Мадам Андре перенесла сегодняшний просмотр на одиннадцать часов.
С любовью, Джес».
Записку она прикрепила на холодильника магнитом в виде небольшого шоколадного печенья.
«Вот, – самодовольно подумала она. – Никто не сможет сказать, что я не попыталась».
И Джессика выскочила из дома, торопясь на автобус.
Девочки из балетного класса мадам Андре суетились в раздевалке, наряжаясь для просмотра. Все волновались и нервничали, кроме Джессики.
– Я так боюсь, что готова умереть! – прокричала Керри Гленн.
Глаза Джо Моррис округлились от испуга:
– Мои ноги совсем онемели. Я их больше не чувствую. Честно! Как же я буду танцевать, если даже не ощущаю ног?
Джессика огляделась кругом и почувствовала, что ее шансы получить первую партию все увеличиваются. Она подавила смешок, увидев на скамейке в углу раздевалки Эми Саттон. Эми дрожала, а зубы ее стучали, словно она сидела на Северном полюсе, а не в балетной студии мадам Андре.
Глаза Эми, казалось, ничего не видели, но, когда она заметила Джессику, ее взгляд сосредоточился.
– А где Элизабет? – спросила она, искренне встревожившись. – Она ведь придет?
Джессика пожала плечами:
– Кто ее знает? Она побежала с мамой в магазин.
Эми вскочила со скамейки, как начавший извергаться вулкан.
– Ты должна ее найти, Джессика! Ей нельзя пропускать просмотр!
Теперь уже многие услышали их разговор. Девочки окружили Джессику и забросали ее вопросами и предложениями.
– А ты знаешь, куда она ушла?
– Возможно, она сейчас на ярмарке.
– Может, тебе съездить туда и вызвать ее по громкоговорителю?
– Девочки, сейчас же идите в зал. Пора начинать просмотр, – раздался громкий повелительный голос мадам Андре, и разговоры в раздевалке тут же смолкли.
Джессика почувствовала, как по спине пробежала дрожь возбуждения, когда вместе с остальными она прошла в зал и низко поклонилась мадам. Кукла Коппелия снова сидела в кресле, уставившись на девочек стеклянными глазами. Джессика едва обратила на нее внимание. Сейчас имело значение только одно: вот-вот должен начаться просмотр.
Мадам Андре поклонилась им в ответ и сказала:
– Пожалуйста, все к станку. Сначала разогреем мышцы. А затем, когда перейдем к танцу, я буду вызывать вас по одной в алфавитном порядке.
Когда они заняли свои места у станка, Джессика заметила, как Гэмми Адамс поежилась. Гэмми танцевала хорошо, но Джессика поняла – та нервничает оттого, что придется выступать первой.
Разминка закончилась быстро, и мадам Андре жестом велела девочкам сесть на пол «по-турецки».
– Гэмми Адамс, на середину, пожалуйста, – резко вызвала ее мадам Андре.
Гэмми торопливо прошла на середину зала и ненадолго замерла, ожидая, пока зазвучит музыка. Сначала она танцевала напряженно, и на ее лице застыло сосредоточенное выражение. Но когда танец уже подходил к концу, она немного расслабилась. Джессика внимательно наблюдала. Гэмми танцевала неплохо.
«Но все же не так хорошо, как я», – самоуверенно подумала Джессика.
Следующей была Керри Гленн. Она бросила испуганный взгляд на Джессику, встав на середину зала и ожидая первых тактов музыки. Как и Гэмми, Керри вначале танцевала скованно и явно нервничала. От облегчения она чуть не рухнула, когда музыка смолкла, и ей можно было сесть к другим девочкам. Три девочки, которые выступали потом, держались свободнее, но они, по мнению Джессики, не были ее настоящими соперницами. Дальше танцевала Джо Моррис, и пока она была лучше всех.
Просмотр продолжался, и уверенность Джессики все росла и росла. Когда подошла очередь Эми Саттон, Элизабет все еще не появилась. После Эми оставались только близнецы Уэйкфилд. На этот раз Джессика почувствовала, что выступать последней – большое преимущество. Ни у кого не возникает сомнений в том, что она танцует лучше всех и заслуживает первую партию.
Услышав возглас, вырвавшийся у многих девочек, Джессика вздрогнула. Она посмотрела на Эми как раз в тот момент, когда та, пытаясь выполнить пируэт, потеряла равновесие и упала. Несколько мгновений девочки молча смотрели на Эми, но она все же поднялась и закончила танец. Когда она села на свое место, ее лицо было пунцовым.
– Элизабет Уэйкфилд, – повелительным тоном вызвала мадам.
– А Элизабет нет, мадам, – отозвалась Джессика.
Мадам Андре нахмурилась, и Джессика поняла, что она ужасно недовольна отсутствием Элизабет.
– Но где же она? – спросила мадам.
– Не знаю, – ответила Джессика. – Думаю, ей было просто неинтересно приходить.
«Во всяком случае, – думала Джессика, – если бы Элизабет действительно беспокоилась о просмотре, она бы осталась дома заниматься, вместо того чтобы, бегать по магазинам».
Было заметно, что мадам Андре расстроилась.
– Хорошо, Джессика, – сказала она, – Теперь твоя очередь для нас танцевать.
Как только зазвучала музыка, Джессика позабыла о мадам Андре и растворилась в прекрасном танце. Джессика чувствовала, что кружится в совершенной гармонии с музыкой, – красивая и грациозная, прекрасная Сванильда. Когда замерли последние звуки, она поклонилась и быстро взглянула на мадам Андре, надеясь увидеть, что ее танец понравился преподавательнице.
Но лицо мадам Андре было так же непроницаемо, как лицо Коппелии, и она снова посмотрела на дверь. Наконец, глубоко вздохнув, она подняла руку, призывая девочек ко вниманию:
– Я благодарю вас всех за ваш танец. И довольна тем, как каждая из вас исполнила его. Во вторник днем я объявлю…
Дверь студии вдруг распахнулась, и в зал, запыхавшись, вбежала Элизабет.
6
Элизабет приостановилась, чтобы поклониться мадам Андре, и подбежав к Джессике, обвила ее руками и крепко прижала к груди.
– Ах, Джессика, ты замечательная сестра. Если бы ты не оставила мне записку, я бы пропустила просмотр!
Джессике показалось, будто ее сердце сжала ледяная рука.
– Вот это да, Элизабет! Как здорово, что ты пораньше вернулась домой и нашла мою записку, – ответила она, стараясь говорить радостно, хотя ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю.
– Мама забыла кредитные карточки. Ты можешь себе представить? И когда мы вернулись за ними домой, я увидела на холодильнике твою записку. Благодаря тебе я успела. Ведь я успела, правда, мадам Андре?
– Ну конечно, Элизабет. Конечно! А теперь беги переоденься. Мы все хотим посмотреть, как ты будешь танцевать.
Джессика опустилась на пол рядом с остальными девочками. Теперь все бесполезно.
Элизабет примчалась в студию в самый неподходящий момент.
Но надежда зародилась в сердце Джессики, когда она увидела, как танцует Элизабет. Сестра танцевала хорошо, но ее прыжки были ниже, чем у Джессики, а фуэтэ медленнее.
«Может, у меня все же есть шанс, – взволнованно подумала Джессика. – Мадам наверняка поймет, насколько я лучше, чем Элизабет, пусть даже Элизабет – ее любимица. Любимая ученица. – От этих слов у Джессики снова испортилось настроение. – Никто не сможет соперничать с любимицей учительницы», – отчаявшись, подумала она.
Когда стихла музыка и Элизабет закончила танец, лицо мадам Андре светилось от радости. Мадам начала аплодировать, сначала обращаясь к Элизабет, а потом по всему классу.
– Вы все чудесно танцевали! – воскликнула она. – Но помните, – она помедлила, выразительно подняв указательный палец, – во вторник я объявлю, кто будет исполнять партии Сванильды и четырех кукол, и мы начнем усиленно готовиться к нашему концерту. Все свободны!
Когда сестры пришли домой, Элизабет сразу отправилась в свою комнату, а Джессика бухнулась на диван в прихожей. Сейчас она не хотела находиться даже в той же части дома, что и сестра. Нет, после того, что произошло. Как могла мама забыть кредитные карточки? Раньше с ней никогда ничего такого не случалось. Но сегодня случилось, и Элизабет успела на просмотр вовремя. Теперь уж, конечно, мадам Андре отдаст ей главную партию.
– Эй, Джес. Как по-твоему?
Это был, без сомнения, голос Стивена, но когда Джессика подняла голову, она увидела перед собой нечто серебристое. У Джессики перехватило дыхание.
– Что же ты такое вытворяешь?
– Это мой костюм робота к празднику Хэллоуин. По-моему, я скупил в магазине всю фольгу. Ну, как я выгляжу?
– Потрясающе! А теперь оставь меня в покое. Мне нужно подумать о более важных вещах, чем Хэллоуин, – проворчала она.
– Что может быть важнее Хэллоуина? Остался всего месяц, – возразил Стивен. – И у меня куча замечательных планов.
Поднявшись с дивана, Джессика неприязненно взглянула на Стивена и отправилась в свою комнату. Может, до праздника и остался всего месяц, но она-то ни о чем не может думать, пока мадам Андре не объявит во вторник свое решение.
«А до вторника всего три дня, – подумала Джессика. – Три долгих дня, которые придется провести в одном доме с Элизабет».
А Элизабет в своей комнате вздыхала, трепеща от волнения. Как дождаться вторника, чтобы узнать, она ли получит сольную партию?
Элизабет снова представила себе просмотр. Мадам Андре так обрадовалась ей, хотя Элизабет и очень опоздала. А танцевала хорошо, если не считать нескольких па, которые всегда давались ей нелегко.
«В конце концов, – решила она, – я ведь только начала заниматься балетом».
Она знала, что поупражняется и сможет танцевать лучше. Ведь мадам всегда хвалила ее и говорила, что она делает большие успехи.
Элизабет закружилась по комнате, напевая мелодию и представляя себе, как она танцует перед зрителями.
«И если мне это удастся, – прошептала она, – то лишь благодаря записке Джессики».
– Эй, Элизабет! – за дверью раздался голос Стивена. – К телефону!
Элизабет так замечталась, что не услышала звонка.
– Иду, – отозвалась она, поспешив к телефону.
– Привет, Элизабет! Это Эми.
– Привет, Эми! Что нового?
– Да ничего особенного. Мама забрала меня сразу после просмотра, так что мне не удалось поговорить с тобой. В общем, я звоню, чтобы сказать тебе, как я рада, что ты успела. Мадам Андре очень расстраивалась, пока тебя не было.
– Хорошо еще, Джессика оставила мне записку, что время просмотра изменилось. Разве она не объяснила мадам, что я поехала с мамой в магазин?
Эми не ответила. Элизабет нахмурилась и переспросила:
– Так что… не объяснила?
– Не совсем, – откликнулась Эми.
– Что значит «не совсем»? Так что же она сказала?
– Она сказала, что не знает, где ты, – ответила Эми. – И…
– И что?
– Она сказала, что тебе неинтересно приходить. Мне не поверилось. Ведь я знаю, как ты любишь танцевать.
Элизабет чувствовала, как в груди глухо застучало сердце. Так значит, Джессика хотела, чтобы она не пришла на просмотр. Она сказала мадам Андре и всем остальным, что Элизабет и не думала приходить.
– Мне сейчас надо идти, Эми, – сказала в трубку Элизабет. – Мы поговорим позже.
Она повесила трубку и с потухшим взглядом направилась обратно в комнату. Записка Джессики все еще лежала на столе. Элизабет, скомкав ее и швырнув в угол, без сил опустилась на кровать.
7
Эти выходные дни были самыми долгими в жизни Элизабет. Она изо всех сил избегала Джессику, но не могла отделаться от ужасной мысли, что ее родная сестра хотела, чтобы она пропустила просмотр. Элизабет спрашивала себя снова и снова, как же могла Джессика так ужасно поступить. У Джессики были такие же шансы понравиться мадам Андре, как и у Элизабет.
У них всегда были равные возможности. Так что же с ней произошло?
Элизабет пыталась написать для «Пятиклассника Ласковой Долины» статью о предстоящих в школе празднованиях Хэллоуина. Обычно, когда она писала, ей удавалось забыть обо всех своих невзгодах и развеяться, но только не сейчас. Она ни о чем и ни о ком другом не могла думать, кроме Джессики.
Джессика тоже провела выходные безрадостно. Перед ее глазами стояло выражение лица мадам Андре в тот момент, когда в зал вошла Элизабет.
– Она могла бы тогда же объявить, кто будет танцевать Сванильду, – громко проворчала Джессика. – Всем ведь было ясно, что только у Элизабет есть шанс.
Джессика вспомнила, как Единороги были уверены в том, что именно она будет исполнять на концерте главную партию.
«Уверена, что никто не может состязаться с тобой, – говорила Лила Фаулер. – Ты единственный Единорог в балетном классе, а всем известно, что Единороги очень красивые и совсем особенные».
Что же они скажут теперь, когда главную партию поручили не ей? Но что сделать, если ее родная сестра – Любимица учительницы?
Во вторник после школы все спешили в танцевальный класс, надеясь, что мадам Андре сразу же объявит им свое решение. Девочки были так взволнованы, что переодевались почти молча. Когда они вошли в зал, мадам Андре пристраивала Коппелию на стуле у своего стола. Преподавательница не обернулась, пока все не построились, приготовившись к поклону.
– Здравствуйте, мадам Андре! – хором, как всегда, приветствовали они.
– Здравствуйте, девочки, – кивнув, ответила учительница. – В первую позицию у станка, s'il vous plait!
Разочарованно вздохнув, девочки выстроились у станка. Сердце Джессики билось так громко, что она была уверена: его стук был слышен мадам Андре.
«Ах, пожалуйста, пожалуйста, пусть я получу эту партию», – думала она, выполняя знакомые упражнения, и краешком глаза посмотрела на мадам, но на лице преподавательницы было то же выражение, что и всегда.
Элизабет едва слышала музыку, так как и ее сердце сильно стучало. Доверят ли ей сольную партию? Ведь у нее все еще не очень получались некоторые фуэтэ и жете. Как она ни старалась, ей не удавалось выполнить их точно. Но если они действительно плохи, то мадам Андре это, конечно, тоже заметила.
Элизабет подумала о том, как танцует Джессика. У ее сестры, кажется, никогда не было проблем с фуэте и жете. По крайней мере, не тогда, когда на нее смотрела Элизабет. Хотя, разумеется, она смотрела не каждую секунду.
«Может, у Джессики не выходят другие па, – рассуждала Элизабет. – Просто я никогда этого не замечала».
Разминка у станка наконец закончилась.
– Все на середину зала, пожалуйста, – велела мадам Андре.
Девочки ожидали важного объявления, но о концерте мадам ничего не сказала.
– Головы выше. Плечи опустить. Спину держать прямо. Вялые, вялые, все сегодня вялые! Как же мы сможем подготовиться к представлению?
Девочки поспешно занимали свои места в центре студии, тревожно переглядываясь. Было видно, что мадам недовольна.
«Но как она могла ожидать, что мы будет в лучшей форме? – думала Джессика. – Ах, если б она объявила нам, кто будет танцевать Сванильду!»
Мадам Андре ходила взад и вперед перед ученицами, выполняющими упражнения.
– Эми, прямее спину! – строго прикрикнула она. – Ах, Грэйс, где должны быть твои руки?
Наконец музыка смолкла, и мадам Андре глубоко вздохнула и покачала головой.
– Я хочу, чтобы вы все, придя домой, упражнялись, упражнялись и упражнялись! – велела она. – Все свободны. И, ах да! – воскликнула она, округлив глаза. – Сольные партии. Я обещала сегодня объявить, кто будет исполнять сольные партии, – мадам прошла к столу и взяла листок бумаги.
Она очень внимательно вгляделась в написанное, как будто видела это впервые. Наконец она посмотрела на девочек и сказала:
– Четыре партии кукол исполнят Кэмми Эдамс, Джо Моррис, Керри Гленн и Мелисса Маккормик.
Кто-то захлопал в ладоши, а мадам улыбнулась каждой из четырех девочек, радостно смеющихся и обнимающих друг друга. Осталось объявить исполнительницу лишь одной партии, самой главной. Элизабет и Джессика беспокойно поглядывали друг на друга, понимая, что наконец наступил этот важный момент.
– Партию Сванильды, – начала мадам и выразительно помедлила, – будет исполнять Элизабет Уэйкфилд.
Радость охватила Элизабет.
Это было так чудесно, что казалось невероятным! Она все-таки получила первую партию… Несмотря на все старания сестры. А что же Джессика? Элизабет повернулась и увидела, как ее сестра спешит в раздевалку. Вспыхнув, Элизабет догнала ее.
– Джессика Уэйкфилд, я знаю, ты никак не ожидала, что я рано попаду домой, увижу твою записку и успею на просмотр. Ты написала ее только затем, чтобы выглядеть хорошей. А потом ты всем сказала, что мне не хочется выступать на просмотре. Но я все-таки получила эту, партию.
Лицо Джессики было белым как мел.
– Даже если бы ты не успела на просмотр, это было бы неважно, – возразила Джессика. – Было бы неважно, даже если б ты вообще не пришла! Ты – учительская любимица! Мадам тебя любит, а меня ненавидит, хотя я танцую гораздо лучше, чем ты!
Горячие слезы обожгли глаза Элизабет, но не успела она ответить, как в раздевалку вбежали все остальные девочки.
Грэйс Оливер подлетела к Элизабет, обняла ее и закричала:
– Ах, Элизабет, поздравляю!
Все хохоча кинулись поздравлять Элизабет, перекрикивая друг друга и прыгая от возбуждения.
– Ты, наверное, напугана до смерти? – кричала Керри, округлив глаза. – Я уж точно!
1 2 3 4 5 6
С любовью, Джес».
Записку она прикрепила на холодильника магнитом в виде небольшого шоколадного печенья.
«Вот, – самодовольно подумала она. – Никто не сможет сказать, что я не попыталась».
И Джессика выскочила из дома, торопясь на автобус.
Девочки из балетного класса мадам Андре суетились в раздевалке, наряжаясь для просмотра. Все волновались и нервничали, кроме Джессики.
– Я так боюсь, что готова умереть! – прокричала Керри Гленн.
Глаза Джо Моррис округлились от испуга:
– Мои ноги совсем онемели. Я их больше не чувствую. Честно! Как же я буду танцевать, если даже не ощущаю ног?
Джессика огляделась кругом и почувствовала, что ее шансы получить первую партию все увеличиваются. Она подавила смешок, увидев на скамейке в углу раздевалки Эми Саттон. Эми дрожала, а зубы ее стучали, словно она сидела на Северном полюсе, а не в балетной студии мадам Андре.
Глаза Эми, казалось, ничего не видели, но, когда она заметила Джессику, ее взгляд сосредоточился.
– А где Элизабет? – спросила она, искренне встревожившись. – Она ведь придет?
Джессика пожала плечами:
– Кто ее знает? Она побежала с мамой в магазин.
Эми вскочила со скамейки, как начавший извергаться вулкан.
– Ты должна ее найти, Джессика! Ей нельзя пропускать просмотр!
Теперь уже многие услышали их разговор. Девочки окружили Джессику и забросали ее вопросами и предложениями.
– А ты знаешь, куда она ушла?
– Возможно, она сейчас на ярмарке.
– Может, тебе съездить туда и вызвать ее по громкоговорителю?
– Девочки, сейчас же идите в зал. Пора начинать просмотр, – раздался громкий повелительный голос мадам Андре, и разговоры в раздевалке тут же смолкли.
Джессика почувствовала, как по спине пробежала дрожь возбуждения, когда вместе с остальными она прошла в зал и низко поклонилась мадам. Кукла Коппелия снова сидела в кресле, уставившись на девочек стеклянными глазами. Джессика едва обратила на нее внимание. Сейчас имело значение только одно: вот-вот должен начаться просмотр.
Мадам Андре поклонилась им в ответ и сказала:
– Пожалуйста, все к станку. Сначала разогреем мышцы. А затем, когда перейдем к танцу, я буду вызывать вас по одной в алфавитном порядке.
Когда они заняли свои места у станка, Джессика заметила, как Гэмми Адамс поежилась. Гэмми танцевала хорошо, но Джессика поняла – та нервничает оттого, что придется выступать первой.
Разминка закончилась быстро, и мадам Андре жестом велела девочкам сесть на пол «по-турецки».
– Гэмми Адамс, на середину, пожалуйста, – резко вызвала ее мадам Андре.
Гэмми торопливо прошла на середину зала и ненадолго замерла, ожидая, пока зазвучит музыка. Сначала она танцевала напряженно, и на ее лице застыло сосредоточенное выражение. Но когда танец уже подходил к концу, она немного расслабилась. Джессика внимательно наблюдала. Гэмми танцевала неплохо.
«Но все же не так хорошо, как я», – самоуверенно подумала Джессика.
Следующей была Керри Гленн. Она бросила испуганный взгляд на Джессику, встав на середину зала и ожидая первых тактов музыки. Как и Гэмми, Керри вначале танцевала скованно и явно нервничала. От облегчения она чуть не рухнула, когда музыка смолкла, и ей можно было сесть к другим девочкам. Три девочки, которые выступали потом, держались свободнее, но они, по мнению Джессики, не были ее настоящими соперницами. Дальше танцевала Джо Моррис, и пока она была лучше всех.
Просмотр продолжался, и уверенность Джессики все росла и росла. Когда подошла очередь Эми Саттон, Элизабет все еще не появилась. После Эми оставались только близнецы Уэйкфилд. На этот раз Джессика почувствовала, что выступать последней – большое преимущество. Ни у кого не возникает сомнений в том, что она танцует лучше всех и заслуживает первую партию.
Услышав возглас, вырвавшийся у многих девочек, Джессика вздрогнула. Она посмотрела на Эми как раз в тот момент, когда та, пытаясь выполнить пируэт, потеряла равновесие и упала. Несколько мгновений девочки молча смотрели на Эми, но она все же поднялась и закончила танец. Когда она села на свое место, ее лицо было пунцовым.
– Элизабет Уэйкфилд, – повелительным тоном вызвала мадам.
– А Элизабет нет, мадам, – отозвалась Джессика.
Мадам Андре нахмурилась, и Джессика поняла, что она ужасно недовольна отсутствием Элизабет.
– Но где же она? – спросила мадам.
– Не знаю, – ответила Джессика. – Думаю, ей было просто неинтересно приходить.
«Во всяком случае, – думала Джессика, – если бы Элизабет действительно беспокоилась о просмотре, она бы осталась дома заниматься, вместо того чтобы, бегать по магазинам».
Было заметно, что мадам Андре расстроилась.
– Хорошо, Джессика, – сказала она, – Теперь твоя очередь для нас танцевать.
Как только зазвучала музыка, Джессика позабыла о мадам Андре и растворилась в прекрасном танце. Джессика чувствовала, что кружится в совершенной гармонии с музыкой, – красивая и грациозная, прекрасная Сванильда. Когда замерли последние звуки, она поклонилась и быстро взглянула на мадам Андре, надеясь увидеть, что ее танец понравился преподавательнице.
Но лицо мадам Андре было так же непроницаемо, как лицо Коппелии, и она снова посмотрела на дверь. Наконец, глубоко вздохнув, она подняла руку, призывая девочек ко вниманию:
– Я благодарю вас всех за ваш танец. И довольна тем, как каждая из вас исполнила его. Во вторник днем я объявлю…
Дверь студии вдруг распахнулась, и в зал, запыхавшись, вбежала Элизабет.
6
Элизабет приостановилась, чтобы поклониться мадам Андре, и подбежав к Джессике, обвила ее руками и крепко прижала к груди.
– Ах, Джессика, ты замечательная сестра. Если бы ты не оставила мне записку, я бы пропустила просмотр!
Джессике показалось, будто ее сердце сжала ледяная рука.
– Вот это да, Элизабет! Как здорово, что ты пораньше вернулась домой и нашла мою записку, – ответила она, стараясь говорить радостно, хотя ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю.
– Мама забыла кредитные карточки. Ты можешь себе представить? И когда мы вернулись за ними домой, я увидела на холодильнике твою записку. Благодаря тебе я успела. Ведь я успела, правда, мадам Андре?
– Ну конечно, Элизабет. Конечно! А теперь беги переоденься. Мы все хотим посмотреть, как ты будешь танцевать.
Джессика опустилась на пол рядом с остальными девочками. Теперь все бесполезно.
Элизабет примчалась в студию в самый неподходящий момент.
Но надежда зародилась в сердце Джессики, когда она увидела, как танцует Элизабет. Сестра танцевала хорошо, но ее прыжки были ниже, чем у Джессики, а фуэтэ медленнее.
«Может, у меня все же есть шанс, – взволнованно подумала Джессика. – Мадам наверняка поймет, насколько я лучше, чем Элизабет, пусть даже Элизабет – ее любимица. Любимая ученица. – От этих слов у Джессики снова испортилось настроение. – Никто не сможет соперничать с любимицей учительницы», – отчаявшись, подумала она.
Когда стихла музыка и Элизабет закончила танец, лицо мадам Андре светилось от радости. Мадам начала аплодировать, сначала обращаясь к Элизабет, а потом по всему классу.
– Вы все чудесно танцевали! – воскликнула она. – Но помните, – она помедлила, выразительно подняв указательный палец, – во вторник я объявлю, кто будет исполнять партии Сванильды и четырех кукол, и мы начнем усиленно готовиться к нашему концерту. Все свободны!
Когда сестры пришли домой, Элизабет сразу отправилась в свою комнату, а Джессика бухнулась на диван в прихожей. Сейчас она не хотела находиться даже в той же части дома, что и сестра. Нет, после того, что произошло. Как могла мама забыть кредитные карточки? Раньше с ней никогда ничего такого не случалось. Но сегодня случилось, и Элизабет успела на просмотр вовремя. Теперь уж, конечно, мадам Андре отдаст ей главную партию.
– Эй, Джес. Как по-твоему?
Это был, без сомнения, голос Стивена, но когда Джессика подняла голову, она увидела перед собой нечто серебристое. У Джессики перехватило дыхание.
– Что же ты такое вытворяешь?
– Это мой костюм робота к празднику Хэллоуин. По-моему, я скупил в магазине всю фольгу. Ну, как я выгляжу?
– Потрясающе! А теперь оставь меня в покое. Мне нужно подумать о более важных вещах, чем Хэллоуин, – проворчала она.
– Что может быть важнее Хэллоуина? Остался всего месяц, – возразил Стивен. – И у меня куча замечательных планов.
Поднявшись с дивана, Джессика неприязненно взглянула на Стивена и отправилась в свою комнату. Может, до праздника и остался всего месяц, но она-то ни о чем не может думать, пока мадам Андре не объявит во вторник свое решение.
«А до вторника всего три дня, – подумала Джессика. – Три долгих дня, которые придется провести в одном доме с Элизабет».
А Элизабет в своей комнате вздыхала, трепеща от волнения. Как дождаться вторника, чтобы узнать, она ли получит сольную партию?
Элизабет снова представила себе просмотр. Мадам Андре так обрадовалась ей, хотя Элизабет и очень опоздала. А танцевала хорошо, если не считать нескольких па, которые всегда давались ей нелегко.
«В конце концов, – решила она, – я ведь только начала заниматься балетом».
Она знала, что поупражняется и сможет танцевать лучше. Ведь мадам всегда хвалила ее и говорила, что она делает большие успехи.
Элизабет закружилась по комнате, напевая мелодию и представляя себе, как она танцует перед зрителями.
«И если мне это удастся, – прошептала она, – то лишь благодаря записке Джессики».
– Эй, Элизабет! – за дверью раздался голос Стивена. – К телефону!
Элизабет так замечталась, что не услышала звонка.
– Иду, – отозвалась она, поспешив к телефону.
– Привет, Элизабет! Это Эми.
– Привет, Эми! Что нового?
– Да ничего особенного. Мама забрала меня сразу после просмотра, так что мне не удалось поговорить с тобой. В общем, я звоню, чтобы сказать тебе, как я рада, что ты успела. Мадам Андре очень расстраивалась, пока тебя не было.
– Хорошо еще, Джессика оставила мне записку, что время просмотра изменилось. Разве она не объяснила мадам, что я поехала с мамой в магазин?
Эми не ответила. Элизабет нахмурилась и переспросила:
– Так что… не объяснила?
– Не совсем, – откликнулась Эми.
– Что значит «не совсем»? Так что же она сказала?
– Она сказала, что не знает, где ты, – ответила Эми. – И…
– И что?
– Она сказала, что тебе неинтересно приходить. Мне не поверилось. Ведь я знаю, как ты любишь танцевать.
Элизабет чувствовала, как в груди глухо застучало сердце. Так значит, Джессика хотела, чтобы она не пришла на просмотр. Она сказала мадам Андре и всем остальным, что Элизабет и не думала приходить.
– Мне сейчас надо идти, Эми, – сказала в трубку Элизабет. – Мы поговорим позже.
Она повесила трубку и с потухшим взглядом направилась обратно в комнату. Записка Джессики все еще лежала на столе. Элизабет, скомкав ее и швырнув в угол, без сил опустилась на кровать.
7
Эти выходные дни были самыми долгими в жизни Элизабет. Она изо всех сил избегала Джессику, но не могла отделаться от ужасной мысли, что ее родная сестра хотела, чтобы она пропустила просмотр. Элизабет спрашивала себя снова и снова, как же могла Джессика так ужасно поступить. У Джессики были такие же шансы понравиться мадам Андре, как и у Элизабет.
У них всегда были равные возможности. Так что же с ней произошло?
Элизабет пыталась написать для «Пятиклассника Ласковой Долины» статью о предстоящих в школе празднованиях Хэллоуина. Обычно, когда она писала, ей удавалось забыть обо всех своих невзгодах и развеяться, но только не сейчас. Она ни о чем и ни о ком другом не могла думать, кроме Джессики.
Джессика тоже провела выходные безрадостно. Перед ее глазами стояло выражение лица мадам Андре в тот момент, когда в зал вошла Элизабет.
– Она могла бы тогда же объявить, кто будет танцевать Сванильду, – громко проворчала Джессика. – Всем ведь было ясно, что только у Элизабет есть шанс.
Джессика вспомнила, как Единороги были уверены в том, что именно она будет исполнять на концерте главную партию.
«Уверена, что никто не может состязаться с тобой, – говорила Лила Фаулер. – Ты единственный Единорог в балетном классе, а всем известно, что Единороги очень красивые и совсем особенные».
Что же они скажут теперь, когда главную партию поручили не ей? Но что сделать, если ее родная сестра – Любимица учительницы?
Во вторник после школы все спешили в танцевальный класс, надеясь, что мадам Андре сразу же объявит им свое решение. Девочки были так взволнованы, что переодевались почти молча. Когда они вошли в зал, мадам Андре пристраивала Коппелию на стуле у своего стола. Преподавательница не обернулась, пока все не построились, приготовившись к поклону.
– Здравствуйте, мадам Андре! – хором, как всегда, приветствовали они.
– Здравствуйте, девочки, – кивнув, ответила учительница. – В первую позицию у станка, s'il vous plait!
Разочарованно вздохнув, девочки выстроились у станка. Сердце Джессики билось так громко, что она была уверена: его стук был слышен мадам Андре.
«Ах, пожалуйста, пожалуйста, пусть я получу эту партию», – думала она, выполняя знакомые упражнения, и краешком глаза посмотрела на мадам, но на лице преподавательницы было то же выражение, что и всегда.
Элизабет едва слышала музыку, так как и ее сердце сильно стучало. Доверят ли ей сольную партию? Ведь у нее все еще не очень получались некоторые фуэтэ и жете. Как она ни старалась, ей не удавалось выполнить их точно. Но если они действительно плохи, то мадам Андре это, конечно, тоже заметила.
Элизабет подумала о том, как танцует Джессика. У ее сестры, кажется, никогда не было проблем с фуэте и жете. По крайней мере, не тогда, когда на нее смотрела Элизабет. Хотя, разумеется, она смотрела не каждую секунду.
«Может, у Джессики не выходят другие па, – рассуждала Элизабет. – Просто я никогда этого не замечала».
Разминка у станка наконец закончилась.
– Все на середину зала, пожалуйста, – велела мадам Андре.
Девочки ожидали важного объявления, но о концерте мадам ничего не сказала.
– Головы выше. Плечи опустить. Спину держать прямо. Вялые, вялые, все сегодня вялые! Как же мы сможем подготовиться к представлению?
Девочки поспешно занимали свои места в центре студии, тревожно переглядываясь. Было видно, что мадам недовольна.
«Но как она могла ожидать, что мы будет в лучшей форме? – думала Джессика. – Ах, если б она объявила нам, кто будет танцевать Сванильду!»
Мадам Андре ходила взад и вперед перед ученицами, выполняющими упражнения.
– Эми, прямее спину! – строго прикрикнула она. – Ах, Грэйс, где должны быть твои руки?
Наконец музыка смолкла, и мадам Андре глубоко вздохнула и покачала головой.
– Я хочу, чтобы вы все, придя домой, упражнялись, упражнялись и упражнялись! – велела она. – Все свободны. И, ах да! – воскликнула она, округлив глаза. – Сольные партии. Я обещала сегодня объявить, кто будет исполнять сольные партии, – мадам прошла к столу и взяла листок бумаги.
Она очень внимательно вгляделась в написанное, как будто видела это впервые. Наконец она посмотрела на девочек и сказала:
– Четыре партии кукол исполнят Кэмми Эдамс, Джо Моррис, Керри Гленн и Мелисса Маккормик.
Кто-то захлопал в ладоши, а мадам улыбнулась каждой из четырех девочек, радостно смеющихся и обнимающих друг друга. Осталось объявить исполнительницу лишь одной партии, самой главной. Элизабет и Джессика беспокойно поглядывали друг на друга, понимая, что наконец наступил этот важный момент.
– Партию Сванильды, – начала мадам и выразительно помедлила, – будет исполнять Элизабет Уэйкфилд.
Радость охватила Элизабет.
Это было так чудесно, что казалось невероятным! Она все-таки получила первую партию… Несмотря на все старания сестры. А что же Джессика? Элизабет повернулась и увидела, как ее сестра спешит в раздевалку. Вспыхнув, Элизабет догнала ее.
– Джессика Уэйкфилд, я знаю, ты никак не ожидала, что я рано попаду домой, увижу твою записку и успею на просмотр. Ты написала ее только затем, чтобы выглядеть хорошей. А потом ты всем сказала, что мне не хочется выступать на просмотре. Но я все-таки получила эту, партию.
Лицо Джессики было белым как мел.
– Даже если бы ты не успела на просмотр, это было бы неважно, – возразила Джессика. – Было бы неважно, даже если б ты вообще не пришла! Ты – учительская любимица! Мадам тебя любит, а меня ненавидит, хотя я танцую гораздо лучше, чем ты!
Горячие слезы обожгли глаза Элизабет, но не успела она ответить, как в раздевалку вбежали все остальные девочки.
Грэйс Оливер подлетела к Элизабет, обняла ее и закричала:
– Ах, Элизабет, поздравляю!
Все хохоча кинулись поздравлять Элизабет, перекрикивая друг друга и прыгая от возбуждения.
– Ты, наверное, напугана до смерти? – кричала Керри, округлив глаза. – Я уж точно!
1 2 3 4 5 6