– Учти, если соберешься умыкнуть меня у мужа, то берегись еще и Мика!
Ильма весело рассмеялась, откидываясь. От нее пахло медом и сладковатыми духами.
– Я подумаю, – пообещал я.
– А все-таки почему ты спросил?
– Просто интересно… А ты знаешь, что в давние времена, чтобы проверить чувства влюбленных, их сковывали на год короткой цепью…
– Зачем? – Ильма снова перестала улыбаться. И румянец на разгоряченном лице стал выцветать на глазах.
– Немногие выдерживали испытание. Любовь превращалась в ненависть… – Теперь уже я в свою очередь наклонился к ее лицу, проговорив тихо, так, чтобы слышала только она: – Ильма, если вы с Тивеном любите друг друга, то вам ведь не нужны цепи, верно?
Я прикоснулся к своей партнерше и почувствовал, как гибкая спина девушки закаменела. Она споткнулась, ухватившись за мое плечо. Нет, впилась изо всех сил. Танцоры двигались вокруг и мимо нас словно в другой вселенной.
– Что ты делае… – Она не закончила, уставившись завороженно и испуганно. Взгляд остекленел, на приоткрытых губах заблестела нитка слюны.
Время замедлило бег… Огонь течет через пальцы. Заклинание уплотнилось, скользя между перевивами черных жгутов, замкнулось в кольцо и внезапно вспыхнуло золотым.
Обрывки черных волокон, словно разорванные струны, разлетелись в стороны, сворачиваясь в тугие спирали. Ильма качнулась у меня в объятиях безвольно. Широко открытые глаза затопил беспросветный ужас. Люди, стоявшие вокруг, инстинктивно раздались в стороны, хотя ничего заметить не могли. И в образовавшейся прорехе стало видно, что Тивен запрокидывается назад, судорожно содрогаясь всем телом. Лицо его бело, как известка, и обмякло, как квашня, а в глазах все та же черная пустота…
Мертвый приворот распадался, превращаясь в незримую труху. Но на месте входа и выхода заклятия кровоточили страшные раны. И не зажить им еще долго.
Нестерпимо длинное мгновение закончилось, и все пришло в движение.
Ильма начала кричать. Завыла на одной тоскливой ноте, набирая громкость. Слепо глядя куда-то мимо всех. Музыканты, сбившись, прекратили играть. Люди встревоженно всколыхнулись, оборачиваясь. Мать Ильмы кинулась к нам. Но ее опередил пришедший в себя Тивен.
Он одним прыжком метнулся к своей супруге. В бешеных глазах его было словно вскипевшее олово. Прожигало насквозь.
– Ты!.. Тварь!..
Я оттолкнул Ильму в сторону. Тивен обрушился на меня, горячий и тяжелый, будто паровой каток, чудом не сбив с ног. Роста мы были одного, но сын кузнеца оказался не в пример массивнее. Навалившись, он хрипел и молотил воздух руками, пытаясь дотянуться до жены.
Все смешалось.
– Зачем! Зачем ты это сделал! – кричала, заходясь ненавистью, Ильма, пытаясь вырваться из рук матери и отбивая поданный кем-то стакан с водой. – Ненавижу! Ненавижу тебя, проклятый колдун! Кто просил тебя вмешиваться!..
Вода плеснулась, стакан упал на пол, рассыпаясь ярким крошевом осколков.
Исцарапанное, испятнанное неровным румянцем лицо Ильмы исказилось до неузнаваемости. Аглая Блащатая смотрела на меня с угрюмым обвинением.
– Он никогда не вернется! Никогда… Зачем ты… Он мой, мой!..
От визга и духоты ломило виски. Я вышел за дверь, окунувшись в ночной мглистый мрак. Пронзительный и свежий до рези.
Возле дверей дома топтались музыканты, прислушиваясь к творящемуся внутри. На меня посмотрели настороженно и поспешно расступились, давая пройти. У забора тоже толпились люди, обмениваясь впечатлениями:
– Да я давно говорила, что дело нечисто…
– …Так их обоих ведьма-то и свела, чтобы они ей ребеночка родили…
– …От колдовства добра не жди…
– Моя Марика уж больно заглядывается на Антона. Не иначе тоже присушена…
– …Так колдун пришлый сам на них порчу и напустил, чтобы из родителей денежки выкачать…
Я свернул за угол и остановился, прислонясь к стене дома. Из кухонного окна лился теплый желтый свет. Там внутри осталась моя куртка, и надо было вернуться, но делать этого не хотелось. Хотелось выпить.
Внутри кухни скрипнула дверь, выплеснув волну звуков, и словно пеной на ней вскипел отчетливый голос Аглаи Блащатой: «…слышишь? Чтобы не видели мы его больше! Живодера Проклятого…» Дверь стукнула, отсекая шум. Открылась вторая, что вела на улицу.
– А… господин маг, – пасечник, щурясь, вглядывался в темноту, – вы здесь. Как раз кстати. – Он, тяжело ступая, спустился с лестницы. Остановился рядом и вздохнул: – Шумно там очень. На воздухе-то поприятнее будет… Вот, это вроде ваше…
Я забрал у него куртку.
Пасечник добыл из кармана пачку папирос и некоторое время, сопя, пытался отделить одну трясущимися пальцами.
– Долго ее так колотить-то будет? – наконец закурив, спросил он.
– Какое-то время будет… Потом пройдет. – Я не знал этого наверняка, но сказать правду не мог.
– А Тивен? Эк его плющило… Будто бесы рвали на части. Отойдет?
– Тоже не сразу. Постарайтесь, чтобы они пореже видели друг друга. Тогда все забудется быстрее.
Инор помолчал, снова покопался в карманах, извлек потрепанный бумажник:
– Вот, это как договаривались. Работу вы свою выполнили справно.
– Извините, незаметно не получилось.
– Да чего уж теперь… Видно, иначе никак нельзя было. Знатно ведьма нам попортила кровушки напоследок. – Он помялся и добавил: – Вы уж тоже не держите на нас зла, господин маг. Жена-то моя в сердцах да от расстройства наговорила всякого. Она так не думает…
– Да, – неопределенно отозвался я. – Конечно.
– Сейчас, сами понимаете, обстановка… Прощайте, в общем, господин маг. Спасибо за помощь.
Смутная надежда на ночлег в тепле и под крышей улетучилась безвозвратно.
Добираться в такой поздний час до шоссе и пытаться поймать попутку бессмысленно. Придется переждать до утра. Только вот где…
Раздумывал я не очень долго. А почему бы, собственно, и нет? Крыша и стены там точно есть. Ночь скоротать можно. Все лучше, чем в лесу под кустом.
Ветер лизнул щеки и уши морозцем. Прошелся вдоль улицы, скрежеща незакрепленными водостоками. Завихрил опавшие листья под ногами. Потревожил ветви засыпающих деревьев. Принес отголоски…
Мне снова почудился лай. Просто собаки? Да, их здесь много…
Поселок с высоты замкового холма казался горстью тлеющих углей. А сами развалины ночью нарастили разрушенные стены и углы, стремясь выглядеть целым и по-прежнему неприступным бастионом, сторожевым постом на границе.
Впрочем, от холода иллюзия не спасала. Внутри постройки, даже там, где сохранилась крыша, было холодно, темно и на редкость неуютно. Всполошенные нетопыри проносились вокруг с тонким писком, задевая крыльями макушку.
Я подобрал корягу и попытался разжечь огонек. Потребовалось некоторое терпение, но деревяшка все-таки принялась, разбавив кромешный мрак жидким светом. Изгнанная за пределы светового круга, тьма стала еще гуще.
А вот и камин… М-да, размер его позволяет затолкнуть туда меня самого целиком. И чтобы его разжечь, потребуется вязанка дров. Да и дымоход наверняка забит. Нет, в большой зале замка ночевать неприятно. Надо поискать комнатку поменьше…
Только я сделал пару шагов по направлению к лестнице, как нечто мягко прикоснулось к ногам с утробным урчанием. От неожиданности я чуть было не выронил свой импровизированный факел. Мне померещилось, что от царящей вокруг тьмы отделился небольшой сгусток и решил познакомиться со мной поближе. Но «сгусток» повернул мордочку, явив два зеленоватых мерцающих глаза… Кошка!
– Ага, – удовлетворенно произнесли от входа, – господин маг. Так я и думал, что вы непременно вернетесь. Снова изучаете достопримечательности?
– Ночь, знаете ли, способствует размышлениям и длительным прогулкам. – Я наблюдал, как сторож приближается и темнота скатывается с него, словно вода.
Штук пять кошек носились вокруг беззвучными, легкими тенями.
– Да, да, – покивал со значением сторож. – А также весьма удобно для всяческого колдовства…
– А с чего это вы взяли, что я маг? Не припомню, чтобы говорил вам об этом при нашей первой встрече.
– Как же, наслышан о ваших подвигах в доме пасечника. – Сторож ухмыльнулся, продемонстрировав щербину на месте левого клыка. – Я ж тоже среди людей живу, а не в этих постылых камнях. У меня и домишко приличный на окраине, как у всех. А сюда я только сторожить хожу…
– Понятно. Но вы ж не думаете, что я тут и вправду собираюсь что-то… – Я сделал неопределенный жест, пытаясь подобрать слова.
– А ежли бы и собирались, я б не возражал. И скажу даже больше… – Сторож приблизился вплотную, обдавая смесью запахов: лук, дым, кошки. Глаза его, отражая огонь гаснущего факела, таили оранжевые искры, придавая взгляду заговорщицкий блеск и страсть. – Я был бы очень даже за, если бы вы, господин маг, и впрямь провели бы здесь какой обряд поопаснее или поселили бы в подвале нашего замка чудище пострашнее. Фантом там или привидение какое, а?
– Зачем? – Я отступил назад.
– Разве непонятно? – удивился сторож. – Народ бы поостерегся лезть сюда лишний раз – и, глядишь, имущество бы целее осталось… А я бы вам и курицу какую принес. Или даже козу.
– Козу? – ошалело повторил я.
– Ну для жертвоприношения! Кровь же нужна? Или вы хотите человеческую? Ну так это в район надо, в банк крови…
– Не хочу я крови, – поспешно отказался я. – Ни человеческой, ни козлиной. Я вообще не по этой части.
– Правда? Жаль… – искренне огорчился сторож. – Но хоть призрака-то поселить сможете?
Я задумался. Ноилла все равно надо будет куда-нибудь пристраивать. А почему не сюда, в самом деле? Он, правда, не страшное чудовище, но при небольшой работе по созданию репутации и соответствующего антуража…
– А ведь это недешевая услуга, – медленно проговорил я.
Сторож просиял:
– Ну так что ж, музейный фонд можно и порастрясти малость. Только, вы ж сами понимаете, музейные – они люди небогатые… А сколько это по прейскуранту?
Я ответил. Он помрачнел, почесал переносицу, раздумывая.
– Я тут поразмыслил… Вы ж сюда, я так понимаю, пришли ночлег искать?
– Почему это вы так решили?
– Да ладно, трудно догадаться, что ли? Гостиницы у нас нет, в Иноровом доме вам не рады, из поселковых вряд ли кто решится пустить вас после всего, а на холоде несподручно ночь коротать, чай, не лето… Куда ж еще деваться? Только и здесь уж больно сыро. Так что я вам могу предложить вполне сносный ночлег. Это здесь же, в башне. Там есть комнатка с камином. Она запирается, и там тепло. Я и сам иногда в ней ночую…
Словом, мы столковались.
– Вот здесь будет удобнее всего, – бормотал сторож, разводя костерок. – Опять же к выходу близко, а с другой стороны, не на дороге…
Он словно примеривался, куда лучше разместить только что купленный шкаф. Я осматривался, стараясь не спотыкаться о вездесущих и настырных кошек. Для достоверности мы выбрали, как и положено, подземное помещение, но далеко углубляться в лабиринт подполья не стали. Во-первых, все перекрытия не выглядели особо надежными, а во-вторых, чем ближе к поверхности, тем больше шансов призрачному сторожу отогнать нежеланных посетителей звоном цепей и заунывным воем. А кто его услышит в глубине катакомб?
Помещение было обширным, непроглядным и зловещим. То, что нужно. Каменные продолговатые саркофаги вдоль стен с одинаковой вероятностью могли служить коробами для хранения провианта и склепами, где замуровывали покойников осажденные в крепости. Вскрывать и проверять их содержимое мы не стали для сохранения душевного равновесия.
В центре высился колодец, накрытый каменным жерновом. Оттуда все равно тянуло промозглой сыростью.
Что ж, вполне подходящая обстановка…
Вялый костерок трепыхался, силясь поддержать свое существование на скудной диете из трухлявых, промерзлых насквозь досок, подобранных здесь же. Тусклый свет вымывал из мрака грубую каменную кладку ближайшей стены, угол пустой ниши и краешек саркофага, украшенный сбитой резьбой и искрящийся изморозью. Одна из кошек вспрыгнула на него и сосредоточенно обнюхивала.
Изнывающий от любопытства сторож пристроился у меня за спиной и едва не сопел в ухо, явно намереваясь наблюдать процесс лично. В руках у него покачивался старинный фонарь со свечой внутри, который ничуть не усиливал свет костра.
– Надежнее всего принести здесь кого-нибудь в жертву. Желательно самым жестоким образом, – заявил я деловито. – Тогда вероятность появления призрака возрастает в несколько раз… – И я перевел оценивающий взгляд на сторожа.
Он несколько секунд с восторженным ужасом таращился на меня, как ребенок на факира. Затем в его глазах обозначилось беспокойство.
– Э-э… Я ж предлагал курицу. Или овцу…
– Желаете получить призрак овцы?
– Я… Но… – Сторож заметно напрягся и сделал пару шагов назад, едва не наступив на хвост замешкавшейся кошке. – А что вы имеете в виду, господин маг?
– Знаете, – со значением проговорил я, – здесь был бы очень уместен призрак сторожа. Двойной эффект… У вас есть нож?
Фонарь качнулся. В горле сторожа клокотнуло. Острый кадык, словно акулий плавник, прошелся под кожей вверх-вниз.
– Нож? Нету… То есть… – Сторож смолк, подумал и облегченно, хотя и неуверенно засмеялся: – Шутите, господин, маг.
– Какие шутки, – пробормотал я, хмыкнув. – А вы чего ждали? Думаете, призраков ветром надувает? Призраков кровью привязывают. И чем больше крови, тем лучше… Давайте нож. И держите фонарь ровнее. Ничего ж не видно…
Нож у сторожа отыскался вполне приличный – с острым и чистым лезвием. На всякий случай я его прокалил в огне. Надоело, честное слово, наносить себе увечья в антисанитарных условиях.
Углем из костра я начертил на стене руну Кольца, морщась, рассек палец и инициировал знак кровью. Руна налилась холодным, зеленоватым свечением. Прижатую к камням ладонь опалило холодом. А пустота подземного зала внезапно ожила и словно расслоилась. Почти мертвые древние заклятия проступили в затхлом пространстве. Каждый вдох наполнился металлическим привкусом переродившегося колдовства. Стены, как горная порода прожилками руды, подернулись цветными вплетениями остаточной магии… Черная и Белая перемешаны до неразличимости.
Свежая руна прожгла дыру в плотном плетении давних заклинаний и втягивала в себя, словно вакуумная ловушка, все, что находилось в пределах ее досягаемости. А поскольку она была инициирована моей кровью, то подвластны ей были только определенные объекты.
– Ноилл? Эй, ты здесь? Я нашел тебе пристанище…
Реальность стала тонкой, как мыльная пленка. И за ней смутно и вразнобой шевелились тени.
– Ноилл! – нетерпеливо взвыл я, потому что ладонь пекло неимоверно.
Где его носит? Вот когда не надо, он тут как тут.
– Что там? – Изрядно струхнувший от моего возгласа сторож тихонько подобрался поближе.
Нарисованная углем руна зашевелилась.
Кошки вздыбили шерсть на загривках, как по команде и неприязненно зашипели. Сторож сдавленно вскрикнул, таращась на призрака. Все-таки он оказался чересчур впечатлительным. На что он рассчитывал, оставаясь в моем обществе и подряжая меня на вызов привидений?
«Не… могу… Холодно… Страшно… Давит…»
Руна чернела быстро и неотвратимо. Кровь запеклась и парила беловатым дымком, будто сухой лед. Что-то темное плескалось в пространстве, неразличимое, но ощутимо тяжкое, словно кит в ночном океане. И это что-то подавляло беднягу Ноилла своей мощью, гнало его прочь, и даже руна оказалась бессильна перед его напором.
– Что происходит?! – хрипло вскричал перепуганный сторож.
Беззвучный ветер вдруг поволок нас к стене. Небольшое, прожженное руной отверстие стало стремительно расширяться. Камень расползался, как ветошь. Я в панике затер угольный значок, но мутные, темные разводы уже ползли вокруг, сминая кладку стен.
И как я об этом не подумал?!
Здесь кипели бои – и обычные человеческие, и магические. Пространство оказалось напитано волшбой как земля талыми водами весной. Вот почему заурядная ведьма набрала столько силы.
– Держитесь!
Приступ дежавю… Снова пространство неудержимо разбегается, только теперь рядом нет никого, кто пришел бы на помощь. Стены истончились так, что смахивают на стекло, за которым…
– А-а!! – в ужасе заверещал сторож, тыкая пальцем. – Что? Что это?! – Вокруг его искаженной фигуры разрасталась багровая, пробитая оранжевыми искрами паники аура.
Снова за хлипкой пленкой реальности задвигалось нечто чужое. И почти сразу же накатила тяжелая волна присутствия. Смутно знакомого. Из гораздо более близких воспоминаний… Что-то из Бурой Башни?
Некогда разбираться!
Я попытался вывязать узел стихий, мельком пожалел, что рук у меня всего две. Энергетические вихри бились, как металлические плети… Есть!! Вспыхнул, замыкая контур, замок единорога.
Тишина легла насыщенная, надежная, долгожданная. Обалдевшие кошки, сбившиеся в единый меховой комок, шало раскрывали осипшие пасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Ильма весело рассмеялась, откидываясь. От нее пахло медом и сладковатыми духами.
– Я подумаю, – пообещал я.
– А все-таки почему ты спросил?
– Просто интересно… А ты знаешь, что в давние времена, чтобы проверить чувства влюбленных, их сковывали на год короткой цепью…
– Зачем? – Ильма снова перестала улыбаться. И румянец на разгоряченном лице стал выцветать на глазах.
– Немногие выдерживали испытание. Любовь превращалась в ненависть… – Теперь уже я в свою очередь наклонился к ее лицу, проговорив тихо, так, чтобы слышала только она: – Ильма, если вы с Тивеном любите друг друга, то вам ведь не нужны цепи, верно?
Я прикоснулся к своей партнерше и почувствовал, как гибкая спина девушки закаменела. Она споткнулась, ухватившись за мое плечо. Нет, впилась изо всех сил. Танцоры двигались вокруг и мимо нас словно в другой вселенной.
– Что ты делае… – Она не закончила, уставившись завороженно и испуганно. Взгляд остекленел, на приоткрытых губах заблестела нитка слюны.
Время замедлило бег… Огонь течет через пальцы. Заклинание уплотнилось, скользя между перевивами черных жгутов, замкнулось в кольцо и внезапно вспыхнуло золотым.
Обрывки черных волокон, словно разорванные струны, разлетелись в стороны, сворачиваясь в тугие спирали. Ильма качнулась у меня в объятиях безвольно. Широко открытые глаза затопил беспросветный ужас. Люди, стоявшие вокруг, инстинктивно раздались в стороны, хотя ничего заметить не могли. И в образовавшейся прорехе стало видно, что Тивен запрокидывается назад, судорожно содрогаясь всем телом. Лицо его бело, как известка, и обмякло, как квашня, а в глазах все та же черная пустота…
Мертвый приворот распадался, превращаясь в незримую труху. Но на месте входа и выхода заклятия кровоточили страшные раны. И не зажить им еще долго.
Нестерпимо длинное мгновение закончилось, и все пришло в движение.
Ильма начала кричать. Завыла на одной тоскливой ноте, набирая громкость. Слепо глядя куда-то мимо всех. Музыканты, сбившись, прекратили играть. Люди встревоженно всколыхнулись, оборачиваясь. Мать Ильмы кинулась к нам. Но ее опередил пришедший в себя Тивен.
Он одним прыжком метнулся к своей супруге. В бешеных глазах его было словно вскипевшее олово. Прожигало насквозь.
– Ты!.. Тварь!..
Я оттолкнул Ильму в сторону. Тивен обрушился на меня, горячий и тяжелый, будто паровой каток, чудом не сбив с ног. Роста мы были одного, но сын кузнеца оказался не в пример массивнее. Навалившись, он хрипел и молотил воздух руками, пытаясь дотянуться до жены.
Все смешалось.
– Зачем! Зачем ты это сделал! – кричала, заходясь ненавистью, Ильма, пытаясь вырваться из рук матери и отбивая поданный кем-то стакан с водой. – Ненавижу! Ненавижу тебя, проклятый колдун! Кто просил тебя вмешиваться!..
Вода плеснулась, стакан упал на пол, рассыпаясь ярким крошевом осколков.
Исцарапанное, испятнанное неровным румянцем лицо Ильмы исказилось до неузнаваемости. Аглая Блащатая смотрела на меня с угрюмым обвинением.
– Он никогда не вернется! Никогда… Зачем ты… Он мой, мой!..
От визга и духоты ломило виски. Я вышел за дверь, окунувшись в ночной мглистый мрак. Пронзительный и свежий до рези.
Возле дверей дома топтались музыканты, прислушиваясь к творящемуся внутри. На меня посмотрели настороженно и поспешно расступились, давая пройти. У забора тоже толпились люди, обмениваясь впечатлениями:
– Да я давно говорила, что дело нечисто…
– …Так их обоих ведьма-то и свела, чтобы они ей ребеночка родили…
– …От колдовства добра не жди…
– Моя Марика уж больно заглядывается на Антона. Не иначе тоже присушена…
– …Так колдун пришлый сам на них порчу и напустил, чтобы из родителей денежки выкачать…
Я свернул за угол и остановился, прислонясь к стене дома. Из кухонного окна лился теплый желтый свет. Там внутри осталась моя куртка, и надо было вернуться, но делать этого не хотелось. Хотелось выпить.
Внутри кухни скрипнула дверь, выплеснув волну звуков, и словно пеной на ней вскипел отчетливый голос Аглаи Блащатой: «…слышишь? Чтобы не видели мы его больше! Живодера Проклятого…» Дверь стукнула, отсекая шум. Открылась вторая, что вела на улицу.
– А… господин маг, – пасечник, щурясь, вглядывался в темноту, – вы здесь. Как раз кстати. – Он, тяжело ступая, спустился с лестницы. Остановился рядом и вздохнул: – Шумно там очень. На воздухе-то поприятнее будет… Вот, это вроде ваше…
Я забрал у него куртку.
Пасечник добыл из кармана пачку папирос и некоторое время, сопя, пытался отделить одну трясущимися пальцами.
– Долго ее так колотить-то будет? – наконец закурив, спросил он.
– Какое-то время будет… Потом пройдет. – Я не знал этого наверняка, но сказать правду не мог.
– А Тивен? Эк его плющило… Будто бесы рвали на части. Отойдет?
– Тоже не сразу. Постарайтесь, чтобы они пореже видели друг друга. Тогда все забудется быстрее.
Инор помолчал, снова покопался в карманах, извлек потрепанный бумажник:
– Вот, это как договаривались. Работу вы свою выполнили справно.
– Извините, незаметно не получилось.
– Да чего уж теперь… Видно, иначе никак нельзя было. Знатно ведьма нам попортила кровушки напоследок. – Он помялся и добавил: – Вы уж тоже не держите на нас зла, господин маг. Жена-то моя в сердцах да от расстройства наговорила всякого. Она так не думает…
– Да, – неопределенно отозвался я. – Конечно.
– Сейчас, сами понимаете, обстановка… Прощайте, в общем, господин маг. Спасибо за помощь.
Смутная надежда на ночлег в тепле и под крышей улетучилась безвозвратно.
Добираться в такой поздний час до шоссе и пытаться поймать попутку бессмысленно. Придется переждать до утра. Только вот где…
Раздумывал я не очень долго. А почему бы, собственно, и нет? Крыша и стены там точно есть. Ночь скоротать можно. Все лучше, чем в лесу под кустом.
Ветер лизнул щеки и уши морозцем. Прошелся вдоль улицы, скрежеща незакрепленными водостоками. Завихрил опавшие листья под ногами. Потревожил ветви засыпающих деревьев. Принес отголоски…
Мне снова почудился лай. Просто собаки? Да, их здесь много…
Поселок с высоты замкового холма казался горстью тлеющих углей. А сами развалины ночью нарастили разрушенные стены и углы, стремясь выглядеть целым и по-прежнему неприступным бастионом, сторожевым постом на границе.
Впрочем, от холода иллюзия не спасала. Внутри постройки, даже там, где сохранилась крыша, было холодно, темно и на редкость неуютно. Всполошенные нетопыри проносились вокруг с тонким писком, задевая крыльями макушку.
Я подобрал корягу и попытался разжечь огонек. Потребовалось некоторое терпение, но деревяшка все-таки принялась, разбавив кромешный мрак жидким светом. Изгнанная за пределы светового круга, тьма стала еще гуще.
А вот и камин… М-да, размер его позволяет затолкнуть туда меня самого целиком. И чтобы его разжечь, потребуется вязанка дров. Да и дымоход наверняка забит. Нет, в большой зале замка ночевать неприятно. Надо поискать комнатку поменьше…
Только я сделал пару шагов по направлению к лестнице, как нечто мягко прикоснулось к ногам с утробным урчанием. От неожиданности я чуть было не выронил свой импровизированный факел. Мне померещилось, что от царящей вокруг тьмы отделился небольшой сгусток и решил познакомиться со мной поближе. Но «сгусток» повернул мордочку, явив два зеленоватых мерцающих глаза… Кошка!
– Ага, – удовлетворенно произнесли от входа, – господин маг. Так я и думал, что вы непременно вернетесь. Снова изучаете достопримечательности?
– Ночь, знаете ли, способствует размышлениям и длительным прогулкам. – Я наблюдал, как сторож приближается и темнота скатывается с него, словно вода.
Штук пять кошек носились вокруг беззвучными, легкими тенями.
– Да, да, – покивал со значением сторож. – А также весьма удобно для всяческого колдовства…
– А с чего это вы взяли, что я маг? Не припомню, чтобы говорил вам об этом при нашей первой встрече.
– Как же, наслышан о ваших подвигах в доме пасечника. – Сторож ухмыльнулся, продемонстрировав щербину на месте левого клыка. – Я ж тоже среди людей живу, а не в этих постылых камнях. У меня и домишко приличный на окраине, как у всех. А сюда я только сторожить хожу…
– Понятно. Но вы ж не думаете, что я тут и вправду собираюсь что-то… – Я сделал неопределенный жест, пытаясь подобрать слова.
– А ежли бы и собирались, я б не возражал. И скажу даже больше… – Сторож приблизился вплотную, обдавая смесью запахов: лук, дым, кошки. Глаза его, отражая огонь гаснущего факела, таили оранжевые искры, придавая взгляду заговорщицкий блеск и страсть. – Я был бы очень даже за, если бы вы, господин маг, и впрямь провели бы здесь какой обряд поопаснее или поселили бы в подвале нашего замка чудище пострашнее. Фантом там или привидение какое, а?
– Зачем? – Я отступил назад.
– Разве непонятно? – удивился сторож. – Народ бы поостерегся лезть сюда лишний раз – и, глядишь, имущество бы целее осталось… А я бы вам и курицу какую принес. Или даже козу.
– Козу? – ошалело повторил я.
– Ну для жертвоприношения! Кровь же нужна? Или вы хотите человеческую? Ну так это в район надо, в банк крови…
– Не хочу я крови, – поспешно отказался я. – Ни человеческой, ни козлиной. Я вообще не по этой части.
– Правда? Жаль… – искренне огорчился сторож. – Но хоть призрака-то поселить сможете?
Я задумался. Ноилла все равно надо будет куда-нибудь пристраивать. А почему не сюда, в самом деле? Он, правда, не страшное чудовище, но при небольшой работе по созданию репутации и соответствующего антуража…
– А ведь это недешевая услуга, – медленно проговорил я.
Сторож просиял:
– Ну так что ж, музейный фонд можно и порастрясти малость. Только, вы ж сами понимаете, музейные – они люди небогатые… А сколько это по прейскуранту?
Я ответил. Он помрачнел, почесал переносицу, раздумывая.
– Я тут поразмыслил… Вы ж сюда, я так понимаю, пришли ночлег искать?
– Почему это вы так решили?
– Да ладно, трудно догадаться, что ли? Гостиницы у нас нет, в Иноровом доме вам не рады, из поселковых вряд ли кто решится пустить вас после всего, а на холоде несподручно ночь коротать, чай, не лето… Куда ж еще деваться? Только и здесь уж больно сыро. Так что я вам могу предложить вполне сносный ночлег. Это здесь же, в башне. Там есть комнатка с камином. Она запирается, и там тепло. Я и сам иногда в ней ночую…
Словом, мы столковались.
– Вот здесь будет удобнее всего, – бормотал сторож, разводя костерок. – Опять же к выходу близко, а с другой стороны, не на дороге…
Он словно примеривался, куда лучше разместить только что купленный шкаф. Я осматривался, стараясь не спотыкаться о вездесущих и настырных кошек. Для достоверности мы выбрали, как и положено, подземное помещение, но далеко углубляться в лабиринт подполья не стали. Во-первых, все перекрытия не выглядели особо надежными, а во-вторых, чем ближе к поверхности, тем больше шансов призрачному сторожу отогнать нежеланных посетителей звоном цепей и заунывным воем. А кто его услышит в глубине катакомб?
Помещение было обширным, непроглядным и зловещим. То, что нужно. Каменные продолговатые саркофаги вдоль стен с одинаковой вероятностью могли служить коробами для хранения провианта и склепами, где замуровывали покойников осажденные в крепости. Вскрывать и проверять их содержимое мы не стали для сохранения душевного равновесия.
В центре высился колодец, накрытый каменным жерновом. Оттуда все равно тянуло промозглой сыростью.
Что ж, вполне подходящая обстановка…
Вялый костерок трепыхался, силясь поддержать свое существование на скудной диете из трухлявых, промерзлых насквозь досок, подобранных здесь же. Тусклый свет вымывал из мрака грубую каменную кладку ближайшей стены, угол пустой ниши и краешек саркофага, украшенный сбитой резьбой и искрящийся изморозью. Одна из кошек вспрыгнула на него и сосредоточенно обнюхивала.
Изнывающий от любопытства сторож пристроился у меня за спиной и едва не сопел в ухо, явно намереваясь наблюдать процесс лично. В руках у него покачивался старинный фонарь со свечой внутри, который ничуть не усиливал свет костра.
– Надежнее всего принести здесь кого-нибудь в жертву. Желательно самым жестоким образом, – заявил я деловито. – Тогда вероятность появления призрака возрастает в несколько раз… – И я перевел оценивающий взгляд на сторожа.
Он несколько секунд с восторженным ужасом таращился на меня, как ребенок на факира. Затем в его глазах обозначилось беспокойство.
– Э-э… Я ж предлагал курицу. Или овцу…
– Желаете получить призрак овцы?
– Я… Но… – Сторож заметно напрягся и сделал пару шагов назад, едва не наступив на хвост замешкавшейся кошке. – А что вы имеете в виду, господин маг?
– Знаете, – со значением проговорил я, – здесь был бы очень уместен призрак сторожа. Двойной эффект… У вас есть нож?
Фонарь качнулся. В горле сторожа клокотнуло. Острый кадык, словно акулий плавник, прошелся под кожей вверх-вниз.
– Нож? Нету… То есть… – Сторож смолк, подумал и облегченно, хотя и неуверенно засмеялся: – Шутите, господин, маг.
– Какие шутки, – пробормотал я, хмыкнув. – А вы чего ждали? Думаете, призраков ветром надувает? Призраков кровью привязывают. И чем больше крови, тем лучше… Давайте нож. И держите фонарь ровнее. Ничего ж не видно…
Нож у сторожа отыскался вполне приличный – с острым и чистым лезвием. На всякий случай я его прокалил в огне. Надоело, честное слово, наносить себе увечья в антисанитарных условиях.
Углем из костра я начертил на стене руну Кольца, морщась, рассек палец и инициировал знак кровью. Руна налилась холодным, зеленоватым свечением. Прижатую к камням ладонь опалило холодом. А пустота подземного зала внезапно ожила и словно расслоилась. Почти мертвые древние заклятия проступили в затхлом пространстве. Каждый вдох наполнился металлическим привкусом переродившегося колдовства. Стены, как горная порода прожилками руды, подернулись цветными вплетениями остаточной магии… Черная и Белая перемешаны до неразличимости.
Свежая руна прожгла дыру в плотном плетении давних заклинаний и втягивала в себя, словно вакуумная ловушка, все, что находилось в пределах ее досягаемости. А поскольку она была инициирована моей кровью, то подвластны ей были только определенные объекты.
– Ноилл? Эй, ты здесь? Я нашел тебе пристанище…
Реальность стала тонкой, как мыльная пленка. И за ней смутно и вразнобой шевелились тени.
– Ноилл! – нетерпеливо взвыл я, потому что ладонь пекло неимоверно.
Где его носит? Вот когда не надо, он тут как тут.
– Что там? – Изрядно струхнувший от моего возгласа сторож тихонько подобрался поближе.
Нарисованная углем руна зашевелилась.
Кошки вздыбили шерсть на загривках, как по команде и неприязненно зашипели. Сторож сдавленно вскрикнул, таращась на призрака. Все-таки он оказался чересчур впечатлительным. На что он рассчитывал, оставаясь в моем обществе и подряжая меня на вызов привидений?
«Не… могу… Холодно… Страшно… Давит…»
Руна чернела быстро и неотвратимо. Кровь запеклась и парила беловатым дымком, будто сухой лед. Что-то темное плескалось в пространстве, неразличимое, но ощутимо тяжкое, словно кит в ночном океане. И это что-то подавляло беднягу Ноилла своей мощью, гнало его прочь, и даже руна оказалась бессильна перед его напором.
– Что происходит?! – хрипло вскричал перепуганный сторож.
Беззвучный ветер вдруг поволок нас к стене. Небольшое, прожженное руной отверстие стало стремительно расширяться. Камень расползался, как ветошь. Я в панике затер угольный значок, но мутные, темные разводы уже ползли вокруг, сминая кладку стен.
И как я об этом не подумал?!
Здесь кипели бои – и обычные человеческие, и магические. Пространство оказалось напитано волшбой как земля талыми водами весной. Вот почему заурядная ведьма набрала столько силы.
– Держитесь!
Приступ дежавю… Снова пространство неудержимо разбегается, только теперь рядом нет никого, кто пришел бы на помощь. Стены истончились так, что смахивают на стекло, за которым…
– А-а!! – в ужасе заверещал сторож, тыкая пальцем. – Что? Что это?! – Вокруг его искаженной фигуры разрасталась багровая, пробитая оранжевыми искрами паники аура.
Снова за хлипкой пленкой реальности задвигалось нечто чужое. И почти сразу же накатила тяжелая волна присутствия. Смутно знакомого. Из гораздо более близких воспоминаний… Что-то из Бурой Башни?
Некогда разбираться!
Я попытался вывязать узел стихий, мельком пожалел, что рук у меня всего две. Энергетические вихри бились, как металлические плети… Есть!! Вспыхнул, замыкая контур, замок единорога.
Тишина легла насыщенная, надежная, долгожданная. Обалдевшие кошки, сбившиеся в единый меховой комок, шало раскрывали осипшие пасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63