– В чем дело, милая?
Мария прижала его руку к щеке:
– Я так хочу, чтобы сегодняшний день стал для тебя особенным: день свадьбы должен отличаться от других.
Люк нежно прикоснулся к ее дрожащим губам:
– Любовь моя, у нас уже состоялась самая замечательная свадьба в истории: на берегу Вабаша, с луной и звездами в качестве свидетелей. А сегодняшняя церемония – просто маленькая формальность, чтобы занести наш союз в учетные книги.
– Сегодня все тоже прошло замечательно, – возразила Мария. – Нел и девушки так суетились вокруг меня, что я чувствовала себя почти принцессой. Но я не могу не думать о твоей семье. Они тоже должны были быть с нами. Казалось невероятным, что твои родные могут не прийти.
– Но они смогли, – махнув рукой, ответил Люк. Глаза Марии наполнились слезами, и она поспешно отвернулась.
– Я боюсь, Люк.
Это запретное признание укололо его прямо в сердце.
– Чего же, любовь моя?
– Я боюсь, что однажды ты проснешься и осознаешь, что я – это все, что у тебя есть, что твоя семья отвернулась от тебя из-за меня. Я боюсь, что в конце концов, ты возненавидишь меня за это.
Люк поцеловал жену в мокрые от слез глаза.
– Господи, Мария, не говори так, никогда не говори об этом, – он взял ее лицо в свои ладони. – Ты для меня целый мир. Я люблю тебя и смогу прожить пятьдесят лет только на одной твоей улыбке.
Мария с такой благодарностью ответила на поцелуй мужа, что Гедеон, сидевший рядом в повозке, смущенно захихикал.
Высвободившись из объятий, она тоже рассмеялась. Вся ее неуверенность вмиг улетучилась от влюбленной уверенности Люка.
Неожиданно Люк остановил лошадь на вершине покрытого голубоватой травой холма. Перед ними простиралась долина, омываемая глубоким искрящимся потоком и окруженная обширными зарослями акации и дуба. Весенние цветы безмятежно покачивались на ветру, а в тростнике у реки пели камышовки.
Посреди этой красоты стоял дом. Он выглядел настолько основательно и уютно, что вселял уверенность. Вход украшал венок из сухих цветов.
– Люк, – пораженно выдохнула Мария. – Как тебе это удалось?
Люк снял с жены шляпу и ласково погладил по волосам, решив со временем, когда сам перестанет удивляться этому, рассказать Марии о Ханне и ее подарке.
Убрав с лица Марии выбившийся локон, он воскликнул:
– Ах, милая, по-моему, здесь должен стоять дворец с целой армией слуг для тебя!
– Мне не нужно ничего, кроме того, что я имею, – искренне призналась Мария.
Люк снова потянулся к ней со стоном внезапного желания, но на этот раз Мария увернулась и, подхватив юбки, выпрыгнула из повозки и побежала по траве. Смеясь и спотыкаясь, она устремилась к дому.
С улыбкой на лице Люк восхищенно следил за ее маленькой изящной фигуркой. Даже цветы, украшавшие склон, не могли сравниться с дикой красотой Марии.
– Подожди нас здесь, – проговорил он, отдавая Гедеону поводья, и побежал вслед за женой.
Люк догнал ее перед самым крыльцом и, обхватив за талию, начал кружить, поцелуями обрывая смех любимой. Потом он легко поднял Марию на руки и понес к двери. Она, приличия ради, запротестовала, но тут же обвила своими руками его шею, а голову положила на плечо.
В доме пахло сухой лавандой и свежим деревом новой мебели. Люк нагнул голову и нежно поцеловал жену. Его сердце наполнилось гордостью обладания ею, а глаза Марии сияли любовью к нему, только к нему.
– Добро пожаловать домой, миссис Эдер, – провозгласил Люк.
Едва не сорвав с петель дверь, Хэнс ворвался в маленький, чисто женский, кабинет Нел Вингфилд, которая, взглянув на него, сразу отшатнулась: столько в нем было ярости.
– Ты должна мне, Нел, – коротко бросил Хэнс, подходя к деревянному бюро, за которым сидела женщина.
– Неужели? – равнодушно спросила она. – Расскажите об этом поподробнее, мистер Эдер.
– Ты воровала мое виски!
Нел притворилась удивленной.
– Так это вам я обязана тем божественным напитком, который привозят из Луисвиля? Должна признаться, это лучшее, что можно найти. Правда, мне так и не удалось выведать у мистера Лэланда его источник.
– Ты больше не увидишь в Лексингтоне своего мистера Лэланда. Ему удалось вовремя унести отсюда ноги.
– Жалко, – вздохнула Нел. – Такой энергичный человек.
– Только я не буду таким же сговорчивым, как он, – фыркнул Хэнс, бросая на стол пачку счетов. – Я пришел, чтобы получить деньги за краденое. Ты должна мне около тысячи долларов.
Нел небрежно смахнула счета на пол: – Я ничего не должна тебе, Хэнс. Разумеется, если тебе хочется побыть в приятной компании… Мои девочки всегда радовали мистера Лэланда. Может быть…
– Меня это совершенно не интересует. Я уже перерос потребность в тебе и тебе подобных.
Нел с отвращением произнесла:
– Ты дерзкий щенок и всегда был таким: воображаешь, что слишком хорош для других.
Хэнс весело рассмеялся:
– Что, не можешь простить, что я бросил тебя тогда, много лет назад?
Удар попал в цель. Вскочив на ноги, Нел дала Хэнсу пощечину.
– Убирайся, – закричала она.
Хэнс даже не повел бровью:
– Только тогда, когда ты сполна заплатишь мне, Нел. Айви скоро возвращается из Бостона, а у меня еще полно работы в новом доме. Поэтому я хочу получить все.
– За контрабандное виски? – фыркнула женщина. – Ты не получишь от меня ни пенни и ничего мне не сделаешь. А если ты решишь все-таки настаивать на своем, я всегда могу известить об этом власти, например, судью Ормсби.
– Джемс Блэр тоже будет счастлив узнать, как ты платишь налоги за свое заведение, Нел, – пригрозил Хэнс.
Нел Вингфилд тихо охнула. Блэр, генеральный прокурор Кентукки, имел репутацию пуритански безукоризненного человека. Местные власти никогда не беспокоили ее, а вот Блэр вполне мог погубить.
– Я хорошо знаю его, – продолжал Хэнс. – Он не слишком умный человек, и достаточно мне шепнуть пару слов…
– Подонок! – проговорила Нел, и Хэнс понял, что выиграл.
На ярко раскрашенном лице женщины был написан неподдельный страх.
– Деньги должны быть у меня до понедельника, – приказал Хэнс и, извергая поток ругательств, направился к двери.
Подходя к своему экипажу, он заметил на другой стороне улицы близнецов Бисли, за которыми две негритянки несли кучу покупок.
– Могу ли я подвезти дам? – любезно осведомился Хэнс.
Близнецы одновременно испустили оскорбленный вопль и отвернулись. Хэнс слишком поздно понял, что они видели его выходящим из заведения мисс Нелли. Усмехнувшись про себя, он подумал, что женщины, которые, подобно близнецам Бисли, отдаются бесплатно, должны презирать тех, кто получает от этого доход.
– Это уже становится смешным, – прошептал Хэнс.
Айви внимательно смотрела на преподобного Рэнкина, пастора церкви Уолнат-Хил, но Хэнс знал, что она все прекрасно слышит, так как ее рука крепко сжала его руку.
– Меня не было всего лишь три месяца, – пыталась оправдаться девушка. – Я должна была съездить в Бостон. Там у матери три сестры, которым казалось совершенно необходимым осыпать тебя бесполезными подарками, – она подавила смешок. – Ну как мы можем представить себе нашу совместную жизнь без набора серебряных подсвечников?
Хэнс тоже усмехнулся. Хотя он и не подал вида, но обилие изящных безделушек, которые Айви привезла из Бостона, восхитило его. Ему была приятна мысль окружить себя бесполезными предметами роскоши.
– Наша совместная жизнь… – Хэнс ласково провел пальцами по плечу девушки. – Мне нравится, как это звучит. Боже, милая, как я по тебе скучал.
– Разве? – притворно удивилась Айви. – А я-то думала, что ты бросишься в первые же распростертые объятия, как только уляжется пыль за моим экипажем.
– Ты же знаешь, что это не так, любовь моя.
– Конечно, знаю, Хэнс. Но у тебя ужасная репутация среди женщин.
– Для меня существует только одна женщина, – его настойчивые пальцы добрались до изгиба ее шеи.
– Прекрати, – прошипела Айви и резко отодвинулась, но не потому что оскорбилась, а потому что поймала на себе неодобрительный взгляд матери. – Если мама почувствует твое нетерпение, то добавит еще шесть недель помолвки.
Хэнс молитвенно поднял глаза:
– Господи, только не это!
Айви прикусила губу, чтобы скрыть смех, но священник заметил это и, грозно взглянув на молодую пару на скамьях для привилегированных, воскликнул:
– Некоторые из нас забывают, что уважение к церкви – дело, угодное Богу!
Айви сочла нужным покраснеть, а Хэнс дерзко улыбнулся пастору, всем своим видом словно говоря, что ему приятно, даже в церкви, привлекать к себе всеобщее внимание.
После службы прихожане, как обычно, собрались на лужайке перед церковью. При этом фермеры общались только друг с другом, а состоятельные плантаторы держались отдельно. Эдеры оказались в особом положении, поскольку Хэнс был помолвлен с Айви, а молодой Натаниэль Кэддик явно ухаживал за Сарой. Они стояли под акацией. Мужчины курили, а женщины с интересом слушали рассказ миссис Атвотер о Бостоне.
Айви перешла к длинному столу, за которым несколько дам резали пирог. Она выглядела очень довольной и была полна того легкого счастья, которое всегда охватывало ее, когда Хэнс находился рядом. Сейчас он беседовал под акацией, и девушке тоже хотелось оказаться там, но она понимала, что должна принять участие в раздаче пирога.
Айви приблизилась к столу. Близнецы Бисли уже сняли с персикового пирога клетчатую салфетку, и взорам присутствующих открылась изумительная коричнево-золотистая корочка, из-под которой аппетитно выглядывали персики.
– Выглядит восхитительно, – заметила Айви. – Это просто шедевр. Я бы очень хотела узнать его рецепт.
Лейси Бисли подняла глаза, но ее довольная улыбка быстро сменилась выражением разочарования, когда она увидела, от кого исходил комплимент.
– Чтобы осчастливить Хэнса Эдера, потребуется нечто большее, чем персиковый пирог, – ядовито проговорила Лейси.
Злость, прозвучавшая в голосе молодой женщины, поразила и обидела Айви.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.
Сестры переглянулись.
– Она действительно ничего не знает, да, Лаура? – притворно удивилась Лейси. – Поразительно!
Айви оперлась пальцами о стол; глаза ее потемнели от гнева.
– Я никогда не интересовалась вашими сплетнями, но если вам что-то известно, то лучше просто скажите мне.
Близнецы снова обменялись многозначительными взглядами.
– Возможно, мы не должны… – задумчиво протянула Лаура.
– Ты считаешь, что Айви не имеет права знать, за какого сорта мужчину она выходит замуж? – спросила ее сестра.
– Все мужчины имеют некоторые… потребности, – глубокомысленно произнесла Лаура. – Я уверена, даже малышке Айви придется признать это.
– Черт возьми! – не выдержала Айви. – Перестаньте играть со мной!
Лейси пожала плечами.
– Ну, поскольку ты сама настаиваешь, – прошептала она, заговорщики наклоняясь через стол и не скрывая сияющего удовольствием взгляда. – Айви, в твое отсутствие Хэнс утешался в заведении мисс Нелли.
Айви отступила на шаг, щеки ее пылали от унижения.
– Это ложь, Лейси Бисли!
– Боюсь, что нет, – вступила в разговор Лаура. – Мы обе видели его, и наши служанки – тоже, – она покачала головой. – Это было как раз на прошлой неделе, так ведь, Лейси? Жаль, что он не смог подождать всего несколько дней. Но это же Хэнс Эдер…
Айви стремительно отошла от сестер, почти ненавидя их.
Однако вскоре ее шаги замедлились, а душой овладело ужасное спокойствие. Конечно, близнецы Бисли мстительны и завистливы, это всем известно, но и Хэнс лжет ей. Ведь всего несколько минут назад, в церкви, он шептал: «… только одна женщина…». Господи, сколько же раз Хэнс врал ей и сколько раз обманет еще? Сможет ли она смириться с постоянно нависающим над ними облаком лжи?
Никто не обратил внимания на женщину, поднимавшуюся по дороге к церкви, пока Сара не издала какой-то изумленно-испуганный возглас. Женевьева оглянулась и тоже заметила Нел Вингфилд, как всегда, ощутив при виде этой женщины жалость за чужую жизнь, идущую по кривой. Желтые волосы Нел уже тронула седина; когда-то полное, чувственное лицо обвисло; несмотря на слой краски, щеки и губы были слишком тяжелы, чтобы казаться привлекательными. Женщина нарядилась в пышное платье цвета розового горного лавра с отделкой из черных лент. Ее шляпа представляла собой причудливую конструкцию из бантов и искусственных фруктов и в сочетании с пышным бюстом производила впечатление чего-то громоздкого и безвкусного, особенно, если учесть, что Нел семенила в красных туфлях на высоких тонких каблуках.
Женевьева дернула Рурка за рукав, встревоженная столь неожиданным появлением своей давней недоброжелательницы. Между тем Нел остановилась прямо напротив них по другую сторону ограды, окружавшей церковь, и обвела глазами собравшееся общество.
– Ну-ну, – громко сказала она. – Так вот где все семейство Эдеров! Я несколько обижена, что вы не навестили меня, – Нел закинула голову и хрипло засмеялась, распространяя вокруг себя запах виски. – Правда, мой способ гостеприимства мог не понравиться вам, поэтому я решила сама посетить моих дорогих друзей, Рурка и Женевьеву.
Женевьева уловила краем глаза беспокойное движение Сары и услышала, что миссис Атвотер прервала свой рассказ о Бостоне. Тяжело вздохнув, она постаралась улыбнуться и тихо произнесла:
– Добро пожаловать, Нел.
Смех Нел триумфально прогремел на церковном дворе.
– Вы слышали? – хлопнув себя по бокам, громко заявила она, привлекая всеобщее внимание. – Я приглашена к Эдерам. О, они еще не забыли свою Нел, не так ли?
Хэнс заметил на лицах Атвотеров оскорбленно-презрительное выражение и порадовался, что Айви нет рядом.
– Ты не того поля ягода, Нел, – произнес он, облокотившись на ограду.
– Разумеется, – выпалила Нел. – Я давно знаю это!
Женевьева и Рурк, единственные из присутствующих, понимали истинную причину этого негодования. Нел всегда оказывалась по другую, враждебную, сторону ограды: во время войны сотрудничала с тори, став объектом презрения в Дэнсез-Медоу, затем организовала в Лексингтоне свое увеселительное заведение…
– Извини, – словно издалека услышала Женевьева свой голос.
– О нет! – закричала Нел; и Женевьева с удивлением увидела на ее глазах слезы, слезы ненависти и разочарования. – Не бери на себя смелость жалеть меня, Женевьева! Это тебя нужно жалеть – Нел неожиданно обратилась ко всем собравшимся на церковном дворе. – Они всех водят за нос, уверяю вас! Посмотрите на них, посмотрите на их прекрасных детей!
Женщина злобно рассмеялась и облокотилась на ограду, так что острые прутья решетки впились ей в грудь, но она словно не замечала этого.
– Ах, да здесь, я вижу, не все. Люк отправился жить с краснокожей, увел ее прямо из моего заведения, даже не сказав «до свидания». А их Бекки… я одна знаю, что с ней случилось.
Заметив, что к ней приковано все внимание собравшихся, Нел принялась расхаживать из стороны в сторону и разглагольствовать.
– Конечно, это не секрет, вы все знаете об этом. Но есть и кое-что другое… Я думаю, благородные Атвотеры должны представлять, за кого выходит замуж их дочка, – она враждебно уставилась на Хэнса, который ответил ей злобным взглядом.
Когда Женевьева поняла истинный смысл тирады Нел, сердце ее замерло. Эта женщина – одна из немногих живущих, кому известен так тщательно скрываемый и уже практически всеми забытый секрет Пруденс Мун.
Женевьева схватилась за Рурка, который тоже замер в напряженном ожидании.
– Пожалуйста, не надо, – шепнула она Нел. – Ты сама не знаешь, что говоришь.
– Нет, знаю, – выпалила в ответ Нел. – Пришло время и другим узнать правду.
– Уходи, – коротко приказал Рурк. – Если ты принесешь нам несчастье, то от этого не станешь счастливее сама.
Даже не удостоив его взглядом, Нел вскинула голову и обратилась к доктору и миссис Атвотер, которые в оцепенении смотрели на нее.
– Я здесь не для того, чтобы причинить боль Эдерам, а для того, чтобы уберечь от нее Атвотеров.
Доктор Атвотер откашлялся и спокойно сказал:
– Мисс-э-Вингфилд, нам вовсе не интересно то, что вы собираетесь нам рассказать.
Женщина ухмыльнулась.
– Даже если я сообщу вам, что жених вашей бесценной дочери – совсем не тот, кем кажется? – она обвела слушателей злорадным взглядом и, крепко ухватившись за ограду, выкрикнула: – Хэнс – вовсе не сын Рурка Эдера! Он – незаконнорожденный сын англичанина!
Женевьева беспомощно оперлась на Рурка, не в силах больше выносить этот кошмар наяву. Взгляд ее был прикован к Хэнсу.
Тот на миг оцепенел, и лишь его глаза сверкали, как два ярких твердых алмаза на окаменевшем красивом лице. Наконец голос сына прорезал повисшую в воздухе свинцовую тишину:
– Это правда?
Рурк стиснул плечи жены:
– Хэнс! Ты мой сын во всех смыслах, которые имеют значение. Пожалуйста, сейчас не место…
Хэнс расценил эту мольбу, как признание вины, и, грязно выругавшись, резко повернулся, чтобы уйти;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44