А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Ты, наверное, сердишься на меня за то, что я не пыталась, когда выросла, узнать его получше? Умоляю тебя, не сердись!
– Нет-нет, я не сержусь, – ответила Кейт. – И мой отец тоже не держал на вас зла. – Она взглянула в красивое лицо своей тетушки. Меж бровей Кейт залегла небольшая морщинка, а глаза выражали сомнение. – Неужели вы совсем не помните его, мэм? А он вас часто вспоминал.
– Охотно верю, ведь ему было двадцать шесть, когда мне исполнилось шестнадцать. Надеюсь, ему было что вспомнить обо мне хорошего, хотя, оглядываясь на свое прошлое, я понимаю, что в этом возрасте была ужасно противной и самодовольной, моя голова была полна тщеславных замыслов: я мечтала сделать блестящую партию или вызвать всеобщее восхищение каким-нибудь невероятным поступком! Я думаю, что в этом следует винить мою гувернантку: она обожала читать сентиментальные романы и позволяла это делать мне.
Кейт улыбнулась и почувствовала себя уверенней.
– Да, папа мне говорил, что вы были очень честолюбивы, – сказала она.
– Да, у него были все основания сказать такое! Надеюсь, он узнал, что, повзрослев, я выбросила из головы весь этот вздор и, вместо того чтобы выйти замуж за герцога или принца, влюбилась в моего дорогого сэра Тимоти. Должна тебе сказать, дорогая, что он не меньше меня обрадовался, узнав о твоем существовании. Он поехал бы со мной в Лондон, но мне пришлось запретить ему это. Видишь ли, я должна тщательно следить за ним: у него плохое здоровье, и поездка в Лондон надолго выбила бы его из колеи. Поэтому он просил передать тебе, что в Стейплвуде тебя ждет теплый прием.
– Какой он добрый, необыкновенно добрый человек! – воскликнула Кейт, тронутая до глубины души. – Прошу вас, передайте ему мою благодарность, мэм! Но…
– Нет-нет, никаких «но»! – перебила ее леди Брум. – Ты поедешь в Стейплвуд просто погостить. Ты не можешь возражать против того, чтобы провести месяц или два в деревне. А потом, если ты все-таки захочешь найти себе место, я попробую тебе помочь в этом. – Леди Брум улыбнулась, поймав на себе любопытный взгляд Кейт. – Да, я могу это сделать и, как ты понимаешь, преуспею в этом лучше тебя. Но не будем заглядывать так далеко. Через две недели наступит май, и, будем надеяться, прекратится этот ужасный резкий ветер. А летом нельзя найти место красивее Стейплвуда.
Слова тетушки звучали так заманчиво, что отказываться было просто глупо. Кейт пробормотала слова благодарности, но леди Брум остановила ее и принялась рассказывать о своей семье. Кейт поймала себя на том, что слушает с интересом.
– Сэр Тимоти, – сказала леди Брум, – намного старше меня и часто болеет. Ты должна знать, что я его вторая жена, а мой сын Торкил – его единственный оставшийся в живых ребенок. Он на несколько лет младше тебя. – Она заколебалась, и неожиданно на ее лице появилось суровое выражение. Но она вздохнула и продолжила спокойным тоном: – К сожалению, он очень болезненный. Его нельзя было посылать в школу. О нем заботится доктор Делаболь, который лечит и сэра Тимоти, а потому он живет с нами. Так что теперь ты, наверное, понимаешь, почему я так хочу иметь дочь! Я очень одинока!
Кейт стало неловко от того, что леди Брум пришлось коснуться такой болезненной для нее темы, и она пробормотала:
– Да, то есть я понимаю.
Леди Брум наклонилась вперед и похлопала ее по руке:
– Конечно же, ты еще не можешь этого понять, но ничего. Поймешь когда-нибудь. А теперь нам предстоит решить, сколько нам следует заплатить твоей няне за то, что она приютила тебя. Как ты думаешь…
– О нет! – воскликнула Кейт, в ужасе отпрянув от нее. – Нет-нет, мэм! Умоляю вас, не предлагайте Саре деньги. Я сделаю им всем подарки – и Джо, и мистеру Ниду, и всем племянникам, но я должна купить подарки только на собственные сбережения!
– Очень хорошо, – сказала ее светлость, вставая. Накинув свою мантилью, она застегнула ее на шее. Затем окинула племянницу взглядом с головы до ног и, улыбнувшись, протянула ей затянутую в перчатку руку: – Au revoir! Я остановилась в «Кларендоне». Завтра ты наймешь экипаж и приедешь ко мне туда, понятно? Отлично! А теперь, как ты думаешь, могут ли Джо или мистер Нид, или кто-нибудь из его племянников достать мне экипаж?
– Да, мэм, сию же секунду! – ответила Кейт и, вскочив со стула, бросилась в двери. – Подождите здесь, прошу вас!
Задержавшись всего на секунду, чтобы набросить плащ и надеть на свои темные кудри шляпку, Кейт сбежала по лестнице и выскочила во двор, но тут же была остановлена мистером Нидом. Он сидел, по обыкновению, на балконе и, увидев, как она торопливо выбежала из дома, велел ей немедленно остановиться. Не без труда поднявшись со своего стула, он заявил, что нечего пороть горячку и что ей лучше сейчас же вернуться в дом.
– А, я знаю, – сказал он, – ты хочешь поймать экипаж, правда? Тебе негоже этим заниматься, слышишь? Оставь это парням из конюшни, они с этим лучше справятся, моя девочка! Возвращайся в дом, мисс Кейт! И сними эту ужасную шляпу!
– Это очень хорошая шляпа, – вознегодовала Кейт.
Но ее слова повисли в воздухе, поскольку мистера Нида на балконе уже не было, он исчез в доме, а несколькими минутами позже из конюшни, ворча, вышел старина Том и заковылял через двор к воротам.
– О, Том! – воскликнула Кейт голосом, полным раскаяния.
– Пусть идет! – заявил мистер Нид, выходя из дверей конюшни вслед за ним. – Джо, Джос и Тед развозят груз, и в конюшне никого не осталось, кроме этого придурка Уилла, а если послать его, то он приведет старый обшарпанный экипаж. А ты поднимайся к себе, милочка, и болтай себе с ее светлостью!
Однако этот совет оказался излишним, поскольку ее светлость спустилась вниз и зашла на кухню, где Сара пробовала рукой, хорошо ли разогрелась плита, собираясь поместить в нее пирог с мясом.
– О, не обращайте на меня внимания, миссис Нид, – проговорила леди Брум. – Как же здесь уютно и как вкусно пахнет! Я сяду вот на этот стул и понаблюдаю за вами. – Она села и милостиво улыбнулась хозяйке. – Я думаю, вы будете счастливы узнать, что я убедила мисс Кейт погостить у нас какое-то время, – заявила она. – Не будете ли вы так добры сообщить мне размер ее одежды и обуви? А также какие цвета она предпочитает? А, благодарю вас. Как вы предусмотрительны!
Она протянула руку, и Сара вложила в нее лист бумаги. Лицо Сары было хмурым – она никак не могла избавиться от ощущения, что леди Брум ведет себя в ее доме как хозяйка и что она подчинила своей власти не только домочадцев и парней из конюшни, но и ее саму, и избавиться от этой власти нет никакой возможности. При этом никак нельзя было сказать, что она обращается со всеми снисходительно, наоборот, леди Брум была весьма любезна. Покровительственный – вот как можно охарактеризовать тон, которым она разговаривала с Сарой, миледи снизошла до общения с женой извозчика! Несомненно, она была бы столь же любезна и с Джо и непринужденно смеялась бы над остротами мистера Нида. Пока Сара размышляла над этим, леди Брум убрала лист с размерами Кейт в сумочку и достала оттуда кошелек. Сара вся напряглась, но миледи вытащила из кошелька полкроны и положила монету на стол.
– Не отдадите ли вы эти деньги тому конюху, который пошел нанимать экипаж для меня? – попросила леди Брум.
Сара кивнула, все еще продолжая хмуриться. Но в этот момент в кухню заглянула Кейт, она искала свою тетушку и, найдя ее в кухне, весело защебетала:
– Вы не поверите, мэм, но, не застав вас в комнате, я подумала, что мне все это приснилось! – Тут она заметила озабоченность Сары и воскликнула в притворном ужасе: – О неверная! Никогда не прощу тебе этого! А может, простить? Да, пожалуй, прощу. Впрочем, не знаю. Тетя Минерва, Том нанял для вас экипаж, он ждет вас во дворе.
– Тогда ты проводишь меня туда, – ответила леди Брум, вставая и протягивая Саре руку: – Я покидаю вас, миссис Нид. Знаю, вам трудно выбраться из Лондона, но, если вы все-таки найдете время, надеюсь, мне нет необходимости говорить, что в Стейплвуде вы всегда найдете радушный прием.
– Конечно, – ответила Сара, делая небольшой реверанс. – Конечно же. О Бог ты мой.
После этого леди Брум в сопровождении племянницы вышла из кухни. Через пять минут Кейт вернулась – в глазах ее плясали веселые огоньки, а щеки пылали. Она обняла Сару за талию и прижала к себе.
– Ну, Сара, я сделала выбор, и хотя я еще не знаю, радоваться мне или плакать, но надеюсь, все-таки радоваться! По правде говоря, все эти дни мне с большим трудом удавалось сохранять присутствие духа, ибо сама мысль о том, чтобы опять стать гувернанткой, приводила меня в ужас! Особенно сейчас, после того как ты меня обласкала и баловала. Но я все-таки немного побаиваюсь. Как я буду жить в большом барском доме? Я уверена, что дом Астли ему и в подметки не годится! Там, конечно, есть и дворецкий, и ливрейные лакеи, как ты думаешь?
– Есть, но не более двух, – решительно ответила Сара. – В таких домах должен быть помощник дворецкого, так что, я думаю, в Стейплвуде он будет. Кроме того, там будут экономка, портниха ее светлости, служанка при кладовой и четыре или пять горничных, остальное тебя не касается, мисс Кейт, поскольку ты не будешь иметь дел ни с садовниками, ни с конюхами. А когда ты едешь?
– Завтра! По крайней мере, завтра я должна переселиться к моей тетушке в «Кларендон». – Тут она вздернула подбородок, прикрыла глаза и томным голосом произнесла: – Я проведу ночь в «Кларендоне», Сара, так что будь добра, уложи мои вещи!
– Не сомневайся, соберу! – мрачно откликнулась Сара.
– О нет, я сама соберу! – вскричала Кейт, меняя надменную позу на обычную.
– Нет, я должна помочь тебе, я соберу твои вещи! И не возражай! Кто собирал тебя, когда ты уезжала к Астли? Я должна уложить твое лучшее муслиновое платье, ах, я только сейчас вспомнила, что на него надо нашить новые ленты! – С этими словами Сара бросилась к кухонному столу и вытащила из ящика кошелек. – Возьми его, любовь моя, пойди и купи себе новых лент. Обед будет готов не раньше чем через час, так что времени у тебя вполне достаточно.
Но Кейт спрятала руки за спину и энергично замотала головой:
– Я пойду, но твои деньги брать не буду. У меня много денег, столько, что я не постою за расходами и проедусь до Бедфорт-Хаус в экипаже!
– Это ее светлость дала тебе столько денег? – спросила Сара.
– Нет, я их сэкономила! – смеясь, ответила Кейт и направилась к двери. – Нет, Сара, нет, Я не возьму у тебя деньги, я тебе и так слишком многим обязана. Оставь мне обед, хорошо?
Она ушла и не возвращалась до пяти часов. Наконец во двор въехал экипаж, и из него вышла нагруженная пакетами Кейт.
– Да! – воскликнула Сара. – Поздненько же ты заявилась! И на что это ты швырнула свои деньги, расскажи, будь любезна!
– И вовсе я их не швырнула, а, надеюсь, купила нужные вещи, – ответила Кейт, раскладывая пакеты на кухонном столе. – Это – тебе, а это – трубка для Джо, а это… О Боже, куда же делась табакерка, которую я купила в подарок мистеру Ниду? Нет, здесь ее нет, и здесь тоже, а, я положила ее в свою сумочку, чтобы не забыть. Скажи, Сара, как ты думаешь, Джо понравится? О, Сара, что с тобой?
– Я не могу не плакать, – всхлипывая, произнесла няня, закрыв лицо передником. – И на все это ты потратила свои собственные деньги, а ведь их у тебя так мало! Ах ты, негодная девчонка, зачем ты это сделала? Неужели ты ничего не купила для себя? Нет, я не могу этого вынести!
– Конечно же я купила! Я купила ленты, как ты мне велела, и кучу всякой ерунды, чтобы подновить свои наряды, – весело сказала Кейт. – Сара, умоляю, перестань распускать сопли!
Последние слова оказали свое действие. Сара опустила передник и негодующе воскликнула:
– Мисс Кейт, что это ты говоришь? Где ты подхватила такое грубое, вульгарное выражение? Впрочем, чего спрашивать, это конечно же от отца!
– Вовсе нет! От Тома!
– О, неужели? Сколько раз я тебя просила не подходить близко к конюшням, мисс Кейт! Да, хочу тебе еще кое-что сказать: если ты будешь бросаться такими выражениями в Стейплвуде, то вылетишь оттуда со скоростью пули!
– Хорошо, Сара, не буду, – покорно согласилась Кейт. Она взяла самый большой пакет, извлекла из него шаль от Пейсли и накинула ее на плечи своей няни. – Это – тебе! Скажи, что она тебе нравится! – приговаривала Кейт, обнимая Сару и целуя ее в щеку. – Это тебе на память, с любовью, дорогая.
Когда несколькими минутами позже в кухню зашел мистер Нид, он был поражен, увидев, как его невестка важно расхаживает по ней, как он выразился, вырядившись в красивую шаль, и тут же потребовал ответа, что это она тут делает, разряженная, словно рождественский бычок.
– О, отец, это мисс Кейт подарила мне, – ответила Сара, и слезы снова потекли у нее из глаз. – Это именно то, о чем я всегда мечтала.
– Ну что ж, – произнес мистер Вид, – так я и знал! Не зря она распушила свои перья! Как только увидел, что она выпорхнула из ворот, подумал: ну, не иначе как пошла сорить деньгами!
– Неужели вы и вправду так подумали? – спросила Кейт. – Ну тогда я не буду дарить вам табакерку, мистер Нид.
– Неужели ты ходила покупать мне табакерку, мисс Кейт? – спросил он, не веря своим ушам. – Ты меня разыгрываешь!
– Убедитесь сами, – воскликнула Кейт, протягивая ему коробочку.
– И правда табакерка, разрази меня гром! – произнес мистер Нид, беря ее узловатыми пальцами и поднося к глазам, чтобы получше разглядеть. – Настоящее серебро! – заявил он, очень довольный. – Ну спасибо тебе большое, мисс, большое тебе спасибо! И теперь каждый раз, когда буду брать понюшку табаку из этой коробочки, я буду вспоминать тебя, можешь мне поверить!
Сара отметила про себя, что он выразил свою благодарность с редкой изысканностью. Мистер Нид очень осторожно пересыпал содержимое своей костяной табакерки в серебряную и протянул пустую Саре, велев выбросить, поскольку она ему больше не понадобится, после чего отправился в свою любимую гостиницу. Вне всякого сомнения, он намеревался угостить закадычных друзей табачком из новой табакерки. Позже он узнал, что Кейт подарила новый носовой платок младшему из его внуков, и это слегка притупило его радость от подарка, но только до тех пор, пока ему не представилась возможность сравнить достоинства своей серебряной табакерки с платком, который он презрительно обозвал подтиркой для птичьего глаза.
Глава 3
Двумя днями позже, когда стрелка часов приближалась к пяти, и карета, в которой ехали леди Брум, ее племянница и горничная, была уже недалеко от Стейплвуда, леди Брум пробудилась от сна. Мисс Молверн не спала – она сидела со сверкающими от возбуждения глазами и то с благоговением поглаживала шелковистый мех своей горностаевой муфты, которую подарила ей леди Брум, то, скосив глаза, любовалась накидкой на своих плечах из того же меха, то с интересом вглядывалась в пейзаж, проплывавший за окнами кареты, размышляя о неожиданных переменах в своей судьбе.
С того самого момента, как она переехала в отель «Кларендон», ее не покидало ощущение, что она неожиданно очутилась в другом мире – мире изобилия и богатства. В гостинице ее встретили очень учтиво и препроводили наверх в апартаменты миледи. Она занимала несколько комнат, выходивших на улицу Олбемарн. Увидев племянницу, миледи бросилась к ней, поцеловала в щеку и, отодвинув от себя, не без зависти воскликнула:
– Какая же ты красавица! И какой у тебя тонкий вкус! Не удивительно, что этот гадкий юноша сделал тебе предложение. А, Сидлоу, познакомься – это моя племянница. Любовь моя, это Сидлоу, моя портниха, которая когда-то, подобно твоей Саре, была моей няней.
Мисс Молверн не зря провела полгода в доме благородных господ, и хотя мисс Сидлоу, которая всячески старалась продемонстрировать презрение к бедной родственнице своей госпожи, сделала ей безупречный реверанс, мисс Молверн не опустилась до рукопожатия. Она улыбнулась и ответила на реверанс мисс Сидлоу легким наклоном головы, прекрасно понимая, что только таким образом сможет заставить ее относиться к себе не как к бедной родственнице, а как к леди с первого взгляда.
Обед подали в номер миледи. Это был довольно скромный обед, однако блюда были подобраны с большой изысканностью. На первое подали суп и омары под соусом, рецепт которого был известен только Жакару – местному повару, а на второе – рагу из утят, на десерт – блюдо peu d’amour. Мисс Молверн, забыв обо всем на свете, ела с наслаждением.
Однако, поглощая изысканные блюда, она внимательно слушала рассказ миледи о славной истории Стейплвуда и семейства Брум. Она узнала, что один из Брумов был пожалован в рыцари королем Яковом I и с тех пор этот род не прекращался; она узнала, что все Брумы считали своим долгом расширить свои владения или усовершенствовать их декор. Леди Брум пообещала показать Кейт рисунки и планы барского дома, выполненные более двухсот лет назад, а потом добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40