А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Краем глаза Джим заметил пепельно-светлые волосы и серые глаза.
– Можете идти, Алиса. Я закончу диктовать позже, наверху.
Девушка улыбнулась, услышав тихий голос Грэгга, взяла со стола блокнот с карандашом и исчезла за боковой дверью.
Грэгг подошел к столу, уселся за него и указал на стоящий сбоку стул.
– Садитесь, мистер Фрэзер. Будьте как дома.
Джим повиновался, подмечая внушающий уважение ряд дипломов и свидетельств на стене, рядом с телефоном, и книги по медицине, выстроившиеся на полках. Он часто бывал в приемных у врачей, но такого еще не видел. Грэгг имел не меньше двадцати различных ученых степеней.
– Можно предложить вам что-нибудь освежающее?
– Нет, спасибо.
– Не пьете в рабочее время? – одобрительно кивнул Грэгт. – Весьма разумно. Я, кстати, абсолютный трезвенник. И дело не в моральных принципах, как вы понимаете. Это – всего лишь здравый смысл. Моя профессия позволяет увидеть множество ужасных последствий невоздержанности. – Улыбка Грэгга потускнела. – Моя усопшая жена…
Джим бросил на лицо собеседника быстрый взгляд, и тот пожал плечами.
– Вам не помешает узнать правду, – произнес Грэгг. – Я уверен, вас интересует, как это случилось.
Джим кивнул. Его интересовали обстоятельства, да и не только его. Пожарный департамент тоже вел расследование, как могло пламя уничтожить дом Грэгга в Рэйвенсвуде, превратив его за ночь в груду пепла. Эксперты-медики опознали тело Миллисент Грэгг по зубному мосту и ювелирным изделиям, но не могли объяснить, почему она не спаслась от пожара. И разумеется, больше всего этим интересовался мистер Фоллансби. Он считал, что прежде, чем выплатить деньги по страховому полису, не мешает выяснить все факты.
Но эти факты были просты. Начальник пожарной команды не нашел доказательств поджога: судя по всему, со стола упала лампа. Коронер не обнаружил признаков насилия, следов или синяков на теле – вернее, на том, что от него осталось. Миллисент Грэгг погибла в собственной постели. Несчастный случай. Перед мистером Фоллансби встал весьма неприятный факт: компания должна платить.
– Не правда ли, ирония судьбы? – продолжал Грэгг. – Алкоголизм – это болезнь. Таково, сэр, мое профессиональное мнение. И будучи служителем медицины, я считаю своим долгом бороться с болезнью в любой ее форме. Хотя в данном случае она появилась в моем собственном доме, и я не распознал ее вовремя. А теперь поздно. Слишком поздно!
– Вы не знали?
– Что она выпивала? – Грэгг снова пожал плечами. – Мы привыкли пить вино за ужином, да. И иногда бокал-другой на вечеринке. Но, я не подозревал о тайном пристрастии к алкоголю, о бутылках, поглощаемых тайно в мое отсутствие. – Он вздохнул. – К сожалению, последние полгода я отсутствовал слишком часто. Наблюдая за постройкой этого здания, надолго оставлял ее одну. Лишь случайно узнал, что она проводят дни, напиваясь буквально до бесчувствия – особенно вечерами. Видимо, ее тяготило одиночество.
– Понимаю… – пробормотал Джим.
– Она обещала остановиться, – продолжал Грэгг, – и я знаю, она собиралась сдержать слово, бедняжка. Но мне следовало понять, что ее пристрастие перешло все границы. – Он махнул рукой. – Имея в распоряжении любые лекарства, известные современной науке, я не смог выполнить свой долг. Может быть, я не хотел смириться с горькой истиной. Пожалуй, следовало отправить ее на лечение… Я был глупцом, мистер Фрэзер. Больше того, – он впился в Джима взглядом. – Я убил ее.
– Убил?
– Да. Я виновен в ее смерти. Ее убила моя слепота. – Грэгг смолк и отвернулся.
– Но это не ваша вина, – возразил Джим. – Вы не должны…
– Я пытаюсь убедить себя в этом. Но куда денешься от сомнений? После пожара и во время расследования я продолжал молчать. Эти факты могли запятнать ее и получилось бы так, будто я виню во всем жену. Но теперь я понял, что виноват, и мне ужасно стыдно. – Грэгг тряхнул головой. – Единственное мое утешение в том, что Миллисент нашла себе последний приют. Но я никогда не найду покоя.
Джим молча потянулся за бумажником, извлек страховой чек и положил его на стол. Грэгг не взглянул на него.
– Будьте любезны расписаться в получении. – Джим развернул формуляр и положил перед Грэггом.
Получена от страховой компании «Дирборн Мьючуэл Лайф» сумма в десять тысяч долларов, выплаченная полностью за…
Грэгг не стал читать, просто взял предложенную Джимом ручку, быстро подписал и с тем же выражением лица вернул ручку и расписку.
– Извините, – произнес он. – Мне необходимо было выговориться. К тому же вы обязаны звать правду.
– Понимаю. – Джим поднялся и положил расписку в карман. Не в первый раз он сталкивался с горем и раскаянием: такое поведение обычно для клиента в подобных обстоятельствах и он привык выражать сочувствие, которого от него ждали. Фразы машинально слетали с губ:
– Я понимаю ваши чувства. Но время – великий целитель.
Грэгг выдавил слабую улыбку:
– Как часто я пользовался теми же словами, утешая тех, кто понес потери. Но пожалуй, вы правы. И мне на ум пришел другой афоризм: «Врач, излечись сам».
Послышался звонок. Грэгг поднялся и подошел к аппарату, укрепленному в углу, возле сейфа.
– Да, Хикей. В чем дело? – Он прислушался и нахмурился. – Скажите мистеру О'Лири, что я освобожусь через минуту.
Он глянул на Джима:
– Извините, мне очень жаль, но меня ждут дела.
– Конечно. – Джим двинулся к двери. – Не стоит провожать меня, я сам найду выход.
Грэгг благодарно кивнул.
– Спасибо, мистер Фрэзер. Благодарю за все.
Джим вышел, закрыв за собой дверь. Шагая по коридору к аптеке, он с облегчением вздохнул. По крайней мере, все позади. Он всегда ненавидел подобные поручения: хотя их приходилось выполнять часто, эмоции клиентов все еще обескураживали его. И Грэгг, несмотря на усилия сохранить профессиональный апломб, казался глубоко потрясенным.
Что ж, быть может, время залечит эту рану. Джим сочувствовал бедняге Грэггу…

Глава 5

Возможно, кафе со столиками на тротуаре и не было точной копией парижского, но десерт оказался хорош, вечерний ветерок со стороны озера свеж, а вид на Белый Город – великолепен.
Кристэль поставила на стол свою чашечку, завороженно глядя на панораму за Мидуэем, где в темной ночи сияла куполами Ярмарка. Она услышала где-то вдалеке звуки шарманки. Перегнувшись через столик, Джим положил ладонь на ее руку.
– Я бы дал цент, чтобы узнать твои мысли.
Кристэль покачала головой и с улыбкой подняла на него глаза:
– Они того не стоят.
– Знаешь, я оплатил страховой полис совершенно незнакомому человеку и поэтому могу позволить себе некоторую экстравагантность.
– На какую сумму был этот полис? Ты мне ничего не сказал.
– Верно, не сказал. Мистер Фоллансби терпеть не может, когда кто-либо обсуждает дела компании. Но если хочешь знать, сумма составила десять тысяч долларов.
– Это большие деньги.
– Клиент заслужил их, – кивнул Джим.
Улыбка исчезла с губ девушки, но глаза продолжали изучать его лицо.
– Ты в этом уверен?
– Конечно. Я говорил тебе, что мы провели расследование. Смерть в результате несчастного случая – это двойная компенсация. Будь спокойна, старина Фоллансби никогда не заплатит, если в чем-то не уверен.
– А что именно убедило его сейчас?
– Медицинский отчет. Заявление начальника пожарной команды. – Джим махнул рукой. – С каких пор ты начала интересоваться страховым бизнесом?
– Меня интересует не бизнес.
– А что же – обстоятельства? Грэгг рассказал мне, что его жена много пила. Видимо, она была в состояния опьянения, а то и без сознания, когда начался пожар. – Джим снова взял Кристэль за руку. – Обещай, что не станешь алкоголичкой, когда мы поженимся.
– Не паясничай.
– Кстати, – Джим улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. – Когда ты сама перестанешь паясничать и назначишь день?
– Как только ты сменишь свои старомодные взгляды насчет работающих жен.
– Но я не хочу, чтобы ты проводила время в редакции. Место женщины – ее дом.
– Миссис Грэгг оставалась дома… Видишь, что с ней случилось.
– Пожалуйста, не шути так.
Кристэль кивнула:
– Понимаю, это вовсе не смешно: беспомощная женщина сгорает в пламени.
– Оставь мрачные мысли. Давай забудем о жене Грэгга. Меня интересует наше будущее.
– Да, – снова кивнула Кристэль. Видно, она и впрямь загрустила. Разумеется, пример миссис Грэгг для нее ничего не значил. Джим прав: важно лишь их будущее. Почему она не назначает дня свадьбы, почему ей не хочется потерять сейчас свою свободу? Ведь она хочет выйти за Джима. Он будет хорошим мужем, хорошим отцом… Нет, вряд ли. Для этого надо неплохо зарабатывать, а Джим явно собирался трудиться всю жизнь на мистера Фоллансби. У него не существовало амбиций и желания возглавить агентство или начать собственное дело.
– Ты не слушаешь меня, – пробормотал Джим. Кристэль помотала головой, но ее мысли блуждали далеко. Джим не единственный мужчина на свете. А что если она выйдет за кого-то другого? Не за одного из репортеров, которых она знала по работе, – почти все они казались неотесанными и весьма ненадежными. Но появились и другие – деловые мужчины с положением, не боявшиеся делать ставки в азартной игре жизни. Мужчины вроде Гордона Грэгга, к примеру.
Сколько ему лет? Вероятно, и сорока еще нет, но он уже известный врач и преуспевающий бизнесмен. Добавь еще десяток лет, и одному Богу известно, как высоко он поднимется. Он не стал трудягой и ничтожеством вроде Джима… Но неужели она всерьез сравнила Гордона Грэгга со своим женихом? Это абсурд. Ведь она едва успела на него взглянуть. И он не произвел на нее особого впечатления: его белый костюм казался театральным, как, впрочем, и выстроенное им архитектурное чудовище. Грэгг был из тех, кто осуществлял свои мечты. В его взгляде мечтателя скользило нечто неуловимое, притягательное, и все же…
– Кристэль!
Ее окликнул голос Джима. Голос рассудка.
– Ну, что на тебя нашло? Неужели все еще переживаешь?
Кристэль попыталась, улыбнуться. Может, Джим и трудяга, но он не дурак.
– Да. Думаю о твоем мистере Грэгге.
– И что в нем особенного?
– Не знаю. – Она действительно не знала, но должна была найти причину тревожному впечатлению, которое произвел на нее незнакомец.
– Джим, повтори, сколько времени прошло после смерти жены Грэгга?
– Она умерла первого мая. В ночь открытия Ярмарки.
– Но это случилось не более шести недель назад.
– Знаю, – кивнул Джим. – Не удивительно, что он все еще расстроен. Бедняга едва не расплакался, когда мы говорили с ним об этом.
– Так он в самом деле любил ее?
– Конечно же, любил. Так же, как я тебя. – Рука Джима снова нашла ее руку и крепко сжала. – А теперь, отбросим все уловки, юная леди. На сей раз мне нужен прямой ответ: когда ты выйдешь за меня замуж?
Прямой ответ. Она тоже желала получить его – прямой ответ о Грэгге. Забавно, что Грэгг никак не идет у нее из головы. Его жена умерла в ночь открытия Ярмарки.
– Когда Ярмарка закроется, – сказала Кристэль. – Тогда мы и поженимся.
– Ты это серьезно?
– Да.
Джим перегнулся через столик и поцеловал ее. Она чувствовала его волнение, его восторг, но мыслями была еще далеко.
– Завтра я куплю кольцо, – пообещал Джим, поднимаясь из-за стола и помогая ей подняться.
Они медленно пошли к сверкающему Колесу обозрения.
Давай прокатимся! – Джим махнул рукой в сторону Колеса.
Хорошо.
Это отвлечет ее. Годится все, что способно отвлечь ее от… от чего? Но и высоко в небе мысли Кристэль снова и снова возвращались к Грэггу, совершая те же головокружительные обороты, что и летящая по кругу кабина Колеса.
– …В одном магазине возле Дирборна, в центре, – продолжал Джим. – Я давно держу его на примете. Ты скоро сама его увидишь.
Он, разумеется, говорил о кольце. Обручальное кольцо тоже образует круг. Влюбленные носят их всю жизнь, пока смерть не разлучит их.
Она смотрела на ярмарочные павильоны и вдруг нашла ответ. Огни выставок – белые-белые и яркие – как костюм Грэгга. Несчастный вдовец Грэгг носил белый костюм. У него на рукаве не было траурной ленты.

Глава 6

Никогда еще Г. Гордон Грэгг не был так занят, и в этом, – повторял он себе, – его спасение. Хотя он мог ошибиться в выборе слова. «Спасение» не волнует никого, кроме мертвых, а он бодр, как никогда. Бодр, активен и настороже – таков его девиз.
После ухода молодого Фрэзера он продолжал сидеть за своим столом, пока не прибыл Брайен О'Лири, которого не спутаешь ни с кем. Вначале – шарканье тяжелых шагов по коридору, затем мерзкая вонь дешевой сигары – похоже, навечно застрявшей у него в зубах. И, наконец, грузная фигура в дверном проеме, мясистое лицо, маленькие глазки, глядящие из-под шляпы-котелка, насаженной на конусообразную голову.
Грэгг с улыбкой поднял на него глаза.
– Мистер О'Лири, как я рад вас видеть!
– Неужто? – Клубы дыма от сигары. – Неужто рады?
– Ну разумеется. – Грэгг поднялся, взмахнул рукой. – Извольте присесть. Я поражен. Стоило мне подумать о вас – и вы пришли.
Глаза О'Лири оставались настороженными.
– А о чем это вы думали? Какая-нибудь новая уловка, чтобы избежать оплаты?
Грэгг улыбнулся опять:
– Не надо стыдить меня, сэр. Если припомните наш последний разговор… Я его помню. – О'Лири не улыбался. – Я принес счет, и вы мне отказали.
– Ах, увольте! Я говорил, что смогу заплатить сразу по получении наследства.
О'Лири покачал головой:
– У нас, строителей не бывает секретов, мистер Грэгг. Я говорил о вас с Голландцем.
– Голландцем? Кто это?
– Чарли Шульц. Он и его ребята работали над зданием до того, как вы поручили окончательную отделку мне.
– Я помню мистера Шульца.
– Он тоже помнит вас. – О'Лири мрачно нахмурился. – Когда он пришел за своими деньгами, вы упросили его подождать, пока не продадите изобретение. Позже высказали ему, что сделка сорвалась.
– Но…
– А как насчет Майка Роговского? Он поставил фундамент и поднял леса – это было еще до Голландца. Вы собирались получить финансы из ссуды по закладной, но Роговский до сих пор оплакивает свои денежки.
– Банк отказал мне. Здесь ничего не поделаешь.
Подрядчик удивленно поднял брови.
– Я слежу за вашими фокусами, мистер Грэгг. При постройке вашего «замка» вы наняли и уволили примерно с полдюжины бригад, но не платили никому. Со мной это не пройдет. – Голос О'Лири повышался. – Со мной не позабавишься. И я не желаю больше слушать ваши байки о наследстве. Я верю только деньгам, мистер Грэгг, и я хочу верить только им.
– Пусть так.
Грэгг вынул из кармана пиджака страховой чек, развернул его и положил лицевой стороной вверх на стол.
– Этого достаточно для вас? Подрядчик уставился на чек.
– Десять тысяч… – его голос благоговейно замер и то же благоговение чувствовалось в медлительности, с которой О'Лири извлек изо рта сигару. Прищуренные глаза впились в Грэгга:
– Откуда бы это взяли?
– Я говорил, что получу наследство, – пробормотал Грэгг. – Чек принесли несколько минут назад. Теперь вы мне верите?
О'Лири кивнул:
– Пожалуй, я должен извиниться.
– А я должен расплатиться с вами.
– Вы заплатите сейчас? – Подрядчик выжидательно улыбнулся.
– Вскоре.
Улыбка исчезла с лица О'Лири так же быстро, как появилась.
– Как это понимать?
– Этот чек должен быть помещен на мой счет. Полагаю, оформление в банке займет несколько дней – ну скажем, к следующему понедельнику или вторнику, а затем я смогу взять под него любой кредит.
– Вы уверены, что он настоящий?
Грэгг пожал плечами:
– Если сомневаетесь, можете позвонить в страховую компанию.
Подрядчик заколебался:
– Но как скоро я получу свои деньги?
– Скажем, в среду, чтобы наверняка. – Грэгг осторожно и неторопливо сложил чек, и О'Лири проследил взглядом, как бумага исчезла в кармане пиджака. – Послушайте, в среду я уеду отсюда по делам, но намерен вернуться к вечеру. Почему бы вам не зайти? Часов в восемь вас устроит?
– Договорились, в восемь. – Подрядчик сунул сигару в рот и двинулся было к двери, но, помедлив, снова глянул на Грэгга:
– Запомните, никаких фокусов. Я хочу получить наличные. Если вас не будет, мне придется нанести маленький визит моим друзьям из городской управы.
– Я буду на месте, – мягко улыбнулся Грэгг. – Обещаю.
– Ну тогда, спокойной ночи. – О'Лири коснулся котелка и исчез за дверью.
Грэгг продолжал сидеть, прислушиваясь к затихающим в коридоре шагам. Услышав, как хлопнула внизу дверь, он встал, подошел к переговорному устройству на стене, дважды нажал на зуммер и поднял трубку.
– Хикей?
– Да, мистер Грэгг, – донеслось из динамика.
– Можете закрыть лавку.
– Я еще не зарегистрировал рецепты.
– Не беспокойтесь, я займусь этим сам.
– Благодарю, сэр.
– Спокойной ночи. Увидимся утром.
– Точно, сэр. Ровно в семь.
Улыбаясь под нос, Грэгг повесил трубку. Добрый старина Хикей: ни одного сердитого слова, ни одного вопроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17