Чтобы вступить в схватку со львом, надо хотя бы войти в логово зверя.Много чести, подумал Лайам. Клотен никакой не лев, а скорее хорек. Впрочем, когда они двинулись к храму Беллоны, он почему-то предпочел пропустить эдила вперед.Внутри святилища многое переменилось. Правда, серый грифон по-прежнему сидел в клетке, подвешенной к куполу, а за алтарем стоял все тот же видавший виды сундук. Но сам алтарь уже не был пуст – там теперь лежала груда испятнанных кровью мечей, а в яме для жертвенного костра бушевало пламя (над ним висел котел, в котором грелась вода). Избитые, кое-как перевязанные люди лежали на полу, или сидели опираясь о стены, или ковыляли туда-сюда с ковшиками и бинтами в руках.Обстановка, царившая в помещении, напоминала скорее военный лагерь, чем храм. Лайаму довелось повидать добрую сотню таких лагерей, и этот отличался от прочих лишь тем, что располагался под кровлей, – а еще тем, что Лайам сейчас не входил в состав отдыхающего после боя отряда. Это был враждебный отряд, что тут же подтвердили устремившиеся на вошедших недружелюбные взгляды. Двое храмовых стражей, очевидно не пострадавших в драке, преградили им путь копьями.– Прочь с дороги! – прорычал эдил. – И позовите сюда иерарха Клотена! Мне нужно с ним поговорить.Стражи переглянулись, и один из них уже открыл рот, чтобы ответить эдилу дерзостью, но тут рядом с ними возник Сцевола.– Все в порядке, – произнес он своим хриплым шепотом и легко коснулся плеча ближайшего караульного. – Попросите хранителя оружия Эластра выйти сюда.Когда караульный ушел, Сцевола вежливо поклонился:– Прошу прошения, мастер эдил, – и вы, мастер Ренфорд. Они просто еще не поняли, что находятся не в Кэрнавоне.– Ничего-ничего, – отозвался Лайам, заинтригованный тем, как быстро и беспрекословно дежурный подчинился приказу.Сцевола пожал плечами. Лицо его скрывали капюшон и шарф, но чешуйчатая кожа рук поблескивала в свете огня.– Я хотел бы поговорить с вами, мастер Ренфорд. Ваше появление здесь весьма неожиданно, но если вдруг у вас найдется минута…В голосе юноши слышались странные нотки – усталость, смешанная с чем-то вроде отчаяния.– Конечно, – кивнул Лайам и тут же увидел, что к ним торопливо шагает мужчина в нагруднике, похожем на тот, что был на Клотене. – После беседы с хранителем я к вашим услугам.Еще раз поклонившись, Сцевола отступил, освобождая дорогу жрецу.– Эдил Кессиас, – произнес иерарх с легким поклоном. У Эластра было плоское, почти круглое лицо, и потому он, невзирая на поджарое тело, казался чуть ли не толстым. Сановитый служитель Беллоны носил короткую стрижку – ежик. Лайам всегда считал эту стрижку солдатской, а не жреческой. Так стригутся не из религиозных соображений, а для того, чтобы голову плотней облегал шлем. Однако взгляд хранитела оружия был открытым и искренне обеспокоенным.– Иерарх Эластр, – Кессиас ответил официальным поклоном, но постарался голосом выразить свое недовольство. – А что, разве иерарх Клотен не может меня принять? Я ведь предупреждал его о своем скором визите.Эластр нахмурился.– В настоящий момент иерарх Клотен погружен в молитву, эдил Кессиас. Он пытается получить наставление от госпожи битв.Лайаму почудилось, что слово “пытается” жрец произнес с тенью сарказма.Кессиас скрестил на груди руки, затем движением подбородка указал на Лайама:– Со мной квестор Ренфорд, он назначен самим герцогом, чтобы расследовать попытку ограбления вашего храма. И мне желательно, чтобы иерарх Клотен ответил ему на кое-какие вопросы. Явное нежелание верховного иерарха нового для Саузварка святилища сотрудничать с властью будет нами соответственным образом расценено.Хитрый ход эдила, сдобренный заведомой ложью, Лайама не удивил, его озадачил строго официальный тон Кессиаса. Но делать нечего, приходилось вступать в игру.– Вот именно, – произнес он высокомерно, нарушив внезапно наступившую тишину. – Подобное поведение просто недопустимо. Без пояснений иерарха Клотена я не смогу составить верное представление о событиях.– Думаю, в этом вам смогу помочь я, – невозмутимо отозвался Эластр. – Иерарх Клотен не раз рассказывал мне обо всем, что случилось, и я могу пересказать это вам, причем даже с меньшей… пылкостью, которая подчас только вредит делу. А он потом добавит к моим словам все, что ему покажется необходимым.– Что ж, пожалуй, так и следует поступить, – нехотя согласился Лайам, пожав плечами и всем своим видом показывая, что не очень доволен происходящим.– Кроме того, – многозначительным тоном добавил Кессиас, – мне также желательно переговорить с иерархом Клотеном – как минимум, о сегодняшнем происшествии.Эластр кивнул, признавая справедливость требований эдила.– А теперь, если не возражаете, я начну. И, повинуясь жесту Лайама, жрец начал рассказывать о событиях памятной ночи.Иерарху Клотену не спалось, он сидел в своей комнате и читал, когда вдруг со стороны главного помещения храма до него донеслись звуки шагов и какое-то звяканье. Комната иерарха граничит с коридором, ведущим от черного хода здания к его главному входу. Привлеченный шумом Клотен вышел в коридор и через потайную дверцу, укрытую за алтарем, прошел в главное помещение. Ниша, в которой стоял сундук, располагалась от него по левую руку (Эластр специально этот момент подчеркнул). В тусклом свете нескольких свечей иерарх увидел рядом с ней какого-то человека. Тот практически висел в воздухе, Ухватившись одной рукой за цепь, удерживающую клетку грифона, а другой пытался сдвинуть с места тяжелую кладь. Иерарх хотел было поднять тревогу, но его сильно толкнули или ударили в спину, и он рухнул на пол. Какое-то время спустя, когда иерарх пришел в себя, он услышал, как хлопнула главная дверь храма.– Сперва мы предположили, что дверью хлопнули убегающие воры, – сказал Эластр, – но потом оказалось, что это сделал Сцевола, который пустился за ними в погоню.– Безрезультатную, надо сказать, – вступил в разговор юноша. Он шагнул вперед и, с новым уважением поглядывая на Лайама, пояснил: – Я в ту ночь стоял в карауле и вышел прогуляться, чтобы немного подышать свежим воздухом. Вернувшись примерно минут через пятнадцать, я обнаружил иерарха Клотена, недвижно лежащего у алтаря. Я выбежал наружу, надеясь отыскать нападавших, но никого не нашел.– Они могли сбежать через черный ход, – сказал Эластр, – воспользовавшись коридором, по которому шел перед этим Клотен. Но вот странность, дверь, выходящая в переулок, оказалась закрытой на все замки.Лайам и Кессиас обменялись быстрыми взглядами.– Буквально сегодня, – сказал Лайам, – нам удалось выяснить, что воры пробрались в храм через крышу. Можно предположить, что они покинули помещение тем же путем.– А откуда вы это узнали?– Мы обнаружили… э-э… кое-какой инвентарь, имеющий специальное назначение.Лайам умолк, размышляя. Вполне возможно, что в храме орудовали Двойник и его мнимый шурин – моряк. Вполне возможно также, что во время поспешного бегства они могли позабыть о ковре. Но как же тогда им удалось бесшумно спуститься с крыши? Чего-то в этих фактах явно недоставало, но… чего?– Так вы говорите, что иерарха ударили сзади?– Да.– И он потерял сознание, так? Но от какого удара? От удара по голове или от удара, полученного при падении?Эластр быстро взглянул на Сцеволу. Юноша развел руками, показывая, что ему это не известно.– Я точно не знаю, – вынужден был признать жрец.– Тогда припомните, где у него вспухла шишка – на затылке или на лбу?– Я не уверен, что у него вообще была шишка, – после краткого молчания отозвался Эластр.– По правде говоря, – произнес Кессиас, с трудом сдерживая раздражение, – теперь вам должно быть понятно, почему нам нужно поговорить обо всем именно с иерархом Клотеном.– Да, – задумчиво согласился Эластр. – Я теперь понимаю. Но боюсь, в настоящий момент он молится, а это долгий процесс.– Ну что ж! – произнес эдил. – Квестор Ренфорд, у вас еще будут вопросы?Лайам покачал головой.– В таком случае мы вас покидаем. Но я вынужден настоятельно просить вас о следующем. Как только иерарх Клотен будет готов к разговору, пусть мне сразу же о том сообщат. Вы можете передать известие через стражников, которые дежурят на улице. Они весьма расторопны и тут же разыщут меня.Эластр поклонился и, повернувшись, зашагал прочь, осторожно обходя раненых. Лайам поднял голову и принялся разглядывать купол, но тут кто-то осторожно коснулся его рукава.– Квестор Ренфорд, – произнес юноша, слегка выделяя титул.– Прошу прощения, Сцевола, я чуть было о вас не забыл.Юноша повернулся к Кессиасу и отдал учтивый поклон.– Если мастер эдил не возражает, я хотел бы переговорить с квестором с глазу на глаз.Кессиас недовольно фыркнул, но двинулся к выходу. Двери храма казались слишком тяжелыми, чтобы ими можно было как следует хлопнуть, но эдил все равно попытался это проделать, и попытка ему удалась.– На самом деле, Сцевола, – сказал Лайам, – я тоже не прочь выйти на улицу. Мне хочется кое на что взглянуть.Они вышли из храма и, обогнув здание слева, оказались у южной его стены. Она, как и все стены строения, была сложена из простых каменных глыб, когда-то облицованных мрамором, а ныне совсем голых. Лайам провел рукой по шероховатой поверхности камня. Меж глыбами особенно на углу, имелось достаточно выступов. Спуститься, опираясь на них, было можно. А смысл? Зачем рисковать, когда под рукой волшебный ковер? Зачем в этом случае вообще спускаться на землю?– Квестор Ренфорд, – вежливо произнес Сцевола.Немного смутившись, Лайам оторвался от своего занятия:– Простите. Итак, о чем вы хотели поговорить?– Я хотел спросить: может, вы что-нибудь знаете о видениях?– Видениях? – переспросил сбитый с толку Лайам. – Вы имеете в виду сны или галлюцинации?– Нет, – твердо ответил Сцевола, – именно видения. Я… Я полагаю, что у меня было видение. И я подумал – если кто и поможет мне истолковать его, так это именно вы.В голосе юноши вновь промелькнули нотки мольбы. Лайам нахмурился. Он и так уже начинал беспокоиться, глядя, с каким упорством цепляется за него Мопса, – а тут еще, кажется, и Сцевола собирается составить девчонке компанию. И все потому, что Лайам имел неосторожность сочувственно к нему отнестись. С одной стороны, Лайам ничего не имел против: Сцевола был ему симпатичен, да и свой человек в стане врага никогда не мешает, особенно если учесть, какое почтение там выказывают молодому мастеру боя. С другой стороны, Лайам всегда не терпел принуждения. А еще он не любил, когда на него возлагали необоснованные надежды.– Почему бы вам не поговорить об этом с хранителем оружия или даже с иерархом Клотеном? Думаю, они куда больше сведущи в подобных вопросах.– Я не могу говорить об этом с ними – и вообще ни с кем из служителей храма, – выпалил Сцевола, затем поспешно зашептал, словно опасаясь, что собеседник его не дослушает:– Прошлой ночью я видел богиню Беллону, квестор, и ума не приложу, почему это случилось со мной.– Вам это, наверно, приснилось.– Нет, не приснилось. Я не умею спать, квестор. Такие, как я, не спят.Сцевола произнес это со странной гордостью. Лайам и не подозревал прежде, что сквернавка лишает своих носителей сна.– Так вы никогда не спите?– Никогда.Последовала длительная пауза: Лайам переваривал услышанное. Затем он негромко присвистнул и покачал головой:– Ну ладно. Итак, что вы хотите мне рассказать?В библиотеке Тарквина имелась книга, посвященная всяким видениям и гостям из иного мира. Лайам пару раз брал ее в руки, лениво перелистывая страницы. То, что произошло со Сцеволой, во многом совпадало с тем, о чем говорил ученый трактат.Молодой человек находился у себя (он жил один; хотя служители Беллоны и приняли больного юношу в свой круг, никто не решался делить с ним жилье) и лежал на соломенном тюфяке, когда внезапно стены кельи его засияли. Свет был столь ярок, что Сцевола вскинул руку, защищая глаза, а когда он ее опустил, перед ним стояла богиня.Лайам попытался выяснить, как она выглядела, но Сцевола лишь качал головой. “Она была прекрасна!” – вот все, что он мог сказать, и его хриплый голос дрожал от благоговения. Богиня держала в руках боевой нагрудник и меч. Она сложила эти предметы к ногам лежащего недвижно Сцеволы, затем коснулась лба юноши и благословила его.– Она улыбнулась мне, квестор, – и тут же исчезла.– А меч? И нагрудник?– Тоже исчезли. Но… понимаете, такой меч и такой доспех могут носить лишь верховные иерархи.Теперь Лайаму сделалось ясно, почему Сцевола не мог рассказать о своем видении старшим жрецам. Если видение было истинным, значит, Беллона избрала Сцеволу на роль одного из своих высших служителей, что вряд ли могло понравиться тем, кому бы в таком случае пришлось потесниться.– Да, сложный случай, – сказал Лайам. – Честно говоря, что-то я сомневаюсь, что иерарх Клотен примет ваши слова на веру.– Я тоже, – отозвался Сцевола. Воодушевление, с которым он рассказывал о визите богини, сменилось унынием. – Но если богиня призывает меня, как я могу ей не подчиниться?– Вам нужно доказательство правдивости ваших слов. Какой-нибудь знак, могущий всех убедить, что вы не… не фантазер, а избранник.– Но смею ли я… смею ли я просить об этом ее? Должен ли я обратиться к ней с подобной молитвой?Лайам вздохнул:– Я не знаю, Сцевола. Я вообще мало знаю о богах, а о вашей богине – и того меньше.– Этого я, в общем, и опасался, – отозвался юноша, стараясь скрыть разочарование. – Но подумал, что спросить все-таки стоит. Понимаете, вы – единственный человек, к которому я здесь могу прийти за советом, не считая, конечно, моих братьев по вере.– Извините, Сцевола. Я не могу сказать, будут ли в данном случае молитвы уместными. Но я могу вас заверить, что если вы собираетесь претендовать на звание иерарха, вам потребуются очень веские подтверждения намерений Беллоны относительно вас.Понять чувства Сцеволы по его укрытому капюшоном лицу было сложно, но в голосе его промелькнули бодрые нотки.– Вы уже осмотрели то, что хотели, квестор Ренфорд?– Что? Ах, да-да, пожалуй, я все осмотрел.Все осмотрел, но не все сделал, однако стена могла и подождать.– Тогда, с вашего позволения, я вас покину.И, быстро поклонившись, Сцевола ринулся прочь, словно энергия, скопившаяся в нем за время беседы, требовала немедленного расходования во славу богини, столь к нему благосклонной.Лайам прислонился к стене и провел рукой по лицу.“Видения, – подумал он. – Только их нам и не хватает. Мало нам было этих дурацких краж, ночных нападений и свары между двумя храмами? Так вот, пожалуйста, добавились еще призраки и кометы. А теперь полюбуйтесь: в самом задиристом храме назревает переворот!”Лайам успел понять, что Сцевола искренне верит в снизошедшую на него благодать, а значит, он непременно примется действовать, стараясь исполнить волю богини. Вопрос только в том, сумеет ли он доказать, что его притязания небеспочвенны? А если сумеет, склонятся ли перед ним иерархи? Можно предположить, что Беллона возвышает Сцеволу именно для того, чтобы прекратить нездоровую грызню внутри своего храма. Но с другой стороны, эта грызня может перерасти в нечто большее, ибо Клотен, по мнению Лайама, вовсе не походил на человека, способного беспрекословно уступить свое место другому.Громкое покашливание вывело его из задумчивости.– Вас, я смотрю, очень интересует эта стена? – спросил эдил без малейшей доли иронии.“Он знает, что от меня можно всего ожидать, – подумал Лайам, – а значит, заранее решил, что ничему удивляться не станет. И все же я его удивлю”.– Да.Он снял плащ и вручил его эдилу, затем скинул сапоги.– Покараульте, пожалуйста, мои вещи.Оставшись в одних носках, он тут же почувствовал, что ноги его леденеют, и, прежде чем Кессиас успел что-либо сказать, полез по стене вверх.В принципе в этом не было ничего сложного. Просто двигаться следовало по-паучьи, цепляясь за выбоины пальцами рук и ног и нигде не задерживаясь подолгу. “Главное – скорость! – поучал его Палица. – Пошевеливайся и ни о чем не думай”.Но сейчас пальцы Лайама мгновенно онемели от соприкосновения с промерзшей стеной, а порывистый ветер попытался сбросить его вниз, едва лишь он успел преодолеть какой-то десяток футов. Лайам выругался в адрес Палицы и решил воспользоваться уловкой, которую сам же когда-то и изобрел. Он вообразил себя не пауком, а ящерицей – зеленой стремительной ящерицей, которая, растопырив лапы, легко и непринужденно бежит по стене. Уловка помогла: Лайам перестал замечать боль в руках – выбоины стены содержали множество мелких осколков, оставшихся от мраморной облицовки.Конечно, ни одна ящерица на свете не обладала таким хриплым дыханием, и вряд ли какой-либо из них вздумалось бы ликовать, взобравшись на крышу, но Лайам весьма гордился собой. Пальцы его покраснели от холода и были изодраны в кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32