А для этого нужно пройти мимо трех роботов, стоявших на страже у дверей. Но что будет, если они услышат? Они… они тогда могут сделать с пей все, что угодно… Они ведь не понимают, что такое жалость…Леночке стало холодно от одной этой мысли. Все в её голове смешалось, и она не знала, что делать, как поступить…— Пожалуйста, пойдёмте. —"Её» робот показал рукой на выход.И они пошли. И впереди — Леночка.Страх разрывал её сердце. Надо было сказать ребятам, надо было, надо…Иначе все они погибнут!И Леночка пошла ещё быстрей, чтоб оторваться от"своего» робота. Чтоб быть поближе к ребятам. Чтоб успеть шепнуть кому-либо из них на ухо, что нужно немедленно спасаться бегством и спасать свой звездолёт и не верить ни одному слову этих хитроумных машин в образе человека. Но робот придерживал Леночку за руку, ни на шаг не отпуская от себя. И конечно же, только потому, что подозревал: человек в прозрачном кубе раскрыл ей их секрет, и она теперь может рассказать все своим товарищам. А робот не хотел этого… Глава 28. ПОГОНЯ Они вышли на улицу, в грохот, шум и духоту этого бездушного, безлюдного города, в копоть, в сажу и скрежет сложных механизмов. И тут, поймав на себе Толин взгляд, Леночка незаметно поманила его пальцем опущенной левой руки.Толя все понял и подошёл к ней.— Они не люди, они роботы… — быстро шепнула Леночка. — Скажи всем…Надо спасаться, надо бежать на космодром…Толя побледнел, и тотчас Леночкин робот, поняв что-то неладное, вежливо, не сильно сжимая своей механической рукой её руку, оттянул Леночку от Толи.Но дело было сделано. Леночка смотрела на Толю. Она видела, как по-новому косятся его глаза на сопровождающие их машины, как он борется с собой, постепенно привыкая к тому, что только что услышал, проверяя, веря и не веря ей; как он косится на неё, Леночку, на её тоже, наверно, бледное, испуганное лицо и видит, как уверенно и вместе с тем боязливо держит её за руку эта машина в тщательно отглаженном зеленом костюме."Ну говори же, говори всем, не медли! — шевелила Леночка губами. — Иначе мы погибли». Она мимикой лица требовала от него этого, приказывала, торопила. Наконец Толя подозвал к себе Альку, потом Жору и что-то сказал им, впрочем, совершенно ясно — что. Лица их стали тревожными. Потом Толя незаметно отозвал в сторонку Колесникова и сказал ему то же самое. И вот здесь случилось непредвиденное. Услышав Толю, Колёсников внезапно повернул к нему лицо и с досадой ответил:— Это неправда! Мы обязательно поживём на этой планете, а кто не хочет…Робот, шагавший рядом с Леночкой, повернул к Колесникову голову и спросил:— Чем вы так взволнованы? Вам нехорошо?— Нет, все в порядке… — и Колёсников негромко спросил у ребят: — Вы, правда, думаете, что они не люди, а роботы?— Уверены! — сказал Толя.— Они говорят ерунду! — проговорил No 13852. — Не верьте им… Мы… Мы значительно умней, твёрже и организованней людей…— Ага, значит, вы все-таки не люди! — закричала Леночка и отскочила от робота, вырвав из его руки свою руку. — Вы проговорились… Ребята, бежим от них, они хотят перерисовать схему нашего звездолёта, чтоб покорять другие планеты! Они бесчувственные, бессердечные, жестокие машины!.. Бежим, бежим!.. — И она побежала.И за ней побежали Толя с Алькой и Жора. И даже Колёсников бросился за ними, правда не сразу, не уверенный ещё до конца, что словам Леночки нужно верить. Лицо у него было очень озабоченное, даже угрюмое, и лоб по-взрослому разрезала вертикальная морщинка. Видно, то, о чем он думал, никак не укладывалось в его голове.Между тем все пять роботов дружно припустили за ними с криками:— Стойте!.. Не верьте ей!.. Мы люди!.. Мы такие же, как и вы!..— Беги, Колёсников, спасайся! — подгоняла его Леночка. — Они уже, наверно, разобрали на части наш звездолёт! Надо успеть!Эти слова будто подхлестнули и окончательно образумили Колесникова, и он побежал по-настоящему, прижав к бокам согнутые в локтях руки. Но все равно он был последним: не умел он бегать, как Леночка, или Толя с Алькой, или даже все ещё толстоватый Жора, которые мчались во всю прыть.А сзади неслось требовательно и грозно:— Не верьте ей, мы люди!.. Мы любим вас, мы очень, очень любим вас!..Первой мчалась Леночка в ярко-фиолетовом комбинезоне; она то и дело беспокойно оглядывалась:Колёсников сильно отставал от них, роботы почти нагоняли его. Их по-прежнему было пятеро, но где-то вдали, в конце улицы, на помощь им спешило ещё несколько.Вдруг передний робот схватил Колесникова за ослепительно белый комбинезон и поднял, обняв обеими руками и приговаривая:— Не надо бежать, не надо, мы любим вас, мы любим…Колёсников закричал, стал вырываться из прочных, на совесть сработанных механических рук. Он не сдавался. Пытаясь выскользнуть, он резко двигал плечами, дёргал головой, работал пальцами, отцепляя их руки.Леночка остановилась, за ней остановился Толя, потом Алька. И уже после него, метрах в ста от них, — Жора.— Что нам делать? — закричал Толя. — Они убьют его, растерзают! Надо помочь ему! — и кинулся к Колесникову.Однако помогать тому не пришлось. Внезапно он вырвался, выкрутился, отделился от державших его роботов и с огромной скоростью побежал к ребятам. Был он уже в одних трусах и в синей изодранной майке с болтающимся на цепочке ключом, а роботы, оставаясь на месте, ожесточённо рвали на куски великолепный белый комбинезон, из которого Колёсников выскользнул.Ребята мчались дальше. Разорвав на мельчайшие клочки комбинезон, роботы снова побежали за ними. И опять Колёсников, израсходовав все силы, начал отставать. Конечно же, меньше сиди он в автолетах и больше ходи по Земле, ноги б у него стали покрепче, повыносливей…Леночка опять бежала первая. Она то и дело оглядывалась: как бы снова не схватили Колесникова…Сердце её отчаянно билось. Она дышала открытым ртом и слышала за собой топот ребят. Ах, как бы опять не подвёл Колёсников…Готово! Попался! Снова схватили его роботы; окружив, нагнулись над ним и, повернув к ребятам свои спины, что-то стали делать с их командиром.— Ребята, Колёсников погибает! — закричал Алька.Они остановились, не зная, что предпринять.Леночка посмотрела на выставленные спины роботов и вдруг вспомнила слова человека в прозрачном кубе, скинула туфли, чтоб не было слышно её шагов, и, не в силах больше думать и рассуждать об опасности и страхе, босиком бросилась назад, к куче зелёных машин, склонившихся над Колесниковым, — из этой кучи время от времени высовывались дёргающиеся босые ноги их командира. Подбежав, Леночка провела рукой по спине крайнего робота— от лопатки до лопатки, и точно посерёдке её пальцы наткнулись на что-то твёрдое, круглое; нажала, и робот со стуком упал на асфальт.Леночка нажала кнопку другого, третьего, четвёртого, пятого, и все они покорно и мгновенно падали и вытягивались на асфальте. К Леночке подбежали остальные ребята.— Что ты сделала с ними? — спросил Толя, поднимая за руку Колесникова; он был весь в синяках, с разодранными сзади трусами, без майки, но ключ от звездолёта все ещё болтался на его шее.— Я их выключила! — сказала Леночка. — У них есть кнопки-выключатели между лопатками… Запомните!Колёсников закричал:— Я ненавижу их!.. Они бьют меня, а сами все клянутся в любви!Снова раздался стройный тяжёлый топот — к ним бежало штук двадцать пять роботов, и ребята кинулись от них, продолжая свой путь.— А мы правильно бежим? — спросил Алька. — Я совсем не помню дороги.— И я! — выдохнула Леночка на бегу. — Не обращала внимания…— Я тоже, — бросил Толя, тяжело дыша.— Считал ворон в небе? — подал голос Жора. — Этажи домов? Машины на улицах? Не огорчайся, я все помню! Ехал с ними и запоминал… На всякий случай. Не нравились мне эти автоматические людишки… Мы не очень далеко отъехали от космодрома. Уже близко.— Не снижайте скорости! — задыхаясь, потребовал Толя. — Не оставляйте Колесникова сзади!..Они не знали, сколько времени бежали, — может, час, может, двадцать минут.— Теперь направо! — командовал Жора, и они бежали направо. — Теперь налево и наискось, той вон улочкой!И ребята слушались его, нажимали изо всех сил и убегали от громкого, ритмичного топота за спиной. Вот и космодром — огромный, в гладких плитах, со зданием космопорта. А вон — звездолёт. Возле него и на нем копошится десятка три роботов в синих и чёрных костюмах: одни измеряют корабль метром, другие зарисовывают шасси и линии корпуса, третьи фотографируют, четвёртые, забравшись наверх, обвязывают звездолёт стальными тросами, чтоб отвезти его куда-то — рядом уже стоит огромная буксирная машина.Дверь звездолёта распахнута.Ребята стали бесшумно подкрадываться к кораблю. Однако в это время сзади послышался топот, крики преследовавших роботов, и ребята, не прячась, напрямую, бросились к звездолёту. Первый — Алька, за ним Толя с Леной и Колёсников с Жорой.Услышав крики своих, роботы у корабля обернулись, но…
Но ребята знали секрет их уязвимости — прикосновение к спине, и робот с грохотом летит на бетон космодрома. Уже штук двадцать валяются в неподвижности, и ребячьи ноги то и дело спотыкаются о них.— Лезь внутрь, пока не подоспели! — Алька подтолкнул Леночку к двери, за ней прыгнул Колёсников, — разодранные трусы каким-то чудом держались на нем и развевались сзади, как флаг потерпевшего поражение.Босые ноги его быстренько прошлёпали по трапу вверх.— Включай энергосистему! — велел ему Алька. — Готовь корабль к отлёту!В это время внутри звездолёта раздался душераздирающий визг Леночки.— Жора, на помощь нашим! — отдал команду Толя. — Быстро! И не жалей мускулов! Глава 29. ПЛЕННИК С ВЫКЛЮЧЕННОЙ СИСТЕМОЙ Жора скрылся в двери, а Толя с Алькой стали отбиваться от подбежавших к кораблю роботов. Те лезли напролом, ни с чем не считаясь, не понимая, что такое страх, боль, опасность. Руки у них были не металлические, а, очевидно, из пластмассы, поэтому удары не были смертельными для мальчишек. Но тем не менее они были в синяках, царапинах, ссадинах. И ещё вот что спасало их: роботы никак не могли сообразить своим механическим мозгом, что сзади у них выключатели и спину нужно оберегать. Не могли сообразить и падали одни за другим.Внутри корабля что-то загремело. В дверях появился Жора, весь взъерошенный, мокрый от пота, и выволок твёрдого, негнущегося, как бревно, робота, вытолкнул и ногой откатил подальше, за ним другого, третьего… десятого…— Ого, сколько их там! — вскрикнул Толя. — Не повредили звездолёт?— Не знаю… Кажется, все, — сказал Жора, тяжело отдуваясь. — Немедленно полезайте внутрь, попробуем взять старт…Ребята один за другим вскочили, захлопнули за собой дверь, Толя повернул на пять оборотов ключ, взятый у Жоры. Жора заорал во всю силу своей глотки: «Жми!» Заревели двигатели, корпус звездолёта вздрогнул, качнулся, и стало слышно, как с него скатываются стальные тросы, которые уже успели поднять вверх роботы, и как колотят они по обшивке корпуса и по шасси своими кулаками.Рёв усилился. Корабль оторвался от космодрома и ушёл в небо.Толя с Алькой поднялись вверх и вошли в рубку. В небольшом, сильно подкрученном пилотском кресле сидел Колёсников, босой, в трусах; грязные, все в царапинах и ссадинах руки его лежали на маленьком белом штурвале.Минут через десять он слез с кресла, сказал:"Ну, кажется, все», глубоко вздохнул и, вдруг увидев в рубке Леночку, застеснялся, покраснел и стал лихорадочно придерживать сзади обрывки трусов.Леночка вышла из рубки, а Алька покачал головой:— Что они с тобой сделали!.. Толя, принеси мазь… Вымойся хорошенько и оденься…— Да-да, — проговорил Колёсников, и голос его прозвучал жалобно и благодарно. — Вымоюсь и оденусь… — И он, кажется, впервые посмотрел на своё тело, на кривые царапины на животе и груди, на ссадины на боку и коленках. — Плевать на это! Зато вовремя успели и спасли машину…— Не болит? — спросил Алька. — Как им не совестно так обращаться с живым, мягким, не пластмассовым, не металлическим человеком!— От кого захотел жалости! — сказал Толя. Вдруг на лице Колесникова отразился испуг.— Мы перегружены на пятьдесят килограммов! — ахнул он, не спуская глаз со стрелки циферблата, показывающей вес корабля. — В чем дело? Внезапно ровный гул двигателей прорезал визг. В двери рубки появилась Леночка, бледная, с перекошенным от страха лицом.— Он… Он там! — закричала она. — Я пошла в туалет, а он…— Кто — он? — спросил Толя.— Робот… Открыла дверь, а он стоит на корточках; нагнулся и разглядывает, зарисовывает спусковой механизм унитаза и время от времени сливает воду… Я чуть не умерла от страха… Ой, он! Он идёт, идёт сюда… Вы слышите его шаги?И правда, по коридору раздались негромкие, ритмичные, однообразно-чёткие шаги.— На их планете ты ничего не боялась, а здесь? — спросил Алька. — Сейчас мы его выключим.— Там… там я привыкла к страху… А здесь… Ой!В двери показался робот: прямой, стройный, краснощёкий, пронумерованный— та же пластинка на груди, в безукоризненно отглаженном чёрном костюме и с не менее безукоризненно правильными чертами лица.— Здравствуйте! — Робот бодро блеснул ровными белыми зубами. — Мы, кажется, летим… Куда? — Он пристально посмотрел на Колесникова. — Люблю вас, людей науки и техники… А где все мои коллеги?— Мы их вышвырнули ко всем чертям отсюда! — выругался Жора и, потеснив робота, протиснулся в коридор.— А как же быть мне? — спросил робот. — Мне скучно здесь без них, в одиночестве, у меня болит сердце…— У тебя? — спросил Жора. — А ты знаешь, что такое сердце и где оно находится?Алька с Леночкой, Толя и Колёсников с острым любопытством и лёгким ужасом смотрели на робота.— Как не знать! Вот здесь. — Правая рука робота коснулась левой стороны груди.— Так вот знай, — сказал Жора, — нет у тебя там ничего, кроме катушек, моторчиков и реле!— Вы глубоко ошибаетесь! — запротестовал робот. — Мы имеем сердце, и более прочное, надёжное и верное, чем у человека.Услышав это, Колёсников почему-то побледнел.— А мозг у тебя есть? — спросил из-за спины робота Жора.— Есть, — уверенно ответил робот.— А где он у тебя помещается?Робот аккуратно и точно коснулся рукою лба.Жора засмеялся:— Ничего там у тебя нет, кроме каких-то винтиков, проводов и полупроводников! Колёсников ещё больше побледнел. Жора между тем совсем распоясался:— Эй, ты! — сказал он. — Докажи нам чем-нибудь, что ты не робот!— Оставь его в покое и не груби, — проговорил Алька. — Он ни в чем не виноват, его таким сделали…— И пожалуйста, выключи его, — попросил Толя.— Меня? Я никакой не робот! — запротестовал робот. — Я не выключаюсь! Вы не смеете так говорить…— Почему же? — сказал Жора. — Ты не у себя на планете, а в наших руках…— Не шуми, — сказал Алька. — Мы придержим его, чтоб не упал и не разбился…— Кто не упал? — спросил робот. — Кто не разбился?— Один наш знакомый… Жора, начинай! — Толя с Алькой подошли к роботу, но не вплотную — чего доброго, ещё ударит рукой или ногой.Жора точным движением нажал сзади кнопку, и тотчас глаза робота закрылись, губы сжались, руки опустились, повисли, и робот безжизненно привалился к Толе с Алькой.— Доставим его в целости-сохранности на Землю, — сказал Жора.Леночка вздохнула:— Зачем его сделали таким похожим на человека?Колёсников сидел потрясённый.— Не горюй, — сказал Жора, — его ещё включат, он оживёт и будет делать полезную работу.— Кто его включит? — спросил Алька. — Ты знаешь, как его включить?— На Земле узнают, — сказал Толя. — Разберутся… Колёсников, куда его тащить? И помогите нам, а то он такой тяжёлый…— В складской отсек, дверь No 10, — устало произнёс Колёсников.— А корабль будет лететь с лишним грузом? — Будет.— А ты же говорил…— Двигатели будут сжигать больше топлива, и скорость уменьшится, но мы долетим…Толя с Жорой и Алькой с трудом перетащили выключенную машину в отсек, кое-как разместили там, плотно прижав к стене, чтоб закрылась дверь. Потом вернулись, дали Колесникову мазь, велели смазать ссадины и отправили в душевую. Потом приказали одеться. И Колёсников покорно и как-то потерянно, как-то машинально повторял каждый раз:— Помоюсь. Оденусь. Смажусь.И выполнил все. Только забыл смазаться. Не чувствовал боли? Его ссадины и ушибы чуть не силой смазал Алька, и Колёсников даже не поблагодарил его. В серых глазах его прочно засела боль.Толя стоял на вахте и смотрел в иллюминатор.Он думал, что, наверно, роботы не проникли бы в зведолет, если б Колёсников не выключил энергосистему корабля. Недаром же, когда они улетали с Земли, начальник космодрома велел им не выключать её. Но почему? Была в этом какая-то загадка…Где-то впереди сияли и переливались огоньки маленьких зеленоватых звёзд, по правую руку светились голубым мерцающим светом какие-то туманности.Изредка чёрное небо сверху вниз прочерчивали огненные метеориты.Сзади к Толе неслышно подошёл Жора.— Между прочим, куда мы летим? — спросил он и тоже уставился в иллюминатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Но ребята знали секрет их уязвимости — прикосновение к спине, и робот с грохотом летит на бетон космодрома. Уже штук двадцать валяются в неподвижности, и ребячьи ноги то и дело спотыкаются о них.— Лезь внутрь, пока не подоспели! — Алька подтолкнул Леночку к двери, за ней прыгнул Колёсников, — разодранные трусы каким-то чудом держались на нем и развевались сзади, как флаг потерпевшего поражение.Босые ноги его быстренько прошлёпали по трапу вверх.— Включай энергосистему! — велел ему Алька. — Готовь корабль к отлёту!В это время внутри звездолёта раздался душераздирающий визг Леночки.— Жора, на помощь нашим! — отдал команду Толя. — Быстро! И не жалей мускулов! Глава 29. ПЛЕННИК С ВЫКЛЮЧЕННОЙ СИСТЕМОЙ Жора скрылся в двери, а Толя с Алькой стали отбиваться от подбежавших к кораблю роботов. Те лезли напролом, ни с чем не считаясь, не понимая, что такое страх, боль, опасность. Руки у них были не металлические, а, очевидно, из пластмассы, поэтому удары не были смертельными для мальчишек. Но тем не менее они были в синяках, царапинах, ссадинах. И ещё вот что спасало их: роботы никак не могли сообразить своим механическим мозгом, что сзади у них выключатели и спину нужно оберегать. Не могли сообразить и падали одни за другим.Внутри корабля что-то загремело. В дверях появился Жора, весь взъерошенный, мокрый от пота, и выволок твёрдого, негнущегося, как бревно, робота, вытолкнул и ногой откатил подальше, за ним другого, третьего… десятого…— Ого, сколько их там! — вскрикнул Толя. — Не повредили звездолёт?— Не знаю… Кажется, все, — сказал Жора, тяжело отдуваясь. — Немедленно полезайте внутрь, попробуем взять старт…Ребята один за другим вскочили, захлопнули за собой дверь, Толя повернул на пять оборотов ключ, взятый у Жоры. Жора заорал во всю силу своей глотки: «Жми!» Заревели двигатели, корпус звездолёта вздрогнул, качнулся, и стало слышно, как с него скатываются стальные тросы, которые уже успели поднять вверх роботы, и как колотят они по обшивке корпуса и по шасси своими кулаками.Рёв усилился. Корабль оторвался от космодрома и ушёл в небо.Толя с Алькой поднялись вверх и вошли в рубку. В небольшом, сильно подкрученном пилотском кресле сидел Колёсников, босой, в трусах; грязные, все в царапинах и ссадинах руки его лежали на маленьком белом штурвале.Минут через десять он слез с кресла, сказал:"Ну, кажется, все», глубоко вздохнул и, вдруг увидев в рубке Леночку, застеснялся, покраснел и стал лихорадочно придерживать сзади обрывки трусов.Леночка вышла из рубки, а Алька покачал головой:— Что они с тобой сделали!.. Толя, принеси мазь… Вымойся хорошенько и оденься…— Да-да, — проговорил Колёсников, и голос его прозвучал жалобно и благодарно. — Вымоюсь и оденусь… — И он, кажется, впервые посмотрел на своё тело, на кривые царапины на животе и груди, на ссадины на боку и коленках. — Плевать на это! Зато вовремя успели и спасли машину…— Не болит? — спросил Алька. — Как им не совестно так обращаться с живым, мягким, не пластмассовым, не металлическим человеком!— От кого захотел жалости! — сказал Толя. Вдруг на лице Колесникова отразился испуг.— Мы перегружены на пятьдесят килограммов! — ахнул он, не спуская глаз со стрелки циферблата, показывающей вес корабля. — В чем дело? Внезапно ровный гул двигателей прорезал визг. В двери рубки появилась Леночка, бледная, с перекошенным от страха лицом.— Он… Он там! — закричала она. — Я пошла в туалет, а он…— Кто — он? — спросил Толя.— Робот… Открыла дверь, а он стоит на корточках; нагнулся и разглядывает, зарисовывает спусковой механизм унитаза и время от времени сливает воду… Я чуть не умерла от страха… Ой, он! Он идёт, идёт сюда… Вы слышите его шаги?И правда, по коридору раздались негромкие, ритмичные, однообразно-чёткие шаги.— На их планете ты ничего не боялась, а здесь? — спросил Алька. — Сейчас мы его выключим.— Там… там я привыкла к страху… А здесь… Ой!В двери показался робот: прямой, стройный, краснощёкий, пронумерованный— та же пластинка на груди, в безукоризненно отглаженном чёрном костюме и с не менее безукоризненно правильными чертами лица.— Здравствуйте! — Робот бодро блеснул ровными белыми зубами. — Мы, кажется, летим… Куда? — Он пристально посмотрел на Колесникова. — Люблю вас, людей науки и техники… А где все мои коллеги?— Мы их вышвырнули ко всем чертям отсюда! — выругался Жора и, потеснив робота, протиснулся в коридор.— А как же быть мне? — спросил робот. — Мне скучно здесь без них, в одиночестве, у меня болит сердце…— У тебя? — спросил Жора. — А ты знаешь, что такое сердце и где оно находится?Алька с Леночкой, Толя и Колёсников с острым любопытством и лёгким ужасом смотрели на робота.— Как не знать! Вот здесь. — Правая рука робота коснулась левой стороны груди.— Так вот знай, — сказал Жора, — нет у тебя там ничего, кроме катушек, моторчиков и реле!— Вы глубоко ошибаетесь! — запротестовал робот. — Мы имеем сердце, и более прочное, надёжное и верное, чем у человека.Услышав это, Колёсников почему-то побледнел.— А мозг у тебя есть? — спросил из-за спины робота Жора.— Есть, — уверенно ответил робот.— А где он у тебя помещается?Робот аккуратно и точно коснулся рукою лба.Жора засмеялся:— Ничего там у тебя нет, кроме каких-то винтиков, проводов и полупроводников! Колёсников ещё больше побледнел. Жора между тем совсем распоясался:— Эй, ты! — сказал он. — Докажи нам чем-нибудь, что ты не робот!— Оставь его в покое и не груби, — проговорил Алька. — Он ни в чем не виноват, его таким сделали…— И пожалуйста, выключи его, — попросил Толя.— Меня? Я никакой не робот! — запротестовал робот. — Я не выключаюсь! Вы не смеете так говорить…— Почему же? — сказал Жора. — Ты не у себя на планете, а в наших руках…— Не шуми, — сказал Алька. — Мы придержим его, чтоб не упал и не разбился…— Кто не упал? — спросил робот. — Кто не разбился?— Один наш знакомый… Жора, начинай! — Толя с Алькой подошли к роботу, но не вплотную — чего доброго, ещё ударит рукой или ногой.Жора точным движением нажал сзади кнопку, и тотчас глаза робота закрылись, губы сжались, руки опустились, повисли, и робот безжизненно привалился к Толе с Алькой.— Доставим его в целости-сохранности на Землю, — сказал Жора.Леночка вздохнула:— Зачем его сделали таким похожим на человека?Колёсников сидел потрясённый.— Не горюй, — сказал Жора, — его ещё включат, он оживёт и будет делать полезную работу.— Кто его включит? — спросил Алька. — Ты знаешь, как его включить?— На Земле узнают, — сказал Толя. — Разберутся… Колёсников, куда его тащить? И помогите нам, а то он такой тяжёлый…— В складской отсек, дверь No 10, — устало произнёс Колёсников.— А корабль будет лететь с лишним грузом? — Будет.— А ты же говорил…— Двигатели будут сжигать больше топлива, и скорость уменьшится, но мы долетим…Толя с Жорой и Алькой с трудом перетащили выключенную машину в отсек, кое-как разместили там, плотно прижав к стене, чтоб закрылась дверь. Потом вернулись, дали Колесникову мазь, велели смазать ссадины и отправили в душевую. Потом приказали одеться. И Колёсников покорно и как-то потерянно, как-то машинально повторял каждый раз:— Помоюсь. Оденусь. Смажусь.И выполнил все. Только забыл смазаться. Не чувствовал боли? Его ссадины и ушибы чуть не силой смазал Алька, и Колёсников даже не поблагодарил его. В серых глазах его прочно засела боль.Толя стоял на вахте и смотрел в иллюминатор.Он думал, что, наверно, роботы не проникли бы в зведолет, если б Колёсников не выключил энергосистему корабля. Недаром же, когда они улетали с Земли, начальник космодрома велел им не выключать её. Но почему? Была в этом какая-то загадка…Где-то впереди сияли и переливались огоньки маленьких зеленоватых звёзд, по правую руку светились голубым мерцающим светом какие-то туманности.Изредка чёрное небо сверху вниз прочерчивали огненные метеориты.Сзади к Толе неслышно подошёл Жора.— Между прочим, куда мы летим? — спросил он и тоже уставился в иллюминатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15