Он именно так и сказал – «свернуть».
– Верите ли вы, – обратился он к Карделю, – в успех восстания в Греции?
Кардель отвечает:
– Если не усилится иностранная интервенция и если не будут допущены крупные политические и военные ошибки…
Но Сталин продолжает, не обращая внимания на слова Карделя:
– Если, если! Нет у них никаких шансов на успех. Что вы думаете, что Великобритания и США – США самая мощная держава в мире – допустят разрыв своих транспортных артерий в Средиземном море! Ерунда. А у нас флота нет. Восстание в Греции надо свернуть, и как можно скорее.
Кто-то заговорил о недавних успехах китайских коммунистов, но Сталин остался на своем:
– Да, китайским товарищам удалось. Но в Греции совершенно иное положение. Греция лежит на жизненно-важных коммуникационных путях западных государств. Там непосредственно вмешались США, самая мощная держава мира. С Китаем это другое дело. На Дальнем Востоке иное положение. Правда и мы можем ошибаться. Вот когда закончилась война с Японией, мы предложили китайским товарищам найти модус вивенди с Чан-Кай-Ши. Они на словах согласились с нами, а когда приехали домой, сделали по-своему. Собрались сами и ударили. Оказалось, что правы были они, а не мы.
Но в Греции другое положение – надо не колеблясь свернуть греческое восстание".
Сталин не делил вопросы государственные и партийно-политические. Вместо того, чтобы заявить Черчиллю, что вопрос о власти в Греции – это дело греческого народа, он безапелляционно дал согласие Англии на подавление греческих коммунистов. В своих отношениях с союзниками он исходил из строгого разделения сфер влияния.
В беседе с Тито и Джиласом он сказал:
– В этой войне не так, как в прошлой, а кто занимает территорию, насаждает там, куда приходит его армия, и свою социальную систему. Иначе быть не может…
– Война скоро кончится, – продолжал Сталин, – через пятнадцать-двадцать лет мы оправимся, а затем снова.
– Если славяне будут объединены и солидарны, никто в будущем пальцем не шевельнет. Пальцем не шевельнет, – повторял он, рассекая воздух указательным пальцем". (Милован Джилас «Разговоры со Сталиным», «Посев», 1970 год, Франкфурт-на-Майне, стр. 172 – 174).
Так представлял себе на практике Сталин строительство социализма в других странах. Так отразилась в голове диктатора идея Маркса и Ленина о построении социализма. Сталин благожелательно относился к Де Голлю и дал указание французским коммунистам не делать попыток овладеть властью. В своих воспоминаниях генерал Де Голль отметил лояльность Сталина к его правительству.
Сталин подчинил международное коммунистическое движение национальным интересам России. Так он поступал во многих изложенных случаях, так он поступил и тогда, когда был в альянсе с фашистской Германией. Приведу несколько фактов.
Выступая на сессии Верховного Совета в 1939 году, В.М. Молотов говорил:
«Известно, что за последние несколько месяцев такие понятия, как „агрессия“, „агрессор“ получили новое конкретное содержание, приобрели иной смысл. Теперь, если говорить о великих державах Европы, Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и миру, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются».
То же самое – но в еще более резкой форме в отношении Англии и Франции и в более заискивающем тоне по отношению к Германии – сказал Сталин в интервью редактору газеты «Правда», помещенном 1-го декабря 1939 года под заголовком «О лживом сообщении агентства „Гавас“». И Сталин, и Молотов называли фашистскую Германию мирным государством только потому, что они совместно совершили раздел Польши. Их положительная оценка действий самого агрессивного, самого реакционного и расистского режима в мире, стремящегося к физической расправе с коммунистами Европы и ликвидации коммунистического движения во всем мире, и их отрицательная оценка решимости демократических стран Европы воспрепятствовать распространению в мире «коричневой чумы» являются убедительным свидетельством их полного разрыва с марксизмом, ленинизмом и интернационализмом. Или чего стоит указание, данное Сталиным коммунистам Европы, после того как он подписал с Гитлером договор о дружбе, – прекратить пропаганду против фашизма? Об этом факте сообщают такие журналисты, как Э. Генри, И. Эренбург и другие:
«Сталин не только прекратил антифашистскую пропаганду на территории Советского Союза, – пишет Э. Генри, в своем письме к И. Эренбургу. – В полном противоречии с решением VII конгресса Коминтерна, Сталин направил всем коммунистическим партиям директиву, в которой содержалось требование о фактическом свертывании борьбы против немецкого фашизма».
Или как можно увязать телеграмму Сталина Риббентропу с его принадлежностью к коммунистической партии и с его интернационализмом, о чем продолжают говорить наследники Сталина.
«Меня, – писал Эренбург в книге „Люди, годы, жизнь“, – потрясла телеграмма Сталина Риббентропу, где говорилось о дружбе, скрепленной пролитой кровью. Раз десять я прочитал эту телеграмму и, хотя верил в государственный гений Сталина, все во мне кипело… Да и как забыть о реках крови, пролитых фашистами в Испании, Чехословакии, Польше, в самой Германии».
В одних случаях Сталин, через Коминтерн, запрещал коммунистическим партиям делать у себя в стране революцию. Так было в Китае в 1926 и в 1947-м годах, в Греции в 1943 году, во Франции в 1944 году и т. д. В других случаях Сталин навязывал социализм соседним с Советским Союзом странам, таким как Латвия, Литва, Эстония, Бессарабия, Румыния, Чехословакия, Польша, Венгрия, ГДР, Болгария и др.
Все это делалось во имя интересов строительства социализма в СССР, без учета готовности пролетариата этих стран к переходу их к социализму. Сталин считал, что он осчастливливал соседние с СССР страны тем, что силой вводил в них социализм. Об этом не устает напоминать этим странам советская пресса. Энгельс – Ленин считали такую политику пролетариата победившей страны вредной, подрывающей социализм в своей собственной стране. Вот что писал по этому поводу Энгельс и комментировал Ленин:
«Победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим собственной победы». (Энгельс, том 35, стр. 298).
Ленин, приведя эту выдержку из письма Энгельса к Каутскому, писал:
«Энгельс выставляет лишь один безусловно интернационалистский принцип, который он применяет ко всем „чужим народам“, т. е. не только колониальным: навязывать им осчастливление значило бы подрывать победу пролетариата». (Ленин, том 30, стр. 51).
В этом случае пролетариат и той страны, которая навязывает, и той страны, которой навязывают социализм, заражается националистическими чувствами, а его интернациональные чувства притупляются.
Здесь следует остановиться на одном из основных принципов большевизма, провозглашенном Коминтерном с первых дней его существования. Этим принципом на первый план выдвигалась обязанность каждого иностранного коммуниста защищать первое отечество социализма – Советский Союз. Инициаторами и вдохновителями этого принципа были Ленин и Троцкий до 1934 года, до убийства Кирова. Казалось, что такой подход к обязанностям коммуниста, в условиях капиталистического окружения первого социалистического государства, был совершенно естественен. Но, как и многие другие догмы, этот принцип на практике выродился в слепое подчинение деятельности иностранных компартий эгоистическим интересам Советского Союза. Вначале этот принцип служил целям охраны социалистического отечества от посягательств империализма, но постепенно он выродился в безоговорочное подчинение интересов иностранных компартий национальным интересам Советского Союза.
Великорусские настроения Сталина особенно проявились во время войны и достигли высшего регистра в его речи-тосте, произнесенной им на приеме-банкете в честь победы над Германией в 1945 году. Вот часть этого тоста, приведенного в книге авиаконструктора А. Яковлева:
"Товарищи, разрешите мне поднять еще один последний тост. Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа (присутствующие восторженными рукоплесканиями и криками «Ура» встретили эти слова).
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза, среди всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение".
Сталин сказал, что руководящей силой Советского Союза является не пролетариат СССР, как это было декларировано Октябрьской революцией, а «русский народ», чем открыто перешел с позиций марксизма на сторону великодержавных интересов Российских бюрократов. Все прочие перепевы Сталина в его речи насчет особых достоинств русского народа дополнительно подчеркивают сталинский великодержавный шовинизм, на что обратил внимание еще Ленин в своем письме «об автономизации».
С легкой руки Сталина во всех официальных документах, материалах, словарях, энциклопедиях, учебниках записана эта оценка о превосходстве русского народа над другими народами Советского Союза. Так, например, в «Кратком философском словаре» за 1952 год написано:
«В советском патриотизме находит глубокое выражение братство народов СССР, сплотившихся вокруг великого русского народа, представляющего наиболее выдающуюся нацию из всех наций, входящих в состав Советского Союза». («Краткий Философский словарь» 1952 год, стр. 376).
Такое выпячивание роли и достоинств великого русского народа находится в противоречии не только с общими принципами интернационализма, но и с конкретными решениями ХII-го съезда партии, последнего съезда, обсуждавшего национальный вопрос по докладу И.В.Сталина. На ХII-м съезде была принята поправка к резолюции, представленной Сталиным, в которой в частности говорилось:
«Разговоры о преимуществах русской культуры и выдвижение положения о неизбежности победы более высокой русской культуры над культурами более отсталых народов (украинской, азербайджанской, узбекской, казахской и пр.) являются ничем иным, как попыткой закрепить господство великорусской национальности». (XII съезд, стр. 653 – 654 и 693 – 694).
28. Взгляды наследников Сталина и последствия сталинской политики в национальном вопросе
После смерти Сталина, особенно после XXII-го съезда партии, были пересмотрены некоторые оценки Сталина в сторону интернационализма.
Так, например, в журнале «Вопросы истории КПСС» No 1 за 1963 год была помещена статья секретаря ЦК КПСС Б.Н. Пономарева, в которой он, в соответствии с новой установкой ЦК, писал:
«В целях возвеличивания Сталина искажалась история и более отдаленного прошлого. Исподволь была гальванизирована немарксистская теория „героев и толпы“. Ее прославлением была в частности идеализация Ивана Грозного, которому в этом отношении особенно повезло».
Возвеличивание А. Невского, Д. Донского, И. Великого, И. Грозного, Петра I, русских полководцев и флотоводцев производилось при Сталине не столько с целью «гальванизации теории „героев и толпы“», сколько для пропаганды связи и преемственности прошлого России с современной историей советского государства. В сталинскую историю после его смерти были внесены небольшие коррективы, которые, однако, по своему характеру были половинчатыми, оставлявшими открытыми двери для последующих рецидивов фальсификации.
Тот же Б.Н. Пономарев в речи, произнесенной на всесоюзном совещании по вопросу о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по историческим наукам, говорил:
«В области изучения военной истории необходимо полностью восстановить ленинские оценки и методы анализа. В период культа личности Сталина в нашу литературу проникли ложные характеристики, когда чуть ли не все войны объявились справедливыми и прогрессивными. В ряде случаев не проводились различия между исторически прогрессивными результатами войны и реакционными целями, которые ставил царизм. Освещение событий приобретало иногда, особенно в некоторых произведениях художественной литературы и кино, неправильную окраску, как это имело место, например, в отношении русско-японской войны 1904–1905 годов, или характеристики генерала Скобелева, без учета его карательных походов в Среднюю Азию». («Вопросы истории КПСС», No 1, 1963 год, стр. 57).
Б.Н. Пономарев в приведенной выдержке пытается выгородить агрессивную политику самодержавия. Всякая колониальная держава оправдывала свои завоевания желанием приобщить отсталые народы к цивилизации.
«Победоносный социализм, – писал Ленин, – необходимо должен осуществить полную демократию и, следовательно, не только провести полное равноправие наций, но и осуществить право на самоопределение угнетенных наций, то есть право на свободное политическое отделение. Социалистические партии, которые не докажут всей своей деятельностью и теперь, и во время революции, и после ее победы, что они освободят порабощенные нации и построят отношения с ними на основе свободного союза, – а свободный союз есть лживая фраза без свободы отделения, – такие партии совершили бы измену по отношению к социализму». (Ленин, том 27, стр. 252 – 253).
После Октябрьской революции советское правительство во главе с Лениным не препятствовало отделению от РСФСР Финляндии, Латвии, Эстонии, Литвы, Польши и Бессарабии.
Выступая в роли защитников народов, находящихся под колониальным гнетом западных империалистических стран, провозглашая о своей поддержке новых национально-освободительных режимов в африканских и азиатских странах, освободившихся от колониальной зависимости, в арабских странах, ведущих борьбу с т. н. израильским империализмом, наши псевдо-интернационалисты силой снова присоединили к СССР Латвию, Литву, Эстонию, Бессарабию, Западную Украину и Западную Белоруссию.
Ссылка наших великодержавников на то, что указанные народы добровольно воссоединились с Россией, не подтверждается фактами. Любая попытка этих народов выступить за отделение их республик от Советского Союза беспощадно подавляется.
В отношении демократического решения вопроса о самоопределении наций наша страна значительно отстала от бывших колониальных держав, которые под влиянием духа времени пошли по пути демократического решения вопроса о самоопределении наций.
Между тем, основатель советского государства Ленин писал:
«Пролетариат не может не бороться против насильственного удержания угнетенных наций в границах данного государства, а это значит, бороться за право самоопределения. Пролетариат должен требовать свободы политического отделения колоний и наций, угнетаемых „его“ нацией. В противном случае интернационализм пролетариата останется пустым и словесным». (Ленин, том 27, стр. 257).
Образец решения вопроса о самоопределении наций показал Сталин во время войны, когда по его указанию были ликвидированы национальные автономии: балкарцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар, немцев Поволжья и чеченцев. Эти народы были согнаны со своих земель и перемещены в отдаленные места Сибири и Средней Азии. Общее количество репрессированных таким образом инородцев составило около 5 миллионов человек. Такой огульный подход к малым народностям был еще более великодержавным, чем при династии Романовых. Героическое сопротивление горцев против царской колонизации вызывало публичное сочувствие и даже восхищение со стороны русских демократов, таких как Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Л.Н. Толстой и многих других.
После смерти Сталина были частично восстановлены права на автономию некоторых народностей.
«Устранены были извращения ленинской национальной политики, допущенные в период Великой Отечественной войны. Восстановлена национальная автономия балкарцев, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, чем созданы условия для их всестороннего развития в братской семье народов СССР. Это благотворно сказалось на укреплении дружбы и социалистического интернационализма советских народов». («История КПСС», 1962 год, стр. 646).
Не восстановлена до сих пор национальная автономия крымских татар и немцев Поволжья – в угоду националистическим элементам России и Украины, заселившим земли, ранее принадлежавшие этим народам. Следует также подчеркнуть, что правильная, хотя и не доведенная до конца автономизация перечисленных выше народов, отмеченная в «Истории» партии, изданной в 1962 году, не нашла отражения в учебнике «Истории КПСС», изданном в 1969 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Верите ли вы, – обратился он к Карделю, – в успех восстания в Греции?
Кардель отвечает:
– Если не усилится иностранная интервенция и если не будут допущены крупные политические и военные ошибки…
Но Сталин продолжает, не обращая внимания на слова Карделя:
– Если, если! Нет у них никаких шансов на успех. Что вы думаете, что Великобритания и США – США самая мощная держава в мире – допустят разрыв своих транспортных артерий в Средиземном море! Ерунда. А у нас флота нет. Восстание в Греции надо свернуть, и как можно скорее.
Кто-то заговорил о недавних успехах китайских коммунистов, но Сталин остался на своем:
– Да, китайским товарищам удалось. Но в Греции совершенно иное положение. Греция лежит на жизненно-важных коммуникационных путях западных государств. Там непосредственно вмешались США, самая мощная держава мира. С Китаем это другое дело. На Дальнем Востоке иное положение. Правда и мы можем ошибаться. Вот когда закончилась война с Японией, мы предложили китайским товарищам найти модус вивенди с Чан-Кай-Ши. Они на словах согласились с нами, а когда приехали домой, сделали по-своему. Собрались сами и ударили. Оказалось, что правы были они, а не мы.
Но в Греции другое положение – надо не колеблясь свернуть греческое восстание".
Сталин не делил вопросы государственные и партийно-политические. Вместо того, чтобы заявить Черчиллю, что вопрос о власти в Греции – это дело греческого народа, он безапелляционно дал согласие Англии на подавление греческих коммунистов. В своих отношениях с союзниками он исходил из строгого разделения сфер влияния.
В беседе с Тито и Джиласом он сказал:
– В этой войне не так, как в прошлой, а кто занимает территорию, насаждает там, куда приходит его армия, и свою социальную систему. Иначе быть не может…
– Война скоро кончится, – продолжал Сталин, – через пятнадцать-двадцать лет мы оправимся, а затем снова.
– Если славяне будут объединены и солидарны, никто в будущем пальцем не шевельнет. Пальцем не шевельнет, – повторял он, рассекая воздух указательным пальцем". (Милован Джилас «Разговоры со Сталиным», «Посев», 1970 год, Франкфурт-на-Майне, стр. 172 – 174).
Так представлял себе на практике Сталин строительство социализма в других странах. Так отразилась в голове диктатора идея Маркса и Ленина о построении социализма. Сталин благожелательно относился к Де Голлю и дал указание французским коммунистам не делать попыток овладеть властью. В своих воспоминаниях генерал Де Голль отметил лояльность Сталина к его правительству.
Сталин подчинил международное коммунистическое движение национальным интересам России. Так он поступал во многих изложенных случаях, так он поступил и тогда, когда был в альянсе с фашистской Германией. Приведу несколько фактов.
Выступая на сессии Верховного Совета в 1939 году, В.М. Молотов говорил:
«Известно, что за последние несколько месяцев такие понятия, как „агрессия“, „агрессор“ получили новое конкретное содержание, приобрели иной смысл. Теперь, если говорить о великих державах Европы, Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и миру, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются».
То же самое – но в еще более резкой форме в отношении Англии и Франции и в более заискивающем тоне по отношению к Германии – сказал Сталин в интервью редактору газеты «Правда», помещенном 1-го декабря 1939 года под заголовком «О лживом сообщении агентства „Гавас“». И Сталин, и Молотов называли фашистскую Германию мирным государством только потому, что они совместно совершили раздел Польши. Их положительная оценка действий самого агрессивного, самого реакционного и расистского режима в мире, стремящегося к физической расправе с коммунистами Европы и ликвидации коммунистического движения во всем мире, и их отрицательная оценка решимости демократических стран Европы воспрепятствовать распространению в мире «коричневой чумы» являются убедительным свидетельством их полного разрыва с марксизмом, ленинизмом и интернационализмом. Или чего стоит указание, данное Сталиным коммунистам Европы, после того как он подписал с Гитлером договор о дружбе, – прекратить пропаганду против фашизма? Об этом факте сообщают такие журналисты, как Э. Генри, И. Эренбург и другие:
«Сталин не только прекратил антифашистскую пропаганду на территории Советского Союза, – пишет Э. Генри, в своем письме к И. Эренбургу. – В полном противоречии с решением VII конгресса Коминтерна, Сталин направил всем коммунистическим партиям директиву, в которой содержалось требование о фактическом свертывании борьбы против немецкого фашизма».
Или как можно увязать телеграмму Сталина Риббентропу с его принадлежностью к коммунистической партии и с его интернационализмом, о чем продолжают говорить наследники Сталина.
«Меня, – писал Эренбург в книге „Люди, годы, жизнь“, – потрясла телеграмма Сталина Риббентропу, где говорилось о дружбе, скрепленной пролитой кровью. Раз десять я прочитал эту телеграмму и, хотя верил в государственный гений Сталина, все во мне кипело… Да и как забыть о реках крови, пролитых фашистами в Испании, Чехословакии, Польше, в самой Германии».
В одних случаях Сталин, через Коминтерн, запрещал коммунистическим партиям делать у себя в стране революцию. Так было в Китае в 1926 и в 1947-м годах, в Греции в 1943 году, во Франции в 1944 году и т. д. В других случаях Сталин навязывал социализм соседним с Советским Союзом странам, таким как Латвия, Литва, Эстония, Бессарабия, Румыния, Чехословакия, Польша, Венгрия, ГДР, Болгария и др.
Все это делалось во имя интересов строительства социализма в СССР, без учета готовности пролетариата этих стран к переходу их к социализму. Сталин считал, что он осчастливливал соседние с СССР страны тем, что силой вводил в них социализм. Об этом не устает напоминать этим странам советская пресса. Энгельс – Ленин считали такую политику пролетариата победившей страны вредной, подрывающей социализм в своей собственной стране. Вот что писал по этому поводу Энгельс и комментировал Ленин:
«Победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим собственной победы». (Энгельс, том 35, стр. 298).
Ленин, приведя эту выдержку из письма Энгельса к Каутскому, писал:
«Энгельс выставляет лишь один безусловно интернационалистский принцип, который он применяет ко всем „чужим народам“, т. е. не только колониальным: навязывать им осчастливление значило бы подрывать победу пролетариата». (Ленин, том 30, стр. 51).
В этом случае пролетариат и той страны, которая навязывает, и той страны, которой навязывают социализм, заражается националистическими чувствами, а его интернациональные чувства притупляются.
Здесь следует остановиться на одном из основных принципов большевизма, провозглашенном Коминтерном с первых дней его существования. Этим принципом на первый план выдвигалась обязанность каждого иностранного коммуниста защищать первое отечество социализма – Советский Союз. Инициаторами и вдохновителями этого принципа были Ленин и Троцкий до 1934 года, до убийства Кирова. Казалось, что такой подход к обязанностям коммуниста, в условиях капиталистического окружения первого социалистического государства, был совершенно естественен. Но, как и многие другие догмы, этот принцип на практике выродился в слепое подчинение деятельности иностранных компартий эгоистическим интересам Советского Союза. Вначале этот принцип служил целям охраны социалистического отечества от посягательств империализма, но постепенно он выродился в безоговорочное подчинение интересов иностранных компартий национальным интересам Советского Союза.
Великорусские настроения Сталина особенно проявились во время войны и достигли высшего регистра в его речи-тосте, произнесенной им на приеме-банкете в честь победы над Германией в 1945 году. Вот часть этого тоста, приведенного в книге авиаконструктора А. Яковлева:
"Товарищи, разрешите мне поднять еще один последний тост. Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа (присутствующие восторженными рукоплесканиями и криками «Ура» встретили эти слова).
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза, среди всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение".
Сталин сказал, что руководящей силой Советского Союза является не пролетариат СССР, как это было декларировано Октябрьской революцией, а «русский народ», чем открыто перешел с позиций марксизма на сторону великодержавных интересов Российских бюрократов. Все прочие перепевы Сталина в его речи насчет особых достоинств русского народа дополнительно подчеркивают сталинский великодержавный шовинизм, на что обратил внимание еще Ленин в своем письме «об автономизации».
С легкой руки Сталина во всех официальных документах, материалах, словарях, энциклопедиях, учебниках записана эта оценка о превосходстве русского народа над другими народами Советского Союза. Так, например, в «Кратком философском словаре» за 1952 год написано:
«В советском патриотизме находит глубокое выражение братство народов СССР, сплотившихся вокруг великого русского народа, представляющего наиболее выдающуюся нацию из всех наций, входящих в состав Советского Союза». («Краткий Философский словарь» 1952 год, стр. 376).
Такое выпячивание роли и достоинств великого русского народа находится в противоречии не только с общими принципами интернационализма, но и с конкретными решениями ХII-го съезда партии, последнего съезда, обсуждавшего национальный вопрос по докладу И.В.Сталина. На ХII-м съезде была принята поправка к резолюции, представленной Сталиным, в которой в частности говорилось:
«Разговоры о преимуществах русской культуры и выдвижение положения о неизбежности победы более высокой русской культуры над культурами более отсталых народов (украинской, азербайджанской, узбекской, казахской и пр.) являются ничем иным, как попыткой закрепить господство великорусской национальности». (XII съезд, стр. 653 – 654 и 693 – 694).
28. Взгляды наследников Сталина и последствия сталинской политики в национальном вопросе
После смерти Сталина, особенно после XXII-го съезда партии, были пересмотрены некоторые оценки Сталина в сторону интернационализма.
Так, например, в журнале «Вопросы истории КПСС» No 1 за 1963 год была помещена статья секретаря ЦК КПСС Б.Н. Пономарева, в которой он, в соответствии с новой установкой ЦК, писал:
«В целях возвеличивания Сталина искажалась история и более отдаленного прошлого. Исподволь была гальванизирована немарксистская теория „героев и толпы“. Ее прославлением была в частности идеализация Ивана Грозного, которому в этом отношении особенно повезло».
Возвеличивание А. Невского, Д. Донского, И. Великого, И. Грозного, Петра I, русских полководцев и флотоводцев производилось при Сталине не столько с целью «гальванизации теории „героев и толпы“», сколько для пропаганды связи и преемственности прошлого России с современной историей советского государства. В сталинскую историю после его смерти были внесены небольшие коррективы, которые, однако, по своему характеру были половинчатыми, оставлявшими открытыми двери для последующих рецидивов фальсификации.
Тот же Б.Н. Пономарев в речи, произнесенной на всесоюзном совещании по вопросу о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по историческим наукам, говорил:
«В области изучения военной истории необходимо полностью восстановить ленинские оценки и методы анализа. В период культа личности Сталина в нашу литературу проникли ложные характеристики, когда чуть ли не все войны объявились справедливыми и прогрессивными. В ряде случаев не проводились различия между исторически прогрессивными результатами войны и реакционными целями, которые ставил царизм. Освещение событий приобретало иногда, особенно в некоторых произведениях художественной литературы и кино, неправильную окраску, как это имело место, например, в отношении русско-японской войны 1904–1905 годов, или характеристики генерала Скобелева, без учета его карательных походов в Среднюю Азию». («Вопросы истории КПСС», No 1, 1963 год, стр. 57).
Б.Н. Пономарев в приведенной выдержке пытается выгородить агрессивную политику самодержавия. Всякая колониальная держава оправдывала свои завоевания желанием приобщить отсталые народы к цивилизации.
«Победоносный социализм, – писал Ленин, – необходимо должен осуществить полную демократию и, следовательно, не только провести полное равноправие наций, но и осуществить право на самоопределение угнетенных наций, то есть право на свободное политическое отделение. Социалистические партии, которые не докажут всей своей деятельностью и теперь, и во время революции, и после ее победы, что они освободят порабощенные нации и построят отношения с ними на основе свободного союза, – а свободный союз есть лживая фраза без свободы отделения, – такие партии совершили бы измену по отношению к социализму». (Ленин, том 27, стр. 252 – 253).
После Октябрьской революции советское правительство во главе с Лениным не препятствовало отделению от РСФСР Финляндии, Латвии, Эстонии, Литвы, Польши и Бессарабии.
Выступая в роли защитников народов, находящихся под колониальным гнетом западных империалистических стран, провозглашая о своей поддержке новых национально-освободительных режимов в африканских и азиатских странах, освободившихся от колониальной зависимости, в арабских странах, ведущих борьбу с т. н. израильским империализмом, наши псевдо-интернационалисты силой снова присоединили к СССР Латвию, Литву, Эстонию, Бессарабию, Западную Украину и Западную Белоруссию.
Ссылка наших великодержавников на то, что указанные народы добровольно воссоединились с Россией, не подтверждается фактами. Любая попытка этих народов выступить за отделение их республик от Советского Союза беспощадно подавляется.
В отношении демократического решения вопроса о самоопределении наций наша страна значительно отстала от бывших колониальных держав, которые под влиянием духа времени пошли по пути демократического решения вопроса о самоопределении наций.
Между тем, основатель советского государства Ленин писал:
«Пролетариат не может не бороться против насильственного удержания угнетенных наций в границах данного государства, а это значит, бороться за право самоопределения. Пролетариат должен требовать свободы политического отделения колоний и наций, угнетаемых „его“ нацией. В противном случае интернационализм пролетариата останется пустым и словесным». (Ленин, том 27, стр. 257).
Образец решения вопроса о самоопределении наций показал Сталин во время войны, когда по его указанию были ликвидированы национальные автономии: балкарцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар, немцев Поволжья и чеченцев. Эти народы были согнаны со своих земель и перемещены в отдаленные места Сибири и Средней Азии. Общее количество репрессированных таким образом инородцев составило около 5 миллионов человек. Такой огульный подход к малым народностям был еще более великодержавным, чем при династии Романовых. Героическое сопротивление горцев против царской колонизации вызывало публичное сочувствие и даже восхищение со стороны русских демократов, таких как Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Л.Н. Толстой и многих других.
После смерти Сталина были частично восстановлены права на автономию некоторых народностей.
«Устранены были извращения ленинской национальной политики, допущенные в период Великой Отечественной войны. Восстановлена национальная автономия балкарцев, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, чем созданы условия для их всестороннего развития в братской семье народов СССР. Это благотворно сказалось на укреплении дружбы и социалистического интернационализма советских народов». («История КПСС», 1962 год, стр. 646).
Не восстановлена до сих пор национальная автономия крымских татар и немцев Поволжья – в угоду националистическим элементам России и Украины, заселившим земли, ранее принадлежавшие этим народам. Следует также подчеркнуть, что правильная, хотя и не доведенная до конца автономизация перечисленных выше народов, отмеченная в «Истории» партии, изданной в 1962 году, не нашла отражения в учебнике «Истории КПСС», изданном в 1969 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67