Дамиан пошевелился, приподнялся на локтях и прошептал ее имя. Веки Хизер задрожали, и она медленно открыла глаза навстречу его нежному, ласковому поцелую, который сказал ей все о произошедшем чуде, о наслаждении и обо всем остальном, что было отдано, принято и разделено между ними.
О таком она даже не осмеливалась мечтать… Все ее желания сбылись.
Глава 13
Время для них остановилось. О сне было забыто, ибо ночь превратилась в одно непрерывное откровение. Хизер узнала, что любовная близость бывает очень разная – томная и нежная, томительно-неторопливая, шаловливая и дразнящая, неистовая и откровенная в своей простоте, исступленно-страстная, но всегда неизъяснимо прекрасная.
Первый слабый проблеск рассвета застал влюбленных в объятиях друг друга. Волосы Хизер черным шелком разметались по груди Дамиана. Сильной, мускулистой рукой он обнимал ее, крепко прижимая к себе.
– Мне и в голову не приходило, что в глубине души ты распутная молодая леди, – шутливо заметил Дамиан.
Хизер удержалась от того, чтобы спрятать лицо у него на груди, и с притворным возмущением парировала:
– Прошу заметить, что до вас, сэр, подобных претензий я не слышала!
Дамиан обнял ее еще крепче.
– И больше никогда не услышишь, – серьезно проговорил он и, помолчав, тихо добавил:
– Ведь ты подарила мне сегодня незабываемую ночь.
Хизер подняла на Дамиана благодарный взгляд и заметила, как по его лицу промелькнула какая-то едва уловимая странная тень. Она слегка нахмурилась в надежде, что он сейчас что-то добавит, но вместо этого Дамиан показал рукой на висевшую на стене акварель и поинтересовался:
– Где ты научилась так хорошо рисовать?
Она слегка задумалась.
– Первые уроки мне давал домашний учитель, когда я была еще девочкой, а потом в Лондоне в пансионе мисс Хевшэм.
– Откуда такая скромность, Хизер? Ведь ты же действительно талантлива.
Она в замешательстве слегка пожала обнаженным плечом:
– Я научилась тому, чему учат всех, потому что, как говаривала мисс Хевшэм: «Леди должна быть благоразумна и деликатна. Леди должна знать, как очаровать и как быть очаровательной. Надо быть всегда приятной и любезной. Уметь вышивать и шить, хорошо петь, играть и рисовать или, по крайней мере, смело пытаться делать это» , – процитировала Хизер и, многозначительно помолчав, закончила:
– Кое-что я научилась делать немного лучше остальных, вот и все.
– Тогда ты наверняка была ее гордостью!
– Я была первой в классической литературе, живописи, рукоделии. Но как ты заметил… – фальшиво беспечным тоном продолжила она, – человеку с, так сказать, ограниченными возможностями трудновато, например, грациозно скользить по паркету или отправиться на верховую прогулку. Боюсь, в подобного рода занятиях я не блистала.
Дамиан слишком поздно понял свою ошибку. Хизер опустила глаза, старательно избегая его взгляда и улыбаясь какой-то неестественной застывшей улыбкой. Он накрыл ладонью ее, лежащую на простыне, маленькую руку.
– Все это не имеет никакого значения, – ласково сказал он.
Разбуженная память вновь услужливо напомнила ей перенесенные обиды, и сердце Хизер тоскливо заныло.
«Ты не нашего круга, Хизер Дьювел… Ты хромоножка… Ты калека…»
Хизер потрясла головой, отгоняя тяжелые воспоминания.
– Тогда это имело значение, и очень большое, – задумчиво проговорила она и торопливо добавила:
– Но ты прав, все в прошлом.
Несмотря на ее, столь решительный отказ от прошлого, обиженная маленькая девочка, какой она когда-то была, по-прежнему осталась частью ее существа. И Дамиан понял, что у Хизер никогда не было того детства, которого она заслуживала. Судьба распорядилась иначе.
– Если ты была так несчастлива, – спросил он, – почему не рассказала об этом родителям? Почему не попросила забрать тебя из пансиона?
Дамиан не мог себе представить, что Майлз и Виктория сознательно бы обрекли Хизер на страдания.
Она с преувеличенным вниманием водила пальцем по темным волосам на его груди.
– Понимаешь, мама и папа считали, что мне лучше быть с девочками моего возраста. Поэтому они и отправили меня в пансион. А не жаловалась потому, что боялась их огорчить.
Дамиан посмотрел на нее долгим, внимательным взглядом.
– Ты ненавидела этот пансион? Конечно, Хизер, ты его ненавидела. И они до сих пор ничего об этом не знают, ведь так?
Хизер зябко повела плечами и не ответила. Но ее молчание было красноречивее слов.
Дамиан поразился стойкости этой девушки. Она ведь осталась в пансионе, чтобы доказать самой себе, что не хуже других. Он уже знал, что Хизер не из тех, кто легко смиряется с поражением. Она будет добиваться своего любой ценой. Какой бы уязвимой Хизер ни была, она все равно упрямо поднимется, выпрямится во весь свой росточек, несгибаемая в своей решимости идти до конца.
Только сейчас он понял, сколько внутренней силы в этой женщине, больше, чем у многих мужчин. Но знала ли об этом сама Хизер?
Внезапно решившись, он отбросил в сторону одеяло и, не обращая внимания на свою наготу, поднялся с кровати. Быстро скатал лежащий на полу ковер и сдвинул его к дальней стене. Потом решительно шагнул на середину комнаты.
– Иди-ка сюда.
Хизер стыдливо прикрылась простыней и посмотрела на него с таким выражением, как будто он лишился рассудка.
– Нечего на меня так смотреть, – спокойно сказал Дамиан. – Ты хотела научиться танцевать, так вот пришло время попробовать.
Лицо Хизер исказилось от боли.
– Дамиан, я же сказала тебе, что не могу…
– Вчера вечером ты ехала верхом на Зевсе, так?
– Да, но… с тобой, – она запнулась. – Я же ехала не одна.
Дамиан приглашающе протянул руку:
– Но ведь и сейчас ты будешь не одна, верно?
Он говорил мягко, но твердо, а полный нежности взгляд буквально притягивал Хизер.
Она откинула простыню и встала на пол. Странное чувство нереальности происходящего охватило ее. Казалось, все это происходит не с ней, а с кем-то другим. Хизер бросила взгляд на лежащий в кресле халатик и нерешительно потянулась за ним.
– Он навряд ли тебе понадобится, дорогая, – остановил ее Дамиан. – Здесь нет публики. – Он взял ее за руку, и она почувствовала, какие у него сильные и горячие пальцы. – Между прочим, несколько минут назад ты была не так скромна, как сейчас.
– Но я же не стояла нагишом посреди комнаты! Дамиан оглядел ее с головы до ног откровенным взглядом и сообщил:
– Так-то оно так, однако, то, что я вижу, мне очень даже нравится.
Хизер густо покраснела.
– Ну не стесняйся, иди сюда. – Его рука вновь протянулась ей навстречу. – Не бойся. Вот так, держи меня за руку, хорошо?
С этими словами Дамиан обвил рукой ее талию и привлек Хизер к себе. Пальцы ее поначалу робко легли ему на плечо, затем устроились поудобнее.
– Молодец! Итак, с чего мы начнем? Вальс? Жаль, музыки нет, ну да ладно, мы и без нее справимся. Главное, запомни – и раз и два, и три… и раз, и два, и три…
Он медленно повел ее. Но Хизер так хотелось сразу попасть в такт, что она заторопилась и споткнулась.
Со слезами на глазах она рванулась из его рук:
– Видишь? Все это бесполезно!
Дамиан, молча, обнял ее и принялся поочередно целовать в висок, в щеки, в губы, пока она не успокоилась.
– Попробуем еще раз, милая? – шепнул он ей на ухо.
Хизер, уверенная, что не сдержится и расплачется, зажмурилась и прильнула к Дамиану. Он ласково погладил ее по волосам.
– Давай сейчас сделаем иначе. Это, Хизер, наш с тобой вальс. Просто все время помни об этом. И не нужно спешить, для начала хватит маленьких тихих шажков, мы сделаем один совсем маленький круг.
Хизер постаралась расслабиться.
– Ну, вот и хорошо. Не напрягайся и держись за меня. Постарайся почувствовать ритм и следуй ему, вот и все. Начали. И раз, и два, и три, и раз, и два, и три… – Он был бесконечно терпелив и говорил весьма убедительно:
– Здесь только ты и я, Хизер, только мы с тобой.
Хизер тихонько вздохнула и склонила головку ему на плечо. Мелодия воображаемого вальса вдруг удивительно ясно зазвучала у нее в голове. Крохотный шажок, еще один и еще, твердила она про себя, прижимаясь к Дамиану. Надо лишь попасть в ритм, а уж ее тело само сделает все, что нужно. Она даже начала слегка покачиваться из стороны в сторону. И это вдруг живо напомнило ей недавние минуты их любви. Как-то сразу она почувствовала себя легкой до головокружения… и невероятно свободной.
– То, что надо, Хизер! Молодец, моя хорошая! Ей-богу, дело пошло на лад, да как!
– Правда? Ведь у меня, получается! – радостно засмеялась Хизер.
Дамиан, молча, сжал ее талию и продолжил вести Хизер в медленном вальсе. Она слегка откинула голову и взглянула на своего партнера:
– Слушай, а ведь ты действительно сумасшедший.
– Мне об этом уже не раз говорили.
Она вдруг чисто по-девчоночьи захихикала, потому что вдруг сообразила, чем они сейчас занимаются – голышом танцуют вальс в спальне!
– Между прочим, когда вальс только появился, он считался крайне неприличным танцем, – сообщила она с лукавой улыбкой, от которой у нее на щеках появились симпатичные ямочки. – Однако осмелюсь заметить, что этот – самый неприличный из всех.
– Как я понимаю, мисс Дьювел, вы возмущены до глубины души, – весело отреагировал Дамиан.
Хизер улыбнулась, чувствуя себя абсолютно счастливой.
– Еще бы! – Она опустила взгляд. – Я прекрасно вижу, что обсуждение этой темы лично на вас, мистер Льюис, подействовало весьма однозначно .
Улыбка сползла с лица Дамиана. Он провел кончиком пальца по ее щеке.
– Тогда, может быть, пора дать вам более серьезный повод для возмущения, – шепнул он.
Дамиан играючи поднял ее на руки и понес к кровати. Они слились в таком страстном любовном объятии, как будто и не было бессонной ночи. Хизер задохнулась ох наслаждения, когда он одним сильным движением вошел в нее. Крепко обняв ее, Дамиан мягко перекатился на спину, и Хизер неожиданно для себя оказалась сидящей на нем верхом.
– Дамиан… – сорвался с ее губ смущенный возглас.
– Бери меня, – повелительно сказал он хриплым и дрожащим от напряжения голосом. Слегка приподняв Хизер, он опустил ее на свой напрягшийся мужской орган. Так глубоко он еще ни разу в нее не входил.
Хизер ахнула от неожиданности. Ей и в голову не приходило, что мужчину можно любить и так. Она неловко задвигалась, стараясь занять более удобное положение.
Дамиан подложил ей под правое колено подушку и вопросительно посмотрел на нее.
Хизер, переполненная новыми ощущениями, лишь кивнула в ответ на его безмолвный вопрос. Чувствовать его в себе так полно было истинным блаженством.
Медленно и робко она приподняла бедра и слегка подалась вперед. Ощущение было неописуемым. Вдоль спины прошла сладостная дрожь. С каждым новым движением тело ее становилось все свободнее, дыхание участилось. Бедра задвигались в постепенно убыстряющемся ритме, и Хизер, уже не сдерживаясь, с силой опускалась на сидящую в ней твердую плоть. Дамиан ласкал ее груди, тер набухшие розовые соски, пока она не начала постанывать от наслаждения. Лицо его горело страстью. Его палец проник в шелковистую поросль ее лона и принялся ласкать и поглаживать любовную шишечку. С долгим стоном она, наконец, устремилась ввысь и погрузилась в волны божественного экстаза.
Лицо Хизер все еще озаряла счастливая улыбка, когда Дамиан мягко переложил ее на бок. Она продолжала улыбаться, когда он выскользнул из кровати. Спальня уже была полна светом утреннего солнца. Дамиан прижался губами к чувственному изгибу ее рта.
– Мне лучше уйти до того, как кто-нибудь увидит нас вместе, – шепнул он.
Хизер, полузакрыв глаза, потерлась щекой о его руку.
– Полагаю, ты прав, – вздохнула она и накинула на себя халатик. Дамиан начал одеваться, а она, сидя на краю постели, не сводила с него восхищенного и тоскливого взгляда.
Не прошло и пяти минут, как он был готов. И только собрался подойти к ней за еще одним поцелуем, как его внимание привлек лист плотной бумаги на столе. Дамиан даже задержал дыхание, когда понял, что это набросок, сделанный ею в день их знакомства…
Значит, она хранила все это время.
На его губах появилась едва заметная довольная улыбка. Он подошел к столу и тут-то увидел ее – серебряную шкатулку на четырех когтистых лапах.
Дамиан застыл на месте. Перед его мысленным взором одна за другой проносились картины далекого прошлого. Тогда он был маленьким мальчиком…
Дамиан потряс головой, чтобы прийти в себя. Это невозможно. Этого просто не могло быть.
Но шкатулка стояла на столе, и против этого нечего было возразить. Дамиан не мог отвести глаз от слова «Любимой» , выгравированного в небольшом овале посредине крышки. Он смотрел и смотрел, пока не начали слезиться глаза.
– Дамиан?
Он не услышал вопроса, заданного тихим голосом, не увидел морщинку, прорезавшую ее гладкий лоб. В груди у него бушевала буря чувств, как будто все ветры ада вдруг вырвались на свободу.
Дамиан схватил шкатулку и резко повернулся к Хизер:
– Откуда она у тебя?
У Хизер оборвалось сердце. Это был не вопрос, а грубое требование, почти пощечина. Душу окатило холодом, и она едва не уступила его гневному взгляду.
«Что-то здесь не так, – в смятении подумала Хизер, – случилось что-то ужасное». Лицо ее окаменело. В каком-то отупении она смотрела на взбешенного Дамиана.
В два шага он оказался перед ней и швырнул шкатулку ей на колени:
– Где ты ее взяла?
Губы, его губы, что совсем недавно были так нежны, сейчас кривились в жестоком оскале. Но самым ужасным был его взгляд – мрачный и ненавидящий. Она чувствовала, как из нее уходит жизнь, потому что стоящий перед ней человек был чужим и незнакомым. Может быть, прошедшая ночь ей приснилась?
Дамиан грубо схватил Хизер за плечи и рывком поставил на ноги. Шкатулка упала на пол.
– Отвечай, Хизер, откуда она у тебя? – Гневный взгляд буквально прожигал ее. – Да отвечай же, черт возьми!
Хизер непонимающе смотрела на него.
– Она… Это моей мамы, – наконец с трудом выговорила она.
– Ты лжешь!
Хизер затрясло от обиды и возмущения. Глаза наполнились слезами. Стало вдруг тяжело дышать.
– Я не лгу, Дамиан! – воскликнула она. – Что вообще случилось? Почему ты такой? Почему ты говоришь такие ужасные вещи?
Он отпустил ее, как будто она вдруг вызвала у него отвращение.
– Да потому, что я видел ее раньше. – Губы его едва шевелились. – И видел в спальне моей матери.
Хизер в оцепенении уставилась на него. Да он просто сошел с ума, пронеслось у нее в голове.
– Нет, – слабым голосом возразила она. – Это невозможно. Я помню ее с раннего детства.
Дамиан бросил на нее ледяной взгляд:
– Я не могу ошибиться.
– Ты ошибаешься! Может, она просто очень похожа…
– Нет! Отец заказал шкатулку специально для моей матери, когда я родился. Мама очень дорожила ею.
– Но мне она тоже дорога! Мой отец – Майлз – отдал ее мне. Это единственное, что у меня осталось после гибели мамы!
Мысли вихрем проносились в голове Дамиана. Ошибиться он не мог. Ведь замочек на крышке сломал именно он. Мать так переживала из-за этого! Она даже плакала, и это воспоминание навсегда осталось у него в памяти. Отец тогда взял шкатулку в Лондон, чтобы починить, заболел на обратном пути и скоропостижно скончался. Он почти уверен, что, когда привезли вещи отца, шкатулки среди них не было… Да… пожалуй, что так! Он больше не видел ее с тех пор, как отец уехал в Лондон. В тот день он последний раз видел отца живым.
От жуткого предчувствия у Дамиана волосы зашевелились на голове. Странно все это… Как эта шкатулка оказалась у Хизер – или, вернее, у Джустины Дьювел? Как?
Дамиан ненавидел зреющее в нем подозрение, но ничего не мог с собой поделать. Неужели он ошибся и ей нельзя доверять? А если она все-таки знает своего настоящего отца? Тогда он прав, и Эллиот приходил сюда…
Дамиан вновь подступил к Хизер.
– Шкатулка могла быть у твоей матери. Но она принадлежала не ей.
– Что это значит, Дамиан? Ты называешь мою мать воровкой?
– Приходится…
– Шкатулка всегда принадлежала моей матери! – горячо воскликнула Хизер. – И я… я не позволю тебе порочить ее светлую память.
Он лишь презрительно скривил губы.
– Дамиан, пойми, ты ошибаешься, – безжизненным голосом проговорила Хизер. – Или лжешь. Зачем – право, не знаю.
Ее взгляд натолкнулся на его застывшее лицо, как на каменную стену. Некоторое время они, не мигая, смотрели друг другу в глаза. Наконец Хизер зябко повела плечами и решилась:
– Кто ты, Дамиан? Кто ты на самом деле?
– Ты знаешь, кто я.
– Нет, – покачала головой Хизер. – Ты что-то от меня скрываешь. Я это вижу. – Она сжала руки. – Я это чувствую.
В воздухе повисла напряженная тишина. Хизер неожиданно успокоилась.
– Тебе нечего сказать? Тогда попробую угадать. Может, ты задумал войти ко мне в доверие и, пользуясь этим, обкрадывать меня? Мне что, проверить столовое серебро? Или пересчитать ценные вещи в гостиной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29