— Предполагаю, что на всех.— Посмотри на всех витринах! Обязательно на всех!..— Хрен он нас к золоту допустит! — изрек один из охранников Юрия Антоновича. — Второй день, как шлагбаум поперек пути стоит!— И не он один, — заметил другой.— Почему?— Видишь вон тех четырех мужчин?— Тех, что витрину рассматривают?— Тех, что делают вид, что рассматривают.— Ну?— Они наши. И они следят за Ивановым.— Как ты определил?— По рожам... Проходящих мимо швейцарцев! И по их рожам. Западные ребята чистенькие и гладенькие. А эти, как кирзовый сапог...— Ты чего не побрился? — спросил Папа Паленого, блудливым взглядом рассматривающего содержимое витрины магазинчика женского белья.— А чего?— Того! Твоя харя за километр зоной отсвечивает. На всю Швейцарию.— Забыл, Папа! Ну забыл, в натуре!— И плеваться сквозь фиксы забыл?— Забыл!— В следующий раз забудешь — урою.Крапленый, словно верный хозяйский пес, ощерился на, проштрафившегося Паленого, готовый, по первому приказу рвать его в куски.Паленый отступил на шаг.Меченый на всякий случай застегнул верхние пуговицы на рубахе. Чтобы прикрыть кресты наколотых на груди куполов церквей.— Ладно, хватит загорать. Нашли место! Пошли другую витрину искать. А то на нас оборачиваются...«Господи! Урки! В столице Швейцарии! — поразился подполковник Громов, наблюдая за блатной, развинченной походкой отходящих от витрины с женским бельем четырех мужчин. — Урки-то здесь откуда взялись? В Швейцарии!..»— Мне, кажется, этот тоже, — глазами показал Джон Пиркс на неспешно гуляющего подполковника.— Почему?— Походка не наша. Русская походка. Так только русские ноги переставляют. И потом, он никуда не уходит. Он гуляет туда-сюда. Уже полтора часа.— И еще вон те, четверо. Которые за людьми Королькова присматривают. Они тоже не просто так.— Этих я заметил. Сколько же их всего?— Много. Для нас двоих слишком много...— Ты гля! Какие у чувихи брюлики! И котлы у ее чувака! Они же желтые! Папа, дай я их сделаю. Я их в момент сделаю. Они же здесь лохи!— Стоять! Мы не за брюликами сюда приехали!— За чем приехали. Мочила все равно не даст!— Кто сказал!..Гривенник вздохнул и прошел к другому входу в другой банк. Чтобы немножко постоять там.Вслед ему двинулась братва.За братвой — подполковник Громов.За подполковником и братвой — люди Юрия Антоновича.За подполковником, братвой и людьми Юрия Антоновича на уже третьей, сменившейся с утра машине проехали Джон Пиркс с референтом...— Ты смотри, и эти туда же! — удивился один из наблюдателей. — Срочно вызываю Червонца.— Червонец на связи.— Здесь Дядя Сэм.— Кто, кто?!— Дядя Сэм.— Что он делает?— Сопровождает на машине Гривенника.— Ты точно видел?— Точно!Червонец вызвал Четвертного.— На витрине вывесили два новых импортных костюма.— Каких импортных? — не сразу понял Четвертной.— Импортных! Которые Дядя Сэм носит.— Дядя Сэм?!— Да. Он!— Господи! А этот-то откуда?..— Продолжайте слушать! — отдал распоряжение оперативникам Четвертый, сбросил с головы наушники и вышел на доклад Третьему.— Срочный доклад Третьему.— Третий слушает.— В радиообмене зафиксирован новый, ранее не фигурировавший объект, — доложил Четвертый — старший группы операторов радиоперехвата и радионаблюдения. — Они говорят о каком-то Дяде Сэме...— Четвертый доложил, что они упоминают в радиопереговорах новый объект под кодом Дядя Сэм, — доложил Третий Второму. — Просим указаний по новому объекту.Второй вышел на доклад к Первому. И самому главному.— Я слушаю, — сказал Первый, находящийся в своем кабинете в Москве.Сказал Высокий Начальник.— В Швейцарии, кроме уже известных, появилась новая фигура. В радиообмене они называют его Дядя Сэм. Переговоры майора Проскурина с генералом Трофимовым мы за фиксировать не смогли. Поэтому дополнительной информацией по новому объекту не располагаем.— Я знаю, о ком идет речь, — вспомнил Высокий Начальник доклад министра Безопасности о разработке помощника атташе посольства США, проходящем в документах Безопасности под кличкой Дядя Сэм. — В чем проблема?— Третий просит уточнить его действия в связи с появлением нового объекта.Высокий Начальник на мгновенье задумался.— Передайте ему, что новый объект равен старым. С единственным исключением — в обращении с ним, по возможности, избегать крайних мер.— А с остальными?— С остальными можете не церемониться. И лучше не церемониться. Особенно с людьми генерала. И с генералом. Но в любом случае не раньше, чем вы выйдете с их помощью на источник. Вам все ясно?— Ясно!— Тогда все!Высокий Начальник позвонил своему человеку в таможне. Который сидел в соседнем кабинете с самым главным человеком в таможне. И собирался пересесть в его кабинет.— Готовьте коридор. Мои люди вышли на источник.— Когда нужен коридор?— Я думаю, коридор понадобится завтра или послезавтра. Высокий Начальник лгал. Его люди не выходили на источник. Его людей привел к источнику генерал Трофимов!..Гривенник вздохнул и пошел к следующему входу в следующий банк.— Папа, те четыре фраера ходят за нами! — сказал Палёный. — Гадом буду, за нами!— Я их тоже раньше видел.— Кого вы еще видели?— Кажется, вон того швейцарца! Папа, я знаю того швейцарца! — удивленно сказал Меченый.— Откуда?— Оттуда! Я видел его, когда «парился» в крытой! Папа, тот швейцарец мусор! Папа, они все мусора! Они пасут нас. Надо обрываться, пока менты не надели нам браслеты! Надо обрываться прямо сейчас!— Заглохни! Здесь менты не дома! Менты не будут шухерить за кордоном, — уверенно сказал Папа.— Папа, менты они везде менты, — возразил Крапленый. Паленый и Меченый сунули руки в карманы, где были перья и шпалеры.Подполковник тоже заметил четырех наблюдавших за ним, за блатными и за Ивановым мужчин. И заметил, как блатные одновременно сунули в карманы руки...— У них пушки! Они будут стрелять, — сказал один из охранников Юрия Антоновича. И тоже сунул руку под левую подмышку...— Менты тянут шпалеры! Менты будут нас мочить! — вскричал Паленый.Подполковник метнулся в сторону дома и прилип спиной к стене за какой-то лепниной, держа в поле зрения обе четверки. И тоже сунул в карман руку. Вернее, в два кармана две руки.— Все! Амба! Сейчас будет мочиловка...С двух сторон улицы послышались полицейские сирены. Мочиловка грозила перерасти в международный конфликт, в котором одна сторона проиграла бы неизбежно.Нужно было что-то предпринимать...Подполковник вытащил руки из карманов, поднял их и решительно двинулся к четверке урок.Гуляющие швейцарцы с большим удивлением взглянули на него. И на удивленно замерших урок.— Предлагаю открыть карты, — сказал подполковник. — Пока нас не повязала полиция.— Ты мент, и твои карты крапленые! — процедил сквозь зубы Паленый.— Но сегодня мы играем за одним столом. Против одного игрока.— Против кого?— Против Иванова! Я предлагаю мир вместо драки.— С ментами может быть только драка!— Тогда с их ментами! Которые покрошат вас в лапшу! — кивнул подполковник на вышедших из машин швейцарских полицейских, сложивших руки на рукоятках пистолетов и лениво поглядывающих на болтающих о чем-то иностранцев. Пока спокойно болтающих. — Я говорю дело! Я предлагаю стрелку!..— Они договариваются! — сказал охранник Юрия Антоновича. — Они договариваются против Иванова!— Они договариваются против полиции! И лучше бы они договорились!..— Думайте! — предложил подполковник.И направился к четверке, преследовавшей его и урок сзади.— Предлагаю мир! — напрямую сказал он.— Мы вас не понимаем, — ответил на ломаном английском один из охранников и вежливо улыбнулся.— Кончайте дурака валять, — поморщился подполковник. — Вы можете говорить хоть по-китайски, я все равно знаю, кто вы. Потому что вы два часа висите на «хвосте» Иванова. Я предлагаю стрелку!— Мы не знаем вашего языка... — продолжил было охранник.Но его оборвал Юрий Антонович.— Ладно. Согласен! — сказал он.— Тогда пошли.Юрий Антонович, его люди и подполковник направились к Папе. Туда же двинулся полицейский наряд.— Улыбайтесь! Вы рады нас видеть! — крикнул издалека подполковник.Братва ощерилась.— Ваши документы! — потребовали полицейские.— Все нормально! — сказал на хорошем французском Юрий Антонович, обращаясь к полицейскому наряду. — Мы русские туристы. Мы встретили наших друзей. Мы очень рады! Не так ли, друзья?«Друзья» принялись обниматься и целоваться. Не вытаскивая рук из карманов.— Зачем они держат руки в карманах? — поинтересовались полицейские. — Там оружие?— Нет!— А что же там?!— Там? Там деньги! Они русские туристы и боятся кражи. У них на родине очень много воров. Поэтому они привыкли держать деньги руками.— А-а! — всё поняли и засмеялись полицейские. — Это русские туристы, они держат в карманах свои деньги! Ха-ха-ха.— Кто за стрелку? — спросил подполковник.— Согласен, — сказал Юрий Антонович.— Ладно, мы тоже! — кивнул Папа.— А тот? — кивнул Паленый на стоящего возле входа в банк Иванова.— Тот будет голосовать против. Против всех. И через пару минут останется в большинстве.— Нет, не решится. За нас их полиция. Только надо договариваться, пока они здесь.Люди Папы, Юрия Антоновича и подполковник гурьбой двинулись в сторону Ивана Ивановича и, прежде чем он что-нибудь понял, окружили его со всех сторон.— Только не надо глупостей, — предупредил подполковник. — За нами смотрит их полиция. И если что...Иван Иванович взглянул на бравых полицейских. Полицейские, перехватив призывный взгляд и заподозрив неладное, придвинулись к толпе русских туристов.— Это тоже русский. Наш приятель, — крикнул Юрий Антонович и радостно хлопнул Иванова по плечу.И все остальные хлопнули. Но очень аккуратно, чтобы случайно не обидеть приятеля.— Мы предлагаем стрелку, — тихо сказал подполковник. — Вы согласны?— Да... — судорожно кивнул напуганный до полусмерти Иванов.— Тогда сейчас, в парке. Тут недалеко есть парк, где нам никто не помешает. Вы согласны в парке?— Да...Толпа русских туристов, обнимаясь и на всякий случай по-приятельски держа друг друга за руки, двинулась к парку...— Гривенник и сопровождающие движутся в сторону парка, — доложил Рубль Червонцу.— Они направляются в парк, — доложил Червонец Четвертному.— Зачем?— По всей видимости, выяснять отношения. Что нам делать?— Сопровождать и наблюдать. И ничего не предпринимать. До моего прибытия не предпринимать!..Четвертый сообщил Третьему о перемещении людей генерала Трофимова в сторону парка.Третий доложил Второму.Второй — Высокому Начальнику в Москву.— Пошлите за ними людей. Пусть выяснят, в чем там дело. Но только пусть раньше времени не высовываются! — приказал Высокий Начальник...Толпа русских туристов ввалилась в парк. И прошла за дальние, где никого не было, деревья.— Предлагаю потолковать миром. Для чего считаю целесообразным, для общего спокойствия, сдать оружие, — сказал подполковник Громов.— Как сдать?— Например, сложить вот сюда, на поляну, и прикрыть чьим-нибудь пиджаком. А после разговора разобрать.— Нет! Без оружия мы не согласны! — не согласились люди Юрия Антоновича.— Но тогда с оружием останутся все! — с упором на последнее слово сказал подполковник и посмотрел на Иванова.— Может, просто разрядим оружие?— Лучше так...Все, участвующие в переговорах стороны, потянули из карманов оружие. На землю полетели снаряженные патронами обоймы и патроны россыпью, высыпаемые из барабанов револьверов. Сверху упали патроны и «перья» людей Папы.— А вы? — спросил подполковник у стоящего неподвижно Иванова.— У меня ничего нет!— Можно проверить?Иван Иванович приподнял руки.Подполковник споро ощупал его и замотал головой.— Ничего нет.— Как нет?!— Ну нет! Совсем ничего нет.Присутствующие с сожалением посмотрели на брошенные на землю боеприпасы.— Предлагаю всем поровну, — без предисловий начал подполковник.— По присутствующим людям?— Нет. По заинтересованным сторонам.— То есть ты хочешь получить равную со всеми долю? — усмехнулся Папа. — За что?— За то, что я здесь.— Этого мало.— У меня есть дополнительный аргумент.— Какой?— Координаты того, что мы ищем.— Но у меня тоже есть координаты, — возразил Папа.— И у нас, — подал голос Юрий Антонович.— Получается, у нас у всех есть координаты. Получается, мы все равны. И все имеем право на равную долю, — вернулся к своему предложению подполковник. — Мне кажется, не имеет смысла затевать драку из-за таких пустяков. Там очень много тою, что мы ищем. Там хватит на всех!«В конце концов, переделить доли никогда не поздно, — подумал Папа. — Было бы что делить».— Ладно, я согласен, — сказал он. — Если будет... три доли!Прежде чем все поняли, о чем идет речь, подручные Папы подскочили к Иванову и схватили его за руки.— Зачем?.. Зачем вы его? — не понял подполковник.— Затем, что, если он будет жив, сделка не состоится. Потому что он перемочит всех нас. По одиночке перемочит. И заберет все себе.— Верно! — поддержал Папу Юрий Антонович. — Если он будет жив, мы ничего не получим! О чем бы здесь сейчас ни договорились.— Вы хотите сказать, что... — начал подполковник.— Его надо мочить, — жестко продолжил Папа. — Здесь и сейчас! Пользуясь тем, что у него нет оружия.Иван Иванович испуганно забился в руках уголовников.— Согласен! — сказал Юрий Антонович.— Согласен! — сказал подполковник.Охранники наклонились и потянули из кучи свои обоймы.— Стойте! — остановил их Юрий Антонович.— Почему?— Пусть лучше они, — кивнул он на людей Папы. — Им все равно. Им терять нечего.— Руки пачкать не хотите? — недобро ухмыльнулся Папа.— Папа, дай мне! — закричал Крапленый. — Дай за братанов отыграться!— Валяй! — разрешил Папа.Крапленый отпустил Иванова, бросился в кучу и стал лихорадочно, перебирая и отбрасывая боеприпасы, искать свою обойму.— Все, курва! Конец тебе пришел! Сейчас за всех... — приговаривал он. — Сейчас, сейчас...Нашел, вогнал обойму в пистолет, передернул затвор, подбежал вплотную к Иванову.— Готовься! Жмуриться готовься! Задергал, запрыгал перед его глазами пистолетом, норовя ткнуть дулом в лицо.— Ты что?! — испуганно закричали Меченый и Паленый, опасливо косясь на мотающееся во все стороны дуло пистолета. — Перестань шпалером играться! Ты в нас попадешь!И на всякий случай отпрянули, шарахнулись в стороны, на мгновенье отпустив Иванова.Иван Иванович увидел направленный на него пистолет. За ним наполненные злобой глаза. Лицо. Плечи. Фигуру. Стоявшую в позе, которая что-то такое напоминала. Или кого-то напоминала. Точно так же стоявшего с пистолетом, направленным в лицо... Ну точно же! Фигура с пистолетом напоминала спарринг-партнера при отработке упражнения номер двадцать два.При выполнении упражнения двадцать два спарринг-партнер стоял именно так, а Иванов так, как стоял теперь. И спарринг-партнер тыкал ему в лицо...Далее Иван Иванович действовал на подсознательном, закрепленном тысячекратным повторением упражнения двадцать два уровне. Он метнулся в сторону и вниз под направленный на него пистолет. Схватился рукой за дуло и, резко выкручивая и вырывая пистолет, ударил противника носком ботинка в голень. Тот взвыл и нажал курок.Раздался выстрел.Все инстинктивно отпрыгнули назад.Паленый схватился за руку и заорал.Быстро пришедший в себя Меченый рванулся к Иванову, чтобы сбить его с ног, но не успел. Тот вывернул пистолет и выстрелил навстречу прыгнувшей фигуре. В упор выстрелил.Меченый упал на бок, зажимая руками живот. Из-под пальцев у него просочилась алым кровь.— Сука! — крикнул Папа и бросился к горе боеприпасов.И все прочие бросились.Иван Иванович, забыв про пистолет, что есть ног побежал к близкому лесу.Сзади ударило несколько выстрелов. И послышался вначале неуверенный, а потом все убыстряющийся топот ног. Но Ивана Ивановича уже скрыли ветви деревьев.Еще немного, и можно было считать себя спасенным!Можно было...Из-за ближних стволов выдвинулись три, вооруженные короткоствольными автоматами фигуры.— Пистолет! — коротко сказал один из них, недвусмысленно поведя дулом автомата.Иван Иванович послушно отдал пистолет.Мужчина вырвал пистолет, сделал три быстрых шага от Иванова в сторону опушки, встал за куст и, вскинув пистолет так, что он высунулся из листвы в том месте, куда забежал Иванов, произвел четыре подряд выстрела.Три подбегавших к лесу преследователя ткнулись лицами в землю. Один, дико крича, схватился за разбитую коленную чашечку.Остальные преследователи упали в траву и, быстро передвигая локтями и коленками, поползли от опушки.— Уходим! — сказал неизвестный. Двое других, бросив автоматы в спортивные сумки, подхватили Иванова под руки и потащили прочь.— Куда? — попытался спросить Иванов.Но вместо ответа получил болезненный удар под ребра.— Пикнешь — убьем! — пообещал один из похитителей. Иван Иванович обмяк и больше не сопротивлялся. Глава 66 — Это ты? — удивленно спросил генерал Трофимов.— Что я? — не понял майор Проскурин.— Ты — снайперов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44