Полсотни офицеров - скриплых,
школеных - пожаловали в городище и произвели полный обморок
среди лябдей.
- Эх, тряхнем мошной, господа! - перегикнулись с
казенного кошта голодники. - Уж и впрямь закуток -
"куда Гельдып ибиотов не гонял"...
И в смех мелким бесом.
Лябди аж заробели - как можно такую красу руками трогать. Не
обсевок в поле - офицер! Тырло в леске хоронился и грызмя
грыз ногти от ревностей и досады - уж больно офицериков
лябди приветили. Офицерики учинили банкет, эполетами охмурили
девичник и по свежим впечатлениям установили военный диктат.
Штырь, ранее придворный камер-альконавт, но разжалованный до
разлетного, таил на Гельдыпа зуб, и таперича, присмотрев на
Лябде несметь чугунов и приятное телу обчество, решился на
самопомаз.
А бабоньки-то, бабоньки все стояли разиня рот, или как
распоследняя челядь бегали на посылках. Вот что было обидно.
Тырло едва не выл. Его с атаманом, однако ж, не выдавали,
видимо, имели свой интерес. Ну а Штырь, думали лябди - ну,
решил пошалить стеклоглазик, и пускай ему, царюй, пока душа
просит. Лябдям и диктофаллия в радость - надоело над
рассолом чахнуть.
Первым делом Штырь вывел свет - до гурта первых красавиц
Лябды. Да все тощих и малахольных - для породы. Надавал им
титлов, всем сестрам по серьгам. Потом челядей. Тут заминка
вышла. Работящая Удива наотрез отказалась вчерашних товарок
обстирывать и обшивать. Упрашивать не стали, взяли ту, что сама
просилась. А Удива обиду на узелок и в лесок все чаще, где Тырло
в схроне.
Потом Штырь амнистию чугунам подарил и призвал всех в гвардию.
Чугуны, народ элементарный, пошли, лишь Звяк отказался, ушел со
своей сотней к полюсу. Офицеров он на дух не регистрировал.
Пока Штырь балы-приемы ладил, жилось ничего, весело. Любую
лябдю, что приглянулась, могли ко двору привадить. А кто не
приглянулся, не шибко серчал - ведь мужика, главное, на
Лябде больше стало!
Потом, думу издумав, Штырь объявил Гельдыпу кромешную войну. И
пусть себе Гельдып о Лябде не слыхивал, главное - поступать
по-царски, с отмашкой. Справив триумф по началу действий, Штырь
для оборонострема решил навесть порядок - пуповок
огосударить и беглых, коль имеются, известь. На заимку нарочных
Фиська не пустил, но Штырь из положения вышел - записал
обер-привратником и определил на довольствие, авось клюнет.
Фиська только сплюнул, про чинок узнав.
Чугуны разошлись по округе измену искать. Чешут: Тырло и ушат в
упор не замечают, а Звяку и сотне закадычной - все маслеца
да запчленов. В общем - одна видимость работы. Чтоб без
взаимных обид.
Эх, царил бы себе дальше Штырь, бил бы в аноним Гельдыпа, почет
нагуливал, да только вскорости все сломалось.
Ушел как-то Тырло в гости к Фиське - под горькую лябдей
честить. Пробирался ночью, огородами, а ушат на досмотр Удивы
оставил. Не утерпела опальница, принялась Хряпса будить, да
только так крепко спал атаман, что разбудеж Удивин аж при дворе
услыхали. Мотнулись в рощу с десяток офицериков. И к завтраку
привели Удиву и всего из себя одетого Хряпса - раскочумиться
он так и не соизволил, даром будильники хобот порвали. На
вопросы в ус не дул, глаз не казал, а все плямчил да
пошатывался. Удива, напротив, дерзила:
- Ты мне, спесивец, колом вона где! - и по горлу чирком.
- Думаешь, коль три глаза во лбу, так особист? Все одно
- помазло ты липовое...
Возлютовал тут Штырь.
- Липовый, говоришь? - (Сам-то давно чуял, что на блеф
куплен. Чуял, да не все.) - Вот я вам для кликсена башку и
отгаплычу!
Удива Хряпса своей особой загородила.
- Не подходь! - офицерику рьяному. - Не то возопияю!
И возопияла. Да так, что Хряпсово пробуждение началось. А когда
рьяный двинул Удиву в лоб, очи расклеял.
- Вы чо, мля, - говорит, проморгавшись, - мужиков
нарожать успели?
Офицерик и его шандарахнул. Только Хряпсу это, что комара
отпечатать. Но обидно. При всем родном бабском народе, что на
площади в остолпенении. Такое впервые увидали - чтоб лепшую
товарку по лицу, да чтоб самого батюшку... Вот теперь-то Хряпс и
проснулся окончательно. А офицерик прытким образом избу -
навылет, да и - окарачился. И семь лябдей по лбу отмстили. И
Звяк подоспел...
Фиська и Тырло проснулись от стука в ворота.
- Эй, тетери, принимай кредит!
Чуть не вся Лябда у ворот мяла связанных офицеров. Там и Хряпс,
и Звяк со своей чугун-сотней.
- Побаловались, и будя...
Разжалованных прелестников в бронелет что похуже затарили, а
поновее - себе в запаску. Подкурили камелек и пульнули в
небо.
- Простите нас, роднинькие! - в ноги к архаровцам пали
лябди. - Галун попутал, ослепли с непривычки.
- Ладно уж, - отмахнулся Хряпс и зевнул. -
Чего-нибудь там сообразим. Нам, мля, наука будет...
И пошел за свежим рассолом.
А лябди все сокрушались:
- Надо же! Всего-то с полсотни, а чуть в лихо не ввергли.
Видать, напрочь говенный мужик в запузырье проживает. Ему б
только кровя пускать, да помазаться. Лишь дезертир - один
человек... А ибиотам дорожка сюда заказана. На шея сядут...
Вот, пожалуй, с этого моменту и началась Великая Лябдянская
Смута...
Сляп 8
Раскатилась паводком по царству слава лябдянского куператива.
Чистый бандит: бронелет в красных подпалинах, весь в лентах да с
бубенцами, по эфиру гасает, женским спевом посты амуряет, а кто
вдогонку, нашармака - того прямиком в засаду, в какую-то
"пупку". Там улов раздевают до нагиша и учиняют гоньбу с
последующим срамом и выдворением. Хищных баб на планете той
- прорва, да, говорят, им еще подмога спешит...
А дела тех лет в царстве шли непутем и засеклись путарем. Мужик
остался - сплошь недомерок, а бабы - просто жмых... И
чтоб нерадение в царстве известь, решили вопрос махом -
запретили баб подчистую, как заразный элемент и гнездо распада.
И вся недолга! Мужик совсем обчесался, исподом упрел и ходил
чумной, с сухоогненными глазами, но главное - искус убрали,
жить стало веселей!
И вот только гармонии достигли - изнасильная напасть!
Порылись в кондуите и точно - рапорта, тленом битые:
повитуха Дрызга, разлетного Пеняя, протокол допроса Штыря,
царева изменника.
- Где они? - спросил Гельдып.
- Комиссия окорнала...
- Окорнать комиссию!
А Лябда разошлась не на шутку. Царевы разлеты ловились на
мохнушку, на подмашку, на пендель или просто вгонялися страшным
"Шишом" прямо под пузырь. Иным служивым такая рыбалка в
голову шибала, чуть сами на мормыш не просились. Но лябди к
ибиотам были строги: туризм делали, а перебежчиков выдавали. И
такую страсть в народе отказники разтрезвонили - слезу
выжигало!
Изловом занимались лябди, архаровцам на такие дела аппетиту не
было.
А Гельдып не мудрствовал. Предал Лябду афемине и объявил Великий
Забезбабный Поход. Собрал абезбаты и пошел на лябдей бабаедом.
Так однажды "Шиш" цареву экспедицию и приметил.
- Ой, девочки, - молвила Удива, - шибко много их.
Зараз всех не перехапаем.
И шмыгнули под непробивну глазурь. А Гельдып Лябду хомутом
опоясал. Заголил пыркошвары и стал переговоры кликать. Ввиду
важности момента пришлось Хряпса растолкать.
Едва глазенапы расклеял, подвели к нему министра. Тот для
внимания в корнет-а-пистон дунул и пошел крыть по-Гельдыпу по
батюшке:
- Ультиматум: обманки - убрать, небозвон -
распечатать, чугунов - выдать, и выдать также, коль еще
живы, ослухов царя небесного - Хряпса и иже. А также
приготовить контрибуции немалое количество, после чего мы,
Гельдып II, подумаем, что с антиполым и половредным населением
делать...
У Хряпса подкова зубовная и отвисла.
- Транспорант над околицей читал?
- Работа моя такая, весь век чужое читать...
- Так вота вам, мля... - и свинтил из пальцев что
попроще и покрепче. - Воевать с вами не будем, честь не
велика...
И началась осада, названная в народе "Фигдам".
Лябдяне по такому случаю и пупок-заимку прикрыли - от
огульного обстрела. Гельдып лупил в пузырь всем калибром, что
только мог свезть со всего царства. Абезбаты амором перли в
атаку - "Даешь!" - до кумпольного звона, а себе
в шишку. Лябди вначале пугались, когда на небе огненны волдыри
вразбрызг, а потом ничего, пообвыклось. Только одна беда -
по ночам светло и моргко - на манер фейерверка.
- Всех баб дотла! - кипень изо рта метал Гельдып.
Но канониры давно уже просекли, что дело - шпок. Да делать
нечего - долбили, пока боезапас не вышел. Собрался совет и
на ем генералы удумали загатку:
- Загатить их к ядреной афемине - свет перекроем, авось
увянут...
На кумпол для эксперименту ибиота пустили - тот постукал по
нему и даже сплясал.
- Загатить можно, да вот где столько гати взять?
А Гельдып к совету своего любимого корнишону объелся и сидел
черный, пучливый, потому и присоветовал:
- Не эксперимент, а экскремент!
- И точно! - возликовал генералитет. - Фекалом их,
лябдей, замажем!
И принялись сгонять со всех краев ибиотов - на помаз.
Накормили прелой кашей и на кумпол лябдянский пустили.
Разбеглися поутру хляби небесные и узрели лябди над собой
антиресные астральные тела. Тела мушней по небу роились и
гадили.
- Так они нас вчерняк заповидлят! Помрем ведь - как в
подполье...
Хряпс обложил небеса по вышнему ранжиру, прыгнул в "Шиш"
и полетел вдоль кумпола, у старателей под раскорячкой агитацию
волоча, на длинном штандарте писанную:
"Языком вылижете. Хряпс. Мля".
Ибиоты, совесть хоть сохлую, но имели и пребывали в великом
расстройстве. Ведь несваревом фикали прямо на красоту - на
ухоженные нивы, на лябдей, что голышом поля обложили -
позагорать напоследку.
И тут еще Хряпс разъяснения устроил:
- Мы щас на вас телепатию применим. Телепнем кумполом -
так весь унавоз с помазками в эфир закамуфлетим. А мало будет,
так Лябду и весь прилежный околоток на элемент порозним.
Аспидова машинка и не то может. Так что забирай, Гельдып,
ибиотов без никаких отнюдь. Живыми не дадимся, мля...
И все это, охульник, не шепотом за столом переговорным, а через
матюгальник "шишовый".
Почесались тогда ибиоты, помолчали и решили, что, видать, того,
пора революцию делать. Все условия навзничь - и фекла, и
каша прелая, и противодушевный гадеж на кумпол, и красота,
главное, рядом, отчего ситуация обострялась крайне. И вот когда
Гельдып приказал гачение усилить, то мужик буром на помазанника
пошел. И сверг. Так агитация Хряпса и близкое обещание счастья
(вот она, Изобилия, токмо за экраном) усилили порыв, и не
просто, а - в клочья! Власть отдалась удивительно легко, как
лябдя писанному красавцу. Гельдып бежал, генералами унесенный в
неизвестном направлении. Ибиоты по горячке еще с недельку морды
друг дружке чистили, а затем вымыли кумпол и скромнехонько
постучались в гости. Но лябди агрессора не больно-то жаловали.
- Этот маневр с Гельдыпом нам хорошо понятен. Издоверились
мы, был печальный опыт. Чохом не выйдет! Есть предложение:
встречаться на недалекой белокрылой планетке с приличной
планировкой, голубым небом и хорошим видом. Есть у нас такая в
загашне. Гужеваться будем малыми партиями, под присмотром Звяка
и сотни. Они, в случае чего, расцепят...
Нечем крыть. Мужики принялись за выборы. Будь одна партия -
всем бы гуртом записались, а при многопартейщине, делать нечего,
пришлось малость подраться - ошеломный аргумент один только
силу имел...
- А вы по уклону делитесь, - советовали лябди, - или
глосованием, у кого мандат выше...
От своей стороны собрали делегаток по-старому - передовиков
да ударниц. А на планетке недалекой чугуны тем временем порядок
навели, зверье опасное отогнали и предоставили первому съезду
простор для дебата.
Планета и впрямь была голубонькой. В дремны облака укутана и как
создана для прелюбовных баталий - и мягка, и сытна, и
душиста, горы - сахаром, трава - периной, реки -
первухой... Видать, тамошняя природа сама себя полюбила и гостям
наказала.
Хряпс, Тырло и Фиська больше с чугунами хаживали - с
ибиотами контакт не шел, больно смурнявыми они им показались,
чуть что - за грудки, то ли от зависти, то ли от дурной
воспитанки. Проживай у лябдей сказался - дезертиры и нежнее
стали, и окатнее, а с хамом чего - ни об изыске, ни о
дизайне не покалякаешь...
Вот потому, когда непостижимо и скоропостижно исчез Фиська,
Тырло с Хряпсом просто взбеленились:
- !!! - в
неудобь сказуемо лютовал Тырло.
- , мля, Лябду закроем! - чуть запаздывал
Хряпс.
Но Фиську так и не нашли...
Сляп 9
Ужо потешились лябди с мужиком.
Никто на попятную не шел. Вся траву измяли, кустики поваляли и
деревья расшатали. Чугуны на такого насмотрелись...
Местное зверье, что неопасное, воодушевимшись, тоже впало в
режим и расплодилось до неимоверного числа. Массой своей
хищникам поперек горла стало, отчего разбойная всякая тварь от
перееда померла иль сократилась до неопасного количества.
А смычка продолжалась. Каждое утро, проснувшись,
,
и стоймя
и влежку и в чирку
и всласть
.
:
- Ох!
:
- Опа!
:
- Опоньки!
...
- Опушки!!!
,
- Цып.
, "",
"",
"".
- ""?
- А "" не хочешь?
,
,
-
,
!!! ...
... ... ...
- Ой, что это?
- .
- Да ну?
до полного обомлева, пока не умаялись и не
устроили пересменку партий.
Сляп 10
Вторая партия, опыта почерпнув, взялась за дело с большей
сноровкой. И...
Сляп 11
Третья партия, разобрав перегибы первых, устроила...........
сляп
...
...ляп
...
...ля...
...
Сляп 43
А когда планетку вконец изваляли, сошлись в чистом поле
последние партии. И тут такое началось!
.................................................................
..............................
Сляп 44
Возопияли лябди. От радости. МАЛЬЧИК РОДИЛСЯ!
Правда, мамка не могла припомнить, от кого, но не беда... Уж
очень боялись, что зелье отворотное убило в лябдях способность к
мужицкому воспроизводству. Перемогли ханамуж-корень! Отпустило,
расколдобило! Бабы чуть мальчонку не затягали. Потом понесла
еще, потом - другая, а после пошло природным порядком -
мальчик, девочка, мальчик, девочка...
Хряпс, особа почти нейтральная, занимался перевозкой партий. А
Тырло сидел в печали на посту у аспидовой машинки. Как-то
вечером в избу постучались.
- Ночлегом не угостишь, добрый молодец? - спросил старец
с клюкой, оволосившийся так, что глаз не видно.
- Нельзя. Пост у меня запупонный, посторонних долой!
- А не ты есть архаровец Тырло?
- Ну я. Меня все знают.
- А мне откудава? Офеня я, странник, почитай век на своей
колымаге добирался. И привет тебе предсмертный передаю от дружка
твоего, Фиськи. Гельдып со своими енералами его замучил.
- Врешь! - взвился Тырло. - Чем докажешь?
- А вот... - и показал одежку Фиськину. Была она вся в
дырьях и обагрена кровью. Всплакнул Тырло, а офеня за штофиком в
ракетку сгонял и утешеньем занялся.
- Нашел я его брошенным. А потому, что передрались енералы и
по нечайке вместе с Гельдыпом в черную полынью эфира канули. А
на Фиське зло сгоняли - попытают, подлечат и снова... Не
выдержал мук. Передавал привет и просил беречь себя и Хряпса.
Душевным оказался офеня. Хоть малое, но утешенье архаровцу.
Когда Тырло заснул, странник его тулупчиком укрыл, а сам на
полу. Так и притеплился на неясный срок.
А меж лябдями и ибиотами зрела разноголосица. Мужики про деточек
прознали и на Лябду проситься - с поклоном.
- Среда у нас стерильная, неча всяку заразу несть! -
наотрез отказались лябди.
- Бабы, дак как же эта? Век нам об кумпол скрестись? -
гневились мужики. - Обещаем матриархат, только семейного
уюта с деточками пообещайте!
- Зубы сперва драить научитесь!
Но лябдям, конечно, тоже хотелось в тандемы. Приплод волной
покатил, за него опаску питали, не за себя. И мечталось всем о
светлом недалечье - без мордобоев, без сеч и грубостев, чтоб
все ходили в белом и любили друг-друга не впроголодь, а вволю...
- А ведь мы тоже народ порченный! - вздыхала Удива.
- На мужика напраслину гоним, а сами? Какой пример деткам
покажем? Мужиков как лапти меняем, совсем перепутались. И удержу
уж никакого. Тут промежный вариант нужен...
И на совместном, обоюдополом съезде порешили:
"Дабы вырастить потомство чито-честным, без загибов и грязи
нынешней, всех совместных детей переправить на случную планетку.
Воспитание доверить чугунам - народу нейтральному,
аккуратному и строгому. Губернатором назначить Хряпса, большого
ума человека, и заказать туда дорожку всем - и лябдям и
ибиотам, пока самотеком не помрем и от глупого наследия деточек
наших освободим.
1 2 3 4
школеных - пожаловали в городище и произвели полный обморок
среди лябдей.
- Эх, тряхнем мошной, господа! - перегикнулись с
казенного кошта голодники. - Уж и впрямь закуток -
"куда Гельдып ибиотов не гонял"...
И в смех мелким бесом.
Лябди аж заробели - как можно такую красу руками трогать. Не
обсевок в поле - офицер! Тырло в леске хоронился и грызмя
грыз ногти от ревностей и досады - уж больно офицериков
лябди приветили. Офицерики учинили банкет, эполетами охмурили
девичник и по свежим впечатлениям установили военный диктат.
Штырь, ранее придворный камер-альконавт, но разжалованный до
разлетного, таил на Гельдыпа зуб, и таперича, присмотрев на
Лябде несметь чугунов и приятное телу обчество, решился на
самопомаз.
А бабоньки-то, бабоньки все стояли разиня рот, или как
распоследняя челядь бегали на посылках. Вот что было обидно.
Тырло едва не выл. Его с атаманом, однако ж, не выдавали,
видимо, имели свой интерес. Ну а Штырь, думали лябди - ну,
решил пошалить стеклоглазик, и пускай ему, царюй, пока душа
просит. Лябдям и диктофаллия в радость - надоело над
рассолом чахнуть.
Первым делом Штырь вывел свет - до гурта первых красавиц
Лябды. Да все тощих и малахольных - для породы. Надавал им
титлов, всем сестрам по серьгам. Потом челядей. Тут заминка
вышла. Работящая Удива наотрез отказалась вчерашних товарок
обстирывать и обшивать. Упрашивать не стали, взяли ту, что сама
просилась. А Удива обиду на узелок и в лесок все чаще, где Тырло
в схроне.
Потом Штырь амнистию чугунам подарил и призвал всех в гвардию.
Чугуны, народ элементарный, пошли, лишь Звяк отказался, ушел со
своей сотней к полюсу. Офицеров он на дух не регистрировал.
Пока Штырь балы-приемы ладил, жилось ничего, весело. Любую
лябдю, что приглянулась, могли ко двору привадить. А кто не
приглянулся, не шибко серчал - ведь мужика, главное, на
Лябде больше стало!
Потом, думу издумав, Штырь объявил Гельдыпу кромешную войну. И
пусть себе Гельдып о Лябде не слыхивал, главное - поступать
по-царски, с отмашкой. Справив триумф по началу действий, Штырь
для оборонострема решил навесть порядок - пуповок
огосударить и беглых, коль имеются, известь. На заимку нарочных
Фиська не пустил, но Штырь из положения вышел - записал
обер-привратником и определил на довольствие, авось клюнет.
Фиська только сплюнул, про чинок узнав.
Чугуны разошлись по округе измену искать. Чешут: Тырло и ушат в
упор не замечают, а Звяку и сотне закадычной - все маслеца
да запчленов. В общем - одна видимость работы. Чтоб без
взаимных обид.
Эх, царил бы себе дальше Штырь, бил бы в аноним Гельдыпа, почет
нагуливал, да только вскорости все сломалось.
Ушел как-то Тырло в гости к Фиське - под горькую лябдей
честить. Пробирался ночью, огородами, а ушат на досмотр Удивы
оставил. Не утерпела опальница, принялась Хряпса будить, да
только так крепко спал атаман, что разбудеж Удивин аж при дворе
услыхали. Мотнулись в рощу с десяток офицериков. И к завтраку
привели Удиву и всего из себя одетого Хряпса - раскочумиться
он так и не соизволил, даром будильники хобот порвали. На
вопросы в ус не дул, глаз не казал, а все плямчил да
пошатывался. Удива, напротив, дерзила:
- Ты мне, спесивец, колом вона где! - и по горлу чирком.
- Думаешь, коль три глаза во лбу, так особист? Все одно
- помазло ты липовое...
Возлютовал тут Штырь.
- Липовый, говоришь? - (Сам-то давно чуял, что на блеф
куплен. Чуял, да не все.) - Вот я вам для кликсена башку и
отгаплычу!
Удива Хряпса своей особой загородила.
- Не подходь! - офицерику рьяному. - Не то возопияю!
И возопияла. Да так, что Хряпсово пробуждение началось. А когда
рьяный двинул Удиву в лоб, очи расклеял.
- Вы чо, мля, - говорит, проморгавшись, - мужиков
нарожать успели?
Офицерик и его шандарахнул. Только Хряпсу это, что комара
отпечатать. Но обидно. При всем родном бабском народе, что на
площади в остолпенении. Такое впервые увидали - чтоб лепшую
товарку по лицу, да чтоб самого батюшку... Вот теперь-то Хряпс и
проснулся окончательно. А офицерик прытким образом избу -
навылет, да и - окарачился. И семь лябдей по лбу отмстили. И
Звяк подоспел...
Фиська и Тырло проснулись от стука в ворота.
- Эй, тетери, принимай кредит!
Чуть не вся Лябда у ворот мяла связанных офицеров. Там и Хряпс,
и Звяк со своей чугун-сотней.
- Побаловались, и будя...
Разжалованных прелестников в бронелет что похуже затарили, а
поновее - себе в запаску. Подкурили камелек и пульнули в
небо.
- Простите нас, роднинькие! - в ноги к архаровцам пали
лябди. - Галун попутал, ослепли с непривычки.
- Ладно уж, - отмахнулся Хряпс и зевнул. -
Чего-нибудь там сообразим. Нам, мля, наука будет...
И пошел за свежим рассолом.
А лябди все сокрушались:
- Надо же! Всего-то с полсотни, а чуть в лихо не ввергли.
Видать, напрочь говенный мужик в запузырье проживает. Ему б
только кровя пускать, да помазаться. Лишь дезертир - один
человек... А ибиотам дорожка сюда заказана. На шея сядут...
Вот, пожалуй, с этого моменту и началась Великая Лябдянская
Смута...
Сляп 8
Раскатилась паводком по царству слава лябдянского куператива.
Чистый бандит: бронелет в красных подпалинах, весь в лентах да с
бубенцами, по эфиру гасает, женским спевом посты амуряет, а кто
вдогонку, нашармака - того прямиком в засаду, в какую-то
"пупку". Там улов раздевают до нагиша и учиняют гоньбу с
последующим срамом и выдворением. Хищных баб на планете той
- прорва, да, говорят, им еще подмога спешит...
А дела тех лет в царстве шли непутем и засеклись путарем. Мужик
остался - сплошь недомерок, а бабы - просто жмых... И
чтоб нерадение в царстве известь, решили вопрос махом -
запретили баб подчистую, как заразный элемент и гнездо распада.
И вся недолга! Мужик совсем обчесался, исподом упрел и ходил
чумной, с сухоогненными глазами, но главное - искус убрали,
жить стало веселей!
И вот только гармонии достигли - изнасильная напасть!
Порылись в кондуите и точно - рапорта, тленом битые:
повитуха Дрызга, разлетного Пеняя, протокол допроса Штыря,
царева изменника.
- Где они? - спросил Гельдып.
- Комиссия окорнала...
- Окорнать комиссию!
А Лябда разошлась не на шутку. Царевы разлеты ловились на
мохнушку, на подмашку, на пендель или просто вгонялися страшным
"Шишом" прямо под пузырь. Иным служивым такая рыбалка в
голову шибала, чуть сами на мормыш не просились. Но лябди к
ибиотам были строги: туризм делали, а перебежчиков выдавали. И
такую страсть в народе отказники разтрезвонили - слезу
выжигало!
Изловом занимались лябди, архаровцам на такие дела аппетиту не
было.
А Гельдып не мудрствовал. Предал Лябду афемине и объявил Великий
Забезбабный Поход. Собрал абезбаты и пошел на лябдей бабаедом.
Так однажды "Шиш" цареву экспедицию и приметил.
- Ой, девочки, - молвила Удива, - шибко много их.
Зараз всех не перехапаем.
И шмыгнули под непробивну глазурь. А Гельдып Лябду хомутом
опоясал. Заголил пыркошвары и стал переговоры кликать. Ввиду
важности момента пришлось Хряпса растолкать.
Едва глазенапы расклеял, подвели к нему министра. Тот для
внимания в корнет-а-пистон дунул и пошел крыть по-Гельдыпу по
батюшке:
- Ультиматум: обманки - убрать, небозвон -
распечатать, чугунов - выдать, и выдать также, коль еще
живы, ослухов царя небесного - Хряпса и иже. А также
приготовить контрибуции немалое количество, после чего мы,
Гельдып II, подумаем, что с антиполым и половредным населением
делать...
У Хряпса подкова зубовная и отвисла.
- Транспорант над околицей читал?
- Работа моя такая, весь век чужое читать...
- Так вота вам, мля... - и свинтил из пальцев что
попроще и покрепче. - Воевать с вами не будем, честь не
велика...
И началась осада, названная в народе "Фигдам".
Лябдяне по такому случаю и пупок-заимку прикрыли - от
огульного обстрела. Гельдып лупил в пузырь всем калибром, что
только мог свезть со всего царства. Абезбаты амором перли в
атаку - "Даешь!" - до кумпольного звона, а себе
в шишку. Лябди вначале пугались, когда на небе огненны волдыри
вразбрызг, а потом ничего, пообвыклось. Только одна беда -
по ночам светло и моргко - на манер фейерверка.
- Всех баб дотла! - кипень изо рта метал Гельдып.
Но канониры давно уже просекли, что дело - шпок. Да делать
нечего - долбили, пока боезапас не вышел. Собрался совет и
на ем генералы удумали загатку:
- Загатить их к ядреной афемине - свет перекроем, авось
увянут...
На кумпол для эксперименту ибиота пустили - тот постукал по
нему и даже сплясал.
- Загатить можно, да вот где столько гати взять?
А Гельдып к совету своего любимого корнишону объелся и сидел
черный, пучливый, потому и присоветовал:
- Не эксперимент, а экскремент!
- И точно! - возликовал генералитет. - Фекалом их,
лябдей, замажем!
И принялись сгонять со всех краев ибиотов - на помаз.
Накормили прелой кашей и на кумпол лябдянский пустили.
Разбеглися поутру хляби небесные и узрели лябди над собой
антиресные астральные тела. Тела мушней по небу роились и
гадили.
- Так они нас вчерняк заповидлят! Помрем ведь - как в
подполье...
Хряпс обложил небеса по вышнему ранжиру, прыгнул в "Шиш"
и полетел вдоль кумпола, у старателей под раскорячкой агитацию
волоча, на длинном штандарте писанную:
"Языком вылижете. Хряпс. Мля".
Ибиоты, совесть хоть сохлую, но имели и пребывали в великом
расстройстве. Ведь несваревом фикали прямо на красоту - на
ухоженные нивы, на лябдей, что голышом поля обложили -
позагорать напоследку.
И тут еще Хряпс разъяснения устроил:
- Мы щас на вас телепатию применим. Телепнем кумполом -
так весь унавоз с помазками в эфир закамуфлетим. А мало будет,
так Лябду и весь прилежный околоток на элемент порозним.
Аспидова машинка и не то может. Так что забирай, Гельдып,
ибиотов без никаких отнюдь. Живыми не дадимся, мля...
И все это, охульник, не шепотом за столом переговорным, а через
матюгальник "шишовый".
Почесались тогда ибиоты, помолчали и решили, что, видать, того,
пора революцию делать. Все условия навзничь - и фекла, и
каша прелая, и противодушевный гадеж на кумпол, и красота,
главное, рядом, отчего ситуация обострялась крайне. И вот когда
Гельдып приказал гачение усилить, то мужик буром на помазанника
пошел. И сверг. Так агитация Хряпса и близкое обещание счастья
(вот она, Изобилия, токмо за экраном) усилили порыв, и не
просто, а - в клочья! Власть отдалась удивительно легко, как
лябдя писанному красавцу. Гельдып бежал, генералами унесенный в
неизвестном направлении. Ибиоты по горячке еще с недельку морды
друг дружке чистили, а затем вымыли кумпол и скромнехонько
постучались в гости. Но лябди агрессора не больно-то жаловали.
- Этот маневр с Гельдыпом нам хорошо понятен. Издоверились
мы, был печальный опыт. Чохом не выйдет! Есть предложение:
встречаться на недалекой белокрылой планетке с приличной
планировкой, голубым небом и хорошим видом. Есть у нас такая в
загашне. Гужеваться будем малыми партиями, под присмотром Звяка
и сотни. Они, в случае чего, расцепят...
Нечем крыть. Мужики принялись за выборы. Будь одна партия -
всем бы гуртом записались, а при многопартейщине, делать нечего,
пришлось малость подраться - ошеломный аргумент один только
силу имел...
- А вы по уклону делитесь, - советовали лябди, - или
глосованием, у кого мандат выше...
От своей стороны собрали делегаток по-старому - передовиков
да ударниц. А на планетке недалекой чугуны тем временем порядок
навели, зверье опасное отогнали и предоставили первому съезду
простор для дебата.
Планета и впрямь была голубонькой. В дремны облака укутана и как
создана для прелюбовных баталий - и мягка, и сытна, и
душиста, горы - сахаром, трава - периной, реки -
первухой... Видать, тамошняя природа сама себя полюбила и гостям
наказала.
Хряпс, Тырло и Фиська больше с чугунами хаживали - с
ибиотами контакт не шел, больно смурнявыми они им показались,
чуть что - за грудки, то ли от зависти, то ли от дурной
воспитанки. Проживай у лябдей сказался - дезертиры и нежнее
стали, и окатнее, а с хамом чего - ни об изыске, ни о
дизайне не покалякаешь...
Вот потому, когда непостижимо и скоропостижно исчез Фиська,
Тырло с Хряпсом просто взбеленились:
- !!! - в
неудобь сказуемо лютовал Тырло.
- , мля, Лябду закроем! - чуть запаздывал
Хряпс.
Но Фиську так и не нашли...
Сляп 9
Ужо потешились лябди с мужиком.
Никто на попятную не шел. Вся траву измяли, кустики поваляли и
деревья расшатали. Чугуны на такого насмотрелись...
Местное зверье, что неопасное, воодушевимшись, тоже впало в
режим и расплодилось до неимоверного числа. Массой своей
хищникам поперек горла стало, отчего разбойная всякая тварь от
перееда померла иль сократилась до неопасного количества.
А смычка продолжалась. Каждое утро, проснувшись,
,
и стоймя
и влежку и в чирку
и всласть
.
:
- Ох!
:
- Опа!
:
- Опоньки!
...
- Опушки!!!
,
- Цып.
, "",
"",
"".
- ""?
- А "" не хочешь?
,
,
-
,
!!! ...
... ... ...
- Ой, что это?
- .
- Да ну?
до полного обомлева, пока не умаялись и не
устроили пересменку партий.
Сляп 10
Вторая партия, опыта почерпнув, взялась за дело с большей
сноровкой. И...
Сляп 11
Третья партия, разобрав перегибы первых, устроила...........
сляп
...
...ляп
...
...ля...
...
Сляп 43
А когда планетку вконец изваляли, сошлись в чистом поле
последние партии. И тут такое началось!
.................................................................
..............................
Сляп 44
Возопияли лябди. От радости. МАЛЬЧИК РОДИЛСЯ!
Правда, мамка не могла припомнить, от кого, но не беда... Уж
очень боялись, что зелье отворотное убило в лябдях способность к
мужицкому воспроизводству. Перемогли ханамуж-корень! Отпустило,
расколдобило! Бабы чуть мальчонку не затягали. Потом понесла
еще, потом - другая, а после пошло природным порядком -
мальчик, девочка, мальчик, девочка...
Хряпс, особа почти нейтральная, занимался перевозкой партий. А
Тырло сидел в печали на посту у аспидовой машинки. Как-то
вечером в избу постучались.
- Ночлегом не угостишь, добрый молодец? - спросил старец
с клюкой, оволосившийся так, что глаз не видно.
- Нельзя. Пост у меня запупонный, посторонних долой!
- А не ты есть архаровец Тырло?
- Ну я. Меня все знают.
- А мне откудава? Офеня я, странник, почитай век на своей
колымаге добирался. И привет тебе предсмертный передаю от дружка
твоего, Фиськи. Гельдып со своими енералами его замучил.
- Врешь! - взвился Тырло. - Чем докажешь?
- А вот... - и показал одежку Фиськину. Была она вся в
дырьях и обагрена кровью. Всплакнул Тырло, а офеня за штофиком в
ракетку сгонял и утешеньем занялся.
- Нашел я его брошенным. А потому, что передрались енералы и
по нечайке вместе с Гельдыпом в черную полынью эфира канули. А
на Фиське зло сгоняли - попытают, подлечат и снова... Не
выдержал мук. Передавал привет и просил беречь себя и Хряпса.
Душевным оказался офеня. Хоть малое, но утешенье архаровцу.
Когда Тырло заснул, странник его тулупчиком укрыл, а сам на
полу. Так и притеплился на неясный срок.
А меж лябдями и ибиотами зрела разноголосица. Мужики про деточек
прознали и на Лябду проситься - с поклоном.
- Среда у нас стерильная, неча всяку заразу несть! -
наотрез отказались лябди.
- Бабы, дак как же эта? Век нам об кумпол скрестись? -
гневились мужики. - Обещаем матриархат, только семейного
уюта с деточками пообещайте!
- Зубы сперва драить научитесь!
Но лябдям, конечно, тоже хотелось в тандемы. Приплод волной
покатил, за него опаску питали, не за себя. И мечталось всем о
светлом недалечье - без мордобоев, без сеч и грубостев, чтоб
все ходили в белом и любили друг-друга не впроголодь, а вволю...
- А ведь мы тоже народ порченный! - вздыхала Удива.
- На мужика напраслину гоним, а сами? Какой пример деткам
покажем? Мужиков как лапти меняем, совсем перепутались. И удержу
уж никакого. Тут промежный вариант нужен...
И на совместном, обоюдополом съезде порешили:
"Дабы вырастить потомство чито-честным, без загибов и грязи
нынешней, всех совместных детей переправить на случную планетку.
Воспитание доверить чугунам - народу нейтральному,
аккуратному и строгому. Губернатором назначить Хряпса, большого
ума человека, и заказать туда дорожку всем - и лябдям и
ибиотам, пока самотеком не помрем и от глупого наследия деточек
наших освободим.
1 2 3 4