Только закончились большие учения флота. Произведен разбор.
Любимов с эскадрильей вернулся на свою основную базу, пришел домой. Жена
обрадовалась. Теща начала накрывать праздничный стол.
Ц Пока вы тут со своими делами управитесь, я в парикмахерскую сбегаю, ска
зал Любимов. Парикмахерской дождался очереди, и только уселся в кресло, к
ак на пороге появился моторист-сержант Кокин. Отыскав взглядом Любимова
, подошел к нему и не переводя дыхание, зашептал:
Ц Вас срочно вызывают в штаб полка.
Не пришлось Любимову посидеть за праздничным столом. Забежал домой, сказ
ал, что вызывают. По пути на аэродром ломал голову: зачем? Тревоги не может
быть Ц только прошли учения. Полеты не планировались. Тут дело серьезне
й. Догадывался Ц война. И не верилось.
Командир бригады приказал Любимову немедленно перелететь с эскадрилье
й под Севастополь. В полном составе.
Ц Молодых здесь оставить? Ц спросил Любимов.
Ц Я же сказал: в полном составе, Ц рассердился командир.
Ц Побьются. Там посадка с обрыва и пробег, короткий.
Ц Захотят жить, сядут.
Любимов еще раз подумал: значитЦ война. А ночью он дежурил в самолете. Жда
л, в любую секунду может взвиться ракета Ц сигнал на вылет. И эта секунда
пришла перед самым рассветом.
Прожекторы щупали севастопольское небо, засверкали взрывы зенитных сн
арядов. Любимов взлетел в паре с Сапрыкиным. Уже над городом, над Северной
, стороной, он увидел в скрещенных лучах прожекторов чужого бомбардировщ
ика. Поспешил к нему. Зенитки умолкли. Ярко освещенный хищник уходил к мор
ю. Он был совсем близко и хорошо сидел в прицеле. Любимов хотел было открыт
ь по нему огонь, но в этот миг прожекторы погасли. Какую-то долю секунды Лю
бимов видел еще на фоне светлеющего неба черный силуэт самолета. Дал по н
ему очередь. Ослепило пламенем бортового оружия. Бомбардировщик исчез. Л
юбимов снизился до самой воды, осмотрел небо, пролетел вперед, развернул
ся и с набором высоты вышел к берегу. Никого, пустынная гладь. Так и по сей д
ень не знает, сбил он тогда бомбардировщика в тот первый боевой вылет или
нет.
Заново переживая отражение налета вражеской авиации на Севастополь, Лю
бимов сначала и не заметил, как мысленно работает руками и ногами, маневр
ирует самолетом. В начале войны он летал на этом типе истребителей. И тут в
спомнил вдруг отличие в ножном управлении Як-1 от И-16. На Як-1 нет под пяткой
педалей для торможения на рулежке. Черт возьми! Там же просто качалка для
управления рулем поворота, а тормоза ручные, на ручке управления. Когда в
Москве переучивался вместе с Наумовым на Як-1, воспринял перенос управле
ния тормозами на ручки чисто механически, теперь же, в госпитале, это было
равносильно гениальному открытию.
Ц Костя, а Костя! Ц задыхаясь от волнения, окликнул он соседа, Костю-мине
ра, пострадавшего при разборке первой, сброшенной немцами на парашюте мо
рской магнитной мины новой конструкции. Ц Не спишь?
Ц Не спится, Ц отозвался Костя.
Ц Я буду летать, Костя? Костя промолчал.
Ц Не веришь? Ногу бы только отвоевать у врачей.
Ц Как же ты, Ваня, без ноги самолетом управлять будешь, Ц не стал лукавит
ь Костя. Ц Машину разобьешь и сам угробишься. Да тебя и не пустят.
Ц Ничего ты, друг мой по несчастью, не смыслишь в этом…

* * *

Утром старший лейтенант Минин и сержант Шевченко улетели в Одессу. Филат
ов и Колесников сели в самолеты дежурить. Мы четверкой летали на задание,
вернулись без потерь. Готовились ко второму вылету. С севера пришли чьи-т
о «гуты» (истребители Миг-3), стали восьмеркой в круг, попросились принять.
Едва осела после их посадки пыль, как взвилась красная ракета приказ деж
урного паре на взлет. Тут же взревел мотор филатовского «яка» и Григорий
прямо из капонира пошел на взлет. На разбеге он скосил глаза вправо и увид
ел над самой деревней девятку Ю-88 без прикрытия. «Юнкерсы» шли правым пел
енгом на высоте около полутора тысяч метров курсом на Перекопский залив
. Возможно летали бомбить Симферополь или специально подкрались с тыла,
чтобы внезапно ударить по аэродрому.
Колесников пошел на взлет, когда Григорий уже оторвался от земли и, разог
нав скорость, стремительно набирал высоту на пересечение курса «юнкерс
ов». Сотни глаз слелили за самолетом Филатова Ц с аэродрома, с деревни, с
командного пункта авиагруппы. Ведомый только разворачивался, а Филатов
уже, точно рассчитав траекторию своего сближения с противником, красиво
подходил снизу к крайнему справа «юнкерсу». Какая-то секунда и бомбарди
ровщик будет сбит. На виду у всех над северной частью аэродрома. Он еще лет
ел, Филатов еще не стрелял, а все, затаив дыхание, ждали этого момента. И, уже
предвосхищая событие, готовы были сорваться возгласы одобрения, как нев
есть откуда в хвосте Филатова появилась пара «мессершмиттов», и ведущий
немец дал по Филатову короткую очередь на долю секунды раньше, чем Филат
ов мог ударить по «юнкерсу».
Машина Филатова круче взвилась вверх, проскочила сзади бомбардировщик
а, перевалилась через спину и отвесно с работающим мотором устремилась к
земле. Можно было подумать, что Григорий применил тактику противника, ух
одя из-под внезапной атаки. Но немцы обычно имитировали падение, а Филато
в, казалось, торопился вниз, чтобы быстрее соединиться со своим ведомым и
броситься в бой вместе.
Летчики по привычке глянули на часы: 10.35. Через несколько секунд они поняли
Ц Филатов не пикирует, а убит или тяжело ранен, потому что никто из них не
пикирует отвесно.
Застонал от боли аэродром, застонал от бессилия помочь своему любимцу. Б
атько Ныч, вскочив на подножку санитарной машины, летел через летное пол
е к месту предполагаемого падения самолета. Параллельно, вздымая пыль, м
чались на стартере мы с инженером Докуниным и несколько вскочивших на хо
ду в кузов летчиков и механиков. Остальные, кто мог оставить стоянку, бежа
ли напрямик.
Самолет Филатова упал за северной границей аэродрома и разлетелся на ку
ски, подняв столб пыли. «Юнкерсы» и «мессершмитты» ушли. Над погибшим тов
арищем кружил одинокий «Як».
В стороне от мотора, зарывшегося в раскаленную землю лежал на спине Фила
тов. Целый, ни единой царапины, будто прилег на выгоревшую за лето траву и
уснул. Военфельдшер быстро отстегнула парашютные лямки, распахнула на Г
ригории китель: на тельняшке ни капли крови. Комиссар, инженер, мы все, кто
добежали, обнажили головы, стояли молча, у многих навернулись слезы.
Ц Наверное, о землю убился, Ц сказал кто-то дрогнувшим голосом.
Фельдшер перевернула Филатова. На спине, между лопатками зияла крупная о
кровавленная дыра. Сержант Бугаев нашел бронеспинку. Она была пробита сн
арядом на вылет.
Ц В груди разорвался, Ц заключила фельдшер. И совсем тихо добавила: Ц М
гновенная смерть…
Тело Филатова отвезли в деревню. Я повел остатки эскадрильи на прикрытие
Ишуньских позиций. Адъютант послал в штабы Фрайдорфской авиагруппы и по
лка срочное донесение:

«15.10.41 в 10.35 один Як-1 5 АЭ 32 АП летчик
Филатов был сбит истребителем противника при отражении воздушного нал
ета. Самолет разбился, летчик погиб».

Похоронить лейтенанта Филатова в этот день не пришлось. Летали еще неско
лько раз на задание. Летали злые и дрались, как звери. С последнего задания
вернулись в сумерках. Никому не хотелось ехать в деревню, не хотелось вид
еть Григория мертвым. На ночь гроб поставили в общежитии летчиков на две
табуретки против двухъярусных нар, где последнюю ночь лежала постель и Г
ригория Филатова. До утра почти никто не сомкнул глаз, тихо говорили о пог
ибшем. А на рассвете летчики попрощались с ним и уехали на аэродром.
Ц Прости, дорогой, что не сможем проводить тебя в последний путь, Ц каза
лось шептал каждый, кто нагибался и целовал Филатова в холодный лоб. Ц Пр
ощай, Гриша.

* * *

Днем, окрыленный своим открытием, Любимов уснул. Сквозь дрему услышал зн
акомые голоса:
Ц Попробуй найти их. Все в бинтах, рядом стоять будешь и не узнаешь…
Ц Сестрица, тут где-то наши летчики Любимов и Овсянников?
Любимов открыл глаза и наяву увидел командира полка Павлова и комиссара
Пронченко в белых, с незавязанными тесемками халатах.
Ц Наум Захарович, Ц позвал он. Ц Тут я.
Павлов кинулся на голос.
Ц Голубчик. Как же это, а?
Присели с комиссаром на койку с обеих сторон. Расспросили, как все случил
ось, поинтересовались, какой уход здесь в госпитале. Потом Любимов вперв
ые услышал от Павлова о гибели Аршака Аллахвердова, о потерях и других эс
кадрилей и полков.
Ц С Южного фронта немцы перебросили эскадру Мельдерса, которую вы пощи
пали раньше, Ц пояснил Павлов. Ц Появилась она вновь неожиданно и, види
мо, старалась отомстить.
Помолчали.
Ц Скажу по секрету, Ц доверительно зашептал Павлов, Ц командующий под
писал представление на тебя к ордену.
Любимов поблагодарил.
Ц А теперь скажи, что тебе надо, Иван Степанович, Ц спросил на прощание к
омиссар. Ц Говори, все сделаем для тебя. Ничего не пожалеем.
Ц Одна к вам просьба.
Ц Говори, говори.
Ц Дайте слово, что обратно в полк возьмете.
Ц И только? Ц удивился Павлов. Ц Да как ты мог в этом сомневаться?
Ц Нет, я серьезно, Ц тихо произнес Любимов. Ц Я летать буду, сам за свою н
огу рассчитаюсь.
Командир с комиссаром переглянулись.
Ц Я все обдумал, Ц торопливо заговорил Любимов, как бы боясь, что его не д
ослушают. Ц Управление на «яке» в основном ручное. А руки-то у меня целы. Б
инты снимут, и пожалуйста. Только руль поворота для ног остался. Качалку с
могу и протезами двигать. Понял, Наум Захарович? А ты Пронченко, понял?
Ц Вообще-то идея, Ц поддержал Павлов, Ц ты только не волнуйся. Поправля
йся.
Любимов уловил в его тоне неверие и понял, что сказанное просто для прили
чия. Он горько улыбнулся, в глазах застыла обида.
Ц Ладно, Ц шепнул он устало. Ц Мне бы только правую ногу спасти. Поговор
ите с доктором, попросите вы его.
Павлов и Пронченко пообещали и, простившись, ушли искать раненого Овсянн
икова Ц заместителя командира полка.
Вскоре приехал в госпиталь член Военного Совета Черноморского флота Ку
лаков. В сопровождении хирурга Надтоки он обошел палаты, поговорил с ран
еными, задержался у койки Любимова.
Ц Как вы себя чувствуете капитан? Ц спросил он. Ц Чем могу помочь?
Любимов попросил о том же Ц не ампутировать правую ногу. Кулаков обрати
лся к хирургу:
Ц Можно что-нибудь сделать?
Ц Никакой гарантии.
Ц А если я вас очень попрошу, доктор? Сделайте все возможное.
Ц Постараюсь, товарищ дивизионный комиссар.

Последняя связь со штабом

После десяти утра позвонили из штаба авиагруппы. Приказали командиру 5-й
эскадрильи принять в свое распоряжение девять летчиков на самолетах Як-
1 из 9-го авиаполка. Приведет группу капитан Калинин. Во второй половине дн
я заданий на вылет не предвиделось.
Мы с Нычом обрадовались пополнению. Это, конечно, не то, что свои. Свои всег
да кажутся лучше, чем прикомандированные, но все-таки «нашего полку приб
ыло».
Ц Интересно, они хоть воевали где-нибудь? Ц спросил я комиссара.
Ц Наверное воевали, Ц отозвался Ныч. Тут же приказали инженеру Докунин
у выделить механиков и принять самолеты.
Ц Батько, а ты, между прочим, не знаешь, что из себя представляет капитан К
алинин?
Ц Нет, не встречал такого. Может с Балтики или с Приморья… Смущает, что он
старше тебя в звании? Ц спросил Ныч. Ц Привыкай. Завтра могут майора теб
е прислать или разжалованного командира полка. На войне, Михаил Васильев
ич, может и такое случиться, а ты не смущайся. Тебе власть над нами дана, пол
ьзуйся ею только умело, командуй. А тебя разжалуют или в другой полк рядов
ым перебросят, не дери перед молоденьким лейтенантом нос, помогай без на
зидания Ц воевать легче будет.
Любил батько Ныч позаботиться о людях. Разговаривая со мной, он уже держа
л в руках трубку полевого телефона и названивал в подразделение базы. А д
озвонившись, попросил приготовить дополнительный обед на прилетающих,
истопить баню.
Группа капитана Калинина вышла точно на деревню Тагайлы, растянулась це
почкой и стала в коробочку. На втором круге выложили посадочное «Т». Посл
е приземления Калинин выстроил своих летчиков у капонира и повел к шерен
ге 5-й эскадрильи, перед которой в двух шагах стояли посередине командир и
комиссар.
Капитан Калинин оказался человеком рослым, крепкого телосложения, лет т
ридцати-тридцати двух, с лукавой искоркой в прищуренных глазах и сильно
распухшей, потрескавшейся нижней губой.
Приняв официальный доклад о прибытии, мы с комиссаром пожали капитану ру
ку, потом поздоровались со строем и пошли к левому флангу, который замыка
л молоденький сержант. Когда ему подали руку, он пожал ее с таким восторго
м, будто никогда начальство не подавало ему руки и представился:
Ц Сержант Швачко.
Рядом стояли тоже сержанты Бондаренко, Ватолкин и четвертым был высокий
чернобровый Шелякин. Здороваясь с ним, я поинтересовался:
Ц Сколько вам лет, товарищ сержант?
Ц Ровно двадцать, товарищ старший лейтенант.
Ц Давно воюете?
Ц Полтора месяца.
Ц А сбитые есть?
Ц Два «сто девятых», товарищ старший лейтенант.
Невольно обрадовался: это хорошо, значит, все обстрелянные.
Ц Откуда родом? Ц спросил Ныч Шелякина.
Ц Родился в Орловщине, а вырос в Мариуполе, там школе учился, и аэроклуб з
акончил. Ц Сержант вдруг посуровел. Ц Скажите, товарищ старший политру
к, Мариуполь еще не заняли?
Ц Точных сведений не имею, Ц отвечал Ныч. Ц Сложная там сейчас обстано
вка.
Шелякин больше ни о чем не спросил, лишь замутившимся взором посмотрел к
уда-то вдаль, и Нычу показалось, что слышал он, как застонала от горя душа п
илота.
А я в это время уже знакомился с лейтенантами. Их было четверо: крепко скро
енный Беспалов, тоненький, как былинка, с пухлыми девичьими губами Кисля
к, коренастый, не по годам серьезный, Берестовский и постарше их всех Кули
ков.
Ц Ну, что ж, товарищи, Ц сказал я прикомандированным. Ц Будем воевать вм
есте. Сейчас придет машина Ц отвезут вас в баню. Старшина покажет места в
общежитии, потом обед. После обедаЦ изучение района, а пока познакомьте
сь с нашими летчиками, со своими новыми механиками. Разойдись!
Две шеренги, рассыпаясь, сходились, как на братаньи. Возгласы, приветстви
я, восклицания, многие друг друга знали по Ейской школе морских летчиков.
Батько Ныч остался тут, а я ушел с Калининым на командный пункт.
Ц Вас как зовут, товарищ капитан?
Ц Иван Куприянович. А вас?
Выслушав ответ, Калинин спросил:
Ц Как вы решили поступить с нами? Смешаете со своей эскадрильей или мы бу
дем получать от вас задания и действовать самостоятельно?
По тому, как он это спросил, видно было, что этот вопрос для него далеко не б
езразличен.
Ц Над этим я пока не думал. Скорее всего действовать будем в зависимости
от обстановки и заданий: и врозь, и сообща. Решим вместе с вами.
У землянки КП капитан расстегнул реглан, стянул с головы меховой шлемофо
н с очками, взъерошил над широким лбом копну темно-рыжих волос и увечье ли
ца стало еще заметнее.
Ц А что у вас с губой?
Ц Да так, обветрилась и потрескалась, вот и вздулась. Генерал Жаворонков
был у нас, приказал срочно ехать на операцию. Это, пожалуй, единственный пр
иказ, который я позволил себе не выполнить. Воевать она мне не мешает. Крас
отой займемся, когда немцев разобьем. А сейчас скажите мне, Михаил Василь
евич… Правильно я вас называю? Скажите, вы здесь уже месяц воюете. Удержим
ся мы на перешейке или немца в Крым пустим?
Ц Вы такое опрашиваете…
Ц Значит, плохо дело, Ц вздохнул Калинин. Ц Теперь познакомьте, пожалу
йста, с воздушной и наземной обстановкой.
Беседа наша затянулась. Как старший по званию и по возрасту, Калинин держ
ал себя непринужденно и независимо, в то же время подчеркивая, что он гото
в оперативно подчиниться более молодому командиру эскадрильи. Пришел б
атько Ныч.
Ц Простите, что вторгаюсь, Ц сказал он, раскуривая трубку. Ц Чего добро
го вы успели уже надоесть друг другу. Кто у вас, товарищ капитан, может дат
ь мне сведения, сколько прибыло коммунистов и комсомольцев.
Ц Это и я могу, Ц охотно ответил Калинин. Ц Простите, товарищ комиссар,
будем знакомы ближе. Ц Калинин сказал свое имя и отчество, Ныч тоже. Ц Та
к вот, Иван Константинович, прибыли вместе со мной: два члена партии, один
кандидат, остальные комсомольцы. Сегодня дам список по фамильно.
Ц Да, Ц спохватился Ныч. Ц Как вы так точно вышли на наш аэродром? Таких
деревушек, как Тагайлы, раскидано по степи много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22