Уже более сорока лет люди на земле Бэрренкортов не занима­лись контрабандой. Рэйвен помнила, как гордился этим ее отец, а сколько он потратил времени, сил и денег, чтобы искоренить незаконную деятельность в Корнуолле! Более того, население искренне поддержало его, потому что и без того неплохо жило и процветало под мудрым и чест­ным правлением Бэрренкорта. А ведь их отцы и деды частенько грешили этим доходным, но опасным и жесто­ким промыслом.
– Ладно, попробую разведать, кто это у нас сбился с честного пути! – прошептала Рэйвен. Она слезла с лошади, и поводья свободно свесились к земле. Это был знак Синнабару, натренированному на подобные бесшумные сигналы рук, ног или поводьев. Сейчас это означа­ло, что он должен быть поблизости. Он нагнул голову и спокойно начал водить носом по земле в поисках редкой травы. Рэйвен же пригнулась и пошла в сторону вер­хушки утеса, откуда весь пляж будет перед ней как на ладони.
Луна медленно поднималась по небосводу, и ее туск­лый свет освещал молчаливую цепочку мужчин, подхо­дивших к лодке за грузом и оттаскивающих его на крепких плечах в пещеру поблизости. Рэйвен насчитала двенад­цать человек, но разглядеть кого-нибудь конкретно так и не удалось. Шерстяные вязаные шапочки, надвинутые на глаза, делали всех на одно лицо. Рэйвен подхватила юбки и медленно двинулась вниз вдоль гряды камней по на­правлению к пляжу. Она старалась не высовываться из-за камней и не шуметь галькой, усыпавшей тропинку под ногами. Наконец она остановилась за щелью между двумя огромными гранитными обломками, присела и постаралась перевести дыхание. Это было непросто: сердце просто рва­лось из груди от волнения.
Она прищурила глаза, стараясь узнать хоть кого-ни­будь из мужчин, но до пляжа было все же довольно дале­ко. Гранитные обломки громоздились посреди склона, прикрытого редкой травой, и только потом начинался бе­рег. До нее доносились неразличимые обрывки фраз, а ведь ей понадобятся не догадки, а доказательства, когда придется докладывать о происшествии утром.
Поглощенная наблюдениями, она досадовала на шум в ушах от прилившей крови – в результате не услы­шала вовремя осторожные шаги за спиной, пока потре­воженный камешек не скатился из-под чьих-то ног и не отскочил от гранитной глыбы рядом. Она резко повер­нулась. В горле застрял крик, но чья-то огромная ладонь ловко зажала ей рот. На какое-то мгновение страх парализовал ее – она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Но вот пленницу дернули вверх, и она впи­лась взглядом в темную тень, едва различимую в туск­лом лунном свете. А в следующую секунду, рассвирепев, она изо всей силы вонзила зубы в руку, зажимавшую её губы.
Раздалось сдавленное проклятие, и на мгновение паль­цы разжались. Рэйвен, не раздумывая, нырнула под ру­кой незнакомца и рванулась вверх по тропе. Но… юбки, эти чертовы юбки, они цеплялись то за камни, то за кус­ты, и она, конечно, споткнулась и упала, больно расцара­пав ладони об острые камни. А мужчина гнался за ней по пятам. В горле снова зародился даже не крик, а скорее всхлип, но она подавила его, прекрасно понимая, что го­раздо больше шансов скрыться, если удастся не привлечь внимания остальной шайки. Ей бы только добраться до верха и свистнуть Синнабару – тогда ее никто не пойма­ет. Она с новой силой рванулась вперед, но преследова­тель уже почти настиг ее.
К несчастью, почти у самого верха она снова споткну­лась. И на этот раз, пока она поднималась на ноги, раз­бойник тут же использовал свое преимущество. В быстром прыжке он навалился на нее, а через секунду уже поднял вверх, крепко сжав в стальных объятиях. Борясь, она дер­галась из стороны в сторону, не желая сдаваться, и тогда хриплый шепот жутко пригрозил ей прямо в ухо: «Угомо­нись, или я располосую тебе глотку от уха до уха!»
– Не посмеете! – глупо вскрикнула Рэйвен, безум­но напуганная этой вульгарной угрозой.
– Боже, да это же баба! – прохрипел изумленный контрабандист.
– Мистер Мадж, что, к дьяволу, здесь происходит?
Мужчина, крепко стиснувший Рэйвен, с шумом втя­нул в себя воздух от неожиданности, так резко и неожи­данно прозвучал вопрос из темноты. Повернув голову, Рэйвен различила вторую тень, быстро приближавшуюся к ним. Была она устрашающе огромной, и девушка похо­лодела от ужаса.
– Я поймал шпиона, капитан, – ответил мистер Мадж нормальным человеческим голосом, совсем непохо­жим на недавний противный хрип, которым он объяснял­ся с Рэйвен.
– Шпиона? – жестко переспросил низкий голос мужчины, остановившегося прямо перед ними. Луна осве­тила его лицо. Рэйвен испуганно задрала голову и устави­лась в глаза высокого, широкоплечего мужчины с резко очерченными чертами красивого лица. Квадратный подбо­родок с глубокой ямочкой посередине был чисто выбрит. Каштановые волосы, растрепанные ветром, в беспорядке легли на высокий благородный лоб. В свете луны и звезд его глаза ярко блестели над аристократическим орлиным носом, но цвета их ей различить не удалось. Когда же он взглянул на испуганную Рэйвен, она похолодела от ужаса. Великан, которого сразу же посмирневший мистер Мадж назвал капитаном, разглядывал ее с явной издевкой. Рэй­вен почувствовала себя примерно как полевая мышка в беспощадных когтях орла. Он стоял, скрестив мускулис­тые руки на груди. Белый муслин его рубашки резко вы­делялся в ночной темноте. Расстегнутая на груди, она обнажала гладкие упругие мышцы с порослью курчавых волос; ткань довольно плотно облегала могучий торс капи­тана и была заправлена в поношенные бриджи из кожи, обтянувшие стройные мускулы ног и узкие напряженные ягодицы.
– Значит, шпиона? – повторил капитан, чей низ­кий голос вызвал странную дрожь вдоль позвоночника Рэйвен. Наверное, от страха. – Правильнее было бы сказать «дитя», «беспомощную девчонку».
– Я не дитя! – сердито выкрикнула Рэйвен.
– И правда, капитан, она дерется не как девчонка, – неожиданно поддакнул мистер Мадж. – Чуть не откусила мне палец, когда я схватил её, ей-богу. И тут же поскака­ла от меня, как дикий заяц.
– Отправляйтесь к остальным, – холодно приказал капитан. – Я сам с ней разберусь.
– Так точно, сэр, – облегченно проговорил мистер Мадж. Он тут же отпустил Рэйвен и исчез в темноте.
Почувствовав свободу, Рэйвен бросилась в сторону, но высокий капитан со скоростью молнии преградил ей путь. Он стиснул ее руку железной хваткой и рванул на себя. Она беспомощно, словно тряпичная кукла, упала на него, больно ударившись о него грудью.
– И верно, ты уже совсем не дитя, – прокомменти­ровал капитан оскорбительно насмешливым голосом.
– Немедленно отпустите меня, вы… вы, чудовище!
– Угу, а ты побежишь домой и поднимешь на ноги всю деревню, так? Не-ет, моя милая барышня, ты оста­нешься здесь, пока мы не закончим свое дело.
– Вы – преступник! Отвратительное отродье! Я еще увижу вас болтающимися на виселице! – расхраб­рившись, выкрикивала Рэйвен, стараясь не выказать сво­его ужаса. Прижатая к твердой груди капитана контрабандистов, стиснутая его могучими руками, она за­трепетала от его невероятной силы. Ей сразу припомни­лись все россказни и легенды, какие она только слышала о головорезах и убийцах. У нее помутнело в глазах и слегка задрожали колени. В довершение всего прижатая к его бедру нога почувствовала нож, засунутый за пояс. Уж он-то не будет долго раздумывать, применять кинжал или нет.
– А у тебя ядовитый язычок, маленькая колючка, – протянул он, явно забавляясь.
Рэйвен тщетно пыталась высвободиться из крепких объятий, но гигант лишь рассмеялся и повернул её к себе, подняв за подбородок. Лунный свет осветил ее лицо. Она услышала, как он резко втянул воздух.
– Слишком шикарно для деревенской простушки! – выдохнул он. – Ты совсем ничего не соображаешь? Раз­ве тебя не учили, что опасно бродить по скалам ночью?
Рассерженная его язвительным тоном, Рэйвен забыла про страх и мгновенно дала отпор:
– Наверное, действительно опасно, если можно на­пороться на подонков вроде вас!
Длинные пальцы так сильно стиснули запястья Рэй­вен, что она застонала от боли, и резкий английский ак­цент прозвучал особенно отчетливо, когда он хрипло прошептал ей в ухо:
– Придержи свой язычок, барышня, не то я вырежу его и скормлю акулам!
– Вы н-н-не з-запугаете м-меня! – прошептала Рэй­вен, хотя стальная рука не выпускала ее подбородок.
– Н-н-неужели? – передразнил он се, пристально изучая лицо Рэйвен, а она, уже приглядевшись в темноте, еще больше запаниковала, оценив его агрессивную муж­скую силу и непререкаемую властность. Она едва справи­лась с дрожащими губами.
– Н-нет, я вас не боюсь. А когда я расскажу все Хэмишу Килганену…
– Килганену? Этому растяпе? – Он рассмеялся. Мысли Рэйвен заметались. Кто же этот мужчина?
Откуда он знает Хэмиша Килганена? Он явно не из Кор­нуолла, у него совсем не такой акцент. Кроме того, она знала в лицо практически всех здешних капитанов, пла­вавших через пролив и в Атлантике. Этот наглый контра­бандист точно не из них!
Раскосые глаза девушки широко раскрылись, и свет луны изменил их янтарный цвет до оттенка расплавленно­го золота. Мужчина, не выпускавший девушку из рук, зачарованно уставился на нее. Под его пальцами бешено бился ее пульс, а в грудь уткнулись два упругих и высо­ких полушария.
– Ты ничего не расскажешь Килганену, – словно заклиная, произнес он.
– Еще как расскажу, – поклялась Рэйвен дрожа­щим голосом, тщетно пытаясь овладеть собой.
Улыбка капитана обнажила белевшие в темноте зубы.
– Нет, барышня. Уж я-то прекрасно знаю вашу по­роду и умею укрощать таких, как ты.
Он еще теснее притиснул ее к себе. К её ужасу, од­ной рукой он скользнул на ее ягодицы, а другой, сжимав­шей подбородок, приподнял ее лицо. Она никак не могла увернуться, когда его рот впился в ее губы.
Прикосновение мужских губ было тем, чего Рэйвен еще не успела испытать в своей жизни. Она едва по­чувствовала их обжигающую пылкость, настолько само ощущение поразило ее. Ей показалось, что она тонет под напором неизведанных ранее чувств. В панике она рванулась от него, но сумела лишь слегка отодвинуть лицо и яростно сверлила взглядом его блестевшие в темноте глаза.
– Как вы посмели! – выдохнула она.
– С удовольствием, – поддразнил он ее, и его го­лос звучал странно хрипло. – А ты, похоже, удивлена. Неужели так низко ценишь свои чары?
Прежде чем Рэйвен успела ответить, он снова скло­нил голову. Его губы по-хозяйски овладели ее ртом. Рэйвен беспомощно заколотила его в твердую, как скала, грудь. С ужасом она осознала, что жар этих упругих мышц, жар всего его мощного тела грозит полностью поглотить ее.
– Пожалуйста! – умоляюще прошептала Рэйвен. Страсти, бурлящие в этом мужчине, могли кого угодно заставить трепетать. Она молила его губы в губы, но он лишь поудобнее устроил ее голову на сгибе руки и углубил и без того страстный поцелуй.
– Не упрямься, – сказал он наконец. Его дыхание согрело ее щеку, а голос прозвучал как горловой хрип. – Какой смысл в словах, когда твое тело сказало мне все, что я хотел знать?
– В-в-вы с-с-сошли с ума! – простонала Рэйвен.
– Да-а-а? – Оторвавшись от неё, он всмотрелся в ее глаза. – Ты в этом уверена?
Волосатой рукой он оттянул мягкую ткань ее жакета и через секунду уже ласкал ее обнаженную грудь, сосок которой тут же предательски набух в ответ на касание.
– Видишь? Твое тело изголодалось по мужчине.
Рэйвен ахнула, но, прежде чем она успела уничто­жить наглеца язвительной репликой, он снова впился в ее рот с такой силой, что теперь, мелькнуло в ее мозгу, наверняка останутся синяки. Рэйвен замерла от закипав­шей в мужчине страсти, остро ощущая ее, но не в состо­янии вырваться из этого плена. Она простонала глубоким горловым звуком, а ее тело вдруг откликнулось на какую-то первобытную, животную потребность и задрожа­ло, но вовсе не от отвращения, а от чего-то более сильного и головокружительного, чего Рэйвен не в силах была понять. Ей было ясно только одно: ее собственное тело предало ее. Сердце билось в груди, как молот, но вовсе не от страха, и не от страха кипела кровь в жилах, с такой силой стуча в виски, что она полуоглохла… И пока его уверенные руки блуждали по её телу, она дрожала и трепетала в ответ на его ласки, словно потеряла всякий контроль над своим телом. Она начала бороться, но эти странные, никогда прежде не испытанные чувства унич­тожили ее сопротивление, пронзив неведомым доселе же­ланием.
Высокий капитан мгновенно догадался о произошед­шей в ней перемене, хотя Рэйвен продолжала колотить его стиснутыми кулачками. Огромные ладони обхватили ее маленькие ягодицы, и напрягшийся жезл прижался к ее мягкому телу. Мгновение спустя он уже расстегивал крючки на ее жакете и нежно гладил обнажившуюся грудь. Рэй­вен снова задрожала, когда сосок дернулся и затвердел от его ласки.
– Не смейте… – пробормотала она, но бессильный шепот не убедил даже ее.
Капитан рассмеялся победным смехом, не переставая ласкать гладкую, как слоновая кость, кожу, обжигая ее своей нежностью, и вызвал ответный огонь, равный тому, что разгорелся в его чреслах. Опустив голову, он прошел­ся языком по обворожительным розовым бутонам. И об­нимая вновь затрепетавшую девушку, он рассмеялся счастливым смехом триумфатора.
– Я же говорил, что твое тело жаждет мужской ласки, – нахально заявил он, выпрямляясь, и заглянул в огромные золотые глаза, но и сам позабыл, что хотел сказать, как только взгляд скользнул по приоткрытым губам Рэйвен. Она шумно и тяжело дышала, и округлая грудь наполняла его ладони. Она уже не вырывалась.
Застонав, он поднял ее безвольное тело на руки и нежно опустил на жесткую каменистую землю со скудной травой. Подрагивающими пальцами он стащил расстегну­тый жакет вниз, обнажив пленительные плечи и ключицы. Он не мог отвести взгляда от затемненной впадинки меж­ду грудей. Рэйвен собиралась на прогулку в спешке, по­этому и не подумала о корсете или сорочке, и матово блестящая, налитая плоть предстала перед капитаном во всей обольстительной красе.
Рэйвен заметила, как напрягся его подбородок. Его глаза под тяжелыми веками излучали такой обжигающий свет, что Рэйвен затаила дыхание. Стоя над ней с широко расставленными длинными ногами, он показался ей во­площением непререкаемого мужского начала. В распахну­той рубахе блестела от пота мощная грудь.
На секунду их глаза встретились, и его полные губы дернулись в улыбке сатанинского удовлетворения, когда он увидел, что красавицу с огромными глазами перепол­нила страсть. И эту страсть вызвал он – своими руками и губами. Уверенными, неспешными движениями он снял рубашку и отбросил ее в сторону. Рэйвен с силой втянула воздух, пораженная игрой мускулов на загорелой брон­зовой груди. Через несколько секунд были расстегнуты и кожаные бриджи. Он стянул их со стройных ягодиц. Его твердый, плоский живот был покрыт тонким слоем волос, спускавшихся вниз к восставшему жезлу, бесстыдно свидетельствовавшему о несомненном интересе к её пре­лестям.
Опустившись возле Рэйвен на колени, он припод­нял ее, так что и ей пришлось встать на колени. Ее обнаженная грудь прижалась к его мускулам, а жар его чресел пронзил ее сводящим с ума желанием. Жадными губами он овладел ее ртом, его запах возбуждающе наполнил все её существо – и Рэйвен снова задрожа­ла. Ее тонкие руки сами собой обняли его мощную шею, а пальцы скользнули в развевающиеся на ветру кудри. Язык тоже не остался безучастным, к полному востор­гу мужчины.
Он нежно поддержал ее изящный затылок и так страстно обнял ее, что Рэйвен чуть с ума не сошла от полыхнувшего в ней желания. Мужчина и сам понял, что не сможет долго ждать и просто сойдет с ума, если немедленно не овладеет ею. Он нежно положил ее на спину, его сильные руки слегка дрожали, каждая клеточ­ка тела молила о немедленном совокуплении. Ни разу в жизни ему не приходилось иметь дело со столь хрупкой, до боли желанной и пылающей страстью женщиной, слов­но вся ее свежесть была создана для его ищущих рук и пылких губ.
Какое-то мгновение он всматривался в ее глаза, ян­тарный цвет которых таинственно мерцал. Он чуть не взорвался от желания, он просто должен был утопить эту жажду в ней.
Рэйвен слегка застонала, когда, склонившись над нею, он попытался поднять перепутанные юбки, все еще быв­шие на ней. Она и сама не знала, почему застонала, – то ли от ужаса, то ли от разбуженного в ней желания. Она теперь мало что могла понять в самой себе, став пугаю­щей незнакомкой, чье тело не подчинялось её воле. Тело и мозг девушки, похоже, зажили своей отдельной жизнью и решили подчиняться страстным указаниям мужчины, хотя было понятно, куда это может завести.
Она попыталась помешать ему, однако он нежно, но твердо отвел ее руки в сторону.
– Не бойся, – хрипло прошептал он, – клянусь Богом, что не причиню боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51