Ему захотелось сорвать с шеи крест и бросить. Его втащили в машину, и о
н сел между двумя полисменами, по-прежнему глядя с испугом на горящий кре
ст. Завыли сирены, и машины плавно понеслись по запруженным народом улиц
ам; крест на груди причинял Биггеру боль, точно нож, направленный в сердце
. У него сводило пальцы от желания сбросить его; ему казалось, что это дурн
ой, колдовской талисман, который теперь наверняка накличет на него смерт
ь. Машины, все так же одна за другой, проехали по Стэйт-стрит, потом поверну
ли к западу, на Двадцать шестую. Прохожие на тротуарах останавливались и
смотрели им вслед. Минут через десять шофер затормозил у высокого белого
здания; Биггера повели по лестницам, по длинным коридорам и наконец втол
кнули в камеру. С него сняли наручники, дверь захлопнулась со звоном. Поли
смены не уходили и с любопытством разглядывали его.
Задыхаясь, не помня себя, он рванул рубашку на груди. Он схватился за крест
и сдернул его с шеи. Он швырнул его в угол, выкрикнув вдогонку проклятие, п
охожее на стон:
Ц Не надо мне!
Полисмены ахнули и недоуменно уставились на него: Ц Ты что делаешь, разв
е можно? Это же твой крест! Ц Я и без креста могу умереть!
Ц Тебе теперь, кроме бога, надеяться не на кого. Подумай о своей душе!
Ц Нет у меня души!
Один из полисменов подобрал крест с пола и протянул ему: Ц Возьми надень
. Это ведь крест божий! Ц Не надо мне его!
Ц Брось, не уговаривай! Ц сказал другой полисмен. Они бросили крест на п
ороге и ушли. Он поднял его и снова отшвырнул. Он устало прислонился к реше
тке, обессиленный. Чего они хотят от него? Он услышал шаги и поднял голову.
По коридору шел белый человек, а за ним негр. Он выпрямился и замер. Это был
старик проповедник, тот самый, что приходил к нему утром. Белый человек ст
ал возиться с замком, отпирая камеру.
Ц Уходите! Ц закричал Биггер.
Ц Сын мой, Ц попробовал увещевать его проповедник.
Ц Уходите!
Ц Что с тобой, сын мой?
Ц Забирайте своего Иисуса и проваливайте!
Ц Опомнись, сын мой. Ты сам не знаешь, что говоришь. Дай мне помолиться за т
ебя!
Ц За себя молитесь!
Белый сторож схватил проповедника за рукав и сказал, указывая на крест н
а полу:
Ц Смотрите, преподобный, он бросил свой крест.
Проповедник посмотрел и сказал:
Ц Не плюй в лицо господу, сын мой!
Ц Я сейчас вам плюну в лицо, если вы не отстанете, Ц сказал Биггер.
Ц Его красные накрутили, Ц сказал сторож и благочестиво притронулся п
альцами ко лбу, груди, правому плечу, а потом левому: он осенял себя крестн
ым знамением.
Ц Враки! Ц закричал Биггер. Слова, кипя, выплескивались из него, и он сам
был похож на пылающий крест. Ц Я вам говорю, уходите! Если вы сюда войдете,
я вас убью! Оставьте меня в покое!
Старый негр спокойно нагнулся и, просунув руку сквозь решетку, достал кр
ест. Сторож повернул ключ в замке, и дверь распахнулась. В ту же минуту Биг
гер подскочил, вцепился в стальные прутья двери и яростно толкнул ее наз
ад. Дверь захлопнулась с такой силой, что сбила проповедника с ног. Отголо
ски удара стали о сталь разнеслись, перекатываясь, по коридору и замерли
где-то далеко.
Ц Уж лучше вы его не трогайте, Ц сказал сторож. Ц Видите, совсем взбесил
ся.
Проповедник медленно поднялся и подобрал с вола свою шляпу, Библию и кре
ст. Он постоял с минуту, потирая ладонью ушибленное лицо.
Ц Будь по-твоему, сын мой. Оставляю тебя наедине с господом, Ц вздохнул о
н и бросил крест обратно в камеру.
Проповедник зашагал по коридору. Сторож пошел за ним следом. Биггер оста
лся один. Его волнение было так велико, что он ничего не видел и не слышал. П
остепенно напряжение ослабло. Он увидел крест, схватил его и долго держа
л, крепко сжимая в пальцах. Потом он размахнулся и швырнул его сквозь реше
тку. Крест негромко стукнул о стену коридора и упал на цементный пол.
Нет, не нужно ему больше ни малейшего проблеска надежды. Это было хуже все
го; он поддался на уговоры проповедника, и где-то в глубине у него шевельн
улось чувство, будто что-то еще может случиться. Что ж, вот и случилось: кре
ст, который проповедник надел ему на шею, сожгли у него на глазах.
Когда приступ отчаяния прошел, он поднялся с пола. Сквозь туман, который е
ще стоял перед глазами, он увидел людей, разглядывавших его из-за решеток
других камер. Он услышал негромкий гул голосов, и в ту же минуту его сознан
ие отметило: даже здесь, в окружной тюрьме, негры содержатся отдельно от б
елых. Он лежал на койке с закрытыми глазами, и от темноты ему было немного
легче. Временами по телу пробегала судорога, отголосок бушевавшей в нем
бури. В каком-то маленьком, уголке сердца созревала суровая решимость не
верить больше никому и ничему. Даже Джану. Даже Максу. Может быть, они и хор
ошие люди, но начиная с этого часа все, что бы он ни делал и ни думал, должно
исходить от него, и только от него самого. Хватит с него крестов на груди, в
незапно охваченных пламенем.
Его волнение постепенно улеглось. Он открыл глаза. Он услышал легкий сту
к в стену. Потом звучный шепот:
Ц Эй ты, новичок!
Он сел на койке, недоумевая, что им от него нужно.
Ц Это тебя, что ли, поймали по долтоновскому делу?
У него сжались кулаки. Он снова лег. Он не хотел разговаривать с ними. Они б
ыли не его породы. Он чувствовал, что преступления, которые привели их сюд
а, ничего общего не имеют с тем, что он сделал. Он не хотел разговаривать с б
елыми, потому что они Ц белые, но он не хотел разговаривать и с неграми, по
тому что ему было стыдно. У них, у своих, он вызвал бы слишком большое любоп
ытство. Он долго лежал так, ни о чем не думая, потом вдруг услышал, что сталь
ная дверь камеры отворяется. Он взглянул и увидел белого человека, в рука
х у которого был поднос с едой. Он сел, спустил ноги, и человек поставил под
нос на койку рядом с ним.
Ц Это тебе твой адвокат прислал, приятель. Хороший у тебя адвокат, Ц ска
зал он.
Ц Послушайте, нельзя ли мне газету? Ц спросил Биггер.
Ц Газету? Ц повторил тот, почесывая затылок. Ц Ага, газету… Да нет, что ж,
можно. На вот тебе мою. Я уже прочел. Да, еще твой адвокат велел сказать, что
пришлет тебе костюм.
Биггер уже не слушал; не обращая внимания на еду, он развернул газету. Он ж
дал только, когда захлопнется дверь камеры. Когда лязгнул замок, он накло
нился вперед и приготовился читать, но вдруг задумался о человеке, котор
ый только что вышел из камеры, о его непривычно дружелюбном обращении. В т
е несколько минут, что этот человек провел здесь, он не испытывал ни страх
а, ни беспомощности загнанного зверя. Человек держал себя просто, делови
то. Биггер не мог понять, в чем тут дело. Он приблизил газету к глазам, и стал
читать. ПРЕСТУПНИК-НЕГР СОЗНАЛСЯ В ДВОЙНОМ УБИЙСТВЕ. ПОТРЯСЕНИЕ УБИЙЦЫ
ПРИ ВИДЕ ТЕЛА ЖЕРТВЫ. ЗАСЕДАНИЕ ОБВИНИТЕЛЬНОЙ КАМЕРЫ НАЗНАЧЕНО НА ЗАВТР
А. КРАСНЫЕ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ЗАЩИТУ ПРЕСТУПНИКА. Он пробегал строчки глазами
в поисках какого-нибудь намека на ожидающую его судьбу.
«…убийца, несомненно, понесет высшую кару за свои преступления… виновно
сть можно считать установленной… остается установить, сколько еще анал
огичных преступлений он успел совершить… попытка напасть на убийцу во в
ремя предварительного разбирательства…»
И дальше:
«В беседе по поводу выступления коммунистов в защиту чернокожего насил
ьника и убийцы мистер Дэвид А.Бэкли, прокурор штата, заявил нам следующее:
„Чего еще ждать от таких людей? Я считаю, что эту заразу надо вырвать с кор
нем. Мое глубокое убеждение, что, досконально изучив деятельность красны
х в нашей стране, можно найти ключ ко многим нерасследованным преступлен
иям“.
Будучи спрошен о том, какое влияние может оказать процесс Томаса на апре
льские выборы, на которых мистер Бэкли выступает в качестве кандидата в
преемники самому себе, он вынул красную гвоздику из петлицы своей визитк
и и со смехом отмахнулся ею от репортеров».
Вдруг раздался протяжный вопль; Биггер уронил газету, вскочил на ноги и б
росился к решетке посмотреть, что случилось. В коридоре шесть белых люде
й боролись с каким-то негром. Они тащили его за ноги и остановились прямо
против камеры Биггера. Дверь камеры распахнулась, и Биггер попятился к к
ойке, раскрыв рот от удивления. Негр извивался и корчился в руках у белых,
безуспешно пытаясь высвободиться.
Ц Пустите меня! Пустите! Ц кричал он.
Они приподняли его и бросили в камеру, потом заперли дверь и ушли. С минуту
негр лежал неподвижно на цементном полу, потом, вскочил и бросился к двер
и.
Ц Отдайте мои бумаги! Ц закричал он.
Биггер увидел его лицо; глаза у него были налиты кровью, в углах губ белела
пена. Пот блестел на коричневой коже. Он сжимал прутья решетки с такой исс
тупленной силой, что при крике все его тело сотрясалось. Видя его отчаяни
е, Биггер удивился, почему ему не отдают то, что у него ваяли.
Ц Вам это так не пройдет! Ц ревел негр.
Биггер подошел к нему и положил ему руку на плечо.
Ц Что такое они у тебя забрали? Ц спросил он.
Но тот продолжал кричать, не обращая на него внимания.
Ц Я буду жаловаться на вас президенту, слышите! Отдайте мне мои бумаги ил
и выпустите меня сейчас же отсюда, белая сволочь! Вы хотите уничтожить вс
е мои доказательства! Хотите замазать свои преступления! Не удастся! Я ра
сскажу о них всему миру! Я знаю, зачем вы меня посадили за решетку! Это все п
рофессор! Но ему это так не пройдет…
Биггер смотрел на него со страхом в невольным интересом. В возбуждении э
того человека по поводу его пропажи, в чем бы она ни заключалась, было что-
то неестественное. И все же его отчаяние казалось искренним; оно действо
вало на Биггера, властно требуя сочувствия.
Ц Идите сюда! Ц кричал негр. Ц Отдайте мне мои бумаги, а не то я пожалуюс
ь президенту, и вы будете отстранены от должности…
Что за бумаги они у него отняли? Биггер ничего не понимал. О каком это през
иденте он все твердит? И кто такой профессор? Среди криков негра Биггер ус
лышал чей-то голос, звавший его.
Ц Эй ты, новичок!
Биггер, осторожно обойдя яростно бившегося негра, подошел к двери.
Ц Он не в себе! Ц сказал ему белый человек, сидевший в одной из камер напр
отив. Ц Скажи им, чтобы его от тебя убрали. Он тебя придушит. Он слишком мно
го сидел над книгами в университете, вот и заучился. Он писал книгу про то,
как живут негры, и теперь уверяет, что у него украли все его записки. Он гов
орит, что доискался до причины, почему белые обижают негров, и теперь он вс
е объяснит президенту, и президент сделает так, что больше этого не будет.
Совсем свихнулся, понимаешь? Он говорит, это университетский профессор в
елел его посадить в тюрьму. Его зацапали сегодня утром в вестибюле почта
мта: он пришел туда в одном нижнем белье, с президентом собрался беседова
ть…
Биггер отпрянул назад, к койке. Весь его страх смерти, вся ненависть и стыд
стушевались перед одной пугающей мыслью: что, если этот несчастный кине
тся на него? Негр все еще тряс решетку, продолжая кричать. Он был такого же
роста, как Биггер. У Биггера возникло странное ощущение, что все его чувст
ва обрели временное равновесие на волоске, которым была его усталость, и
что неистовство этого человека вновь втянет его в кипящий водоворот. Он
лежал на койке, обхватив голову руками, мучимый безотчетной тревогой, ле
жал и слушал вопли негра, хотя самое лучшее для него было бы их не слышать.
Ц Вы боитесь меня! Ц кричал негр. Ц Потому-то вы меня сюда и упрятали! Но
я все расскажу президенту! Я скажу ему, что вы сослали нас всех на Южную ст
орону и заставляете жить в таких условиях, что каждый десятый из нас неми
нуемо сходит с ума! Я скажу ему, что вы сбываете в Черном поясе все испорче
нные продукты, и притом за двойную цену! Я скажу, что вы берете с нас налоги,
а больниц для нас не строите! Я скажу, что наши школы так переполнены, что в
них процветают все пороки! Я скажу, что вы нанимаете нас на работу в послед
нюю очередь, а увольняете в первую! Я все скажу президенту, и Лиге наций то
же…
Арестанты в других камерах зашумели.
Ц Заткнись ты, псих!
Ц Уберите его отсюда!
Ц Выбросьте его вон!
Ц Ну тебя к черту!
Ц Не запугаете! Ц заревел негр. Ц Я вас знаю. Они подсадили вас сюда, что
бы вы подглядывали за мной!
Поднялся невообразимый гомон. Но по коридору уже бежали несколько челов
ек в белых халатах, с носилками. Они отперли камеру, схватили кричащего не
гра, надели на него смирительную рубашку, уложили на носилки и унесли. Биг
гер сел на койку и уставился в пространство тупым, безнадежным взглядом.
Он слышал, как арестанты переговариваются из камеры в камеру.
Ц Что это у него-украли?
Ц Да ничего! Он просто полоумный!
Наконец все успокоились. В первый раз с тех пор, как его поймали, Биггеру з
ахотелось, чтобы возле него кто-то был, чтобы ему было за что физически уц
епиться. Он обрадовался, когда лязгнул ключ в замке. Он сел, над ним стоял с
торож.
Ц Выходи, парень. Адвокат пришел.
Ему надели наручники и повели его по коридору в маленькую комнатку, поср
еди которой стоял Макс. Стальные кольца у него на руках разомкнули и втол
кнули его в комнату, он услышал, как за ним захлопнулась дверь.
Ц Садитесь, Биггер. Ну как вы?
Биггер присел на кончике стула и ничего не отвечал. Комната была очень ма
ленькая. С потолка спускалась одна лампочка под желтым шаровидным колпа
ком. Единственное окно было забрано решеткой. Кругом стояла тишина. Макс
сел напротив Биггера, глаза Биггера встретились с его глазами и сейчас ж
е опустились. Биггеру казалось, что вот он сидит и держит в руках всю свою
жизнь и растерянно ожидает, чтобы Макс сказал ему, что с ней делать; и от эт
ого он чувствовал ненависть к самому себе. Его вдруг охватило желание ис
чезнуть, перестать существовать. Он был слишком слаб, или мир был слишком
силен; он сам не знал, что вернее. Много раз он пытался создать свой собств
енный мир, в котором можно было бы жить, и всякий раз он терпел неудачу. И во
т опять он ждет, чтобы кто-то ему что-то сказал; опять он застыл на грани ме
жду самостоятельным действием и свершением чужой воли. Что же, ему все ещ
е мало ненависти и страха? Чем теперь может помочь ему Макс? Даже если Макс
честно приложит все старания, тысячи белых рук протянутся, чтобы помеша
ть ему. Пусть лучше идет домой. У него зашевелились губы, чтобы заговорить
, чтобы попросить Макса уйти; но слова не вышли. Он понял, что даже в этих сло
вах обнаружит крушение последней надежды и тем предаст свою душу на еще
больший позор.
Ц Я для вас купил костюм, Ц сказал Макс. Ц Завтра утром вам его передаду
т, и вы его сейчас же наденьте. Нужно, чтобы вы явились в обвинительную кам
еру в приличном виде.
Биггер ничего не говорил, он только глянул на Макса и снова отвел глаза.
Ц О чем вы задумались, Биггер?
Ц Ни о чем, Ц пробормотал он.
Ц Ну вот что, Биггер. Я хочу, чтобы вы мне рассказали о себе…
Ц Не стоит вам, стараться, мистер Макс! Ц вдруг выпалил Биггер.
Макс пристально посмотрел на него:
Ц Вы в самом деле так думаете, Биггер?
Ц А как же еще тут можно думать?
Ц Биггер, я буду с вами откровенен. Я вижу только один выход: признание ви
ны. Можно просить о помиловании, о пожизненном заключении…
Ц Лучше умереть!
Ц Глупости. Вы должны жить.
Ц Для чего?
Ц Разве у вас нет желания бороться?
Ц Что я могу? Я уже попался. Ц Так умереть вы не должны, Биггер. Ц Мне все
равно, как умереть, Ц сказал он; но голос у него сорвался.
Ц Слушайте, Биггер, то море ненависти, которое вы увидели теперь, всущнос
ти, окружало вас всю жизнь. И именно поэтому вы должны бороться. Если им уд
астся сломить вас, значит, им и других ничего не стоит сломить.
Ц Пусть так, Ц тихо сказал Биггер, сложив руки на коленях и глядя в черны
й пол. Ц Но я ведь не могу победить.
Ц Прежде всего, Биггер, скажите: вы мне доверяете?
Биггер рассердился.
Ц Вы ничем не можете помочь, мистер Макс, Ц сказал он, взглянув прямо в гл
аза Максу.
Ц Но вы мне доверяете, Биггер? Ц повторил Макс свой вопрос.
Биггер отвел глаза. Он чувствовал, что чем дальше, тем труднее ему будет ск
азать Максу, чтобы он ушел.
Ц Не знаю, мистер Макс.
Ц Биггер, у меня лицо белое, Ц сказал Макс. Ц И я знаю, что почти все белые
лица, которые вам приходилось встречать, отпугивали вас, хотя, может быть
, и помимо собственной воли. Каждый белый человек считает своим долгом уд
ерживать негра на приличном расстоянии. Часто он сам даже не знает, зачем
он это делает, а все-таки делает. Вот так обстоит дело, Биггер. Но тем не мен
ее я хочу убедить вас, что мне вы можете доверять.
Ц Не стоит, мистер Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
н сел между двумя полисменами, по-прежнему глядя с испугом на горящий кре
ст. Завыли сирены, и машины плавно понеслись по запруженным народом улиц
ам; крест на груди причинял Биггеру боль, точно нож, направленный в сердце
. У него сводило пальцы от желания сбросить его; ему казалось, что это дурн
ой, колдовской талисман, который теперь наверняка накличет на него смерт
ь. Машины, все так же одна за другой, проехали по Стэйт-стрит, потом поверну
ли к западу, на Двадцать шестую. Прохожие на тротуарах останавливались и
смотрели им вслед. Минут через десять шофер затормозил у высокого белого
здания; Биггера повели по лестницам, по длинным коридорам и наконец втол
кнули в камеру. С него сняли наручники, дверь захлопнулась со звоном. Поли
смены не уходили и с любопытством разглядывали его.
Задыхаясь, не помня себя, он рванул рубашку на груди. Он схватился за крест
и сдернул его с шеи. Он швырнул его в угол, выкрикнув вдогонку проклятие, п
охожее на стон:
Ц Не надо мне!
Полисмены ахнули и недоуменно уставились на него: Ц Ты что делаешь, разв
е можно? Это же твой крест! Ц Я и без креста могу умереть!
Ц Тебе теперь, кроме бога, надеяться не на кого. Подумай о своей душе!
Ц Нет у меня души!
Один из полисменов подобрал крест с пола и протянул ему: Ц Возьми надень
. Это ведь крест божий! Ц Не надо мне его!
Ц Брось, не уговаривай! Ц сказал другой полисмен. Они бросили крест на п
ороге и ушли. Он поднял его и снова отшвырнул. Он устало прислонился к реше
тке, обессиленный. Чего они хотят от него? Он услышал шаги и поднял голову.
По коридору шел белый человек, а за ним негр. Он выпрямился и замер. Это был
старик проповедник, тот самый, что приходил к нему утром. Белый человек ст
ал возиться с замком, отпирая камеру.
Ц Уходите! Ц закричал Биггер.
Ц Сын мой, Ц попробовал увещевать его проповедник.
Ц Уходите!
Ц Что с тобой, сын мой?
Ц Забирайте своего Иисуса и проваливайте!
Ц Опомнись, сын мой. Ты сам не знаешь, что говоришь. Дай мне помолиться за т
ебя!
Ц За себя молитесь!
Белый сторож схватил проповедника за рукав и сказал, указывая на крест н
а полу:
Ц Смотрите, преподобный, он бросил свой крест.
Проповедник посмотрел и сказал:
Ц Не плюй в лицо господу, сын мой!
Ц Я сейчас вам плюну в лицо, если вы не отстанете, Ц сказал Биггер.
Ц Его красные накрутили, Ц сказал сторож и благочестиво притронулся п
альцами ко лбу, груди, правому плечу, а потом левому: он осенял себя крестн
ым знамением.
Ц Враки! Ц закричал Биггер. Слова, кипя, выплескивались из него, и он сам
был похож на пылающий крест. Ц Я вам говорю, уходите! Если вы сюда войдете,
я вас убью! Оставьте меня в покое!
Старый негр спокойно нагнулся и, просунув руку сквозь решетку, достал кр
ест. Сторож повернул ключ в замке, и дверь распахнулась. В ту же минуту Биг
гер подскочил, вцепился в стальные прутья двери и яростно толкнул ее наз
ад. Дверь захлопнулась с такой силой, что сбила проповедника с ног. Отголо
ски удара стали о сталь разнеслись, перекатываясь, по коридору и замерли
где-то далеко.
Ц Уж лучше вы его не трогайте, Ц сказал сторож. Ц Видите, совсем взбесил
ся.
Проповедник медленно поднялся и подобрал с вола свою шляпу, Библию и кре
ст. Он постоял с минуту, потирая ладонью ушибленное лицо.
Ц Будь по-твоему, сын мой. Оставляю тебя наедине с господом, Ц вздохнул о
н и бросил крест обратно в камеру.
Проповедник зашагал по коридору. Сторож пошел за ним следом. Биггер оста
лся один. Его волнение было так велико, что он ничего не видел и не слышал. П
остепенно напряжение ослабло. Он увидел крест, схватил его и долго держа
л, крепко сжимая в пальцах. Потом он размахнулся и швырнул его сквозь реше
тку. Крест негромко стукнул о стену коридора и упал на цементный пол.
Нет, не нужно ему больше ни малейшего проблеска надежды. Это было хуже все
го; он поддался на уговоры проповедника, и где-то в глубине у него шевельн
улось чувство, будто что-то еще может случиться. Что ж, вот и случилось: кре
ст, который проповедник надел ему на шею, сожгли у него на глазах.
Когда приступ отчаяния прошел, он поднялся с пола. Сквозь туман, который е
ще стоял перед глазами, он увидел людей, разглядывавших его из-за решеток
других камер. Он услышал негромкий гул голосов, и в ту же минуту его сознан
ие отметило: даже здесь, в окружной тюрьме, негры содержатся отдельно от б
елых. Он лежал на койке с закрытыми глазами, и от темноты ему было немного
легче. Временами по телу пробегала судорога, отголосок бушевавшей в нем
бури. В каком-то маленьком, уголке сердца созревала суровая решимость не
верить больше никому и ничему. Даже Джану. Даже Максу. Может быть, они и хор
ошие люди, но начиная с этого часа все, что бы он ни делал и ни думал, должно
исходить от него, и только от него самого. Хватит с него крестов на груди, в
незапно охваченных пламенем.
Его волнение постепенно улеглось. Он открыл глаза. Он услышал легкий сту
к в стену. Потом звучный шепот:
Ц Эй ты, новичок!
Он сел на койке, недоумевая, что им от него нужно.
Ц Это тебя, что ли, поймали по долтоновскому делу?
У него сжались кулаки. Он снова лег. Он не хотел разговаривать с ними. Они б
ыли не его породы. Он чувствовал, что преступления, которые привели их сюд
а, ничего общего не имеют с тем, что он сделал. Он не хотел разговаривать с б
елыми, потому что они Ц белые, но он не хотел разговаривать и с неграми, по
тому что ему было стыдно. У них, у своих, он вызвал бы слишком большое любоп
ытство. Он долго лежал так, ни о чем не думая, потом вдруг услышал, что сталь
ная дверь камеры отворяется. Он взглянул и увидел белого человека, в рука
х у которого был поднос с едой. Он сел, спустил ноги, и человек поставил под
нос на койку рядом с ним.
Ц Это тебе твой адвокат прислал, приятель. Хороший у тебя адвокат, Ц ска
зал он.
Ц Послушайте, нельзя ли мне газету? Ц спросил Биггер.
Ц Газету? Ц повторил тот, почесывая затылок. Ц Ага, газету… Да нет, что ж,
можно. На вот тебе мою. Я уже прочел. Да, еще твой адвокат велел сказать, что
пришлет тебе костюм.
Биггер уже не слушал; не обращая внимания на еду, он развернул газету. Он ж
дал только, когда захлопнется дверь камеры. Когда лязгнул замок, он накло
нился вперед и приготовился читать, но вдруг задумался о человеке, котор
ый только что вышел из камеры, о его непривычно дружелюбном обращении. В т
е несколько минут, что этот человек провел здесь, он не испытывал ни страх
а, ни беспомощности загнанного зверя. Человек держал себя просто, делови
то. Биггер не мог понять, в чем тут дело. Он приблизил газету к глазам, и стал
читать. ПРЕСТУПНИК-НЕГР СОЗНАЛСЯ В ДВОЙНОМ УБИЙСТВЕ. ПОТРЯСЕНИЕ УБИЙЦЫ
ПРИ ВИДЕ ТЕЛА ЖЕРТВЫ. ЗАСЕДАНИЕ ОБВИНИТЕЛЬНОЙ КАМЕРЫ НАЗНАЧЕНО НА ЗАВТР
А. КРАСНЫЕ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ЗАЩИТУ ПРЕСТУПНИКА. Он пробегал строчки глазами
в поисках какого-нибудь намека на ожидающую его судьбу.
«…убийца, несомненно, понесет высшую кару за свои преступления… виновно
сть можно считать установленной… остается установить, сколько еще анал
огичных преступлений он успел совершить… попытка напасть на убийцу во в
ремя предварительного разбирательства…»
И дальше:
«В беседе по поводу выступления коммунистов в защиту чернокожего насил
ьника и убийцы мистер Дэвид А.Бэкли, прокурор штата, заявил нам следующее:
„Чего еще ждать от таких людей? Я считаю, что эту заразу надо вырвать с кор
нем. Мое глубокое убеждение, что, досконально изучив деятельность красны
х в нашей стране, можно найти ключ ко многим нерасследованным преступлен
иям“.
Будучи спрошен о том, какое влияние может оказать процесс Томаса на апре
льские выборы, на которых мистер Бэкли выступает в качестве кандидата в
преемники самому себе, он вынул красную гвоздику из петлицы своей визитк
и и со смехом отмахнулся ею от репортеров».
Вдруг раздался протяжный вопль; Биггер уронил газету, вскочил на ноги и б
росился к решетке посмотреть, что случилось. В коридоре шесть белых люде
й боролись с каким-то негром. Они тащили его за ноги и остановились прямо
против камеры Биггера. Дверь камеры распахнулась, и Биггер попятился к к
ойке, раскрыв рот от удивления. Негр извивался и корчился в руках у белых,
безуспешно пытаясь высвободиться.
Ц Пустите меня! Пустите! Ц кричал он.
Они приподняли его и бросили в камеру, потом заперли дверь и ушли. С минуту
негр лежал неподвижно на цементном полу, потом, вскочил и бросился к двер
и.
Ц Отдайте мои бумаги! Ц закричал он.
Биггер увидел его лицо; глаза у него были налиты кровью, в углах губ белела
пена. Пот блестел на коричневой коже. Он сжимал прутья решетки с такой исс
тупленной силой, что при крике все его тело сотрясалось. Видя его отчаяни
е, Биггер удивился, почему ему не отдают то, что у него ваяли.
Ц Вам это так не пройдет! Ц ревел негр.
Биггер подошел к нему и положил ему руку на плечо.
Ц Что такое они у тебя забрали? Ц спросил он.
Но тот продолжал кричать, не обращая на него внимания.
Ц Я буду жаловаться на вас президенту, слышите! Отдайте мне мои бумаги ил
и выпустите меня сейчас же отсюда, белая сволочь! Вы хотите уничтожить вс
е мои доказательства! Хотите замазать свои преступления! Не удастся! Я ра
сскажу о них всему миру! Я знаю, зачем вы меня посадили за решетку! Это все п
рофессор! Но ему это так не пройдет…
Биггер смотрел на него со страхом в невольным интересом. В возбуждении э
того человека по поводу его пропажи, в чем бы она ни заключалась, было что-
то неестественное. И все же его отчаяние казалось искренним; оно действо
вало на Биггера, властно требуя сочувствия.
Ц Идите сюда! Ц кричал негр. Ц Отдайте мне мои бумаги, а не то я пожалуюс
ь президенту, и вы будете отстранены от должности…
Что за бумаги они у него отняли? Биггер ничего не понимал. О каком это през
иденте он все твердит? И кто такой профессор? Среди криков негра Биггер ус
лышал чей-то голос, звавший его.
Ц Эй ты, новичок!
Биггер, осторожно обойдя яростно бившегося негра, подошел к двери.
Ц Он не в себе! Ц сказал ему белый человек, сидевший в одной из камер напр
отив. Ц Скажи им, чтобы его от тебя убрали. Он тебя придушит. Он слишком мно
го сидел над книгами в университете, вот и заучился. Он писал книгу про то,
как живут негры, и теперь уверяет, что у него украли все его записки. Он гов
орит, что доискался до причины, почему белые обижают негров, и теперь он вс
е объяснит президенту, и президент сделает так, что больше этого не будет.
Совсем свихнулся, понимаешь? Он говорит, это университетский профессор в
елел его посадить в тюрьму. Его зацапали сегодня утром в вестибюле почта
мта: он пришел туда в одном нижнем белье, с президентом собрался беседова
ть…
Биггер отпрянул назад, к койке. Весь его страх смерти, вся ненависть и стыд
стушевались перед одной пугающей мыслью: что, если этот несчастный кине
тся на него? Негр все еще тряс решетку, продолжая кричать. Он был такого же
роста, как Биггер. У Биггера возникло странное ощущение, что все его чувст
ва обрели временное равновесие на волоске, которым была его усталость, и
что неистовство этого человека вновь втянет его в кипящий водоворот. Он
лежал на койке, обхватив голову руками, мучимый безотчетной тревогой, ле
жал и слушал вопли негра, хотя самое лучшее для него было бы их не слышать.
Ц Вы боитесь меня! Ц кричал негр. Ц Потому-то вы меня сюда и упрятали! Но
я все расскажу президенту! Я скажу ему, что вы сослали нас всех на Южную ст
орону и заставляете жить в таких условиях, что каждый десятый из нас неми
нуемо сходит с ума! Я скажу ему, что вы сбываете в Черном поясе все испорче
нные продукты, и притом за двойную цену! Я скажу, что вы берете с нас налоги,
а больниц для нас не строите! Я скажу, что наши школы так переполнены, что в
них процветают все пороки! Я скажу, что вы нанимаете нас на работу в послед
нюю очередь, а увольняете в первую! Я все скажу президенту, и Лиге наций то
же…
Арестанты в других камерах зашумели.
Ц Заткнись ты, псих!
Ц Уберите его отсюда!
Ц Выбросьте его вон!
Ц Ну тебя к черту!
Ц Не запугаете! Ц заревел негр. Ц Я вас знаю. Они подсадили вас сюда, что
бы вы подглядывали за мной!
Поднялся невообразимый гомон. Но по коридору уже бежали несколько челов
ек в белых халатах, с носилками. Они отперли камеру, схватили кричащего не
гра, надели на него смирительную рубашку, уложили на носилки и унесли. Биг
гер сел на койку и уставился в пространство тупым, безнадежным взглядом.
Он слышал, как арестанты переговариваются из камеры в камеру.
Ц Что это у него-украли?
Ц Да ничего! Он просто полоумный!
Наконец все успокоились. В первый раз с тех пор, как его поймали, Биггеру з
ахотелось, чтобы возле него кто-то был, чтобы ему было за что физически уц
епиться. Он обрадовался, когда лязгнул ключ в замке. Он сел, над ним стоял с
торож.
Ц Выходи, парень. Адвокат пришел.
Ему надели наручники и повели его по коридору в маленькую комнатку, поср
еди которой стоял Макс. Стальные кольца у него на руках разомкнули и втол
кнули его в комнату, он услышал, как за ним захлопнулась дверь.
Ц Садитесь, Биггер. Ну как вы?
Биггер присел на кончике стула и ничего не отвечал. Комната была очень ма
ленькая. С потолка спускалась одна лампочка под желтым шаровидным колпа
ком. Единственное окно было забрано решеткой. Кругом стояла тишина. Макс
сел напротив Биггера, глаза Биггера встретились с его глазами и сейчас ж
е опустились. Биггеру казалось, что вот он сидит и держит в руках всю свою
жизнь и растерянно ожидает, чтобы Макс сказал ему, что с ней делать; и от эт
ого он чувствовал ненависть к самому себе. Его вдруг охватило желание ис
чезнуть, перестать существовать. Он был слишком слаб, или мир был слишком
силен; он сам не знал, что вернее. Много раз он пытался создать свой собств
енный мир, в котором можно было бы жить, и всякий раз он терпел неудачу. И во
т опять он ждет, чтобы кто-то ему что-то сказал; опять он застыл на грани ме
жду самостоятельным действием и свершением чужой воли. Что же, ему все ещ
е мало ненависти и страха? Чем теперь может помочь ему Макс? Даже если Макс
честно приложит все старания, тысячи белых рук протянутся, чтобы помеша
ть ему. Пусть лучше идет домой. У него зашевелились губы, чтобы заговорить
, чтобы попросить Макса уйти; но слова не вышли. Он понял, что даже в этих сло
вах обнаружит крушение последней надежды и тем предаст свою душу на еще
больший позор.
Ц Я для вас купил костюм, Ц сказал Макс. Ц Завтра утром вам его передаду
т, и вы его сейчас же наденьте. Нужно, чтобы вы явились в обвинительную кам
еру в приличном виде.
Биггер ничего не говорил, он только глянул на Макса и снова отвел глаза.
Ц О чем вы задумались, Биггер?
Ц Ни о чем, Ц пробормотал он.
Ц Ну вот что, Биггер. Я хочу, чтобы вы мне рассказали о себе…
Ц Не стоит вам, стараться, мистер Макс! Ц вдруг выпалил Биггер.
Макс пристально посмотрел на него:
Ц Вы в самом деле так думаете, Биггер?
Ц А как же еще тут можно думать?
Ц Биггер, я буду с вами откровенен. Я вижу только один выход: признание ви
ны. Можно просить о помиловании, о пожизненном заключении…
Ц Лучше умереть!
Ц Глупости. Вы должны жить.
Ц Для чего?
Ц Разве у вас нет желания бороться?
Ц Что я могу? Я уже попался. Ц Так умереть вы не должны, Биггер. Ц Мне все
равно, как умереть, Ц сказал он; но голос у него сорвался.
Ц Слушайте, Биггер, то море ненависти, которое вы увидели теперь, всущнос
ти, окружало вас всю жизнь. И именно поэтому вы должны бороться. Если им уд
астся сломить вас, значит, им и других ничего не стоит сломить.
Ц Пусть так, Ц тихо сказал Биггер, сложив руки на коленях и глядя в черны
й пол. Ц Но я ведь не могу победить.
Ц Прежде всего, Биггер, скажите: вы мне доверяете?
Биггер рассердился.
Ц Вы ничем не можете помочь, мистер Макс, Ц сказал он, взглянув прямо в гл
аза Максу.
Ц Но вы мне доверяете, Биггер? Ц повторил Макс свой вопрос.
Биггер отвел глаза. Он чувствовал, что чем дальше, тем труднее ему будет ск
азать Максу, чтобы он ушел.
Ц Не знаю, мистер Макс.
Ц Биггер, у меня лицо белое, Ц сказал Макс. Ц И я знаю, что почти все белые
лица, которые вам приходилось встречать, отпугивали вас, хотя, может быть
, и помимо собственной воли. Каждый белый человек считает своим долгом уд
ерживать негра на приличном расстоянии. Часто он сам даже не знает, зачем
он это делает, а все-таки делает. Вот так обстоит дело, Биггер. Но тем не мен
ее я хочу убедить вас, что мне вы можете доверять.
Ц Не стоит, мистер Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48