— Я имею в виду, никогда не знаешь, что тебя ждёт.— Мне кажется, брюки необходимо подтянуть на четверть дюйма, сэр. Этого легко добиться, слегка укоротив подтяжки. Вы говорили, сэр?— Возьмём, к примеру, жизнь в Уллэм Черси. На первый взгляд здесь царят тишь да гладь, да божья благодать. Но на самом деле, Дживз, под спокойной поверхностью бушуют незримые подводные течения. Вот, скажем, достопочтенный. Глядя, как он уплетает лосося под майонезом, кажется, что беззаботней его нет человека на свете. И тем не менее над ним висит проклятье, и неизмеримые несчастья подкрадываются к нему всё ближе и ближе. Как ты думаешь, какую гадость устроит ему молодой Тос?— В ходе непринуждённой беседы с юным господином сегодня днём, сэр, я узнал, что он читает роман под названием «Остров сокровищ» и восхищается личностью и поступками некоего капитана Флинта.— Великие небеса, Дживз! Насколько я помню книгу, этот Флинт только тем и занимался, что резал кортиком всех подряд. Ты думаешь, Тос собирается зарезать мистера Филмера кортиком?— Возможно, у него нет кортика, сэр.— Ну, тогда чем-нибудь другим.— Поживём — увидим, сэр. Узел, если позволите, сэр, следует затянуть чуть туже. Необходимо добиться идеального сходства с бабочкой, сэр.— Какое значение имеют в данный момент бабочки, Дживз? Разве ты не понимаешь, что семейное счастье мистера Литтла висит на волоске?— Нет таких моментов, сэр, когда бабочки не имеют значения.Я видел, что бедный малый потрясён до глубины души, но не стал лить бальзам на его раны. Какое слово так и вертится у меня на языке? Удручён. Вот-вот, я был удручён. Поглощён своими мыслями. И к тому же измучен заботами.
* * *
Я всё ещё был измучен заботами, когда на следующий день в половине второго соперники встретились на теннисном корте. Стоял жаркий, душный день, небо заволакивало, где-то вдалеке гремел гром, и мне казалось, в воздухе пахнет крупным скандалом.— Бинго, — спросил я перед тем, как мы вышли играть с ним в паре, — как ты думаешь, что сделает Тос, когда неожиданно поймёт, что за ним никто не наблюдает?— А? — рассеянно спросил малыш. Он уже впал в теннисный транс, и глаза у него остекленели. Взмахнув не сколько раз ракеткой, он что-то пробормотал себе под нос.— Я нигде его не вижу.— Чего ты не видишь?— Его нигде нет.— Кого?— Тоса.— При чём тут Тос?Я понял, что разговаривать с ним бессмысленно.Единственным утешением мне служил тот факт, что достопочтенный сидел среди зрителей, зажатый между двумя полными дамами в шляпках с вуалетками. Разум подсказывал мне, что даже такой поднаторевший в пакостях ребёнок, как Тос, вряд ли сможет найти способ атаковать человека, выбравшего столь сильную стратегическую позицию. С облегчением вздохнув, я отдался игре и с увлечением гонял по корту викария, когда гром прогремел, казалось, над моим ухом, и буквально через минуту хлынул проливной дождь.Мы спаслись в доме и, естественно, первым делом пошли в гостиную пить чай. Внезапно тётя Агата, не донеся до рта сандвич с огурцом, спросила:— А где же мистер Филмер?Такого шока я давно не испытывал. Резко посылая мяч над сеткой, используя кручёные удары, с которыми викарию никак было не справиться, я какое-то время жил в другом мире. Сейчас я спустился с небес на землю и выронил из рук кусок пирога, мгновенно сожранный спаниелем тёти Агаты. И вновь мне в голову почему-то пришла мысль о неотвратимости судьбы.Понимаете, Филмер был не из тех, кто относится к еде легкомысленно. Скорее наоборот, он был не дурак покушать; что же касается чая в пять часов пополудни, я не помню такого случая, чтобы достопочтенный на нём не присутствовал, так что, вне всяких сомнений, только злые происки врагов могли помешать ему сидеть сейчас за столом и уплетать пироги за обе щёки.— Должно быть, его застал дождь, и он укрылся в каком-нибудь строении, — сказала тётя Агата. — Берти, пойди и найди его. Захвати с собой плащ.— Бегу! — лихорадочно воскликнул я. Единственным моим желанием в этот момент было разыскать достопочтенного. Я надеялся, что не наткнусь в кустах на его хладный труп.Надев на себя плащ и сунув второй плащ под мышку, я ринулся в сад, но в холле наткнулся на Дживза.— Дживз, — сказал я, — боюсь, произошло непоправимое несчастье. Мистера Филмера нигде нет.— Да, сэр.— Я собираюсь перевернуть небо и землю, чтобы найти его.— Я могу сэкономить вам время, сэр. Мистер Филмер находится на островке посередине озера.— В такой дождь? Почему он не вернулся?— У него нет лодки, сэр.— Тогда каким образом он очутился на островке?— Он приплыл туда на лодке, сэр. Но господин Томас поплыл за ним следом и отвязал её. Несколько минут назад он рассказал мне, что произошло. Как выяснилось, сэр, капитан Флинт всегда оставлял своих врагов на необитаемых островах, и господин Томас решил, что не может не последовать его примеру.— Великий боже, Дживз! Должно быть, достопочтенный промок до нитки.— Да, сэр. Господин Томас с явным удовлетворением отметил этот факт.Необходимо было срочно предпринять решительные действия.— Пойдём со мной, Дживз.— Слушаюсь, сэр.Мы побежали к лодочной стоянке.Муж моей тёти Агаты, Спенсер Грегсон (он занимается какими-то махинациями на фондовой бирже), сорвал недавно огромный куш на акциях суматранского каучука, и тётя Агата, выбирая себе загородное имение, действовала с размахом. Приусадебный парк занимал несколько квадратных миль, и многочисленные деревья были в изобилии снабжены разнообразными птицами, в том числе воркующими дикими голубями; в огромном саду цвело около сотни сортов роз; в окрестностях находились хозяйственные пристройки, конюшни и надворные строения, — короче, всё вместе составляло живописный tout ensemble. Но гвоздём, так сказать, программы было озеро.Оно находилось к востоку от поместья и располагалось на нескольких акрах. Посередине озера лежал небольшой остров. Посередине острова стояло восьмиугольное здание, которое так и называлось: Октагон. А на крыше Октагона, точно посередине, сидел достопочтенный А. Б. Филмер, напоминающий городской фонтан: вода текла с него ручьями. Подплывая к острову (я сидел на вёслах, а Дживз правил рулём), мы слышали отчаянные крики, доносившиеся до нас всё громче и громче, а причаливая к кустам, я увидел достопочтенного в том виде, о котором уже говорил. Помнится, я подумал, что даже у члена кабинета министров могло бы хватить ума укрыться от дождя внутри здания, а не на его крыше.— Чуть правее, Дживз.— Слушаюсь, сэр.Я ловко причалил.— Подожди меня здесь, Дживз.— Слушаюсь, сэр. Главный садовник говорил мне сегодня утром, сэр, что недавно на острове гнездился лебедь.— Мне некогда выслушивать досужие истории из области естествознания, Дживз, — холодно сказал я, удивляясь бестолковому малому, который нёс ахинею в то время, как дождь хлестал всё сильнее, а брюки его молодого хозяина промокали всё больше и больше.— Слушаюсь, сэр.Я начал продираться сквозь кусты. Под ногами у меня чавкало, и через два ярда стало ясно, что мне придётся разориться на новые теннисные туфли. Тем не менее я не сдался и в скором времени вышел на небольшую площадку перед Октагоном.Я слышал, это здание было построено в конце прошлого века, чтобы дедушка покойного владельца мог упражняться в игре на скрипке. Насколько мне известно, этот инструмент издаёт душераздирающие звуки, но, по-моему, они не могли сравниться с теми визгами, которые сейчас доносились с крыши. Достопочтенный, не заметив спасательной экспедиции, по всей видимости хотел, чтобы его услышали в особняке на той стороне озера, и должен вам сказать, я бы не удивился, если б он добился своего. У А. Б. Филмера был превосходный тенор, и его вопли проносились над моей головой подобно снарядам.Я подумал, что необходимо как можно скорее сообщить ему добрые вести, пока он не сорвал голосовых связок.— Эй! — крикнул я, дождавшись перерыва между воплями.— Эй! — взревел он, глядя куда угодно, но только не в мою сторону.— Эй!— Эй!— Эй!— Эй!— Ох! — сказал он, наконец-то меня увидев.— Здесь! — сказал я, подтверждая, что горести его позади.Должен признаться, до сих пор нашу беседу никак нельзя было назвать содержательной, но, возможно, мы разговорились бы через несколько секунд, если бы, — как раз в тот момент, когда я собирался изречь какую-то дельную мысль, — до меня не донеслось шипение по меньшей мере сотни кобр и из-за кустов слева не выползло нечто белое и длинное. Я стартовал, как вспугнутый фазан, и взлетел на стену, прежде чем понял, что делаю. В дюйме от моей левой лодыжки послышался тупой удар, и я окончательно убедился в том, что на земле мне делать нечего. Кто, невзирая на бураны, не бросил флаг с девизом странным «Эксельсиор!», послужил примером для Вустера.— Осторожней! — взвыл достопочтенный.Он мог бы меня не предупреждать.По всей видимости Октагон был выстроен как раз на случай подобного кризиса, По крайней мере в стене между кладкой камней находились углубления, словно специально сделанные для рук и ног, и я в мгновение ока оказался рядом с достопочтенным, оставив внизу одного из самых больших и свирепых лебедей, которых мне когда-либо приходилось видеть. Он вытянул шею, напоминавшую пожарную кишку, явно напрашиваясь на то, чтобы в него запустили кирпичом.Я запустил в него кирпичом и не промахнулся.Достопочтенный остался мной недоволен.— Не дразните его! — сказал он.— Пусть не дразнит меня.Лебедь вытянул шею ещё на восемь футов и издал звук, похожий на шипение пара, с силой бьющего из лопнувшей трубы. Дождь продолжал хлестать с неописуемой яростью, если так можно выразиться, и мне было жаль, что, испытав вполне естественное возбуждение, когда пришлось внезапно карабкаться на стену, я уронил запасной плащ, предназначавшийся для моего соседа на крыше. На секунду мне пришла в голову мысль предложить ему свой, но затем здравый смысл взял верх.— Вы вовремя успели от него удрать? — спросил я.— Ещё секунда, и мне бы не поздоровилось, — пожаловался он, с неприязнью глядя вниз. — Я с большим трудом взобрался по стене.Достопочтенный, да будет мне позволено так сказать, был человечком маленьким и кругленьким, словно его, как виски в бокал, лили в одежду, пока не наполнили до краёв. Представив себе, как он ползёт по стене, я получил огромное удовольствие.— Не вижу ничего смешного, — недовольно произнёс он, перенеся свою неприязнь с лебедя на меня.— Простите.— Я мог получить серьёзную травму.— Хотите, я засвечу ему ещё одним кирпичом?— Не вздумайте! Вы его только рассердите!— С какой стати с ним церемониться? Ему-то на нас наплевать.Достопочтенный переменил тему разговора.— Не понимаю, как могла уплыть моя лодка. Я надёжно привязал её к ивовому пню.— Загадочная история.— Я начинаю подозревать, её отвязали намеренно.— О, ну что вы, вряд ли такое возможно. Вы наверняка увидели бы злодеев, знаете ли.— Нет, мистер Вустер. Из-за кустов разглядеть что-нибудь невозможно. К тому же, чувствуя сонливость по такой жаре, я задремал вскоре после того, как приплыл на остров.Мне совсем не хотелось, чтобы он продолжал рассуждать на эту тему.— Сильный дождь, что? — сказал я.— Какое точное наблюдение, — произнёс он с горечью и недовольством в голосе. — Спасибо, что поставили меня в известность.Погоду, как я понял, ему обсуждать не хотелось. Я переключился на птиц.— Вы обратили внимание, — спросил я, — что брови у лебедя сходятся на переносице?— У меня была возможность обратить внимание на всё, что касается лебедей.— Придаёт им сварливый вид, что?— Это тоже не ускользнуло от моего внимания.— Чудно! — с энтузиазмом произнёс я. — Кто бы мог подумать, что семейная жизнь так плохо влияет на настроение лебедей!— Я предпочел бы, чтобы вы поменяли тему разговора.— Нет, послушайте, это действительно интересно. Я имею в виду, наш приятель внизу наверняка смирнее овечки при обычных обстоятельствах.Домашнее животное, знаете ли. И только потому, что его женушка гнездилась на острове…Я умолк. Вы можете мне не поверить, но, взбираясь по стенам и вообще, я начисто забыл, что, пока мы торчим на крыше, неподалёку находится тот, чей гигантский мозг, — если поставить его в известность о происшедшем, — мгновенно найдёт дюжину способов избавить нас от всех неприятностей.— Дживз! — крикнул я.— Сэр? — послышался далёкий, почтительный голос.— Мой личный слуга, — объяснил я достопочтенному. — Безгранично проницательный и изобретательный малый. Он спасёт нас в шесть секунд. Дживз!— Сэр?— Я сижу на крыше.— Да, сэр.— Что толку от твоего «да, сэр?» Помоги нам. Мы с мистером Филмером не можем сойти с места.— Слушаюсь, сэр.— Что толку от твоего «слушаюсь, сэр?» Поспеши, мы окружены лебедями.— Я незамедлительно выполню ваше указание, сэр.Я повернулся к достопочтенному и от избытка чувств даже похлопал его по спине. Мне показалось, рука моя утонула в мокрой губке.— Полный порядок, — сказал я. — Дживз сейчас будет здесь.— Чем он нам поможет?Я слегка нахмурился. Его министерский тон мне не понравился.— Этого мы не знаем и знать не можем, — довольно холодно ответил я, — пока не увидим его в действии. Нам неизвестно, тот он изберёт способ или иной. Но в одном мы твёрдо можем быть уверены: Дживз что-нибудь придумает. Он с утра до вечера ест рыбу, и у него могучий ум.Я наклонился и крикнул в зияющую пустоту:— Следи за лебедем, Дживз.— Я ни на секунду не выпускаю его из виду, сэр.Лебедь, который вытянул шею ещё на несколько футов в нашем направлении, резко повернулся. Голос с тыла ему явно не понравился. Подвергнув Дживза быстрому, но тщательному осмотру, он набрал полную грудь воздуха, чтобы зашипеть погромче, подпрыгнул на месте и ринулся в атаку.Знаете, я заранее мог сказать этому лебедю, что номер у него не пройдёт. Может, среди своих он и считался интеллигентом, но до Дживза ему было как до луны. Бедняга попросту потерял время; уж лучше бы он сразу отправился к себе домой.Каждый молодой человек, начинающий самостоятельную жизнь, должен знать, как справиться с разъярённым лебедем, поэтому я вкратце опишу порядок действий. Сначала подберите плащ, который кто-нибудь обронил, потом, с точностью определив расстояние, накиньте этот плащ на голову лебедя, и, взяв лодочный багор, который вы благоразумно захватили с собой, подсуньте его птице под брюхо и дёрните изо всех сил. Лебедь заваливается в кусты и пытается сообразить, что с ним произошло, а вы тем временем бегом возвращаетесь к лодке, прихватив с собой друзей, до сих пор сидевших на крыше. Именно этим методом воспользовался Дживз, и мне кажется, ничего умнее вы всё равно не придумаете.Я и представить себе не мог, что достопочтенный рванёт с места не хуже спринтера. Не прошло и минуты, как мы сидели в лодке.— Вы действовали весьма разумно, мой милый, — произнёс он, когда мы отчалили.— К вашим услугам, сэр.Казалось, достопочтенный сказал всё, что хотел. Он сидел нахохлившись и о чём-то размышлял. Прямо-таки был поглощён своими мыслями, знаете ли. Даже когда я неловко взмахнул веслом и вылил ему за шиворот с полведра воды, он не обратил на это никакого внимания.И только когда мы причалили к лодочной станции, он вновь вернулся к жизни.— Мистер Вустер.— Да-да?— Я думал о проблеме, которую мы недавно обсуждали, а именно, об исчезновении моей лодки.— Очень сложная проблема, — сказал я. — Советую вам не ломать над ней голову. Всё равно она неразрешима.— Напротив, я пришёл к заключению, причём, смею вас заверить, единственно возможному заключению. Я убеждён, что мою лодку отвязал не кто иной, как Томас, сын хозяйки дома.— О нет, не может быть! Зачем?— Он хотел мне отомстить. А на такую выходку способен либо ребёнок, либо полный дебил.И с этими словами достопочтенный пошёл к дому, а я в ужасе уставился на Дживза. Да, именно в ужасе.— Ты слышал, Дживз?— Да, сэр.— Что делать?— Возможно, мистер Филмер по зрелому размышлению поймёт, что его подозрения не обоснованы.— Но они обоснованы.— Да, сэр.— Так что же делать?— Не могу сказать, сэр.Я вернулся в дом, доложил тёте Агате, что с достопочтенным А. Б. Филмером всё в порядке, и отправился наверх, чтобы принять ванну, так как в результате моих похождений промок до нитки. Я наслаждался, лёжа в горячей воде, когда в дверь постучали.Это был Пурвис, дворецкий тёти Агаты.— Миссис Грегсон велела передать, сэр, что она желает вас видеть, как только вы освободитесь.— Но она только что меня видела.— Насколько я понял, сэр, она вновь желает вас видеть.— Ох, ну, хорошо. Скажи, что скоро приду.Понаслаждавшись горячей ванной ещё несколько минут, я насухо вытерся и пошёл по коридору в свою комнату. Дживз раскладывал на кровати моё нижнее белье.— А, это ты, Дживз, — сказал я. — Знаешь, я подумал, может, мистеру Филмеру дать хину или какое другое средство? Милосердие прежде всего, Дживз.— Я уже отнёс ему лекарство, сэр.— Прекрасно. Не могу сказать, что я в восторге от этого деятеля, но мне бы не хотелось, чтобы он простудился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
* * *
Я всё ещё был измучен заботами, когда на следующий день в половине второго соперники встретились на теннисном корте. Стоял жаркий, душный день, небо заволакивало, где-то вдалеке гремел гром, и мне казалось, в воздухе пахнет крупным скандалом.— Бинго, — спросил я перед тем, как мы вышли играть с ним в паре, — как ты думаешь, что сделает Тос, когда неожиданно поймёт, что за ним никто не наблюдает?— А? — рассеянно спросил малыш. Он уже впал в теннисный транс, и глаза у него остекленели. Взмахнув не сколько раз ракеткой, он что-то пробормотал себе под нос.— Я нигде его не вижу.— Чего ты не видишь?— Его нигде нет.— Кого?— Тоса.— При чём тут Тос?Я понял, что разговаривать с ним бессмысленно.Единственным утешением мне служил тот факт, что достопочтенный сидел среди зрителей, зажатый между двумя полными дамами в шляпках с вуалетками. Разум подсказывал мне, что даже такой поднаторевший в пакостях ребёнок, как Тос, вряд ли сможет найти способ атаковать человека, выбравшего столь сильную стратегическую позицию. С облегчением вздохнув, я отдался игре и с увлечением гонял по корту викария, когда гром прогремел, казалось, над моим ухом, и буквально через минуту хлынул проливной дождь.Мы спаслись в доме и, естественно, первым делом пошли в гостиную пить чай. Внезапно тётя Агата, не донеся до рта сандвич с огурцом, спросила:— А где же мистер Филмер?Такого шока я давно не испытывал. Резко посылая мяч над сеткой, используя кручёные удары, с которыми викарию никак было не справиться, я какое-то время жил в другом мире. Сейчас я спустился с небес на землю и выронил из рук кусок пирога, мгновенно сожранный спаниелем тёти Агаты. И вновь мне в голову почему-то пришла мысль о неотвратимости судьбы.Понимаете, Филмер был не из тех, кто относится к еде легкомысленно. Скорее наоборот, он был не дурак покушать; что же касается чая в пять часов пополудни, я не помню такого случая, чтобы достопочтенный на нём не присутствовал, так что, вне всяких сомнений, только злые происки врагов могли помешать ему сидеть сейчас за столом и уплетать пироги за обе щёки.— Должно быть, его застал дождь, и он укрылся в каком-нибудь строении, — сказала тётя Агата. — Берти, пойди и найди его. Захвати с собой плащ.— Бегу! — лихорадочно воскликнул я. Единственным моим желанием в этот момент было разыскать достопочтенного. Я надеялся, что не наткнусь в кустах на его хладный труп.Надев на себя плащ и сунув второй плащ под мышку, я ринулся в сад, но в холле наткнулся на Дживза.— Дживз, — сказал я, — боюсь, произошло непоправимое несчастье. Мистера Филмера нигде нет.— Да, сэр.— Я собираюсь перевернуть небо и землю, чтобы найти его.— Я могу сэкономить вам время, сэр. Мистер Филмер находится на островке посередине озера.— В такой дождь? Почему он не вернулся?— У него нет лодки, сэр.— Тогда каким образом он очутился на островке?— Он приплыл туда на лодке, сэр. Но господин Томас поплыл за ним следом и отвязал её. Несколько минут назад он рассказал мне, что произошло. Как выяснилось, сэр, капитан Флинт всегда оставлял своих врагов на необитаемых островах, и господин Томас решил, что не может не последовать его примеру.— Великий боже, Дживз! Должно быть, достопочтенный промок до нитки.— Да, сэр. Господин Томас с явным удовлетворением отметил этот факт.Необходимо было срочно предпринять решительные действия.— Пойдём со мной, Дживз.— Слушаюсь, сэр.Мы побежали к лодочной стоянке.Муж моей тёти Агаты, Спенсер Грегсон (он занимается какими-то махинациями на фондовой бирже), сорвал недавно огромный куш на акциях суматранского каучука, и тётя Агата, выбирая себе загородное имение, действовала с размахом. Приусадебный парк занимал несколько квадратных миль, и многочисленные деревья были в изобилии снабжены разнообразными птицами, в том числе воркующими дикими голубями; в огромном саду цвело около сотни сортов роз; в окрестностях находились хозяйственные пристройки, конюшни и надворные строения, — короче, всё вместе составляло живописный tout ensemble. Но гвоздём, так сказать, программы было озеро.Оно находилось к востоку от поместья и располагалось на нескольких акрах. Посередине озера лежал небольшой остров. Посередине острова стояло восьмиугольное здание, которое так и называлось: Октагон. А на крыше Октагона, точно посередине, сидел достопочтенный А. Б. Филмер, напоминающий городской фонтан: вода текла с него ручьями. Подплывая к острову (я сидел на вёслах, а Дживз правил рулём), мы слышали отчаянные крики, доносившиеся до нас всё громче и громче, а причаливая к кустам, я увидел достопочтенного в том виде, о котором уже говорил. Помнится, я подумал, что даже у члена кабинета министров могло бы хватить ума укрыться от дождя внутри здания, а не на его крыше.— Чуть правее, Дживз.— Слушаюсь, сэр.Я ловко причалил.— Подожди меня здесь, Дживз.— Слушаюсь, сэр. Главный садовник говорил мне сегодня утром, сэр, что недавно на острове гнездился лебедь.— Мне некогда выслушивать досужие истории из области естествознания, Дживз, — холодно сказал я, удивляясь бестолковому малому, который нёс ахинею в то время, как дождь хлестал всё сильнее, а брюки его молодого хозяина промокали всё больше и больше.— Слушаюсь, сэр.Я начал продираться сквозь кусты. Под ногами у меня чавкало, и через два ярда стало ясно, что мне придётся разориться на новые теннисные туфли. Тем не менее я не сдался и в скором времени вышел на небольшую площадку перед Октагоном.Я слышал, это здание было построено в конце прошлого века, чтобы дедушка покойного владельца мог упражняться в игре на скрипке. Насколько мне известно, этот инструмент издаёт душераздирающие звуки, но, по-моему, они не могли сравниться с теми визгами, которые сейчас доносились с крыши. Достопочтенный, не заметив спасательной экспедиции, по всей видимости хотел, чтобы его услышали в особняке на той стороне озера, и должен вам сказать, я бы не удивился, если б он добился своего. У А. Б. Филмера был превосходный тенор, и его вопли проносились над моей головой подобно снарядам.Я подумал, что необходимо как можно скорее сообщить ему добрые вести, пока он не сорвал голосовых связок.— Эй! — крикнул я, дождавшись перерыва между воплями.— Эй! — взревел он, глядя куда угодно, но только не в мою сторону.— Эй!— Эй!— Эй!— Эй!— Ох! — сказал он, наконец-то меня увидев.— Здесь! — сказал я, подтверждая, что горести его позади.Должен признаться, до сих пор нашу беседу никак нельзя было назвать содержательной, но, возможно, мы разговорились бы через несколько секунд, если бы, — как раз в тот момент, когда я собирался изречь какую-то дельную мысль, — до меня не донеслось шипение по меньшей мере сотни кобр и из-за кустов слева не выползло нечто белое и длинное. Я стартовал, как вспугнутый фазан, и взлетел на стену, прежде чем понял, что делаю. В дюйме от моей левой лодыжки послышался тупой удар, и я окончательно убедился в том, что на земле мне делать нечего. Кто, невзирая на бураны, не бросил флаг с девизом странным «Эксельсиор!», послужил примером для Вустера.— Осторожней! — взвыл достопочтенный.Он мог бы меня не предупреждать.По всей видимости Октагон был выстроен как раз на случай подобного кризиса, По крайней мере в стене между кладкой камней находились углубления, словно специально сделанные для рук и ног, и я в мгновение ока оказался рядом с достопочтенным, оставив внизу одного из самых больших и свирепых лебедей, которых мне когда-либо приходилось видеть. Он вытянул шею, напоминавшую пожарную кишку, явно напрашиваясь на то, чтобы в него запустили кирпичом.Я запустил в него кирпичом и не промахнулся.Достопочтенный остался мной недоволен.— Не дразните его! — сказал он.— Пусть не дразнит меня.Лебедь вытянул шею ещё на восемь футов и издал звук, похожий на шипение пара, с силой бьющего из лопнувшей трубы. Дождь продолжал хлестать с неописуемой яростью, если так можно выразиться, и мне было жаль, что, испытав вполне естественное возбуждение, когда пришлось внезапно карабкаться на стену, я уронил запасной плащ, предназначавшийся для моего соседа на крыше. На секунду мне пришла в голову мысль предложить ему свой, но затем здравый смысл взял верх.— Вы вовремя успели от него удрать? — спросил я.— Ещё секунда, и мне бы не поздоровилось, — пожаловался он, с неприязнью глядя вниз. — Я с большим трудом взобрался по стене.Достопочтенный, да будет мне позволено так сказать, был человечком маленьким и кругленьким, словно его, как виски в бокал, лили в одежду, пока не наполнили до краёв. Представив себе, как он ползёт по стене, я получил огромное удовольствие.— Не вижу ничего смешного, — недовольно произнёс он, перенеся свою неприязнь с лебедя на меня.— Простите.— Я мог получить серьёзную травму.— Хотите, я засвечу ему ещё одним кирпичом?— Не вздумайте! Вы его только рассердите!— С какой стати с ним церемониться? Ему-то на нас наплевать.Достопочтенный переменил тему разговора.— Не понимаю, как могла уплыть моя лодка. Я надёжно привязал её к ивовому пню.— Загадочная история.— Я начинаю подозревать, её отвязали намеренно.— О, ну что вы, вряд ли такое возможно. Вы наверняка увидели бы злодеев, знаете ли.— Нет, мистер Вустер. Из-за кустов разглядеть что-нибудь невозможно. К тому же, чувствуя сонливость по такой жаре, я задремал вскоре после того, как приплыл на остров.Мне совсем не хотелось, чтобы он продолжал рассуждать на эту тему.— Сильный дождь, что? — сказал я.— Какое точное наблюдение, — произнёс он с горечью и недовольством в голосе. — Спасибо, что поставили меня в известность.Погоду, как я понял, ему обсуждать не хотелось. Я переключился на птиц.— Вы обратили внимание, — спросил я, — что брови у лебедя сходятся на переносице?— У меня была возможность обратить внимание на всё, что касается лебедей.— Придаёт им сварливый вид, что?— Это тоже не ускользнуло от моего внимания.— Чудно! — с энтузиазмом произнёс я. — Кто бы мог подумать, что семейная жизнь так плохо влияет на настроение лебедей!— Я предпочел бы, чтобы вы поменяли тему разговора.— Нет, послушайте, это действительно интересно. Я имею в виду, наш приятель внизу наверняка смирнее овечки при обычных обстоятельствах.Домашнее животное, знаете ли. И только потому, что его женушка гнездилась на острове…Я умолк. Вы можете мне не поверить, но, взбираясь по стенам и вообще, я начисто забыл, что, пока мы торчим на крыше, неподалёку находится тот, чей гигантский мозг, — если поставить его в известность о происшедшем, — мгновенно найдёт дюжину способов избавить нас от всех неприятностей.— Дживз! — крикнул я.— Сэр? — послышался далёкий, почтительный голос.— Мой личный слуга, — объяснил я достопочтенному. — Безгранично проницательный и изобретательный малый. Он спасёт нас в шесть секунд. Дживз!— Сэр?— Я сижу на крыше.— Да, сэр.— Что толку от твоего «да, сэр?» Помоги нам. Мы с мистером Филмером не можем сойти с места.— Слушаюсь, сэр.— Что толку от твоего «слушаюсь, сэр?» Поспеши, мы окружены лебедями.— Я незамедлительно выполню ваше указание, сэр.Я повернулся к достопочтенному и от избытка чувств даже похлопал его по спине. Мне показалось, рука моя утонула в мокрой губке.— Полный порядок, — сказал я. — Дживз сейчас будет здесь.— Чем он нам поможет?Я слегка нахмурился. Его министерский тон мне не понравился.— Этого мы не знаем и знать не можем, — довольно холодно ответил я, — пока не увидим его в действии. Нам неизвестно, тот он изберёт способ или иной. Но в одном мы твёрдо можем быть уверены: Дживз что-нибудь придумает. Он с утра до вечера ест рыбу, и у него могучий ум.Я наклонился и крикнул в зияющую пустоту:— Следи за лебедем, Дживз.— Я ни на секунду не выпускаю его из виду, сэр.Лебедь, который вытянул шею ещё на несколько футов в нашем направлении, резко повернулся. Голос с тыла ему явно не понравился. Подвергнув Дживза быстрому, но тщательному осмотру, он набрал полную грудь воздуха, чтобы зашипеть погромче, подпрыгнул на месте и ринулся в атаку.Знаете, я заранее мог сказать этому лебедю, что номер у него не пройдёт. Может, среди своих он и считался интеллигентом, но до Дживза ему было как до луны. Бедняга попросту потерял время; уж лучше бы он сразу отправился к себе домой.Каждый молодой человек, начинающий самостоятельную жизнь, должен знать, как справиться с разъярённым лебедем, поэтому я вкратце опишу порядок действий. Сначала подберите плащ, который кто-нибудь обронил, потом, с точностью определив расстояние, накиньте этот плащ на голову лебедя, и, взяв лодочный багор, который вы благоразумно захватили с собой, подсуньте его птице под брюхо и дёрните изо всех сил. Лебедь заваливается в кусты и пытается сообразить, что с ним произошло, а вы тем временем бегом возвращаетесь к лодке, прихватив с собой друзей, до сих пор сидевших на крыше. Именно этим методом воспользовался Дживз, и мне кажется, ничего умнее вы всё равно не придумаете.Я и представить себе не мог, что достопочтенный рванёт с места не хуже спринтера. Не прошло и минуты, как мы сидели в лодке.— Вы действовали весьма разумно, мой милый, — произнёс он, когда мы отчалили.— К вашим услугам, сэр.Казалось, достопочтенный сказал всё, что хотел. Он сидел нахохлившись и о чём-то размышлял. Прямо-таки был поглощён своими мыслями, знаете ли. Даже когда я неловко взмахнул веслом и вылил ему за шиворот с полведра воды, он не обратил на это никакого внимания.И только когда мы причалили к лодочной станции, он вновь вернулся к жизни.— Мистер Вустер.— Да-да?— Я думал о проблеме, которую мы недавно обсуждали, а именно, об исчезновении моей лодки.— Очень сложная проблема, — сказал я. — Советую вам не ломать над ней голову. Всё равно она неразрешима.— Напротив, я пришёл к заключению, причём, смею вас заверить, единственно возможному заключению. Я убеждён, что мою лодку отвязал не кто иной, как Томас, сын хозяйки дома.— О нет, не может быть! Зачем?— Он хотел мне отомстить. А на такую выходку способен либо ребёнок, либо полный дебил.И с этими словами достопочтенный пошёл к дому, а я в ужасе уставился на Дживза. Да, именно в ужасе.— Ты слышал, Дживз?— Да, сэр.— Что делать?— Возможно, мистер Филмер по зрелому размышлению поймёт, что его подозрения не обоснованы.— Но они обоснованы.— Да, сэр.— Так что же делать?— Не могу сказать, сэр.Я вернулся в дом, доложил тёте Агате, что с достопочтенным А. Б. Филмером всё в порядке, и отправился наверх, чтобы принять ванну, так как в результате моих похождений промок до нитки. Я наслаждался, лёжа в горячей воде, когда в дверь постучали.Это был Пурвис, дворецкий тёти Агаты.— Миссис Грегсон велела передать, сэр, что она желает вас видеть, как только вы освободитесь.— Но она только что меня видела.— Насколько я понял, сэр, она вновь желает вас видеть.— Ох, ну, хорошо. Скажи, что скоро приду.Понаслаждавшись горячей ванной ещё несколько минут, я насухо вытерся и пошёл по коридору в свою комнату. Дживз раскладывал на кровати моё нижнее белье.— А, это ты, Дживз, — сказал я. — Знаешь, я подумал, может, мистеру Филмеру дать хину или какое другое средство? Милосердие прежде всего, Дживз.— Я уже отнёс ему лекарство, сэр.— Прекрасно. Не могу сказать, что я в восторге от этого деятеля, но мне бы не хотелось, чтобы он простудился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25