Молодые люди тем временем продолжали обсуждать меня и какую-то Ленку, которая, как я поняла, жуть как надоела симпатичному брюнету, и он не знал, как от нее отделаться. Ленка, по его словам, скупила пол-Парижа, и парень опасался, что их могут не пустить в самолет с таким багажом. Более того, теперь девица требовала старинные серьги или браслет, а лучше колье.
– Почему ты не отговорил меня дарить ей кольцо? – спрашивал он друга с носом «картошкой». – Ты же знаешь Ленку!
– Я еще и виноват? Да ты же сам хотел ей его подарить! И нас упрашивал! Взял бы свою долю деньгами, как я, – и никаких проблем бы с твоей бабой не было!
– С ней всегда проблемы… – вздохнул спутник Ленкиной жизни.
Он страшно хотел хоть как-то позлить подружку. Считал, что если она увидит его вместе со мной, то придет в неописуемую ярость и – вдруг случится чудо? – решит его бросить.
Я не совсем понимала душевные терзания молодого человека. Почему не расстаться как-нибудь по-другому, если хочешь расстаться? Зачем кого-то приводить в ярость? И зачем приводить в ярость таким образом? Хотя судя по моей русской подруге Аньке и тем русским, кого я хорошо знаю, сильные страсти для них – обычное дело. Дама сердца молодого человека режет себе вены, ее откачивают, и он все дни дежурит у ее постели; потом молодой человек по водосточной трубе лезет к ней в гости и срывается, теперь уже дама денно и нощно дежурит в больнице, но парень между тем влюбляется в медсестру, тогда она придумывает изощренную месть изменщику, а потом решает отбить мужика у медсестры; они с медсестрой рвут друг другу волосы, потом каждая идет к колдунам и бабкам, те кого-то привораживают, отвораживают… В Англии все проходит спокойнее – и развитие отношений, и сами отношения, и расставания. У нас всегда привлекают юристов, обсуждают условия брачного контракта, поэтому при разводе, как правило, не бывает роковых страстей. У нас просто делят деньги и имущество. У нас страсти на материальной основе.
– Она теперь от меня не отстанет, – продолжал брюнет.
– А ты ей случайно про клад ничего не сказал? – прищурился простоватый.
Я превратилась в одно большое ухо.
Брюнет молчал.
– Ну?!
– Они с Клавдией Степановной сделали такой вывод. Я отнекивался. Вася, я держался как партизан! Но ты же знаешь, что если две мои бабы что-то вбили себе в голову…
– Ты точно им ничего не сказал? – напряженным голосом опять спросил Вася.
– Да точно, точно! Не сказал! Я на Париж-то согласился, чтобы хоть как-то Ленку заткнуть и Клавдию Степановну не видеть. Здесь Ленка на магазины отвлеклась, но по вечерам все равно старинную драгоценность требует. Что мне делать, Вася? Придумай что-нибудь! Ты же всегда решал все проблемы!
Простоватый парень с носом-картошкой принялся самым внимательнейшим образом разглядывать меня. Я следила за ними обоими из-под опущенных ресниц. Внезапно Вася предложил взять меня в Россию вместо Ленки. Ленке, не говорящей ни на одном языке, кроме русского, будет полезно остаться в Париже без документов и денег. Я внутренне напряглась, внешне продолжая сохранять спокойствие (парни не должны знать, что я понимаю каждое слово).
Симпатичный брюнет такого предложения явно не ожидал. Он открыл рот, потом закрыл. Затем что-то промычал, бросил на меня внимательный взгляд и глубоко задумался.
– А как она паспортный контроль пройдет? – наконец спросил брюнет, явно заинтересованный идеей.
Вася ответил, что можно купить мне парик, и добавил:
– Ты на рожу ее, на рожу внимательно посмотри! Представь ее без этих разноцветных иголок. Они ведь похожи с Ленкой! И эта тоже тощая как жердь. Надо бы на нее, конечно, стоя посмотреть…
– Стоя не обязательно, – откликнулся брюнет, – в паспорте рост не указывается. А так ты, пожалуй, прав… А Ленка пусть останется здесь вместо этой. Надо только выяснить, где девица живет, и их подменить… Ты молодец, Вася! Гений! А то я тут уже обалдел, в этом Париже. И чего я сюда поперся?
– Да Ленка тебя достала – вот и поперся, – подсказал Вася. – Сам же говорил, что тебе проще в Париж смотаться, чем Ленке постоянно объяснять, почему не хочешь ехать. Ты почему ее всегда назад принимаешь после всех ссор? Да потому, что она так достает, что проще взять, чем выгонять. Давно нужно было завезти в какую-нибудь глухомань и оставить там.
– Выбралась бы, – уверенно заявил брюнет. – И еще больше бы меня доставать стала.
– А отсюда без документов и денег ей выбраться будет сложнее, – продолжал Вася. – И здесь нет наших сердобольных бабушек и тетушек, которые пожалеют бедную девочку, как твои соседи. Из гостиницы ее выпрут. Может, поживет под мостом со всем своим багажом, так станет как шелковая. Ты вообще представляешь, что бы тут с тобой было, если бы я не поехал? Тебе бы даже напиться было не с кем по-человечески. А так по крайней мере мы с тобой каждый вечер… Эй, гарсон, тащи еще пива! – крикнул Вася официанту на русском. Тот все понял.
– После хождения с Ленкой по магазинам, наверное, я бы и сам напивался… – промямлил брюнет.
– Да, так бы она тебе и позволила! Я что, Ленку не знаю? Небось зудит тебе каждый вечер, зачем ты позволил мне поехать вместе с вами? Она, мол, планировала романтическое путешествие вдвоем, а тут друг Вася с бутылкой…
Брюнет повесил голову и кивнул.
– Так я и знал. Артем, ты знаешь, что я желаю тебе только добра. И все твои друзья желают тебе только добра. Помнишь, что мы все тебе постоянно говорим? Нужно избавляться от Ленки. Ты стал другим человеком после того, как с ней связался.
– Мама тоже так говорит…
– Вот-вот! Мать своему сыну зла не пожелает. И я своему другу зла не пожелаю. Я как увидел эту чувырлу, почему-то сразу о Ленке подумал. Ленка – по жизни чувырла. А потом присмотрелся – батюшки, а мордой-то на Ленку похожа! Вот у меня мысль и мелькнула… Давай-ка теперь детали обсудим.
– Нужно же еще с ней познакомиться, – заметил Артем.
– Успеем. Это в последнюю очередь.
«В последнюю очередь?» – повторила я про себя. Они меня за кого вообще принимают? Я никогда не могла иметь отношений с мужчиной, который не воспринимал меня как личность! Кроме самого первого… Но тогда я была влюбленной шестнадцатилетней дурочкой, и тот случай пошел мне на пользу. Я стала другим человеком, и я ничего не забыла!
Вася тем временем говорил, что нужно будет за мной проследить и выяснить, где и с кем я живу, потом они подойдут ко мне на улице или прямо в гости заявятся, и скажут, что Артем в меня влюбился. А Вася не мог бросить друга и ему не помочь…
«Неужели они не понимают, что находятся в Париже? Тут ведь так просто в гости не заваливаются, тем более к незнакомым людям.
Но ребята не понимали или просто не брали в голову, в особенности Вася. По-моему, он относился к типу людей, способных войти в любую дверь, а если дверь крепко закрыта – в окно, если и окно закрыто – пролезет в трубу, труб нет – просочится в щель… Артем же создавал впечатление этакого подкаблучника, который во всем подчиняется женщине. Я не исключала, что неизвестная мне Ленка – вполне нормальная женщина, и Вася просто невзлюбил ее.
– А что мы будем с ней делать в России? – донесся до меня вопрос Артема. – Мне придется взять ее к себе жить вместо Ленки? Ты представляешь, что будет с мамой, если она увидит это?
У Васи был готов ответ.
– А мы ее Олегу на свадьбу подарим.
Как хорошо, что я умею держать лицо! Как хорошо, что у меня такой большой опыт подслушивания чужих разговоров, когда люди не должны знать, что я понимаю их язык! Но чтобы меня кто-то кому-то собирался подарить, тем более на свадьбу…
Вначале меня охватило возмущение. За кого меня принимают?! Да эти простолюдины вообще в курсе, что я должна унаследовать от бабушки титул герцогини? Мой английский дедушка, мамин папа, был герцогом! А по прабабушке я русская княгиня! А мой отец…
Так, нужно успокоиться. Парни ничего не знают. Они видят чувырлу, похожую на Ленку. А у меня в жилах течет русская, а значит авантюрная кровь. И еще английская авантюрная кровь… Да разве сделала бы семья отца такие деньги, если бы в моих предках не жил дух авантюризма? Отправился бы мой прапрапра… бороздить моря и океаны в поисках богатств и новых земель, если бы не был смелым, отважным и безземельным младшим сыном, который жаждал богатств, славы и, конечно же, приключений?
И я сама их жаждала с детства, о чем мне говорили все родственники. «Тебя бы на корабль Марвина», – многократно повторяли они. Марвином звали того предка, который привез в Англию изначальный капитал, послуживший основой процветающего дела, коим семья папочки занимается уже не первый век. Я тоже всегда мечтала заработать свои деньги, ни в чем не зависеть от родственников и быть достойной предков, которыми горжусь.
Кстати, два русских парня говорили про какой-то клад…
А вдруг это тот самый? Про который мне сообщил человек, пользующийся моим безмерным доверием?
Свидетель был, только убийца его не нашел…
Рабочие, ремонтировавшие особняк для банка, по очереди отпускали друг друга отдохнуть. Отдыхали по-разному. У одного из четырех появилась женщина, с которой он познакомился совершенно случайно – помог подобрать рассыпавшиеся продукты после того, как лопнул пластиковый пакет. Он донес их до квартиры, вернее, до комнаты в старой питерской коммуналке на десять квартиросъемщиков, и остался на чай. Потом стал заглядывать, починил женщине утюг, кое-что пожилым соседкам, которым работящий и малопьющий мужчина понравился.
В злополучный для рабочих пятничный вечер этот мужчина был у женщины. В особнячке оставались трое. Один занимался камином на втором этаже, двое – паркетом на первом. Клад обнаружили совершенно случайно – как и всегда бывает с кладами. Старую книгу на непонятном языке, с пожелтевшими, частично подпорченными страницами, отложили в сторону, а побрякушки принялись рассматривать.
– Какое богатство! – воскликнул один рабочий. – Да нам всем больше не нужно будет на этих богачей горбатиться!
– Тихо ты! – прикрикнул второй.
Но третий наверху их разговор слышал… И стал слушать дальше. Двое внизу ругались и не услышали, как подъехала машина и из нее вышли двое мужчин, которые направились к дверям особняка.
Третий слышал и замер на месте, решая, что делать дальше.
За него все решили выстрелы.
Рабочий подхватил инструмент и юркнул в камин. Он был невысоким и худощавым и легко мог спрятаться внутри. Он уже туда залезал, проверяя широкий дымоход. А теперь влез внутрь, спасая свою жизнь.
И вовремя – вскоре убийца уже осматривал комнату, где ремонтировалась печка. Однако, на счастье рабочего, убийца решил, что в особняке было только двое свидетелей, а остальные в вечер пятницы отправились отдыхать в какой-нибудь кабак.
И даже не догадываются о существовании клада.

Глава 2

Я расплатилась и встала из-за стола. Пришла пора отправляться на конференцию. Интересно, а как молодые люди отреагируют, когда увидят, куда я иду? У них отпадет желание дарить меня неведомому Олегу или как раз наоборот? Подарок-то получится еще более оригинальный! Мне было просто любопытно, как и в какой роли они меня будут дарить. В коробке? Обвяжут ленточкой? Просто приведут?
И почему на свадьбу? Как на мое появление отреагирует жена? Ее родственники? У русских появилась в последнее время такая традиция?
Шеф давно хотел от меня получить серию статей о брачных традициях русских. В Лондоне прошло несколько их свадеб, и англичане, случайно становившиеся свидетелями даже части торжеств, впадали в шоковое состояние. В газетах мелькали отрывочные сообщения о свадьбах в России, и читателям в Англии многое было совершенно непонятно. Требовались вразумительные объяснения, которые у меня, знающей Россию, русских и их язык, обычно хорошо получались.
Я собиралась описывать свадьбу моей русской подруги Аньки, той самой, с которой мы учились в швейцарской школе для девочек и вместе жили в одной комнате. Анька была безумно влюблена, собиралась замуж, только потом выяснилось, что у парня другие планы. Анька впала в депрессию, и потребовались немалые усилия, чтобы вывести ее из этого состояния. Больше ни на какие русские свадьбы меня не приглашали.
На сей раз я должна была ехать в Россию совсем по другому делу, но если совмещу два (а то и больше!), будет очень хорошо. Надо только предупредить шефа. И, пожалуй, Джона. Кстати, пусть Джон взглянет своим острым журналистским глазом на двух русских типов.
Выходя из кафе, я украдкой сфотографировала их на мобильный. Парни ничего не заметили. Нужно будет сделать еще несколько снимков. Меня еще на первом курсе университета учили одной из заповедей международного журналиста – он должен постараться максимально себя обезопасить в любой ситуации. «Несмотря на всю мою авантюрность», – добавила я мысленно. Но во мне на самом деле всегда сочетались жажда приключений и осторожность… Как, впрочем, и в моем предке Марвине. Это Кука съели аборигены, а Марвина не съели. Он вернулся домой богатым человеком.
Вася с Артемом последовали за мной, но, к сожалению, держась на таком расстоянии, с которого я не могла слышать их разговоры.
* * *
Перед зданием, в котором проводилась конференция геев и лесбиянок, толпилась очень разношерстная публика. По некоторым гражданам можно было сразу же определить, кто они, другие выглядели как вполне обычные люди. Я бы никогда не догадалась об их нетрадиционной ориентации.
Мне требовалось найти Джона и русскую делегацию, причем было желательно, чтобы Вася с Артемом не слышали, как я разговариваю по-русски. Внутрь должны пускать только аккредитованных лиц, но я подозревала, что Васе не требуется никакая аккредитация, чтобы проникнуть туда, куда он вознамерился зайти. Но захочет ли Вася посещать конференцию геев и лесбиянок? Должен же он понять, что здесь происходит. Или хотя бы спросить. Кстати, а на каких языках способны изъясняться Вася с Артемом?
Я сделала вид, будто завязываю распустившийся шнурок на кроссовке. Вася с Артемом стояли на углу площадки перед зданием, на которой пока тусовался народ, и что-то напряженно обсуждали. Вася жестикулировал. Интересно, откажутся парни от мысли взять меня в Россию вместо неведомой мне Ленки или нет? Я-то уже загорелась их идеей… Я должна им помочь меня вывезти, вот!
– Привет, Бонни! – услышала я до боли знакомый голос Джона. Приятель наклонился ко мне и чмокнул в щечку. – Выглядишь – супер! Просто Джеймс Бонд-герл![1]
– В каком смысле? – спросила я, рассматривая Джона.
Он тоже постарался преобразить внешность перед поездкой на конференцию. Правда, перекрасился не полностью, а изменил лишь цвет отдельных прядей своих роскошных каштановых волос. И сейчас был в излишне обтягивающих штанах едкого салатного цвета и в белой майке, облепившей его накачанный торс. Мне потребовалось приложить усилия, чтобы не облизнуться, настолько сексуально мой друг выглядел.
– Ты прекрасно умеешь маскироваться, Бонни! – воскликнул Джон. – Тебе нужно было идти служить в разведку.
– Разве герцогини служат в разведке?
– Я тебя умоляю, Бонни! Кстати, тобой интересуются два молодых человека… – понизил голос Джон.
Я показала ему фотографию на мобильном.
– Эти?
Джон внимательно посмотрел на меня. В глазах его стоял немой вопрос.
– Запомни их, пожалуйста, Джон.
– Они хотят украсть герцогиню и потребовать за тебя выкуп? Но они в курсе, что твой отец откажется платить?
Парни, конечно, не были в курсе. Более того, никакой выкуп им за меня не требовался. Я попыталась объяснить ситуацию Джону – насколько понимала ее сама.
Мой друг в процессе нашей беседы несколько раз украдкой сфотографировал потенциальных похитителей и велел держать его в курсе событий – связаться с ним, как только русские парни со мной познакомятся. Если познакомятся, конечно.
– Бонни, не влезала бы ты в это дело! – заметил напоследок Джон.
– Но я давно собираюсь написать статью о русских брачных традициях! Потом, мне ведь нужно в Россию. И я смогу написать еще одну статью про въезд в Россию новым оригинальным способом, пока не знаю каким. Я давно не виделась с моей подругой Анной. И вообще, ты же знаешь, что читатели «Зарубежного репортера» ждут статей о России. Там столько всего происходит! Вот я и выдам целую партию в рубрике «Бонни Тейлор с передовой».
Джон тяжело вздохнул. Но я знала, что всегда могу на него положиться. Если потребуется, он и в Россию приедет меня спасать! Правильно говорят у нас в Англии: лучший друг – это бывший любовник, с которым хорошо расстались. Почему-то никто из моих русских знакомых не мог расстаться не только «хорошо», но и даже оставаясь в рамках приличий.
1 2 3 4 5