Не обращая внимания на крики, я вновь повернулся к распростертому на земле человеку:– Что – «просто»? Что, мать твою, «просто»?!– Просто так…Невдалеке послышалось завывание полицейской сирены, а Злая, почувствовав приближение сытного обеда, подошла на расстояние вытянутой руки.«Полицейские не смогут ничего предпринять, пока пистолет направлен в голову заложника. – Несмотря на безвыходность ситуации, я не паниковал. – Но с таким ранением парень долго не протянет, а как только отдаст концы, меня или пристрелят, или попытаются разоружить».Лучше, конечно, чтобы пристрелили. Если решат брать живым, то Злая в конечном итоге получит вожделенный ливерный набор. А такой вариант меня не устраивал.– Последний раз спрашиваю, зачем вы охотитесь на меня?Я знал – правды он не скажет, и все же сделал попытку.Как ни странно, умирающий ответил:– Чтобы ты понял…– ПОНЯЛ ЧТО?– Просто понял, что т…Происходящее не было роскошной постановкой драматического театра. Мы не играли свои роли. Публика не рукоплескала восходящим звездам сцены. И эти нелепые паузы, и эта насквозь фальшивая игра, и полный абсурд всей ситуации не могли вызывать в душе ничего, кроме бешеной ярости.– Я уже понял, что ты ничего не знаешь!Пуля вылетела из ствола раньше, чем я успел закончить предложение. Попадание такой пули в голову со столь ничтожного расстояния выглядит крайне неприятно, но…Это был не театр.Я не был актером.Декорации и все остальное выглядели насквозь фальшивыми.Если кто и был настоящим, то только Злая.И чтобы не попасться в зубы этого кошмарного настоящего, я поднес пистолет к подбородку и, не колеблясь ни секунды, снес себе половину башки.
– Очнулся? – Встревоженное лицо Герды оказалось так близко, что закрыло собой чуть ли не весь мир.– Да.– И как себя чувствуешь?– Как обычно – дерьмово.– Тебе…– Нет, спасибо, мне ничего не нужно. Хочется только…– Чего?– Может быть, когда-нибудь я скажу тебе, но не сейчас.– Почему?– Просто так.– Ты уверен?– Абсолютно.– Хорошо, тогда я подожду.– Я тоже…– Ты куда-то собрался?– Надо идти.– Разве мы не грабим сегодня банк?– Планы изменились.– У кого? У тебя? Или у всех нас?– Объяснять долго. Сейчас нет времени. Я позвоню.– Судя по виду, ты говоришь неправду.– Да, я лгу, но это не столь важно, потому что в моей вселенной вообще ничего не имеет значения. Кроме бесконечного Времени и ненасытной Злой.– Не понимаю, о чем разговор, но раз ты так считаешь – тебе, наверно, виднее.– Да, мне виднее. Пока.– Прощай.Я чувствую, как она смотрит мне в спину и думает, что я кусок распоследнего дерьма. А самое неприятное, что я знаю: она безусловно права. Сколько раз я уходил, бросая партнеров на произвол судьбы, и всегда меня преследовало по пятам одно и тоже гадкое чувство.«Отныне стану предельно осторожным, – обещаю я себе. – Меня никто не убьет – и не будет этих бессмысленно-неприятных разговоров с Гердой».«Никто не убьет», – повторяю я как заклинание, обретая если не уверенность в собственных силах, то нечто похожее.Нездоровая эйфория продолжается от силы два-три дня, а затем…Страх с голубыми глазами возвращается и отточенно четким ударом выбивает мои внутренности на мостовую. После чего кошмар повторяется снова и снова.Бесконечный замкнутый круг отчаяния и боли, из которого невозможно вырваться, не отпускает свою жертву. И делается это по единственной причине – страх уже не может существовать без жертвы. Так же как законченный наркоман не в состоянии обойтись без ежедневной дозы призрачного счастья. Того самого счастья, которое является обратной стороной безысходности, отчаяния и жестоких страданий. Глава 4 Потерпев две неудачи подряд, охотники изменили тактику. Время игры в благородных рыцарей безвозвратно ушло. Отныне стал важен только результат. Методы, при помощи которых он будет достигнут, не имеют значения.В соответствии с новой доктриной охотники перестали задавать вопросы или пытаться привлечь к себе внимание. Теперь преследователи нападали неожиданно и чаще всего со спины. Причем действовали они уже не поодиночке, а группами из двух-трех человек. Если не получалось у одного, то другие добивали жертву. Противостоять изощренной тактике не представлялось возможным.После каждого летального исхода жертве давалось три-четыре дня относительно спокойной жизни, а затем вновь начиналась охота.Пока я оставался в помещении, все было нормально. Никто не нарушал моего уединения. Даже Злая куда-то пропадала. Но стоило выйти на улицу – и кошмар обретал вполне реальные черты людей с бесчувственно-холодными голубыми глазами.Однажды я попытался укрыться от преследования в четырех стенах, но, просидев чуть ли не целый месяц в дешевом мотеле, понял: останусь там еще на один день – и сойду с ума. Меня прикончили, как только я вышел на улицу. Двое рабочих меняли входную дверь. Я проходил мимо, когда один подставил ногу, а второй толкнул в спину. Простая комбинация, прекрасно зарекомендовавшая себя еще со времен детских уличных драк. Только на этот раз дело не ограничилось разбитым носом и синяками на лице. Все было намного более страшно – «по-взрослому». А главное, боль оказалась поистине адской. Наверное, за прошедший месяц я успел забыть, на что способна Злая. А она решила отомстить за чересчур долгое ожидание. Потом была встреча с Гердой, три дня тишины и спокойствия и – очередное нападение.К подобному распорядку жизни со временем можно привыкнуть, но боль… Чудовищная боль оказалась страшнее всего. Причем страшна была даже не она сама, а ее ожидание. Первый день проходил относительно спокойно, но уже второй и третий переносились тяжело. Намного проще броситься в лобовую атаку на пулеметы противника, чем сидеть в камере смертников, с ужасом ожидая неизбежной казни. А я именно сидел и ждал. С каждой прожитой минутой приближаясь к неотвратимому финалу. Как-то я попытался изменить правила безумной игры – на исходе отпущенного срока пустил себе пулю в висок. Судя по реакции, подобный демарш не понравился охотникам, и меня прикончили в первый же день после воскрешения.Не знаю, как долго могло продолжаться это бессмысленное существование на грани жизни и смерти, страха и боли, но однажды, проходя по какой-то заштатной, ничем не примечательной улочке я заметил вывеску: «Третий глаз Айстиноры».Меня не интересовало, кто такая эта Айстинора, но «третий глаз» почему-то заинтриговал. Я не смог бы внятно объяснить, с чем это связано. Может быть, не последнюю роль сыграл ореол таинственности или то, что у моего страха были голубые глаза. Впрочем, это не столь важно. Главное, я обратил внимание на странную вывеску, остальное – несущественные детали.По неписаным правилам нашей игры, на второй день жертва пользовалась неприкосновенностью (при условии, что до этого не было преднамеренного самоубийства). В тот момент я был чист, словно капля росы, и даже в мыслях не собираясь нарушать их гребаных правил. Но одно дело – считать, что все в порядке, и совершенно другое – не знать о запретных местах.Так получилось, что заведение со странным названием «Третий глаз Айстиноры» оказалось тем самым местом, от которого нужно держаться подальше. А чтобы у меня не возникло по этому поводу никаких сомнений, пуля снайпера разнесла мне коленную чашечку. Он всего лишь нежно прикоснулся к спусковому крючку – и убийственный сгусток боли, облаченный в стальную оболочку, с огромной скоростью устремился к намеченной цели.Чтобы предельно кратко описать последующие события, можно ограничиться всего тремя пунктами:1) падение на землю;2) вывалившиеся наружу внутренности;3) острые зубы и ядовитая слюна Злой.Одним словом, ничего необычного. Но вопрос о том, почему мне нельзя заходить внутрь, придал моему доселе бессмысленному существованию хоть какой-то смысл. И пускай он был эфемерным, как весь окружающий мир, но лучше иметь за душой хоть что-то, чем не иметь вообще ничего.Вторая попытка закончилась столь же печально, как и первая. Я наивно полагал, что смогу обмануть снайпера, но он просчитал действия жертвы на три хода вперед. Первая пуля раздробила плечо – палец так и не смог нажать на спусковой крючок пистолета. Мне не позволили легко и безболезненно умереть. И только вторая разнесла колено, бросив потерявшее равновесие тело в жестокие объятия Злой.Именно после этой неудачи я окончательно утвердился в решении во что бы то ни стало проникнуть в запретную зону. И пускай адская тварь снова и снова выжигает мои внутренности серной кислотой, попутно разрывая их острыми зубами, ничто не заставит меня отступить. Я пойду до конца, чего бы это ни стоило.Еще несколько отчаянных попыток закончились ничем. И только на пятый или шестой раз я наконец признал очевидное: в одиночку с поставленной целью не справиться. При таком серьезном раскладе без посторонней помощи не обойтись.
Когда речь заходит о безопасности, первое, что приходит на ум, – посетить агентство, специализирующееся на охране жизни клиентов. Я не стал выдумывать оригинальные комбинации, а пошел по пути наименьшего сопротивления – обратился к профессионалам.В городе было несколько крупных фирм. Разумеется, выбор пал на самую лучшую. Когда играешь против серьезного противника, нельзя ограничиваться полумерами, пытаясь сэкономить пару лишних монет.Кстати, о монетах.Так как с пустыми руками в серьезные организации ходить бессмысленно, неожиданно остро встал вопрос о наличных. До сих пор мне были не нужны крупные суммы. Пары сотен вполне хватало, чтобы прожить несколько дней, а затем Злая походя «обесценивала» все капиталы в мире, превращая их в ничто. Но когда речь заходит об оплате услуг телохранителей, то парой сотен явно не обойтись. Нужно иметь в кармане более внушительную сумму.После непродолжительных размышлений выбор пал на самый простой и доступный способ быстрого обогащения – вооруженное ограбление. Крупные супермаркеты слишком хорошо охраняются, а в мелких лавках почти нет денег. Поэтому я решил взять кассу обычного продовольственного магазина. И не ошибся.Вечером первого дня, хотя и не без труда, я все же осуществил задуманное, а утром следующего сидел напротив человека по имени мистер Лант. Хватило беглого взгляда на него, чтобы понять – передо мной профессионал. Не искусственный киногерой, взирающий с рекламного плаката очередного фильма, а уверенный в собственных силах мужчина, имеющий за плечами богатый жизненный опыт и прекрасный послужной список. Но самое главное – он успел повидать достаточно сумасшедших, чтобы перестать удивляться чему бы то ни было.– Мне необходимо проникнуть в заведение под вывеской «Третий глаз Айстиноры», – без всякого вступления начал я. – Оно находится недалеко от двадцать третьего полицейского участка. Квартал или чуть больше в юго-западном направлении.– Улица дешевых магазинов и грязных забегаловок?– Да. Однако некие силы заинтересованы в том, чтобы я не попал внутрь.– Вы должны передать какую-нибудь вещь?Вопрос подразумевал, не являюсь ли я наркокурьером.– Я ничего не должен передавать или проносить. Мне просто нужно попасть внутрь. Если хотите, можете обыскать меня перед началом операции.– Это лишнее.Уверен, в его распоряжении имелась техника, способная «просветить» человека на наличие чего бы то ни было. Поэтому хозяин кабинета мог позволить себе и не такие широкие жесты.– Продолжайте.– Прибавить особо нечего. Я готов заплатить двенадцать тысяч, чтобы попасть внутрь помещения. Меня не должны убить. Снайперы… Ну или какие-нибудь другие случайные прохожие…– Снайперы? – На лице собеседника отразилось вежливое удивление. – Вы всерьез полагаете, что там могут быть снайперы?«Вопрос стоит не так, могут они там быть или не могут. Потому что они там есть!» – чуть было не взорвался я, но сумел взять себя в руки.– Такой вариант не исключается.– У вас назначена встреча на конкретное время? – Он решил не углубляться в щекотливую тему со снайперами.В конце концов, у клиента могут быть свои представления о подстерегающей его опасности.– Нет. Я согласен на любое удобное для вас время, но только сегодня. Именно сегодня, – с нажимом повторил я, чтобы у главы охранного бюро не осталось сомнений, насколько предстоящая операция важна для меня.Мистеру Ланту не нужно было обладать глубокими познаниями в психиатрии, чтобы понять: перед ним человек, страдающий манией преследования. Если бы его действительно хотели убить, то сделали бы это, не дожидаясь, пока клиент попытается войти внутрь дешевой забегаловки с идиотским названием. И уж конечно не стали бы использовать снайперов, а ограничились бы парой отмороженных наркоманов.– Значит, вы готовы заплатить двенадцать тысяч за получасовую поездку на автомобиле по городу в сопровождении охраны?– Я готов выложить приличную сумму за двадцать секунд – именно столько времени потребуется, чтобы выйти из припаркованной к тротуару машины и пройти несколько метров до входной двери под прикрытием пуленепробиваемых щитов.– Вы считаете, что снайперы…– Да я уверен на тысячу процентов – меня попытаются убить при выходе из машины. – Я был настолько раздражен его спокойствием и обстоятельностью, что не удержался и перебил собеседника. – Именно за это я и готов прямо сейчас выложить деньги.– Разве вы не воспользуетесь кредиткой?– Предпочитаю наличные. – Перетянутая резинкой пачка денег легла на стол.С одной стороны, задание выглядело – проще не придумаешь. Послать людей на проверку домов, прилегающих к обозначенной территории. А спустя некоторое время подогнать машину к самому входу и, создав крышу из двух-трех пуленепробиваемых щитов, пройти несколько метров. Но что-то во всей этой истории было не так. Мистер Лант чувствовал подвох, однако не мог понять, что именно его беспокоит.Впрочем, деньги обладают достаточной силой убеждения, чтобы ослепленный их призрачным сиянием человек отбросил в сторону ненужные сомнения.– Хорошо. Наша фирма согласна на ваши условия. Все необходимые для подписи бумаги будут готовы в течение получаса. А когда мои люди убедятся в безопасности территории, мы доставим вас в указанное место.– Вы уверены, что операция пройдет гладко? – Я не хотел задавать этот детский вопрос, но не смог удержаться.– Мы не страховая компания, а охранное бюро. Поэтому я уверен только в том, что мои люди – профессионалы и что они и сделают все от них зависящее, чтобы обеспечить безопасность клиента.Звучало убедительно. Почти как реклама какой-нибудь зубной пасты: «Наши специалисты, протестировав чудо-средство, пришли к выводу, что оно надежно защитит ваши зубы». Вопрос «Если паста такая хорошая, то откуда берется кариес?» всегда оставался за кадром рекламных роликов. Как не имеющий отношения к делу.«Мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы обеспечить безопасность клиента…» А если не получится, то бедняга умрет.Но об этом также не принято говорить вслух. Чтобы не травмировать психику несчастного. Или, на канцелярском жаргоне, «не дестабилизировать ситуацию». Как будто сейчас эта трахнутая ситуация стабилизирована. Как будто…«Хватит! – резко оборвал я себя. – Мистер Лант производит впечатление опытного человека. Не сможет помочь он – на всех остальных конторах можно смело ставить крест. После чего приступать к поиску других вариантов. Наверняка можно будет что-нибудь придумать».Вообще-то я кривил душой, но отчаянно не хотелось признаваться даже себе, что вариант с телохранителями – единственно возможный. Другие планы – скорее игра воображения, нежели что-то серьезное.Терзаемый подобными мыслями, я провел в томительном ожидании около трех часов. В моем распоряжении имелась отдельная комната, снабженная роскошным баром и телевизором. Но алкоголь не радовал, мелькающие на экране картинки не вызывали интереса. И все, чем я развлекался, – безостановочно курил, размышляя о том, что ожидает меня внутри заведения со странным названием «Третий глаз Айстиноры». И что делать в случае провала операции.Чем больше я думал, тем более склонялся к мысли: предстоящая акция заранее обречена на неудачу. И виноваты в этом не столько мои невидимые противники, сколько мистер Лант, с самого начала исключивший возможность появления снайперов. Он считает себя умником, разбирающимся в людях. А я насквозь вижу его недоверие. При таком раскладе у нас ничего не получится. И тогда…Пачка сигарет опустела слишком быстро. Я собрался позвать кого-нибудь, чтобы принесли новую, но тут, угадав мое желание (наверняка при помощи камеры видеонаблюдения), в комнату вошел сухопарый мужчина.Существует определенный тип людей, при одном взгляде на которых кажется – они не состоят из плоти и крови, а вырезаны из особой породы ценного дерева, названия которого не знает никто, кроме них самих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Очнулся? – Встревоженное лицо Герды оказалось так близко, что закрыло собой чуть ли не весь мир.– Да.– И как себя чувствуешь?– Как обычно – дерьмово.– Тебе…– Нет, спасибо, мне ничего не нужно. Хочется только…– Чего?– Может быть, когда-нибудь я скажу тебе, но не сейчас.– Почему?– Просто так.– Ты уверен?– Абсолютно.– Хорошо, тогда я подожду.– Я тоже…– Ты куда-то собрался?– Надо идти.– Разве мы не грабим сегодня банк?– Планы изменились.– У кого? У тебя? Или у всех нас?– Объяснять долго. Сейчас нет времени. Я позвоню.– Судя по виду, ты говоришь неправду.– Да, я лгу, но это не столь важно, потому что в моей вселенной вообще ничего не имеет значения. Кроме бесконечного Времени и ненасытной Злой.– Не понимаю, о чем разговор, но раз ты так считаешь – тебе, наверно, виднее.– Да, мне виднее. Пока.– Прощай.Я чувствую, как она смотрит мне в спину и думает, что я кусок распоследнего дерьма. А самое неприятное, что я знаю: она безусловно права. Сколько раз я уходил, бросая партнеров на произвол судьбы, и всегда меня преследовало по пятам одно и тоже гадкое чувство.«Отныне стану предельно осторожным, – обещаю я себе. – Меня никто не убьет – и не будет этих бессмысленно-неприятных разговоров с Гердой».«Никто не убьет», – повторяю я как заклинание, обретая если не уверенность в собственных силах, то нечто похожее.Нездоровая эйфория продолжается от силы два-три дня, а затем…Страх с голубыми глазами возвращается и отточенно четким ударом выбивает мои внутренности на мостовую. После чего кошмар повторяется снова и снова.Бесконечный замкнутый круг отчаяния и боли, из которого невозможно вырваться, не отпускает свою жертву. И делается это по единственной причине – страх уже не может существовать без жертвы. Так же как законченный наркоман не в состоянии обойтись без ежедневной дозы призрачного счастья. Того самого счастья, которое является обратной стороной безысходности, отчаяния и жестоких страданий. Глава 4 Потерпев две неудачи подряд, охотники изменили тактику. Время игры в благородных рыцарей безвозвратно ушло. Отныне стал важен только результат. Методы, при помощи которых он будет достигнут, не имеют значения.В соответствии с новой доктриной охотники перестали задавать вопросы или пытаться привлечь к себе внимание. Теперь преследователи нападали неожиданно и чаще всего со спины. Причем действовали они уже не поодиночке, а группами из двух-трех человек. Если не получалось у одного, то другие добивали жертву. Противостоять изощренной тактике не представлялось возможным.После каждого летального исхода жертве давалось три-четыре дня относительно спокойной жизни, а затем вновь начиналась охота.Пока я оставался в помещении, все было нормально. Никто не нарушал моего уединения. Даже Злая куда-то пропадала. Но стоило выйти на улицу – и кошмар обретал вполне реальные черты людей с бесчувственно-холодными голубыми глазами.Однажды я попытался укрыться от преследования в четырех стенах, но, просидев чуть ли не целый месяц в дешевом мотеле, понял: останусь там еще на один день – и сойду с ума. Меня прикончили, как только я вышел на улицу. Двое рабочих меняли входную дверь. Я проходил мимо, когда один подставил ногу, а второй толкнул в спину. Простая комбинация, прекрасно зарекомендовавшая себя еще со времен детских уличных драк. Только на этот раз дело не ограничилось разбитым носом и синяками на лице. Все было намного более страшно – «по-взрослому». А главное, боль оказалась поистине адской. Наверное, за прошедший месяц я успел забыть, на что способна Злая. А она решила отомстить за чересчур долгое ожидание. Потом была встреча с Гердой, три дня тишины и спокойствия и – очередное нападение.К подобному распорядку жизни со временем можно привыкнуть, но боль… Чудовищная боль оказалась страшнее всего. Причем страшна была даже не она сама, а ее ожидание. Первый день проходил относительно спокойно, но уже второй и третий переносились тяжело. Намного проще броситься в лобовую атаку на пулеметы противника, чем сидеть в камере смертников, с ужасом ожидая неизбежной казни. А я именно сидел и ждал. С каждой прожитой минутой приближаясь к неотвратимому финалу. Как-то я попытался изменить правила безумной игры – на исходе отпущенного срока пустил себе пулю в висок. Судя по реакции, подобный демарш не понравился охотникам, и меня прикончили в первый же день после воскрешения.Не знаю, как долго могло продолжаться это бессмысленное существование на грани жизни и смерти, страха и боли, но однажды, проходя по какой-то заштатной, ничем не примечательной улочке я заметил вывеску: «Третий глаз Айстиноры».Меня не интересовало, кто такая эта Айстинора, но «третий глаз» почему-то заинтриговал. Я не смог бы внятно объяснить, с чем это связано. Может быть, не последнюю роль сыграл ореол таинственности или то, что у моего страха были голубые глаза. Впрочем, это не столь важно. Главное, я обратил внимание на странную вывеску, остальное – несущественные детали.По неписаным правилам нашей игры, на второй день жертва пользовалась неприкосновенностью (при условии, что до этого не было преднамеренного самоубийства). В тот момент я был чист, словно капля росы, и даже в мыслях не собираясь нарушать их гребаных правил. Но одно дело – считать, что все в порядке, и совершенно другое – не знать о запретных местах.Так получилось, что заведение со странным названием «Третий глаз Айстиноры» оказалось тем самым местом, от которого нужно держаться подальше. А чтобы у меня не возникло по этому поводу никаких сомнений, пуля снайпера разнесла мне коленную чашечку. Он всего лишь нежно прикоснулся к спусковому крючку – и убийственный сгусток боли, облаченный в стальную оболочку, с огромной скоростью устремился к намеченной цели.Чтобы предельно кратко описать последующие события, можно ограничиться всего тремя пунктами:1) падение на землю;2) вывалившиеся наружу внутренности;3) острые зубы и ядовитая слюна Злой.Одним словом, ничего необычного. Но вопрос о том, почему мне нельзя заходить внутрь, придал моему доселе бессмысленному существованию хоть какой-то смысл. И пускай он был эфемерным, как весь окружающий мир, но лучше иметь за душой хоть что-то, чем не иметь вообще ничего.Вторая попытка закончилась столь же печально, как и первая. Я наивно полагал, что смогу обмануть снайпера, но он просчитал действия жертвы на три хода вперед. Первая пуля раздробила плечо – палец так и не смог нажать на спусковой крючок пистолета. Мне не позволили легко и безболезненно умереть. И только вторая разнесла колено, бросив потерявшее равновесие тело в жестокие объятия Злой.Именно после этой неудачи я окончательно утвердился в решении во что бы то ни стало проникнуть в запретную зону. И пускай адская тварь снова и снова выжигает мои внутренности серной кислотой, попутно разрывая их острыми зубами, ничто не заставит меня отступить. Я пойду до конца, чего бы это ни стоило.Еще несколько отчаянных попыток закончились ничем. И только на пятый или шестой раз я наконец признал очевидное: в одиночку с поставленной целью не справиться. При таком серьезном раскладе без посторонней помощи не обойтись.
Когда речь заходит о безопасности, первое, что приходит на ум, – посетить агентство, специализирующееся на охране жизни клиентов. Я не стал выдумывать оригинальные комбинации, а пошел по пути наименьшего сопротивления – обратился к профессионалам.В городе было несколько крупных фирм. Разумеется, выбор пал на самую лучшую. Когда играешь против серьезного противника, нельзя ограничиваться полумерами, пытаясь сэкономить пару лишних монет.Кстати, о монетах.Так как с пустыми руками в серьезные организации ходить бессмысленно, неожиданно остро встал вопрос о наличных. До сих пор мне были не нужны крупные суммы. Пары сотен вполне хватало, чтобы прожить несколько дней, а затем Злая походя «обесценивала» все капиталы в мире, превращая их в ничто. Но когда речь заходит об оплате услуг телохранителей, то парой сотен явно не обойтись. Нужно иметь в кармане более внушительную сумму.После непродолжительных размышлений выбор пал на самый простой и доступный способ быстрого обогащения – вооруженное ограбление. Крупные супермаркеты слишком хорошо охраняются, а в мелких лавках почти нет денег. Поэтому я решил взять кассу обычного продовольственного магазина. И не ошибся.Вечером первого дня, хотя и не без труда, я все же осуществил задуманное, а утром следующего сидел напротив человека по имени мистер Лант. Хватило беглого взгляда на него, чтобы понять – передо мной профессионал. Не искусственный киногерой, взирающий с рекламного плаката очередного фильма, а уверенный в собственных силах мужчина, имеющий за плечами богатый жизненный опыт и прекрасный послужной список. Но самое главное – он успел повидать достаточно сумасшедших, чтобы перестать удивляться чему бы то ни было.– Мне необходимо проникнуть в заведение под вывеской «Третий глаз Айстиноры», – без всякого вступления начал я. – Оно находится недалеко от двадцать третьего полицейского участка. Квартал или чуть больше в юго-западном направлении.– Улица дешевых магазинов и грязных забегаловок?– Да. Однако некие силы заинтересованы в том, чтобы я не попал внутрь.– Вы должны передать какую-нибудь вещь?Вопрос подразумевал, не являюсь ли я наркокурьером.– Я ничего не должен передавать или проносить. Мне просто нужно попасть внутрь. Если хотите, можете обыскать меня перед началом операции.– Это лишнее.Уверен, в его распоряжении имелась техника, способная «просветить» человека на наличие чего бы то ни было. Поэтому хозяин кабинета мог позволить себе и не такие широкие жесты.– Продолжайте.– Прибавить особо нечего. Я готов заплатить двенадцать тысяч, чтобы попасть внутрь помещения. Меня не должны убить. Снайперы… Ну или какие-нибудь другие случайные прохожие…– Снайперы? – На лице собеседника отразилось вежливое удивление. – Вы всерьез полагаете, что там могут быть снайперы?«Вопрос стоит не так, могут они там быть или не могут. Потому что они там есть!» – чуть было не взорвался я, но сумел взять себя в руки.– Такой вариант не исключается.– У вас назначена встреча на конкретное время? – Он решил не углубляться в щекотливую тему со снайперами.В конце концов, у клиента могут быть свои представления о подстерегающей его опасности.– Нет. Я согласен на любое удобное для вас время, но только сегодня. Именно сегодня, – с нажимом повторил я, чтобы у главы охранного бюро не осталось сомнений, насколько предстоящая операция важна для меня.Мистеру Ланту не нужно было обладать глубокими познаниями в психиатрии, чтобы понять: перед ним человек, страдающий манией преследования. Если бы его действительно хотели убить, то сделали бы это, не дожидаясь, пока клиент попытается войти внутрь дешевой забегаловки с идиотским названием. И уж конечно не стали бы использовать снайперов, а ограничились бы парой отмороженных наркоманов.– Значит, вы готовы заплатить двенадцать тысяч за получасовую поездку на автомобиле по городу в сопровождении охраны?– Я готов выложить приличную сумму за двадцать секунд – именно столько времени потребуется, чтобы выйти из припаркованной к тротуару машины и пройти несколько метров до входной двери под прикрытием пуленепробиваемых щитов.– Вы считаете, что снайперы…– Да я уверен на тысячу процентов – меня попытаются убить при выходе из машины. – Я был настолько раздражен его спокойствием и обстоятельностью, что не удержался и перебил собеседника. – Именно за это я и готов прямо сейчас выложить деньги.– Разве вы не воспользуетесь кредиткой?– Предпочитаю наличные. – Перетянутая резинкой пачка денег легла на стол.С одной стороны, задание выглядело – проще не придумаешь. Послать людей на проверку домов, прилегающих к обозначенной территории. А спустя некоторое время подогнать машину к самому входу и, создав крышу из двух-трех пуленепробиваемых щитов, пройти несколько метров. Но что-то во всей этой истории было не так. Мистер Лант чувствовал подвох, однако не мог понять, что именно его беспокоит.Впрочем, деньги обладают достаточной силой убеждения, чтобы ослепленный их призрачным сиянием человек отбросил в сторону ненужные сомнения.– Хорошо. Наша фирма согласна на ваши условия. Все необходимые для подписи бумаги будут готовы в течение получаса. А когда мои люди убедятся в безопасности территории, мы доставим вас в указанное место.– Вы уверены, что операция пройдет гладко? – Я не хотел задавать этот детский вопрос, но не смог удержаться.– Мы не страховая компания, а охранное бюро. Поэтому я уверен только в том, что мои люди – профессионалы и что они и сделают все от них зависящее, чтобы обеспечить безопасность клиента.Звучало убедительно. Почти как реклама какой-нибудь зубной пасты: «Наши специалисты, протестировав чудо-средство, пришли к выводу, что оно надежно защитит ваши зубы». Вопрос «Если паста такая хорошая, то откуда берется кариес?» всегда оставался за кадром рекламных роликов. Как не имеющий отношения к делу.«Мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы обеспечить безопасность клиента…» А если не получится, то бедняга умрет.Но об этом также не принято говорить вслух. Чтобы не травмировать психику несчастного. Или, на канцелярском жаргоне, «не дестабилизировать ситуацию». Как будто сейчас эта трахнутая ситуация стабилизирована. Как будто…«Хватит! – резко оборвал я себя. – Мистер Лант производит впечатление опытного человека. Не сможет помочь он – на всех остальных конторах можно смело ставить крест. После чего приступать к поиску других вариантов. Наверняка можно будет что-нибудь придумать».Вообще-то я кривил душой, но отчаянно не хотелось признаваться даже себе, что вариант с телохранителями – единственно возможный. Другие планы – скорее игра воображения, нежели что-то серьезное.Терзаемый подобными мыслями, я провел в томительном ожидании около трех часов. В моем распоряжении имелась отдельная комната, снабженная роскошным баром и телевизором. Но алкоголь не радовал, мелькающие на экране картинки не вызывали интереса. И все, чем я развлекался, – безостановочно курил, размышляя о том, что ожидает меня внутри заведения со странным названием «Третий глаз Айстиноры». И что делать в случае провала операции.Чем больше я думал, тем более склонялся к мысли: предстоящая акция заранее обречена на неудачу. И виноваты в этом не столько мои невидимые противники, сколько мистер Лант, с самого начала исключивший возможность появления снайперов. Он считает себя умником, разбирающимся в людях. А я насквозь вижу его недоверие. При таком раскладе у нас ничего не получится. И тогда…Пачка сигарет опустела слишком быстро. Я собрался позвать кого-нибудь, чтобы принесли новую, но тут, угадав мое желание (наверняка при помощи камеры видеонаблюдения), в комнату вошел сухопарый мужчина.Существует определенный тип людей, при одном взгляде на которых кажется – они не состоят из плоти и крови, а вырезаны из особой породы ценного дерева, названия которого не знает никто, кроме них самих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33