От соседей стыда не оберешься! Ступай! Все унеси!…
Катя уносит камни, Гена идет за ней, тетя Кланя тоже.
Петр Петрович (протяжно).Натюрморт!… (Пьет чай.)
Входит Яшка.
Яшка. Дядя Петь, я тут гантели свои оставил. (Объясняя.)Ну, эти, и-раз, и-два!… (Ищет.)
Петр Петрович. Гантели, мантели, давай-давай отсюдова! Яшка. Да сейчас!… Ну что, говорил я, будет вашей Катьке? Она все время в уборную камни таскает. Как мороз, так и таскает. (Гогочет.)Греет их. Погреет и обратно уносит. А на их место другие. Холодно, мол, им! Камням! (Хохочет.)Булыжники!…
Петр Петрович. Ну, ладно, ладно, давай-ка!…
Яшка (находит гантели).И-раз!… Камни греет! (Гогочет.)Она того у вас, да? (Крутит пальцем у виска.)
Петр Петрович. Ладно, давай-давай, не мешайся!
Яшка уходит.
Петр Петрович задумывается и не замечает Катю, которая тайком вбегает в комнату, хватает портфель и скрывается.
Картина третья
Катя и Гена выходят на крыльцо. Старый дворик, дерево, с улицы светит фонарь, падает редкий снег. Напротив стоит большая белая Лошадь. Гена несет скрипку и портфель. Катя прижимает к груди камни.
Катя. Ой, снег пошел! Застегнись хорошенько. Но это лучше, что снег, теплей будет… Ты не обижайся, ладно? Мы сейчас к Ирме пойдем, к моей сестре. Знаешь, она какая? Она уже в десятом классе! Там и поиграешь. Или к тете Любе. У меня еще тетя Люба есть, она тут, недалеко… Ой, лошадь! (Быстро кладет под крыльцо камни.)Смотри, приехала! Ты ее не знаешь, эту лошадь? Ну что ты! Пойдем, это такая замечательная лошадь, ты только посмотри на нее хорошенько, видишь, какая красивая белая лошадь, идем, я сейчас тебя с ней познакомлю.
Гена. С лошадью? Ты что?
Катя. Ну да. Видишь, она привезла в магазин всякие продукты, грузчики их унесли и сами греться пошли – целый час просидят, не меньше. А лошадь – стой тут, на морозе. Справедливо, скажи? Но она вообще не жалуется, никогда, она такая. Знаешь, очень вежливая, по все равно, правда же?… Давай поговорим с ней, а то ей скучно. А к Ирме и к тете Любе успеем, не волнуйся…
Гена. Я не волнуюсь, она уже, наверное, с работы пришла…
Катя. Мама твоя?
Гена (кивает, почти решительно).Ну, пусть!… Еще Лидия Ивановна прийти велела…
Катя. Ну ладно, сходим, давай пока с ней поговорим. (Тянет Гену к Лошади.)
Гена. Ты дурочка, да? Ну как мы поговорим?
Катя (возбужденно).Вот ты не знаешь, а она говорящая, я всегда с ней… Да ты не бойся!… Здравствуйте, лошадь!
Пауза. Гена усмехается.
(Снова.)Лошадь, здравствуйте!…
Лошадь (очнувшись).Здравствуй, Анна-Мария, добрый вечер!
Катя (Гене).Вот видишь, она знает, что я Анна-Мария… (Лошади, быстро.)Это мой знакомый мальчик, Гена. Он играет на скрипке, но теперь у него неприятности. Он играет в ванной, а его все ругают. А директор даже хочет его исключить. Это ведь несправедливо, что его хотят исключить, а?
Лошадь (степенно).Мне трудно судить, не зная всех обстоятельств дела, Анна-Мария, но я считаю, что каждый должен честно выполнять свои обязанности. Все, между прочим, работают, все трудятся. Мне, например, думаете, очень нравится возить груз по морозу? Ведь я была когда-то… (Вздыхает и засыпает на миг.)Что?… Ах да!
Катя. Нет, он не потому, что не хочет, понимаете? Просто играет-играет и забудет. Правда, Гена? Со мной тоже так случается – читаешь, например, какую-нибудь книжку…
Лошадь. Это не оправдание, милая. Всем свойственно увлекаться, но надо же помнить о своем долге. Вот я тоже могла бы заупрямиться, сказать, что я была все-таки обучена как скаковая лошадь, сослаться на свое прошлое, но… Но я же не манкирую, нет, я честно несу… (Вздыхает и спит.)
Катя. Ну, расскажите, расскажите, пожалуйста…
Лошадь. А? Что?… Я ведь помню еще те времена, мои милые, когда жили принцы и принцессы, короли и коро… коро… ко-ролицы… Нет, ну как же это? Вот видите, что происходит с памятью! А ведь была безукоризненная, фэномэнальная память. Ах, какая у меня была память! (Вздыхает и спит.)
Гена (робко).Королевы?
Лошадь. Что?… Ах да! Какие королевы? Что еще за королевы? У нас в деревне бывалыча… Ах да, королевы, ну, конечно, королевы, спасибо, детка. Говорят, ты хорошо играешь на этой… как ее?
Гена. На скрипке.
Лошадь. На скрипке? Ну да, на скрипке, скрип, скрип… Да, но почему бы тебе не пойти в Дом пионеров? Нет, не перебивай меня, это невежливо – перебивать. Дети вообще стали совершенно несносные… (Вздыхает и опять спит.)
Гена (шепотом).Она просто зануда, твоя лошадь. И смотри, спит все время!
Катя. Ну как тебе не стыдно, просто старая усталая лошадь! Тсс!
Лошадь. Спит! У меня гипотония, давление восемьдесят на сорок!… Нда… Королевы. Вот именно, королевы! О, это были удивительные времена! Где оно, мое светлое прошлое!… Королевы! Я родилась в королевской конюшне, да, дети, в королевской! У меня была фэномэнальная память, а ноги! Ах, какие у меня были ноги! Однолеткой меня отдали в королевский манеж. О-о! (Спит.)
На крыльцо выходит Яшка, без шапки.
Яшка. Эй! Эй! Вы!
Катя. Ну вот, всегда все испортит!… Чего?
Яшка. Я ничего, а вы чего? Опять хлеб даешь этой кляче? Смотри, все тете Клане скажу!
Катя. Не твое дело!… Лошадь, извините, пожалуйста, вы же знаете, что это за тип, этот Яшка…
Яшка. Не мое! Ты потише!… А ты (Гене)давай вали с нашего двора! Понял? Будут тут всякие со своими скрипками!
Катя. Он не к тебе пришел, а ко мне! И не лезь!
Яшка. Вали, говорю, отсюда, а то хуже будет!
Катя. Яшка!
Яшка. Чего там Яшка!… Ну, оглох, да?
Гена. Ты дурак, да?
Яшка. Что-о? Ты еще… Ну ладно, смотри! (Кладет пальцы в рот и свистит.)
Тут же над забором появляются две мальчишеские головы, начинают орать и улюлюкать. Потом мальчишки врываются во двор, швыряют снежки. Сбивают с Гены шапку. Кричат: «Рыжий! Рыжий!… Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!… Рыжий, красный, человек опасный!…» Яшка сбегает с крыльца, борется с Катей, валит Гену в снег, и того колотят мальчишки. Катя убегает в дом и тут же появляется на крыльце с Володей. Володя стреляет в воздух из длинного дуэльного пистолета. Все замирают в тех позах, в каких их застал выстрел.
Володя. Замри!
Лошадь (возмущенно пыхтит в наступившей тишине).Эва чего выдумали, бесстыжие! Совсем от рук отбились! У нас, бывалыча, отец ремень-то как сымет да… О господи, что я говорю! Это просто хамство, возмутительное хамство!…
Катя. Володечка, миленький, сделайте что-нибудь! Сделайте что-нибудь такое, вы же умеете!
Володя (сходит с крыльца).Так. Сейчас, Катя, сейчас, минуточку. Что бы это такое придумать с этим Яшкой? Вот ты говоришь, я волшебник, а все мое волшебство ничего не может поделать с нашим Яшкой. А не оставить ли их здесь в этих глупых позах, чтобы померзли как следует?…
Катя. Простудятся.
Володя. Ну ладно, тогда вот что!… (Подходит к каждому и сует в рот по большой таблетке красного цвета, а Гене– черную таблетку.)А теперь отомрите!
Все «отмирают».
Так… снимите шапки! Снимайте! Ну!… Ты вот, длинный, ты тоже снимай!… Ну!
Все снимают шапки и оказываются жутко рыжими. Как клоуны. А Гена черный-пречерный. Изумление.
Катя. Ой! Вот это да!… А Яшка-то, Яшка! (Смеется.)
Володя. Ну, понятно? Интересно, что они теперь будут делать?
Мальчишки стоят понуро, рассматривают друг друга. Но потом все обращают внимание на Гену.
Первый. А он не рыжий!
Второй. Он черный.
Первый. Мы рыжие, а он черный!
Второй. Ты, черный!
Яшка. Видали, черный нашелся!
Все. Черный! Черный! Трубочист! Черняшка!… Держи его! Эге– гей! Черный, черный!…
Снова кидают снежки, улюлюкают, гонят Гену со двора. За ними бежит Катя.
Лошадь. Возмутительно! Возмутительно! Черт знает!… Пардоне муа, но я просто не в себе, просто не в себе!… У нас в королевском манеже…
Володя. Нда, вот так-то, брат лошадь… Что фыркаешь? Не нравится? Мне тоже не нравится, но ничего, сейчас что-нибудь придумаем. (Хлопает Лошадь по шее, отходит.)
Лошадь. Фу, какая фамильярность! Образованный человек, а похлопывает, «брат лошадь»! Наглость какая!… (Вслед Володе, дискантом.)Я вам не брат!…
Появляется молодая женщина с портфелем. Это учительница Лидия Ивановна.
Володя. Лидочка! Лидия Ивановна! Ты? Откуда?
Лидия Ивановна. Ах, не говори! Только из школы иду, решила заглянуть. У тебя что вечером? Просто голова разламывается.
Володя. Ничего! Свободен!… Умница, как хорошо, что зашла.
Лидия Ивановна. Ну, так приходи. Через часок…
Володя. Хоть сейчас! У меня, правда, Анна-Мария…
Лидия Ивановна. Опять эта Анна-Мария! Да что ж за Анна-Мария такая?… А у меня вот Пирогов! Что за мальчишка!… (Уходит. Володя за ней.)
Катя возвращается за портфелем и брошенной скрипкой.
Катя (Лошади).Вы извините, я побегу, а то они его побьют… Где же Володя?
Лошадь. Одну минутку, девочка! Я должна тебе рассказать, у нас была подобная история с одним вороным…
Из подвала выходит Возница. Он в тулупе.
Возница. Ну? Чего это тут, ну?… Девочка! Ты что за девочка?… Зачем? Где живешь? А, я тебя знаю!… Опять с ней разговариваешь?… Не слушай ты ее, сколько говорить! Чудачка, ей-богу!… Старуха все выдумывает… Небось опять рассказывает про королевскую конюшню! (Передразнивает.)Благороднейших кровей… Фендиментальная память!… Так, что ли?… Главный манеж там еще, да?… Не слушай. Глупости это все. Чес-слово. Просто любит очень выдумывать! Ну-ка, ну-ка, ты, научная фантазия! Не нравится! Правда-то, она глаза колет!… Тпру!…
Катя (страдает).Не надо, не надо так…
Возница. Да я тебе точно говорю! Обыкновенная орловская лошадь, из деревни купленная в позапрошлом годе. Так, нахваталась тут, в городе, кой-чего, опять же кино у нас, понимаешь, рядом с конюшней – все слыхать, когда показывают… Да тпру, кому сказали!
Катя (торопливо).До свидания, я пойду.
Возница. Иди, иди, мы сейчас тоже тронемся… Скучно, понимаешь, вот и выдумывает, благородство разыгрывает…
Катя. Досвидания! (Пятится задом и бежит в ворота.)
Возница. Бывай, бывай!… Ну, королевская конюшня! Трогай! Хи! (Смеется.)И откуда только все так составит, просто черт 8нает что! Захочется, а не выдумаешь этакую консервы… консерваторию!… Но! Поехали!… Манеж! Скажет же!
Картина четвертая
Ей предшествует маленький эпизод на улице. Катя и Гена стоят под фонарем, Катя прикладывает Гене снег под глаз.
Катя. Вот так, вот так, подержи тут.
Гена. Да ладно, ничего, по надо…
Катя. Да подожди, я же знаю, от холодного сразу пройдет, а то синяк будет… Ну идем, а? Ирма хорошая, увидишь.
Гена. Ах, да ну тебя!
Катя. Идем, говорю. (Тянет его за собой.)
И вот прихожая, где свалены горой пальто и шапки. Зеркало. Вынесены стулья и кресла. В одном сидит Катя. Она в школьном платье и валенках, ест бутерброд, запивает лимонадом. Вбегает Ирма, троюродная сестра Кати, десятиклассница. На ней розовое платье и белые туфли. В руках блюдо с пирожными. Когда открывается дверь, музыка и голоса врываются в прихожую. Слышно: «Шампанского, шампанского!»
Ирма (продолжает смеяться, смотрится в зеркало).Ой, умора!… Пирожное дать? На, выбирай, только безе не бери, ладно? Как жарко, просто ужасно!…
Катя (умоляюще).Ирма!
Ирма. Ну что?
Катя. Ну можно, а?
Ирма. Ну вот опять? Я же тебе объяснила, там все взрослые, все десятиклассники, ну при чем тут ты? Все танцуют, говорят всякие вещи… в бутылочку, наверное, будем играть…
Катя. Ну Ирмочка!…
Ирма. Ах, как жарко! И вообще тебе пора домой. Я ж тебе сказала, приводи завтра своего мальчика, Сережа согласился послушать, как он играет, завтра, пожалуйста.
Катя. Ну Ирмочка!
Ирма. Ну боже мой! Вот какая! Катя!
Катя. Ну я буду тихо-тихо сидеть, в уголочке…
Ирма. При чем тут это? И вообще – ты в валенках, в этом платье, один вид школьного платья может всем испортить настроение!… (Колеблется.)Ну ладно, только на полчаса!
Катя. Ой, правда? (Бросается к Ирме, целует ее.)
Ирма. Пойдем поищем какое-нибудь платье…
Выходят. Тут же появляются два молодыхчеловека с гитарами, на обоих маски Буратино.
Первый (писклявым, кукольным голосом).Здоров, Буратино!
Второй (таким же голосом).Привет, Буратино!
Первый. Буратино, а Буратино!
Второй. Что, Буратино?
Первый. Давай, я тебя за нос дерну!
Второй. Давай, Буратино, лучше я тебя за нос дерну!
Первый. А давай, я тебя дерну, и ты меня дерни!
Второй. А может, мы лучше покурим, а, Буратино?
Первый. А может, Буратино, мы лучше споем?
Второй. А потом покурим?
Первый. А потом покурим.
Второй. Ну давай.
Смеются, настраивают гитары, поют.
Ирма вводит оробевшую Катю. На Кате белое платьес матросским воротником и туфли на кублуках– она еле стоит.
Ирма. Вот вам новая барышня, прошу любить и жаловать, моя сестра Катя.
Буратины (вместе).Ах! Ох! Какая девочка! Ты посмотри, Буратино, это же просто принцесса! Это Мальвина! Ах, Мальвина! Вы в какой группе в вашем детском саду, в средней или уже в старшей? Ах, Ирма, вы нас сразили!
Вьются вокруг Кати, валяют дурака. Ирма хохочет, а Катя не знает, смеяться или плакать.
Ирма. Ну, прекратите! Будьте, пожалуйста, ее рыцарями и телохранителями. Она может пробыть с нами только до одиннадцати.
Первый. Слушаемся и повинуемся!
Второй. А можно быть вашим телохранителем, о Ирма?
Первый. Неужели только до одиннадцати? Даже Золушке разрешали до двенадцати.
Второй. Вы танцуете, принцесса? Разрешите!
Буратины уводят Катю, стены исчезают, свет меркнет, и в полумраке, среди праздничных огней, начинается вальс. Катя танцует то с Володей, то с Яшкой, которые тоже оказываются здесь, то с юным моряком. Два Буратино играют и поют:
«Жила на свете Золушка,
Никто ее не знал.
Но вот попала Золушка
На первый школьный бал.

Все полны изумления!
Какие башмачки!
Учительница пения
Глядит через очки.

И даже дестикласспицы
По стеночкам стоят,
Танцует наша Золушка
Четвертый час подряд.

Кружится, ослепленная
От тысячи огней,
И мальчики с погонами
Танцуют толькос ней.

И беленькая туфелька
Останется у нас.
И будут с этой туфелькой
Ходить из класса в класс!

Ах, где же эта девочка,
Никто ее не знал,
Ах, где же эта девочка
И первый школьный бал?»
Вдруг Катя выбегает на авансцену. Вал продолжается.
Катя. Гена! Гена! Скажите, он не приходил?… Что я наделала, я забыла, он меня ждет! Он же там совсем замерз! Ах я бессовестная! (Быстро одевается.)
Ирма. Ну куда же ты? Побудь еще, попей чаю!
Буратины (вместе).О принцесса! Не покидайте нас!…
Катя. Нет, нет, мне нужно идти, мне очень нужно…
Ирма. Куда? Уже поздно… Ты где сейчас живешь, у дяди Пети или у тети Любы?
Катя. У тети Любы, у тети Любы… То есть у дяди Пети, у дяди Пети… До свидания, Ирма, до свидания, Буратины! Спасибо.
Буратины. Не покидайте!
Ирма. До свидания. Ты не обижайся, но это просто странно, чтобы приходил какой-то мальчишка в нашей ванной играть на скрипке… Ах, как жарко!…
Катя. Ну да, конечно, я понимаю.
Голоса из комнаты: «Ирма! Ирма! Скорей!»
Ирма. Иду! Иду!… Ну, счастливо, Катя, приходи!
Катя убегает, Ирма и Буратины тоже.
Картина пятая
Катя и Гена на улице.
Катя. Ну прости меня, пожалуйста. Ты совсем замерз, да?
Но понимаешь, что получилось: у них такой необыкновенный замок, электронно-вычислительный, он как захлопнется…
Гена. Да ладно!
Катя. Нет, точно! Заграничный такой замок, японский… Ген, ну ты что? Мы сейчас к тете Любе, она хорошая, вот увидишь, она добрая. У нее уж точно играть можно. Как войдешь, так и играй, честное слово!
Гена (нехотя).Да ну, Катя!…
Катя. Не верит… Да у нее там так интересно! И книги разные, и вещи, и… и еще собака, да, у нее замечательная собака! Ты любишь собак? Ну вот! Такая собака, просто чудо! Белая-белая, пушистая-пушистая, а глаза такие большие, умные-умные. (Гримасничает.)
Гена. Шпиц?
Катя. Кто?
Гена. Шпиц. Порода такая.
Катя. Да, да. Шпиц, шпиц. Ее зовут… ее зовут… (Ничего не может сразу придумать.)Шарик… Замечательная просто собака, вот увидишь, и с ней можно играть, она не кусается, ничего такого. Один раз, знаешь, пошла я с ней гулять… Ну идем, идем, я тебе по дороге расскажу. (Тянет Гену за собой.)
Уходят.
Тут же мы видим маленькую, совершенно пустую комнату. Тетя Люба, пожилая сухонькая женщина, стоит на табуретке и клеит на стену обои. Входят дети.
Катя (продолжает увлеченно врать про собаку).А еще вот один раз в лесу… (Как бы спотыкается у порога комнаты, но тут же находится.)Тетя Любочка, здравствуй!… Ой, чего это ты делаешь, ремонт, да? А где твой Шарик? Беленький такой? Шпиц? Где он?… А это Гена, тетя Люба, мой знакомый мальчик, он не из моего класса, ты его не знаешь, он, видишь, музыкант, он играет на скрипке. (Гене.)Ты доставай, доставай скрипочку, играй… Пусть он поиграет тут, тетя Люба. А? Но где же Шарик?… Шарик!… Шарик!… Раздевайся пока, я сейчас его поищу. (Выбегает.)Шарик! Шарик…
Тетя Люба с Геной некоторое время смотрят друг на друга, потом тетя Люба продолжает возиться с обоями,я Гена «пилит» гаммы.
Тетя Люба. Ну, потешница! Ты играй, играй, ничего!… Она и маленькая такая была, такая же, смех просто с ней! В детский сад-то еще когда ходила, такая потешница! У нас Вера Демидовна-то, старшая воспитательница, уж такая строгая, такая нравная, у ней чтоб порядок был – это первое дело, она детишкам по сей день в тихий час на горшок не разрешает:
1 2 3 4 5