Не желая отвечать, Тимс извернулся, выхватил из кобуры на бедре свой пистолет. Мгновенно среагировав, Зоил резко ударил маркератора по запястью, но выбить оружие не смог, слишком крепка оказалась у Тимса хватка, и удар Странника лишь отвел ствол его пистолета в сторону. Раздался почти бесшумный выстрел. Маленький белый шарик плазмы, оставив в полутьме белесый след, вгрызся в один из многочисленных пультов эллара, с треском пробивая его.
Брызнули искры, один из сияющих экранов потек радужными разводами, потерял цвет, а затем и вовсе погас. Эллар тряхнуло. В состоянии практически полной невесомости это выглядело довольно странно и непривычно.
– Убью! – еще грознее прорычал Зоил, тщетно борясь с невесомостью.
Но Тимс больше не слушал его. Он был единственным, кто понял, что произошло только что. Испуганно отбросив свой пистолет, он рванулся к пульту управления, но Зоил удержал его. Рванув маркератора за шкирку, он притянул его к себе, шипя:
– Что происходит?! Отвечай!
– Нам конец! Конец! – в страхе взвизгнул Тимс. И он не притворялся, вид у него был действительно испуганный. – Вы нас погубили! Мы покойники!
Зоил и Кондор растерянно переглянулись. Зоил разжал пальцы, освобождая маркератора. Если кто-то теперь и мог помочь им, так это бородач. Впрочем, судя по лицу самого Тимса, он не слишком надеялся на успешное завершение перехода. Ему очень хотелось сейчас бросить все и помолиться. Но, к сожалению, а может, и к счастью, Тимс верил только в науку. Вот почему, почувствовав себя свободным, он, не обращая на Странников никакого внимания, тут же занял место в кресле пилота и стал пытаться стабилизировать разрушенную выстрелом навигационную систему эллара. Ему совершенно не хотелось выяснить, что случается с людьми, по какой-то причине не завершившими трансмерный переход.
ГЛАВА 17
Шарот глубоко вдохнула, выдохнула. Прислушалась к ощущениям. Боли не было, да и откуда ей взяться, если нейронная система ее тела запрограммирована на краткое оповещение. Всего лишь вспышка, в самом начале. А затем только неприятное тянущее чувство в поврежденных тканях. Напоминание, что пока еще там не все в норме. Но когда ткани повреждены слишком сильно, наноразум тела может отключать целые нейроцентры, стараясь оградить мозг от возможного болевого шока. Иначе в критической ситуации наносинтону просто не выжить. Сейчас, очевидно, был именно такой случай.
Девушка медленно открыла глаза, подавляя желание вздрогнуть. И было от чего – ромбовидная, вытянутая вперед морда с четырьмя провалами глаз в плотном хитиновом панцире смотрела на нее практически в упор. С расстояния вытянутой руки. Заметив, что девушка проявила активность, голова придвинулась еще ближе.
«Ну как?» – Голос раздавался прямо у Шарот в мозгу, и она, как ни пыталась, пока не могла к этому привыкнуть.
– Ничего хорошего, – пояснила Шарот, глядя прямо в провалы глазниц, где прятались темно-зеленые изумруды глаз. – Похоже, пострадали симпатические узлы в грудном отделе позвоночного столба. Некоторые связи восстановились, поэтому двигательные функции тела пострадали лишь отчасти, но вот со всем остальным проблемы. Я не могу активировать систему трансформации мерности материи.
«Ранение было слишком серьезным. Когда я тебя нашел, мне казалось, что ты не выживешь. Но способности твоего тела во многом превосходят человеческие, практически приравниваясь к моим. Поэтому я и принес тебя сюда. Мне стало любопытно», – ответил ее собеседник. Голос у него был мягкий, ровный, четкий. Но все это было лишь иллюзией. На самом деле ее новый знакомый, Нохт, не мог говорить на лиитанийском языке. Он вообще не произносил ни звука. Просто его телепатические способности были столь высоки, что позволяли ему общаться с любым живым существом.
– Наверное, мне чертовски повезло, – с усмешкой сказала Шарот. Нохт с самого момента знакомства предложил девушке общаться не раскрывая рта, но Шарот такой метод общения принять не могла. Слишком уж он был непривычен для нее. Поэтому все фразы она произносила вслух, а Нохт без труда перехватывал сопровождаемые звуками мыслеобразы, с легкостью переводя их для себя.
За несколько часов, прошедших с того мгновения, когда Шарот познакомилась с Нохтом, она узнала очень многое о параллели, в которую ее угораздило попасть. И о людях, населяющих этот странный гибнущий мир.
Нохт был сибитом. Насколько поняла Шарот, первоначально его параллель, Штартр, принадлежала к Желтой грани Спектра. В отличие от Зеленой грани, породившей такую форму жизни, как человек, условия существования в мирах Желтой грани были более суровыми. Сибитам, как и другим живым существам, пришлось приспосабливаться. В итоге за миллионы лет эволюции они превратились в то, чем являлись сейчас – сильными, выносливыми, трудноуязвимыми существами с невероятной способностью к регенерации и адаптации. Естественно, их цивилизация отдала предпочтение биотехнологиям. Генетически модифицированные животные и растения были у них всем – от транспорта и до оружия. Раса сибитов была немногочисленна, но довольно развита. Они даже начали делать свои первые шаги в космос. И все бы было хорошо, если бы однажды не произошло того, что и сибиты и люди, населяющие Лияр, назвали «Ночь хаоса». Два мира слились в один, хотя как это произошло, не мог понять никто. Людям повезло немного больше – спаслись многие из тех, кто жил в небоскребах. Сибиты располагали свои постройки ближе к земле или под землей.
В итоге, когда два мира стали одним целым, их цивилизация практически прекратила свое существование. Сам Нохт считал свое спасение чудом. Когда произошло слияние, он очнулся, стоя в пустой кабинке туалета торгового центра людей. Причем оказалось, что он врос в одну из стенок, правда, лишь самым кончиком хвоста. Наименьшая из потерь. К тому же легко восстановимая. Но произошедшее было только началом кошмара, потому что спустя некоторое время сибиты встретили людей. Нужно было всего лишь поговорить, но разве кто-то хотел слушать. Все были напуганы, все были сбиты с толку. Твари, которых люди воспринимали как врагов, были всего лишь частичками некогда великой цивилизации, основанной на биотехнологиях. В основном это была вышедшая из-под контроля «техника» и «системы обороны» сибитов. К сожалению, подчас довольно агрессивные и плотоядные. Более сильная и приспособленная к выживанию флора и фауна мира сибитов очень быстро вытеснила привычную флору и фауну Лияра. Одними из немногих существ, которым удалось адаптироваться к новым условиям существования, стали люди. Уцелевшие собрались в группы, организовали защищенные поселения, попытались выжить. У кого-то получилось, кто-то не выстоял. Ведь помимо прямой угрозы в виде расплодившихся хищных тварей и ядовитых растений были еще и мутировавшие вирусы, и неожиданные трансмутации самих людей. Первый контакт с людьми у Нохта был неудачен. Его попытались убить. Впрочем, учитывая его внешность, это и неудивительно. Его вряд ли можно было принять за разумное существо. Тем более что для установления телепатического контакта требуется время, которого ему никто и не пытался дать. Чудом избежав смерти, он долгое время жил один, пока не встретил Миалу. Девушка оказалась первой, кто не стал стрелять в него. Наверное, потому что у нее просто не было оружия. С тех пор они жили вместе.
«Трудно сказать, повезло ли тебе. Ты не можешь вернуться домой, находясь в нашем мире, как в ловушке», – заметил Нохт.
– Уверена, я что-нибудь придумаю, – проговорила Шарот, хотя на самом деле не была уверена ни в чем. Трансмеризатор был поврежден выстрелом, и просто чудо, что при этом не пострадали двигательные функции тела. Рана на спине уже затянулась – у наносинтонов пятого поколения процесс регенерации был чрезвычайно быстр. Вот только толку от этого никакого. Нохт прав – она действительно застряла здесь. И, похоже, надолго. Тело не имело возможности воспроизвести сложные сплавы, используемые в трансмеризаторе. Был, правда, еще один шанс. Сразу после того как Шарот попала в этот странный мир, ее глоск зафиксировал сигнал маяка эллара. Фиксировал он его и сейчас, но сигнал был так слаб и нестабилен, что глобальный сканер никак не мог локализовать его. Впрочем, Шарот не теряла надежды, заставляя глоск работать на пределе своих возможностей. Ей нужно было знать точно, где находится источник сигнала. Возможно, это был ее последний шанс убраться отсюда.
В этот момент находящийся в режиме поиска сканер Робко пискнул, привлекая к себе внимание хозяйки. Похоже, он наконец что-то нащупал. Не теряя времени Шарот сразу же отозвалась на его призыв, выводя информацию на небольшой голографический экран, вспыхнувший над браслетом глоска. Но информация была для нее совершенно неожиданной.
«Что-то случилось?» – спросил Нохт. Похоже, он мог читать далеко не все мысли, а лишь тщательно сформулированные и выраженные в виде фраз. Или же не влезал глубоко в голову собеседника из вежливости.
– Искажение мерности. Довольно сильное. Похоже на прибытие, хотя амплитуда синхронизации странная. Впрочем, в этом мире нет ничего нормального. Все со сдвигом.
«Далеко это?» – спросил Нохт.
– Нет… Не очень, – ответила Шарот, быстро определяя направление. Сигнал был нестабилен. Он то появлялся, то исчезал, тускнел, чтобы уже через секунду осветить миниатюрный голографический экран глоска столбцами свежих данных. Походило на то, что прибывшему кораблю никак не удавалось синхронизировать свою структуру с мерностью материи этого мира.
«Скажи мне место. Я проверю», – предложил Нохт.
– Нет, это может быть опасно. Я ушла из своего мира не совсем легально, и люди, прибывшие сюда, могут оказаться охотниками. Они не станут разбираться, кто ты, а просто пристрелят и пойдут дальше, приняв тебя за дикое животное.
«Значит, я буду очень осторожен, – проговорил Нохт. Он подумал и добавил: – Ты пока слишком слаба, чтобы идти туда самой. А если тебя не найдут сейчас, возможно, ты никогда уже не вернешься домой».
– В этом ты прав, Нохт, – согласилась с сибитом Шарот.
Выбора не было, в джунгли, кишащие хищными тварями, мог идти только он. Не посылать же туда Миалу!
– Будь предельно осторожен, – еще раз предупредила Шарот Нохта, прежде чем дать ему координаты эллара.
«Я всегда осторожен. Иначе не выжил бы», – отозвался Нохт, посылая в мозг девушки мыслеобраз улыбки. Шарот улыбнулась в ответ.
В этот момент где-то вдали громыхнул мощный взрыв.
ГЛАВА 18
Серебристый диск эллара с тремя пассажирами на борту не подвергся трансаннигиляции, как того опасался маркератор. Переход прошел на удивление успешно, учитывая, что устроенное выстрелом из пистолета короткое замыкание одним махом уничтожило всю основную базу данных навигатора эллара. Проблемы начались сразу после окончательной синхронизации мерности, когда корабль обрел реальный вес и плотность. Оказавшись неожиданно высоко над землей, а если быть точным – в стратосфере неизвестной планеты, незадачливые путешественники с удивлением обнаружили, что в их летающей тарелочке отказала система антигравитации. И навигации. И управления. В общем, еще секунду назад эллар мог творить в воздухе немыслимые чудеса, нарушая практически все законы аэродинамики, а теперь он превратился в обычную консервную банку, лениво парящую над поверхностью планеты.
Парящую? Нет.
Лениво… Это тоже вряд ли.
Эллар, подчиняясь силе гравитации, неотвратимо падал! Быстро набирая скорость.
– Что происходит? – с тревогой спросил Кондор, раньше Зоила почувствовавший неладное.
Сидя в кресле пилота, в меру помятый маркератор Попытался активировать систему навигации, потом сверил показания вяло мерцающего голографического экрана и со злостью сказал, не глядя на Странников:
– Ничего серьезного, но, по-моему, мы падаем.
– С какой высоты? – испуганно осведомился Зоил. Он всегда чувствовал себя капельку неуютно, поднимаясь на большую высоту.
– Птицы так высоко не залетают, – честно сообщил маркератор.
– Мы же разобьемся! – справедливо заметил Кондор, стараясь, чтобы в его голосе не было панических ноток. В отличие от Зоила, он высоты не боялся, но, как человек разумный, понимал, чем может закончиться их полет.
– В лепешку, – лаконично подтвердил его опасения Тимс.
– Может, надо предпринять хоть что-то? – спросил Кондор, понимая всю нелепость своего вопроса. Маркератору не хотелось превратиться в груду остывающей плоти, как и двум другим, незваным, пассажирам корабля.
– Я пытаюсь, – отозвался Тимс. – Этот идиот повредил систему навигации! Нам повезло, что мы вообще еще живы.
– Я повредил?! – возмущенно проговорил Зоил голосом обиженного ребенка, что в создавшейся ситуации прозвучало нелепо и даже комично. – Да он сам выстрелил! Я только оборонялся!
– Прекратите немедленно! – Кондор ткнул пальцем в грудь Зоилу. – Ты – заткнись! А ты, – он обернулся к Тимсу, – придумай хоть что-то, что поможет нам спокойно пережить этот полет.
Тимс ничего не ответил. Все было понятно и так. Добравшись до ближайшего свободного кресла, Кондор уселся в него и стал лихорадочно защелкивать страховочные зажимы. Недолго думая Зоил последовал его примеру, заняв соседнее кресло. И, надо сказать, очень вовремя.
Эллар тряхнуло. Сделав в воздухе несколько кувырков, он неожиданно встал на ребро, но не удержался в таком положении долго и перевернулся кверху брюхом.
– Это покруче «Американских горок»! – неожиданно выдал Кондор.
– Чего? – осведомился Зоил.
– Понятия не имею, – честно признался Кондор, не слишком силясь понять, откуда он взял эти странные, совершенно ни с чем не связанные ассоциации. «Эхо жизни» преподносило подчас и не такие сюрпризы. Память вообще сложная штука.
– Внимание! Гравитационный разрыв. Дестабилизация полярности. Критическое нарушение навигационного контроля! Опасность столкновения! – бегло выдал в эфир пронзительный голос растерянного навигатора эллара, пытающегося самостоятельно исправить положение. На несколько секунд в корабле повисла тишина, после чего навигатор сообщил своим незадачливым пассажирам: – Зафиксирован глоск-маяк. Горизонтальная корректировка курса!
– Нет! – испуганно прокричал Тимс, но было поздно.
Рвануло так, что у Кондора потемнело в глазах. Маркератор, надо отдать ему должное, оказался готовым к подобному обороту событий. Мгновенно сориентировавшись, он переключил системы в режим ручного управления, перехватывая инициативу у сходящего с ума автопилота.
– Сейчас будет плохо! – честно предупредил он, вытягивая дугу штурвала эллара на себя.
Корабль еще раз тряхнуло, он снова встал на ребро, затем попытался вернуться в положение «брюхом кверху», но Тимс не доставил ему такого удовольствия, заставляя принять как можно более устойчивое положение. Одновременно с этим маркератор максимально увеличил мощность антигравов, пытаясь хоть как-то замедлить стремительное падение разогнавшегося эллара. Будь у них немного больше времени, маневр вышел бы вполне удачно. Но времени не оставалось совсем. Эллар стал легче и принял практически правильное положение для посадки, даже сбросил свою скорость фактически вдвое. Но этого все равно оказалось недостаточно. Срезав на своем пути верхушку огромного ветвистого дерева, диск брызнул обрывками защитного поля, проскрежетал брюхом по бетонной крыше заброшенного семиэтажного дома, резко изменил траекторию и со всего маху плюхнулся на землю, разбрасывая вокруг себя огромные пласты вырванного дерна, обломки камней и куски собственной сверхпрочной обшивки. Экраны внешнего наблюдения брызнули фейерверком радужного света и погасли навсегда. Сошедшие с ума антигравы увеличили тягу практически втрое. Эллар подпрыгнул, словно лягушка, несколько раз крутанулся в воздухе, после чего система антигравитации отключилась окончательно и диск, успевший уже подняться на высоту нескольких десятков метров, рухнул вновь, пробивая своим уже и без того в меру помятым корпусом крышу и бетонные перекрытия еще одного здания. Грохот удара и скрежет металла о бетон рванули барабанные перепонки, пульт управления осыпал Тимса и сидящего рядом Кондора бисером раскаленных бело-голубых искр, салон наполнился едким дымом и провалился в полутьму.
Стряхнув с себя секундное оцепенение, Кондор огляделся. Экраны внешнего обзора погасли, погрузив салон в полумрак, который никак не мог превратиться в темноту благодаря бьющему из трещины в стене фонтану оранжевого пламени. Что там горело, Кондор не знал, да и не хотел узнавать. Эллар быстро заполнялся едким, почти прозрачным дымом, что, впрочем, не сильно мешало – легкие наносинтона могли вытерпеть многое.
– Ты как? – окликнул его из другого конца эллара Зоил, пытаясь выбраться из своего кресла, которое после падения завалилось на бок, неудачно придавив Странника к полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44