И гневом. И страхом. Он стыдился самого себя. Он гневался на нее за то, что она заставила его так быстро потерять самоконтроль. Более того, он боялся ее и той власти, какую она имела над ним.
Диана поглаживала глубокую ложбинку его спины и целовала его в висок и подбородок, и вскоре Хранитель Звезд поднял голову. Диана улыбнулась ему, слегка толкнув его ладонями в грудь. Но он не смог улыбнуться в ответ.
— Нет, — сказал он. — Позволь мне остаться внутри тебя. Позволь мне снова набраться сил, чтобы я мог доставить тебе удовольствие.
— Но ты уже доставил мне удовольствие, — пробормотала она и снова попыталась освободиться.
Но он не допустил этого. Он поцеловал ее, и ее губы радостно ответили на поцелуй. И он целовал ее до тех пор, пока их обоих снова не охватило возбуждение.
Теперь Хранитель Звезд действовал умело и искусно, замедляя движения каждый раз, когда она приближалась к экстазу, и ускоряя их, когда она начинала успокаиваться, пока наконец она не закричала громко, умоляя его, кусая его гладкое плечо, близкая к сексуальной истерике.
И лишь тогда он дал ей все.
Ее финал был глубоким и сотрясающим. Диана кричала, цеплялась за Хранителя Звезд, слезы страсти и счастья текли по ее разгоряченным щекам. Хранитель Звезд целовал ее, и успокаивал, и бормотал всякие глупости, пока она наконец не перестала вздрагивать в его руках. А потом он осторожно вышел из нее, лег рядом с ней на пышные меха и нежно обнял девушку.
После долгого блаженного молчания Диана, уткнувшись лицом в его шею, спросила:
— Теперь я должна уйти?
Лежа с закрытыми глазами, он неторопливо протянул:
— Радость моя, ночь еще только началась. И мы еще только начали заниматься любовью.
— М-м… — со вздохом промычала она и теснее прижалась к нему. И через несколько минут они оба заснули.
Несколькими часами позже Диана проснулась и увидела рядом спящего Хранителя Звезд. Она вспомнила, чем они вдвоем занимались, что делала она. И теперь сожалела и стыдилась…
Не потому, что это не было прекрасно. Было. Слишком прекрасно. Диана окинула взглядом спящего мужчину, и ее вновь наполнили сожаления. Ведь теперь она знала так много об этом безупречно прекрасном теле и так мало о самом человеке…
Она знала лишь, что ей рассказала Золотая Звезда… и что этот индеец-шошон хладнокровно похитил ее.
Диана осторожно отодвинулась от Хранителя Звезд. На уме у нее было только одно. Побег. Она должна бежать от этого темнокожего, искусного человека, пока еще не слишком поздно.
Диана бежала по тихому поселку в поисках лошади. Она должна ускакать отсюда, сейчас, немедленно, этой ночью, и забыть обо всем, что произошло.
Хранитель Звезд медленно проснулся, улыбнулся и потянулся к Диане. И тут же его глаза широко открылись. Он сел, тревожно огляделся по сторонам и стиснул белые зубы. Она оказалась даже хуже других. Как только ее любопытство было удовлетворено, ей стало противно спать рядом с индейцем.
Надеясь, что он все же ошибся, что она просто вернулась в вигвам его бабушки, заботясь о благопристойности, Хранитель Звезд направился к жилищу Золотой Звезды, но вскоре остановился, заметив Диану, вскочившую на коня.
Она действительно была такой же, как все! Как все белые женщины, которых он знал. Она всего лишь искала приключений, она наслаждалась опасной любовью дикаря. Запретный плод… Он направился прямиком к Диане.
Она увидела приближавшегося Хранителя Звезд, увидела выражение его лица… Мгновенно охваченная страхом, она погнала коня прямо на него. Но в последнюю секунду Хранитель Звезд отступил в сторону и, резко выбросив вперед руку, схватил коня за поводья и рывком остановил. И грубо стащил Диану на землю.
— Не поздновато ли для верховой прогулки, а, Красавица? — спросил он с гневом и болью.
Смущенная и испуганная, она воскликнула:
— Пусти меня! Я хочу уйти! Я не хочу этого… Ты не затащишь меня обратно в свой вигвам! Я тебе не позволю… не… — И под взглядом его обвиняющих глаз она умолкла и склонила голову.
Он схватил ее за руку и сердито потащил к вигваму Золотой Звезды.
У самого входа он взял девушку за подбородок, поднял ее лицо и холодно сказал:
— Если ты когда-нибудь еще очутишься в моих руках, тебе достаточно будет сказать всего одно слово, чтобы остановить меня. Это слово — «нет». Нет. Вот и все, что тебе нужно сказать. Нет. Если ты и в самом деле будешь иметь это в виду, скажи «нет». И я остановлюсь.
Глава 28
— Нет!
— Да!
Их взгляды встретились.
— Нет! — И чуть более твердо: — Нет, я не могу, не хочу.
— Да. Да, это верно, я…
— Нет, — повторил высокий русоволосый мужчина и, снова подняв двумя пальцами маленький квадратик красной кожи, расшитой бусами, внимательно посмотрел на него. — Нет, я не верю тебе. Ты знаешь об этом. И скажешь мне. — Его зеленые глаза прищурились, сжались в прямую линию. Заросшие темно-русой щетиной щеки дернулись.
Он выпустил из пальцев маленький красный квадратик, сдвинул на затылок стетсон и нагнулся через прилавок так, что его лицо очутилось лишь в нескольких дюймах от лица нервного маленького человека. Русоволосый схватил продавца за грудки.
— Я тебя спрашиваю в последний раз, — злобно сказал Малыш Чероки вздрогнувшему владельцу магазина в Лулу-Сити. — Есть ли тут еще кто-нибудь, кто может ответить на мой вопрос? Этот квадратик — кусок ленты с бусами, которая была у него на шее. Ты наверняка видел его. Куда они направились? Куда поехали после того, как ушли из твоего магазина?
Капельки пота выступили над губами владельца магазина; он отчаянно затряс лысеющей головой.
— Нет. Я сказал тебе все, что знаю. Я не видел ни дикаря, ни женщину. Но все мы слышали, что высокий, свирепого вида индеец в набедренной повязке и ковбойских штанах-переднике гулял по тротуарам в тот день, когда обокрали мой магазин. А этот квадратик с бусами я нашел вот здесь, на прилавке. Вот и все. Вот все, что я знаю. Пожалуйста… отпусти меня!
Раздраженный, Малыш Чероки отшвырнул человечка от себя.
— Пошли отсюда, — сказал он, обращаясь к братьям Лезервуд, стоявшим рядом с ним. — Может быть, в салуне найдется кто-нибудь, у кого память получше. — Он сунул красный квадратик в нагрудный карман рубашки, повернулся и вышел из магазина.
Старатели и ковбои на улице удивленно оглядывались вслед троице высоких, грязных, грубых мужчин, широко шагавших по деревянным тротуарам Лулу-Сити в Колорадо. Вид этой опасной компании заставлял строить предположения о цели их прибытия в город. Порядочные горожанки пугались их вида и торопливо переходили на другую сторону улицы.
Возле салуна «Глори-Хоул» Малыш Чероки остановился. Он обеими руками резко толкнул дверь, на мгновение замер у входа и, лишь когда все присутствующие обернулись, вошел. Мускулистые братья Лезервуд последовали за ним к длинной деревянной стойке бара в глубине помещения.
Малыш стянул перчатки, бросил их на прилавок и заказал бурбон.
Краснолицый бармен наполнил широкий стакан до самого ободка и подтолкнул его по полированной стойке. Малыш внезапно схватил бармена за запястье.
— Оставь бутылку, — приказал он.
Одним глотком выпив виски и вытерев рот тыльной стороной ладони, Малыш медленно повернулся. Его зеленые глаза обшарили темное, полное дыма помещение, а пьяницы, картежники и проститутки молча следили за ним.
— Я Малыш Чероки, — сказал он. — Я разыскиваю одного нехорошего индейца и похищенную им беспомощную белую женщину; он украл ее из поезда «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана», неподалеку от Денвера. Несколько дней назад они проходили через Лулу-Сити. — Он помолчал, засунул большие пальцы за низко сидящий ремень с кобурой и добавил: — Я готов угостить хорошей выпивкой того, кто расскажет мне что-нибудь о краснокожем и белой женщине.
Тишину мгновенно заполнили голоса. Заскрипели по деревянному полу ножки стульев. Жаждущие старатели и игроки столпились у бара, готовые рассказывать о высоком, стройном индейце, посетившем их маленький городок. Малыш Чероки, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, и бармен начал разливать спиртное.
Потратив больше часа на разговоры, сопровождаемые «круговыми», Малыш Чероки узнал не намного больше того, что ему уже было известно. Многие из присутствующих видели индейца, но никто не мог догадаться, из какого он племени. Поскольку он явно отправился на север, они сомневались, чтобы он мог быть ютом. Скорее всего он из племени арапахо или чейенов. Но он мог быть и пайутом. Или даже шошоном.
— Когда он ушел отсюда, я видел, как он взял к северу. — Похожий на медведя-гризли старый старатель дергал Малыша за рукав. — Сдается мне, что он отправился в Вайоминг, в резервацию Уинд-Ривер.
Малыш, одной рукой уже обнимавший пышногрудую женщину со щедро напудренным лицом и широким, ярко накрашенным ртом, заказал последнюю порцию выпивки и велел братьям Лезервуд отправляться в гостиницу Лулу-Сити и снять там две комнаты. Они переночуют в городе, а рано утром вновь отправятся по следу, в сторону Вайоминга.
— Сделаем, босс, — кивнул Дэви. — Ты идешь с нами?
— Попозже, — ответил Малыш и сосредоточил свое внимание на улыбающейся пухлой женщине, цеплявшейся за рукав его рубашки. Ей он сказал: — Ну как, милая? Думаю, ты поможешь мне хорошо провести время, а?
Широкозадая блондинка хихикнула и повела его вверх по лестнице, бросая победоносные взгляды на шестерых женщин, ожидавших клиентов в салуне «Глори-Хоул». Наверху блондинка стремительно вывернулась из своего кричащего красного платья из дешевого атласа; Малыш Чероки неторопливо разделся и забрался в кровать.
Не веря собственной удаче, блондинка радостно хихикала; садясь на край постели, она пообещала:
— Красавчик, я постараюсь сделать тебя счастливым человеком!
— Да уж, лучше тебе постараться как следует, блондиночка, — ответил Малыш Чероки. — Я становлюсь ужасно гадким, если женщина мне не нравится.
И блондинка ему не понравилась.
Она изо всех сил старалась доставить ему удовольствие. Она прилагала все свое умение, чтобы сделать счастливым этого большого, красивого незнакомца. Но чем больше она старалась, тем сильнее портилось настроение у Малыша.
— В чем дело? Что-то не так, ковбой? — спросила она, растянувшись рядом с ним и запуская короткие пухлые пальцы в густую поросль волос на его груди.
— Все не так, — огрызнулся Малыш. — В тебе дело. — Он оттолкнул ее и сел.
— Нет, погоди! — Она встала на колени и обняла его за шею. — Дай мне попробовать еще раз! — И она попыталась поцеловать его в губы.
Малыш резко отвернулся. Схватив руки женщины, он завернул их ей за спину, захватив одной ладонью оба запястья.
— Оденься и убирайся отсюда, сейчас же! — приказал он, холодно глядя на нее. — Я хочу ту стройненькую, черноволосую, что сидит внизу. Как ее зовут?
— Нет! Нет, ты не можешь ее хотеть! Я покажу тебе такое, что Лонни и не снилось! Погоди, большой мальчик, позволь мне остаться!
— Ты уйдешь, — сказал он и сбросил ее с кровати.
— О-ох… — простонала она, ударившись об пол. Ошеломленно потирая ребра, она какое-то время лежала, не в силах подняться.
Малыш Чероки встал с кровати и навис над женщиной.
— А ну поднимайся и пошла вон! — рявкнул он.
Ушибленная и разгневанная, блондинка с трудом выпрямилась и собралась было вцепиться в физиономию Малыша, но он с силой ударил ее по лицу и толкнул в спину. Голая блондинка бросилась бежать. Но Малыш поймал ее и всем своим немалым весом прижал к двери. Он держал ее в этом положении несколько секунд, ритмично тыча женщину носом в дерево и наслаждаясь ее стонами и проклятиями.
— Я хочу ту симпатичную брюнетку. Мне надоело твое хихиканье. Мне надоела ты сама. Если не хочешь, чтобы я сделал тебе по-настоящему больно, поскорее одевайся и уходи. И пришли ко мне Лонни. Я хочу Лонни, а не тебя.
И он наконец отпустил проститутку.
Шмыгая носом и бросая на Малыша опасливые взгляды, она торопливо подобрала сброшенное на пол платье и побежала вниз по лестнице. Помада на ее губах размазалась, нос покраснел, светлые волосы сбились набок… Она прошла мимо смеющихся женщин к брюнетке, сидевшей на коленях у одного из играющих в покер мужчин.
— Лонни, этот парень наверху хочет, чтобы ты поднялась к нему, — сказала обиженная и разозленная блондинка.
— Ну я так и знала, что ты ему не подойдешь, — насмешливо заявила Лонни, в одно мгновение соскальзывая с колен игрока.
Расправив зеленую атласную юбку, она поспешила вверх по лестнице к большому бородатому чужаку.
Лонни Малышу понравилась. Она была гибкой, светлокожей и сообразительной, и у нее были длинные темные волосы, падавшие на лицо Малышу и приятно щекотавшие его. Она не стала тратить времени и объяснять, что сумеет любить его лучше изгнанной блондинки.
Полночь застала Малыша все в той же постели вместе с Лонни. Обнаженный, он полусидел, опираясь спиной на гору розовых подушек, наваленных у изголовья кровати. И лениво вертел в пальцах маленький квадратик красной кожи, расшитой бусами, точно такой же, как три других, которые он уже нашел по пути.
Его зеленые глаза не отрывались от красных бусин, пока он рассказывал растянувшейся рядом с ним голой Лонни то, что скрывал от людей, знавших его — или думавших, что знают его.
— Я даже был как-то раз мужем. Но я бросил эту особу, когда ее отец умер, не оставив ей ни гроша. — Он продолжал внимательно всматриваться в затейливый узор из красных бусин, нашитых на красную кожу. — Черт побери, старый ублюдок должен был бы радоваться, что вообще кто-то захотел жениться на его неприглядной доченьке, а он…
Малыш рассказал, как он познакомился со своей будущей женой. Он тогда нанялся возчиком к ее папаше, имевшему полмиллиона акров земли в западном Техасе. Он терпеливо ухаживал за тощей, болезненной девушкой, несмотря на протесты отца. И ему не стоило большого труда убедить Бетти Лу сбежать с ним. А после венчания он вернулся с молодой женой на ранчо ее отца и там прожил еще два долгих, тоскливых года! Он трудился как вол, как последний батрак и каждую ночь занимался любовью с костлявой, плаксивой Бетти, стараясь сделать ей наследничка, потому что этого хотел ее хворый отец. Покачав головой, Малыш Чероки сказал:
— Она так ни разу и не забеременела, но ее папаша наконец умер. Беда в том, что этот мстительный старый ублюдок лишил дочку наследства в ту самую минуту, как узнал, что мы поженились.
И Малыш горько рассмеялся.
Он сразу же отправился в Нью-Мексико, там с двумя неуклюжими мексиканцами вломился в чужую квартиру. Те два дурака попались, а он сбежал с деньгами, но полиция гонялась за ним еще год. Так что пришлось постоянно переезжать, нигде не задерживаясь. Жил у самых разных женщин, несколько раз устраивался на работу, но быстро терял ее. Не везло до тех пор, пока не увидел как-то «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана».
— Я сразу понял, что это мой шанс, с первой минуты! — сказал Малыш, потирая мозолистым пальцем блестящие красные бусинки. — Полковнику я приглянулся и уж выдумал себе такое прошлое, какое ему понравилось, — я, дескать, последний отпрыск уважаемой, старой виргинской семьи, человек образованный, умный, надежный, честный, вообще полностью заслуживаю доверия.
— Но ведь это все неправда? — поинтересовалась Лонни. Малыш откинул голову и расхохотался.
— Прелесть моя, да я вообще никогда не бывал в Виргинии. И мою семью никак не назовешь уважаемой. Мой папашка был… — Он помолчал. — Ну, это не важно. Я умен и хорош собой. — Он сверкнул улыбкой. — Внучке полковника не устоять передо мной. Когда я ее отыщу, она упадет в мои объятия.
Лонни хихикнула и хлопнула в ладоши.
— Неплохо для тебя!
— Да, это неплохо для меня, — согласился Малыш, кладя расшитый бусами квадратик на столик возле постели. — Может, я и не стану очень уж богатым, но моей женой будет очень красивая женщина. — Он с отсутствующим видом потер голый живот, потом его зеленые глаза весело блеснули. — А уж как только я заберу в свои руки это шоу, мигом избавлюсь от всяких дряхлых стариков и прочего хлама, который полковник вносит в платежные ведомости. Я заставлю шоу приносить прибыль, и вся она пойдет в мой карман!
И он потянулся к Лонни.
— А ты честолюбив. Мне нравятся такие мужчины.
— А хочешь знать, что мне нравится в женщинах?
— Скажи мне!
Подняв руку, Малыш приложил палец к полным полураскрытым губам женщины.
— Мне нравятся вот такие пухленькие, влажные губки, как у тебя!
Лонни расхохоталась.
И вновь принялась развлекать Малыша Чероки.
Глава 29
— Я никогда не забуду. — сказала Золотая Звезда, — речь нашего вождя в пятьдесят девятом, когда белый человек открывал железную дорогу, проложенную через наши земли.
Старая индианка поднесла к губам ледяную бутылку кока-колы, и ее пергаментные веки опустились от удовольствия и от воспоминаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Диана поглаживала глубокую ложбинку его спины и целовала его в висок и подбородок, и вскоре Хранитель Звезд поднял голову. Диана улыбнулась ему, слегка толкнув его ладонями в грудь. Но он не смог улыбнуться в ответ.
— Нет, — сказал он. — Позволь мне остаться внутри тебя. Позволь мне снова набраться сил, чтобы я мог доставить тебе удовольствие.
— Но ты уже доставил мне удовольствие, — пробормотала она и снова попыталась освободиться.
Но он не допустил этого. Он поцеловал ее, и ее губы радостно ответили на поцелуй. И он целовал ее до тех пор, пока их обоих снова не охватило возбуждение.
Теперь Хранитель Звезд действовал умело и искусно, замедляя движения каждый раз, когда она приближалась к экстазу, и ускоряя их, когда она начинала успокаиваться, пока наконец она не закричала громко, умоляя его, кусая его гладкое плечо, близкая к сексуальной истерике.
И лишь тогда он дал ей все.
Ее финал был глубоким и сотрясающим. Диана кричала, цеплялась за Хранителя Звезд, слезы страсти и счастья текли по ее разгоряченным щекам. Хранитель Звезд целовал ее, и успокаивал, и бормотал всякие глупости, пока она наконец не перестала вздрагивать в его руках. А потом он осторожно вышел из нее, лег рядом с ней на пышные меха и нежно обнял девушку.
После долгого блаженного молчания Диана, уткнувшись лицом в его шею, спросила:
— Теперь я должна уйти?
Лежа с закрытыми глазами, он неторопливо протянул:
— Радость моя, ночь еще только началась. И мы еще только начали заниматься любовью.
— М-м… — со вздохом промычала она и теснее прижалась к нему. И через несколько минут они оба заснули.
Несколькими часами позже Диана проснулась и увидела рядом спящего Хранителя Звезд. Она вспомнила, чем они вдвоем занимались, что делала она. И теперь сожалела и стыдилась…
Не потому, что это не было прекрасно. Было. Слишком прекрасно. Диана окинула взглядом спящего мужчину, и ее вновь наполнили сожаления. Ведь теперь она знала так много об этом безупречно прекрасном теле и так мало о самом человеке…
Она знала лишь, что ей рассказала Золотая Звезда… и что этот индеец-шошон хладнокровно похитил ее.
Диана осторожно отодвинулась от Хранителя Звезд. На уме у нее было только одно. Побег. Она должна бежать от этого темнокожего, искусного человека, пока еще не слишком поздно.
Диана бежала по тихому поселку в поисках лошади. Она должна ускакать отсюда, сейчас, немедленно, этой ночью, и забыть обо всем, что произошло.
Хранитель Звезд медленно проснулся, улыбнулся и потянулся к Диане. И тут же его глаза широко открылись. Он сел, тревожно огляделся по сторонам и стиснул белые зубы. Она оказалась даже хуже других. Как только ее любопытство было удовлетворено, ей стало противно спать рядом с индейцем.
Надеясь, что он все же ошибся, что она просто вернулась в вигвам его бабушки, заботясь о благопристойности, Хранитель Звезд направился к жилищу Золотой Звезды, но вскоре остановился, заметив Диану, вскочившую на коня.
Она действительно была такой же, как все! Как все белые женщины, которых он знал. Она всего лишь искала приключений, она наслаждалась опасной любовью дикаря. Запретный плод… Он направился прямиком к Диане.
Она увидела приближавшегося Хранителя Звезд, увидела выражение его лица… Мгновенно охваченная страхом, она погнала коня прямо на него. Но в последнюю секунду Хранитель Звезд отступил в сторону и, резко выбросив вперед руку, схватил коня за поводья и рывком остановил. И грубо стащил Диану на землю.
— Не поздновато ли для верховой прогулки, а, Красавица? — спросил он с гневом и болью.
Смущенная и испуганная, она воскликнула:
— Пусти меня! Я хочу уйти! Я не хочу этого… Ты не затащишь меня обратно в свой вигвам! Я тебе не позволю… не… — И под взглядом его обвиняющих глаз она умолкла и склонила голову.
Он схватил ее за руку и сердито потащил к вигваму Золотой Звезды.
У самого входа он взял девушку за подбородок, поднял ее лицо и холодно сказал:
— Если ты когда-нибудь еще очутишься в моих руках, тебе достаточно будет сказать всего одно слово, чтобы остановить меня. Это слово — «нет». Нет. Вот и все, что тебе нужно сказать. Нет. Если ты и в самом деле будешь иметь это в виду, скажи «нет». И я остановлюсь.
Глава 28
— Нет!
— Да!
Их взгляды встретились.
— Нет! — И чуть более твердо: — Нет, я не могу, не хочу.
— Да. Да, это верно, я…
— Нет, — повторил высокий русоволосый мужчина и, снова подняв двумя пальцами маленький квадратик красной кожи, расшитой бусами, внимательно посмотрел на него. — Нет, я не верю тебе. Ты знаешь об этом. И скажешь мне. — Его зеленые глаза прищурились, сжались в прямую линию. Заросшие темно-русой щетиной щеки дернулись.
Он выпустил из пальцев маленький красный квадратик, сдвинул на затылок стетсон и нагнулся через прилавок так, что его лицо очутилось лишь в нескольких дюймах от лица нервного маленького человека. Русоволосый схватил продавца за грудки.
— Я тебя спрашиваю в последний раз, — злобно сказал Малыш Чероки вздрогнувшему владельцу магазина в Лулу-Сити. — Есть ли тут еще кто-нибудь, кто может ответить на мой вопрос? Этот квадратик — кусок ленты с бусами, которая была у него на шее. Ты наверняка видел его. Куда они направились? Куда поехали после того, как ушли из твоего магазина?
Капельки пота выступили над губами владельца магазина; он отчаянно затряс лысеющей головой.
— Нет. Я сказал тебе все, что знаю. Я не видел ни дикаря, ни женщину. Но все мы слышали, что высокий, свирепого вида индеец в набедренной повязке и ковбойских штанах-переднике гулял по тротуарам в тот день, когда обокрали мой магазин. А этот квадратик с бусами я нашел вот здесь, на прилавке. Вот и все. Вот все, что я знаю. Пожалуйста… отпусти меня!
Раздраженный, Малыш Чероки отшвырнул человечка от себя.
— Пошли отсюда, — сказал он, обращаясь к братьям Лезервуд, стоявшим рядом с ним. — Может быть, в салуне найдется кто-нибудь, у кого память получше. — Он сунул красный квадратик в нагрудный карман рубашки, повернулся и вышел из магазина.
Старатели и ковбои на улице удивленно оглядывались вслед троице высоких, грязных, грубых мужчин, широко шагавших по деревянным тротуарам Лулу-Сити в Колорадо. Вид этой опасной компании заставлял строить предположения о цели их прибытия в город. Порядочные горожанки пугались их вида и торопливо переходили на другую сторону улицы.
Возле салуна «Глори-Хоул» Малыш Чероки остановился. Он обеими руками резко толкнул дверь, на мгновение замер у входа и, лишь когда все присутствующие обернулись, вошел. Мускулистые братья Лезервуд последовали за ним к длинной деревянной стойке бара в глубине помещения.
Малыш стянул перчатки, бросил их на прилавок и заказал бурбон.
Краснолицый бармен наполнил широкий стакан до самого ободка и подтолкнул его по полированной стойке. Малыш внезапно схватил бармена за запястье.
— Оставь бутылку, — приказал он.
Одним глотком выпив виски и вытерев рот тыльной стороной ладони, Малыш медленно повернулся. Его зеленые глаза обшарили темное, полное дыма помещение, а пьяницы, картежники и проститутки молча следили за ним.
— Я Малыш Чероки, — сказал он. — Я разыскиваю одного нехорошего индейца и похищенную им беспомощную белую женщину; он украл ее из поезда «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана», неподалеку от Денвера. Несколько дней назад они проходили через Лулу-Сити. — Он помолчал, засунул большие пальцы за низко сидящий ремень с кобурой и добавил: — Я готов угостить хорошей выпивкой того, кто расскажет мне что-нибудь о краснокожем и белой женщине.
Тишину мгновенно заполнили голоса. Заскрипели по деревянному полу ножки стульев. Жаждущие старатели и игроки столпились у бара, готовые рассказывать о высоком, стройном индейце, посетившем их маленький городок. Малыш Чероки, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, и бармен начал разливать спиртное.
Потратив больше часа на разговоры, сопровождаемые «круговыми», Малыш Чероки узнал не намного больше того, что ему уже было известно. Многие из присутствующих видели индейца, но никто не мог догадаться, из какого он племени. Поскольку он явно отправился на север, они сомневались, чтобы он мог быть ютом. Скорее всего он из племени арапахо или чейенов. Но он мог быть и пайутом. Или даже шошоном.
— Когда он ушел отсюда, я видел, как он взял к северу. — Похожий на медведя-гризли старый старатель дергал Малыша за рукав. — Сдается мне, что он отправился в Вайоминг, в резервацию Уинд-Ривер.
Малыш, одной рукой уже обнимавший пышногрудую женщину со щедро напудренным лицом и широким, ярко накрашенным ртом, заказал последнюю порцию выпивки и велел братьям Лезервуд отправляться в гостиницу Лулу-Сити и снять там две комнаты. Они переночуют в городе, а рано утром вновь отправятся по следу, в сторону Вайоминга.
— Сделаем, босс, — кивнул Дэви. — Ты идешь с нами?
— Попозже, — ответил Малыш и сосредоточил свое внимание на улыбающейся пухлой женщине, цеплявшейся за рукав его рубашки. Ей он сказал: — Ну как, милая? Думаю, ты поможешь мне хорошо провести время, а?
Широкозадая блондинка хихикнула и повела его вверх по лестнице, бросая победоносные взгляды на шестерых женщин, ожидавших клиентов в салуне «Глори-Хоул». Наверху блондинка стремительно вывернулась из своего кричащего красного платья из дешевого атласа; Малыш Чероки неторопливо разделся и забрался в кровать.
Не веря собственной удаче, блондинка радостно хихикала; садясь на край постели, она пообещала:
— Красавчик, я постараюсь сделать тебя счастливым человеком!
— Да уж, лучше тебе постараться как следует, блондиночка, — ответил Малыш Чероки. — Я становлюсь ужасно гадким, если женщина мне не нравится.
И блондинка ему не понравилась.
Она изо всех сил старалась доставить ему удовольствие. Она прилагала все свое умение, чтобы сделать счастливым этого большого, красивого незнакомца. Но чем больше она старалась, тем сильнее портилось настроение у Малыша.
— В чем дело? Что-то не так, ковбой? — спросила она, растянувшись рядом с ним и запуская короткие пухлые пальцы в густую поросль волос на его груди.
— Все не так, — огрызнулся Малыш. — В тебе дело. — Он оттолкнул ее и сел.
— Нет, погоди! — Она встала на колени и обняла его за шею. — Дай мне попробовать еще раз! — И она попыталась поцеловать его в губы.
Малыш резко отвернулся. Схватив руки женщины, он завернул их ей за спину, захватив одной ладонью оба запястья.
— Оденься и убирайся отсюда, сейчас же! — приказал он, холодно глядя на нее. — Я хочу ту стройненькую, черноволосую, что сидит внизу. Как ее зовут?
— Нет! Нет, ты не можешь ее хотеть! Я покажу тебе такое, что Лонни и не снилось! Погоди, большой мальчик, позволь мне остаться!
— Ты уйдешь, — сказал он и сбросил ее с кровати.
— О-ох… — простонала она, ударившись об пол. Ошеломленно потирая ребра, она какое-то время лежала, не в силах подняться.
Малыш Чероки встал с кровати и навис над женщиной.
— А ну поднимайся и пошла вон! — рявкнул он.
Ушибленная и разгневанная, блондинка с трудом выпрямилась и собралась было вцепиться в физиономию Малыша, но он с силой ударил ее по лицу и толкнул в спину. Голая блондинка бросилась бежать. Но Малыш поймал ее и всем своим немалым весом прижал к двери. Он держал ее в этом положении несколько секунд, ритмично тыча женщину носом в дерево и наслаждаясь ее стонами и проклятиями.
— Я хочу ту симпатичную брюнетку. Мне надоело твое хихиканье. Мне надоела ты сама. Если не хочешь, чтобы я сделал тебе по-настоящему больно, поскорее одевайся и уходи. И пришли ко мне Лонни. Я хочу Лонни, а не тебя.
И он наконец отпустил проститутку.
Шмыгая носом и бросая на Малыша опасливые взгляды, она торопливо подобрала сброшенное на пол платье и побежала вниз по лестнице. Помада на ее губах размазалась, нос покраснел, светлые волосы сбились набок… Она прошла мимо смеющихся женщин к брюнетке, сидевшей на коленях у одного из играющих в покер мужчин.
— Лонни, этот парень наверху хочет, чтобы ты поднялась к нему, — сказала обиженная и разозленная блондинка.
— Ну я так и знала, что ты ему не подойдешь, — насмешливо заявила Лонни, в одно мгновение соскальзывая с колен игрока.
Расправив зеленую атласную юбку, она поспешила вверх по лестнице к большому бородатому чужаку.
Лонни Малышу понравилась. Она была гибкой, светлокожей и сообразительной, и у нее были длинные темные волосы, падавшие на лицо Малышу и приятно щекотавшие его. Она не стала тратить времени и объяснять, что сумеет любить его лучше изгнанной блондинки.
Полночь застала Малыша все в той же постели вместе с Лонни. Обнаженный, он полусидел, опираясь спиной на гору розовых подушек, наваленных у изголовья кровати. И лениво вертел в пальцах маленький квадратик красной кожи, расшитой бусами, точно такой же, как три других, которые он уже нашел по пути.
Его зеленые глаза не отрывались от красных бусин, пока он рассказывал растянувшейся рядом с ним голой Лонни то, что скрывал от людей, знавших его — или думавших, что знают его.
— Я даже был как-то раз мужем. Но я бросил эту особу, когда ее отец умер, не оставив ей ни гроша. — Он продолжал внимательно всматриваться в затейливый узор из красных бусин, нашитых на красную кожу. — Черт побери, старый ублюдок должен был бы радоваться, что вообще кто-то захотел жениться на его неприглядной доченьке, а он…
Малыш рассказал, как он познакомился со своей будущей женой. Он тогда нанялся возчиком к ее папаше, имевшему полмиллиона акров земли в западном Техасе. Он терпеливо ухаживал за тощей, болезненной девушкой, несмотря на протесты отца. И ему не стоило большого труда убедить Бетти Лу сбежать с ним. А после венчания он вернулся с молодой женой на ранчо ее отца и там прожил еще два долгих, тоскливых года! Он трудился как вол, как последний батрак и каждую ночь занимался любовью с костлявой, плаксивой Бетти, стараясь сделать ей наследничка, потому что этого хотел ее хворый отец. Покачав головой, Малыш Чероки сказал:
— Она так ни разу и не забеременела, но ее папаша наконец умер. Беда в том, что этот мстительный старый ублюдок лишил дочку наследства в ту самую минуту, как узнал, что мы поженились.
И Малыш горько рассмеялся.
Он сразу же отправился в Нью-Мексико, там с двумя неуклюжими мексиканцами вломился в чужую квартиру. Те два дурака попались, а он сбежал с деньгами, но полиция гонялась за ним еще год. Так что пришлось постоянно переезжать, нигде не задерживаясь. Жил у самых разных женщин, несколько раз устраивался на работу, но быстро терял ее. Не везло до тех пор, пока не увидел как-то «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана».
— Я сразу понял, что это мой шанс, с первой минуты! — сказал Малыш, потирая мозолистым пальцем блестящие красные бусинки. — Полковнику я приглянулся и уж выдумал себе такое прошлое, какое ему понравилось, — я, дескать, последний отпрыск уважаемой, старой виргинской семьи, человек образованный, умный, надежный, честный, вообще полностью заслуживаю доверия.
— Но ведь это все неправда? — поинтересовалась Лонни. Малыш откинул голову и расхохотался.
— Прелесть моя, да я вообще никогда не бывал в Виргинии. И мою семью никак не назовешь уважаемой. Мой папашка был… — Он помолчал. — Ну, это не важно. Я умен и хорош собой. — Он сверкнул улыбкой. — Внучке полковника не устоять передо мной. Когда я ее отыщу, она упадет в мои объятия.
Лонни хихикнула и хлопнула в ладоши.
— Неплохо для тебя!
— Да, это неплохо для меня, — согласился Малыш, кладя расшитый бусами квадратик на столик возле постели. — Может, я и не стану очень уж богатым, но моей женой будет очень красивая женщина. — Он с отсутствующим видом потер голый живот, потом его зеленые глаза весело блеснули. — А уж как только я заберу в свои руки это шоу, мигом избавлюсь от всяких дряхлых стариков и прочего хлама, который полковник вносит в платежные ведомости. Я заставлю шоу приносить прибыль, и вся она пойдет в мой карман!
И он потянулся к Лонни.
— А ты честолюбив. Мне нравятся такие мужчины.
— А хочешь знать, что мне нравится в женщинах?
— Скажи мне!
Подняв руку, Малыш приложил палец к полным полураскрытым губам женщины.
— Мне нравятся вот такие пухленькие, влажные губки, как у тебя!
Лонни расхохоталась.
И вновь принялась развлекать Малыша Чероки.
Глава 29
— Я никогда не забуду. — сказала Золотая Звезда, — речь нашего вождя в пятьдесят девятом, когда белый человек открывал железную дорогу, проложенную через наши земли.
Старая индианка поднесла к губам ледяную бутылку кока-колы, и ее пергаментные веки опустились от удовольствия и от воспоминаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39