представлял он и ее маленького сына, плачущего о матери, думал и о Кейси, который так сильно любит жену и готов на все, лишь бы избавить ее от тюрьмы. Потом он задумался о своей жизни. Он вот-вот умрет, у него ни друзей, ни родных, ни будущего. Те небольшие деньги, которые у него были, он уже несколько дней как истратил, а найти работу при его состоянии здоровья невозможно.Он мог бы просить подаяние, как это делают другие бездомные, скитающиеся по городу, но какие бы беды ни преследовали его, он никогда не опустится до нищенства.— Что будет со мной, если я признаюсь?— Вас предадут суду и либо отправят в тюрьму, либо… — Кейси недоговорил.— Если я до этого доживу, — пробормотал Хопкинс. Он допил пиво, встал и сказал решительно: — Нам следует поспешить, если мы хотим спасти бедняжку.Кейси вскочил и едва не завопил от радости, но тут же спохватился и произнес:— Молю Бога, чтобы мы не опоздали.Белл наблюдала за происходящим в суде с полным безразличием. Исход дела был ей ясен. Все присутствующие в зале, включая и присяжных, заранее решили, что она виновна. Она отказалась от показаний, и Кроули не настаивал, чтобы она выступила. Белл просто не была в состоянии пройти через все это еще раз. Ее начали бы расспрашивать о прошлом, которое уже достаточно очернил прокурор. Самое неприятное, что пришлось бы признаться, что, пока Томми похищали люди Макалистера, она была в постели с Уокером.— Где же ваш муж? — обеспокоенно спросил Кроули. — Я рассчитывал заслушать его как свидетеля.Белл пожала плечами, стараясь не показать своего огорчения.— Показания моего мужа не имели бы никакого значения. Ничто не переубедит членов суда и присяжных.— Он ваш муж и должен был присутствовать, — сказал Кроули почти с негодованием.Белл опустила голову, стараясь не думать о Кейси. Он обещал привезти Томми, чтобы она повидалась с ним до суда, но не сделал этого. Вот и еще один довод в пользу того, что мужчинам нельзя доверять. Недоверие Белл к сильному полу началось с ее родного отца и отнюдь не уменьшилось за те годы, что она провела в доме Наоми. Отец таскал ее за собой из города в город, предоставляя дочери самой заботиться о себе, в то время как он проигрывал последние деньги. Он настолько пренебрегал отцовскими обязанностями, что казалось, вообще порой забывал о существовании дочери. Сколько ночей ложилась она спать холодная и голодная, гадая, когда же отец вернется домой и вернется ли вообще. И настал день, когда он не вернулся. Том стал в ее жизни единственным мужчиной, которому она поверила, но прошли месяцы, прежде чем это случилось…— Судья дает указания присяжным, — шепнул ей на ухо Кроули.Белл вся напряглась, но ничего не сказала.Внезапно дверь распахнулась, и в зал суда уверенно вошел Кейси. За ним следовал мужчина, в котором Белл узнала Гарри Хопкинса. Изможденного, больного Гарри Хопкинса.— Что это значит? — возмутился судья. — На каком основании вы прерываете судебное заседание?— Я полагаю, ваша честь, что суду будет небезынтересно услышать, что скажет Гарри Хопкинс. — Уокер повернулся и вытолкнул Хопкинса вперед. — Сообщите им, Хопкинс. Сообщите судье и присяжным, что произошло в ту ночь, когда был убит Томас Джордж Макалистср.Хопкинс нашел взглядом Белл и улыбнулся ей дрожащими губами.— Это я убил Макалистера, ваша честь. Он лишил меня и нашего третьего партнера Арнольда Джоунза того, что нам принадлежало. Я долго ждал возможности рассчитаться с ним.— Вы понимаете, что сказали, мистер Хопкинс? Здесь идет судебное заседание. Вас не приводили к присяге, но присяжные и свидетели слышали каждое произнесенное вами слово.На мгновение лицо Хопкинса исказилось от панического страха, но он овладел собой и кивнул в знак того, что понимает. Он еще раз взглянул на Белл, и наградой ему стало выражение облегчения и радости на ее лице.— Я убил Макалистера, — повторил Хопкинс. — Эта женщина не имеет к убийству никакого отношения. Я нашел пистолет в кустах, пробрался в дом, когда леди ушла, и вышиб Макалистеру мозги.В зале поднялся шум, люди пришли в неистовство. Судебный пристав пробился сквозь толпу, чтобы арестовать Хопкинса, и тот покорно последовал за ним.Кейси лихорадочно искал взглядом Белл и обнаружил ее наконец: она стояла в одиночестве возле возвышения для свидетелей и выглядела ошеломленной и совершенно больной. Она пошатнулась, и тут Кейси ринулся к ней, расталкивая тех, кто мешал ему пробиться к Белл. Он еле успел подхватить ее на руки, иначе она упала бы под ноги толпе, и вынес из зала, в котором царил настоящий бедлам.Белл не решалась открыть глаза. Постель была слишком мягкой, а комната слишком теплой. Она так давно не спала на удобной кровати, и теперь ей хотелось подремать еще. Белл боялась, что жестокая реальность вернется, едва она откроет глаза. Она вытянула руки и ноги и вздохнула легко-легко. Даже заставила себя улыбнуться, подумав, насколько абсурден ее сон для женщины, которой предстоит долгое время пробыть в тюрьме.— Белл, открой глаза.Ну вот, теперь она слышит голоса. Что дальше?— Да ну же, Белл. Я знаю, что ты не спишь.Она медленно открыла глаза. Туман сна рассеялся, и Белл увидела Кейси, который сидел на краю кровати. Кровати! Не тюремной койки, а настоящей кровати. Память вернулась к Белл в одно мгновение. Как раз перед тем, как присяжных отослали в особое помещение обдумывать вердикт, в зал суда вошел Кейси вместе с Гарри Хопкинсом. И Гарри Хопкинс признался в убийстве Макалистера. Как мог этот кроткий человек кого-то убить?— Где я?Кейси недоверчиво посмотрел на нее.— Ты дома. Я привез тебя сюда после того, как ты упала в обморок.— Я в жизни не падала в обморок! — Белл прищурилась. — Чей это дом?— Твой и Томми. Дом и все прочее принадлежат Томми. Я был всего лишь назначен временным попечителем до твоего освобождения.Белл села, и Кейси подсунул ей под спину подушки.— Теперь ты нуждаешься только в отдыхе. И в нормальной еде. Скоро подадут завтрак для нас обоих.— Где Томми?— Он с Ван Ю и Наоми. Они хотели, чтобы мы с тобой немного побыли наедине. Ведь мы же новобрачные, — напомнил Кейси. — Ван Ю приведет Томми завтра.— Я хочу видеть Томми прямо сейчас. Я слишком долго не была с ним.— Одна ночь ничего не значит. Ты немного отдохнула?— Думаю, что да. — Тошнота оставила ее наконец. И вдруг Белл спросила в тревоге: — Мне не придется возвращаться в тюрьму?— Никогда в жизни.— Гарри Хопкинс и в самом деле убил моего свекра?— Полагаю, что да. Судья тоже так считает.Белл не могла забыть выражения глаз Хопкинса, когда он смотрел на нее в зале суда. Она не могла поверить, что это глаза хладнокровного убийцы, Белл помнила, как он помог ей подняться, когда карета Макалистера сбила ее и едва не задавила, и какую проявил заботливость. В глубине души она сомневалась, что Хопкинс способен на убийство. Но Кейси явно думал по-другому.Белл взяла Кейси за руку, намереваясь поделиться с ним своими сомнениями, но Кейси истолковал этот жест ошибочно. Он так жаждал хотя бы самого малого проявления чувства с ее стороны, что решил, будто ее потянуло к нему. Белл застонала от слабости и беспомощности, когда Кейси обнял ее и уложил на постель рядом с собой. Он целовал ее отчаянно и лихорадочно, с неутоленной страстью. Как долго он этого ждал, как нужен ему был самый малый знак того, что она его простила!Белл снова застонала, протестуя, но Кейси был так воспламенен, что принял это за поощрение, призыв продолжать. Его язык прижимался к языку Белл, и ее это возбудило до дрожи. Но зачем, зачем он делает это с ней, когда она так уязвима и слаба?Когда он наконец оторвался от ее губ, Белл почти задыхалась от охватившего ее желания и ненавидела себя за это.— Ты не представляешь, как часто я мечтал об этой минуте, — горячечно прошептал Кейси. — Увидеть тебя снова свободной, обнять, знать, что ты моя, что ты принадлежишь мне.Белл попыталась высвободиться, но Кейси только крепче сжал ее в объятиях.— Я не принадлежу тебе, — возразила Белл. — Ты обещал мне, что мы расторгнем наш брак.Тяжело было услышать это, но Кейси всей силой воли призвал себя к терпению.— Я солгал. Мы женаты надолго, хочешь ты этого или нет. Томми нуждается в отце, и он доверяет мне в отличие от тебя. Почему ты не хочешь дать нам шанс? Неужели в твоем сердце нет места прощению, Белл? Неужели только я из всех мужчин не достоин твоего доверия? Или все они его не заслуживают?Белл покраснела и отвернулась. Кейси слишком близко подошел к правде. Отец приучил ее к этому недоверию. Она вновь попыталась высвободиться, несмотря на возбуждение, но на это не хватило воли. Предположим, она простила бы его, а что, если после этого он вновь предал бы ее, как это сделал отец, как все мужчины, каких она знала, за исключением Тома?— В чем дело, Белл? О чем ты не говоришь мне?— Просто оставь меня в покое.— Я хочу заниматься любовью со своей женой.Он коснулся пальцами ее шеи, погладил обнаженные плечи, прижал Белл к своему жаркому, возбужденному телу.— Ты не забыла того, что было между нами, нет, не забыла. И ты не можешь скрыть ответ твоего тела на мои ласки. Ты почувствовала желание.Белл яростно затрясла головой, но глаза выдали ее.— Я ничего не почувствовала, — солгала она. — Ты соблазнил меня. Возможно, ради того, чтобы твои сообщники могли похитить Томми. Приступ похоти — вот как назвала бы я наше с тобой последнее совокупление.Сердце бурно заколотилось в груди у Кейси, а в глазах его вспыхнул гнев, который через секунду сменила твердая решимость. И эта решимость напугала Белл.— Если ты и вправду веришь в это, то дай мне шанс доказать, что ты ошибаешься. Подари мне брачную ночь, которой у нас с тобой еще не было. Я выполнил обещание — не допустил, чтобы тебя упрятали в тюрьму. Неужели это ничего не стоит?Он говорил, а руки его уже ласкали грудь Белл. Он наклонил голову. Белл хотела поблагодарить Кейси за его упорство и стойкость, но ей не удалось произнести ни слова: Кейси прижал свои губы к ее губам. Этот поцелуй был почти грубым, потому что в душе у Кейси бушевали гнев и обида, но они почти тотчас улетучились.Белл даже удивилась, когда твердые губы Кейси вдруг стали мягкими и нежными. И она разжала упрямо сомкнутые уста… В сердце у Кейси уже не оставалось иных чувств, кроме невероятно сильного, властного желания доставить радость и наслаждение любимой женщине самыми изощренными, самыми жаркими ласками, которые знает мужчина.После взрыва наслаждения Белл уже ни о чем не могла думать, она вся была во власти бурных эмоций. Этот человек ворвался в ее судьбу, превратил жизнь в настоящий ад — и похитил ее сердце. В довершение ко всему она вышла за него замуж, и он стал таким образом частью их с Томми жизни. Разочарует ли он ее еще раз? Ответ ясен. Ведь Кейси Уокер мужчина, не так ли? У большинства мужчин нет сердца, они не способны на сочувствие. Разумеется, она оценила усилия Кейси найти убийцу Т. Дж. Макалистера, но была уверена, что сделал он это из-за осознания своей вины, а не по любви.— О чем ты задумалась? — спросил Кейси, поудобнее устраиваясь на постели рядом с ней.— Я думаю о том, как легко тебе было соблазнить меня.Кейси нахмурился:— Я ласкал тебя, и ты мне отвечала. Я уверен, что ты питаешь ко мне какое-то чувство. Вспомни, что ты доверила мне своего сына.— У меня не было выбора.— Понимаю. Я всего лишь меньшее из двух зол, — медленно произнес Кейси, с трудом сохраняя самообладание. Чем еще он может убедить Белл, что она ему дорога? — Ты не слишком хорошо думаешь обо мне, насколько я понимаю.Белл заметила, каким горячим взглядом Кейси окинул ее обнаженное тело, и потянулась за простыней. Накрывшись ею до самого подбородка, она посмотрела прямо в его светло-карие глаза. Помолчав, сказала:— У меня нет оснований доверять кому-либо из мужчин, и ты не изменил в этом смысле мое мнение. Том был исключением.Кейси тяжело было слушать речи Белл о Томе, об этом образце добродетели. Он понимал, что никогда не сравнится в ее глазах с покойным мужем, как бы ни старался.— Отзывалась ли ты на ласки Тома, как отзываешься на мои? Доводил ли он тебя до того, что ты кричала, что извивалась под ним, как подо мной? Закипала ли у тебя вся кровь от страсти? — вопрошал Кейси, а Белл не сводила с него изумленных глаз. — Я знаю, какие эмоции вызывают в тебе мои ласки. Я чувствую твое возбуждение, вкус твоей страсти. Она переполняет тебя, будто сладчайший мед.Белл казалось, что его теплые слова обволакивают ее и проникают в глубину души, но ей не хотелось признавать, что Кейси вызывает у нее ощущения, каких она не испытывала от близости с Томом.— С Томом у меня было то же самое, — с горячностью заявила она.Белл знала, что говорит неправду. Их с Томом интимные игры были приятными, сдержанными и отнюдь не ошеломительно страстными. И она даже злилась на то, что Кейси пробуждает в ней более сильные чувства. Ей казалось, что она предает память мужа. Том женился на ней вопреки воле отца и поплатился за это жизнью. Во имя любви. Ей не пристало испытывать страсть, которую вызывал в ней Кейси.— Лгунья. — Кейси ласкал ее грудь, чувствовал, как сильно бьется сердце Белл от его прикосновений, и откровенно посмеивался. — Отрицай, если тебе так хочется. Но ты чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе.Он забрал в одну руку шелковистые пряди ее волос, а другой притянул Белл к себе. Та поняла, что он снова готов овладеть ею, и поразилась, как быстро он этого захотел. С Томом у них ничего подобного не случалось.— Что ты собираешься делать?— Собираюсь заняться любовью со своей женой. Потом мы чего-нибудь поедим и ляжем спать.— Ты не можешь! Это слишком скоро. Том никогда…— Проклятие, Белл, я больше не желаю слушать, что делал и чего не делал Том. Он умер. Я просто устал от твоих рассказов о бывшем муже. Я мужчина, и когда занимаюсь с тобой любовью, я не хочу, чтобы меня сравнивали с другим.Белл вдруг поняла, каково было Кейси терпеть постоянные сравнения с Томом. Но она ничего не могла с собой поделать. Том был единственным мужчиной, которому она доверяла. Он подарил ей Томми.— Я не имела в виду… — залепетала она, но договорить ей не пришлось, потому что Кейси закрыл ей рот долгим поцелуем.Белл пробудилась внезапно. Протянула руку и обнаружила, что место рядом с ней на постели пустует. В комнате было темно, только тонкий луч лунного света пробивался в окно. Белл сразу увидела Кейси: он стоял у камина и помешивал кочергой затухающие угли. Он был прекрасен в своей великолепной наготе, и Белл залюбовалась мощными, красивыми мышцами его спины и ног, крепкими, округлыми ягодицами. Белл пошевелилась.Кейси, должно быть, уловил ее движение и обернулся с улыбкой:— Ты проснулась. Я рад. Тебе определенно не мешало бы что-нибудь съесть.Он подошел к беспорядочной куче одежды, достал из нее и натянул на себя брюки.— Горничная приносила поднос, но я велел ей отнести его обратно в кухню. Не хотел тебя беспокоить. Пойду схожу за ним.Белл села, прикрывшись простыней.— Я не слишком голодна.— Чепуха. Ты такая худая.— Это потому, что почти неделю меня рвало.На лбу у Кейси появилась озабоченная морщинка.— Завтра первым делом приглашу врача.Белл запротестовала было, но он прервал ее:— Даже не говори мне об этом. Подожди немного, я мигом вернусь.Пока он отсутствовал, Белл думала о Гарри Хопкинсе и о том, как все неожиданно обернулось. Она по-прежнему не могла себе представить, чтобы этот мягкий и деликатный человек мог кого-то убить. Ей вдруг пришло в голову другое имя, и она, сдвинув брови, задумалась, но тут пришел Кейси и прервал ее размышления. Кейси поставил поднос с едой на колени Белл, зажег лампу и придвинул к постели стул, чтобы поесть вместе с ней.Несмотря на уговоры Кейси, Белл почти ничего не съела. Она чувствовала себя невероятно слабой. Ее беспокоило признание Гарри Хопкинса, одновременно она дивилась тому, что так сильно откликается на близость с Кейси. Их брак стал ненужным: Томми теперь под ее опекой, и она вырастит сына без помощи Уокера.Отпив немного чаю, Белл поставила чашку и молча уставилась в пространство. И спустя несколько минут сказала наконец то, о чем думала с того самого дня, когда Гарри Хопкинс признался в убийстве Макалистера:— Он невиновен, Кейси. Гарри Хопкинс не делал этого. Глава 14 Кейси бросил вилку и уставился на Белл.— О чем, черт побери, ты толкуешь? Ты же слышала Хопкинса. Он признался перед множеством свидетелей. Разумеется, он виновен.— Ты нашел не того человека, — упрямо стояла на своем Белл. — Гарри Хопкинс — человек добрый и благородный. Вспомни, какие у него глаза, они тебе многое скажут. Я убеждена, что он не способен на убийство.Кейси осторожно отставил в сторону поднос.— Если ты не убивала Макалистера и Хопкинс не убивал, то кто же его прикончил? — задал Уокер вполне резонный вопрос.— Не знаю.— Забудь об этом, Белл. Ты на свободе. Как я понимаю, в тюрьме сидит тот, кто и должен был туда попасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31