Мыл ее ежедневно по обычаю заваатан. И вся она пестрела пересекающимися шрамами - следами многочисленных операций.
Твисп принадлежал к тем немногим, кто был от этого избавлен. Его седая шевелюра была не тронута и заплетена в косу - память о фамильной прическе его старого друга. Друга, который давно уже мертв. А ведь по слухам, этот его друг по имени Тень Паниль имеет прямое отношение к появлению на свет Кристы Гэлли.
- Нам нужно собрать споры, - перебил его мысли Моуз. - Но для того чтобы собирать пыльцу в долине, нам нужны лазерники.
Твисп прикрыл глаза и вызвал в памяти только что виденный кошмар. Взрыв наверняка не пощадил и деревню. Хотя, с другой стороны… Перепуганный племенной скот Флэттери наверняка уже ринулся во все бреши в ограде. И там, где они пронесутся в дикой панике, не останется ничего живого.
Рвачи уже поняли, что подходить к периметру опасно, но сейчас, когда в воздухе пахнет кровью, а по неохраняемой долине носятся ошалевшие стада, эти твари не замедлят появиться. Вот только охоты на рвачей еще не хватало для полного счастья! Твисп угрюмо усмехнулся:
- Споры быстро портятся. Если мы хотим их собрать, нужно идти прямо сейчас.
Монахи спрятали принесенные с собой листья келпа под приметным белым камнем. Только сейчас Твисп заметил, что Моуз по-прежнему избегает его взгляда.
- Ты что, боишься?
- Конечно, - всхлипнул парень. - А вы разве нет? Нас ведь там убьют! Рвачи скоро почувствуют запах… запах…
- А всего несколько минут назад ты был готов на все ради того, чтобы умереть… в нежных лапах дирижаблика. Велика ли разница? В небе свои демоны. Ты ничего не боишься на тропе только потому, что тебе сказали, будто тропа безопасна. Но ты и сам прекрасно знаешь, что несколько человек уже нашли здесь свою гибель. И кого-то чаша сия не минует и в будущем. Ты чувствуешь себя на тропе в безопасности, забыв, что единственная твоя защита здесь - пара кустов да обрывистая скала. А твое единственное оружие - твои руки.
Твисп широким жестом обвел полыхавший внизу город и раскинувшееся за ним море.
- Силы природы могут убить тебя не хуже любого демона. Как здесь, так и везде. Мы уже в опасности. И она вечно ходит по пятам… Даже если рвачи и явятся, то они пойдут на запах крови, а не за нами. Так что мы все же в относительной безопасности. Расценивай то, что ты еще жив, как чудесный подарок.
Монах вскинул на плечо пустой мешок и, не оглядываясь, стал большими шагами спускаться в долину, где их ждали споры дирижабликов. Моуз не раздумывая припустил следом, глядя куда угодно в поисках неведомых опасностей, но только не себе под ноги.
Жажда власти в первую очередь подразумевает не столько ее употребление, сколько злоупотребление ею.
Гастон Башлар, «Психоанализ огня».
Два старичка-лоточника укрылись в небольшой подворотне, спасая от разъяренной толпы себя и свой нехитрый товар. Один из них жевал раздавленное пирожное, второй периодически вытирал рукавом сочившуюся из разбитого носа кровь.
- Скоты! - шипел, брызгая кровавой слюной, Торвин. - Все озверели! Покажите мне хоть одного, у кого мозги остались на месте! Кроме тебя, дружище, конечно. Вот ты - человек.
Он похлопал собрата по несчастью свободной рукой по плечу и обнаружил там болтающийся лоскут:
- Ой, Давидик, твое пальто…
Дэвид стряхнул с подбородка крошки и попытался извернуться, чтобы увидеть свое плечо здоровым глазом.
- Ничего, заштопаю. - проворчал он. - Гляди-ка, толпа схлынула. Если кто и остался, так уже помер. И мы можем забрать их карточки для бедных.
- Нетушки! Я никуда не пойду!
И хотя голос Торвина сквозь рукав прозвучал глухо, Дэвид понял, что его друг непоколебим в своем решении. Это тоже было неплохо. Видит он слабовато, а ноги уж и вовсе не годятся для того, чтобы удирать от охранки. А если у них отберут карточки - вот это уже будет катастрофа. Старички жили тем, что скупали и перепродавали их из-под полы. И каждый день рисковали жизнью ради того, чтобы сунуть украденный пирожок или пригоршню сухофруктов какому-нибудь бедняге, у которого карточки не было. Дэвид ошарашено помотал головой:
«Что за идиотизм!»
Они уже давно торговали рядом, дружили, и тем не менее Дэвид не имел права обменять свой пирожок на сухофрукты Торвина. Нет, он должен был сначала оторвать от своей карточки талон на фрукты, а Торвин - его зарегистрировать, и лишь тогда Дэвид мог получить что просил. А если у одного нет в карточке талонов на выпечку, то другой не имеет права угостить его пирожком. Потому что коли Торвин посмеет съесть пирожок без талона, то потеряет свое место в очереди. Если ему повезет, то уже через неделю он снова получит место. А не повезет - может спокойно подыхать с голоду с полным карманом талонов.
- Бред собачий! - вздохнул Дэвид. - Какое счастье, что я уже одной ногой в могиле. Глаза б мои не глядели на это все безобразие! Дождались! Наши дети уже готовы друг другу в глотки вцепиться. Как это понимать: одному положено жрать, а другому - нет! А наш предводитель морит младенцев голодом, потому что ему, видите ли, к звездам захотелось! И пусть летит! Никто не держит! Вот только с кем он нас оставит? С этой сумасшедшей от голода сворой, в которую он превратил наших детей? Ну объясни мне, Торвин, как дальше жить…
- Ба!
Рукав Торвина уже промок насквозь, зато нос перестал кровоточить. Это Дэвид понял по его восторженному тону. Вот когда его самого как-то треснул охранник, так легко не обошлось.
- Думать вредно! - пробурчал Торвин. - Лучше уж нам с тобой помалкивать. Сушим себе сколько положено фруктов, печем сколько положено пирожков - и порядок. Это ж радоваться надо, что у нас есть чем кормить семьи!
- Радоваться ? - скорбно хихикнул Дэвид. - Ты вроде уже не малек. Свой ум есть. И кто же тебя учит радоваться, когда за стеной полно тех, у кого и крошки на столе нет? Это не меньший грех, дружище, чем лопать от пуза в то время, когда твои соседи голодают.
- Но мы же добываем карточки для бедных…
- Осквернением могил! - прошипел Дэвид. - Вот до чего они нас довели! Мы мародеры, которых в любую секунду могут пристрелить за те крошки, что мы спасаем для бедных! Это полный бред, Торвин. И сейчас, глядя на эту озверевшую толпу, я это окончательно понял. Все подорвать на фиг и начать сначала! Они хотят жрать сейчас, а не…
- Они… Ты что, об этих скотах, что разбили мне нос? Ну нет, эти-то как раз не голодают! У них есть карточки. Они работают. Если бы они не гнусавили свое «Мы хотим жрать» с утра до вечера, вот тогда бы…
- Слушай, Торвин, по нынешним временам и у старика крыша может съехать. Ты только выслушай меня. Мы с тобой уже старперы. Разве что ты чуток помладше меня. Да неужто ты с ними не поделился бы, если б мог?
Торвин выглянул на улицу, посмотрел в обе стороны и снова сел.
- Да, конечно. Ты ж меня знаешь - я не жадный. Да я и делал это уже не раз.
- Ну так слушай меня, старик. Да, у тех, из толпы, есть карточки. Да, они приносят домой еду, но только на четверых. А если в семье шесть человек… восемь… десять? Им все равно положен паек только на четверых!
- Но ведь никто же не протестует! Кто не работает, тот…
- Когда я или ты совсем состаримся и будем вынуждены пойти на иждивение к своим детям - Корабль, сохрани нас от этого! - вот и появится в семье лишний рот. А паек-то только на четверых! И раз у тебя нет карточки - отправляйся в лагерь беженцев, дружище. Вот и получается, что семьи по шесть, по восемь человек едят только за четверых.
- Нет уж! Те бедолаги, у которых нет ни карточек, ни работы, ни еды, которые заживо гниют в вонючем лагере и спят в грязи, уж они-то не будут бегать по улицам с воплями «Мы хотим жрать!». У них на это сил недостанет! Они же еле ползают. Мы с тобой отрываем от себя крохи, чтобы искупить вину перед своей совестью. А эта толпа только орет! И о чем орет, то и получает!
Дэвид подхватил прикрытый тряпкой лоток и тяжело поднялся на ноги. Но толпа двигалась слишком быстро. Если б не старческие ноги, он ушел бы вместе со всеми. Торвин, осторожно ощупывая нос, прогундосил:
- Я боюсь их, Дэвид. Они могут нас убить. Да-да, и запросто.
Дэвид пожал плечами:
- Они тоже всего боятся. Потому что только с карточкой они могут встать в очередь, да и то лишь когда дойдет до их номера. А не будет карточки - долго ли до того, когда ты или я однажды проснемся в грязи на побережье? И на сколько же ночей у тебя хватит здоровья спать в грязи, а, Торвин?
- А ты меня с ними не равняй, - пробормотал Торвин, все еще массируя нос. - Я так просто не дамся. А когда меня бьют…
- Подумаешь, какая драма! - фыркнул Дэвид. - Какой-то растяпа под напором толпы влетел сюда и опрокинул лоток, под которым ты прятался. Всего-то и делов - кровавая юшка! Да не корчи ты из себя страдальца! Лучше посмотри на Поэта. Вот уж кого действительно побили, так побили.
Дэвид кивнул в сторону ближайшей подворотни, из которой появился темный силуэт. Улица уже полностью опустела, лишь время от времени по ней торопливо пробегали группки вооруженных отнятыми у охраны шокерами восставших. А в конце ее виднелся хвост очереди - самые храбрые (а может, самые голодные) уже отважились вернуться на свои места.
По одной карточке занимать место в очереди имел право один взрослый с одним ребенком, поэтому эта тяжелая работа выпадала в основном на долю иждивенцев. Легко ли в одиночку или даже с мальком вдвоем дотащить до дому двухнедельный паек на всю семью? Охрана бдительно следила за порядком в очереди, поэтому от склада тянулись в разные стороны два хвоста: один из входящих, второй из выходящих.
Для тех очередников, кто сомневался, успеет ли он сегодня попасть на склад, а также для тех, кто хотел хоть как-то разнообразить скудный паек и побаловать своих мальков, вдоль очереди бродили лицензированные лоточники. Дэвид и Торвин были как раз из таких.
Мужчина, к которому приклеилась кличка Поэт, был им хорошо знаком: как и старики, он ежедневно гулял из конца в конец очереди, рассказывая легенды о Корабле и обещая его возвращение. Однако у него хватало ума не позволять себе никаких высказываний против Флэттери и его проекта «Безднолет». Как-то раз он попытался выступить против директора, и его забрали. И кончилось все тем, что он сломался в прямом и переносном смысле. С тех пор он больше не ходил с гордо поднятой головой, а хромал, согнувшись в три погибели. Дэвид слышал, как сегодня Поэт кричал откуда-то с дальнего края толпы:
- Я был на самой вершине горы! Свободу!
- Этого, что ли? - фыркнул Торвин и тут же пожалел об этом: нос снова закровоточил. - Поменьше бы он нюхал споры дирижабликов, был бы здоровее.
Дэвид снисходительно улыбнулся. Они с Торвином были почти ровесниками (обоим под шестьдесят), но познакомились не очень давно, поэтому не так уж много знали друг о друге.
- Меня ведь тоже один раз забирали, - прошептал Дэвид. - Как-то охранник потребовал у меня пирожок. Никаких талонов у него, вестимо, не было. Я знал, что, если уступлю один раз, он станет доить меня ежедневно. Да я бы лучше все бедным раздал, чем этой сволочи! И вот тут-то я сделал ужасную глупость: швырнул свой лоток в очередь, и пирожки тут же расхватали. Ну и дурак! Я думал, что арестуют одного меня! Так вот: всех, у кого обнаружили пирожки, не отоваренные по карточке, забрали тоже.
Лицо Торвина вытянулось:
- Дружище… Я и не знал… И что было дальше?
- Меня привели в большой сарай, разделенный на много маленьких камер простыми занавесками. И в каждой кто-то кого-то пытал. Со всех сторон доносились жуткие крики и стоны… А запах…
Дэвид поперхнулся, глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух из легких. Поэт все еще ковылял по улице, что-то бормоча себе под нос и жестикулируя.
- А он был рядом со мной. В соседней камере. Тогда он был большим человеком, с самого верха, - директором всего головидения. Флэттери тогда только входил в силу… Так вот, он выступил в открытом эфире и заявил, что Флэттери хочет промыть мозги всему миру.
- Какой смелый человек! - прошептал Торвин. Теперь он смотрел на Поэта совсем другими глазами.
- Какой дурак! - в сердцах сплюнул Дэвид. - Ему бы лучше было подобрать тайком команду и подрывать все потихоньку изнутри… Вот хотя бы как ребята из «Боя с Тенью». Он же прекрасно понимал, что ему за это будет.
Дэвид встал, отряхнул пыльные штаны, надел кепку и, глядя из подворотни куда-то вдаль, тихо продолжил:
- А теперь я расскажу тебе, что с ним сделали. Они сложили его пополам и запихали в жестяную бочку. А к яичкам привязали бетонную гирю без дна. Мало того, что он головы не мог поднять, так должен был все время держать коленями эту бетонную дуру. А руки у него были связаны за спиной, и изредка ему приносили еду, но ставили на пол, и ему приходилось есть ртом, как животному. А еще время от времени по бочке колотили железными ломами, так что можно было оглохнуть от грохота. Он был ученым человеком. Я не слышал от него ни одного проклятия. Он только молился. Молился всем богам, которых я знаю, и таким, о которых я никогда не слышал. Они специально свели его с ума - кто ж поверит сумасшедшему? Настоящему сумасшедшему, который ест насекомых и всякие отбросы, лишь бы не умереть с голоду.
Стало тихо. Торвин задумался, обдумывая услышанное. Поэт все еще ковылял по улице. Двое патрульных прошли мимо, даже не взглянув на него.
- Дружище… - прошептал Торвин, облизывая пересохшие губы. - А что они?.. А ты как же?..
- Меня просто побили. Это было не так уж страшно. За неподчинение властям я получил только сутки. Не думаю, что капитан был так уж благодарен тому охраннику, что меня задержал. Во всяком случае, в нашем районе я его больше не видел… Смотри-ка, на улице опять порядок. Пошли работать. Надо бы еще хоть что-нибудь продать и вернуться домой пораньше. А то, когда на улицах неспокойно, моя Энни места себе не находит, пока я не приду.
Старички повесили свои лотки на шеи, поправили товар, вышли на грязную улицу и побрели к очереди, напутствуемые хриплым криком Поэта:
- Брат, брат, да настанет свобода!
Помни, что сила на моей стороне; ты почитаешь себя несчастным, но я могу ввергнуть тебя в такое убожество, что самый свет дня станет тебе ненавистен. Ты - мой творец, но я - твой повелитель.
Мэри Шелли, «Франкенштейн», Вашонское хранилище литературы.
Спайдер Неви проследил, как Рико втаскивает сходни на палубу «Летучей рыбы», и слегка подкрутил верньер, чтобы увеличить изображение. Теперь спина оператора стала видна крупным планом.
- У него лазерник, - сказал Неви, ткнув пальцем в фигуру на экране. - Прикреплен сзади к ремню. Похоже, он умеет с ним обращаться.
Все это он проговорил, ни разу не взглянув на ведущего вместе с ним наблюдение офицера охраны. «Летучая рыба» на экране отвалила от причала, и Неви подключил еще один сенсор, установленный на выходе из гавани.
Объектив нацелился на окно рубки проходящего судна и дал крупным планом изображение происходящего внутри. В кресле помощника рулевого сидел Рико Лапуш, а Криста Гэлли стояла сзади, облокотившись на спинку. Слева от нее примостился что-то говорящий ей Озетт. Увидев, что за штурвалом стоит Эльвира, Неви, хорошо знавший ее репутацию, беззвучно выругался.
- Если наш катер попытается их перехватить, эта дама легко уйдет. И что тогда?
- Тогда мы прикажем им остановиться, - отозвался Зенц. - А затем дадим предупредительный выстрел.
- А затем?
Зенц откашлялся, прижав рукой щель, заменявшую ему нос.
- Будем стрелять, пока не выведем их из строя.
Неви даже поперхнулся от такой глупости. Снаряд лазпушки дает взрыв с зоной поражения радиусом в тысячу метров. О каком же «выведении из строя» тут можно говорить?
А Зенц, очевидно, принимая молчание Неви за одобрение, продолжал разглагольствовать:
- Директор учредил отдел безопасности всего около года назад. В наши повседневные обязанности уже тогда входили поиск и перехват любых судов, входящих в гавань Калалоча и выходящих из нее, за исключением кораблей компании; поиск и задержание любых военных и наземных отрядов, пересекающих периметр с обеих сторон…
Неви молча слушал болтовню Зенца.
В Теплице хозяином было это трепло, и слова Спайдера не имели тут никакого веса. Но он-то прекрасно понимал, что попытка подобным образом перехватить «Летучую рыбу» выльется в катастрофу огромного масштаба. Флэттери затем и дал ему это задание, чтобы он помешал наделать Зенцу очередных глупостей.
- Мы должны заполучить «Бой с Тенью» и Кристу Гэлли живыми, - напомнил Неви. - А кроме того, найти и выжечь нору, в которой прячутся их сообщники. И приведет нас туда именно эта «рыбка». А для этого она должна быть целой и невредимой.
Зенц гордо выпрямился, снова откашлялся и заявил:
- Мы подозреваем, что Лапуш в течение последних лет командует всеми боевиками Теней и…
- Корабль должен выйти из гавани без помех! - резко оборвал его разглагольствования Неви и включил на консоли рабочую частоту охранки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46