Здесь выложена электронная книга Лябдянская Смута автора по имени Вольф Владимир. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Вольф Владимир - Лябдянская Смута.
Размер архива с книгой Лябдянская Смута равняется 25.98 KB
Лябдянская Смута - Вольф Владимир => скачать бесплатную электронную книгу
Владимир ВОЛЬФ
ЛЯБДЯНСКАЯ СМУТА
Засек(C)реченная сага
(Порнографическая былина)
Сляп 1
В оны дни жила себе - провисала в звездных теснинах планета
Лябда. И произрастал на ней, окромя зелени и мясо-молочного
скота, лябдянский люд - справный, тучный, до работы, еды и
промежного весьма охочий. В ситном своем житие лиха не ведали:
бабы-лябди справляли харч, любили мужей и что ни год - на
сносях; а мужик на Лябде плодился дебелый, может, и темный по
нынешней мерке, но тем и счастливый - кумекло варило, как с
чугунами обходиться, да бражничать в меру. Распашки всем хватало
вдоволь, о тризнах почти позабыли - помирать резону не было.
Все б в темя, да за теменем - Гельдып, царь-всегалакт,
всехват и прочим не гам. Лябда в табели царева стада числилась,
но за кромешность своего отшибного отдаления жалована была
покоем и минулостью. А тем часом сеча лютая шла по всему
околотку. Рубились с аспидами, что из соседней галактики
повадились пузо и огузок парить на царевых звездах. Как засечка
с ними вышла, припомнить никто не мог - то ли Гельдып
аспиденышу хвост своим бронелетом ошпарил, то ли вспесились от
качеств своих гадовых, одно ясно - урон шел: аспид звезды
пользовал, а коммунальных в мошну - кукиш... Как на беду,
владел аспид со своим косяком особым охранным секретом - ни
фугари, ни пыркошвары заморить гадов не могли, отчего царево
войско имело афронт и конфузию. Война - дело и так
расходное, а тут - мужичий контингент был вначале
"непобедимым", опосля - "ограниченным", и
чтоб не стал он вовсе "легендарным", Гельдып издал два
Указа.
Первый - о Великом Выскребном Призыве.
Второй - похитрее - о невозможности в сие геройское
время рожать девичий персонал.
Дотоле, пока аспид не канет, рожать только мужиков, цареву
войску приплод. А лейб-повитухам наказал: чтоб злым наваром
бабский семяплод как временно чуждый (от баб на войне проку-то
мало) у всей рожающей половины известь.
Об этих важностях на Лябде и не слыхивали. Аспид если и
тревожил, то по малой нужде, в сторонке, а с указырем заминка
вышла - мачту еще с прошлого урожая строить бросили. Темный
народ, так и жил вне царевой линии.
А уж когда глашатаи на Лябду припосадились, то варежку и
разинули - мужик-лябдяк что в крест, что накрест себя
поперек шире, мускулом так и арбузит. И объявили Призыв.
Лябдянским мужам разъегорили - война, мол, Гельдып (царь
ваш, кстати) зовет, а по случаю такому ликуйте и айда в
метрополию, в учебку. Лябдяне, однако, манатки паковать не
спешили. Кутнули с недельку-другую, глашатаев до зеленых аспидов
захмелили, а опохмелившись, речили:
- Ежели чугунов скиберить, бронелет сбондарить иль кирюхи
сварить, так мы завсегда. А воевать у нас охотки никакой нету,
извиняйте.
Глашатаи в треск: "Да вы!", "Да кто!". Облаяли
всячески да с перешибом:
- Ужо вас, лябдей лядовых, Гельдып дубиной-то приголубит!
Ладно, стерпели бы мужики...
Да обнаружилась оказия - по бражному делу один глашатай в
спальницу к вдовой лябде закатился. Та и возопияла. Мужики
гуртом - туда.
- Ботву прими... - попросили и за ручки из избы вывели.
Да огорчили по лбу. Приятелям - под горячку добавили. Так
глашатаи с Лябды лататы дали.
Ну и еще с недельку по такому случаю отгуляли лябдяне.
Но не долго тешились. Черной тучей осел на Лябду царевый полк.
Куда ж с голым пузом супротив фугарей? Пришлось картуз ломать.
Попервой каратели задали березовой каши мужикам, опосля заголили
им лбы и в баржи - как распоследний скот - в учебку.
Бабы и слезней, и царапом на карателя шли, только докудахтались,
что всех мальчонков, вплоть до грудных, лишились. А полковник
напослед сказал:
- Мужьем своим возгордитесь еще! Мы, ежели в бою их положим,
то геройски, не иначе. А соплячье ваше за мятеж в ироддом
сдадим, молодая гвардия вырастет. Скучать не надейтесь: с
перволетки лейб-повитухи явятся, впрыск производить, с ними
- трахбат донор-жуанов на терку, и тогда, мать,
пошла-поехала - рожай мужиков, о девках забудь. Вы теперь
солдатки, царева воспроизвода матки...
И уволок, мерзавец, всех мужиков подчистую. Постолбычили бабы,
разиня рот и в небо глядючи - на выпушку газовую от
бронелетов, и просекли вконец, что за жизнь-черняк у них
началась.
И возопияли тогда. Уже хором.
Сляп 2
А пока камнеюга зимняя не началась, случился рядом лихой человек
Хряпс, по полной выкладке - государев дезертир и охульник.
Спешил, голова пролетная, на сворованном бронелете "Шиш"
с архаровцами своими меньшими - с Тырлом и Фиськой.
Всем "Шиш" был хорош, в флагманах значился, да только во
время кумпаний гниды всякой от аспида набрался и замлел весь.
Мля всю что ни есть дерюгу сожрала, а экипаж и вовсе уела. Решил
Хряпс мле измор учинить. Морили уже с месяц, с перемириваниями,
о курсе забыли, а потому и оказались в лябдянской глуши.
Вдруг визгом-плачем бронелет стегнуло, да так, что даже мля
озадачилась. Хряпс зырь в лукошко просветное...
Видит: планета разбубонилась по курсу, а на ей бабы - стоймя
и вповалку, и грай стоит причитальный. Молвил тогда Хряпс,
чешучись:
- Это, мля, нам подходит. Мужиков, видать, сволонтерили. Эта
нам, мля, передых тута будет...
Языком Хряпс был малость обделен. Да еще мля заела...
Приухабились они на Лябду и в чем мля не доела к бабьему народу
вышли. Раскимарились на свежачке, стоят, чешутся и щеря кажут. А
к ним уже лябди и чугуны с дрекольем - лавой - за
карателя мня. Только сгонорились враз. Узрели сквозь битую млей
ряднуху все достоинства Хряпса, в коих он буйно наделен был. А у
Тырло и Фиськи - хочь поскромнее, но тоже - гвардейского
чину.
- Откудава будете, залетные? - выступила вперед Зеля
- волоокая, первая по тучности и навару солдатка Лябды.
Супится, а сама от Хряпса глаз отвесть не смеет.
- Дезертиры мы. На Указ наплевате, мля, ли... тьфу, ли...
мля... - заколдобило Хряпса, да не по тому изъяну.
Уж как ни гусарил, ни бардел в свой час, а красавы такой ни в
жисть не видывал. Знай, поперек все пер, грызла щербинил, а вот
влюбляться как-то не доводилось. А тут те - с первоглядки,
аж дух заняло!
Выручил закоперщика Фиська, на треп охочий:
- Мы, ладушки, народ не опасный, разве ночью, да и то -
на перине, да и то - ежель напугать чем... Подхарчиться б
нам с месяцок, фуражу для ракетки, снемогла броневая -
кипяточку просит - гниды царские на изжор берут. А мы вам
благодарны будем, а укормите жирно - так дважды...
Лябди - в румяны. Кто побойчей - сдачи:
- Ежели чуть мля не забодала, какая ж в вас корысть? Работы
непочатый край, кабы падеж не вышел!
- Не выйдет, - заверил Фиська, - нам Гельдып силы
выпестовал!
И показал.
И действительно - у всех чугунов, что разладились, винты и
схемы подсупонили, в дело пустили, а чугуны уж сами - и дома
починили, и поля вспахали, и все протчее по хозяйству довершили.
А дезертиры пошли удовольствия делать.
Так лябдя за лябдей - сперва соседку за аморал, а потом,
глядишь, и сама - набекрень. Пыхнуло соломенное вдовство.
Хряпс к Зельке припал, искусился и сгинул, а Тырло с Фиськой,
что ни ночь - на новом подворье. И такие уж старательные,
шебутные да веселые, что бабы за передворацию зла не держали,
пусть себе (дезертир он и здесь дезертир), только от завязки
береглись - надеялись, авось мужья воротятся. Поди тогда,
разъясни, кто запузырил.
- Болтун ты мой хромоустый! - потешалась над Хряпсом
Зеля. - Лобызарь кондовый...
И учила нежной лябдянской науке губами медовыми, телом -
распахнутым как пьяная ночь и теплый ветер. Любила яро, но дале
избы не пущала, боялась сглазу.
А неудельные, потому и моральные бабы в завидках злословили:
- Муж вживе уж за вымя-то потягает!
И хоть в доклад никто не целился, знали: был бы язык, а звонари
сыщутся. Впрочем, Тырло с Фиськой вскорости ихнюю обиду
ликвидировали.
Воодушевленный коллектив греб гниду из "Шиша", белил по
самые подмышки известкой, чтоб мошкара впредь не лезла.
Подумали, и красные горохи домалевали. На манер комахи-коровки,
токмо наизнанку. Фуражу для растопки не пожалели, уж
"Шиш"-то борта себе нагулял - и трепещет, и
огнеструем в грунт бьет от нетерпячки бродяжьей.
Минула зима. Камнеюга шла на убыль.
Как-то вечером Тырло с Фиськой до Зелькиной избы доковыляли. На
крыльце сидьмя, Хряпс зевал, шары чесал и тоскливую песню о
миленьком, что над городищем - вразлив, слушал.
- Ну что, бугор, век вековать здесь будем? - Фиську, как
самого ответного, уж ветерком шатало от перебора. - Так и
схлопотать недолго. С дивизией рогоносов, не меньше, квитаться
будем, ежель щас не в летку дером...
- А мои, все ж, сладогласнее твоих, Фиська... -
запрокинуто слушал лябдей Тырло. - О! Пряня на извив пошла,
чистый протруберан, так и жгет...
- Видал? - кивнул на закадычного Фиська. - Ему,
тихоне, больше всех перепадет.
Только с завистью как-то прозвучало...
- Ой, мля, не знаю... - уронил чуб атаман. Впервые
домашнего уюта вкусил, ласки жаркой, смальцо завязалось -
седло об крыльцо клеет, добавки просит...
Завидел такой коленкор Фиська и картуз оземь - хляп!
- Все! Зажиганка "шишова" у меня найдется. Сам
полечу. Очень приятно было познакомиться!
И вот таков - зашагал к бронелету. Тырло с Хряпсом
переглянулись.
А наутро их не стало.
Возопияли, пробудившись, бабы. И пуще всех - Зеля.
Сляп 3
Прошел камнелетный сезон.
Как и было обещано, по перволетке грянули царевы службы:
повитухи с наваром и донор-жуаны с гардеробом. Имели при себе
весть страшную, кою для успеха кумпании хоронили пока в тайне.
Полегла лябдянская дивизия один в один мужичок; говорят, ихние
бронелеты за аспидов приняли, ну и постарались... Весть эта в
полном наборе похоронок лежала в секретном сундучке, а ключик
- у главного повитуха Дрызга.
По прибытии служивые впали в жор - харч атаковали так, что
за ушами хрумтело и пугало окрестных собак. Донор-жуаны берегли
грацию и больше гуляли, цены себе не сложив, пред лябдями -
приглядывались, а потом делили в карты.
- А служить как будете: в скафандерах, иль на босу ногу?
- пытали иные лябди для форсу и заметки. Все им после
архаровцев в охотку шло.
- Государев махач производится согласно Уставу - натощак
и расчехленно! - отвечал Каплун, старшой в трахбате.
Являли в себе донор-жуаны служебную схожесть, все один в один
- плешь окатная, щупоглазые, хищноротые, у каждого над пузом
телепайка медалей - "За взятие", "За
овладение"...
Каплун строго следил за изготовкой и, что ни утро, проводил
показные маневры в полях - от коих, очертя рога, бежали
коровы и прочий скотонарод, а чугуны, зло деренча, плели новые
кнуты, взамен измордованных в обороне. А трахбат, навоевавшись
всласть, шагал в лагерь, унося контуженных и погоняя условного
противника, чтоб пустить его на провиант с хреном.
Но так и не заполонили лябдянских сердец гости непрошенные, а от
расспросов уклонялись, в мимогляд все: мол, даже и не слыхивали
о такой лябдянской дивизии... Как-то самоходом бабский раж и
стух.
Пришло время, повитухи сбодунились и, опухлые, висломордые,
принялись зелье отворотное варить - то самое, девичий знак в
лоне губящее. Заливнее всех бражничал главповитух Дрызг, и все у
Зели - врал: первуха, мол, сладкая, - а сам имел на
хозяйку ба-альшой антирес. Даром в атаку идти Устав не позволял,
только после впрыска. И вот когда в чаны самый важный порошок
пришло время сыпать, дал он маху - от прозелени в бельмах
спутал цвет и вместо бабаед-травы ханамуж-корня бросил. Но лишь
спустя годы ошибочка вскрылась...
А лябди, тревожной хмурью полные, ходили понуром, без радости,
на донор-жуанов если и смотрели, то как на чурбаки - в том
больше сучок, а в том просто мля... Пропадала с каждым часом в
бабах жизненная сила, непонятно отчего, но на впрыск явились без
утайки, в аккурат все, согласно повесткам. Уклонизма на Лябде
еще не знали. Выстроились и в змею-очередь привычно записались.
По одной - в палатку, а там повитух с впрыскарем резиновым,
мерзким, срамным... А кобеля-коновалы вдоль шеренги, и
тросточкой в чресла:
- Тебе, гражданка, солдатика презентую, и тебе...
А лябдям хоть в петлю от беззащиты. Все архаровцев честили за
дезертирство неисправимое.
Инструкция гласила: три ночи впрыск в бабе перебродит, а уж
тогда все чо хошь. А бабу-уклонистку, что девку родит -
силком на пол, иль на треть жизни в кишлаг, на перероды.
Завидовали лябди тем, у кого доченьки еще от мужей прижиты
оказались, боле женского приплоду не намечалось.
В те три дня повитух Дрызг зачастил к Зеле в особинку. Шары
нальет и нашептывает:
- Я те в метрополию к себе заберу. О соломе и навозе
забудешь. Одену в златохимию, залебедю как царь-дочку...
- Дочка? А царевой бабе типун резиновый не совали?
- Цыть, дура!!! - аж присел повитух. - Ляпун уйми. У
нас в метрополии с этим строго. За балабол и в кишлаг...
Хоть и обрыд Зеле муж сей, но в интересе своем первухи все
подливала, подливала...
- Я за тебя, стерильненький мой, пошла б, - вздохнула
лукавая, - да в супружном сцепе я. Мужик мой воюет в царевом
войске, тылов лишать его не могу. Скиснет, аспида пропустит, а
это, витаминоз ты мой, государю огорченье. Вот я и думаю
блюстися так: по-державному...
Дрызг поедом глазенапал, зубами хрустел, да не выдержал:
- Жарынь тя в кичку! Вольная ты! Ходи со мной, покажу
чего...
И попер шатуном прямехонько к секретному сейфу. Потайной фонарь
зажег, ключиком ковыркнул и похоронки на всех лябдевых мужиков
представил.
- Был сцеп, да вышел весь, ик...
И упырем в красном свете оскалился.
Оборвалось сердечко у Зели. И от жалкости по себе и всем бабам
лябдянским покатилась слеза горюча.
- Ты чего?
- От радостев... - выдохнула и пошла сама не своя.
Главповитух было за ней, да споткнулся и захрапел подле сейфа.
Проснулся, когда рев изводный в городище поднялся. Глянул на
раззявленный ящик и с досады об него башкой. За такое ее не
сносить.
За ночь Зеля все избы обошла - а поутру бабы всем миром
ревмя ревели. Донор-жуаны с перепугу чкурнули в бронелет. Даже
гардероб забыли.
Дрызг по лагерю с зуботычиной - налево, направо.
- Чего в диффикацию впали? Скулит, шелупонь. А вы дело
знайте: чехлы долой и поизбенно! Чтоб дым пошел!
Кобелей из бронелета вынули, построили и на городище -
типуном. А навстречу чугуны, гремят своим литым косолапьем, а в
клещах вилы. Ну как мужики, токмо лектрические.
- Фугари на прямую наводку! - суетил всех Дрызг. -
На переплавку их, челядей недовинченных!
А чугуны у лябдей - последняя отрада по хозяйству. И чем бы
все кончилось, неведомо, но грянул гром с небес.
Огневищем пырхая, спускался "Шиш".
- Хряпс? Хряпс!!! - лопнуло в супротивных войсках.
Государева дезертира знали все. У Дрызга его вид был приколот
для опознания - с глядла и в ухо. А уж "Шиш" был
самым выдающимся бронелетом армады, пока не слямзили. Промеж
алых горохов уж пыркошвары навострились - фугари им в долю
не падали...
Понял Дрызг: дело - труба. И затрубил отход.
Лябди на луг высыпали - в хороводы с радости.
- Мля воротился! - громче всех пела Зеля.
Заприметил ее главповитух и через брехлай громово осватал:
- Эй, холера, пойдешь за меня в жены?
И видит же, наркозный, не до замужев ей!
- Гельдыпа тебе лысого! - отбрила Зеля и расхохоталась
вприпляс - от дерзости, от Хряпсовой близины.
- Так алкай же, палиндром! - отвел брехлай и пальнул в
голубу из плазмоля. И в люк нырнул, убивец.
Свора царева шмыгнула в облака, наискосок...
Вышли из "Шиша" архаровцы. Тырло и Фиську зацеловали, а
перед Хряпсом дорожку к Зеле слезами выстелили.
И лежала она неживая, улыбая, ручки белы в росе -
навраскидку...
Пал на колени Хряпс, в губки индивеющие поцеловал.
- Карать буду, мля! - рыкнул. Слезу утер - и в
бронелет. Наперсники за ним.
Воротились через ночь. Зелю схоронили на трагичной памяти
полянке. Деревце посадили, чтоб не скучала. Хряпс холмику
поклонился напослед и канул в избу топить тьму-печаль. На
расспросы Фиська невесело отмахивал:
- Одного пыркошваром не добили. Утек, мля...
Наутро, тишком-нишком, никого так и не проведав, снялись
архаровцы в смутном направлении.
Лябди грешным делом порешили, что насовсем.
Сляп 4
А век - валил пень через колоду, - и навалял: дела в
царстве катили кубарем.
Победно завершилась война с аспидом. В одночасье стали их
запросто и фугари, и пыркошвары дырявить, да так успешно, что за
недельку царевы войска одержали викторию и воротились домой.
Генералы скребнули затылки и триумф приписали к отчетам гения
мысли своей. Хоть и чуяли: дело темное - сколько лет в
конфузиях как в шелках хаживали. Ломать голову, однако ж, не
стали.
И тут карачун прибрал Гельдыпа I.
Для многих небо с овчинку показалось, и они, вторя, околели
- пред страхом неизвестности. Ведь потомства Гельдып не
оставил, ежели не в счет байстрючок от фрейлины, что после
впрыска отворотного имела высочайшую честь под канделябром.
Лябдянская Смута - Вольф Владимир => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Лябдянская Смута автора Вольф Владимир дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Лябдянская Смута у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Лябдянская Смута своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Вольф Владимир - Лябдянская Смута.
Если после завершения чтения книги Лябдянская Смута вы захотите почитать и другие книги Вольф Владимир, тогда зайдите на страницу писателя Вольф Владимир - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Лябдянская Смута, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Вольф Владимир, написавшего книгу Лябдянская Смута, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Лябдянская Смута; Вольф Владимир, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн