– Было бы, несомненно, жаль, если бы это произошло, – сказал его светлость.– В-вы так думаете? – Горация была удивлена.– Для меня это большое испытание, могу вас заверить. Она перевела дыхание и отважно добавила:– Вы, возможно, уже д-догадались, что я з-заикаюсь.– Да, я это заметил, – деликатно отметил эрл.– Если вы ч-чувствуете, что не сможете вынести этого, сэр, я вас пойму, – сказала Горация тихим взволнованным голосом.– Мне это даже нравится, – сказал эрл.– Очень странно, – задумчиво произнесла Горация. – Но, м-может быть, вы так сказали, чтобы мне стало л-легче?– Нет, – возразил эрл. – Я так сказал потому, что это правда. Скажите, а сколько вам лет?– Это имеет з-значение? – поинтересовалась Горация, предчувствуя неладное.– Да, думаю, что имеет, – сказал его светлость.– Я боялась этого вопроса, – призналась она. – Мне н-недавно исполнилось семнадцать.– Исполнилось семнадцать! – повторил его светлость. – Моя дорогая, я не смогу на это пойти.– Я слишком молода?– Чересчур молода, девочка моя. Горация вздохнула.– Я подрасту, – отважилась она сказать. – Я н-не хочу на вас н-нажимать, но меня считают весьма разумной.– А вы знаете, сколько лет мне? – спросил эрл.– Н-нет, но моя кузина, миссис Молфри, говорит, что вы ни днем не старше тридцати пяти– Вам не кажется, что для вас это несколько многовато? – осведомился он.– Может быть, и так, но никто бы не дал вам ваших лет, – вежливо сказала Горация. Эрл не удержался от смеха.– Благодарю, – поклонился он. – Но я считаю, что семнадцатилетней девушке вряд ли подходит муж, которому стукнуло тридцать пять.– Не п-придавайте этому такого значения, сэр! – серьезно сказала Горация. – Уверяю вас, что для меня это не имеет значения! Более того, я на самом деле хотела бы выйти за вас замуж.– В самом деле? Вы мне оказываете большую честь. – Он подошел к ней, взял ее руку и на мгновение поднес к своим губам. – Ну а теперь что же вы хотите, чтобы я сделал?– Есть одна вещь, – призналась Горация – Я бы н-не стала просить вас об этом, но только мы ведь з-заключаем сделку, не так ли?– В самом деле? – спросил его светлость.– Но вы же знаете, что это т-так! – сказала Горация. – Вы же х-хотите породниться с моей семьей, правда?– Начинаю думать, что хочу, – заметил его светлость. Горация нахмурилась.– Я понимаю, что именно поэтому вы сделали предложение Лиззи.– Да, именно так, – сказал он.– И вы не х-хотите, чтобы жена вам мешала? Об-бещаю, что не буду. Только возьмите меня замуж, пожалуйста! Его светлость посмотрел на нее сверху вниз.– А что взамен?Она приблизилась к нему.– Н-не могли бы вы кое-что сделать для Эдварда? – взмолилась она. – Я думаю, что он нуждается только в одном – в покровителе!– И… э-э-э… это я должен стать его покровителем? – изумился его светлость.– Пожалуйста, с-сделайте м-милость, а? В уголке рта эрла дернулся мускул, но он ответил с чуть заметной дрожью в голосе:– Я счастлив иметь возможность сделать это для вас. Постараюсь из последних своих сил.– Большое вам с-спасибо, – серьезно сказала Горация. – Тогда Лиззи и он смогут пожениться, понимаете? А вы скажете maman, что сразу же возьмете меня, согласны?– Я бы сформулировал это несколько по-другому, – сказал эрл, – но пока ума не приложу, как представить ей эту сделку, чтобы не выдать вас.– О, об этом вам не стоит беспокоиться – радостно сказала Горация. – Я сама ей с-скажу. А теперь мне лучше уйти. Никто не знает, где я, и, в-возможно, меня будут искать.– А не выпить ли нам за нашу сделку? Как вы считаете? – сказал эрл и взялся за небольшой ручной колокольчик с позолоченной рукояткой.Явился лакей.– Принесите… – Эрл взглянул на Горацию. – Миндальный ликер и две рюмки, – закончил он. – А мой экипаж будет у двери через десять минут– Если эк-кипаж для меня, – сказала Горация, – то отсюда до Саут-стрит всего один шаг, сэр.– Но я все же желал бы, чтобы вы позволили мне проводить вас, – сказал его светлость Лакей принес ликер. Эрл налил две рюмки и одну из них протянул Горации.– За сделку! – сказал он и выпил. У Горации весело заблестели глаза.– Я ув-верена, что мы с-с в-вами поладим! – заявила она и поднесла рюмку к губам.Спустя пять минут его светлость снова вошел в библиотеку.– Арнольд! – сказал он. – Я нашел для тебя занятие.– Да, сэр? – поднимаясь, сказал мистер Гисборн.– Ты должен раздобыть мне звание, – сказал Рул. – Звание капитала… Десятого пехотного.– Звание капитана Десятого пехотного полка? – повторил мистер Гисборн. – Для кого, сэр?– Как бишь его зовут? – задумался его светлость. – Эро-ук… Эрншоу… Эрон… Скорее всего, Эрон. Для некоего мистера Эдварда Эрона… Ты знаешь мистера Эрона?– Нет, сэр, не знаю.– Нет, – вздохнул огорченно Рул. – Ну так и я не знаю. Это осложняет дело, но я в тебя верю, Арнольд. Ты все разузнаешь об этом Эдварде Эроне.– Я постараюсь, сэр, – ответил мистер Гисборн.– Боюсь, я доставляю тебе много хлопот, – извинился его светлость, собираясь уходить. У двери он обернулся: – Кстати, Арнольд, чести принять мое предложение меня удостоила младшая мисс Уинвуд.Мистер Гисборн был крайне удивлен.– Вы хотите сказать – средняя, мисс Шарлот Уинвуд, сэр? Мне кажется, младшая мисс Уинвуд только вчера закончила школу.– Ну, уж конечно, не мисс Шарлот Уинвуд, – сказал эрл. – Я со всей ответственностью заявляю, что ничто не заставит мисс Шарлот выйти за меня замуж.– Боже праведный, милорд! – ничего не понимая, воскликнул мистер Гисборн.– Благодарю, Арнольд, – сказал его светлость и вышел. Глава 3 Появление дорожного экипажа, запряженного двумя гнедыми в сверкающей сбруе, не возбудило у зевак ничего, кроме интереса, пока не стало очевидным, что этот богатый экипаж собирается подъехать к дверям дома номер двадцать.Шарлот воскликнула:– Боже, кто бы это мог быть? Мама, к нам приехали с визитом!Леди Уинвуд прижалась лицом к оконному стеклу и произнесла:– Я вижу герб на экипаже, но не могу разглядеть чей. Лиззи, мне кажется, это лорд Рул!– О нет! – затрепетала Элизабет, прижимая руки к сердцу. Ливрейный лакей ловко открыл дверцу экипажа. У Шарлот округлились глаза.– Это Горри! – изумленно воскликнула она.Леди Уинвуд схватилась за флакончик с нюхательной солью.– Шарлот, мои нервы! – слабеющим голосом произнесла она.– Но, мама, так оно и есть! – продолжала настаивать Шарлот. У Элизабет появилось нехорошее предчувствие.– Что она могла натворить? – спросила она, опускаясь в кресло и бледнея.– Я надеюсь, ничего. Ничего ужасного!На лестнице послышались стремительные шаги; резко открылась дверь, и перед ними предстала Горация, раскрасневшаяся, с горящими глазами. Она небрежно поигрывала шляпкой, висящей на длинных лентах.Руки леди Уинвуд принялись теребить шелковый шарф.– Дражайшая, сквозняк! – простонала она. – Бедная моя голова!– Молю, Горри, прикрой дверь! – сказала Шарлот. – Как ты можешь влетать сюда так бесцеремонно? Ведь ты же знаешь, как расшатаны нервы нашей maman?– О, прошу прощения! – сказала Горация и осторожно закрыла дверь. – Я забыла. Л-Лиззи, все улажено, и ты выйдешь з-замуж за Эдварда!Леди Уинвуд помогли сесть.– Боже правый, девочка бредит! Горация, что ты наделала? Горация сбросила плащ и уселась на стул рядом с диваном, на котором возлежала ее мать.– Я ездила н-навещать лорда Рула! – объявила она.– Я так и знала! – воскликнула Элизабет тоном Кассандры. Леди Уинвуд, закрыв глаза, упала на подушки. Шарлот воскликнула:– Бессердечная девчонка! Неужели тебе нет дела до нервов нашей дорогой матушки? Лиззи, нашатырный спирт!Нашатырный спирт и «венгерская вода» после натирания ими висков возродили к жизни потрясенную леди Уинвуд. Она открыла глаза и едва нашла в себе силы промолвить:– Что сказал этот невозможный ребенок?Шарлот, нежно сжав хрупкую руку матери, успокоила:– Мама, не волнуйся, умоляю тебя!– Тебе не следует так волноваться, м-мама, – раскаиваясь, обратилась к ней Горация. – Это правда, я действительно б-была с визитом у лорда Рула, но…– Тогда все висит на волоске! – прошептала леди Уинвуд.– Мы можем готовиться к долговой тюрьме. За себя мне не страшно, ибо дни мои сочтены, но прекрасная моя Лиззи, моя милая Шарлот…– М-мама, если бы ты только выслушала меня! – прервала ее Горация. – Я все объяснила л-лорду Рулу и…– Милостивые небеса! – воскликнула Элизабет. – Нет, только не Эдвард!– Да, Эдвард. Конечно, я сказала ему об Эдварде. И он н-не станет жениться на тебе, Лиззи, но вместо этого он обещал стать покровителем Эдварда…Леди Уинвуд снова взялась за пузырек и стала умолять окружающих вразумить ее, в чем она так провинилась, что навлекла на себя эту беду.– И еще я объяснила, что н-ничто не заставит Шарлот в-выйти за него замуж, и, по-моему, он не возражал.– Я умру, – решительно заявила Шарлот, – от унижения.– О, Горри, дорогая! – со вздохом воскликнула Элизабет, не зная, то ли смеяться, то ли плакать.– И я попросила его, – с триумфом закончила Горация, – чтобы он вместо этого женился на м-мне. И он м-мне об-бещал!Присутствующие утратили дар речи. Даже леди Уинвуд, очевидно, признала, что ситуация неподвластна действию нюхательной соли, к тому же она уронила флакончик, пока с изумлением глядела на свою младшую дочь. Первой обрела голос Шарлот:– Горация, не хочешь ли ты нам сказать, что была столь нескромна, так нарушила правила приличия и вела себя настолько развязно, что просила лорда Рула жениться на тебе?– Да, – бесстрашно заявила Горация. – Я была вынуждена.– И… и… – Шарлот подыскивала слова. – –Он согласился… жениться на тебе вместо Лиззи? Горация утвердительно кивнула.– Он ведь не мог, – сказала Шарлот, – не заметить твое заикание.Горация вскинула голову.– Я г-говорила ему о з-заикании, а он сказал, что ему это даже н-нравится!Элизабет поднялась со своего кресла и заключила Горацию в объятия.– О, почему бы и не нравиться? Дорогая, я никогда бы не позволила тебе пожертвовать собой ради меня! Горация выдержала ее объятия.– Ну, по правде говоря, Лиззи, мне хотелось бы в-выйти за него замуж. Но н – не перестаю гадать, действительно ли ты уверена, что сама не х-хочешь за него? – Она вглядывалась в лицо сестры. – Тебе правда больше нравится Эдвард?– О, любовь моя!– Не следует предполагать, – решительно заявила Шарлот, – что лорд Рул всерьез это решил. Будьте уверены, он счел Горри всего лишь ребенком.– Н-нет, это не так! – сказала Горация, распаляясь. – Он был с-серьезен, и он п-приедет к маме, чтобы заявить об этом, сегодня днем в три часа.– Мама, пусть никто не ждет от меня встречи с лордом Рулом! – непреклонно заявила Элизабет. – Я готова сквозь землю провалиться.– Он приедет? – решила уточнить Шарлот. – Какой непоправимый ущерб нашей репутации нанес этот неприличный поступок Горри! Мы должны спросить себя: возникнет ли у лорда Рула желание породниться с семьей, один из членов которой забыл о скромности и женской сдержанности?– Шарлот, не говори так! – сказала Элизабет с непривычной для нее строгостью. – Что ж, он будет думать, что наша любимица – всего лишь импульсивный ребенок.– Будем на это надеяться, – с тяжелым сердцем согласилась Шарлот. – Но если она рассказала о твоей привязанности к Эдварду Эрону, то, боюсь, всему конец. Мы, те, кто знает и ценит дорогую Горри, не замечаем ее прыщиков, но какой мужчина захочет обручиться и жениться на ней вместо Красы Семьи?– Я и сама об этом думала, – призналась Горация. – Он говорит, что надеется свыкнуться с моими жуткими бровями. И с-скажу тебе еще одну вещь. Шарлот! Он сказал, что было бы жаль, если бы я вдруг с-стала выше ростом.– Как унизительно думать, что лорд Рул мог бы выставить на посмешище члена семьи Уинвуд! – сказала Шарлот.
Но, похоже, лорд Рул вовсе не шутил. Ровно в три часа он подошел к дому номер двадцать на Саут-стрит и спросил, может ли он увидеть леди Уинвуд.Несмотря на драматическое заявление об отказе принимать эрла лично, леди Уинвуд была вынуждена дожидаться его в гостиной, окруженная нюхательными солями и одетая в но – вое платье из разноцветного шелка, доставленное от портного как раз вовремя, чтобы предотвратить очередной нервный обморок.Ее переговоры с его светлостью длились около получаса,по истечении которых лакей был отправлен проинформировать мисс Горацию, что се ждут в гостиной.– Ага! – воскликнула Горация, бросая на Шарлот зловещий взгляд и вскакивая с кресла. Элизабет схватила ее за руку.– Горри! Еще не поздно! Если этот союз для тебя так невыносим, ради Бога, скажи, я отдам себя на милость лорда Рула!– Невыносим? Вот ч-чушь! – сказала Горация и удалилась, пританцовывая.– Горри, Горри, позволь мне хотя бы поправить твой пояс! – прокричала ей вслед Шарлот.– Слишком поздно, – сказала Элизабет. Она сложила руки на груди. – Если бы знать наверняка, что это не жертвоприношение на алтарь сестринской любви!– Если желаешь знать, что я думаю об этом, – сказала Шарлот, – то Горри, по-моему, довольна.Открывая дверь в гостиную, Горация увидела свою мать, стоящую на ногах, причем ее нюхательные соли лежали забытые на столике у камина. Посреди комнаты стоял Рул, нетерпеливо посматривая на дверь. Его рука с огромным горящим сапфиром на пальце покоилась на спинке кресла.Леди Уинвуд буквально подплыла к дочери и заключила ее в объятия.– Моя дорогая… – промурлыкала она от переполнявших ее чувств. – Милорд, позвольте моей драгоценной дочери ответить вам лично. Горация, любовь моя, лорд Рул оказал тебе честь и просит твоей руки.– Я же г-говорила, что он собирался это сделать, м-мама! – сказала неисправимая Горация.– Горация, умоляю! – произнесла многострадальная леди. – Сделай реверанс, любовь моя!Горация послушно присела в реверансе. Эрл взял ее руку, когда она встала, и согнулся в глубоком поклоне. Он сказал, глядя на нее сверху вниз смеющимися глазами:– Мисс, вы позволите мне подержать эту крошечную ручку? Леди Уинвуд издала вздох умиления и смахнула набежавшую слезу.– М-мило! – одобрила Горация. – Конечно, вы м-можете, сэр. Это так великодушно с вашей стороны – сделать мне п-предложение.Леди Уинвуд стала в страхе оглядываться в поисках своих солей, но, заметив, что его светлость смеется, передумала.«Детка моя!..» – ласково подумала она и снисходительно произнесла:– Вы же видите, милорд, она еще совсем дитя. Она не оставила новоиспеченную парочку наедине, и вскоре эрл удалился. Едва за ним закрылась дверь, как леди Уинвудбросилась обнимать Горацию.– Дорогая девочка! – сказала она. – Тебе очень, очень повезло! Какой представительный мужчина! Какая деликатность! Шарлот выглянула из-за двери.– Ты позволишь мне войти, мама? Он и вправду просил руки Горри?Леди Уинвуд вновь промокнула глаза.– Он – сама утонченность!Элизабет взяла руку Горации, но Шарлот трезво рассудила:– Что касается меня, то я считаю, что он, должно быть, спятил. И хотя мысль о дарственной мне отвратительна, но думаю, что…– Он – само благородство! – закатив глаза, вздохнула леди Уинвуд.– Тогда я желаю тебе счастья и радости, Горри, – сказала Шарлот. – Хотя, должна признаться, я считаю твой поступок необдуманным, а тебя – слишком юной, чтобы стать чьей-либо женой. И остается только молиться, чтобы Терезия Молфри нашла в себе достаточно сил, чтобы воздержаться от болтовни по этому поводу.Однако было ясно, что миссис Молфри не сможет удержать язык за зубами.Леди Уинвуд, узнав об этом, заявила, что дело было улажено лично ею и его светлостью, а он, как только увидел Горацию, был тут же пленен ее чарами.Элизабет не оставалось ничего другого, как встретиться со своим бывшим поклонником. Милорд поцеловал ей руку и произнес:– Могу ли я надеяться, мисс Уинвуд, что я не выгляжу больше людоедом в ваших глазах?Элизабет вспыхнула и опустила голову.– О, – улыбнулась она дрожащими губами, – конечно, милорд, вы и не могли им быть.– Но я должен перед вами извиниться, – торжественно заявил он, – поскольку чуть было не сделал вас несчастной– Уж если мы заговорили об извинениях, сэр, то вы всегда были сама доброта – Она посмотрела на него, решив поблагодарить за Эдварда.Но лорд Рул, лениво усмехнувшись, остановил ее излияния. Он предстал перед Элизабет в совершенно ином свете, и позже она сообщила мистеру Эрону, что, по ее мнению, Горри будет счастлива в браке.– Горри уже сейчас счастлива, – отвечал, посмеиваясь, мистер Эрон– Ах да, но, видишь ли, дорогой, Горри всего лишь ребенок. Я испытываю беспокойство, которое не хочу скрывать от тебя. Лорд Рул не мальчик. – Она повела бровью. – Если б он только был с ней нежен и терпелив.– Но, любовь моя, – сказал мистер Эрон, – я не думаю, что тебе следует об этом беспокоиться. Я не сомневаюсь – у него достанет терпения.– Конечно, но все же, знаешь, Эдвард, я бы его побаивалась. Иногда, если ты замечал, он складывает губы таким образом, что это придает его лицу особое выражение, как бы это сказать – несгибаемости Если бы он только научился любить Горри!
А в другом квартале, в двух шагах от Саут-стрит, новость об обручении Рула произвела сенсацию Это произошло в доме на Гертфорд-стрит, где некая благородная вдова держала собственный двор, однако ее дом был не из тех, что посещала леди Уинвуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23