— спросила она, и ее большие глаза блеснули.
— Я никогда этого не забуду, любимая.
— А в Форт-Уэрте тоже есть казино, правда?
— Дорогая, — усмехнулся Остин, — я не уверен, что здесь их называют казино, но в Форт-Уэрте много подобных заведений. В Джексборо в азартные игры играют в салунах.
— Правда, Остин? В Джексборо тоже можно играть?
— Милая, где деньги, там и азартные игры. Федеральное правительство платит жалованье солдатам в Форт-Ричардсоне, и эти деньги попадают в город. То же самое происходит с деньгами, которые платят владельцы ранчо своим наемным работникам. Понимаешь, наш маленький городок был одним из самых оживленных мест во всем Техасе. Знаменитая красавица Лотти Дено имела обыкновение играть в фараон именно в Джексборо.
— Кто такая Лотти Дено?
Остин достал из деревянного ящичка сигару и зажег ее.
— Лотти — профессиональный игрок. Она красива, образованна и очень умна. В нее были влюблены столько муж чин, сколько иная женщина не встретит за всю свою жизнь. Док Холидей много лет сходил с ума по Лотти, но она не отвечала на его чувства.
— Док Холидей? Разве он когда-нибудь был в Джексборо?
Остин затянулся сигарой и улыбнулся:
— Он приехал в город вслед за Лотти и оставался там, пока она не уехала несколько месяцев назад.
— Остин Бранд, почему вы не рассказывали мне об этом раньше? — Сюзетта поднялась.
— Ну, — рассмеялся Остин, — потому что вы были приличной юной леди и — я уверен — думать не думали, что вам будут интересны приключения преступников и заблудших душ. Иди сюда.
Он протянул руку и посадил Сюзетту к себе на колени.
— Ты надо мной смеешься, Остин. — Она откинула волосы с лица. — Ты прекрасно знаешь, что я умираю от желания узнать побольше о подобных вещах! Наверное, Лотти носила атласные платья, чулки в сеточку и… Кажется, я отвлеклась. Я хотела спросить у тебя, — Сюзетта начала заигрывать с мужем, улыбаясь и проводя рукой по курчавым полосам на его широкой груди, — не могли бы мы немного поиграть в казино после обеда? Ну пожалуйста!
— Я подумаю над вашим предложением. Возможно, нежный поцелуй убедит меня, — усмехнулся Остин и откинул голову на высокую спинку мягкого кресла.
Сюзетта усмехнулась, обхватила ладонями голову мужа, запустила пальцы в его волосы и страстно прижалась губами к его губам, а затем отстранилась и заглянула ему в глаза.
— Ну?
— Можешь играть до самой зари, если хочешь.
— Хорошо. — Сюзетта улыбнулась и еще теснее прижалась к его теплой груди. — А мы будем играть, когда вернемся домой, в Джексборо?
— Родная моя, я люблю тебя и всегда буду рад дать тебе все, что ты захочешь, но вынужден запретить тебе посещать салуны дома, даже в моем обществе. Не кажется ли тебе, что прихожане очень удивятся, услышав, что тебя видели за карточным столом в компании пьяных ковбоев?
— Остин, — испуганно выпрямилась она, — ты ведь никому не скажешь, правда?
Тихо рассмеявшись, он поднял руку и погладил ее бархатистую щеку.
— Дорогая, твой тайный порок останется тайным. Я буду соблюдать приличия. А теперь одевайся и пойдем обедать.
Сюзетта соскочила с его колен и вихрем пронеслась по комнате, торопясь закончить сборы.
После обеда Остин повел Сюзетту в «Пирс-Хаус». Она с изумлением увидела, что официантками здесь были почти нагие женщины. Сюзетта удивленно посмотрела на мужа:
— Остин, они же…
Заметив озорные искорки в его глазах, она решила не давать ему повода для веселья.
— Пойдем сразу же к столу с рулеткой? — попросила Сюзетта ровным бесстрастным голосом.
— Мы ведь за этим и пришли, правда?
Сюзетта рассмеялась. Остин тоже засмеялся и обнял жену.
— Я раньше никогда не видела почти полностью раздетых дам в общественных местах.
— Дорогая, я сильно сомневаюсь, что их можно назвать дамами.
Остин подвел Сюзетту к одному из обтянутых зеленым сукном столу и купил ей высокую стопку фишек, а сам устроился позади нее.
— Я лучше буду наблюдать за тобой, — с улыбкой отклонил он предложение жены тоже включиться в игру.
Красивый молодой человек, занявший наверху выгодную для наблюдения позицию, видел соблазнительную молодую даму. Ее тело было мягким и женственным, золотистые волосы блестели в свете газовых ламп, молочно-белая кожа шеи, плеч и груди мерцала над глубоким вырезом платья.
Она продолжала играть и выигрывать. Ее смех разносился по залу, заглушая восклицания игроков и звуки рояля. Иногда ему удавалось расслышать ее нежный голос, когда она что-то взволнованно говорила мужу. Темные глаза не пропускали ни единого движения молодой женщины, но лицо его тем не менее оставалось застывшим и бесстрастным. Он стоял совершенно неподвижно, только мускулы на его худых смуглых щеках изредка непроизвольно подергивались.
Глава 19
Сюзетта была счастлива вернуться домой, а ее муж, казалось, уже много недель страдал от тоски по родным местам — так он разволновался, когда они остановились у тротуара на площади Джексборо. Долгое путешествие по тряской дороге утомило Сюзетту, но Остин находился в приподнятом настроении. Он бодро спрыгнул с подножки экипажа и протянул руку жене.
— Послушай, Остин, — пристально взглянула на него Сюзетта, — ты ведешь себя как ребенок, которого надолго увозили от матери. Ты, наверное, очень хотел вернуться домой, но не признавался мне в этом?
— Нет, милая, не в этом дело. — Он подхватил жену под локоть и повел по улице к отелю «Уичито».
— Тогда почему ты так глупо улыбаешься?
— Я приготовил тебе сюрприз, дорогая.
— Не уверена, что готова к одному из твоих сюрпризов, Остин. Больше всего мне нужны сейчас горячая ванна и мягкая постель.
— Любовь моя, до захода солнца еще масса времени. Сегодня чудесный осенний день.
— Мне все равно, сколько сейчас времени. Я устала и хочу…
— Прошу тебя, Сюзетта. Прими ванну, а потом позволь мне показать тебе мой сюрприз. — Уголки его полных губ приподнялись, а серые глаза возбужденно заблестели.
В отеле Сюзетта подхватила юбки, поднимаясь по лестнице.
— Не могу обещать. Я приму ванну, и если почувствую себя лучше, то…
— Да, любимая. После ванны тебе обязательно станет лучше.
Остин распахнул дверь в номер, а затем, протянув руку, жестом пригласил жену войти. Незатейливая обстановка комнаты, где они провели первую целомудренную ночь их брака, всколыхнула в ней нежные воспоминания. Она так боялась Остина, а он оказался самым чутким человеком в мире и не сделал ни единого движения, которое могло бы испугать ее. Сюзетта улыбнулась своим мыслям и повернулась к мужу.
— Остин, милый, клянусь: ванна — это все, что мне нужно, чтобы восстановить силы. Иди за лошадьми. Дай мне полчаса, и я буду готова отправиться с тобой на верховую прогулку.
Глаза Остина засияли.
— Девочка моя, ты не пожалеешь об этом! Я попрошу приготовить тебе ванну прямо сейчас.
Он склонился к Сюзетте и коснулся губами ее губ, а затем повернулся и выбежал из комнаты.
Горячая ванна сотворила чудо. Когда пришло время садиться в седло, Сюзетте стало гораздо лучше. Остин скакал рядом, и с лица его не сходила улыбка.
— Ты скажешь мне, куда мы направляемся? — спросила Сюзетта, щурясь от яркого октябрьского солнца.
— Домой.
— Домой? — нервно рассмеялась Сюзетта. — Дорогой, ты разве забыл? У нас нет дома, если ты только не имеешь в виду мой дом. Мы едем туда? Ты собираешься там жить, Остин?
— Нет, милая, я имею в виду наш дом. Твой и мой. Дом, который никогда не принадлежал никому другому. Наш, и ничей больше.
— Ты говоришь загадками, Остин. Будь добр, объясни. Откуда у нас…
— Больше никаких вопросов, — перебил он жену.
Сюзетта тряхнула головой, откинув назад волосы. Она наслаждалась скачкой. От свежего воздуха щеки молодой женщины порозовели, к ней вернулись силы и бодрость духа. Деревья были одеты в яркие разноцветные наряды, а высокое небо сияло необыкновенной голубизной. Тихая, пустынная красота этих мест радовала глаз, и Сюзетту переполняло приятное чувство от возвращения домой.
Когда они въехали на территорию ранчо Остина, Сюзетта удивилась. Они направлялись не к руинам дома мужа, а совсем в другое место, отстоявшее в нескольких милях от него. Сюзетта уже собиралась задать вопрос, но тут они поднялись на небольшой холм, и она все увидела сама.
Остин улыбался. Он наслаждался изумлением, застывшим на прекрасном лице жены, и терпеливо ждал, когда она начнет задавать вопросы. Сюзетта вновь перевела взгляд на большой дом. Затем крепко зажмурилась и снова открыла глаза. Дом не исчез. Она опять посмотрела на мужа.
— Остин…
— Да, любовь моя. Наш дом. Я построил его для тебя.
Остин подхватил жену на руки и быстрым шагом пересек пространство перед домом, которое со временем превратится в ухоженный сад.
— Я перенесу тебя через порог, дорогая.
Сюзетта засмеялась и обвила руками его шею. Не успела она перевести дух, как Остин принес ее в большую столовую. За длинным полированным столом вишневого дерева могли без труда поместиться тридцать человек. Стулья с высокими спинками были обтянуты голубым бархатом, а под зеркалом в изящной раме располагался массивный буфет. В зеркале, занимавшем всю стену, отражались счастливые лица хозяев.
Остин помчался в вестибюль и поднялся по устланной ковром лестнице. Он пересек широкий холл и вошел в комнату, которая, по всей видимости, должна была служить спальней хозяина.
Сюзетта покрывала поцелуями его улыбающееся лицо, все время повторяя:
— Остин, я не могу в это поверить! Каким образом, дорогой? Когда? У меня просто слов нет! Это все действительно наше?
Остин кивнул, обрадованный восхищением жены:
— Это все наше, любимая. А что касается твоего вопроса — я уже как-то говорил тебе, что если есть деньги, то нет ничего невозможного. Я задумал построить этот дом еще задолго до нашей свадьбы. Как только ты согласилась стать моей женой, я претворил свои планы в жизнь. Тебе правда здесь нравится?
— Нравится? Я никогда не видела ничего подобного! Это дворец, достойный королевских особ, это…
— Для меня, моя милая Сюзетта, ты и есть королева. Пойдем, мне еще нужно многое тебе показать.
— Подожди, Остин.
— В чем дело?
— Милый, — она понизила голос и бросила взгляд на кровать под балдахином, — есть ли… Наши кровати уже застелены?
Остин обернулся.
— Превосходными шелковыми простынями голубого цвета, любимая.
Улыбаясь, она что-то зашептала ему на ухо. Остин широко раскрыл глаза, зажмурился и поцеловал ее.
— С превеликим удовольствием! — Он подхватил Сюзетту на руки и понес к кровати.
Пока она раздевалась, Остин откинул покрывало. Они забрались в постель как раз в тот момент, когда яркое осеннее солнце стало опускаться за горизонт. Чудесный осенний день подходил к концу. Комната и находившиеся в ней мужчина и женщина купались в мягком желтовато-оранжевом свете. Остин склонился над своей прекрасной женой и коснулся се золотистых волос, разметавшихся по голубому шелку подушки.
— Иди ко мне, — прошептала она, почувствовав его губы на своих губах.
Сюзетта обвила руками шею мужа и страстно поцеловала его.
Когда влюбленная пара выбралась из кровати, солнце уже давно зашло. Голод побуждал их поскорее вернуться в Джексборо, в обеденный зал отеля «Уичито».
За девять месяцев, пока Бранды отсутствовали, Джексборо сильно изменился. Поскольку индейцы больше не представляли опасности, солдаты наконец покинули Форт-Ричардсон. Все племена теперь жили в резервации, вытесненные с родных равнин, а бизоны, составлявшие основу их существования, быстро исчезали.
Поселенцы считали это хорошей новостью, поскольку уже не боялись, что с них снимут скальп кровожадные краснокожие. Население графства смотрело на отъезжающих солдат с такой же радостью, с какой встретило освобождение от индейцев. Совсем иначе чувствовали себя торговцы. Маленький городок больше никогда не будет так процветать, как в те времена, когда форт был полон военных. Денежный поток иссяк, и салуны один за другим закрывались.
Наступил день, когда флаг, реявший над некогда оживленным фортом, спустили, последний обоз с грузами двинулся дальше на запад, и последний солдатский мундир исчез за линией горизонта. Здания вернули прежнему владельцу. Никогда теперь сигнал утренней побудки не поднимет с постелей молодых людей. Осталось только кладбище, где покоились воины, когда-то каждый день вышагивавшие на многолюдном плацу. На форт опустилась тишина.
Джексборо покинули не только солдаты. Все меньше и меньше ковбоев занимались перегоном скота на рынки восточного побережья. Железная дорога, дошедшая до города, предлагала более быстрый и дешевый способ доставки животных, чем долгие и опасные перегоны.
С исчезновением солдат и уменьшением числа ковбоев Джексборо перестал привлекать к себе бродяг и аферистов. Люди, живущие карточной игрой, переместились в города, которые давали больший простор для их профессии.
Остина Бранда радовали эти изменения. Джексборо стал более безопасным для его жены. Но он по-прежнему принимал меры предосторожности и никогда не оставлял ее одну — ни в доме, ни на улицах города.
— Сюзетта, милая моя, — инструктировал Остин жену, когда они переехали в новый дом, — хотя мне больше не нужно уезжать на отлов и перегон скота, иногда придется оставлять тебя одну. Я подобрал прекрасный персонал для нашего дома. Если тебе захочется прогуляться, то кто-то всегда будет сопровождать тебя.
— Тебе не кажется, Остин, что ты немного перегибаешь палку? — нахмурилась Сюзетта. — Я знаю, что ты желаешь мне добра, но временами мне просто необходимо побыть одной.
— Да, дорогая, — улыбнулся Остин, — ты сможешь уединиться в своей комнате наверху. Никто не посмеет туда войти без твоего позволения.
— Я совсем не это имела в виду.
— А что?
— Если мне захочется проведать Анну и детей, то я не стану поднимать на ноги половину ранчо!
Они стояли перед серым мраморным камином в большой гостиной. Остин шагнул вперед и сжал плечи Сюзетты. В его серых глазах появился стальной блеск, на щеках вздулись желваки.
— Послушайте меня, Сюзетта Бранд. Я сказал, что вам не разрешается одной выходить из дома! Понятно?
— Остин, мне больно, — запротестовала Сюзетта.
Он еще сильнее стиснул плечи жены.
— Я сказал, что ты не должна выходить из дома одна! Поняла?
— Да! Отпусти меня! — В ее глазах блеснул гнев.
— Так-то лучше, — улыбнулся Остин и отпустил жену. — Это ради твоей же пользы, дорогая. Не перечь мне. Возьми накидку и пойдем со мной. Я представлю тебя прислуге.
Сюзетта сердито посмотрела на него.
— Я пойду наверх, в свою комнату. Извини.
Она вихрем пронеслась мимо мужа и выскочила из гостиной. Остин, не попытавшись остановить ее, выбежал из дома. Сюзетта вздрогнула, когда он с треском захлопнул за собой входную дверь.
Сюзетта надула губы и начала расхаживать взад-вперед по своей красивой голубой спальне. Это была первая размолвка между ней и Остином, и она чувствовала себя несчастной. Сюзетта обвиняла в этой ссоре его. Она ведь не ребенок, которым можно командовать. Со стороны Остина нечестно и эгоистично думать, что он может диктовать ей свои условия. Она будет выходить и возвращаться, когда ей вздумается — и без всяких сторожевых псов, преследующих ее по пятам. Остину Бранду предстоит еще многое узнать о ней!
Прошел час после ссоры с Остином, и Сюзетта начала беспокоиться. Интересно, внизу ли муж и чем занят. Вздохнув, она открыла дверь спальни. В холле Сюзетта остановилась и прислушалась, но не услышала ни звука. Тогда она подхватила юбки и спустилась по лестнице. В облицованном деревянными панелями вестибюле экономка, тихо напевая, вытирала пыль. Эту миловидную женщину средних лет Остин привез из Форт-Уэрта. Она подняла голову и, увидев Сюзетту, тепло улыбнулась ей:
— Хотите, чтобы вам подали ленч, миссис Бранд? Я предупредила Дороти и Луизу, что буду вытирать пыль, пока не придет время подавать на стол.
За ту неделю, что Сюзетта и Остин прожили в доме, им почти ничего не пришлось объяснять Кейт и двум ее помощницам, Дороти и Луизе. Умная и опытная Кейт знала, как содержать в порядке большой дом, и Сюзетта была рада, что эта женщина служит у нее. Трое слуг имели собственные комнаты на первом этаже. Они вели себя настолько тихо и деликатно, что Сюзетта почти не замечала их.
— Я подожду мистера Бранда, Кейт, — ответила Сюзетта, направляясь в гостиную.
— О мэм, мистер Бранд сказал мне, что сегодня днем его не будет дома.
— Очень хорошо, тогда через час принесите еду в мою комнату.
Обиженная на Остина, который не предупредил ее, что не вернется домой к ленчу, Сюзетта вновь поднялась наверх. Она провела весь день одна, с каждым часом испытывая все большее раскаяние. Услышав наконец внизу низкий голос мужа, Сюзетта бегом спустилась по лестнице и упала ему в объятия.
— Остин, не сердись на меня, пожалуйста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Я никогда этого не забуду, любимая.
— А в Форт-Уэрте тоже есть казино, правда?
— Дорогая, — усмехнулся Остин, — я не уверен, что здесь их называют казино, но в Форт-Уэрте много подобных заведений. В Джексборо в азартные игры играют в салунах.
— Правда, Остин? В Джексборо тоже можно играть?
— Милая, где деньги, там и азартные игры. Федеральное правительство платит жалованье солдатам в Форт-Ричардсоне, и эти деньги попадают в город. То же самое происходит с деньгами, которые платят владельцы ранчо своим наемным работникам. Понимаешь, наш маленький городок был одним из самых оживленных мест во всем Техасе. Знаменитая красавица Лотти Дено имела обыкновение играть в фараон именно в Джексборо.
— Кто такая Лотти Дено?
Остин достал из деревянного ящичка сигару и зажег ее.
— Лотти — профессиональный игрок. Она красива, образованна и очень умна. В нее были влюблены столько муж чин, сколько иная женщина не встретит за всю свою жизнь. Док Холидей много лет сходил с ума по Лотти, но она не отвечала на его чувства.
— Док Холидей? Разве он когда-нибудь был в Джексборо?
Остин затянулся сигарой и улыбнулся:
— Он приехал в город вслед за Лотти и оставался там, пока она не уехала несколько месяцев назад.
— Остин Бранд, почему вы не рассказывали мне об этом раньше? — Сюзетта поднялась.
— Ну, — рассмеялся Остин, — потому что вы были приличной юной леди и — я уверен — думать не думали, что вам будут интересны приключения преступников и заблудших душ. Иди сюда.
Он протянул руку и посадил Сюзетту к себе на колени.
— Ты надо мной смеешься, Остин. — Она откинула волосы с лица. — Ты прекрасно знаешь, что я умираю от желания узнать побольше о подобных вещах! Наверное, Лотти носила атласные платья, чулки в сеточку и… Кажется, я отвлеклась. Я хотела спросить у тебя, — Сюзетта начала заигрывать с мужем, улыбаясь и проводя рукой по курчавым полосам на его широкой груди, — не могли бы мы немного поиграть в казино после обеда? Ну пожалуйста!
— Я подумаю над вашим предложением. Возможно, нежный поцелуй убедит меня, — усмехнулся Остин и откинул голову на высокую спинку мягкого кресла.
Сюзетта усмехнулась, обхватила ладонями голову мужа, запустила пальцы в его волосы и страстно прижалась губами к его губам, а затем отстранилась и заглянула ему в глаза.
— Ну?
— Можешь играть до самой зари, если хочешь.
— Хорошо. — Сюзетта улыбнулась и еще теснее прижалась к его теплой груди. — А мы будем играть, когда вернемся домой, в Джексборо?
— Родная моя, я люблю тебя и всегда буду рад дать тебе все, что ты захочешь, но вынужден запретить тебе посещать салуны дома, даже в моем обществе. Не кажется ли тебе, что прихожане очень удивятся, услышав, что тебя видели за карточным столом в компании пьяных ковбоев?
— Остин, — испуганно выпрямилась она, — ты ведь никому не скажешь, правда?
Тихо рассмеявшись, он поднял руку и погладил ее бархатистую щеку.
— Дорогая, твой тайный порок останется тайным. Я буду соблюдать приличия. А теперь одевайся и пойдем обедать.
Сюзетта соскочила с его колен и вихрем пронеслась по комнате, торопясь закончить сборы.
После обеда Остин повел Сюзетту в «Пирс-Хаус». Она с изумлением увидела, что официантками здесь были почти нагие женщины. Сюзетта удивленно посмотрела на мужа:
— Остин, они же…
Заметив озорные искорки в его глазах, она решила не давать ему повода для веселья.
— Пойдем сразу же к столу с рулеткой? — попросила Сюзетта ровным бесстрастным голосом.
— Мы ведь за этим и пришли, правда?
Сюзетта рассмеялась. Остин тоже засмеялся и обнял жену.
— Я раньше никогда не видела почти полностью раздетых дам в общественных местах.
— Дорогая, я сильно сомневаюсь, что их можно назвать дамами.
Остин подвел Сюзетту к одному из обтянутых зеленым сукном столу и купил ей высокую стопку фишек, а сам устроился позади нее.
— Я лучше буду наблюдать за тобой, — с улыбкой отклонил он предложение жены тоже включиться в игру.
Красивый молодой человек, занявший наверху выгодную для наблюдения позицию, видел соблазнительную молодую даму. Ее тело было мягким и женственным, золотистые волосы блестели в свете газовых ламп, молочно-белая кожа шеи, плеч и груди мерцала над глубоким вырезом платья.
Она продолжала играть и выигрывать. Ее смех разносился по залу, заглушая восклицания игроков и звуки рояля. Иногда ему удавалось расслышать ее нежный голос, когда она что-то взволнованно говорила мужу. Темные глаза не пропускали ни единого движения молодой женщины, но лицо его тем не менее оставалось застывшим и бесстрастным. Он стоял совершенно неподвижно, только мускулы на его худых смуглых щеках изредка непроизвольно подергивались.
Глава 19
Сюзетта была счастлива вернуться домой, а ее муж, казалось, уже много недель страдал от тоски по родным местам — так он разволновался, когда они остановились у тротуара на площади Джексборо. Долгое путешествие по тряской дороге утомило Сюзетту, но Остин находился в приподнятом настроении. Он бодро спрыгнул с подножки экипажа и протянул руку жене.
— Послушай, Остин, — пристально взглянула на него Сюзетта, — ты ведешь себя как ребенок, которого надолго увозили от матери. Ты, наверное, очень хотел вернуться домой, но не признавался мне в этом?
— Нет, милая, не в этом дело. — Он подхватил жену под локоть и повел по улице к отелю «Уичито».
— Тогда почему ты так глупо улыбаешься?
— Я приготовил тебе сюрприз, дорогая.
— Не уверена, что готова к одному из твоих сюрпризов, Остин. Больше всего мне нужны сейчас горячая ванна и мягкая постель.
— Любовь моя, до захода солнца еще масса времени. Сегодня чудесный осенний день.
— Мне все равно, сколько сейчас времени. Я устала и хочу…
— Прошу тебя, Сюзетта. Прими ванну, а потом позволь мне показать тебе мой сюрприз. — Уголки его полных губ приподнялись, а серые глаза возбужденно заблестели.
В отеле Сюзетта подхватила юбки, поднимаясь по лестнице.
— Не могу обещать. Я приму ванну, и если почувствую себя лучше, то…
— Да, любимая. После ванны тебе обязательно станет лучше.
Остин распахнул дверь в номер, а затем, протянув руку, жестом пригласил жену войти. Незатейливая обстановка комнаты, где они провели первую целомудренную ночь их брака, всколыхнула в ней нежные воспоминания. Она так боялась Остина, а он оказался самым чутким человеком в мире и не сделал ни единого движения, которое могло бы испугать ее. Сюзетта улыбнулась своим мыслям и повернулась к мужу.
— Остин, милый, клянусь: ванна — это все, что мне нужно, чтобы восстановить силы. Иди за лошадьми. Дай мне полчаса, и я буду готова отправиться с тобой на верховую прогулку.
Глаза Остина засияли.
— Девочка моя, ты не пожалеешь об этом! Я попрошу приготовить тебе ванну прямо сейчас.
Он склонился к Сюзетте и коснулся губами ее губ, а затем повернулся и выбежал из комнаты.
Горячая ванна сотворила чудо. Когда пришло время садиться в седло, Сюзетте стало гораздо лучше. Остин скакал рядом, и с лица его не сходила улыбка.
— Ты скажешь мне, куда мы направляемся? — спросила Сюзетта, щурясь от яркого октябрьского солнца.
— Домой.
— Домой? — нервно рассмеялась Сюзетта. — Дорогой, ты разве забыл? У нас нет дома, если ты только не имеешь в виду мой дом. Мы едем туда? Ты собираешься там жить, Остин?
— Нет, милая, я имею в виду наш дом. Твой и мой. Дом, который никогда не принадлежал никому другому. Наш, и ничей больше.
— Ты говоришь загадками, Остин. Будь добр, объясни. Откуда у нас…
— Больше никаких вопросов, — перебил он жену.
Сюзетта тряхнула головой, откинув назад волосы. Она наслаждалась скачкой. От свежего воздуха щеки молодой женщины порозовели, к ней вернулись силы и бодрость духа. Деревья были одеты в яркие разноцветные наряды, а высокое небо сияло необыкновенной голубизной. Тихая, пустынная красота этих мест радовала глаз, и Сюзетту переполняло приятное чувство от возвращения домой.
Когда они въехали на территорию ранчо Остина, Сюзетта удивилась. Они направлялись не к руинам дома мужа, а совсем в другое место, отстоявшее в нескольких милях от него. Сюзетта уже собиралась задать вопрос, но тут они поднялись на небольшой холм, и она все увидела сама.
Остин улыбался. Он наслаждался изумлением, застывшим на прекрасном лице жены, и терпеливо ждал, когда она начнет задавать вопросы. Сюзетта вновь перевела взгляд на большой дом. Затем крепко зажмурилась и снова открыла глаза. Дом не исчез. Она опять посмотрела на мужа.
— Остин…
— Да, любовь моя. Наш дом. Я построил его для тебя.
Остин подхватил жену на руки и быстрым шагом пересек пространство перед домом, которое со временем превратится в ухоженный сад.
— Я перенесу тебя через порог, дорогая.
Сюзетта засмеялась и обвила руками его шею. Не успела она перевести дух, как Остин принес ее в большую столовую. За длинным полированным столом вишневого дерева могли без труда поместиться тридцать человек. Стулья с высокими спинками были обтянуты голубым бархатом, а под зеркалом в изящной раме располагался массивный буфет. В зеркале, занимавшем всю стену, отражались счастливые лица хозяев.
Остин помчался в вестибюль и поднялся по устланной ковром лестнице. Он пересек широкий холл и вошел в комнату, которая, по всей видимости, должна была служить спальней хозяина.
Сюзетта покрывала поцелуями его улыбающееся лицо, все время повторяя:
— Остин, я не могу в это поверить! Каким образом, дорогой? Когда? У меня просто слов нет! Это все действительно наше?
Остин кивнул, обрадованный восхищением жены:
— Это все наше, любимая. А что касается твоего вопроса — я уже как-то говорил тебе, что если есть деньги, то нет ничего невозможного. Я задумал построить этот дом еще задолго до нашей свадьбы. Как только ты согласилась стать моей женой, я претворил свои планы в жизнь. Тебе правда здесь нравится?
— Нравится? Я никогда не видела ничего подобного! Это дворец, достойный королевских особ, это…
— Для меня, моя милая Сюзетта, ты и есть королева. Пойдем, мне еще нужно многое тебе показать.
— Подожди, Остин.
— В чем дело?
— Милый, — она понизила голос и бросила взгляд на кровать под балдахином, — есть ли… Наши кровати уже застелены?
Остин обернулся.
— Превосходными шелковыми простынями голубого цвета, любимая.
Улыбаясь, она что-то зашептала ему на ухо. Остин широко раскрыл глаза, зажмурился и поцеловал ее.
— С превеликим удовольствием! — Он подхватил Сюзетту на руки и понес к кровати.
Пока она раздевалась, Остин откинул покрывало. Они забрались в постель как раз в тот момент, когда яркое осеннее солнце стало опускаться за горизонт. Чудесный осенний день подходил к концу. Комната и находившиеся в ней мужчина и женщина купались в мягком желтовато-оранжевом свете. Остин склонился над своей прекрасной женой и коснулся се золотистых волос, разметавшихся по голубому шелку подушки.
— Иди ко мне, — прошептала она, почувствовав его губы на своих губах.
Сюзетта обвила руками шею мужа и страстно поцеловала его.
Когда влюбленная пара выбралась из кровати, солнце уже давно зашло. Голод побуждал их поскорее вернуться в Джексборо, в обеденный зал отеля «Уичито».
За девять месяцев, пока Бранды отсутствовали, Джексборо сильно изменился. Поскольку индейцы больше не представляли опасности, солдаты наконец покинули Форт-Ричардсон. Все племена теперь жили в резервации, вытесненные с родных равнин, а бизоны, составлявшие основу их существования, быстро исчезали.
Поселенцы считали это хорошей новостью, поскольку уже не боялись, что с них снимут скальп кровожадные краснокожие. Население графства смотрело на отъезжающих солдат с такой же радостью, с какой встретило освобождение от индейцев. Совсем иначе чувствовали себя торговцы. Маленький городок больше никогда не будет так процветать, как в те времена, когда форт был полон военных. Денежный поток иссяк, и салуны один за другим закрывались.
Наступил день, когда флаг, реявший над некогда оживленным фортом, спустили, последний обоз с грузами двинулся дальше на запад, и последний солдатский мундир исчез за линией горизонта. Здания вернули прежнему владельцу. Никогда теперь сигнал утренней побудки не поднимет с постелей молодых людей. Осталось только кладбище, где покоились воины, когда-то каждый день вышагивавшие на многолюдном плацу. На форт опустилась тишина.
Джексборо покинули не только солдаты. Все меньше и меньше ковбоев занимались перегоном скота на рынки восточного побережья. Железная дорога, дошедшая до города, предлагала более быстрый и дешевый способ доставки животных, чем долгие и опасные перегоны.
С исчезновением солдат и уменьшением числа ковбоев Джексборо перестал привлекать к себе бродяг и аферистов. Люди, живущие карточной игрой, переместились в города, которые давали больший простор для их профессии.
Остина Бранда радовали эти изменения. Джексборо стал более безопасным для его жены. Но он по-прежнему принимал меры предосторожности и никогда не оставлял ее одну — ни в доме, ни на улицах города.
— Сюзетта, милая моя, — инструктировал Остин жену, когда они переехали в новый дом, — хотя мне больше не нужно уезжать на отлов и перегон скота, иногда придется оставлять тебя одну. Я подобрал прекрасный персонал для нашего дома. Если тебе захочется прогуляться, то кто-то всегда будет сопровождать тебя.
— Тебе не кажется, Остин, что ты немного перегибаешь палку? — нахмурилась Сюзетта. — Я знаю, что ты желаешь мне добра, но временами мне просто необходимо побыть одной.
— Да, дорогая, — улыбнулся Остин, — ты сможешь уединиться в своей комнате наверху. Никто не посмеет туда войти без твоего позволения.
— Я совсем не это имела в виду.
— А что?
— Если мне захочется проведать Анну и детей, то я не стану поднимать на ноги половину ранчо!
Они стояли перед серым мраморным камином в большой гостиной. Остин шагнул вперед и сжал плечи Сюзетты. В его серых глазах появился стальной блеск, на щеках вздулись желваки.
— Послушайте меня, Сюзетта Бранд. Я сказал, что вам не разрешается одной выходить из дома! Понятно?
— Остин, мне больно, — запротестовала Сюзетта.
Он еще сильнее стиснул плечи жены.
— Я сказал, что ты не должна выходить из дома одна! Поняла?
— Да! Отпусти меня! — В ее глазах блеснул гнев.
— Так-то лучше, — улыбнулся Остин и отпустил жену. — Это ради твоей же пользы, дорогая. Не перечь мне. Возьми накидку и пойдем со мной. Я представлю тебя прислуге.
Сюзетта сердито посмотрела на него.
— Я пойду наверх, в свою комнату. Извини.
Она вихрем пронеслась мимо мужа и выскочила из гостиной. Остин, не попытавшись остановить ее, выбежал из дома. Сюзетта вздрогнула, когда он с треском захлопнул за собой входную дверь.
Сюзетта надула губы и начала расхаживать взад-вперед по своей красивой голубой спальне. Это была первая размолвка между ней и Остином, и она чувствовала себя несчастной. Сюзетта обвиняла в этой ссоре его. Она ведь не ребенок, которым можно командовать. Со стороны Остина нечестно и эгоистично думать, что он может диктовать ей свои условия. Она будет выходить и возвращаться, когда ей вздумается — и без всяких сторожевых псов, преследующих ее по пятам. Остину Бранду предстоит еще многое узнать о ней!
Прошел час после ссоры с Остином, и Сюзетта начала беспокоиться. Интересно, внизу ли муж и чем занят. Вздохнув, она открыла дверь спальни. В холле Сюзетта остановилась и прислушалась, но не услышала ни звука. Тогда она подхватила юбки и спустилась по лестнице. В облицованном деревянными панелями вестибюле экономка, тихо напевая, вытирала пыль. Эту миловидную женщину средних лет Остин привез из Форт-Уэрта. Она подняла голову и, увидев Сюзетту, тепло улыбнулась ей:
— Хотите, чтобы вам подали ленч, миссис Бранд? Я предупредила Дороти и Луизу, что буду вытирать пыль, пока не придет время подавать на стол.
За ту неделю, что Сюзетта и Остин прожили в доме, им почти ничего не пришлось объяснять Кейт и двум ее помощницам, Дороти и Луизе. Умная и опытная Кейт знала, как содержать в порядке большой дом, и Сюзетта была рада, что эта женщина служит у нее. Трое слуг имели собственные комнаты на первом этаже. Они вели себя настолько тихо и деликатно, что Сюзетта почти не замечала их.
— Я подожду мистера Бранда, Кейт, — ответила Сюзетта, направляясь в гостиную.
— О мэм, мистер Бранд сказал мне, что сегодня днем его не будет дома.
— Очень хорошо, тогда через час принесите еду в мою комнату.
Обиженная на Остина, который не предупредил ее, что не вернется домой к ленчу, Сюзетта вновь поднялась наверх. Она провела весь день одна, с каждым часом испытывая все большее раскаяние. Услышав наконец внизу низкий голос мужа, Сюзетта бегом спустилась по лестнице и упала ему в объятия.
— Остин, не сердись на меня, пожалуйста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40