однако дальнейшее он так не смог вспомнить.
Еще до того как Найджел достиг маленькой двери в дом, Гейбриел схватил его и оттащил в тень деревьев. Найджел взвизгнул, как девчонка, а когда узнал своего похитителя, пришел в панический ужас.
– Это вы?
Не отвечая, Гейбриел вместе со своей жертвой пробрался за большой куст. Найджел продолжал визжать, и поэтому он угрожающе произнес:
– Замолчи, иначе я тебя убью.
– Ах, милорд Гейбриел, – взмолился Найджел; в его расширившихся глазах читался неподдельный ужас. – Я ничего плохого не сделал. Это Ариана освободила меня.
– Не смей даже произносить это имя. Лучше скажи, – где твой любовник? Где епископ?
Найджел вздрогнул.
– Он не мой любовник.
– Нет? – недоверчиво спросил Гейбриел.
– Честное слово, нет.
– Ты был тут, когда они выжгли букву «О» у меня на спине, не так ли? – Ярость охватила Гейбриела при воспоминании об этом унижении, и он непроизвольно сдавил слабые пальцы скрипача.
Плечи у Найджела задрожали, послышались всхлипывания.
– Ради Бога, только не мои руки. Я совсем не люблю епископа. Я оказался в его власти так же, как и Ариана, клянусь вам. У меня совершенно нет денег, а епископ платит мне за то, что я играю на скрипке.
– Но ведь я видел тебя тут в тот страшный день, и это ты взял в руки железо.
Молодой человек побледнел:
– Да, верно. Я пришел, чтобы играть на скрипке для епископа. Это очень злой человек, поверьте. Я хотел забрать железо из костра, чтобы оно не стало слишком горячим, это правда, но…
– Что «но»? Почему ты вернулся сюда?
– Здесь осталась моя скрипка. Я пришел, чтобы забрать ее и искать работу где-нибудь в другом месте, но епископ поймал меня. Он сказал, что я должен сначала забрать послание из тайника под алтарем и только потом он меня отпустит. В противном случае он грозит объявить мою скрипку орудием дьявола и сжечь ее. Такого я не перенесу: скрипка – это все, что у меня осталось.
Гейбриел прищурился.
– Ты правда не любовник епископа?
– Нет. – Найджел снова всхлипнул.
Гейбриел медленно отпустил его руку.
– Рэндалл продолжает шантажировать Ариану.
– Нет, – испуганно воскликнул Найджел, – только не ее! Это было бы ужасно.
Гейбриел с недоумением смотрел на молодого человека. Он всегда не любил слабых и нерешительных мужчин, но этот, кажется, всерьез нуждался в помощи.
– Ты сообщишь королю обо всем, что видел в аббатстве.
Найджел побледнел и отрицательно покачал головой, однако, когда Гейбриел снова сжал его руку, его губы вдруг зашевелились:
– Пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что вы прикажете, но потом епископ уничтожит меня.
– Ты вернешься вместе со мной, – попытался успокоить его Гейбриел.
– Но я не вынесу, если меня опять посадят в погреб. Клянусь вам, я не виновен.
– А как ты относишься к Ариане и почему решил жениться на ней?
– Это была не моя идея.
– Дальше.
Найджел в волнении кусал губы:
– Я не соглашался, пока Ариана не объяснила, что между нами не будет никаких интимных отношений.
– Никаких интимных отношений? – недоверчиво переспросил Гейбриел. – Разве мужчина может принять это?
Глубоко вздохнув и покраснев так, что его лицо запылало, Найджел опустил глаза и тихо произнес:
– Я кастрат.
– Кастрат? – Гейбриел от удивления разжал пальцы, удерживавшие руку молодого человека.
– У меня не может быть любовников – ни женщин, ни мужчин. Моя единственная радость в жизни – это музыка. – Найджел умоляющим взглядом посмотрел на Гейбриела: – Только не говорите леди Ариане, боюсь, она не сможет это понять.
– Как такое могло случиться?
– Отец всегда ненавидел мою любовь к музыке и особенно разозлился, когда я отказался возиться со шпагами и другим оружием. Однажды он велел своим людям расправиться со мной и сказал, что раз мальчик не хочет играть в мужские игры, то пусть будет не мужчиной, а бабой. После этого семья отказалась от меня, и теперь леди Ариана мой единственный друг, – с трудом договорил Найджел.
Злость на Найджела моментально покинула Гейбриела. Сам он никогда не знал своего отца, но все упоминали о сходстве с покойным лордом Роузбрайером, говорили, что он определенно его сын. Что ж, лучше не знать своего отца, чем пережить то, что пережил этот несчастный.
Ощущая неловкость, Гейбриел похлопал Найджела по плечу.
– Ты должен свидетельствовать против епископа, чтобы спасти Ариану.
– Но что со мной станет, если я выступлю против того, кто дает мне работу?
– В замке Роузбрайер найдется работа для музыканта.
Впервые с начала разговора в глазах Найджела мелькнула надежда.
– Вы это серьезно? У меня будет работа?
– Не сомневайся.
Найджел опустился на колени.
– Клянусь, я буду честно служить вам, если вы вытащите меня из этого места. Мне всегда ужасно не нравилось здесь, но я не видел для себя другого выхода.
Гейбриел заставил молодого человека подняться на ноги.
– Тебе лучше немедленно убраться подальше отсюда. У реки стоит маленький домик, где живет моя сестра Элинор. – Гейбриел отстегнул от пояса небольшой ножик и протянул его Найджелу. – Отдай это ей и скажи, что тебя прислал Гейбриел. Она не разговаривает, но, я уверен, все же примет тебя.
– Не разговаривает?
– Это длинная история, я расскажу ее как-нибудь в другой раз.
– Но как я уйду без моей скрипки!
– Не волнуйся, я заберу у них скрипку, – проворчал Гейбриел. – Скажи только, где она находится?
– Она спрятана в личных покоях епископа.
– Отлично, именно туда я и направляюсь. Нам с епископом пора обсудить кое-какие проблемы.
Глава 29
– Детоубийца! – Седая женщина, прекратив выдирать сорняки, с презрением взглянула на Гейбриела, въезжавшего во двор замка через три дня после встречи с Найджелом. – Проклятый варвар! – со злостью добавила она.
Удивленный ее словами, Гейбриел сердито нахмурился.
– Я не боюсь тебя, бастард. – Утреннее солнце осветило ее лицо и седые волосы, и Гейбриел увидел старую горбунью с ярко-синими глазами. – Все говорят, что ты приковал ее к кровати. Разве так обращаются с женой? Будет тебе по заслугам, если твой ребенок умрет.
Натянув поводья, Гейбриел заставил жеребца остановиться и обратился к женщине:
– О чем вы говорите? Мой ребенок появился на свет?
– Родился сегодня ночью, на много дней раньше срока. От волнения у него засосало под ложечкой. Когда он уезжал, Ариана была совершенно здорова и до родов было еще далеко.
– Он родился мертвым? – Гейбриел все-таки решился задать этот вопрос.
– Нет, но он такой маленький, что не сможет выжить. Слышите, колокола уже звонят. – Старуха наклонилась и со злостью вырвала какое-то растение. На миг Гейбриелу показалось, что она швырнет его ему в лицо.
Не тратя времени на выяснение подробностей, он галопом помчался к дому.
Боже, неужели ребенок погибнет? Впрочем, что толку просить Бога о милости, если он не реагирует на просьбы незаконнорожденных.
– Гейбриел! – Родни встретил его у входа в дом. Лоб здоровяка был наморщен, единственный глаз покраснел, и казалось, что он очень нервничает.
Соскочив с коня, Гейбриел отдал поводья слуге. – Как ребенок?
– Схватки начались два дня назад. – Родни пытался догнать своего господина, прыгавшего через две ступеньки по лестнице, ведущей в спальню, но ему это никак не удавалось.
– Почему за мной не послали сразу?
– Мы посылали троих. Двое не смогли вас найти, а третий вообще не вернулся.
– Ребенок умер?
– Было очень много крови. – Родни явно старался избежать прямого ответа на вопрос.
– А Ариана?
– Она отдыхает. – Уши Родни покраснели. – И уже послали за священником.
Гейбриел сокрушенно вздохнул. Как он мог оставить ее в такое время, да еще прикованной к постели?
Добравшись до спальни, Гейбриел убедился, что дверь заперта, и с силой стукнул по ней кулаком.
– Ариана!
Из комнаты раздался странный, приглушенный звук.
– Открой, иначе я сам открою.
– Прекратите сейчас же! – раздался решительный женский голос, и Гейбриел сразу вспомнил про Гленну, акушерку.
Отойдя немного, он, как бык, попробовал выбить дверь плечом, и с третьего раза дверь открылась.
Ариана, побледневшая и измученная, смотрела на него с кровати, нахмурившись и широко раскрыв глаза. Прижимая к себе какой-то маленький сверток, она тихо сказала:
– В этом не было совершенно никакой необходимости.
Непричесанные волосы ее спутались, на коже виднелись пятна, и вся она выглядела ужасно измученной. Горы подушек, обычно аккуратно разложенных, в беспорядке валялись по обеим сторонам от кровати. На туалетном столике лежали отвратительного вида окровавленные тряпки.
– Тебе не следовало запирать дверь. – Гейбриел прошел через комнату и остановился возле кровати. Похоже, Ариана настолько ослабела, что вряд ли сможет заботиться о малыше.
– Где ребенок?
– Тебе не следовало ломать дверь, – повторила Ариана. В этот момент одеяло сдвинулось, открыв крошечное сморщенное существо. Ребенок был таким маленьким, что легко мог поместиться на одной ладони Гейбриела. Он опять стал укорять себя за то, что оставил ее.
– Ребенок жив?
В этот момент крошечное существо открыло глаза и посмотрело прямо на него.
Восторгу Гейбриела не было границ. Ребенок жив!
Ему хотелось поднять руки к небу и заорать во все горло, но он все стоял как вкопанный и не сводил глаз с младенца, личико которого красно-синего цвета вдруг сморщилось и стало напоминать поверхность старой коряги. Однако для Гейбриела это зрелище представлялось самым замечательным из всех, какие ему доводилось видеть в его жизни.
– Черт возьми! – громко произнес он, не зная, что еще сказать.
Сверток снова пошевелился, и Ариана сердито посмотрела на мужа.
– Ты не мог бы говорить не так громко? – укоризненно проговорила она.
Гейбриел потянулся к младенцу, но Гленна тут же стукнула его по руке.
– Сначала мыться, – скомандовала она.
Боже, какой же он осел!
Гейбриел поспешно подошел к двери и выглянул в коридор.
– Родни, скажи, чтобы перестали звонить в колокола, и отошлите домой чертова священника. Мой младенец жив!
– Но, сэр, – пытался возразить Родни, – он не проживет и дня.
– Пожалуй, он прав, – вздохнула Гленна. – Такие никогда не выживают. Будет лучше, если священник все-таки явится.
– Мой ребенок не умрет, – упрямо сказал Гейбриел. – И пусть священник держится от него подальше. Младенцу нужны тепло и еда, а не ладан. И прекратите все разговоры о похоронах.
Пожав плечами, Родни повернулся и неохотно отправился в зал.
Побродив немного по комнате, Гейбриел опять подошел к кровати и стал оглядывать младенца, убеждая себя, что ребенок будет жить, несмотря ни на что.
– Ты не собираешься его покормить? – с надеждой спросил они крепко сжал спинку кровати.
– Она едва может дышать, а уж сосать… – Ариана с болью в глазах посмотрела на младенца.
Оставив арбалет в ногах кровати, Гейбриел прошел к умывальнику, налил воду из серебряного кувшина и основательно вымыл руки, а затем, вытерев их чистой тряпкой, подошел к Ариане.
– Дай мне ребенка, – мягко попросил он.
В тот же момент Гленна оказалась прямо перед ним.
– Оставь нас в покое, здесь не место для мужчины. Дай своей жене возможность порадоваться своему младенцу, пока он еще на этом свете. Теперь тебе понадобился ребенок, но разве не ты оставил беременную жену прикованной к постели? – Акушерка повернулась к Гейбриелу спиной, взяла влажную тряпку и обтерла лоб Арианы. – Не волнуйся, моя милая, – ласково проговорила она.
Ариана казалась невероятно бледной; откинувшись на подушки, она тихо покачивала крошку.
– Дыши, детка, дыши, – приговаривала несчастная мать.
– Оставил прикованной к постели! – бормотал Гейбриел. – Ну и что? У Родни были ключи, разве нет?
– Ты велел не отпускать ее, пока не пройдет две недели, – презрительно процедила Гленна. – А Родни, твердолобый дурак, сказал, что если он уберет цепь, то ему придется все время находиться рядом с ней. Нам было бы еще хуже, если бы этот волосатый идиот болтался тут у нас под ногами. – Акушерка принялась, ворча, убирать разбросанные повсюду окровавленные тряпки.
Чувство невыразимого отчаяния овладело Гейбриелом.
– Уходи прочь, ты ничем не сможешь нам помочь. – Гленна демонстративно отвернулась от него.
– Нет.
В это время младенец открыл рот, словно прося пить.
– Покорми ее, – снова повторил Гейбриел.
– Лучше оставь нас, – Ариана указала глазами на выломанную дверь, – и найди кого-нибудь, кто сможет починить это.
Отчаяние охватило Гейбриела, но он твердо решился не сдаваться. Взяв акушерку за плечи, он осторожно отодвинул ее от кровати, глядя на нее таким взглядом, что у женщины сразу пропало всякое желание спорить с ним. Потом он протянул руку к ребенку, но Ариана локтем остановила его порыв.
Внезапно на лестнице раздались торопливые шаги, и в комнату вихрем ворвалась Маргарет.
– Помогите нам все святые! – сразу запричитала она, пряча руки в складки широкой юбки. – Миледи, там приехал ваш кузен, епископ, и я сказала ему, что вы наверху с ребенком и что к вам сейчас нельзя. Вот только он ничего не хочет слушать и говорит, что собирается благословить младенца.
– Кузен здесь? – вздрогнув, переспросила Ариана и тут же начала усиленно растирать грудь младенца, который, казалось, совсем затих.
– Епископ приехал не один, – затараторила Маргарет, как будто желая поскорее высказать все и уйти из комнаты. – Я еще никогда в жизни не видела такой богатой процессии. Там много лошадей, какие-то сундуки и толпа слуг. Этот человек, наверное, богаче, чем сам король.
Ариана глубоко вздохнула и крепко прижала к себе младенца, который как раз в этот момент снова начал дышать. Она в ужасе смотрела на Гейбриела, понимая, что приезд епископа не сулит им обоим ничего хорошего.
– Где Джейсон? – поспешно спросила она, обращаясь ко всем сразу.
В коридоре раздалось громкое шарканье ног, и в комнату влетел Родни.
– Господин, мне одному с ними не справиться… – Почувствовав на себе мрачный взгляд Гейбриела, он внезапно замолчал.
И тут же комнату вошел епископ в сопровождении целой свиты, охранников и слуг, которые сразу принялись с интересом рассматривать богато обставленную спальню.
Ариана с усилием села на кровати. Если бы она была в состоянии, то с огромной радостью сбежала бы отсюда.
– Неужели это вы, мой кузен? – с трудом разжимая губы, произнесла она. – Я бы с удовольствием приняла вас, но только не сейчас. Прошу, уходите отсюда, уходите все!
Кулаки Гейбриела внезапно сжались так, что побелели костяшки пальцев.
– Не вмешивайся, жена, это мужское дело.
– Ничего подобного, муж мой. Это именно женское дело, раз оно касается ребенка. – Ариана накрыла простыней крошечную новорожденную, не желая, чтобы пришедшие видели ее.
– Уходите, я сказала! – Она неловко пошевелилась, и цепь, ударившись о ножку кровати, громко зазвенела.
– Леди Ариана Роузбрайер, – торжественно заговорил епископ Рэндалл, подходя к ней, – я нахожусь здесь по поручению Святой церкви. Вы обвиняетесь в убийстве своего мужа, лорда Айвана Роузбрайера. Рядом со мной находится помощник шерифа, который приехал, чтобы поместить вас в тюрьму. – Край богатой мантии епископа прошелестел полежавшему на полу восточному ковру, и в воздухе распространился аромат лаванды.
Высокий худой мужчинах носом в форме картошки сделал несколько шагов, и следом за ним вперед вышли двое хорошо вооруженных охранников.
Ариане стало трудно дышать, когда она увидела, что Гейбриел преградил им путь.
– А, это вы, любезный, – проскрипел епископ, властно протягивая руку. – Немедленно отойдите в сторону и не мешайте нам. Мы допросим вас об обстоятельствах смерти аббата Торнбури, когда сочтем нужным.
Не обращая внимания на слова епископа, Гейбриел выхватил нож и с угрожающим видом взмахнул им перед собой.
– Уйдите прочь, или я вырву ваше сердце! – сквозь зубы прорычал он.
Епископ выразительно посмотрел на сутулого человека, стоявшего рядом с ним.
– Угроза в адрес служителя церкви. Вы записали это? – Подбородок его мелко дрожал, когда он произносил эти слова.
– Вон, – снова прорычал Гейбриел, – или я разорву вас всех на части голыми руками!
Охранники поспешно обнажили шпаги, и Ариана вздрогнула. Гейбриел так разъярился, что мог бы убить их всех, если бы их не было так много.
Рэндалл усмехнулся:
– Не смешите меня, мой милый, вы не справитесь со всеми.
Гейбриел отвел руку назад.
– Зачем убивать всех, если мне нужны только вы, – презрительно произнес он, и в ту же секунду нож, словно внезапно потревоженная птица, стремительно вылетел из его руки. Это произошло за мгновение до того, как на него бросился один из охранников. Пролетев через комнату, нож по самую рукоятку вонзился в плечо епископа, и тот завизжал, словно раненая свинья.
Схватившись рукой за плечо, Рэндалл безуспешно пытался остановить льющуюся потоком кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Еще до того как Найджел достиг маленькой двери в дом, Гейбриел схватил его и оттащил в тень деревьев. Найджел взвизгнул, как девчонка, а когда узнал своего похитителя, пришел в панический ужас.
– Это вы?
Не отвечая, Гейбриел вместе со своей жертвой пробрался за большой куст. Найджел продолжал визжать, и поэтому он угрожающе произнес:
– Замолчи, иначе я тебя убью.
– Ах, милорд Гейбриел, – взмолился Найджел; в его расширившихся глазах читался неподдельный ужас. – Я ничего плохого не сделал. Это Ариана освободила меня.
– Не смей даже произносить это имя. Лучше скажи, – где твой любовник? Где епископ?
Найджел вздрогнул.
– Он не мой любовник.
– Нет? – недоверчиво спросил Гейбриел.
– Честное слово, нет.
– Ты был тут, когда они выжгли букву «О» у меня на спине, не так ли? – Ярость охватила Гейбриела при воспоминании об этом унижении, и он непроизвольно сдавил слабые пальцы скрипача.
Плечи у Найджела задрожали, послышались всхлипывания.
– Ради Бога, только не мои руки. Я совсем не люблю епископа. Я оказался в его власти так же, как и Ариана, клянусь вам. У меня совершенно нет денег, а епископ платит мне за то, что я играю на скрипке.
– Но ведь я видел тебя тут в тот страшный день, и это ты взял в руки железо.
Молодой человек побледнел:
– Да, верно. Я пришел, чтобы играть на скрипке для епископа. Это очень злой человек, поверьте. Я хотел забрать железо из костра, чтобы оно не стало слишком горячим, это правда, но…
– Что «но»? Почему ты вернулся сюда?
– Здесь осталась моя скрипка. Я пришел, чтобы забрать ее и искать работу где-нибудь в другом месте, но епископ поймал меня. Он сказал, что я должен сначала забрать послание из тайника под алтарем и только потом он меня отпустит. В противном случае он грозит объявить мою скрипку орудием дьявола и сжечь ее. Такого я не перенесу: скрипка – это все, что у меня осталось.
Гейбриел прищурился.
– Ты правда не любовник епископа?
– Нет. – Найджел снова всхлипнул.
Гейбриел медленно отпустил его руку.
– Рэндалл продолжает шантажировать Ариану.
– Нет, – испуганно воскликнул Найджел, – только не ее! Это было бы ужасно.
Гейбриел с недоумением смотрел на молодого человека. Он всегда не любил слабых и нерешительных мужчин, но этот, кажется, всерьез нуждался в помощи.
– Ты сообщишь королю обо всем, что видел в аббатстве.
Найджел побледнел и отрицательно покачал головой, однако, когда Гейбриел снова сжал его руку, его губы вдруг зашевелились:
– Пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что вы прикажете, но потом епископ уничтожит меня.
– Ты вернешься вместе со мной, – попытался успокоить его Гейбриел.
– Но я не вынесу, если меня опять посадят в погреб. Клянусь вам, я не виновен.
– А как ты относишься к Ариане и почему решил жениться на ней?
– Это была не моя идея.
– Дальше.
Найджел в волнении кусал губы:
– Я не соглашался, пока Ариана не объяснила, что между нами не будет никаких интимных отношений.
– Никаких интимных отношений? – недоверчиво переспросил Гейбриел. – Разве мужчина может принять это?
Глубоко вздохнув и покраснев так, что его лицо запылало, Найджел опустил глаза и тихо произнес:
– Я кастрат.
– Кастрат? – Гейбриел от удивления разжал пальцы, удерживавшие руку молодого человека.
– У меня не может быть любовников – ни женщин, ни мужчин. Моя единственная радость в жизни – это музыка. – Найджел умоляющим взглядом посмотрел на Гейбриела: – Только не говорите леди Ариане, боюсь, она не сможет это понять.
– Как такое могло случиться?
– Отец всегда ненавидел мою любовь к музыке и особенно разозлился, когда я отказался возиться со шпагами и другим оружием. Однажды он велел своим людям расправиться со мной и сказал, что раз мальчик не хочет играть в мужские игры, то пусть будет не мужчиной, а бабой. После этого семья отказалась от меня, и теперь леди Ариана мой единственный друг, – с трудом договорил Найджел.
Злость на Найджела моментально покинула Гейбриела. Сам он никогда не знал своего отца, но все упоминали о сходстве с покойным лордом Роузбрайером, говорили, что он определенно его сын. Что ж, лучше не знать своего отца, чем пережить то, что пережил этот несчастный.
Ощущая неловкость, Гейбриел похлопал Найджела по плечу.
– Ты должен свидетельствовать против епископа, чтобы спасти Ариану.
– Но что со мной станет, если я выступлю против того, кто дает мне работу?
– В замке Роузбрайер найдется работа для музыканта.
Впервые с начала разговора в глазах Найджела мелькнула надежда.
– Вы это серьезно? У меня будет работа?
– Не сомневайся.
Найджел опустился на колени.
– Клянусь, я буду честно служить вам, если вы вытащите меня из этого места. Мне всегда ужасно не нравилось здесь, но я не видел для себя другого выхода.
Гейбриел заставил молодого человека подняться на ноги.
– Тебе лучше немедленно убраться подальше отсюда. У реки стоит маленький домик, где живет моя сестра Элинор. – Гейбриел отстегнул от пояса небольшой ножик и протянул его Найджелу. – Отдай это ей и скажи, что тебя прислал Гейбриел. Она не разговаривает, но, я уверен, все же примет тебя.
– Не разговаривает?
– Это длинная история, я расскажу ее как-нибудь в другой раз.
– Но как я уйду без моей скрипки!
– Не волнуйся, я заберу у них скрипку, – проворчал Гейбриел. – Скажи только, где она находится?
– Она спрятана в личных покоях епископа.
– Отлично, именно туда я и направляюсь. Нам с епископом пора обсудить кое-какие проблемы.
Глава 29
– Детоубийца! – Седая женщина, прекратив выдирать сорняки, с презрением взглянула на Гейбриела, въезжавшего во двор замка через три дня после встречи с Найджелом. – Проклятый варвар! – со злостью добавила она.
Удивленный ее словами, Гейбриел сердито нахмурился.
– Я не боюсь тебя, бастард. – Утреннее солнце осветило ее лицо и седые волосы, и Гейбриел увидел старую горбунью с ярко-синими глазами. – Все говорят, что ты приковал ее к кровати. Разве так обращаются с женой? Будет тебе по заслугам, если твой ребенок умрет.
Натянув поводья, Гейбриел заставил жеребца остановиться и обратился к женщине:
– О чем вы говорите? Мой ребенок появился на свет?
– Родился сегодня ночью, на много дней раньше срока. От волнения у него засосало под ложечкой. Когда он уезжал, Ариана была совершенно здорова и до родов было еще далеко.
– Он родился мертвым? – Гейбриел все-таки решился задать этот вопрос.
– Нет, но он такой маленький, что не сможет выжить. Слышите, колокола уже звонят. – Старуха наклонилась и со злостью вырвала какое-то растение. На миг Гейбриелу показалось, что она швырнет его ему в лицо.
Не тратя времени на выяснение подробностей, он галопом помчался к дому.
Боже, неужели ребенок погибнет? Впрочем, что толку просить Бога о милости, если он не реагирует на просьбы незаконнорожденных.
– Гейбриел! – Родни встретил его у входа в дом. Лоб здоровяка был наморщен, единственный глаз покраснел, и казалось, что он очень нервничает.
Соскочив с коня, Гейбриел отдал поводья слуге. – Как ребенок?
– Схватки начались два дня назад. – Родни пытался догнать своего господина, прыгавшего через две ступеньки по лестнице, ведущей в спальню, но ему это никак не удавалось.
– Почему за мной не послали сразу?
– Мы посылали троих. Двое не смогли вас найти, а третий вообще не вернулся.
– Ребенок умер?
– Было очень много крови. – Родни явно старался избежать прямого ответа на вопрос.
– А Ариана?
– Она отдыхает. – Уши Родни покраснели. – И уже послали за священником.
Гейбриел сокрушенно вздохнул. Как он мог оставить ее в такое время, да еще прикованной к постели?
Добравшись до спальни, Гейбриел убедился, что дверь заперта, и с силой стукнул по ней кулаком.
– Ариана!
Из комнаты раздался странный, приглушенный звук.
– Открой, иначе я сам открою.
– Прекратите сейчас же! – раздался решительный женский голос, и Гейбриел сразу вспомнил про Гленну, акушерку.
Отойдя немного, он, как бык, попробовал выбить дверь плечом, и с третьего раза дверь открылась.
Ариана, побледневшая и измученная, смотрела на него с кровати, нахмурившись и широко раскрыв глаза. Прижимая к себе какой-то маленький сверток, она тихо сказала:
– В этом не было совершенно никакой необходимости.
Непричесанные волосы ее спутались, на коже виднелись пятна, и вся она выглядела ужасно измученной. Горы подушек, обычно аккуратно разложенных, в беспорядке валялись по обеим сторонам от кровати. На туалетном столике лежали отвратительного вида окровавленные тряпки.
– Тебе не следовало запирать дверь. – Гейбриел прошел через комнату и остановился возле кровати. Похоже, Ариана настолько ослабела, что вряд ли сможет заботиться о малыше.
– Где ребенок?
– Тебе не следовало ломать дверь, – повторила Ариана. В этот момент одеяло сдвинулось, открыв крошечное сморщенное существо. Ребенок был таким маленьким, что легко мог поместиться на одной ладони Гейбриела. Он опять стал укорять себя за то, что оставил ее.
– Ребенок жив?
В этот момент крошечное существо открыло глаза и посмотрело прямо на него.
Восторгу Гейбриела не было границ. Ребенок жив!
Ему хотелось поднять руки к небу и заорать во все горло, но он все стоял как вкопанный и не сводил глаз с младенца, личико которого красно-синего цвета вдруг сморщилось и стало напоминать поверхность старой коряги. Однако для Гейбриела это зрелище представлялось самым замечательным из всех, какие ему доводилось видеть в его жизни.
– Черт возьми! – громко произнес он, не зная, что еще сказать.
Сверток снова пошевелился, и Ариана сердито посмотрела на мужа.
– Ты не мог бы говорить не так громко? – укоризненно проговорила она.
Гейбриел потянулся к младенцу, но Гленна тут же стукнула его по руке.
– Сначала мыться, – скомандовала она.
Боже, какой же он осел!
Гейбриел поспешно подошел к двери и выглянул в коридор.
– Родни, скажи, чтобы перестали звонить в колокола, и отошлите домой чертова священника. Мой младенец жив!
– Но, сэр, – пытался возразить Родни, – он не проживет и дня.
– Пожалуй, он прав, – вздохнула Гленна. – Такие никогда не выживают. Будет лучше, если священник все-таки явится.
– Мой ребенок не умрет, – упрямо сказал Гейбриел. – И пусть священник держится от него подальше. Младенцу нужны тепло и еда, а не ладан. И прекратите все разговоры о похоронах.
Пожав плечами, Родни повернулся и неохотно отправился в зал.
Побродив немного по комнате, Гейбриел опять подошел к кровати и стал оглядывать младенца, убеждая себя, что ребенок будет жить, несмотря ни на что.
– Ты не собираешься его покормить? – с надеждой спросил они крепко сжал спинку кровати.
– Она едва может дышать, а уж сосать… – Ариана с болью в глазах посмотрела на младенца.
Оставив арбалет в ногах кровати, Гейбриел прошел к умывальнику, налил воду из серебряного кувшина и основательно вымыл руки, а затем, вытерев их чистой тряпкой, подошел к Ариане.
– Дай мне ребенка, – мягко попросил он.
В тот же момент Гленна оказалась прямо перед ним.
– Оставь нас в покое, здесь не место для мужчины. Дай своей жене возможность порадоваться своему младенцу, пока он еще на этом свете. Теперь тебе понадобился ребенок, но разве не ты оставил беременную жену прикованной к постели? – Акушерка повернулась к Гейбриелу спиной, взяла влажную тряпку и обтерла лоб Арианы. – Не волнуйся, моя милая, – ласково проговорила она.
Ариана казалась невероятно бледной; откинувшись на подушки, она тихо покачивала крошку.
– Дыши, детка, дыши, – приговаривала несчастная мать.
– Оставил прикованной к постели! – бормотал Гейбриел. – Ну и что? У Родни были ключи, разве нет?
– Ты велел не отпускать ее, пока не пройдет две недели, – презрительно процедила Гленна. – А Родни, твердолобый дурак, сказал, что если он уберет цепь, то ему придется все время находиться рядом с ней. Нам было бы еще хуже, если бы этот волосатый идиот болтался тут у нас под ногами. – Акушерка принялась, ворча, убирать разбросанные повсюду окровавленные тряпки.
Чувство невыразимого отчаяния овладело Гейбриелом.
– Уходи прочь, ты ничем не сможешь нам помочь. – Гленна демонстративно отвернулась от него.
– Нет.
В это время младенец открыл рот, словно прося пить.
– Покорми ее, – снова повторил Гейбриел.
– Лучше оставь нас, – Ариана указала глазами на выломанную дверь, – и найди кого-нибудь, кто сможет починить это.
Отчаяние охватило Гейбриела, но он твердо решился не сдаваться. Взяв акушерку за плечи, он осторожно отодвинул ее от кровати, глядя на нее таким взглядом, что у женщины сразу пропало всякое желание спорить с ним. Потом он протянул руку к ребенку, но Ариана локтем остановила его порыв.
Внезапно на лестнице раздались торопливые шаги, и в комнату вихрем ворвалась Маргарет.
– Помогите нам все святые! – сразу запричитала она, пряча руки в складки широкой юбки. – Миледи, там приехал ваш кузен, епископ, и я сказала ему, что вы наверху с ребенком и что к вам сейчас нельзя. Вот только он ничего не хочет слушать и говорит, что собирается благословить младенца.
– Кузен здесь? – вздрогнув, переспросила Ариана и тут же начала усиленно растирать грудь младенца, который, казалось, совсем затих.
– Епископ приехал не один, – затараторила Маргарет, как будто желая поскорее высказать все и уйти из комнаты. – Я еще никогда в жизни не видела такой богатой процессии. Там много лошадей, какие-то сундуки и толпа слуг. Этот человек, наверное, богаче, чем сам король.
Ариана глубоко вздохнула и крепко прижала к себе младенца, который как раз в этот момент снова начал дышать. Она в ужасе смотрела на Гейбриела, понимая, что приезд епископа не сулит им обоим ничего хорошего.
– Где Джейсон? – поспешно спросила она, обращаясь ко всем сразу.
В коридоре раздалось громкое шарканье ног, и в комнату влетел Родни.
– Господин, мне одному с ними не справиться… – Почувствовав на себе мрачный взгляд Гейбриела, он внезапно замолчал.
И тут же комнату вошел епископ в сопровождении целой свиты, охранников и слуг, которые сразу принялись с интересом рассматривать богато обставленную спальню.
Ариана с усилием села на кровати. Если бы она была в состоянии, то с огромной радостью сбежала бы отсюда.
– Неужели это вы, мой кузен? – с трудом разжимая губы, произнесла она. – Я бы с удовольствием приняла вас, но только не сейчас. Прошу, уходите отсюда, уходите все!
Кулаки Гейбриела внезапно сжались так, что побелели костяшки пальцев.
– Не вмешивайся, жена, это мужское дело.
– Ничего подобного, муж мой. Это именно женское дело, раз оно касается ребенка. – Ариана накрыла простыней крошечную новорожденную, не желая, чтобы пришедшие видели ее.
– Уходите, я сказала! – Она неловко пошевелилась, и цепь, ударившись о ножку кровати, громко зазвенела.
– Леди Ариана Роузбрайер, – торжественно заговорил епископ Рэндалл, подходя к ней, – я нахожусь здесь по поручению Святой церкви. Вы обвиняетесь в убийстве своего мужа, лорда Айвана Роузбрайера. Рядом со мной находится помощник шерифа, который приехал, чтобы поместить вас в тюрьму. – Край богатой мантии епископа прошелестел полежавшему на полу восточному ковру, и в воздухе распространился аромат лаванды.
Высокий худой мужчинах носом в форме картошки сделал несколько шагов, и следом за ним вперед вышли двое хорошо вооруженных охранников.
Ариане стало трудно дышать, когда она увидела, что Гейбриел преградил им путь.
– А, это вы, любезный, – проскрипел епископ, властно протягивая руку. – Немедленно отойдите в сторону и не мешайте нам. Мы допросим вас об обстоятельствах смерти аббата Торнбури, когда сочтем нужным.
Не обращая внимания на слова епископа, Гейбриел выхватил нож и с угрожающим видом взмахнул им перед собой.
– Уйдите прочь, или я вырву ваше сердце! – сквозь зубы прорычал он.
Епископ выразительно посмотрел на сутулого человека, стоявшего рядом с ним.
– Угроза в адрес служителя церкви. Вы записали это? – Подбородок его мелко дрожал, когда он произносил эти слова.
– Вон, – снова прорычал Гейбриел, – или я разорву вас всех на части голыми руками!
Охранники поспешно обнажили шпаги, и Ариана вздрогнула. Гейбриел так разъярился, что мог бы убить их всех, если бы их не было так много.
Рэндалл усмехнулся:
– Не смешите меня, мой милый, вы не справитесь со всеми.
Гейбриел отвел руку назад.
– Зачем убивать всех, если мне нужны только вы, – презрительно произнес он, и в ту же секунду нож, словно внезапно потревоженная птица, стремительно вылетел из его руки. Это произошло за мгновение до того, как на него бросился один из охранников. Пролетев через комнату, нож по самую рукоятку вонзился в плечо епископа, и тот завизжал, словно раненая свинья.
Схватившись рукой за плечо, Рэндалл безуспешно пытался остановить льющуюся потоком кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25