Его самого удивило, как легко освоился он с новой профессией.
Фортуна благоприятствовала Джеку. Как-то раз его позвали в соседний замок лечить детей помещика. Лечение прошло столь успешно, что Джека стали принимать в доме. Его частенько приглашали на обед, а с наследником хозяина он даже подружился, причем на равных. Вот как преуспел в жизни бывший поваренок из замка Дакр.
Общение с дворянами преобразило Джека. Он научился правильно говорить, обзавелся изысканными манерами и вполне сходил в этом кругу за своего.
Однажды в замке гостил некий сквайр из Тандриджа, что в графстве Саррей. Он пригласил доктора к себе в гости.
Оказалось, что у сквайра весьма миловидная дочь. Едва увидев ее, самозваный доктор Эйлмер решил, что она непременно должна стать его женой. Вот это невеста, не то что служанка-замарашка! Очаровать барышню было проще простого, а сам сквайр не имел ничего против брака своей дочери с уважаемым доктором.
Состоялась свадьба. Невесте было выдано хорошее приданое, и Джек Кэд окончательно уверился, что убийство в кустарнике было поистине промыслом Божьим. Если б не оно, он все еще жил бы в замке Дакр, уворовывая по крохам или – того хуже – имея под боком безродную жену с выводком детей. Нынче же вон как все повернулось! Джек Кэд сумел-таки выйти в люди!
Жаль, конечно, что пришлось расстаться с фамилией Мортимер. Но так оно безопасней. Слишком громкое имя может вызвать у окружающих ненужный интерес.
Примерно с год Джек жил в полном довольстве, наслаждаясь семейной жизнью и общественным положением. Правда, пару раз случались досадные конфузы. Например, приехал в гости один лекарь, друг тестя, и, естественно, завязал с «коллегой» разговор о медицине. Подобный казус мог закончиться очень плохо. Кэд знал, что его могут изобличить. А что последует дальше? Вдруг следствие установит, что он – беглый слуга из замка Дакр, что в Сассексе?
Эта перспектива не могла не внушать опасений. Кроме того, по самому склада характера Джек не был склонен удовлетворяться достигнутым, ему все время хотелось большего.
В стране тем временем назревала смута. Народ стонал под тяжестью налогов, а в графстве Кент они были выше, чем где бы то ни было.
Джек был наделен даром красноречия. Он никогда не испытывал затруднений, если нужно было выступить публично. Теперь же ему предоставилась возможность развернуться вовсю: он долго и пространно разглагольствовал о притеснениях властей, ходил по домам, его слушали с интересом, собирались люди, Джек незаметно для себя стал влиятельной персоной, к чьему мнению прислушивались. Новая роль пришлась Джеку по вкусу.
Когда убили герцога Саффолка, Джек объявил, что король испытывает к жителям графства Кент особую ненависть, именно от кентских берегов отошло судно, пустившееся вдогонку за герцогом.
Тут многие вспомнили Уота Тайлера. Когда-то он повел на Лондон целую армию взбунтовавшегося народа. Восстание потерпело поражение, потому что король Ричард встретился с мятежниками, пообещал им всевозможные уступки и послабления, а потом ничего не выполнил. Однако Уот Тайлер был всего лишь ремесленником. Совсем другое дело – почтенный Джек Эйлмер, он же Мортимер, он же Кэд.
И все же некоторое сходство между ними имелось. Уот Тайлер поднял мятеж после того, как ему пришлось убить сборщика податей, который оскорбил дочь Уота. Карьера Джека Кэда тоже началась с убийства. Правда, оно произошло при несколько иных обстоятельствах, но какая, в сущности, разница?
Главное, что бедняга Уот был неграмотным работягой, а Джек Кэд – человек непростой, раз и навсегда порвавший со своим постыдным прошлым.
В политике, слава Богу, Кэд разбирался. Он понимал, что наверху дела обстоят неладно. Королева непопулярна, король слаб, наследника нет, а герцог Йоркский, высланный в Ирландию, имеет все основания претендовать на трон. Дом Йорков вот-вот столкнет дом Ланкастеров с престола.
Нужно только сделать первый шаг, и того, кто на это отважится, ждет щедрая награда. Почему бы Джеку Кэду, то бишь Эйлмеру, не заняться политикой всерьез? Это куда интереснее, чем лечить больных в Богом забытой деревне.
По природе Джек был человеком импульсивным. Колебался он недолго и вскоре уже открыто призывал слушателей к восстанию:
– Соберем силы, друзья мои! Отправимся к королю, как это прежде уже делали жители Кента. Тогда у них ничего не вышло, но они не обладали нашей мудростью. Ими руководил Уот Тайлер, человек решительный и волевой, но необразованный и темный. У нас все будет иначе. Мы поступим по-другому. Нам нужен вождь, который сможет говорить с королем на равных. И такой вождь у вас есть. Друзья мои, в моих жилах течет королевская кровь, ибо настоящее мое имя – Мортимер, и я прихожусь кузеном герцогу Йоркскому. Призываю вас оказать поддержку моему двоюродному брату. Он человек сильный, потомок королей и по отцовской, и по материнской линиям. Пусть Англией правит Йорк, а ученый сухарь со своей французской шлюхой должны уступить ему корону!
Речи были соблазнительными, воспламеняющими, люди стекались к Джеку со всех сторон. Он купался в лучах славы. Теперь ему стало ясно, что втайне он всегда мечтал быть вождем. Восстание одержит победу, герцог Йоркский воссядет на престол и наверняка щедро отблагодарит человека, которому обязан короной.
К середине мая под знамена Джека собралось два-дцать тысяч крестьян. Они выступили в поход и в первый день июня были уже в Блэкхите, в непосредственной близости от Лондона. Там восставшие встали лагерем, построив оборонительные укрепления из заостренных кольев – этой военной премудрости Кэд научился во время своей военной службы. Теперь нужно было идти на Лондон.
Узнав о том, что восставшие жители Кента стали лагерем у Блэкхита, король Генрих прервал заседание Парламента, происходившее в Лестере, и спешно направился в Лондон. Ему пришлось вспомнить то, как король Ричард II, будучи зеленым юнцом, разогнал взбунтовавшихся крестьян Уота Тайлера. Однако Генрих терпеть не мог кровопролития. Ему не хотелось выступать с войском против собственных подданных, поэтому, вернувшись в Лондон, король послал в Блэкхит своих представителей, дабы те выслушали восставших и выяснили, почему кентские крестьяне подняли мятеж.
Джек был готов к такому повороту дела. Представителям короля он заявил следующее. Мол, жителям Кента стало известно, что в отместку за убийство Саффолка король намерен разорить все графство и разбить на месте городов и деревень леса. Однако простые люди не несут ответственности за корабль, погубивший герцога. Они о подобных вещах ничего не знают и ведать ничего не ведают. Что же касается короля, то он окружил себя безродными советниками, а принцев крови отправляет в ссылку. Взять хотя бы герцога Йоркского, насильно высланного в Ирландию. И это еще не все. Народ должен содержать короля и его двор, а денег за поставки крестьянам не платят. Несчастных жителей Кента совсем задавили податями и налогами. Народ требует перемен. Нужно, чтобы король изгнал всех сторонников герцога Саффолка – Бакингема, Эксетера и Норфолка. Король должен вернуть герцога Йорка, а также наказать тех, кто виновен в убийстве герцога Глостера. Кроме того, следует сурово покарать предателей, из-за которых Англия лишилась французских владений – Нормандии, Гаскони, Гиени, Анжу и Мэна.
Генрих выслушал требования восставших очень внимательно. Недовольство податями было вполне справедливо, однако нападки на Саффолка и его сторонников короля разгневали – он понял, что направлены эти стрелы в первую очередь против королевы.
Генрих издал указ, призывая всех верных слуг короны и государства объединиться против мятежников.
Кэд знал, что против регулярной армии его войску не устоять, и велел своим людям отступить в Севеноукс, где мятежники стали лагерем.
Генрих допустил серьезный просчет – он отправил вперед небольшой отряд под командованием братьев Стаффордов, сэра Хэмфри и Вильяма. Численный перевес был на стороне восставших, и они истребили почти весь королевский авангард. Оба Стаффорда погибли, а остатки отряда в беспорядке отступили к Блэкхиту, где стоял король с основными силами.
Кэд был на седьмом небе от счастья. Оказывается, он – великий полководец! Армия его хорошо организована, опыт, приобретенный во Франции, оказался как нельзя более кстати. Джек забрал себе великолепные доспехи и рыцарские шпоры убитого сэра Хэмфри, водрузил на голову роскошный шлем с гербом и длинным плюмажем. Теперь Кэд чувствовал себя настоящим аристократом.
Первый успех, а еще более того – богатые доспехи окончательно уверили Джека в собственном величии. Он уже предвкушал, как станет первым министром нового короля. Ведь герцог Йорк взойдет на престол лишь благодаря мужеству и героизму Джека Кэда. «Мы с вами родственники, – скажет герцог. – А потому назначаю вас лордом-канцлером».
Победить в бою королевское войско – это же настоящий триумф!
Генрих был весьма обеспокоен. Оказывается, его подданные затеяли нешуточный мятеж. Дело пахло гражданской войной. Министры докладывали, что народ неспокоен. Сегодня пожар занялся в Кенте, а куда он перекинется завтра – неизвестно.
Наверное, лучше договориться с бунтовщиками миром.
– Проклятье, я согласен! – воскликнул Генрих. – Пусть больше не льется кровь. Давайте начнем переговоры. Кто такой этот Мортимер?
– Он утверждает, что доводится родней герцогу Йоркскому, – ответили королю.
Все были убеждены, что истинный зачинщик восстания – герцог Йорк. Это казалось вполне логичным. Король слаб, королеву все ненавидят, наследника нет, а ближайший претендент на престол – Йорк.
Министры тоже считали, что лучше договориться с бунтовщиками миром, пока восстание не перекинулось на другие графства.
Узнав о предстоящих переговорах, Джек еще больше уверовал в свои силы.
– Теперь условия будем ставить мы, – объявил он. – И посмотрим, каков будет ответ.
Самым ненавистным из министров был лорд Сэй, государственный казначей. Именно он определял, сколько и с кого собирать податей. Конечно, лорд Сэй старался не ради себя, а ради государства, но простых людей это не интересовало. Казначей присылает сборщиков налогов, стало быть, он и виноват. По всей Англии имя лорда Сэя произносили с ненавистью.
– Никаких переговоров, пока лорд Сэй не будет арестован, – объявил Джек.
– Это проще простого, – ответил Генрих. – Нужно любой ценой предотвратить дальнейшее кровопролитие. Пусть Сэй пока посидит в Тауэре. Когда бунт утихнет, он выйдет на свободу. Кстати говоря, в Тауэре ему будет и безопаснее.
Таким образом, лорд Сэй отправился в Тауэр, а король со своей армией вернулся в Лондон. Какое-то время Генрих тешился иллюзией, что теперь мятежники разбредутся сами собой.
Выждав пару дней, король с придворными отправился в Кенилворт.
На следующий же день Джек Кэд во главе своего войска вступил в столицу. Это был великий день. Он торжественно въехал в Сити, не встретив ни малейшего сопротивления. Лондонцы выходили из домов и приветствовали триумфатора. Уличные торговцы и подмастерья надрывали глотки, прославляя его имя. Для них это был настоящий праздник – вроде ярмарки.
Однако Джек был настроен серьезно. Он и не мечтал, что в его руках окажется такая власть. Ударив мечом по булыжной мостовой, Джек громко воскликнул:
– Теперь господин этого города – Мортимер!
Он потребовал от своих людей соблюдения строжайшей дисциплины. Никаких грабежей, никакого баловства с девицами и женщинами. Нельзя обижать честный город Лондон и его достопочтенных жителей.
– Они должны быть на нашей стороне, – объяснил Джек своим помощникам.
Пока лондонцы относились к нашествию чужаков с добродушным юмором. Они считали, что королю урок пойдет на пользу – его супругу тоже не мешает проучить. И вообще, все это очень походило на народное гуляние – коронацию или королевскую свадьбу. Много шума, мало дела.
Однако очень скоро лондонцы поняли, что ошибались.
Выставив на ночь дозоры и посты, чтобы в городе не начались беспорядки, Джек разбил лагерь у городских стен в Саутуарке. Однако наутро он вновь торжественно въехал в город и поднял свой флаг в Гильдхолле.
Первым делом он отрядил людей в Тауэр, велев доставить лорда Сэя.
Растерянного казначея привели в Гильдхолл, и когда он понял, перед каким судьей ему придется держать ответ, бедняга попытался объяснить, что действовал исключительно по приказу короля. Однако Кэд не стал его и слушать. Ему важно было показать всему народу, какой он строгий и справедливый судья.
– Вы не имеете права меня судить! – возмутился лорд Сэй. – Судить меня может только Палата пэров.
– Не тебе это решать, – одернул его Джек. – Ты признан виновным в преступлениях, совершенных против народа. Готовься к встрече с Господом.
Однако казначею не дали даже помолиться. Джек сам возглавил процессию, сопровождавшую лорда Сэя на плаху.
Голову казненного подняли повыше, чтобы собравшаяся на улице толпа могла ее как следует рассмотреть.
– Вот голова врага народа, – объявил палач.
И тогда лондонцы поняли, что мятеж Джека Кэда – это не ярмарка и не праздник.
Но на этом расправа на закончилась. Восставшие схватили зятя лорда Сэя Вильяма Краумера, служившего шерифом графства Кент. Его доставили на ту же площадь и казнили. Крестьяне хохотали, держа обе головы на длинных шестах, и тыкали их одна в другую, говоря, что родственники «целуются».
– Пусть все негодяи погибнут, как эти двое! – кричали мятежники.
Лондонцы помрачнели еще больше.
Им перестали нравиться незваные гости, посмевшие хозяйничать в их родном городе.
* * *
После казней Джек вернулся в Саутуарк, окрыленный успехом. Однако вскоре выяснилось, что он рано радуется. Когда на следующий день Джек попытался вновь войти в Лондон, выяснилось, что горожане его не пускают. Они заявили, что не позволят чужаку распоряжаться у них в городе. Какое он имел право выносить смертный приговор без суда и тут же приводить его в исполнение, даже не дав осужденным причаститься? Бывает, лондонцы и сами дерутся между со-бой, но это их внутреннее дело, а пришельцам это не дозволяется.
Перед тем как отправиться в Кенилворт, король Генрих назначил комендантом Тауэра некоего Мэтью Гоу. Теперь Гоу вместе с лондонским мэром призвал горожан защищать свой город. Когда Джек попытался перейти мост через Темзу, его встретил вооруженный отряд. Однако мятежников было больше, и они одержали верх. Мэтью Гоу пал в бою. Воспользовавшись победой, Джек отворил ворота королевских тюрем, и сидевшие там преступники влились в его войско.
Битва кипела по всему городу, продолжалась всю ночь, и лишь к рассвету обе стороны, вконец обессилев, договорились о перемирии на несколько часов.
Архиепископ Йоркский Джон Кемп, одновременно являвшийся лорд-канцлером королевства, невзирая на хворь и преклонный возраст, остался в Лондоне и в Кенилворт с королем не уехал. Не покинул столицу и Джон Стаффорд, архиепископ Кентерберийский. Прелаты решили, что их святая обязанность – обуздать мятежников и прекратить кровопролитие.
Они послали за Вильямом Уэйнфлитом, епископом Винчестерским, который в ту пору находился неподалеку, в аббатстве Холивелл. Трое князей церкви собрались на совет в лондонском Тауэре.
– Эта смута весьма опасна, – сказал архиепископ Кемп. – Одна ошибка, и может разразиться настоящая гражданская война. С другой стороны, если сделать правильный ход, пожар можно затушить сразу же. Так поступил король Ричард с Уотом Тайлером, однако мне не хотелось бы, чтобы мы давали бунтовщикам ложные клятвы.
– Что мы им можем предложить, так это амнистию, – сказал епископ Винчестерский. – Полагаю, многие из них уже не рады, что ввязались в бунт. Если мы пообещаем им, что они смогут спокойно разойтись по домам и впоследствии не будут нести ответственности за свое преступление, многие могут прислушаться.
– А согласится ли король? – засомневался Кемп.
Епископ Винчестерский презрительно щелкнул пальцами:
– Король в этот тяжкий момент предпочел ретироваться. Думаю, мы можем обойтись и без его мнения. Главное – не потерять времени. Как вы считаете, милорды, можем ли мы пообещать злодеям амнистию?
Остальные двое согласились, что это было бы наилучшим исходом. Встреча между Джеком и епископом Винчестерским была назначена в церкви Святой Маргариты, что в Саутуарке.
Кэд и сам уже понимал, что зашел слишком далеко, к тому же он разжился такой богатой добычей, что ему хватило бы этих денег до конца жизни. И вот представлялся случай выйти сухим из воды, да еще и с немалой для себя выгодой. А дома, в Кенте, его встретят как героя.
Хорошо, согласился Джек, за амнистию он согласен распустить свое войско.
Епископ вернулся к своим товарищам, очень собой довольный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Фортуна благоприятствовала Джеку. Как-то раз его позвали в соседний замок лечить детей помещика. Лечение прошло столь успешно, что Джека стали принимать в доме. Его частенько приглашали на обед, а с наследником хозяина он даже подружился, причем на равных. Вот как преуспел в жизни бывший поваренок из замка Дакр.
Общение с дворянами преобразило Джека. Он научился правильно говорить, обзавелся изысканными манерами и вполне сходил в этом кругу за своего.
Однажды в замке гостил некий сквайр из Тандриджа, что в графстве Саррей. Он пригласил доктора к себе в гости.
Оказалось, что у сквайра весьма миловидная дочь. Едва увидев ее, самозваный доктор Эйлмер решил, что она непременно должна стать его женой. Вот это невеста, не то что служанка-замарашка! Очаровать барышню было проще простого, а сам сквайр не имел ничего против брака своей дочери с уважаемым доктором.
Состоялась свадьба. Невесте было выдано хорошее приданое, и Джек Кэд окончательно уверился, что убийство в кустарнике было поистине промыслом Божьим. Если б не оно, он все еще жил бы в замке Дакр, уворовывая по крохам или – того хуже – имея под боком безродную жену с выводком детей. Нынче же вон как все повернулось! Джек Кэд сумел-таки выйти в люди!
Жаль, конечно, что пришлось расстаться с фамилией Мортимер. Но так оно безопасней. Слишком громкое имя может вызвать у окружающих ненужный интерес.
Примерно с год Джек жил в полном довольстве, наслаждаясь семейной жизнью и общественным положением. Правда, пару раз случались досадные конфузы. Например, приехал в гости один лекарь, друг тестя, и, естественно, завязал с «коллегой» разговор о медицине. Подобный казус мог закончиться очень плохо. Кэд знал, что его могут изобличить. А что последует дальше? Вдруг следствие установит, что он – беглый слуга из замка Дакр, что в Сассексе?
Эта перспектива не могла не внушать опасений. Кроме того, по самому склада характера Джек не был склонен удовлетворяться достигнутым, ему все время хотелось большего.
В стране тем временем назревала смута. Народ стонал под тяжестью налогов, а в графстве Кент они были выше, чем где бы то ни было.
Джек был наделен даром красноречия. Он никогда не испытывал затруднений, если нужно было выступить публично. Теперь же ему предоставилась возможность развернуться вовсю: он долго и пространно разглагольствовал о притеснениях властей, ходил по домам, его слушали с интересом, собирались люди, Джек незаметно для себя стал влиятельной персоной, к чьему мнению прислушивались. Новая роль пришлась Джеку по вкусу.
Когда убили герцога Саффолка, Джек объявил, что король испытывает к жителям графства Кент особую ненависть, именно от кентских берегов отошло судно, пустившееся вдогонку за герцогом.
Тут многие вспомнили Уота Тайлера. Когда-то он повел на Лондон целую армию взбунтовавшегося народа. Восстание потерпело поражение, потому что король Ричард встретился с мятежниками, пообещал им всевозможные уступки и послабления, а потом ничего не выполнил. Однако Уот Тайлер был всего лишь ремесленником. Совсем другое дело – почтенный Джек Эйлмер, он же Мортимер, он же Кэд.
И все же некоторое сходство между ними имелось. Уот Тайлер поднял мятеж после того, как ему пришлось убить сборщика податей, который оскорбил дочь Уота. Карьера Джека Кэда тоже началась с убийства. Правда, оно произошло при несколько иных обстоятельствах, но какая, в сущности, разница?
Главное, что бедняга Уот был неграмотным работягой, а Джек Кэд – человек непростой, раз и навсегда порвавший со своим постыдным прошлым.
В политике, слава Богу, Кэд разбирался. Он понимал, что наверху дела обстоят неладно. Королева непопулярна, король слаб, наследника нет, а герцог Йоркский, высланный в Ирландию, имеет все основания претендовать на трон. Дом Йорков вот-вот столкнет дом Ланкастеров с престола.
Нужно только сделать первый шаг, и того, кто на это отважится, ждет щедрая награда. Почему бы Джеку Кэду, то бишь Эйлмеру, не заняться политикой всерьез? Это куда интереснее, чем лечить больных в Богом забытой деревне.
По природе Джек был человеком импульсивным. Колебался он недолго и вскоре уже открыто призывал слушателей к восстанию:
– Соберем силы, друзья мои! Отправимся к королю, как это прежде уже делали жители Кента. Тогда у них ничего не вышло, но они не обладали нашей мудростью. Ими руководил Уот Тайлер, человек решительный и волевой, но необразованный и темный. У нас все будет иначе. Мы поступим по-другому. Нам нужен вождь, который сможет говорить с королем на равных. И такой вождь у вас есть. Друзья мои, в моих жилах течет королевская кровь, ибо настоящее мое имя – Мортимер, и я прихожусь кузеном герцогу Йоркскому. Призываю вас оказать поддержку моему двоюродному брату. Он человек сильный, потомок королей и по отцовской, и по материнской линиям. Пусть Англией правит Йорк, а ученый сухарь со своей французской шлюхой должны уступить ему корону!
Речи были соблазнительными, воспламеняющими, люди стекались к Джеку со всех сторон. Он купался в лучах славы. Теперь ему стало ясно, что втайне он всегда мечтал быть вождем. Восстание одержит победу, герцог Йоркский воссядет на престол и наверняка щедро отблагодарит человека, которому обязан короной.
К середине мая под знамена Джека собралось два-дцать тысяч крестьян. Они выступили в поход и в первый день июня были уже в Блэкхите, в непосредственной близости от Лондона. Там восставшие встали лагерем, построив оборонительные укрепления из заостренных кольев – этой военной премудрости Кэд научился во время своей военной службы. Теперь нужно было идти на Лондон.
Узнав о том, что восставшие жители Кента стали лагерем у Блэкхита, король Генрих прервал заседание Парламента, происходившее в Лестере, и спешно направился в Лондон. Ему пришлось вспомнить то, как король Ричард II, будучи зеленым юнцом, разогнал взбунтовавшихся крестьян Уота Тайлера. Однако Генрих терпеть не мог кровопролития. Ему не хотелось выступать с войском против собственных подданных, поэтому, вернувшись в Лондон, король послал в Блэкхит своих представителей, дабы те выслушали восставших и выяснили, почему кентские крестьяне подняли мятеж.
Джек был готов к такому повороту дела. Представителям короля он заявил следующее. Мол, жителям Кента стало известно, что в отместку за убийство Саффолка король намерен разорить все графство и разбить на месте городов и деревень леса. Однако простые люди не несут ответственности за корабль, погубивший герцога. Они о подобных вещах ничего не знают и ведать ничего не ведают. Что же касается короля, то он окружил себя безродными советниками, а принцев крови отправляет в ссылку. Взять хотя бы герцога Йоркского, насильно высланного в Ирландию. И это еще не все. Народ должен содержать короля и его двор, а денег за поставки крестьянам не платят. Несчастных жителей Кента совсем задавили податями и налогами. Народ требует перемен. Нужно, чтобы король изгнал всех сторонников герцога Саффолка – Бакингема, Эксетера и Норфолка. Король должен вернуть герцога Йорка, а также наказать тех, кто виновен в убийстве герцога Глостера. Кроме того, следует сурово покарать предателей, из-за которых Англия лишилась французских владений – Нормандии, Гаскони, Гиени, Анжу и Мэна.
Генрих выслушал требования восставших очень внимательно. Недовольство податями было вполне справедливо, однако нападки на Саффолка и его сторонников короля разгневали – он понял, что направлены эти стрелы в первую очередь против королевы.
Генрих издал указ, призывая всех верных слуг короны и государства объединиться против мятежников.
Кэд знал, что против регулярной армии его войску не устоять, и велел своим людям отступить в Севеноукс, где мятежники стали лагерем.
Генрих допустил серьезный просчет – он отправил вперед небольшой отряд под командованием братьев Стаффордов, сэра Хэмфри и Вильяма. Численный перевес был на стороне восставших, и они истребили почти весь королевский авангард. Оба Стаффорда погибли, а остатки отряда в беспорядке отступили к Блэкхиту, где стоял король с основными силами.
Кэд был на седьмом небе от счастья. Оказывается, он – великий полководец! Армия его хорошо организована, опыт, приобретенный во Франции, оказался как нельзя более кстати. Джек забрал себе великолепные доспехи и рыцарские шпоры убитого сэра Хэмфри, водрузил на голову роскошный шлем с гербом и длинным плюмажем. Теперь Кэд чувствовал себя настоящим аристократом.
Первый успех, а еще более того – богатые доспехи окончательно уверили Джека в собственном величии. Он уже предвкушал, как станет первым министром нового короля. Ведь герцог Йорк взойдет на престол лишь благодаря мужеству и героизму Джека Кэда. «Мы с вами родственники, – скажет герцог. – А потому назначаю вас лордом-канцлером».
Победить в бою королевское войско – это же настоящий триумф!
Генрих был весьма обеспокоен. Оказывается, его подданные затеяли нешуточный мятеж. Дело пахло гражданской войной. Министры докладывали, что народ неспокоен. Сегодня пожар занялся в Кенте, а куда он перекинется завтра – неизвестно.
Наверное, лучше договориться с бунтовщиками миром.
– Проклятье, я согласен! – воскликнул Генрих. – Пусть больше не льется кровь. Давайте начнем переговоры. Кто такой этот Мортимер?
– Он утверждает, что доводится родней герцогу Йоркскому, – ответили королю.
Все были убеждены, что истинный зачинщик восстания – герцог Йорк. Это казалось вполне логичным. Король слаб, королеву все ненавидят, наследника нет, а ближайший претендент на престол – Йорк.
Министры тоже считали, что лучше договориться с бунтовщиками миром, пока восстание не перекинулось на другие графства.
Узнав о предстоящих переговорах, Джек еще больше уверовал в свои силы.
– Теперь условия будем ставить мы, – объявил он. – И посмотрим, каков будет ответ.
Самым ненавистным из министров был лорд Сэй, государственный казначей. Именно он определял, сколько и с кого собирать податей. Конечно, лорд Сэй старался не ради себя, а ради государства, но простых людей это не интересовало. Казначей присылает сборщиков налогов, стало быть, он и виноват. По всей Англии имя лорда Сэя произносили с ненавистью.
– Никаких переговоров, пока лорд Сэй не будет арестован, – объявил Джек.
– Это проще простого, – ответил Генрих. – Нужно любой ценой предотвратить дальнейшее кровопролитие. Пусть Сэй пока посидит в Тауэре. Когда бунт утихнет, он выйдет на свободу. Кстати говоря, в Тауэре ему будет и безопаснее.
Таким образом, лорд Сэй отправился в Тауэр, а король со своей армией вернулся в Лондон. Какое-то время Генрих тешился иллюзией, что теперь мятежники разбредутся сами собой.
Выждав пару дней, король с придворными отправился в Кенилворт.
На следующий же день Джек Кэд во главе своего войска вступил в столицу. Это был великий день. Он торжественно въехал в Сити, не встретив ни малейшего сопротивления. Лондонцы выходили из домов и приветствовали триумфатора. Уличные торговцы и подмастерья надрывали глотки, прославляя его имя. Для них это был настоящий праздник – вроде ярмарки.
Однако Джек был настроен серьезно. Он и не мечтал, что в его руках окажется такая власть. Ударив мечом по булыжной мостовой, Джек громко воскликнул:
– Теперь господин этого города – Мортимер!
Он потребовал от своих людей соблюдения строжайшей дисциплины. Никаких грабежей, никакого баловства с девицами и женщинами. Нельзя обижать честный город Лондон и его достопочтенных жителей.
– Они должны быть на нашей стороне, – объяснил Джек своим помощникам.
Пока лондонцы относились к нашествию чужаков с добродушным юмором. Они считали, что королю урок пойдет на пользу – его супругу тоже не мешает проучить. И вообще, все это очень походило на народное гуляние – коронацию или королевскую свадьбу. Много шума, мало дела.
Однако очень скоро лондонцы поняли, что ошибались.
Выставив на ночь дозоры и посты, чтобы в городе не начались беспорядки, Джек разбил лагерь у городских стен в Саутуарке. Однако наутро он вновь торжественно въехал в город и поднял свой флаг в Гильдхолле.
Первым делом он отрядил людей в Тауэр, велев доставить лорда Сэя.
Растерянного казначея привели в Гильдхолл, и когда он понял, перед каким судьей ему придется держать ответ, бедняга попытался объяснить, что действовал исключительно по приказу короля. Однако Кэд не стал его и слушать. Ему важно было показать всему народу, какой он строгий и справедливый судья.
– Вы не имеете права меня судить! – возмутился лорд Сэй. – Судить меня может только Палата пэров.
– Не тебе это решать, – одернул его Джек. – Ты признан виновным в преступлениях, совершенных против народа. Готовься к встрече с Господом.
Однако казначею не дали даже помолиться. Джек сам возглавил процессию, сопровождавшую лорда Сэя на плаху.
Голову казненного подняли повыше, чтобы собравшаяся на улице толпа могла ее как следует рассмотреть.
– Вот голова врага народа, – объявил палач.
И тогда лондонцы поняли, что мятеж Джека Кэда – это не ярмарка и не праздник.
Но на этом расправа на закончилась. Восставшие схватили зятя лорда Сэя Вильяма Краумера, служившего шерифом графства Кент. Его доставили на ту же площадь и казнили. Крестьяне хохотали, держа обе головы на длинных шестах, и тыкали их одна в другую, говоря, что родственники «целуются».
– Пусть все негодяи погибнут, как эти двое! – кричали мятежники.
Лондонцы помрачнели еще больше.
Им перестали нравиться незваные гости, посмевшие хозяйничать в их родном городе.
* * *
После казней Джек вернулся в Саутуарк, окрыленный успехом. Однако вскоре выяснилось, что он рано радуется. Когда на следующий день Джек попытался вновь войти в Лондон, выяснилось, что горожане его не пускают. Они заявили, что не позволят чужаку распоряжаться у них в городе. Какое он имел право выносить смертный приговор без суда и тут же приводить его в исполнение, даже не дав осужденным причаститься? Бывает, лондонцы и сами дерутся между со-бой, но это их внутреннее дело, а пришельцам это не дозволяется.
Перед тем как отправиться в Кенилворт, король Генрих назначил комендантом Тауэра некоего Мэтью Гоу. Теперь Гоу вместе с лондонским мэром призвал горожан защищать свой город. Когда Джек попытался перейти мост через Темзу, его встретил вооруженный отряд. Однако мятежников было больше, и они одержали верх. Мэтью Гоу пал в бою. Воспользовавшись победой, Джек отворил ворота королевских тюрем, и сидевшие там преступники влились в его войско.
Битва кипела по всему городу, продолжалась всю ночь, и лишь к рассвету обе стороны, вконец обессилев, договорились о перемирии на несколько часов.
Архиепископ Йоркский Джон Кемп, одновременно являвшийся лорд-канцлером королевства, невзирая на хворь и преклонный возраст, остался в Лондоне и в Кенилворт с королем не уехал. Не покинул столицу и Джон Стаффорд, архиепископ Кентерберийский. Прелаты решили, что их святая обязанность – обуздать мятежников и прекратить кровопролитие.
Они послали за Вильямом Уэйнфлитом, епископом Винчестерским, который в ту пору находился неподалеку, в аббатстве Холивелл. Трое князей церкви собрались на совет в лондонском Тауэре.
– Эта смута весьма опасна, – сказал архиепископ Кемп. – Одна ошибка, и может разразиться настоящая гражданская война. С другой стороны, если сделать правильный ход, пожар можно затушить сразу же. Так поступил король Ричард с Уотом Тайлером, однако мне не хотелось бы, чтобы мы давали бунтовщикам ложные клятвы.
– Что мы им можем предложить, так это амнистию, – сказал епископ Винчестерский. – Полагаю, многие из них уже не рады, что ввязались в бунт. Если мы пообещаем им, что они смогут спокойно разойтись по домам и впоследствии не будут нести ответственности за свое преступление, многие могут прислушаться.
– А согласится ли король? – засомневался Кемп.
Епископ Винчестерский презрительно щелкнул пальцами:
– Король в этот тяжкий момент предпочел ретироваться. Думаю, мы можем обойтись и без его мнения. Главное – не потерять времени. Как вы считаете, милорды, можем ли мы пообещать злодеям амнистию?
Остальные двое согласились, что это было бы наилучшим исходом. Встреча между Джеком и епископом Винчестерским была назначена в церкви Святой Маргариты, что в Саутуарке.
Кэд и сам уже понимал, что зашел слишком далеко, к тому же он разжился такой богатой добычей, что ему хватило бы этих денег до конца жизни. И вот представлялся случай выйти сухим из воды, да еще и с немалой для себя выгодой. А дома, в Кенте, его встретят как героя.
Хорошо, согласился Джек, за амнистию он согласен распустить свое войско.
Епископ вернулся к своим товарищам, очень собой довольный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41