– Разве этого не достаточно? Прийти ко мне с пасквилем о публичном доме Кэрри Уотсон…
– Но это не пасквиль. Вы знаете, все это правда.
– Конечно. Но вздумай я это напечатать, на нас подали бы в суд за клевету все, кого ты назвала. Подобный очерк в газете стоил бы мне работы.
– Но он не появился, и это стоило работы мне.
– Послушай, Крисси, может, я просто погорячился. Нужно было немножечко вправить тебе мозги. – Хоган избегал ее взгляда. – Я собирался позвонить тебе завтра…
– Чтобы вернуть меня?
– Э-ээ…
Кристэль показала на диван в углу вестибюля:
– Может, присядем?
Хоган кивнул, послушно последовал за девушкой и уселся рядом.
– Для начала договоримся о следующем, – начал он. – Я беру тебя обратно, но на условный срок.
– Что это означает?
– Ты должна бросить свои фокусы. Будешь брать обычные задания и выполнять то, что сказано.
– И потеряю единственный в жизни шанс?
Хоган глянул на нее с опаской:
– О чем это ты?
– Представьте себе заголовки, – Кристэль говорила тихо, но веско, словно подчеркивая каждое слово. – «Зловещий замок в сердце Чикаго. Таинственное исчезновение юной прекрасной девушки. Крупная афера со страховкой. Известного врача подозревают…»
Хоган сморщился.
– Ты просто спятила!
– Вначале я так и думала. – Кристэль открыла свою сумочку и вытащила блокнот. – Но я руководствуюсь фактами и цифрами. Вот послушайте…
Он снова поморщился, но выслушал. Выслушал недоверчиво. Когда Кристэль закончила, он задумчиво кивнул.
– Похоже, в этом что-то есть. Предположим, я пошлю репортера в понедельник, чтобы.
– Чтобы он навестил Г. Гордона Грэгга и спросил его, не замышляет ли он что-нибудь дурное? – Кристэль покачала головой. – Обычными расспросами вы ничего не добьетесь.
– А что ты предлагаешь?
Она тихонечко выложила ему задуманный план. Хоган взорвался:
– Можно было давно догадаться! Все это – только для того, чтобы помочь Джиму вернуться на работу. Такова настоящая причина, да? – Сигара Хогана описала дугу. – Так вот: это не пройдет. Я не позволю тебе вновь оставить меня в дураках.
Кристэль пожала плечами:
– А если я смогу предоставить вам достаточно доказательств и улик, чтобы можно было опубликовать подкрепленный фактами очерк? – Она многозначительно помолчала. – Хотя, конечно, я могу обратиться в «Трибьюн»…
Хоган торопливо взмахнул сигарой.
– В этом нет необходимости.
– Значит, вы согласны?
– Действуй. – Хоган глубоко вздохнул и они поднялись с дивана. – Крисси…
– Обещай мне одно: будь осторожна. – Он впился в нее взглядом, но она, казалось, не заметила этого.
– Не беспокойтесь. Я знаю, что мне делать.
Самым трудным было, разумеется, встретиться в этот вечер лицом к лицу с Джимом.
Кстати, вечер оказался чудесным и по-летнему ласковым; огни Ярмарки никогда не казались такими яркими.
– А у тебя хорошее настроение, – заметил Джим, попивая вместе с ней кофе из крошечных чашечек за мраморным столиком кафе «Старая Вена».
Кристэль кивнула.
– Дела улучшаются, – сказала она.
– Но почему ты не расскажешь мне, чем занималась сегодня днем? Ты повидала мистера Хогана? Он взял тебя на работу, ведь так?
Кристэль улыбнулась ему:
– У меня новая работа.
– В чем она состоит?
– Пока не могу сказать тебе, это секрет.
Джим нахмурился:
– Хочешь сказать, что я ее не одобрю. Знаешь, если это очередная из твоих сумасшедших затей…
– Пожалуйста, не задавай мне больше вопросов. Я расскажу тебе обо всем, как только смогу. Обещаю.
Кристэль поднялась, положив ладонь ему на руку.
– Что касается обещаний: разве ты не говорил мне, что возьмешь с собой в «Мавританский дворец»?
– Да, говорил. – Джим встал, и они направились по Мидуэю, – Но, по крайней мере, скажи, когда ты начнешь работать.
– Я собираюсь начать в понедельник, – сказала Кристэль. – А теперь поспешим, дорогой, я хочу взглянуть на «Камеру ужасов», о которой ходит столько слухов…
Глава 15
Ожидая приема, Кристэль чувствовала на себе заинтересованные взгляды. Ранним утром аптека была почти пуста, и клерки за прилавками с праздным любопытством пялились на нее. По крайней мере, она надеялась, что это – обычное любопытство двух двадцатилетних юнцов к девушке-посетительнице. «Совершенно обычное», – решила она. Впрочем, если они случайно не узнали ее. Но вряд ли. Она побывала здесь лишь раз, и притом на ней была вуаль. Абсолютно немыслимо, чтобы хоть один из них запомнил ее.
Наконец, она с облегчением увидела помощника Грэгга, торопливо возвращающегося из кабинета хозяина.
– Идемте со мной, мисс Уилсон.
Она с улыбкой кивнула, но быстро одернула себя. Ведь Хикей пристально смотрел на нее поверх очков. Может быть, узнал? Чепуха: у него явная близорукость и пялится он на все что угодно. «Лучше не думать об этом», – приказала она себе, следуя за ним в контору позади рецептурной. Подойдя к самой двери, Хикей жестом пригласил Кристэль войти.
Грэгг поднимался из-за стола, внимательно глядя ей в лицо. В его темных глазах не было ни любопытства, ни сосредоточенности, свойственной близорукому Хикею. Взор доктора казался ласковым, пожалуй, даже интимным. В его присутствии поневоле можно было забыть обо всех догадках.
Кристэль выдавила улыбку и нашла нужные слова:
– Дядя Гордон!
– Дорогая юная леди, как славно, что вы приехали. – Улыбка была дружеская, голос – ласковый, а прикосновение руки, подводящей ее к креслу, ободряло.
– Присядьте, мисс Уилсон.
– Кристэль, – поправила она.
– Как угодно. – Грэгг уселся за стол и повернул вращающееся кресло, чтобы оказаться лицом к ней. – Откровенно говоря… я ожидал увидеть ребенка.
– Боюсь, я не сумела объяснить как следует по телефону, – сказала Кристэль. – Для меня большим потрясением было услышать от вас о смерти тетушки Миллисент.
– Бедная, славная Миллисент, – вздохнул Грэгг. – Уже миновало много месяцев, а вы ничего не знали. Но разумеется, она не поддерживала отношений с семьей много лет. Я и сам не подозревал, что жив хоть кто-нибудь из ее родственников.
– Только мама и я, – сказала Кристэль. – Мама не слишком сильна в составлении писем, но она послала тетушке Миллисент письмо в июле, чтобы предупредить о моем приезде.
Грэгг покачал головой:
– Я не получил его.
– Она отправила его на адрес Саннисайд-авеню, – пояснила Кристэль.
– Тогда все ясно, – важно кивнул Грэгг. – Вы знаете, что дом сгорел дотла?
– Какой ужас!
– От предначертаний судьбы никуда не денешься, – заметил он, вздохнув. – Что случилось, то не поправишь. Остается только достойно перенести утрату. А теперь, дорогая, поговорим о более приятных вещах. Как долго вы намерены пробыть в городе?
– Я уже сказала вам по телефону, что приехала посмотреть на Ярмарку. И еще я собиралась поговорить с тетушкой Миллисент о вкладе.
– О каком вкладе?
Кристэль нахмурилась:
– Все время забываю, что вы не получили письмо. Мама все в нем объяснила. Знаете, после кончины моего папы его компаньон продал магазин. Это один из крупнейших мануфактурных магазинов в Сан-Франциско, но компаньон – старик, у него нет семьи, и он не хочет продолжать дело. Поэтому он продал магазин, и мама положила нашу долю в банк. Наш поверенный убедил ее, что мы могли бы распорядиться деньгами гораздо лучше, а не просто получать по ним проценты. Мама хотела попросить у тетушки Миллисент совета прежде, чем что-нибудь предпринять. Но теперь… – голос Кристэль замер.
Грэгг кивнул, пощипывая усы.
– Начнем сначала: полагаю, у вас есть багаж?
– Я сдала его в камеру хранения вокзала на улице Ла-Саль. Конечно, я собиралась остановиться у тетушки Миллисент и не забронировала комнату в гостинице.
– В этом нет необходимости. – Грэгг поднялся. – Вы будете моей гостьей.
– Здесь? Но это может стеснить вас.
– Стеснить? Этот дом рассчитан на двадцать комнат для гостей. А до Ярмарки можно дойти пешком. Я позвоню на вокзал и прикажу доставить ваши вещи сегодня же днем. Пойдемте со мной, я устрою вас со всеми удобствами.
И Кристэль пошла за ним – через аптеку, на улицу и дальше по Уоллес-стрит, где боковой вход вел на второй этаж; коридор окаймляли одинаковые двери с металлическими Цифрами. Номером «3» оказалась приятно обставленная комнатка с отдельной ванной и видом на улицу. Но она себя здесь неуютно чувствовала – даже после того, как фургон доставил сумки, аккуратно упакованные ею и оставленные в камере хранения вокзала сегодня утром. И уж совсем неуютно стало ей, когда Грэгг постучал в дверь, – хотя она и встретила его с улыбкой.
– Уже устроились? – Он глянул мимо нее, на открытый шкаф, и одобрительно кивнул. – Вижу, вы распаковали вещи. Уже пора пообедать. Надеюсь, вы составите мне компанию?
Кристэль заметила, что он переоделся: теперь на нем был котелок, серый сюртук и клетчатый жилет.
Она постаралась не казаться удивленной:
– Куда мы идем?
– Пожалуй, мы навестим Вашингтон-парк. Там есть весьма неплохой ресторан в павильоне, а заодно посмотрим на скачки.
Грэтт явно наслаждался происходящим, но Кристэль все еще не могла расслабиться, хотя еда и оказалась великолепной. Она постоянно ловила на себе пристальный взгляд Грэгга, задававшего довольно безобидные вопросы о ее доме и матери. Ведь та была сестрой бедняжки Миллисент.
Кристэль могла почерпнуть информацию лишь из некролога Милли Грэгг, взятом из газетного отчета о пожаре. К счастью, Грэгг ничего не знал о калифорнийской ветви семьи, и она постепенно успокоилась, описывая жизнь дочери богатого торговца; по сути, это было несложно – ее детство действительно прошло в Сан-Франциско. Правда, отец был всего лишь пастором, и о жизни в богатых домах она знала только понаслышке. Грэгг казался удовлетворенным ее ответами и даже заинтригованным. Несомненно, его интересовал денежный вклад. Он попался на крючок, как она и рассчитывала.
Пообедав, они отправились к трибуне ипподрома. Места были заранее заказаны. Грэгг послал за шампанским.
– Чтобы отпраздновать событие, – пояснил он. – Не каждый день выдается счастливый случай встретить родственницу.
Очевидно, Грэгг неоднократно посещал этот ресторан, потому что официант знал его по имени. Впрочем, как и вызывающе одетый джентльмен, у которого он сделал несколько ставок. Бесспорно, Грэгг чувствовал себя здесь как дома, и когда они прогуливались в перерывах между заездами, многие улыбались ему и кивали, приветствуя.
– А вы известная личность, – заметила Кристэль.
– Чепуха. – Но в его голосе безошибочно угадывалось самодовольство. – Я всего лишь местный бизнесмен. Все знают мою аптеку.
– Вы часто приходите сюда?
Грэгг пожал плечами:
– В последнее время – да. Я отдыхаю здесь. Как ни странно, рекомендую подобные посещения и моим клиентам. Свежий воздух, солнце, возможность размять ноги. Ничто не сравниться с этой невинной забавой, очищающей мозг от забот. – Он окинул взглядом трибуны. – И есть прекрасная возможность понаблюдать за себе подобными. Кстати, дорогая, если не ошибаюсь, тот широкоплечий джентльмен – сам Джим Корбетт.
Кристэль проследила за его взглядом и кивнула. Чемпиона мира в тяжелом весе окружала толпа почитателей. Среди них, оказались молодые леди в ярких нарядах. Кристэль решила, что они отдыхают от болтовни попугая Кэрри Уотсон. Ее подозрения подтвердились, когда одна из них, поймав взгляд Грэгга, махнула ему рукой.
Он быстро отвернулся, и Кристэль притворилась, будто ничего не заметила.
– Воистину, это спорт королей, – пробормотал Грэгг. – Но, пожалуй, вернемся на наши места. Вот-вот начнется пятый заезд.
Кристэль заметила, что он делал внушительные ставки на каждый заезд – не менее десяти долларов, а иногда и по пятидесяти. К сожалению, потери тоже были внушительными. Впрочем, в шестом заезде его лошадь победила, и ему выдали пачку зелененьких, с лихвой компенсирующую предыдущие затраты. Грэгг, сияя, поглядел на нее.
– Вы приносите мне удачу. – Внимательно пересчитав деньги, он вернул их. – Ставлю на Саманту в седьмом, на выигрыш, – произнес он. – Четыре к одному, так?
Букмекер нахмурился:
– Всю сумму?
– В самую точку. – Грэгг коснулся усов. – Удачу, как говорится, следует ловить на взлете.
Кристэль заслонила глаза ладонью от солнца, следя за направлявшимися к стартовым воротам лошадьми. – Которая ваша? – пробормотала она.
– Саманта? Чалая, с жокеем в желтом. Первый номер, весьма приметная. – Он подался вперед. – Пошли!
Вытягивая шеи, они следили за несущимся по треку расплывчатым пятном. Девушка сама не заметила, как начала волноваться.
– Ну же, Саманта, давай! Номер первый!
Но все уже кончилось, первым пришел номер четвертый.
– Все-таки я не всегда приношу удачу, – вздохнула Кристэль.
Грэгг небрежно махнул.
– Несколькими долларами больше или меньше, какая разница? – Он взял Кристэль под руку. – Пора идти.
Проводив ее с трибуны, он подозвал экипаж.
– Удобно? – спросил он, усаживаясь рядом с ней.
Она коротко кивнула, но уклонилась от его взгляда. Потому что по-прежнему чувствовала себя неловко.
– Извините, что мы не могли задержаться подольше, – говорил Грэгг, – но у меня дела.
– Я понимаю.
Грэгг вытащил часы и щелкнул крышкой.
– Начало пятого, – возвращаться для интервью.
– Интервью?
Он кивнул и вернул часы в кармашек жилета.
– У меня назначена встреча с кандидаткой от «Фробитера». Это агентство по занятости. Уже несколько дней я без секретарши, а бумаг все больше и больше…
– Но дядя Гордон, – я могу юыьб секретаршей.
– Вы?
Кристэль поспешно кивнула:
– Разве я не говорила? В прошлом году я окончила бизнес-колледж. – Она повернулась и посмотрела ему в лицо. – Почему вы не хотите дать мне эту работу?
– Но я не могу этого сделать. Вы гостья.
– Почему не можете? Все равно я останусь здесь, и мне следует отплатить хоть чем-то за вашу доброту. Ну хотя бы позвольте мне помочь вам в конторе.
В темных глазах появилась задумчивость.
– Вы печатаете на машинке, пишете под диктовку?
– Ну конечно. Пожалуйста, дайте мне шанс показать, на что я способна.
Грэгг погладил пальцами усы.
– Возможно, это решит возникшую проблему.
– Скажите же, что берете меня. – Кристель сжала ему руку, – Почему бы мне не начать в понедельник?
– Но вы хотели посетить Ярмарку?
– Для этого времени с избытком. И поскольку она так близко, я всегда смогу сходить туда вечером, после работы. Это страшно удобно для нас обоих.
– Возможно, – с улыбкой согласился Грэгг. – Может, я все-таки был прав: вы принесете мне удачу.
– Так мы договорились насчет работы?
– Да.
– Ах, спасибо, спасибо!
Кристэль облегченно откинулась на сиденье. Первый раз в этот день она чувствовала себя по-настоящему уютно.
Глава 16
Вскоре Кристэль обнаружила, что ощущение уюта не вечно. Ужин в ближайшем ресторане прошел в тот вечер прекрасно, но позже, когда Грэгг покинул ее у бокового входа в здание на Уоллес-авеню и ей пришлось в одиночку подниматься в свою комнату на втором этаже, сомнения вновь вернулись.
Игра с Грэггом оказалась совсем несложной; она все продумала и действовала безупречно. Но теперь разговор закончен, и она уже не в силах не думать о положении, в котором очутилась, и о его возможных последствиях. Приятно было насладиться первым триумфом, но Грэгг уже вел собственную игру.
Кристэль покачала головой. Если бы она могла поговорить с Джимом! Но он не должен знать, где она находится и почему. Этого не знал никто, кроме Чарли Хогана. По сути, он был единственным, на чью помощь она сейчас могла рассчитывать. Джим не поймет ее, рассердится. Чарли Хоган тоже рассердился, но все же решился кое-что сделать. Наверное, сейчас он расстроен, потому что Кристэль не отчиталась по телефону, но она сделает это при ближайшей возможности. Сегодня вечером связаться с ним совершенно невозможно: слишком поздно. Все, что ей остается – это запереть свою дверь.
В коридоре послышались шаги. Кристэль прижалась к двери; шаги приблизились и удалились. Конечно, в соседних комнатах живут гости, посетители Ярмарки. Ей придется привыкнуть к посторонним звукам.
Но позже, уже лежа в постели, она снова прислушалась, и то, что она слышала, действовало хуже любых звуков; тишина. Она заснула лишь на рассвете, и сон был прерывистым и коротким. Вот уже пора вставать. Надо смело встретить утро.
Распорядок Грэгга оказался простым: утренние часы он посвящал диктовке, а днем занимался медицинской практикой. В этом она не участвовала, потому что приходилось печатать данный им материал: письма на оптовые базы лекарств и переписка с другими фирмами. На вид все было вполне законно, наряду с заказами и запросами. Разумеется, поступающей корреспонденцией он занимался сам и не показывал ей всего, что получал. Некоторые частные письма он не вскрывал при ней, а позже убирал в стол и запирал на ключ. Содержимое этих посланий оставалось тайной, как и его частные консультации в верхнем кабинете, подслушать которые у Кристэль не было возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Но это не пасквиль. Вы знаете, все это правда.
– Конечно. Но вздумай я это напечатать, на нас подали бы в суд за клевету все, кого ты назвала. Подобный очерк в газете стоил бы мне работы.
– Но он не появился, и это стоило работы мне.
– Послушай, Крисси, может, я просто погорячился. Нужно было немножечко вправить тебе мозги. – Хоган избегал ее взгляда. – Я собирался позвонить тебе завтра…
– Чтобы вернуть меня?
– Э-ээ…
Кристэль показала на диван в углу вестибюля:
– Может, присядем?
Хоган кивнул, послушно последовал за девушкой и уселся рядом.
– Для начала договоримся о следующем, – начал он. – Я беру тебя обратно, но на условный срок.
– Что это означает?
– Ты должна бросить свои фокусы. Будешь брать обычные задания и выполнять то, что сказано.
– И потеряю единственный в жизни шанс?
Хоган глянул на нее с опаской:
– О чем это ты?
– Представьте себе заголовки, – Кристэль говорила тихо, но веско, словно подчеркивая каждое слово. – «Зловещий замок в сердце Чикаго. Таинственное исчезновение юной прекрасной девушки. Крупная афера со страховкой. Известного врача подозревают…»
Хоган сморщился.
– Ты просто спятила!
– Вначале я так и думала. – Кристэль открыла свою сумочку и вытащила блокнот. – Но я руководствуюсь фактами и цифрами. Вот послушайте…
Он снова поморщился, но выслушал. Выслушал недоверчиво. Когда Кристэль закончила, он задумчиво кивнул.
– Похоже, в этом что-то есть. Предположим, я пошлю репортера в понедельник, чтобы.
– Чтобы он навестил Г. Гордона Грэгга и спросил его, не замышляет ли он что-нибудь дурное? – Кристэль покачала головой. – Обычными расспросами вы ничего не добьетесь.
– А что ты предлагаешь?
Она тихонечко выложила ему задуманный план. Хоган взорвался:
– Можно было давно догадаться! Все это – только для того, чтобы помочь Джиму вернуться на работу. Такова настоящая причина, да? – Сигара Хогана описала дугу. – Так вот: это не пройдет. Я не позволю тебе вновь оставить меня в дураках.
Кристэль пожала плечами:
– А если я смогу предоставить вам достаточно доказательств и улик, чтобы можно было опубликовать подкрепленный фактами очерк? – Она многозначительно помолчала. – Хотя, конечно, я могу обратиться в «Трибьюн»…
Хоган торопливо взмахнул сигарой.
– В этом нет необходимости.
– Значит, вы согласны?
– Действуй. – Хоган глубоко вздохнул и они поднялись с дивана. – Крисси…
– Обещай мне одно: будь осторожна. – Он впился в нее взглядом, но она, казалось, не заметила этого.
– Не беспокойтесь. Я знаю, что мне делать.
Самым трудным было, разумеется, встретиться в этот вечер лицом к лицу с Джимом.
Кстати, вечер оказался чудесным и по-летнему ласковым; огни Ярмарки никогда не казались такими яркими.
– А у тебя хорошее настроение, – заметил Джим, попивая вместе с ней кофе из крошечных чашечек за мраморным столиком кафе «Старая Вена».
Кристэль кивнула.
– Дела улучшаются, – сказала она.
– Но почему ты не расскажешь мне, чем занималась сегодня днем? Ты повидала мистера Хогана? Он взял тебя на работу, ведь так?
Кристэль улыбнулась ему:
– У меня новая работа.
– В чем она состоит?
– Пока не могу сказать тебе, это секрет.
Джим нахмурился:
– Хочешь сказать, что я ее не одобрю. Знаешь, если это очередная из твоих сумасшедших затей…
– Пожалуйста, не задавай мне больше вопросов. Я расскажу тебе обо всем, как только смогу. Обещаю.
Кристэль поднялась, положив ладонь ему на руку.
– Что касается обещаний: разве ты не говорил мне, что возьмешь с собой в «Мавританский дворец»?
– Да, говорил. – Джим встал, и они направились по Мидуэю, – Но, по крайней мере, скажи, когда ты начнешь работать.
– Я собираюсь начать в понедельник, – сказала Кристэль. – А теперь поспешим, дорогой, я хочу взглянуть на «Камеру ужасов», о которой ходит столько слухов…
Глава 15
Ожидая приема, Кристэль чувствовала на себе заинтересованные взгляды. Ранним утром аптека была почти пуста, и клерки за прилавками с праздным любопытством пялились на нее. По крайней мере, она надеялась, что это – обычное любопытство двух двадцатилетних юнцов к девушке-посетительнице. «Совершенно обычное», – решила она. Впрочем, если они случайно не узнали ее. Но вряд ли. Она побывала здесь лишь раз, и притом на ней была вуаль. Абсолютно немыслимо, чтобы хоть один из них запомнил ее.
Наконец, она с облегчением увидела помощника Грэгга, торопливо возвращающегося из кабинета хозяина.
– Идемте со мной, мисс Уилсон.
Она с улыбкой кивнула, но быстро одернула себя. Ведь Хикей пристально смотрел на нее поверх очков. Может быть, узнал? Чепуха: у него явная близорукость и пялится он на все что угодно. «Лучше не думать об этом», – приказала она себе, следуя за ним в контору позади рецептурной. Подойдя к самой двери, Хикей жестом пригласил Кристэль войти.
Грэгг поднимался из-за стола, внимательно глядя ей в лицо. В его темных глазах не было ни любопытства, ни сосредоточенности, свойственной близорукому Хикею. Взор доктора казался ласковым, пожалуй, даже интимным. В его присутствии поневоле можно было забыть обо всех догадках.
Кристэль выдавила улыбку и нашла нужные слова:
– Дядя Гордон!
– Дорогая юная леди, как славно, что вы приехали. – Улыбка была дружеская, голос – ласковый, а прикосновение руки, подводящей ее к креслу, ободряло.
– Присядьте, мисс Уилсон.
– Кристэль, – поправила она.
– Как угодно. – Грэгг уселся за стол и повернул вращающееся кресло, чтобы оказаться лицом к ней. – Откровенно говоря… я ожидал увидеть ребенка.
– Боюсь, я не сумела объяснить как следует по телефону, – сказала Кристэль. – Для меня большим потрясением было услышать от вас о смерти тетушки Миллисент.
– Бедная, славная Миллисент, – вздохнул Грэгг. – Уже миновало много месяцев, а вы ничего не знали. Но разумеется, она не поддерживала отношений с семьей много лет. Я и сам не подозревал, что жив хоть кто-нибудь из ее родственников.
– Только мама и я, – сказала Кристэль. – Мама не слишком сильна в составлении писем, но она послала тетушке Миллисент письмо в июле, чтобы предупредить о моем приезде.
Грэгг покачал головой:
– Я не получил его.
– Она отправила его на адрес Саннисайд-авеню, – пояснила Кристэль.
– Тогда все ясно, – важно кивнул Грэгг. – Вы знаете, что дом сгорел дотла?
– Какой ужас!
– От предначертаний судьбы никуда не денешься, – заметил он, вздохнув. – Что случилось, то не поправишь. Остается только достойно перенести утрату. А теперь, дорогая, поговорим о более приятных вещах. Как долго вы намерены пробыть в городе?
– Я уже сказала вам по телефону, что приехала посмотреть на Ярмарку. И еще я собиралась поговорить с тетушкой Миллисент о вкладе.
– О каком вкладе?
Кристэль нахмурилась:
– Все время забываю, что вы не получили письмо. Мама все в нем объяснила. Знаете, после кончины моего папы его компаньон продал магазин. Это один из крупнейших мануфактурных магазинов в Сан-Франциско, но компаньон – старик, у него нет семьи, и он не хочет продолжать дело. Поэтому он продал магазин, и мама положила нашу долю в банк. Наш поверенный убедил ее, что мы могли бы распорядиться деньгами гораздо лучше, а не просто получать по ним проценты. Мама хотела попросить у тетушки Миллисент совета прежде, чем что-нибудь предпринять. Но теперь… – голос Кристэль замер.
Грэгг кивнул, пощипывая усы.
– Начнем сначала: полагаю, у вас есть багаж?
– Я сдала его в камеру хранения вокзала на улице Ла-Саль. Конечно, я собиралась остановиться у тетушки Миллисент и не забронировала комнату в гостинице.
– В этом нет необходимости. – Грэгг поднялся. – Вы будете моей гостьей.
– Здесь? Но это может стеснить вас.
– Стеснить? Этот дом рассчитан на двадцать комнат для гостей. А до Ярмарки можно дойти пешком. Я позвоню на вокзал и прикажу доставить ваши вещи сегодня же днем. Пойдемте со мной, я устрою вас со всеми удобствами.
И Кристэль пошла за ним – через аптеку, на улицу и дальше по Уоллес-стрит, где боковой вход вел на второй этаж; коридор окаймляли одинаковые двери с металлическими Цифрами. Номером «3» оказалась приятно обставленная комнатка с отдельной ванной и видом на улицу. Но она себя здесь неуютно чувствовала – даже после того, как фургон доставил сумки, аккуратно упакованные ею и оставленные в камере хранения вокзала сегодня утром. И уж совсем неуютно стало ей, когда Грэгг постучал в дверь, – хотя она и встретила его с улыбкой.
– Уже устроились? – Он глянул мимо нее, на открытый шкаф, и одобрительно кивнул. – Вижу, вы распаковали вещи. Уже пора пообедать. Надеюсь, вы составите мне компанию?
Кристэль заметила, что он переоделся: теперь на нем был котелок, серый сюртук и клетчатый жилет.
Она постаралась не казаться удивленной:
– Куда мы идем?
– Пожалуй, мы навестим Вашингтон-парк. Там есть весьма неплохой ресторан в павильоне, а заодно посмотрим на скачки.
Грэтт явно наслаждался происходящим, но Кристэль все еще не могла расслабиться, хотя еда и оказалась великолепной. Она постоянно ловила на себе пристальный взгляд Грэгга, задававшего довольно безобидные вопросы о ее доме и матери. Ведь та была сестрой бедняжки Миллисент.
Кристэль могла почерпнуть информацию лишь из некролога Милли Грэгг, взятом из газетного отчета о пожаре. К счастью, Грэгг ничего не знал о калифорнийской ветви семьи, и она постепенно успокоилась, описывая жизнь дочери богатого торговца; по сути, это было несложно – ее детство действительно прошло в Сан-Франциско. Правда, отец был всего лишь пастором, и о жизни в богатых домах она знала только понаслышке. Грэгг казался удовлетворенным ее ответами и даже заинтригованным. Несомненно, его интересовал денежный вклад. Он попался на крючок, как она и рассчитывала.
Пообедав, они отправились к трибуне ипподрома. Места были заранее заказаны. Грэгг послал за шампанским.
– Чтобы отпраздновать событие, – пояснил он. – Не каждый день выдается счастливый случай встретить родственницу.
Очевидно, Грэгг неоднократно посещал этот ресторан, потому что официант знал его по имени. Впрочем, как и вызывающе одетый джентльмен, у которого он сделал несколько ставок. Бесспорно, Грэгг чувствовал себя здесь как дома, и когда они прогуливались в перерывах между заездами, многие улыбались ему и кивали, приветствуя.
– А вы известная личность, – заметила Кристэль.
– Чепуха. – Но в его голосе безошибочно угадывалось самодовольство. – Я всего лишь местный бизнесмен. Все знают мою аптеку.
– Вы часто приходите сюда?
Грэгг пожал плечами:
– В последнее время – да. Я отдыхаю здесь. Как ни странно, рекомендую подобные посещения и моим клиентам. Свежий воздух, солнце, возможность размять ноги. Ничто не сравниться с этой невинной забавой, очищающей мозг от забот. – Он окинул взглядом трибуны. – И есть прекрасная возможность понаблюдать за себе подобными. Кстати, дорогая, если не ошибаюсь, тот широкоплечий джентльмен – сам Джим Корбетт.
Кристэль проследила за его взглядом и кивнула. Чемпиона мира в тяжелом весе окружала толпа почитателей. Среди них, оказались молодые леди в ярких нарядах. Кристэль решила, что они отдыхают от болтовни попугая Кэрри Уотсон. Ее подозрения подтвердились, когда одна из них, поймав взгляд Грэгга, махнула ему рукой.
Он быстро отвернулся, и Кристэль притворилась, будто ничего не заметила.
– Воистину, это спорт королей, – пробормотал Грэгг. – Но, пожалуй, вернемся на наши места. Вот-вот начнется пятый заезд.
Кристэль заметила, что он делал внушительные ставки на каждый заезд – не менее десяти долларов, а иногда и по пятидесяти. К сожалению, потери тоже были внушительными. Впрочем, в шестом заезде его лошадь победила, и ему выдали пачку зелененьких, с лихвой компенсирующую предыдущие затраты. Грэгг, сияя, поглядел на нее.
– Вы приносите мне удачу. – Внимательно пересчитав деньги, он вернул их. – Ставлю на Саманту в седьмом, на выигрыш, – произнес он. – Четыре к одному, так?
Букмекер нахмурился:
– Всю сумму?
– В самую точку. – Грэгг коснулся усов. – Удачу, как говорится, следует ловить на взлете.
Кристэль заслонила глаза ладонью от солнца, следя за направлявшимися к стартовым воротам лошадьми. – Которая ваша? – пробормотала она.
– Саманта? Чалая, с жокеем в желтом. Первый номер, весьма приметная. – Он подался вперед. – Пошли!
Вытягивая шеи, они следили за несущимся по треку расплывчатым пятном. Девушка сама не заметила, как начала волноваться.
– Ну же, Саманта, давай! Номер первый!
Но все уже кончилось, первым пришел номер четвертый.
– Все-таки я не всегда приношу удачу, – вздохнула Кристэль.
Грэгг небрежно махнул.
– Несколькими долларами больше или меньше, какая разница? – Он взял Кристэль под руку. – Пора идти.
Проводив ее с трибуны, он подозвал экипаж.
– Удобно? – спросил он, усаживаясь рядом с ней.
Она коротко кивнула, но уклонилась от его взгляда. Потому что по-прежнему чувствовала себя неловко.
– Извините, что мы не могли задержаться подольше, – говорил Грэгг, – но у меня дела.
– Я понимаю.
Грэгг вытащил часы и щелкнул крышкой.
– Начало пятого, – возвращаться для интервью.
– Интервью?
Он кивнул и вернул часы в кармашек жилета.
– У меня назначена встреча с кандидаткой от «Фробитера». Это агентство по занятости. Уже несколько дней я без секретарши, а бумаг все больше и больше…
– Но дядя Гордон, – я могу юыьб секретаршей.
– Вы?
Кристэль поспешно кивнула:
– Разве я не говорила? В прошлом году я окончила бизнес-колледж. – Она повернулась и посмотрела ему в лицо. – Почему вы не хотите дать мне эту работу?
– Но я не могу этого сделать. Вы гостья.
– Почему не можете? Все равно я останусь здесь, и мне следует отплатить хоть чем-то за вашу доброту. Ну хотя бы позвольте мне помочь вам в конторе.
В темных глазах появилась задумчивость.
– Вы печатаете на машинке, пишете под диктовку?
– Ну конечно. Пожалуйста, дайте мне шанс показать, на что я способна.
Грэгг погладил пальцами усы.
– Возможно, это решит возникшую проблему.
– Скажите же, что берете меня. – Кристель сжала ему руку, – Почему бы мне не начать в понедельник?
– Но вы хотели посетить Ярмарку?
– Для этого времени с избытком. И поскольку она так близко, я всегда смогу сходить туда вечером, после работы. Это страшно удобно для нас обоих.
– Возможно, – с улыбкой согласился Грэгг. – Может, я все-таки был прав: вы принесете мне удачу.
– Так мы договорились насчет работы?
– Да.
– Ах, спасибо, спасибо!
Кристэль облегченно откинулась на сиденье. Первый раз в этот день она чувствовала себя по-настоящему уютно.
Глава 16
Вскоре Кристэль обнаружила, что ощущение уюта не вечно. Ужин в ближайшем ресторане прошел в тот вечер прекрасно, но позже, когда Грэгг покинул ее у бокового входа в здание на Уоллес-авеню и ей пришлось в одиночку подниматься в свою комнату на втором этаже, сомнения вновь вернулись.
Игра с Грэггом оказалась совсем несложной; она все продумала и действовала безупречно. Но теперь разговор закончен, и она уже не в силах не думать о положении, в котором очутилась, и о его возможных последствиях. Приятно было насладиться первым триумфом, но Грэгг уже вел собственную игру.
Кристэль покачала головой. Если бы она могла поговорить с Джимом! Но он не должен знать, где она находится и почему. Этого не знал никто, кроме Чарли Хогана. По сути, он был единственным, на чью помощь она сейчас могла рассчитывать. Джим не поймет ее, рассердится. Чарли Хоган тоже рассердился, но все же решился кое-что сделать. Наверное, сейчас он расстроен, потому что Кристэль не отчиталась по телефону, но она сделает это при ближайшей возможности. Сегодня вечером связаться с ним совершенно невозможно: слишком поздно. Все, что ей остается – это запереть свою дверь.
В коридоре послышались шаги. Кристэль прижалась к двери; шаги приблизились и удалились. Конечно, в соседних комнатах живут гости, посетители Ярмарки. Ей придется привыкнуть к посторонним звукам.
Но позже, уже лежа в постели, она снова прислушалась, и то, что она слышала, действовало хуже любых звуков; тишина. Она заснула лишь на рассвете, и сон был прерывистым и коротким. Вот уже пора вставать. Надо смело встретить утро.
Распорядок Грэгга оказался простым: утренние часы он посвящал диктовке, а днем занимался медицинской практикой. В этом она не участвовала, потому что приходилось печатать данный им материал: письма на оптовые базы лекарств и переписка с другими фирмами. На вид все было вполне законно, наряду с заказами и запросами. Разумеется, поступающей корреспонденцией он занимался сам и не показывал ей всего, что получал. Некоторые частные письма он не вскрывал при ней, а позже убирал в стол и запирал на ключ. Содержимое этих посланий оставалось тайной, как и его частные консультации в верхнем кабинете, подслушать которые у Кристэль не было возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17