Ц Не
знаете? А я знаю. Это линейный крейсер свайгов.
И Суваев стремительно выбежал за дверь.

4. Юлия Юргенсон, старатель, Homo,
планета Волга.

Юльку отчаянную знали везде. По всей Волге. А уж на космодроме ее знал и бо
готворил каждый ангарный пес, потому что собак Юлька любила сильнее, чем
людей.
Впрочем, космодромная братия Юльку тоже любила. Даже двинутые на прыжках
с парашютом ребята с Манифеста.
Сейчас Юлька направлялась именно на Манифест. Серые пузыри космодромны
х модулей остались далеко на западе; вместо траченной маневровым выхлоп
ом земли под ногами шумела нетронутая трава. Манифест, старый аэродром, п
рибежище фанатов-парашютистов. Неизвестно отчего, но на Волге каждый дв
адцатый становился фанатом-парашютистом, и от желающих приобщиться к ст
аринному виду спорта не было отбоя. Зубры Манифеста быстренько организо
вали платные прыжки и обучение новичков. Нельзя сказать, чтобы Манифест
приносил особую прибыль: все денежки без остатка съедались ценами на гор
ючее для двух архаичных бипланов и винтокрылого монстра «Шмель-омега».
Кроме того, эти атмосферные летуны периодически требовали ремонта и зап
асных частей, которые ввиду антикварности тоже стоили немало. Кроме того
, каких-то денег приходилось платить тройке авиатехников и двум пилотам,
потому что авиатехники и пилоты, как и всякий живой индивидуум, иногда ис
пытывали голод и жажду, а кормить бесплатно на Волге перестали сразу же п
осле возведения шпилястых корпусов директората. Причем голод голодом, н
о жажда у этих наземных авиаторов порой принимала такие колоссальные фо
рмы, что пилоты и техники наутро просто не в состоянии были явиться на лет
ное поле, и за штурвал приходилось сажать кого-нибудь постороннего. Та же
Юлька-отчаянная довольно часто пилотировала бипланы и винтокрылого мо
нстра «Шмель-омега». Просто так, из желания полетать на древних аппарата
х.
За это Юльку любили на аэродроме еще сильнее.
Плосковерхая, с зубцами, похожая на большую шахматную ладью башня Манифе
ста вставала прямо из травы. Вокруг ютились низенькие домики, больше пох
одившие на бараки, где маньяки-парашютисты вечерами после прыжков глуши
ли водку и распевали песни. За башней располагался бар «Медуза» (Юлька сн
ачала удивилась, у воздушного люда Ц и вдруг морское название, но потом в
ыяснилось, что медузой называется какой-то особенный причиндал для пара
шюта) и волейбольная площадка, а еще дальше Ц автостоянка. Машины с грави
приводом обыкновенно жались ближе к бару, а колесные беспорядочным стад
ом застывали в кустах ракит и плакучей жимолости. Ночью в жимолости орал
и соловьи и пересмешники, даже развеселые горластые песни гуляющих прыг
унов их не пугали.
Чуть в стороне от башни вдоль кромки летного поля выгибались лоснящиеся
спины куполов над ангарами-капонирами, прибежищем летной техники.
На этот клочок целины у самого Новосаратова никогда не садились звездол
еты Ц им хватало пыльного простора космодрома. Сюда не садились плането
леты старателей и стратосферные джамперы-ракетопланы патруля. Даже Юль
ка, свой человек на Манифесте, не позволяла себе сажать кораблик, гордо зо
вущийся «Der Kenner», «Ценитель», на дикие травы старого аэродрома. Всегда снижа
лась на границе посадочной зоны частного сектора и к башенке прыгунов то
пала пешком.
Как сегодня.
Ц Спортсмены, записавшиеся на восьмой взлет приглашаются на старт… Ц
донес ленивый ветерок. Юлька ускорила шаг.
«Шмель-омега» с открытой задницей-рампой лениво вращал винтом на старт
е. На дорожке перед башней нестройной толпой переминались местные завсе
гдатаи; от разноцветных пестрых комбинезонов рябило в глазах. На верхушк
ах шлемов у некоторых диковинными гребнями торчали трубки видеообъект
ивов Ц Юлька сразу поняла, что прыгать собираются зубры, ГА-шники. Воздуш
ные акробаты. Которые перед раскрытием из собственных тел и конечностей
составляют разнообразные фигуры и комбинации фигур. С поверхности все э
то выглядело весьма впечатляюще, при условии, что наблюдатель обладал до
статочно острым зрением или, на худой конец, широкоугольным телевиком. С
ейчас народ ждал, пока воздух над аэродромом очистится. А пока воздух над
аэродромом цвел десятком выпуклых полусферических куполов, а где-то дал
еко на востоке трудолюбиво жужжал биплан.
Перворазников всегда бросали на полусферических куполах с принудитель
ным раскрытием. Примерно треть из перворазников забывала отключать авт
оматику запаски после раскрытия основного, и с какого-то момента падала
под двумя куполами, похожими на развалившиеся створки морской раковины
такураллии. Сходство усиливалось тем, что купола запасок обычно были све
тлее ткани основных; а у такураллий одна из створок всегда грязная Ц та, ч
то погружена в ил. Красивое зрелище, думала Юлька, но зубры-акробаты почем
у-то отпускали в адрес таких незадачливых прыгунов-«моллюсков» язвител
ьные замечания.
Юлька ступила на дорожку и помахала рукой. Ей замахали в ответ, и со старта
, и с площадки перед башенкой, где на креслах или просто стоя дожидался сво
ей очереди парашютный люд. Громкоговоритель усталым голосом Ирины Тиве
льковой призывал:
Ц Костя Зябликов, срочно подойди на Манифест. Костя Зябликов, срочно под
ойди…
С Юлькой здоровались, перемигивались, кто-то уже тащил ее к освобожденно
му креслу; Юлька, смеясь, упиралась: ей нужно было подняться в башенку, на с
амый верх, в стеклянное гнездо Ирины, откуда велось наблюдение за прыжка
ми.
Одного из перворазников принесло к самой границе поля; он быстро опускал
ся к колышущейся траве, безучастно повиснув на стропах.
Ц Ноги вместе! Ноги вместе! Ц хором заорали со старта.
Перворазник встрепенулся, свел ноги и волей-неволей принял приемлемую д
ля благополучного приземления позу. Старт придирчиво пронаблюдал за ка
санием; перворазник, не забывший, кстати, вовремя отключить автоматику з
апаски, снизился, взъерошил траву, не удержался на ногах и упал, но купол п
огасил удачно и по земле его не протащило ни метра. Руки-ноги он явно сохр
анил в целости, и получил со старта несколько одобрительных реплик вкупе
с мнением, что «из этого будут люди».
Мало помалу небо очистилось, перворазники под парными и одиночными купо
лами приземлялись, собирали парашюты в охапки и сбредались в обнимку с э
тими текучими комами к старту. Два инструктора шли по полю, поддерживая п
арнишку, который заметно хромал, а здоровый перворазник тащил за ними сл
едом сразу три купола. Два темных и один посветлее.
Пора было уже объявлять очередной взлет, но громкоговоритель молчал. Нар
од на старте нетерпеливо поглядывал на стеклянное гнездо Ирины.
Юлька поднялась наверх и толкнула подпружиненную дверь. Гнездо Ирины пр
онизывал хрустальный, чудившийся плотным и материальным дневной свет; е
го очень хотелось потрогать, и так и казалось, что ладони вот-вот ощутят ч
то-то прохладное и упругое.
Ц Эй, на бом-брамселе! Ц зычно заорали снизу. Казалось, что вот-вот задро
жат несчастные стекла. Ц Взлет давай, да-а?
Ирина неотрывно разглядывала некую точку в пространстве; Юльку она врод
е бы и не заметила. Еле заметно склонив голову, Ирина Тивелькова внимател
ьнейшим образом вслушивалась в чьи-то переговоры. Расположенный где-то
под столом репродуктор исходил голосами. Интонации и скороговорка очен
ь напоминали репортаж с финального баскетбольного матча.
Ц Бэкхем, Купцевич, я его вижу! Прет на восток, к побережью, высота Ц около
двенадцати. Боже, ну и инверсия!
Ц Представляю, какая начнется свистопляска в центральных районах!
Ц В центральных? Да там и поселений-то нет.
Ц Дурень, я о бурях. Он же атмосферу баламутит…
Ц А-а-а… Верно.
Ц Он снижаться не перестал?
Ц Нет. Если не будет маневрировать, снизится к самому океану, за Фалагост
ами.
Юлька, сдвинув брови, прислушивалась. Снаружи нетерпеливо покрикивали з
аждавшиеся парашютисты. Вдруг в гул переговоров вплелся близкий и отчет
ливый голос пилотов «Шмеля».
Ц Ир, ну чего там? Чего тянешь?
Ирина очнулась, потянулась к переговорнику местной связи и посоветовал
а:
Ц Ребята, послушайте-ка волну наблюдателей космодрома.
В тот же миг кто-то на космодроме истошно завопил:
Ц Вот! Глядите! Он уже виден!
Ц Где? Где?
Ц На западе, где же еще?
Ирина обернулась и поглядела на запад. Юлька тоже. Далеко-далеко, у самого
горизонта, на фоне умопомрачительной голубизны волжского неба чернела
продолговатая черта; черту обнимал светлый расползающийся шлейф. Похож
е, к Манифесту спешила буря. Торнадо, смерч, или еще какая напасть.
Давно на Волге не случалось бурь.
Ц Да что это такое, мама дорогая? Ц растерянно спросила Ирина и невпопа
д поздоровалась: Ц Здравствуй, Юля.
Ц Привет, Ц отозвалась Юлька, не отрывая от горизонта заинтригованног
о взгляда.
Буря с запада накатывалась так стремительно, что вскоре стала заметна не
только с башни Ц парашютисты на старте поутихли, перестали орать и выбе
жали метров на сто в поле, чтоб удобнее было смотреть. Чтоб строения обзор
не закрывали.
А небо на западе исходило вихрями. Бурлил воздух. Взбешенная атмосфера р
асцветилась всеми красками, от фиолетовой до густо-вишневой, текучие кл
убы, похожие на концертный дым, вырывались из эпицентра и отвоевывали у р
овной голубизны кусочек за кусочком.
И это пугающее великолепие распространялось по небу с ошеломляющей ско
ростью. Только что было безобидной черточкой на горизонте Ц и вот уже за
няло полнеба.
А потом в самой гуще вихрей вдруг наметился просвет, и там мелькнуло что-т
о темное, осязаемо плотное; постепенно просветов становилось все больше
, вихри и клубы оттеснились к горизонтам, а в небе над Манифестом распласт
алось что-то огромное, что-то застившее солнце и бросившее на окрестност
и аэродрома необъятную тень. Оно походило на гигантский летающий город,
только вместо миллионов огней оно было испещрено миллионами темных точ
ек. Более темных, чем основное тело вторгшейся в небо Волги неизвестност
и. И оно летело на восток, быстро-быстро.
Юлька поглядела на летное поле Ц трава волновалась и кипела на ветру, па
рашютисты разбежались, кого-то сбило с ног. Легкий «Шмель» развернуло и в
лекло вдоль дорожки, тащило по растрескавшемуся покрытию; винт вертолет
а вращался натужно судорожно, дергал лопастями. Заросли вокруг домиков,
обиталище соловьев и пересмешников, кто-то словно причесал невидимыми г
раблями и безжалостно придавил к грунту.
А башня Манифеста стояла, как ни в чем не бывало. «Крепко же ее возвели! Ц п
одумала Юлька растерянно. Ц А что сейчас с „Ценителем?“
Гигант проносился над аэродромом добрых три минуты. А потом в небе остал
ся только белесый инверсионный след, совершенно необъятный и выглядящи
й как разлохмаченный шарф местного атланта. Беспорядочные порывы ветра
утрачивали былую свирепость. Застрявший в кустах «Шмель-омега» переста
л бешено раскачиваться и скрипеть. Винт его намертво заклинило, двигател
ь заглох, а из кабины осторожно выбирались очумелые пилоты.
Ц Hol's der Teufel! Ц пробормотала Юлька. Ц Что это было, Ирина?
Тивелькова наконец оторвала взор от неба за стеклом своего гнезда.
Ц Что? Я думаю, это корабль чужих.
Юлька хлопала глазами. Господи, да что понадобилось чужим на Волге? Или, оп
ять свайги за бериллием пожаловали?
Рация продолжала транслировать разговоры на космодромном посту и голо
са пилотов патруля.
Ц Пятый, что гость?
Ц Снижается. Он уже над океаном. Да, и скорость его стремительно падает.
Ц Как океан? Ц поинтересовался кто-то.
Ц Штормит, Ц коротко ответил патрульный. Ц Потрясающее зрелище. Жаль,
Фломастер не видит, он бы оценил.
Ц Крейсер свайгов не снизился?
Ц Нет, висит в ближнем космосе. Кажется, он просто наблюдает.
Ц Наше счастье… Ц проворчал тот, кто только что интересовался состоян
ием океана.
Ц Свайги! Ц встрепенулась Ирина. Ц Ну, точно, опять бериллию желают!
Юлька с сомнением покачала головой.
Ц Я знаю, у них огромные корабли. Но не такие же! Этот больше некоторых аст
ероидов из внешнего пояса, ей-ей! Да и слышала, что они говорят? Свайги на ор
бите остались.
Ц А это тогда кто?
Ц Ты у меня спрашиваешь? Ц вздохнула Юлька. Ц Откуда мне знать, а Ир?
Тивелькова потянулась к радиомикрофону; по Манифесту разнесся ее голос,
усиленный электроникой:
Ц Народ, я думаю самое время расползаться по домам. Заваривается каша, и
тут явно замешаны чужие. Костя Зябликов, подойди же в конце концов на Мани
фест!
Юлька спохватилась:
Ц Пойду-ка я к своему кораблю…
Ц Погоди, Ц Ирина встала и защелкала чем-то на пульте. Светящие глазки г
асли целыми секциями. Ц Я тебя подброшу. Мне все равно мимо космодрома.
Ц Я подожду у твоего вездика, Ц сказала Юлька. Ей почему-то очень захоте
лось наружу, под открытое небо.
Внизу она чуть не столкнулась со спешащим и озабоченным Зябликовым. Зябл
иков был упакован в ядовито-желтый комбинезон воздушного акробата.
Ц Привет, Ц бросил Костя впечатленно. Ц Видала, а?
И помчался вверх, к Ирине.
Ц Видала, Ц вздохнула Юлька ему вслед. Ц Все видала.
Ирина и Зябликов спустились минут через пять. На космодроме они оказалис
ь еще через пять. Юлькин «Der Kenner», похожий на двадцатиметровый бумеранг, креп
ко и надежно стоял на опорах. Но Юлька заметила: под крылом, обращенным к в
остоку, опоры на добрую пядь ушли в слежавшуюся, а значит очень плотную зе
млю.
«Ветер», Ц поняла Юлька и внутренне содрогнулась, прикинув его силу.
До ее заимки было двадцать минут лету. Предстартовый тестинг и разгон за
нял вдвое меньше.
Еще сверху она заметила на посадочном пятачке знакомый овал савельевск
ого «Саргасса».

5. Роман Савельев, старатель
, Homo, планета Волга.

Юлькин «бумеранг» ни с чем не спутаешь. Я выскочил из корабля и, заслонивш
ись ладонью от назойливого света, глядел как она снижается. Снижалась Юл
ька отчаянно и лихо Ц не зря прилипло к ней прозвище. Торможение начала к
илометра за полтора до площадки, но ее «бумеранг» строили с учетом атмос
ферной аэродинамики, так что косые полосатые крылья работали в полную си
лу. Села она мастерски, погасив горизонтальную скорость коротким маневр
ом Ц задрала нос «бумеранга», одновременно касаясь площадки задними оп
орами.
Я вышел из шлюза. В крыле «бумеранга» открылся овальный люк и я увидел Юль
ку Юргенсон, старателя и пилота, владелицу одного из семи частных звездо
летов Волги.
Ц Ты видал? Ц без всякого приветствия начала Юлька. Ц Видал эту штуков
ину?
Почему-то я сразу понял Ц о чем она, и мрачно кивнул.
Отчего мрачно? Да оттого что это именно я, а не кто-нибудь другой позавчер
а нажал на красную кнопку. Кнопку, единственную на загадочном инопланетн
ом приборе. Увидеть связь между нажатием этой кнопки и визитом звездного
корабля чужих нетрудно. Когда я перехватил космодромные переговоры и уб
едился, что громадина идет точно на мою заимку, я тотчас прыгнул в «Саргас
с» и дал деру. Я уже представлял гигантский кратер у подножия Каспийских
гор Ц не то от оружия призванного демона, не то от падения его же. Впрочем,
зачем ему падать и разбиваться, демону?
Но я ошибся Ц корабль чужих прошел над моей заимкой, ничего не повредив. Н
ад заимкой, над горами, над побережьем. И тогда я догадался, что он летит на
мой островок. И связался со Швеллером.
А теперь эта громадина зависла над моим островком, и ни с места. Уже минут
десять. А то и больше, я наблюдал за ней через сателлита, пока не заметил сн
ижающуюся Юльку.
Ц Боюсь, Юля, это из-за меня, Ц скорбно сказал я и поморщился, до того по-д
урацки это прозвучало.
Юлька с сомнением уставилась на меня. Она явно решала Ц не повредился ли
я умом от излишних треволнений? Понять, что эта штука пройдет как раз над м
оей заимкой было нетрудно, если она точно отследила полет корабля чужих.

Ц Из-за тебя? Ц переспросила она. И, видимо решив, что я еще не окончатель
но сбрендил, потребовала: Ц Объяснись.
Я вздохнул. Слава богу. Она не стала крутить пальцем у виска или ласково сп
рашивать у меня как я себя чувствую. Она поверила Ц если я произнес эти не
возможные с точки зрения любого волжанина слова, значит за ними что-то ст
оит.
Ц Позавчера вечером я откопал… не сам, конечно, откопал, орлы мои откопал
и, запаянную в пластик шкатулку. Я так думаю, мейд ин чужие. И очень, думаю, с
тарую. Я ее открыл.
Ц Псих, Ц прокомментировала Юлька. Ц Но ты продолжай, продолжай…
Ц Там был пульт. Вроде дистанционки к «кротам» и «гномам».
1 2 3 4 5 6 7