В следующую секунду рвач исчез под черным сверкающим живым ковром и рухнул прямо в куст. Флэттери взглянул на собирающиеся над морским горизонтом тучи и мечтательно улыбнулся:
- Красота-то какая! Чудо как красиво!
Мы нечто большее, чем сами способны измыслить.
Прюденс лон Вейганд, доктор медицины, пятая копия, маточный экипаж безднолета «Землянин».
Пока директор любовался, как бегуны-нагульники до костей объедают труп рвача, за ним, в свою очередь, наблюдал заваатанский старец Твисп. Это зрелище напомнило ему о тех временах, когда он был простым моряком. Пыльца все еще действовала, и в мозгу старика во всех деталях высветилась картина, как стая мальков поскребучек на его глазах с быстротой молнии сожрала мури, превышавшую их размерами во много раз. С тех пор Твисп научился относиться к поскребучкам с уважением. Так же, как и впоследствии к бегунам-нагульникам.
«Маленькие шустрые бандиты», - думал он о тех и о других. Но была у них одна особенность, о которой Твисп не мог думать без смеха: их крошечные пенисы в процессе спаривания отрывались и оставались в теле самки - таким образом, сперма всегда достигала матки, что обеспечивало выживание вида. Новый пенис у самца вырастал за несколько недель.
На Пандоре среди мужчин даже появилось что-то вроде нового вида спорта: поймать бегуна-самца и оторвать у него причиндалы. Приготовленные на пару, они считались одним из самых изысканных деликатесов, и ходили слухи, что сам директор не брезгует салатом из «нагульнячьих пипок». Но поймать даже одну многоножку было нелегко, и многие охотники возвращались не только с пустыми руками, но порой и недосчитавшись собственных пальцев.
Эти твари были настоящей хорошо организованной бандой - они всегда оставляли половину стаи в засаде. Еще большее сходство с грабителями с большой дороги придавало им то, что верхняя половина их мордочек была черной, словно они носили маски. Твисп никогда не слышал, чтобы бегуны-нагульники нападали на человека первыми, но стоило их разозлить, как они моментально и безжалостно атаковали. Сам он никогда не пытался испытывать их терпение.
Он уважал этих маленьких тварей за их умение моментально объединяться против общего врага. Кроме того, если одна особь из всей стаи начинала ощущать голод, это чувство передавалось всем. Тени уверяли, что со временем все жители Пандоры сумеют сплотиться, как бегуны-нагульники.
- И это время пришло, - глядя на Флэттери, прошептал Твисп.
Эти слова унесло порывом ветра, и в его крови было еще достаточно пыльцы, чтобы услышать грозную музыку зарождающегося вдалеке шторма.
«Да-а-а!» - простонал ветер, как всегда на открытом пространстве. Только в пещере за надежным плазом прорвавшийся иногда сквозь люк порыв жалобно выл: «Не-е-ет!» В первый раз Твисп явственно услышал это тридцать лет назад. Тогда рядом была женщина, которую ему вряд ли удастся забыть. И тот ветер оказался прав, как, впрочем, и сегодня.
Бегуны-нагульники покончили с трапезой и, позевывая и облизываясь, лениво расползлись по кустам. Даже отсюда были видны их узенькие алые язычки.
Твисп обучал монахов своего клана, все время держа в голове образ стаи нагульников. Заваатане так же, как и отряды Теней в каждом поселении, уже были подготовлены к восстанию. И все же где-то на подсознательном уровне старик понимал, что сражаться надо иными методами. И он спросил у ветра:
- Как я могу спасти их всех… включая Флэттери?
Ветер мгновенно стих, и на долину обрушилась жара.
Твисп уже давно знал, что Флэттери приручил несколько стай бегунов-нагульников, а все остальные уничтожает. Неустанное наблюдение за Теплицей принесло немало плодов: так Твисп точно узнал, где находятся секретные гнезда «директорских» бегунов, а также где у них выходы на поверхность. Терпеливо и внимательно изучал он эти живые мины, раздумывая, как бы в нужный момент развернуть их против Флэттери и его клики.
Картина гибели рвача отвлекла его внимание от куда более трагических сцен: сотни людей - покалеченных, обожженных - все еще выбирались из дымящихся руин того, что еще утром было Теплицей. Повсюду валялись трупы. Восстание голодных против общего врага было так же неизбежно, как накапливающий силы за горизонтом шторм. Твисп наблюдал за ползущими по тропинке кучками беженцев, надеющихся укрыться за безопасными стенами монастыря.
«Новые рекруты. Для нас и для Теней».
Но улыбка его была скорее угрюмой, чем радостной. Пандорцы никогда не отличались воинственностью: слишком мало было на планете людей и слишком много демонов. Даже доведенные голодом до отчаяния, пандорцы всеми силами пытались избежать необходимости воевать с такими же людьми, как и они. Исключение составляли охранники, которым Флэттери очень хорошо платил именно за это. Болезнь, от которой Твисп, как ему казалось, отделался много лет назад, вновь дала о себе знать, стоило ему только взглянуть на Флэттери.
- Я ведь тоже когда-то поначалу поверил в него, - прошептал монах. - Разве я был не прав?
Но он знал ответ ветра еще до того, как услышал его. Тогда он был слишком ленив и надеялся найти кого-то, кто будет думать за него, кто будет заботиться о нем и принимать за него решения. Как и многие другие, он мечтал только об одном: жить тихо и спокойно.
Но потом произошли такие события, что его терпение превратилось в лохмотья, как нынче его монашеская ряса. И все двадцать пять лет с тех пор он надеялся, что однажды народ Пандоры восстанет и сдерет с плеч директора королевскую мантию, сотканную из страха и голода. Надежда и мечта - разные вещи, это Твисп хорошо знал. Чтобы надежды оправдались, необходимо время. А для многих и многих пандорцев подобное ожидание - непозволительная роскошь. Им смертный приговор уже вынесен, и исполнителем его было время.
Едва освоившись в кресле директора, Флэттери первым делом прибрал к рукам «Мерман Меркантил», получив таким образом полный контроль над поставками продовольствия. Затем захватил все транспортные и коммуникационные артерии планеты. И это стоило жизни нескольким близким друзьям Твиспа, тогда занимавшим важные посты в «Мерман Меркантил» и Контроле над течениями.
«Слишком много тогда было несчастных случаев и подозрительных совпадений».
К горлу подступил комок. Все они были молоды, наивны и ни один из них не имел ни малейшего шанса спастись от всемогущего директора. И теперь, как и раньше, время было на стороне Флэттери. Он один мог себе позволить ждать. «Какая ирония судьбы! - грустно улыбнулся Твисп. - Тот, кто может позволить себе ждать, ждать не желает. Интересно, а на что он надеется?»
- Старец!
Твисп с раздражением отвлекся от своих мыслей - он узнал голос Моуза. Мало ему своих переживаний, так еще этот мальчишка лезет с разговорами.
- Ну что еще?
Молодой монах никогда не осмелится подойти к нему и встать рядом над обрывом. Это было одно из негласно установленных правил их взаимоотношений.
- Почему вы стоите там? - проскулил Моуз.
- А почему ты стоишь там? - не оглядываясь, спросил Твисп.
- В палате необходимо ваше присутствие. Это очень срочно. Там, внизу, готовятся к чему-то важному, но я не понимаю к чему!
Твисп промолчал.
- Старец, вы слышите меня?
И вновь Твисп не ответил.
- Старец, молю вас, только не заставляйте меня снова идти туда, вниз! Вы же знаете, как я боюсь внешнего мира, у меня щеки бледнеют от страха!
Твисп ухмыльнулся себе под нос и двинулся к входу в пещеру. Тем более что начался вечерний дождь, обрушившийся на долину, как стая бегунов-нагульников на свою жертву. Он уже знал, какое решение приняли Операторы. Что пришло время отказаться от надежд и ожидания. Что Флэттери пора скинуть. Что люди уже поднялись, хоть они и не организованны до конца и не вооружены. Что только заваатане и Тени имеют достаточно сильную организацию, которая может обеспечить свержение директора. Что в очередной раз тысячи людей отдадут свои жизни во имя жизни вообще и свободы в частности.
- Пойдем со мной к Операторам, - усмехнулся старец. - Я покажу тебе нечто такое, отчего щеки твои быстро покраснеют. Ты будешь свидетелем. Впрочем, это тоже небезопасно.
Твисп истово поклонился у входа в пещеру и вошел. Его оранжевая ряса на фоне грозового неба казалась ярче, чем обычно.
В темном коридоре стояли двое послушников-охранников в шлемах, вооруженные лазерниками. У одного из них, парня лет пятнадцати, на бритой голове рос костяной гребень, отчего он выглядел выше Твиспа. Вторым охранником была совсем юная девушка. Оба носили черные доспехи клана рвачей и оба, как положено, были настороже, о чем свидетельствовали цепкие быстрые взгляды, которыми они буквально впились в пришедших. Убедившись, что все в порядке, они сняли крепления люка из пластали и открыли для монахов проход в следующую пещеру. Все эти предосторожности - задраенные люки, толстые стены, вооруженные охранники - были предприняты не из-за угрозы нападения рвачей или плоскокрылов, а ради того, чтобы не допустить людей Флэттери в святую святых монастыря. За все годы, проведенные в горах, Твисп сам большим докой по части организации охраны. В результате его деятельности рейды секьюрити были редкими - считалось, что заваатане слабые, беззащитные и безобидные сумасшедшие, до одури нюхающие пыльцу.
- Иллюзия - это самое сильное оружие, - обучал Твисп послушников. - Старайтесь выглядеть перед ними жалкими сумасшедшими, глупыми и вызывающими чувство брезгливости. Кто вас таких арестует?
В результате патрули охранки никогда не заходили дальше первой палаты - так называлась огромная прорезанная в скале круглая зала, в которой жили около трехсот монахов из девяти кланов. В центре залы была общая трапезная, а каждому клану был отведен свой спальный сектор, где все имели личные ниши. Эти крохотные кельи, выдолбленные высоко в стене, опоясывали залу тремя ярусами. Многочисленные веревочные лестницы, свисавшие из келий, слегка приглушали гул голосов живших здесь монахов. Освещение обеспечивали четыре гидрогенных мотора, установленные на нижних уровнях монастыря. Монашеское общежитие выглядело так убого, что патрули Флэттери редко задерживались тут хоть на несколько минут. Разве что из любопытства.
Здесь жил и Моуз. У Твиспа тоже имелась своя ниша на третьем ярусе справа от главного входа. Но он очень редко ночевал там. Уже более года старец жил в потайной пещере вместе с теми, кто был известен Теням под именем Операторов.
Твисп c Моузом поднялись в одну из келий на втором ярусе. Ее стену украшал старинный гобелен островитянской работы. Но никто (разве что детишки во время игры) ни за что не догадался бы, что за ним скрывался ход в другую пещеру. Сделав несколько шагов, монахи оказались в зале - базальтовые стены были сплошь покрыты фресками, рассказывающими о различных стадиях взаимоотношений человека и келпа. Они остановились у барельефа «Эффект Лазаря», который изображал человеческую руку, касающуюся указательным пальцем келпового стебля, протянутого ему из моря. Твисп поддел палец на барельефе ножом, камень со щелчком отодвинулся, и огромная каменная плита в казавшейся монолитом скале развернулась, открывая проход. Этот каменный лабиринт был создан Операторами, когда они решили подключить к своей работе заваатан. Во время очередных геологических пертурбаций на Пандоре многие ходы засыпало, и их приходилось восстанавливать. Единственным человеком, кто знал этот лабиринт в совершенстве, был глава Операторов - островитянин Твисп.
Моуз побледнел от волнения - даже до него доходили слухи о тысячах крестьян и беженцев, которые приходили за помощью к заваатанам и исчезали без следа. Да молодой монах своими глазами видел около сотни людей, которые входили в большую пещеру, а потом не возвращались. Операторы называли их посланцами к обиженным и намекали, что все они ушли во внешний мир. Моуз слушал, но до сих пор у него не было случая увидеть то, что скрывалось за слухами и легендами.
Юноша редко позволял себе вспоминать о том, что родился и провел первые годы своего голодного детства всего в пяти километрах от того места, где сейчас стоял.
«Они никогда не возвращались!»
Твисп почти физически ощутил страх, исходящий от молодого монаха.
«И зачем я его мучаю? А вот Бретту здесь понравилось…»
Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Сейчас не время тосковать по умершим друзьям. Лучшей тризной по ним будет уничтожение гнезда их убийц.
- Идем, - сказал Твисп. - Со мной тебе нечего бояться. Пора и заваатанам размять мускулы. Он ободряюще улыбнулся и первым шагнул в ярко освещенный коридор. Но Моуз стоял как вкопанный и жалобно смотрел на своего спутника. Старец обнял юношу за плечи и потянул за собой. Как только молодой монах оказался в коридоре, каменная плита со скрежетом встала на место.
- Я хочу, чтобы ты запомнил все, что сегодня видел и еще увидишь.
Моуз проглотил слюну и кивнул:
- Да… старец.
Ему удалось взять себя в руки, лицо порозовело, а ритуальные шрамы на голове и шее налились кровью. Он поплотнее закутался в плащ, словно ему было холодно, и двинулся вслед за наставником.
Здесь, в коридоре, царила какая-то первозданная тишина. После непрерывного живого гула первой палаты она не успокаивала, а настораживала. Освещали проход старинные зеленые лампы морянской работы, горящие ровным холодным светом, без копоти и тепла. Стены здесь сходились под правильными углами, что было характерно для морянской архитектуры и совершенно чуждо островитянам. Весь коридор был облицован пласталью и уходил далеко вперед, сверкающий и прямой как стрела.
Откуда-то с потолка донесся электронный голос, и Моуз снова в испуге застыл на месте, втянув голову в плечи.
- Охранный код для спутника?
- Один-три, - ответил Твисп.
- Продолжайте движение.
Лишь пройдя еще какое-то расстояние, Моуз наконец отважился спросить:
- Что это за место?
- Сам увидишь.
- А что значит «охранный код»?
- Это дополнительная проверка, - объяснил Твисп. - На тот случай, если бы ты был врагом, а я - твоим пленником. Назови я другой код, эту часть коридора полностью перекрыли бы. Не знаю, удалось бы мне тогда спастись, но тебя-то уж точно убили бы.
И Твисп усмехнулся про себя, заметив, что молодой монах ускорил шаг, пытаясь держаться к нему поближе.
- Операторы находятся глубоко под нами. Они живут под морским дном.
- Это все построили моряне? - спросил Моуз.
Коридор резко свернул налево и закончился тупиком. Твисп прижал ладонь к преграждавшей путь блестящей стене, и панель скользнула в сторону, открыв небольшую комнатушку, в которой могло уместиться не больше полдюжины людей.
- Это все построили люди, - ответил старик. - А моряне они были или островитяне… какая, в конце концов, разница?
Панель скользнула на место, и Твисп произнес одно-единственное слово: «Операторы». И комнатка почти бесшумно поплыла вниз.
- Ой, старец… - Моуз ухватился за руку Твиспа и прижался к нему всем телом.
- Не бойся. Здесь нет никакой магии. Сегодня ты увидишь еще много разных чудес. Но все они - дело рук человеческих. Со временем все наши братья и сестры узнают о них. Ну как, я был прав? Щечки-то у тебя вон как разрумянились!
Моуз улыбнулся, но до конца спуска продолжал цепляться за надежную руку наставника.
Я, как и все мои соотечественники, боюсь будущего - полного загадок и новизны, но время неустанно подталкивает нас к нему навстречу.
Пьер Тейяр де Шарден, «Гимн вселенной». Библиотека заваатан.
Доуб изо всех сил жал на педали своего трака, чтобы заставить его вползти на очередной холм по бегущей в безлюдной гористой местности проселочной дороге. Конечно, ехать по ней было то еще удовольствие, зато она была не такой узкой, как две другие, хоть и ровные. Правда, сегодня трак не так часто брыкался, как обычно. Наверное, боялся взбучки. В этом месяце Доуб и Грэй уже в третий раз отважились на подобное путешествие, и все ради того, чтобы узнать, не украли ли с причала лодочку Стеллы - старушку «Кашет».
- Да сядь ты этой твари на голову! - окончательно выйдя из себя, гаркнул Грэй.
Оба мужчины насквозь промокли под дождем. Мокрые, коротко стриженные волосы облепили их головы, словно толстый слой влажной краски.
- А может, мне нравятся такие упражнения! - заорал в ответ Доуб. - Мамуля говорит, что это развивает мускулатуру.
- Это о сексе так говорят, дурень!
Сегодня Доуб впервые услышал от напарника что-то похожее на шутку. Грэй зашел к нему с полчаса тому назад, когда закончил работу. Но вместо рубахи-парня, жившего по соседству, Доуб увидел угрюмого незнакомца с плотно сжатыми губами. Грэй работал в личной охране директора, и Доуб знал, что, когда он в таком настроении, лучше не задавать ему вопросов.
А сегодня, как назло, вопросы так и лезли из него. Огромные клубы дыма над городом явно означали, что сегодня там творится что-то невероятное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46