– Владимиров нахмурился, подчеркивая важность задания и многозначительно добавил: – Сегодняшнее грядущее станет завтрашним настоящим той реальности.
Задов хищно подобрался, молниеносно сграбастал с командирского стола разговорник и тотчас спрятал в бездонный карман бриджей. После слов о настоящем и грядущем у разведчиков отпало последнее желание задавать какие-либо вопросы командиру. Переглянувшись, десантники молча встали и вышли из кабинета в колонну по одному, идя нога в ногу. Короткое занятие по строевой подготовке оставило после себя долгую память.
Выйдя из штабного здания, они разошлись по своим домикам, чтобы подготовиться к командировке. Собрались у карусели. Кузнецову достался то ли крокодил, то ли ящерица-переросток. Задов с трудом взгромоздился на огромного пони о двух головах. Батыр вальяжно разлегся на фанерном ковре-самолете со страховочными поручнями.
Карусель закружилась, завертелась, стремительно набирая обороты. Мужской красивый голос с легким акцентом запел:
Учкудук, три колодца…
Защити, защити нас от солнца!..
Когда карусель, замедляя скорость, остановилась, на ней уже никого не было. С круглой платформы скатился колючий шар перекати-поля. Медленно, словно упираясь и противясь судьбе, шар прокатился от карусели через плац, подгоняемый упругим ветерком, налетевшим со стороны моря.
* * *
Уже несколько дней разведчики шли по Мертвой пустыне. С восходом солнца температура стремительно росла. К полудню песок прожигал даже через подошвы казенных сапог. Но не этот жар и не сухость воздуха были причиной мучений разведчиков. С утра поднимался сухой колючий ветер. Он нес тучи песка, такие густые, что днем солнце казалось в тумане. Раскаленный песок сек лицо и руки, набивался в глаза, в уши – всюду, куда можно. Он вызывал зуд на коже, и без того воспалившейся от сухого, горячего ветра.
Разведчики давно потеряли счет километрам, пройденным по пустыне. Вдруг неожиданно и зримо их глазам открылась фантастическая картина. С вершины каменной гряды, на которую они взобрались, во все стороны виднелась сплошная волнистая равнина сыпучего песка, совершенно лишенная всяких следов растительности. Высокие барханы – вечные волны песчаного моря – рядами уходили вдаль, насколько хватало глаз. Кузнецов взглянул в бинокль, взятый у Задова, и не смог увидеть ничего, кроме мертвого сухого песчаного моря. Однообразная желтая равнина уходила за горизонт. «Хоть бы мираж какой появился! Одно и то же! Действительно, жизнь здесь невозможна», – подумал он.
Гибель всему живому, не только людям, сулили эти голые сыпучие пески, переносимые ветром. Единственными признаками жизни в море подвижного нагретого песка были ленточки следов на барханах. Это были следы мелких животных и крупных насекомых. Рассказы командира о караванах, засыпанных песком в Мертвой пустыне, не казались теперь преувеличением. Вода заканчивалась; фляги отзывались на тряску громким полупорожним всплеском. Погода стояла тихая и ясная, курортная. Солнце пекло немилосердно.
Вдалеке, почти у зыбкой дрожащей линии горизонта, появилось небольшое облачко. Кузнецов опять посмотрел в бинокль. Мощная оптика приблизила картинку. Раскаленный песок месил караван верблюдов, навьюченных тюками. Нет, тючищами! Верблюды неторопливо двигались в такт медленному, неясному дыханию пустыни. Время отсчитывалось огромными песочными часами барханов: так было, так есть, так будет…
– Караван! – объявил спутникам Кузнецов.
Задов с Беком, понурившись, сидели на вещмешках. Батыр в своем стеганом бухарском халате чувствовал себя неплохо. Задов ерзал и сдувал с кончика носа капли пота: сверху жгло солнце, снизу – песок.
– Почудилось тебе! Мираж все это, – тихо просипел Лева. Пересохшее горло саднило. Говорить было больно. Он поднял голову и прищурился на Николая Ивановича. – Ты тоже мираж. Откуда фрицу взяться в пустыне?
Ни слова не говоря, Кузнецов шагнул к Задову и со всей силы ущипнул его за плечо.
– Ай! – Лева подскочил с камня. – Больно же! Шуток юмора не понимаете! В пустыне без юмора нельзя. Откуда здесь взяться каравану?
– Посмотри сам. На! – Кузнецов протянул Леве бинокль.
– Ничего не вижу. Сплошная тьма египетская! – заволновался Задов, водя биноклем из стороны в сторону.
Кузнецов досадливо поморщился и аккуратно отвел от окуляров длинный Левин чуб.
– О-о-о! Роскошный вид! – обрадовался Задов, вглядываясь в даль.
Когда густое облако пыли в направлении, указанном Кузнецовым, оседало, в бинокль был виден большой караван. Раскаленные мозги десантников додумывали и услужливо воспроизводили звуки: колокольчики верблюдов, крики погонщиков.
– Эге-гей! Мы здесь! – закричал Задов и для верности выстрелил пару раз в воздух из браунинга.
К нему присоединился Кузнецов. Он размахивал фуражкой и тоже кричал. Невозмутимый бек экономно поднял руку в индейском приветствии. Батыр знал: пустыня – дело тонкое. Восторга товарищей он пока не разделял и экономил силы. «Посмотрим, что будет дальше», – думал он.
В караване их заметили. От густого облака пыли отделилось несколько всадников и поскакало к разведчикам.
Когда всадники подскакали ближе, стала различима сбруя коней, украшенная серебряными бляшками и развевающимися красными султанами над точеными головами породистых скакунов. Сами всадники были одеты, несмотря на жару, в легкие кольчуги. У каждого на боку висела кривая сабля с костяной рукоятью. Белоснежные тюрбаны были надвинуты низко на лоб.
Задов достал из кармана разговорник, составленный Сусаниным для блуждающих по пустыне. Лева раскрыл кожаную книжечку и громко прочел первую фразу:
– Шолом, братья!
В ответ на приветствие всадники выхватили сабли из ножен и, пришпорив коней, помчались к разведчикам во весь опор. Огненное солнце издевательским ледяным блеском сверкало на обнаженном оружии.
Задов безуспешно пытался послюнявить палец сухим языком и лихорадочно комкал страницы книжечки, пытаясь найти приличествующие случаю слова. Наездники подскакали вплотную и теперь гарцевали внизу бархана, коротко взмахивая саблями.
– Лехаим! – выкрикнул Лева, изо всех сил стараясь наладить контакт с воинственными аборигенами.
Один из всадников завизжал, остальные стали горячить коней, выбирая самый легкий и безопасный путь к вершине бархана. Лева хотел было зачитать еще пару фраз, но его опередил Кузнецов.
– Хватит! – Николай Иванович отобрал у Задова разговорник и убрал в офицерскую планшетку.
Один из всадников, в богато украшенном золотом кафтане поверх кольчуги, повелительным жестом приказал спускаться, убедительно показав длинное ружье, до этого лежавшее поперек седла. Кузнецов показал пустые руки и спустился ниже. За ним последовали остальные.
Начальник стражи подъехал к незнакомцам поближе и внимательно рассмотрел великолепную тройку. Ослепительно белый тюрбан, надвинутый низко на глаза, мрачный взгляд из-под нахмуренных бровей, – все это придавало ему вид воинственный и угрожающий. Но заметно было, что всадник изумлен: странно было встретить посреди Мертвой пустыни путников, путешествующих пешком.
– Мир вам! – проникновенно сказал Кузнецов и прижал руку к сердцу. – Да пребудет удача с вами.
Батыр почтительно поклонился. Задов лег на песок, но тут же вскочил, обливаясь потом. Сам себе одессит казался рыбой, пляшущей посреди раскаленной сковородки.
– И вам мир, странники! – неожиданно улыбнулся начальник стражи и сделал своим воинам знак рукой. Всадники вложили сабли в ножны.
– Кто командует караваном? – спросил Николай Иванович.
– У каравана нет начальника, – ответил всадник. – Несколько купцов возвращаются домой из паломничества по святым местам. А мы сопровождали их через пустыню, потому что в этих опасных местах всякий сброд частенько тревожит почтенных паломников, – говоря последние слова, он выразительно оглядел разведчиков, стоящих и лежащих перед ним.
– Проводите нас к купцам, – попросил Кузнецов.
– Хорошо. Скоро обеденный привал, мы вас проводим. – Начальник стражи лукаво улыбнулся и спросил: – Предпочитаете пешком? Может, есть желающие побыстрее и с ветерком?
Задов, лежащий на песке, во всеуслышание капризно объявил:
– Побыстрее! И с ветерком! Я сейчас закрою глаза и открою уже только на месте. А когда открою, то надеюсь никого не увидеть. Мне уже порядком надоели эти болтливые миражи.
Похоже, Лева перегрелся.
– Полосатого доставить с ветерком, – приказал старший.
Один из воинов соскочил с коня и с веревкой в руках подошел к Задову. Он быстро связал ему ноги, а другой конец привязал к седлу. Стражник одним движением запрыгнул на коня и, пришпорив его, с гиканьем помчался к каравану. Лева рассекал пространство быстро, с ветерком. Судя по крикам и проклятиям, Задов изменил своим желаниям и открыл глаза до прибытия на стоянку каравана.
– Славный ход у этого вороного! – сказал Кузнецов, провожая взглядом уносящегося вдаль всадника и его пассажира, перелетающего с бархана на бархан.
– Да! – с гордостью согласился главный стражник. – У настоящего правоверного воина должен быть чистокровный арабский скакун. – Ваш спутник не знает цену словам, – сказал начальник стражи, задумчиво провожая взглядом быстро уносящегося Задова.
– Будем считать это новым жизненным опытом, – ответил Кузнецов.
– Думаете, пригодится?
– Вряд ли, но давайте будем мыслить позитивно…
Крики Задова: «А-а-а!!! Хотите белого мяса?! Подходи по одному!» – затихли вдали.
Николаю Ивановичу и Беку предложили сесть на лошадей позади двух охранников. Маленькая кавалькада рысью поехала к каравану. Через пять минут, не более, они достигли места, предназначенного для отдыха. Начальник охраны привычно расставил стражу из своих воинов, а сам вместе с незнакомцами стал поджидать караван. Задов давно был на месте. Вопреки ожиданиям, он не скандалил, а вместе с кавалеристом, домчавшим его с ветерком, дымил по очереди длинной изогнутой трубкой. Курильщики оживленно обсуждали достоинства вороного скакуна. Конь стоял рядом, шумно всхрапывая, когда ветер сносил клубы табачного дыма в его сторону.
Скоро пара дюжин верблюдов, груженных товарами, и с погонщиками, вооруженными длинными пиками, прошли мимо первого кольца оцепления За ними на тонконогих великолепных скакунах проследовали четверо купцов, которым принадлежал караван. Это были люди уже в возрасте, важные, толстые и вальяжные. За ними следовали цепочкой верблюды с поклажей и вьючные ослики, замыкавшие караван.
На стоянке кипела работа. Были разбиты шатры. Освобожденные от груза верблюды, лошади и ослики были определены на отдых вблизи лагеря. Посередине становища стоял большой шатер красного шелка с золотыми звездами. Туда начальник стражи и отвел незнакомцев, найденных в пустыне. Путники вошли под звездный купол. Четыре купца восседали на подушках. Слуги внесли подносы с едой и напитками.
– Кто такие? – спросил один из купцов.
Батыр заговорил первым:
– Меня зовут Батырбек, я – хан из восточных степей. По дороге в Мекку я и мои спутники-паломники были схвачены шайкой разбойников Черного Али. Несколько дней назад мы бежали из плена. По милости Великого Того, в чьих руках наши малые жизни, мы повстречали ваш караван в этом гиблом месте. Позвольте нам путешествовать вместе с вами, почтенные. Ваше покровительство будет оказано достойным. Мы – воины великого стратега. Нам надо выполнить обет – посетить Мекку и найти Старую крепость в Мертвой пустыне.
После долгого перешептывания между собой ответил старший из четверки купцов:
– Почтенный Батырбек, – важно сказал он, – мы с радостью берем тебя и твоих набожных спутников под свое покровительство и защиту. Старая крепость находится в самом сердце этого забытого аллахом места – Мертвой пустыне. Страшен ваш обет, многие не смогли его исполнить, да позаботится Аллах об их отважных душах. Мы поможем вам. А пока садитесь с нами, разделите скромную трапезу.
– Наш повелитель – Дмитрий-паша. Безгранична его мудрость и щедрость. Единственное, чего он не умеет, – это прощать. Поэтому мы должны выполнять невыполнимые задания, то есть брать обеты, – скрипуче пожаловался Задов.
Разведчики уселись рядом с купцами, и усердные слуги уже не успевали подносить еду. Задов в один присест осушил кувшин с водой, подслащенной медом. В конце трапезы слуги подали шербет и – о чудо! – воду в глубоких пиалах для омовения рук и лица.
Купцы сидели в солидном молчании и курили кальян, передавая по кругу длинный шланг. У каждого был свой мундштук, который очередной курильщик надевал на кончик шланга, перед тем как сделать несколько глубоких затяжек. Вода в прозрачной колбе громко бурлила. Разведчики от кальяна вежливо отказались: своих мундштуков у них не было. Десантники закурили из Левиного портсигара с замысловатым вензелем. Все сидели молча, выпуская сизые облачка табачного дыма, медленно уплывающие под своды шатра.
Послеобеденную тишину нарушил купец в тюрбане, украшенном сияющим алмазами пером.
– Вот так мы проводим все наше время, – тоскливо сказал он, – и в походе, и на привалах. Мы не знаем, как бороться с черной змеей хандры, обвивающей наши сердца. В городе или караван-сарае обычно после трапезы мы взираем на танец живота или услаждаем наш слух сладким пением кастратов. Как же это скучно! О путники, вы многое повидали и многое пережили. Подскажите нам, как прогнать тоску, чем развеять нашу скуку?
Остальные купцы с постными лицами продолжали курить, соревнуясь, кто выпустит больше колечек из дыма. Было видно, что это не приносит им радости.
Разведчики переглянулись. Батыр вздохнул и развязал кушак. Следом он снял халат и остался в заношенной майке с надписью «Пахтакор» на груди. Футболка висела на узких, слабых плечах, зато туго обтягивала выпирающий живот. Купцы заулыбались и перестали курить кальян.
– Отставить! – тихо скомандовал Кузнецов. – Танцы – на десерт! – Он посмотрел в глаза разомлевшему от еды и напитков Леве и коротко кивнул. Все знали непревзойденный талант Задова мгновенно ориентироваться в любой обстановке и времени. И на этот раз он не подкачал.
– Позвольте мне сделать вам предложение, от которого никто не сможет отказаться. Всем будет весело и хорошо, если на каждом привале я буду рассказывать остальным сказку. Мне кажется, это поможет скоротать время.
– Твоя правда, о незнакомец из пустыни! – с чувством сказал купец, начавший разговор о борьбе со скукой. – Мы принимаем твое предложение. Но с одним условием: ты должен рассказывать только интересные сказки и те, которые мы никогда не слышали.
– А перед сном сказки должны быть соответствующие! – нарушил молчание самый старый из купцов, с длинной седой бородой и сморщенным, как чернослив, лицом.
– Я очень рад, что моя идея пришлась вам по вкусу, – произнес Задов. – Чтобы показать, что мое предложение не пустой звук, я сейчас расскажу вам сказку, которую вы точно никогда не слышали. Зуб даю, – и, показав пальцем на Батыра, добавил: – Его зуб!
Бек широко улыбнулся, сверкнув золотой фиксой.
Купцы придвинулись поближе, а Задова усадили посередине на большую подушку, расшитую золотом. Слуги принесли чаши с подслащенной водой, наполнили кальян свежей табачной смесью и достали из костра горящих углей, чтобы разжечь его. Задов громко прополоскал горло, сдвинул набекрень каракулевую кубанку с малиновым верхом и произнес:
– Слушайте сказку-рассказку о двух братьях, Дюке и Люке.
«В стародавние времена, когда мир был плоским и покоился на трех верблюдах, а боги бродили среди людей, в одной досточтимой царской семье гномов родились два мальчика. Назвали их Дюк и Люк. Братья выросли, возмужали и, как и подобает достойным правителям, заботились о своем народе. Королевство в результате землетрясения ушло под воду. Дюк и Люк странствовали со своим народом по всей земле, неся людям культуру и просвещение, освобождая племена от тьмы невежества, обучая народ великому искусству торговли.
На берегу теплого моря, на пересечении сухопутных и морских торговых путей, братья основали город. Город назвали Одесса. Так возник один из самых загадочных городов северного побережья великого Черного моря. В ближайших землях еще царили примитивные охотничьи обычаи, а древние одесситы уже построили красавец порт; древние одесские математики научились рассчитывать сумму пошлин с въезжающих в город и размер налога с выезжающих; древние одесские кузнецы научились чеканить из благородного тяжелого свинца монеты других стран, неотличимые от настоящих золотых.
Город процветал. В самом его центре, на самой красивой площади, благодарные потомки установили памятник братьям-основателям: Дюк стоит на Люке и держит в руке свиток, на котором записана величина взимаемого налога со всех проплывающих и проезжающих, пеших и конных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Задов хищно подобрался, молниеносно сграбастал с командирского стола разговорник и тотчас спрятал в бездонный карман бриджей. После слов о настоящем и грядущем у разведчиков отпало последнее желание задавать какие-либо вопросы командиру. Переглянувшись, десантники молча встали и вышли из кабинета в колонну по одному, идя нога в ногу. Короткое занятие по строевой подготовке оставило после себя долгую память.
Выйдя из штабного здания, они разошлись по своим домикам, чтобы подготовиться к командировке. Собрались у карусели. Кузнецову достался то ли крокодил, то ли ящерица-переросток. Задов с трудом взгромоздился на огромного пони о двух головах. Батыр вальяжно разлегся на фанерном ковре-самолете со страховочными поручнями.
Карусель закружилась, завертелась, стремительно набирая обороты. Мужской красивый голос с легким акцентом запел:
Учкудук, три колодца…
Защити, защити нас от солнца!..
Когда карусель, замедляя скорость, остановилась, на ней уже никого не было. С круглой платформы скатился колючий шар перекати-поля. Медленно, словно упираясь и противясь судьбе, шар прокатился от карусели через плац, подгоняемый упругим ветерком, налетевшим со стороны моря.
* * *
Уже несколько дней разведчики шли по Мертвой пустыне. С восходом солнца температура стремительно росла. К полудню песок прожигал даже через подошвы казенных сапог. Но не этот жар и не сухость воздуха были причиной мучений разведчиков. С утра поднимался сухой колючий ветер. Он нес тучи песка, такие густые, что днем солнце казалось в тумане. Раскаленный песок сек лицо и руки, набивался в глаза, в уши – всюду, куда можно. Он вызывал зуд на коже, и без того воспалившейся от сухого, горячего ветра.
Разведчики давно потеряли счет километрам, пройденным по пустыне. Вдруг неожиданно и зримо их глазам открылась фантастическая картина. С вершины каменной гряды, на которую они взобрались, во все стороны виднелась сплошная волнистая равнина сыпучего песка, совершенно лишенная всяких следов растительности. Высокие барханы – вечные волны песчаного моря – рядами уходили вдаль, насколько хватало глаз. Кузнецов взглянул в бинокль, взятый у Задова, и не смог увидеть ничего, кроме мертвого сухого песчаного моря. Однообразная желтая равнина уходила за горизонт. «Хоть бы мираж какой появился! Одно и то же! Действительно, жизнь здесь невозможна», – подумал он.
Гибель всему живому, не только людям, сулили эти голые сыпучие пески, переносимые ветром. Единственными признаками жизни в море подвижного нагретого песка были ленточки следов на барханах. Это были следы мелких животных и крупных насекомых. Рассказы командира о караванах, засыпанных песком в Мертвой пустыне, не казались теперь преувеличением. Вода заканчивалась; фляги отзывались на тряску громким полупорожним всплеском. Погода стояла тихая и ясная, курортная. Солнце пекло немилосердно.
Вдалеке, почти у зыбкой дрожащей линии горизонта, появилось небольшое облачко. Кузнецов опять посмотрел в бинокль. Мощная оптика приблизила картинку. Раскаленный песок месил караван верблюдов, навьюченных тюками. Нет, тючищами! Верблюды неторопливо двигались в такт медленному, неясному дыханию пустыни. Время отсчитывалось огромными песочными часами барханов: так было, так есть, так будет…
– Караван! – объявил спутникам Кузнецов.
Задов с Беком, понурившись, сидели на вещмешках. Батыр в своем стеганом бухарском халате чувствовал себя неплохо. Задов ерзал и сдувал с кончика носа капли пота: сверху жгло солнце, снизу – песок.
– Почудилось тебе! Мираж все это, – тихо просипел Лева. Пересохшее горло саднило. Говорить было больно. Он поднял голову и прищурился на Николая Ивановича. – Ты тоже мираж. Откуда фрицу взяться в пустыне?
Ни слова не говоря, Кузнецов шагнул к Задову и со всей силы ущипнул его за плечо.
– Ай! – Лева подскочил с камня. – Больно же! Шуток юмора не понимаете! В пустыне без юмора нельзя. Откуда здесь взяться каравану?
– Посмотри сам. На! – Кузнецов протянул Леве бинокль.
– Ничего не вижу. Сплошная тьма египетская! – заволновался Задов, водя биноклем из стороны в сторону.
Кузнецов досадливо поморщился и аккуратно отвел от окуляров длинный Левин чуб.
– О-о-о! Роскошный вид! – обрадовался Задов, вглядываясь в даль.
Когда густое облако пыли в направлении, указанном Кузнецовым, оседало, в бинокль был виден большой караван. Раскаленные мозги десантников додумывали и услужливо воспроизводили звуки: колокольчики верблюдов, крики погонщиков.
– Эге-гей! Мы здесь! – закричал Задов и для верности выстрелил пару раз в воздух из браунинга.
К нему присоединился Кузнецов. Он размахивал фуражкой и тоже кричал. Невозмутимый бек экономно поднял руку в индейском приветствии. Батыр знал: пустыня – дело тонкое. Восторга товарищей он пока не разделял и экономил силы. «Посмотрим, что будет дальше», – думал он.
В караване их заметили. От густого облака пыли отделилось несколько всадников и поскакало к разведчикам.
Когда всадники подскакали ближе, стала различима сбруя коней, украшенная серебряными бляшками и развевающимися красными султанами над точеными головами породистых скакунов. Сами всадники были одеты, несмотря на жару, в легкие кольчуги. У каждого на боку висела кривая сабля с костяной рукоятью. Белоснежные тюрбаны были надвинуты низко на лоб.
Задов достал из кармана разговорник, составленный Сусаниным для блуждающих по пустыне. Лева раскрыл кожаную книжечку и громко прочел первую фразу:
– Шолом, братья!
В ответ на приветствие всадники выхватили сабли из ножен и, пришпорив коней, помчались к разведчикам во весь опор. Огненное солнце издевательским ледяным блеском сверкало на обнаженном оружии.
Задов безуспешно пытался послюнявить палец сухим языком и лихорадочно комкал страницы книжечки, пытаясь найти приличествующие случаю слова. Наездники подскакали вплотную и теперь гарцевали внизу бархана, коротко взмахивая саблями.
– Лехаим! – выкрикнул Лева, изо всех сил стараясь наладить контакт с воинственными аборигенами.
Один из всадников завизжал, остальные стали горячить коней, выбирая самый легкий и безопасный путь к вершине бархана. Лева хотел было зачитать еще пару фраз, но его опередил Кузнецов.
– Хватит! – Николай Иванович отобрал у Задова разговорник и убрал в офицерскую планшетку.
Один из всадников, в богато украшенном золотом кафтане поверх кольчуги, повелительным жестом приказал спускаться, убедительно показав длинное ружье, до этого лежавшее поперек седла. Кузнецов показал пустые руки и спустился ниже. За ним последовали остальные.
Начальник стражи подъехал к незнакомцам поближе и внимательно рассмотрел великолепную тройку. Ослепительно белый тюрбан, надвинутый низко на глаза, мрачный взгляд из-под нахмуренных бровей, – все это придавало ему вид воинственный и угрожающий. Но заметно было, что всадник изумлен: странно было встретить посреди Мертвой пустыни путников, путешествующих пешком.
– Мир вам! – проникновенно сказал Кузнецов и прижал руку к сердцу. – Да пребудет удача с вами.
Батыр почтительно поклонился. Задов лег на песок, но тут же вскочил, обливаясь потом. Сам себе одессит казался рыбой, пляшущей посреди раскаленной сковородки.
– И вам мир, странники! – неожиданно улыбнулся начальник стражи и сделал своим воинам знак рукой. Всадники вложили сабли в ножны.
– Кто командует караваном? – спросил Николай Иванович.
– У каравана нет начальника, – ответил всадник. – Несколько купцов возвращаются домой из паломничества по святым местам. А мы сопровождали их через пустыню, потому что в этих опасных местах всякий сброд частенько тревожит почтенных паломников, – говоря последние слова, он выразительно оглядел разведчиков, стоящих и лежащих перед ним.
– Проводите нас к купцам, – попросил Кузнецов.
– Хорошо. Скоро обеденный привал, мы вас проводим. – Начальник стражи лукаво улыбнулся и спросил: – Предпочитаете пешком? Может, есть желающие побыстрее и с ветерком?
Задов, лежащий на песке, во всеуслышание капризно объявил:
– Побыстрее! И с ветерком! Я сейчас закрою глаза и открою уже только на месте. А когда открою, то надеюсь никого не увидеть. Мне уже порядком надоели эти болтливые миражи.
Похоже, Лева перегрелся.
– Полосатого доставить с ветерком, – приказал старший.
Один из воинов соскочил с коня и с веревкой в руках подошел к Задову. Он быстро связал ему ноги, а другой конец привязал к седлу. Стражник одним движением запрыгнул на коня и, пришпорив его, с гиканьем помчался к каравану. Лева рассекал пространство быстро, с ветерком. Судя по крикам и проклятиям, Задов изменил своим желаниям и открыл глаза до прибытия на стоянку каравана.
– Славный ход у этого вороного! – сказал Кузнецов, провожая взглядом уносящегося вдаль всадника и его пассажира, перелетающего с бархана на бархан.
– Да! – с гордостью согласился главный стражник. – У настоящего правоверного воина должен быть чистокровный арабский скакун. – Ваш спутник не знает цену словам, – сказал начальник стражи, задумчиво провожая взглядом быстро уносящегося Задова.
– Будем считать это новым жизненным опытом, – ответил Кузнецов.
– Думаете, пригодится?
– Вряд ли, но давайте будем мыслить позитивно…
Крики Задова: «А-а-а!!! Хотите белого мяса?! Подходи по одному!» – затихли вдали.
Николаю Ивановичу и Беку предложили сесть на лошадей позади двух охранников. Маленькая кавалькада рысью поехала к каравану. Через пять минут, не более, они достигли места, предназначенного для отдыха. Начальник охраны привычно расставил стражу из своих воинов, а сам вместе с незнакомцами стал поджидать караван. Задов давно был на месте. Вопреки ожиданиям, он не скандалил, а вместе с кавалеристом, домчавшим его с ветерком, дымил по очереди длинной изогнутой трубкой. Курильщики оживленно обсуждали достоинства вороного скакуна. Конь стоял рядом, шумно всхрапывая, когда ветер сносил клубы табачного дыма в его сторону.
Скоро пара дюжин верблюдов, груженных товарами, и с погонщиками, вооруженными длинными пиками, прошли мимо первого кольца оцепления За ними на тонконогих великолепных скакунах проследовали четверо купцов, которым принадлежал караван. Это были люди уже в возрасте, важные, толстые и вальяжные. За ними следовали цепочкой верблюды с поклажей и вьючные ослики, замыкавшие караван.
На стоянке кипела работа. Были разбиты шатры. Освобожденные от груза верблюды, лошади и ослики были определены на отдых вблизи лагеря. Посередине становища стоял большой шатер красного шелка с золотыми звездами. Туда начальник стражи и отвел незнакомцев, найденных в пустыне. Путники вошли под звездный купол. Четыре купца восседали на подушках. Слуги внесли подносы с едой и напитками.
– Кто такие? – спросил один из купцов.
Батыр заговорил первым:
– Меня зовут Батырбек, я – хан из восточных степей. По дороге в Мекку я и мои спутники-паломники были схвачены шайкой разбойников Черного Али. Несколько дней назад мы бежали из плена. По милости Великого Того, в чьих руках наши малые жизни, мы повстречали ваш караван в этом гиблом месте. Позвольте нам путешествовать вместе с вами, почтенные. Ваше покровительство будет оказано достойным. Мы – воины великого стратега. Нам надо выполнить обет – посетить Мекку и найти Старую крепость в Мертвой пустыне.
После долгого перешептывания между собой ответил старший из четверки купцов:
– Почтенный Батырбек, – важно сказал он, – мы с радостью берем тебя и твоих набожных спутников под свое покровительство и защиту. Старая крепость находится в самом сердце этого забытого аллахом места – Мертвой пустыне. Страшен ваш обет, многие не смогли его исполнить, да позаботится Аллах об их отважных душах. Мы поможем вам. А пока садитесь с нами, разделите скромную трапезу.
– Наш повелитель – Дмитрий-паша. Безгранична его мудрость и щедрость. Единственное, чего он не умеет, – это прощать. Поэтому мы должны выполнять невыполнимые задания, то есть брать обеты, – скрипуче пожаловался Задов.
Разведчики уселись рядом с купцами, и усердные слуги уже не успевали подносить еду. Задов в один присест осушил кувшин с водой, подслащенной медом. В конце трапезы слуги подали шербет и – о чудо! – воду в глубоких пиалах для омовения рук и лица.
Купцы сидели в солидном молчании и курили кальян, передавая по кругу длинный шланг. У каждого был свой мундштук, который очередной курильщик надевал на кончик шланга, перед тем как сделать несколько глубоких затяжек. Вода в прозрачной колбе громко бурлила. Разведчики от кальяна вежливо отказались: своих мундштуков у них не было. Десантники закурили из Левиного портсигара с замысловатым вензелем. Все сидели молча, выпуская сизые облачка табачного дыма, медленно уплывающие под своды шатра.
Послеобеденную тишину нарушил купец в тюрбане, украшенном сияющим алмазами пером.
– Вот так мы проводим все наше время, – тоскливо сказал он, – и в походе, и на привалах. Мы не знаем, как бороться с черной змеей хандры, обвивающей наши сердца. В городе или караван-сарае обычно после трапезы мы взираем на танец живота или услаждаем наш слух сладким пением кастратов. Как же это скучно! О путники, вы многое повидали и многое пережили. Подскажите нам, как прогнать тоску, чем развеять нашу скуку?
Остальные купцы с постными лицами продолжали курить, соревнуясь, кто выпустит больше колечек из дыма. Было видно, что это не приносит им радости.
Разведчики переглянулись. Батыр вздохнул и развязал кушак. Следом он снял халат и остался в заношенной майке с надписью «Пахтакор» на груди. Футболка висела на узких, слабых плечах, зато туго обтягивала выпирающий живот. Купцы заулыбались и перестали курить кальян.
– Отставить! – тихо скомандовал Кузнецов. – Танцы – на десерт! – Он посмотрел в глаза разомлевшему от еды и напитков Леве и коротко кивнул. Все знали непревзойденный талант Задова мгновенно ориентироваться в любой обстановке и времени. И на этот раз он не подкачал.
– Позвольте мне сделать вам предложение, от которого никто не сможет отказаться. Всем будет весело и хорошо, если на каждом привале я буду рассказывать остальным сказку. Мне кажется, это поможет скоротать время.
– Твоя правда, о незнакомец из пустыни! – с чувством сказал купец, начавший разговор о борьбе со скукой. – Мы принимаем твое предложение. Но с одним условием: ты должен рассказывать только интересные сказки и те, которые мы никогда не слышали.
– А перед сном сказки должны быть соответствующие! – нарушил молчание самый старый из купцов, с длинной седой бородой и сморщенным, как чернослив, лицом.
– Я очень рад, что моя идея пришлась вам по вкусу, – произнес Задов. – Чтобы показать, что мое предложение не пустой звук, я сейчас расскажу вам сказку, которую вы точно никогда не слышали. Зуб даю, – и, показав пальцем на Батыра, добавил: – Его зуб!
Бек широко улыбнулся, сверкнув золотой фиксой.
Купцы придвинулись поближе, а Задова усадили посередине на большую подушку, расшитую золотом. Слуги принесли чаши с подслащенной водой, наполнили кальян свежей табачной смесью и достали из костра горящих углей, чтобы разжечь его. Задов громко прополоскал горло, сдвинул набекрень каракулевую кубанку с малиновым верхом и произнес:
– Слушайте сказку-рассказку о двух братьях, Дюке и Люке.
«В стародавние времена, когда мир был плоским и покоился на трех верблюдах, а боги бродили среди людей, в одной досточтимой царской семье гномов родились два мальчика. Назвали их Дюк и Люк. Братья выросли, возмужали и, как и подобает достойным правителям, заботились о своем народе. Королевство в результате землетрясения ушло под воду. Дюк и Люк странствовали со своим народом по всей земле, неся людям культуру и просвещение, освобождая племена от тьмы невежества, обучая народ великому искусству торговли.
На берегу теплого моря, на пересечении сухопутных и морских торговых путей, братья основали город. Город назвали Одесса. Так возник один из самых загадочных городов северного побережья великого Черного моря. В ближайших землях еще царили примитивные охотничьи обычаи, а древние одесситы уже построили красавец порт; древние одесские математики научились рассчитывать сумму пошлин с въезжающих в город и размер налога с выезжающих; древние одесские кузнецы научились чеканить из благородного тяжелого свинца монеты других стран, неотличимые от настоящих золотых.
Город процветал. В самом его центре, на самой красивой площади, благодарные потомки установили памятник братьям-основателям: Дюк стоит на Люке и держит в руке свиток, на котором записана величина взимаемого налога со всех проплывающих и проезжающих, пеших и конных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36