Мак-Грейд обнаружила,
что дети, которые в возрасте трех-четырех дней проявляли срав-
нительно небольшую активность, после отнятия от груди были бо-
лее счастливыми, более активными и менее напряженными в воз-
расте восьми месяцев.
Социоэкономические и культурные факторы
Культуры и субкультуры весьма различаются возможностями,
которые они представляют для переживания радости. Некоторые
специфические препятствия для радости будут обсуждаться ниже,
а в данный момент мы заметим, что экономические, социальные и
культурные условия, которые создают утомление и скуку и в ко-
торых люди буквально борются за существование, способствуют
отрицательным эмоциональным переживаниям и препятствуют пе-
реживанию радости . Несмотря
на эти ограничения, можно думать, что обедненная окружающая
среда воздействует на развитие радости в меньшей степени, чем
развитие интереса.
Социализация радости
Поскольку радость как переживание является, скорее, побоч-
ным продуктом достижения некоторой другой цели, социализация
радости очень сомнительна. Можно облегчить развитие интереса,
показывая ребенку множество предметов, мест и людей, указывая
новые грани вещей. Ребенка можно легко научить, чего следует
опасаться или что вызывает гнев, отвращение, презрение, но пред-
ставляется маловероятным, что его можно научить тому, что вы-
зывает радость.
Однако способность испытывать радость развивается в тече-
ние жизни, и если родители радуются многим людям, событиям и
ситуациям, то и ребенок через механизм социального научения
сможет жить более радостно.
Развитие улыбки и смеха
Обзоры по проблемам развития смеха и улыбки у детей
показывают, что многое еще неизвестно относи-
тельно развития и выражения радости, но основные гипотезы и
результаты, касающиеся этих процессов, в данный момент можно
попытаться обобщить.
Развитие улыбки у младенцев. В настоящее время считается
установленным, что реакция улыбки является врожденной и уни-
версальной детально изучал улыбку новорожденных. Он наблюдал их
в течение четырех часов в день в первые пять дней жизни и в
течение десяти часов на шестой день. Движения лица, морфологи-
чески напоминающие улыбку, появлялись в период от двух до две-
надцати часов после рождения. Они возникали во время сна и
рассматривались автором как рефлекторные. Собственно улыбка
вызывалась в первую неделю жизни рядом звуков, включая че-
ловеческий голос. Последующие наблюдения Вольффа показали,
что широкая, ясная улыбка возникает приблизительно на третьей
неделе в ответ на высоко поставленный голос человека. На пятой
неделе сам по себе голос утрачивает способность вызывать улыб-
ку, II младенец начинает реагировать на него звуковым ответом.
К пятой неделе улыбку вызывает ряд зрительных стимулов, вклю-
чая различные человеческие лица. На втором и третьем месяце
ребенок начинает улыбаться самопроизвольно, а не только в от-
вет на внешние раздражители. Вольфф заключил, что единствен-
ным наиболее эффективным стимулом для вызывания улыбки яв-
ляется человеческое лицо.
В серии исследований, проведенных в Академии медицинских
наук в Москве Кистяковской (1965) выявилось, что здоровые дети
начинали проявлять комплекс оживления (положительную эмо-
циональную реакцию, включающую улыбку) к концу первого
началу второго месяца жизни. Кроме улыбки комплекс оживле-
ния включает быстрые генерализованные движения с чередую-
щимся выпрямлением и сгибанием рук и ног, быстрые дыхатель-
ные движения, голосовые реакции и мигание глаз.
Между двумя и пятью месяцами улыбка вызывается более
или менее недифференцированно любым человеческим лицом
. Приблизительно на четвертом-пятом месяце
жизни младенец начинает выделять мать среди других, и после
этого возраста он уже меньше склонен улыбаться при появлении
незнакомых лиц, чем в ответ на лицо матери или другие знако-
мые лица. Эмд и Коуниг изучали взаимо-
связь улыбки новорожденных с со.стояниями, характеризующими-
ся плачем, суетливостью, настораживанием и различными ста-
диями сонливости и сна. 30 нормальных испытуемых-младенцев
наблюдались в течение нескольких дней, когда матери с детьми
находились в больнице после родов. На протяжении 45 серий на-
блюдений имели место 194 улыбки, 190 из которых возникали в
состоянии сна, характеризовавшегося быстрыми движениями глаз.
Очень мало улыбок наблюдалось при других состояниях, из чего
авторы заключили, что улыбки в течение первых дней жизни воз-
никают преимущественно, если не исключительно, во время быст-
рых движений глаз дремоты и сна.
Дети шестнадцати матерей, получавших депрессанты в тече-
ние восьми часов родов, улыбались значительно меньше, чем мла-
денцы, матери которых не получали этих медикаментов. Авторы
считают, что эти результаты согласуются с мнением тех исследо-
вателей, которые ранее показали, что лекарства, даваемые мате-
ри во время родов, уменьшают сосательную активность
и оказывают неблагоприятное влияние на
зрительную фиксацию в первые дни жизни.
Авторы полагают, что неверно было бы считать, что напоми-
нающие улыбку движения новорожденного имеют тот же самый
<смысл>, что улыбка в полном смысле слова. С одной стороны,
эти движения новорожденного являются спонтанными и связаны с
внутренним состоянием, в то время как собственно улыбка обыч-
но вызывается другим человеком. Однако авторы считают, что
эти движения новорожденного и улыбка могут быть весьма сход-
ными на нейрофизиологическом уровне. Они цитируют одно ран-
нее исследование, которое показало, что
быстрые движения глаз сна <связаны с активностью лимбической
системы, которая у взрослого человека может вызывать воспоми-
нания и аффективную окраску сновидений> (р. 289). Авторы за-
ключили, что радостный и хмурый вид во время быстрых движе-
ний глаз сна у новорожденных связан с активностью лимбической
системы - области мозга, которая, по общепризнанному мнению,
связана с человеческими эмоциями.
Резюмируя; можно сказать, что улыбка является врожденным
выражением, заранее запрограммированным у человеческого мла-
денца для обеспечения крепкой связи с матерью и для облегче-
ния социальных взаимодействий с другими людьми. Морфологи-
ческое подобие улыбки появляется в первые часы жизни, собст-
венно улыбка - к концу третьей недели после рождения. Влияние
взаимных улыбок на связь матери и младенца и на развитие мла-
денца, вероятно, демонстрирует более ярко, чем какие-либо Дру-
гие ситуации, важность эмоций и их выражения в человеческом
общении.
Развитие смеха. Ряд наблюдателей сообщает о том, что смех
у младенцев появляется в возрасте от 5 до 9 недель
записывал голо-
совые ответы пятинедельных младенцев на игру с ними, и эти от-
веты были позже оценены взрослыми как смех. Смех обычно ас-
социируется с радостным состоянием, отличным от простых чув-
ственных ощущений. Так, удовольствие от сосания само по себе
не вызывает смеха
Вошберн (\Уа5ЬЬигп) в 1929 г. осуществила первое эмпириче-
ское исследование смеха в младенчестве. В попытках вызвать
смех она использовала несколько различных стимульных ситуа-
ций, большинство из которых включали в себя интенсивные зву-
ковые и тактильные раздражители (например, ритмичное хлопанье
руками). Используя этот ограниченный набор стимулов, она не
обнаружила возрастных различий в частоте смеха и связи между
этой переменной и уровнем развития младенца.
Сроуф II Вунш (гои1е, ХУипасЬ, 1972) провели значительно
более широкое исследование по онтогенезу смеха. Основываясь на
работе Вошберн и положениях других авторов (Вегвоп, 1911;
Оапут, 1872; КоеаНег, 1964; НеЬЬ, 1949), они создали значитель-
но более разнообразное множество стимулов, чем те, которые ис-
пользовала Вошберн, и провели целую серию систематических ис-
следований с большим числом младенцев. В их первом исследова-
нии они изучали 70 здоровых детей (29 мальчиков и 41 девочку)
в возрасте от 4 до 12 месяцев. Было использовано 24 тестовых
стимула, сгруппированных в 4 категории: звуковые (например,
обращение к младенцу высоко поставленным писклявым голосом),
тактильные (например, целование животика), социальные (напри-
мер, игра в прятки), зрительные (например, ползание мамы по
полу). Во всех случаях тестовые задания предъявлялись дома
матерью. Смеется ребенок или нет, определялось матерью и неза-
висимыми судьями. Исследователи предположили, что те стимулы,
которые предъявляют наибольшие требования к когнитивному раз-
витию ребенка (в частности, зрительные и социальные), будут вы-
зывать смех в более старшем возрасте, чем те, которые могут
усваиваться и при более низком уровне когнитивного развития
(тактильные и звуковые стимулы).
Применяя свои более разнообразные стимулы, авторы, в отли-
чие от Вошберн, обнаружили существенное возрастание частоты и
продолжительности смеха с возрастом. Они также обнаружили
возрастные особенности в действиях вызывающих смех стимулов,
особенно при сравнении 7-9- и 10-12-месячных детей. В стар-
шей из этих групп смеялись значительно больше в ответ на зри-
тельные и социальные стимулы, в то время как в младшей группе
смеялись при тактильной и звуковой стимуляции. Для 4-6-ме-
сячных младенцев девять из одиннадцати стимулов, которые вы-
зывали смех, включали звуковые или тактильные стимуляции.
Наиболее действенный социальный стимул для 4-6-месячных
(<забодаю-забодаю>) включал как звуковую, так и тактильную
стимуляции..
Другое исследование тех же авторов, использующее более
стандартизованную процедуру для предъявления тестовых стиму-
лов, выявило меньшую интенсивность смеха, чем первое, но в це-
лом характер результатов был в обоих исследованиях одинаков.
Средний возраст появления реакции смеха для каждой из четы-
рех категорий стимулов был следующим: тактильные - 6,5 мес.;
слуховые - 7,0 мес.; социальные - 8,0 мес.; зрительные -
10,5 мес. Это подтверждает гипотезу экспериментаторов, что сти-
мулы, предъявляющие наибольшие когнитивные требования к
младенцам, вызывают смех только у более старших детей. Они
обнаружили статистически значимую связь (г= 0,69, р< 0,05) меж-
ду моторным развитием (возрастом начала ползания) и развити-
ем смеха (возрастом появления смеха в ответ на ползание матери
по полу).
Сроуф и Вунш считают, что смех в качестве ответа на не-
которые из их стимулов (например, ложное нападение <забодаю-
забодаю>) может быть объяснен так называемой гипотезой амби-
валентности . На этот тестовый стимул младенцы
часто обнаруживают как бы двойную реакцию: они колеблются
между выражением страдания или страха, с одной стороны, и
смеха - с другой. Однако многие наблюдения авторов не согла-
суются с гипотезой амбивалентности, например: в случае, когда
мать надела маску, подавляющее большинство младенцев тяну-
лись к ней и, улыбаясь и смеясь, старались дотронуться до маски.
По мнению Сроуфа н Вунша, их данные в целом согласуются
с гипотезой когнитивного вызова .
согласно которой дети с большей вероятностью смеются над шут-
ками, лежащими на границе их растущих возможностей, а не
над слишком очевидными или слишком непонятными шутками.
Было, однако, обнаружено , что с увеличением
возраста роль когнитивного вызова снижается.
Исследования Сроуфа н Вунша, посвященные развитию сме-
ха, согласуются с выдвинутой в теории дифференциальных эмо-
ций гипотезой о том, что эмоция мотивирует и детерминирует по-
ведение. Они заключили: <Мы наблюдали неоднократно, что, ког-
да младенец плачет, он откидывается назад в высоком стульчике
и отворачивается от стимула, тогда как при смехе младенец со-
храняет ориентацию на стимул, стремится к нему и пытается вновь
воспроизвести смешную для него ситуацию> (р. 1341). Если бы
мотивация поведения, описанная здесь, была исключительно функ-
цией переработки информации или другой познавательной дея-
тельности, то возникающие в результате положительные или от-
рицательные эмоции должны были бы казаться излишними. Од-
нако эмоция вполне очевидно связана с направлением и интенсив-
ностью поведения младенца.
Модель активации - безопасности Ротбарт
касающаяся смеха, представляется в целом соответствующей по-
зиции Спенсера-Томкинса.Эта модель объясняет смех как экс-
прессивное следствие возбуждения, происходящего от неожидан-
ной, внезапной, интенсивной стимуляции или появления стиму-
лов, которые не вписываются в сложившиеся у младенца пред-
ставления и схемы. Если активизирующий стимул расценивается
как неопасный, весьма вероятно возникновение улыбки н смеха.
Если первоначальное возбуждение ребенка в ответ на стимул
очень велико, то ответом будет, скорее всего, избегание (страх или
страдание), тогда как если возбуждение только умеренное, то
любопытство, попытки разобраться п исследовать возникнут ве-
роятнее, чем смех. Только если стимул не расценивается как опас-
ный или является интересным, но достаточно обычным, то возни-
кает смех. Эта концепция довольно тесно смыкается с идеей Том-
кинса о том, что самый большой градиент стимуляции вызывает
испуг, более умеренный - страх, еще более умеренный - инте-
рес, и, что важно, уменьшение стимуляции (предположительно
происходящее при оценке стимульной ситуации, как тривиальной
и безопасной) активирует радость.
Обсуждая функции смеха, Ротбарт представляет убедитель-
ный аргумент в пользу того, что они не сводятся только к сня-
тию напряжения. Она утверждает, что если бы возбуждение вслед-
ствие противоречивых и странных стимулов всегда включало не-
гативные реакции (страдание, страх), то младенец, скорее всего,
был бы успокоен воспитателем и удален от раздражающего сти-
мула. Однако если младенец реагирует на такие стимулы со сме-
хом, мать или воспитатель скорее склонны повторять стимуляцию.
Ранние игры, вызывающие смех, могут способствовать общему со-
циальному развитию ребенка и пониманию того, что экспрессив-
ное поведение влияет на деятельность других людей. Как спра-
ведливо указывает Ротбарт, при страдании или смехе именно ре-
бенок является инициатором поведения, связанного со взаимодей-
ствиями матери и ребенка. Плач ребенка влечет за собой попытки
матери каким-то образом успокоить его и позаботиться о нем, а
игра, связанная со смехом, хотя мать и создает первоначальные
стимулы для возбуждения, если ребенок не смеется, так и не на-
чинается. Хорошие доказательства приспособительного значения
смеха, дают наблюдения других теоретиков и экспериментаторов.
Понимание юмора. Юмор в его лучшем виде связан с аффек-
том радости, но когда юмор направлен в адрес других людей, он
может быть связан с гневом, презрением (как при насмешке) и
приводить к возникновению чувства вины. Понимание юмора яв-
ляется функцией как аффекта, так и разума, и в теории диффе-
ренциальных эмоций он рассматривается как особый тип аффек-
тпвно-когнитивного взаимодействия.
Блестящая серия исследований по психологии юмора была
проведена Левайном и его сотрудниками
Левайн работал в основном со взрослыми, как здо-
ровыми, так и психически больными. Он выделяет три теоретиче-
ские модели в исследовании юмора: перцептивно-когнитивную, на-
пряжения и психоаналитическую.
Не менее интересна серия исследований Мак-Ги
в), посвященных развитию юмора у детей. Он об-
наружил подтверждения перцептивно-когнитивной модели, особен-
но в том, что касается роли когнитивного развития. Однако он вы-
двинул положение, что с возрастом аффективное содержание ма-
териала и аффективное состояние ребенка становятся все более
важными как факторы, определяющие понимание юмора. Его по-
зиция сходна с позицией Левайна, хотя Мак-Ги и не соотносит
свои идеи и результаты с определенными психоаналитическими
понятиями, применяемыми Левайном.
Зилман и его сотрудники
изучали влияние первоначального возбуждения на понима-
ние юмора. Они обнаружили, что остаточное возбуждение как от
положительных (в частности сексуальных), так и от отрицатель-
ных (вызывающих страдание, страх) стимулов улучшает последу-
ющее понимание карикатур и шуток.
Левенталь и его сотрудники создали модель информационных
процессов при понимании юмора, которая включает в себя вос-
приятие, интерпретацию, интеграцию и завершающее суждение.
Они полагают, что каждая стадия этого процесса обладает каче-
ственной спецификой и что на любой из них могут проявляться
половые различия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
что дети, которые в возрасте трех-четырех дней проявляли срав-
нительно небольшую активность, после отнятия от груди были бо-
лее счастливыми, более активными и менее напряженными в воз-
расте восьми месяцев.
Социоэкономические и культурные факторы
Культуры и субкультуры весьма различаются возможностями,
которые они представляют для переживания радости. Некоторые
специфические препятствия для радости будут обсуждаться ниже,
а в данный момент мы заметим, что экономические, социальные и
культурные условия, которые создают утомление и скуку и в ко-
торых люди буквально борются за существование, способствуют
отрицательным эмоциональным переживаниям и препятствуют пе-
реживанию радости . Несмотря
на эти ограничения, можно думать, что обедненная окружающая
среда воздействует на развитие радости в меньшей степени, чем
развитие интереса.
Социализация радости
Поскольку радость как переживание является, скорее, побоч-
ным продуктом достижения некоторой другой цели, социализация
радости очень сомнительна. Можно облегчить развитие интереса,
показывая ребенку множество предметов, мест и людей, указывая
новые грани вещей. Ребенка можно легко научить, чего следует
опасаться или что вызывает гнев, отвращение, презрение, но пред-
ставляется маловероятным, что его можно научить тому, что вы-
зывает радость.
Однако способность испытывать радость развивается в тече-
ние жизни, и если родители радуются многим людям, событиям и
ситуациям, то и ребенок через механизм социального научения
сможет жить более радостно.
Развитие улыбки и смеха
Обзоры по проблемам развития смеха и улыбки у детей
показывают, что многое еще неизвестно относи-
тельно развития и выражения радости, но основные гипотезы и
результаты, касающиеся этих процессов, в данный момент можно
попытаться обобщить.
Развитие улыбки у младенцев. В настоящее время считается
установленным, что реакция улыбки является врожденной и уни-
версальной детально изучал улыбку новорожденных. Он наблюдал их
в течение четырех часов в день в первые пять дней жизни и в
течение десяти часов на шестой день. Движения лица, морфологи-
чески напоминающие улыбку, появлялись в период от двух до две-
надцати часов после рождения. Они возникали во время сна и
рассматривались автором как рефлекторные. Собственно улыбка
вызывалась в первую неделю жизни рядом звуков, включая че-
ловеческий голос. Последующие наблюдения Вольффа показали,
что широкая, ясная улыбка возникает приблизительно на третьей
неделе в ответ на высоко поставленный голос человека. На пятой
неделе сам по себе голос утрачивает способность вызывать улыб-
ку, II младенец начинает реагировать на него звуковым ответом.
К пятой неделе улыбку вызывает ряд зрительных стимулов, вклю-
чая различные человеческие лица. На втором и третьем месяце
ребенок начинает улыбаться самопроизвольно, а не только в от-
вет на внешние раздражители. Вольфф заключил, что единствен-
ным наиболее эффективным стимулом для вызывания улыбки яв-
ляется человеческое лицо.
В серии исследований, проведенных в Академии медицинских
наук в Москве Кистяковской (1965) выявилось, что здоровые дети
начинали проявлять комплекс оживления (положительную эмо-
циональную реакцию, включающую улыбку) к концу первого
началу второго месяца жизни. Кроме улыбки комплекс оживле-
ния включает быстрые генерализованные движения с чередую-
щимся выпрямлением и сгибанием рук и ног, быстрые дыхатель-
ные движения, голосовые реакции и мигание глаз.
Между двумя и пятью месяцами улыбка вызывается более
или менее недифференцированно любым человеческим лицом
. Приблизительно на четвертом-пятом месяце
жизни младенец начинает выделять мать среди других, и после
этого возраста он уже меньше склонен улыбаться при появлении
незнакомых лиц, чем в ответ на лицо матери или другие знако-
мые лица. Эмд и Коуниг изучали взаимо-
связь улыбки новорожденных с со.стояниями, характеризующими-
ся плачем, суетливостью, настораживанием и различными ста-
диями сонливости и сна. 30 нормальных испытуемых-младенцев
наблюдались в течение нескольких дней, когда матери с детьми
находились в больнице после родов. На протяжении 45 серий на-
блюдений имели место 194 улыбки, 190 из которых возникали в
состоянии сна, характеризовавшегося быстрыми движениями глаз.
Очень мало улыбок наблюдалось при других состояниях, из чего
авторы заключили, что улыбки в течение первых дней жизни воз-
никают преимущественно, если не исключительно, во время быст-
рых движений глаз дремоты и сна.
Дети шестнадцати матерей, получавших депрессанты в тече-
ние восьми часов родов, улыбались значительно меньше, чем мла-
денцы, матери которых не получали этих медикаментов. Авторы
считают, что эти результаты согласуются с мнением тех исследо-
вателей, которые ранее показали, что лекарства, даваемые мате-
ри во время родов, уменьшают сосательную активность
и оказывают неблагоприятное влияние на
зрительную фиксацию в первые дни жизни.
Авторы полагают, что неверно было бы считать, что напоми-
нающие улыбку движения новорожденного имеют тот же самый
<смысл>, что улыбка в полном смысле слова. С одной стороны,
эти движения новорожденного являются спонтанными и связаны с
внутренним состоянием, в то время как собственно улыбка обыч-
но вызывается другим человеком. Однако авторы считают, что
эти движения новорожденного и улыбка могут быть весьма сход-
ными на нейрофизиологическом уровне. Они цитируют одно ран-
нее исследование, которое показало, что
быстрые движения глаз сна <связаны с активностью лимбической
системы, которая у взрослого человека может вызывать воспоми-
нания и аффективную окраску сновидений> (р. 289). Авторы за-
ключили, что радостный и хмурый вид во время быстрых движе-
ний глаз сна у новорожденных связан с активностью лимбической
системы - области мозга, которая, по общепризнанному мнению,
связана с человеческими эмоциями.
Резюмируя; можно сказать, что улыбка является врожденным
выражением, заранее запрограммированным у человеческого мла-
денца для обеспечения крепкой связи с матерью и для облегче-
ния социальных взаимодействий с другими людьми. Морфологи-
ческое подобие улыбки появляется в первые часы жизни, собст-
венно улыбка - к концу третьей недели после рождения. Влияние
взаимных улыбок на связь матери и младенца и на развитие мла-
денца, вероятно, демонстрирует более ярко, чем какие-либо Дру-
гие ситуации, важность эмоций и их выражения в человеческом
общении.
Развитие смеха. Ряд наблюдателей сообщает о том, что смех
у младенцев появляется в возрасте от 5 до 9 недель
записывал голо-
совые ответы пятинедельных младенцев на игру с ними, и эти от-
веты были позже оценены взрослыми как смех. Смех обычно ас-
социируется с радостным состоянием, отличным от простых чув-
ственных ощущений. Так, удовольствие от сосания само по себе
не вызывает смеха
Вошберн (\Уа5ЬЬигп) в 1929 г. осуществила первое эмпириче-
ское исследование смеха в младенчестве. В попытках вызвать
смех она использовала несколько различных стимульных ситуа-
ций, большинство из которых включали в себя интенсивные зву-
ковые и тактильные раздражители (например, ритмичное хлопанье
руками). Используя этот ограниченный набор стимулов, она не
обнаружила возрастных различий в частоте смеха и связи между
этой переменной и уровнем развития младенца.
Сроуф II Вунш (гои1е, ХУипасЬ, 1972) провели значительно
более широкое исследование по онтогенезу смеха. Основываясь на
работе Вошберн и положениях других авторов (Вегвоп, 1911;
Оапут, 1872; КоеаНег, 1964; НеЬЬ, 1949), они создали значитель-
но более разнообразное множество стимулов, чем те, которые ис-
пользовала Вошберн, и провели целую серию систематических ис-
следований с большим числом младенцев. В их первом исследова-
нии они изучали 70 здоровых детей (29 мальчиков и 41 девочку)
в возрасте от 4 до 12 месяцев. Было использовано 24 тестовых
стимула, сгруппированных в 4 категории: звуковые (например,
обращение к младенцу высоко поставленным писклявым голосом),
тактильные (например, целование животика), социальные (напри-
мер, игра в прятки), зрительные (например, ползание мамы по
полу). Во всех случаях тестовые задания предъявлялись дома
матерью. Смеется ребенок или нет, определялось матерью и неза-
висимыми судьями. Исследователи предположили, что те стимулы,
которые предъявляют наибольшие требования к когнитивному раз-
витию ребенка (в частности, зрительные и социальные), будут вы-
зывать смех в более старшем возрасте, чем те, которые могут
усваиваться и при более низком уровне когнитивного развития
(тактильные и звуковые стимулы).
Применяя свои более разнообразные стимулы, авторы, в отли-
чие от Вошберн, обнаружили существенное возрастание частоты и
продолжительности смеха с возрастом. Они также обнаружили
возрастные особенности в действиях вызывающих смех стимулов,
особенно при сравнении 7-9- и 10-12-месячных детей. В стар-
шей из этих групп смеялись значительно больше в ответ на зри-
тельные и социальные стимулы, в то время как в младшей группе
смеялись при тактильной и звуковой стимуляции. Для 4-6-ме-
сячных младенцев девять из одиннадцати стимулов, которые вы-
зывали смех, включали звуковые или тактильные стимуляции.
Наиболее действенный социальный стимул для 4-6-месячных
(<забодаю-забодаю>) включал как звуковую, так и тактильную
стимуляции..
Другое исследование тех же авторов, использующее более
стандартизованную процедуру для предъявления тестовых стиму-
лов, выявило меньшую интенсивность смеха, чем первое, но в це-
лом характер результатов был в обоих исследованиях одинаков.
Средний возраст появления реакции смеха для каждой из четы-
рех категорий стимулов был следующим: тактильные - 6,5 мес.;
слуховые - 7,0 мес.; социальные - 8,0 мес.; зрительные -
10,5 мес. Это подтверждает гипотезу экспериментаторов, что сти-
мулы, предъявляющие наибольшие когнитивные требования к
младенцам, вызывают смех только у более старших детей. Они
обнаружили статистически значимую связь (г= 0,69, р< 0,05) меж-
ду моторным развитием (возрастом начала ползания) и развити-
ем смеха (возрастом появления смеха в ответ на ползание матери
по полу).
Сроуф и Вунш считают, что смех в качестве ответа на не-
которые из их стимулов (например, ложное нападение <забодаю-
забодаю>) может быть объяснен так называемой гипотезой амби-
валентности . На этот тестовый стимул младенцы
часто обнаруживают как бы двойную реакцию: они колеблются
между выражением страдания или страха, с одной стороны, и
смеха - с другой. Однако многие наблюдения авторов не согла-
суются с гипотезой амбивалентности, например: в случае, когда
мать надела маску, подавляющее большинство младенцев тяну-
лись к ней и, улыбаясь и смеясь, старались дотронуться до маски.
По мнению Сроуфа н Вунша, их данные в целом согласуются
с гипотезой когнитивного вызова .
согласно которой дети с большей вероятностью смеются над шут-
ками, лежащими на границе их растущих возможностей, а не
над слишком очевидными или слишком непонятными шутками.
Было, однако, обнаружено , что с увеличением
возраста роль когнитивного вызова снижается.
Исследования Сроуфа н Вунша, посвященные развитию сме-
ха, согласуются с выдвинутой в теории дифференциальных эмо-
ций гипотезой о том, что эмоция мотивирует и детерминирует по-
ведение. Они заключили: <Мы наблюдали неоднократно, что, ког-
да младенец плачет, он откидывается назад в высоком стульчике
и отворачивается от стимула, тогда как при смехе младенец со-
храняет ориентацию на стимул, стремится к нему и пытается вновь
воспроизвести смешную для него ситуацию> (р. 1341). Если бы
мотивация поведения, описанная здесь, была исключительно функ-
цией переработки информации или другой познавательной дея-
тельности, то возникающие в результате положительные или от-
рицательные эмоции должны были бы казаться излишними. Од-
нако эмоция вполне очевидно связана с направлением и интенсив-
ностью поведения младенца.
Модель активации - безопасности Ротбарт
касающаяся смеха, представляется в целом соответствующей по-
зиции Спенсера-Томкинса.Эта модель объясняет смех как экс-
прессивное следствие возбуждения, происходящего от неожидан-
ной, внезапной, интенсивной стимуляции или появления стиму-
лов, которые не вписываются в сложившиеся у младенца пред-
ставления и схемы. Если активизирующий стимул расценивается
как неопасный, весьма вероятно возникновение улыбки н смеха.
Если первоначальное возбуждение ребенка в ответ на стимул
очень велико, то ответом будет, скорее всего, избегание (страх или
страдание), тогда как если возбуждение только умеренное, то
любопытство, попытки разобраться п исследовать возникнут ве-
роятнее, чем смех. Только если стимул не расценивается как опас-
ный или является интересным, но достаточно обычным, то возни-
кает смех. Эта концепция довольно тесно смыкается с идеей Том-
кинса о том, что самый большой градиент стимуляции вызывает
испуг, более умеренный - страх, еще более умеренный - инте-
рес, и, что важно, уменьшение стимуляции (предположительно
происходящее при оценке стимульной ситуации, как тривиальной
и безопасной) активирует радость.
Обсуждая функции смеха, Ротбарт представляет убедитель-
ный аргумент в пользу того, что они не сводятся только к сня-
тию напряжения. Она утверждает, что если бы возбуждение вслед-
ствие противоречивых и странных стимулов всегда включало не-
гативные реакции (страдание, страх), то младенец, скорее всего,
был бы успокоен воспитателем и удален от раздражающего сти-
мула. Однако если младенец реагирует на такие стимулы со сме-
хом, мать или воспитатель скорее склонны повторять стимуляцию.
Ранние игры, вызывающие смех, могут способствовать общему со-
циальному развитию ребенка и пониманию того, что экспрессив-
ное поведение влияет на деятельность других людей. Как спра-
ведливо указывает Ротбарт, при страдании или смехе именно ре-
бенок является инициатором поведения, связанного со взаимодей-
ствиями матери и ребенка. Плач ребенка влечет за собой попытки
матери каким-то образом успокоить его и позаботиться о нем, а
игра, связанная со смехом, хотя мать и создает первоначальные
стимулы для возбуждения, если ребенок не смеется, так и не на-
чинается. Хорошие доказательства приспособительного значения
смеха, дают наблюдения других теоретиков и экспериментаторов.
Понимание юмора. Юмор в его лучшем виде связан с аффек-
том радости, но когда юмор направлен в адрес других людей, он
может быть связан с гневом, презрением (как при насмешке) и
приводить к возникновению чувства вины. Понимание юмора яв-
ляется функцией как аффекта, так и разума, и в теории диффе-
ренциальных эмоций он рассматривается как особый тип аффек-
тпвно-когнитивного взаимодействия.
Блестящая серия исследований по психологии юмора была
проведена Левайном и его сотрудниками
Левайн работал в основном со взрослыми, как здо-
ровыми, так и психически больными. Он выделяет три теоретиче-
ские модели в исследовании юмора: перцептивно-когнитивную, на-
пряжения и психоаналитическую.
Не менее интересна серия исследований Мак-Ги
в), посвященных развитию юмора у детей. Он об-
наружил подтверждения перцептивно-когнитивной модели, особен-
но в том, что касается роли когнитивного развития. Однако он вы-
двинул положение, что с возрастом аффективное содержание ма-
териала и аффективное состояние ребенка становятся все более
важными как факторы, определяющие понимание юмора. Его по-
зиция сходна с позицией Левайна, хотя Мак-Ги и не соотносит
свои идеи и результаты с определенными психоаналитическими
понятиями, применяемыми Левайном.
Зилман и его сотрудники
изучали влияние первоначального возбуждения на понима-
ние юмора. Они обнаружили, что остаточное возбуждение как от
положительных (в частности сексуальных), так и от отрицатель-
ных (вызывающих страдание, страх) стимулов улучшает последу-
ющее понимание карикатур и шуток.
Левенталь и его сотрудники создали модель информационных
процессов при понимании юмора, которая включает в себя вос-
приятие, интерпретацию, интеграцию и завершающее суждение.
Они полагают, что каждая стадия этого процесса обладает каче-
ственной спецификой и что на любой из них могут проявляться
половые различия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51