Предпринимались и попытки эмпирической
чения структуры любви. Для иллюстрации н<
дипломное исследование Ю. Е. Алешиной (198
делившей романтический и рационалистичесю
ли любви, и работу Р. Хаттисса [147], получив
качестве составляющих любви шесть факторе
жение, положительные чувства по отношению
неру, эротические чувства, потребность в поло1
ном отношении со стороны партнера, чувство
сти и интимности, чувство враждебности.
Последний из выделенных Р. Хаттиссом
ров заслуживает особого внимания. Присутст
гативных чувств в синдроме, любовных пере
функции идеализации
118
На возможность такой
В. С. Магун.
я и противоречит романтическому канону, пред-
ставляется вполне закономерным. Любовные отноше-
ддя исключительно значимы для их участников, они
предполагают тесный контакт между людьми и их
взаимную зависимость (хотя бы на бытовом уровне).
объект любви не может в этой ситуации не вызывать
время от времени отрицательных чувств, например
раздражения. Многие же люди, как показывает пси-
хокоррекционная практика, отказываются принять
закономерный характер периодического появления
отрицательных переживаний и либо оправдывают их,
приписывая партнеру даже и не свойственные ему не-
гативные проявления, и как следствие проводят пе-
реоценку и партнера, и своих с ним отношений, либо
вытесняют эти чувства, что, естественно, также имеет
деструктивные последствия для отношений в паре.
На наш взгляд, факт закономерного проявления вза-
имного негативизма на фоне и в рамках любовных
отношений достоин широкой популяризации.
Следует остановиться еще на одной структуре, ко-
торая была предложена 3. Рубиным [186]. Он рыде-
лил в любви привязанность, заботу и интимность
(доверие) и создал на основе этой структуры специ-
альный вопросник (см. 2 главы 1). Дальнейшие ис-
следования показали, что фактор интимности (дове-
рия) имеет меньше оснований для вхождения в струк-
туру любви, чем факторы привязанности и заботы.
Распространенность методики 3. Рубина, однако, при-
водит к тому, что многие авторы фактически пользу-
ются именно предложенной им структурой любви.
Изучение структуры любовных переживаний да-
ет определенный градиент в пониманий феномена
любви, но не отвечает на вопрос о механизме возник-
новения этого чувства. Многими авторами база спо-
собности к любви виделась в филогенезе человека
к существа стадного, выживание которого было
возможно лишь в сотрудничестве с себе подобными.
Существование филогенетических корней любви
вызывает сомнений. Они проявились, например, в
"Пучившей широкую известность серии исследова-
ли Г. Харлоу [148], который, воспитывая шимпанзе
изоляции от матери, <заменяемой> либо проволоч-
им каркасом с рожком, служившим источником пи-
. либо таким же каркасом, обтянутым шкурой
обезьяны, показал, что удовлетворение потреб;
тактильном контакте в раннем детстве являе.,.
обходимым условием формирования в дальнв
способности к установлению аффективных св<
К этим результатам примыкают и данные,.(
тельствующие о роли раннего онтогенеза в фо{
вании способности к любви. Так, Т. Рейк [182
черкивал, что, проявляя любовь к матери, р<_.
демонстрирует ей, как к нему следует относиться>
бы учит ее на своем примере. (В связи с цц
известностью взглядов по этому вопросу 3.<1
мы не останавливаемся здесь на их характера
Отметим только, что в его работах идеи филог
ческой и онтогенетической обусловленности
взрослого человека проводятся наиболее пос
тельно.)
Но, на наш взгляд, полностью выводить
из филогенеза и раннего онтогенеза нет осно<
Как показал Д. Кэмпбелл [50], высшие челове
чувства вообще развиваются не благодаря, а 1
вопреки биологическим законам. Надо найти
веческое> объяснение присущей человеку спс
сти к любви.
Таким обращением для объяснения любви
ственно человеческим феноменам является
романтической, или страстной, любви, разработ
Э. Уолстер [204]. Эта теория базируется на р
временных теорий эмоций, в которых подчерки>
момент самоинтерпретации своего состояния ю
ставной части эмоционального переживания (с1
пример, [173]). Непосредственно эта теория свя
так называемой двухкомпонентной моделью С>1
тера, согласно которой эмоции возникают лих
одновременном сочетании двух факторов: ф1
гического возбуждения и возможностью для су
интерпретировать его для себя в терминах э1
В ставшем классическим эксперименте, котор
служил основой для создания этой модели, С.
тер и Дж. Сингер [191] с помощью инъекции в{1
дающего препарата в одном случае, и плацебО
другом, варьировали уровень физиологической
буждения респондентов. Особым образом орга
ванная ситуация эксперимента способствовала?
эмоциональному, либо неэмоциональпому, сугу<"
диологическому, объяснению респонДентами своего
достояния. Оказалось, что наиболее сильные эмоции
дереживали те испытуемые, которые были подверг-
дуты инъекции возбуждающего препарата и имели
возможность объяснить себе свое состояние в эмо-
циональном ключе Ї. (Подробнее об этом см. [90,
102].)
Базируясь на представлениях С. Шехтера, Э. Уол-
стер предположила, что романтическая любовь воз-
никает в определенных ситуациях как наиболее при-
емлемое объясление самому себе состояния своего
физиологического возбуждения. Тогда становится по-
нятным, что в качестве предпосылок любви могут
выступать как положительные, так и отрицательные
эмоциональные состояния, например страх. Важно
лишь, чтобы они обеспечивали определенный уровень
физиологического возбуждения. Если вспомнить рас-
сматривавшийся нами в 4 главы 2 эксперимент
Д. Даттона и А. Арона [136], то можно сказать, что
большая симпатия к девушке-интервьюеру испыту-
емых, находящихся на висячем мосту, по сравнению
с теми, кого опрашивали на стационарном мосту, вы-
зывалась тем, что они таким, более благоприятным
для себя образом интерпретировали возбуждение,
вызванное раскачиванием моста. Более адекватной,
1 по-видимому, была бы категоризация этого возбуж-
дения как страха. В тех же случаях, когда в качест-
" Отметим, что различия между группами в этом экспери-
менте были невелики и даже не всегда достигали уровня зна-
чимости. Сами же результаты допускают и иную, не связанную
логикой двухкомпонентной модели интерпретацию [158]. Тем
м менее именно этот эксперимент послужил базой для много-
численных социально-психологических исследований, в том чис-
№ и исследований любви. С момента опубликования результа-
тов Шехтера и Сингера прошло уже без малого четверть века,
их работа продолжает быть одной из самых цитируемых
рамках экспериментальной социальной психологии. Можно
"Редпо.чожить, что такое сильное и -продолжительное влияние
"ой работы на современную науку связано не столько с самими
Результатами, которые являются, как отмечалось, весьма уязви-
мый, сколько с рядом других, вненаучных моментов. На
1 1П взгляд, двухкомпонентная модель, подчеркивающая роль
1 мого человека, роль сознания в детерминации собственного
.дологического состояния, обладает определенной этической
Юностью, поскольку противостоит концепциям, в которых
Ївек предстает пассивным реагентом на внешние обстоятель-
ве интервьюера выступал мужчина, симпатия к,
на обоих мостах была одинаковой. Это объясню
тем, что согласно существующим нормам, испыту
не имели возможности в этой ситуации интерн
ровать свое возбуждение, как романтический-
эротический интерес к интервьюеру .
Отметим, что связь любви и отрицательных
живаний закреплена и в этимологии слов, обозк
щих сильные эмоции. Так, слово <страсть> с
чает одновременно и чувство любви и (в сов
ном языке, впрочем, довольно редко) стр{
Любовь и смерть, любовь и опасность сосуще
и на страницах художественных произведена
пример, любовь между Ромео и Джульеттой,
ставляющая собой один из признанных в ев
ской культуре образцов любовных отношений
ворачивается на фоне смертельной опасности, 1
ной враждой Монтекки и Капулетти. Реальное
санной Шекспиром ситуации была, кстати, под
дена в исследовании Р. Дрисколла и К. Дави(
которые обнаружили, что оппозиция родителей
нию молодых людей со своими избранниками
ется фактором, способствующим возникнове)
мантической любви. Правда, вторая часть с
Ромео и Джульетты>, как назвали авторы (
зультаты, состоит в том, что через несколько
инициированные таким <внешним> образом
затухают или даже сменяются на противопод
Оказалось, что склонность к эмоциональи
в нашем случае, <любовной> интерпретаций
важнее, чем наличие состояния возбуждения
одном из экспериментов [201] испытуемым-м
предъявились фотографии полуобнаженных 1
В ходе эксперимента испытуемые получала
сифицированную обратную связь относител>
стоты ударов своего сердца - в действий
частота выводившихся на метроном ударов
" Надо сказать, что этот эксперимент, как и
апеллирующие в своих выводах к двухкомпонентяо
имеет и другие объяснения, связанные, например, С1
нием девушке вследствие ее спокойного поведения я
мосту положительных личностных свойств, субъектавнЙ
ванием ситуации, как ситуации <женщина в беде> и
174].
ддсь экспериментатором. На одну из фотографий
ульс> изменялся. Оказалось, что вне зависимости
"т- направления изменения (учащение или урежение)
именно эта фотография вызывала, по данным после-
дующих замеров, максимальную аттракцию.
Возможность интерпретации своего состояния как
дюбви связана и с наличием в тезаурусе субъекта оп-
ределенных лингвистических конструкций, и с овла-
дением правилами их использования. Человек должен
знать, какие ситуации следует, а какие не следует
интерпретировать тем или иным образом. Это обуче-
дце осуществляется и в период раннего онтогенеза, и
в течение всей последующей жизни. Наиболее важ-
ными же ситуациями такого обучения представляются
ситуации, названные Ю, А. Шрейдером ритуальными
(100). Такими по отношению к любви будут ситуации
легкого флирта, в которых, с одной стороны, действия
партнеров достаточно жестко заданы традициями и
нормами, их субкультуры, а с другой - остается до-
статочная свобода для самовыражения и эксперимен-
та. Примером могут быть балы прошлого века, стро-
ившиеся, по словам Ю. М. Лотмана как <театрали-
зованное представление, в котором каждому элементу
соответствовали типовые эмоции> [57, с. 81], и одно-
временно дававшие возможность для достаточно сво-
бодного общения между мужчинами и женщинами.
Важной чертой таких ритуальных ситуаций и в про-
шлом, и в настоящем является их относительная пси-
хологическая безопасность - прямое и резкое отвер-
жение партнера, в этих ситуациях представляет со-
бой поведение некенвенциональное и поэтому доста-
точно редкое. Это также дает партнерам возможность
Для своего рода тренировки.
Выявление роли момента самоинтерпретации в ге-
чезисе чувства любви делает более понятной и отме-
Щуюся многими авторами близость различных ви-
в любви между собой и их взаимную обусловлен-
Їь- Как говорил А. С. Макаренко, <любовь не мо-
быть выращена... из недр полового влечения. Си-
<любовной> любви могут быть найдены только в
неполовой человеческой симпатии. Молодой
с.
123
з-видимому, эта
"век никогда не будет любить свою невесту и же-
ди он не любил своих родителей, товарищей,
зеи> (Макаренко, [59, с. 246]). ПО-ВИДИМОМУ чтч
общность связана с тем, что, хотя объекты л<
течение жизни меняются, сам принцип - объяс
себе своего состояния как любви, а не как, с
корыстной заинтересованности, остается неизме
Если человек в детстве научился такой интер)
ции, он будет использовать ее и в принципиальа
личных ситуациях.
Большинство людей имеют опыт любовных-1
живаний. Так, опрошенные У. Кепхартом 116(3
денты влюблялись в среднем шесть-семь раз, ]
два раза, по выражению респондентов, серьезно
ло половины испытуемых были, хотя бы раз,
лены в двух людей одновременно. В рамках так
тенсивности существует, однако, большое рази
зие: есть люди с экстраординарно большим 1
тическим опытом, но есть и такие, которые не,
тывали чувства любви никогда. Есть, по-виад
определенные личностные особенности, которые
собствуют тому, что, говоря языком двухкомв"
ной модели, люди в разной степени склонны
претировать происходящее с ними как любой
Долгое время в психологии была популярна.
о том, что склонность к любви должна быть сэ
с выраженностью патопсихологических свойсг
нованием для таких гипотез служили предста1
о любви как о манифестации слабости и дефи
ности субъекта - подробнее об этом будет с1
ниже). .1
Однако факты опровергли такие представ
Например, в работе У. Кепхарта {160] было пой
что ни уровень влюбленности в момент исследоЙ
ни число романов, ни романтические устанбвЦ
обнаружили в своих средних значениях связи <Ц
логическими чертами личности. Крайние же
ния этих характеристик, например очень (М.
число романов или полное их отсутствие, ока
связаны с недостаточным уровнем эмоциош
зрелости.
Наличие такой криволинейной взаимосвязи
интенсивностью романтического поведения, с
стороны, и уровнем эмоциональной зрелости,
гой, позволяет сделать вывод о том, что в ряД(
чаев любовь действительно выполняет своег<Ц
эащитную функцию - об этом свидетельству
"етапие максимальной интенсивности романтическо-
го синдрома и низкой эмоциональной зрелости. Од-
нако, поскольку отсутствие любовного опыта у взрос-
дого человека тоже сопровождается низкой эмоцио-
нальной зрелостью, достигающей максимума лишь
дря его возрастании, можно предположить, что лю-
бовные переживания являются не помехой, а необхо-
димым условием высокого личностного развития.
Склонность к переживанию чувства любви ока-
залась связанной с такими чертами, как уровень ро-
мантизма и локус контроля, причем экстернальному
локусу соответствуют большие значения романтиче-
ского поведения [127]; обнаружены и другие зависи-
мости. Можно предположить, что связь между склон-
ностью к любви и личностными характеристиками
опосредуется представлениями людей о желательных
и соответствующих их полу, возрасту и другим пара-
метрам формах поведения. Так, в проведенном нами
совместно с Ю. Е. Алешиной [31] исследовании связи
отношения к себе и отношения к другим было обна-
ружено, что высокая самооценка сочетается с высо-
коинтенсивным романтическим поведением у муж-
чин и с низкоинтенсивным - у женщин. Это можно
объяснить тем, что нормативный образ <настоящего
мужчины> требует значительно большей романтиче-
ской активностичем вообще менее определенный сте-
реотип <настоящей женщины>.
Мы рассматривали сейчас личностные корреляты
склонности к романтическому поведению. Вопрос же
о личностной предрасположенности к сильным и глу-
боким любовным переживаниям (склонность к ро-
мантическому поведению и способность к глубоким
переживаниям - вещи, разумеется, разные) стоит
особо. Здесь фактических данных очень мало. Обще-
принятой является та точка зрения, что высокий уро-
вень принятия себя обеспечивает возможность любви
к другому человеку. Как говорил 3. Фрейд, <нарци-
стическое либидо, или либидо <я>, кажется нам боль-
шим резервуаром, из которого высылаются привязан-
ности к объектам и в который они снова возвраща-
ются> [93]. Именно в отношении к самому себе отта-
чивается то искусство любви, о котором говорил
Э- Фромм [142].
Явно недостаточны пока и знания того, какие ка-
чества делают человека привлекательным не в кр<
ковременных (вопрос об этом мы подробно обсужу
ли ранее), а в долговременных любовных отноп.
ниях. Есть основания предполагать, что главные
детерминантами выступают здесь не отдельные ли
ностные свойства объекта [94], а его интегральщ
характеристики, такие, как уровень психически
здоровья, самопринятие, компетентность и т. д.
Такая зависимость, кстати, заставляет предпо
гать наличие одной закономерности, с трудом, к
жалению, поддающейся экспериментальной проь.
ке. Субъект с благополучно развивающимися э>
циональными отношениями получает подтвержде
своей самооценке, и общий уровень принятия себ
него возрастает. Это делает его в глазах других .
дей более привлекательным как партнера в любов
отношениях. Однако сам он в данный момент к
тановлению новых эмоциональных связей не скловй
С другой стороны, в период распада близких отнбЦ
ний субъект особенно заинтересован в новой лк
но из-за падения уровня самопринятия вследс
неудач в сфере эмоциональных отношений он стй
вится менее привлекательным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21