Скрыться не представлялось возможным, а применять силу – разумным. Ата пугала меня. Она свела в могилу Морехода и вполне могла отправить меня следом за мужем, даже не узнав, зачем я пожаловал. О черт. Эти башни были похожи на паутину, в центре которой Ата, как паук, ждала появления мухи.
Оглядев стены, я выбрал для своих целей самое высокое окно, которое представляло собой просто круглый проем без ставней и стекол. Я держался из последних сил, но все равно, чтобы сбросить скорость, мне пришлось дважды облететь башню, однако и после этого я едва успел сложить крылья перед самым оконным проемом. В последний момент я подтянул под себя ноги и проскочил внутрь, умудрившись ничего не задеть. Удачно приземлившись на пол, я выпрямился и замер.
В круглой комнате находилось множество людей. Они стояли вдоль стен – примерно пятьдесят пар глаз. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк. Что? Ага, в крепких руках четверых мужчин оказались взведенные арбалеты, естественно, направленные на меня. Я развел руки в стороны, показывая, что не собираюсь вытаскивать меч.
– Во имя империи.
Ата могла сбросить мой труп с пирса возле Сентябрьской башни и потом с честными глазами утверждать, что меня поглотила морская пучина. Арбалетные стрелы остры, и я вряд ли почувствую удар – они просто пробьют меня насквозь. Как проклятый, глупый риданнец, я осмелился проникнуть в святая святых владений Аты, ведь она была здесь полноправным сувереном, обладающим гораздо большей властью, чем я даже мог предположить.
Ата Дей стояла у дальней стены возле простого стола. На ней было почти прозрачное платье, которое прекрасно подходило к ее длинным светлым волосам, – эдакая красивая сучка, а вовсе не воин, претендующий на титул Тумана. Она широко улыбнулась – и это сделало ее еще более зловещей.
Чуть позади нее расположилась официально одетая женщина одного с Атой возраста и телосложения, с пепельными волосами, собранными на затылке в хвостик, и вздернутым носом. Поверх элегантного красного костюма она набросила солдатскую куртку, на поясе у нее висели арбалет и лассо, и по тому, как уверенно она держалась, я сразу понял, что своим оружием она владеть умеет.
– Добро пожаловать, – почти промурлыкала Ата. Я не поверил ее дружелюбию. Мне крайне не понравилось, как ее люди смотрели на меня – в их взглядах смешались страх и абсолютная преданность своей предводительнице. Щелкни она пальцами, и в Круге образуется вакантное место Вестника. – Прошу простить меня за подобный прием, – продолжила она, – но я еще не знаю, что привело тебя на Травяной остров.
– Я прибыл с письмом рт нашего высочайшего императора, – ответил я. – И, как подобает беспристрастному Вестнику, я к твоим услугам.
– Дай мне свой меч.
Я снял свой пояс вместе с мечом и стилетом и положил оружие на пол, потом вынул из сапога кинжал и бросил его сверху. Теперь я был беззащитен, уповать осталось только на собственное красноречие. Один из стражников подобрал все три мои клинка и положил их на стол перед Атой.
– Думаю, нам не стоит угрожать Вестнику императора – проговорила Ата по-моренциански, после чего стражники вынули стрелы из арбалетов и немного расслабились. – Отправляйтесь вниз, но будьте готовы примчаться сюда по первому же зову. Мне нужно многое обсудить с Кометой, поэтому проследите, чтобы нас не прерывали.
Стражники двинулись к выходу, скрипя половицами и время от времени кидая на меня любопытные взгляды через плечо. Я, в общем, догадывался, насколько странно, по их мнению, выглядел: изысканный щеголь, изможденный от усталости и голода, к тому же еще и небритый, с влажными, спутавшимися во время полета волосами и кошачьими глазами. Помимо этого, родившиеся и выросшие в Хасилите, они не стали бы посреди зимы носить только шелковую сорочку. Они опоздали на двести лет, чтобы по достоинству оценить оловянную брошку – символ Колеса, – которую принимали за штандарт Кометы. Даже напоминавшая ворону леди, стоявшая за спиной Аты, выглядела напуганно-почтительной, как будто думала, что от человека, способного летать, можно ожидать всего чего угодно. Я поклонился ей.
– Пожалуй, мне следует вас познакомить, – решила Ата. – Это – Кармина Дей, моя дочь. Она командует эскадрой Хасилит Морена. Перед штормом Кармина привела свои корабли к острову, заодно доставив солдат, которых выделил ей Сан, и несколько сотен человек, нанятых нами в городе. Губернатор Хасилита не беспокоится о бродягах, пропадающих с улиц. И хотя мои воины не так тщательно отобраны, как в авианских фюрдах, они твердо усвоили, какой стороной арбалет надо поворачивать от себя.
– Я вижу, ты нашла надежное пристанище, – заметил я.
– На первое время. Кармина, ты слышала о Янте Шире – он плохиш, безумец и иголка в заднице.
~ Рада знакомству, – кивнула женщина.
Ее арбалет покоился на бедре. Я понимал, что нет такой силы, которая заставила бы ее пойти против Аты, однако сомневался, была ли эта преданность добровольной.
Вспомнив об обязанностях хозяйки, Ата придвинула стул, стоявший у стены, поближе ко мне. После этого села сама, а ее флегматичная дочурка, словно страж, заняла позицию у окна. Я немного развернул стул, чтобы видеть Кармину, ибо быть пристреленным сзади, без предупреждения, мне бы совсем не хотелось. Ата зажгла две масляные лампы, стоявшие на столе, и от их желтого света в комнате стало уютней.
– Мы слышали, как ты прилетел, – сообщила Ата. – Когда ты в воздухе, можно подумать, что по небу мчится запряженная повозка.
– А я думал, мне удалось освоить технику бесшумного полета, – проворчал я.
– Плохое начало, попробуй-ка еще раз, – сверкнула глазами Ата.
– Теперь ты смертна, Ата Дей.
– Начни снова и расскажи мне что-нибудь новенькое!
– Сан решил, что ты достойна стать следующим Мореходом. Ты снова присоединишься к Кругу, когда выполнишь его приказ.
Я передал ей послание. Она сковырнула печать, и ее глаза быстро забегали по строчкам.
– Нет, здесь какая-то ошибка… Янт, император хочет убить меня! Я должна сначала стать эсзаем!
– Ты даже не сможешь добраться до Замка! На твоем пути окажутся тысячи Насекомых!
Ошеломленная, Ата еще раз изучила послание.
– Это, можно сказать, лицензия на самоубийство. Сражаться с Насекомыми как заскай? Без поддержки Круга в случае ранения? Заботиться о небольших ссадинах и ушибах, когда на карту поставлено так много?
Эта женщина – изменница и убийца – отчаянно боялась за свою жизнь. У меня возникла догадка: Сан наверняка хотел, чтобы она попробовала противостоять Насекомым, будучи простой смертной, чьими жизнями она распоряжалась так небрежно.
– Янт, тебя не было бы в первых рядах, если бы ты не был эсзаем! Ты убежал бы прочь!
– Насекомые оставляют раны и на телах бессмертных. – Я пожал плечами, пытаясь скрыть свое негодование. – Вспомни, как последний Косарь был порван на куски у Стейк-Кросса? И Круг не смог защитить его! Если хочешь бессмертия, ты должна принять условие Сана.
Ата опустилась на свой стул.
– И сражаться, чтобы получить его благорасположение. Да, я должна… Я буду. Рисковать жизнью, чтобы обрести бессмертие… Вечность стоит того. Еще есть новости?
Я описал ей изувеченный рифами флагманский корабль ее мужа, тело Волнореза, привязанное к штурвалу, и покрывавший все доступные поверхности тонкий блестящий лед.
Ата не выглядела ни удивленной, ни опечаленной.
– Я знала, что «Медовый канюк» налетел на скалы, – воскликнула она. – И недавно послала людей из Дива, чтобы они поискали уцелевших! Нет сомнений, что они и его притащат сюда… Ты ведь знаешь, что на самом деле Волнорез был из Дива, а не из Перегрина.
В комнате, невзирая на две лампы, было довольно темно, а море снаружи казалось и вовсе черным. Зная Ату как человека черствого, я нисколько не удивился тому, что она отреагировала на известие о смерти мужа в подобной манере, хотя это и заставило меня возненавидеть ее еще сильнее. В момент, когда любая другая женщина, которую знал, не выдержала бы и расплакалась, Ата осталась совершенно спокойной, сохраняя железную выдержку. Ее ледяные глаза требовали, чтобы я продолжал, сильные руки покоились на пышной груди. Узнав о Сиан, она не выказала радости и точно так же скрыла эмоции, услышав о Молнии. В глубине ее неподвижных глаз я видел отсветы какого-то сильного чувства, но не мог сказать, к чему или кому оно относилось.
– Я почувствовала, как Круг напрягся, чтобы спасти Волнореза, – проговорила она. – Потом я ощутила, как он разорвался и Туман умер. Я находилась здесь, в башне. Я испытала то же самое, что и в момент, когда погиб Косарь Эске, только на сей раз мне было легко и хорошо. Правда, теперь время для меня обрело ход. Я – заскай, но ненадолго – либо меня убьют, либо вы будете звать меня Туманом. Мне не по душе груз времени, Вестник. Возможно, когда-нибудь и тебе тоже придется через это пройти.
– Я хочу знать, что на самом деле произошло с Туманом.
Я внутренне сжался, ожидая резкого удара арбалетной стрелы, но этого не произошло, хотя Кармина Дей теперь держала оружие в руках.
Ата снова не позволила эмоциям вырваться наружу и выдать ее. Улыбка и глубокий вздох были лучшим тому подтверждением.
– Янт, ты говорил, что беспристрастен.
– Это так, но я знаю правду и никому не открою ее, если мы победим Насекомых.
– Ты слишком глубоко забрался, как сказал морской конек жокею. – Она улыбнулась. – Да в чем, во имя империи, ты сможешь меня обвинить?
Я вскочил со стула и заходил туда-сюда по комнате. Возможно, движение немного встряхнет мои залежавшиеся мысли. К тому же я перестал пялиться на арбалет Кармины, и, с надеждой думал я, ей стало труднее целиться.
Более того, уровень наркотика в крови заметно уменьшился, и мне начало его не хватать. Ломка еще не началась, однако, судя по моему состоянию, это было затишье перед бурей, которая уже приветствовала меня приступом паранойи: что-то не так, что-то неправильно, что-то ужасное произойдет очень скоро. Обязательно – если я не уколюсь. В тумане накатывавшей на меня слабости я уже не мог нормально думать. Я пытался сосредоточиться и усилием воли привести в порядок хотя бы свой слух. Ата, конечно же, все видела и, безусловно, сообразила: если спор вдруг станет слишком жарким, то все, что ей нужно будет сделать, – это немного потянуть время, и я превращусь в разрушенного изнутри страдальца, готового согласиться с чем угодно, лишь бы убраться прочь отсюда.
– Туман ни за что бы не отправился в Лоуспасс, – преодолев проклятую слабость, сказал я. – Вот из-за этого все это и началось. Насилию Тумана нет оправдания, и я не хочу умалять его вину, но ведь, с другой стороны, мы все пребывали в заблуждении, что ты абсолютно безгрешна. Никто не спросил, почему он поднял на тебя руку. Теперь я думаю, это случилось из-за того, что ты рассказала ему правду о своей связи с Молнией и о происхождении Сиан. Такой человек, как Туман, наверняка не знал, что ему делать в подобной ситуации, и, по-видимому, решил, будто с помощью насилия он сумеет избавится от самой проблемы. Ты же попросила о помощи Молнию. Он согласился, поскольку ты, однажды соблазнив Сейкера, поймала его в ловушку и держала в ней целых восемь лет. Молния сейчас полон раскаяния и какого-то болезненного восхищения – это не любовь – и теряет последние крохи самообладания, в то время когда он нужен империи. Я прав?
Она пожала плечами. Свет лампы окрашивал волосы и платье Аты в нежный золотистый цвет и придавал ее лицу несвойственную мягкость. Когда вдова Морехода качала головой, каждый ее волосок освещался отдельно, и она казалась уже не молодой леди, а зрелой матроной. Затем Ата махнула Кармине.
– Дорогая, опусти арбалет, Янту от этого не по себе.
Кармина повиновалась, и я, расслабившись и шмыгнув носом, продолжил, поняв по ее реакции, что был прав:
– Ты отправила Сиан в Микуотер, зная, что Туман попытается похитить ее, поскольку, заполучив девочку, он смог бы, как он думал, шантажировать тебя. Поступив так, он еще глубже вовлек Молнию в конфликт. Проклятье, он настолько предсказуем…
– Как и ты.
– Ата, даже убив меня, ты все равно не сможешь похоронить эту историю до тех пор, пока жив Молния. Ты, скорее всего, и не планировала, что Туман попадет в этот ужасный шторм, но такое развитие событий только сыграло тебе на руку. Чтобы сбежать из Перегрина, ему нужно было пройти пролив. А Травяной остров как раз и выдается в него своим опасным, скалистым мысом… Решиться на столь рискованное предприятие мог только очень мужественный человек. Туман не заслужил того, что с ним произошло.
– Корабль Волнореза сбился с курса – всего и делов. На этом берегу терпит крушение много судов. Островитяне всегда собирали здесь обломки древесины и всевозможные ценности.
– О да. Однако Туман построил маяк, и я не сомневаюсь, что он спас множество жизней. Но вчера огонь не зажигали, и ты – единственная, кто несет за это ответственность. Я знаю это, ибо облетел вокруг маяка и он был холодным.
– Настали морозные дни, – покачала она головой.
– Зимой огонь горит значительно дольше, а летом просто теплее. Ата, маяк полностью не остывает никогда.
– Как интересно, – безразлично произнесла она.
В свете лампы плавные изгибы ее тела, облаченного в прозрачное платье, казались еще более соблазнительными. Я с трудом оторвал взгляд от ее груди. До чего же все в нашем мире перемешано! Ну разве могут быть у убийц такие шикарные груди?
– Итак, Туман погиб по твоей вине. Ты погасила маяк, и его корабль налетел на риф. Кроме того, мне глубоко омерзительно то, как ты обошлась с Сиан. Ты произвела девочку на свет с единственной целью – заставить Молнию пойти против Тумана. Я полагаю, что ты позволила Молнии наблюдать, как она растет, чтобы подпитывать его любовь к ней. Но свое предназначение она уже выполнила и больше тебе не нужна. Что же ты будешь с ней делать? – Я взглянул Ате прямо в глаза. – Неужели у каждого твоего ребенка есть определенное, одной тебе ведомое предназначение?
– Янт…
– Больше не пытайся втянуть меня в свои интриги! Единственное, чего я хочу, – летать по поручениям и сражаться с Насекомыми!
– Твое сегодняшнее поведение несколько отличается от твоей обычной равнодушной отчужденности. – Ата улыбнулась. – Но если ты повторишь свое выступление в Замке, то твое слово будет против моего, – и как ты думаешь, поверит ли Сан наркоману?
Я отвел глаза.
– Ты выбрала неудачный термин. А что касается Сана, то он верит моим донесениям вот уже два столетия.
– Когда ты излагаешь факты. А те россказни, которые я только что услышала, недоказуемы. Весь Круг знает, что Янт – наркоман. Подумай, как это будет выглядеть на первой полосе «Роут Стандард». Да тебе каждый день начнут бросать десятки вызовов! Я удивляюсь тому, что ты до сих пор умудряешься сохранять свой порок в тайне от смертных. Кроме Кармины – теперь она все знает.
Я взглянул на эту ведьму, которая стояла, прислонившись к окну, с ехидной улыбкой на лице. Будучи командиром эскадры, она должна была знать об обширном рынке наркотиков в доках Морена, и хотя я больше не занимаюсь подобными делами, но вдруг ощутил чувство вины. Я попытался переубедить себя, но Ата знала, что ударила по больному. Впрочем, сейчас больным было все мое тело.
– Тебе хочется твоего наркотика, так ведь? – с деланной наивностью спросила она.
– Нет. Я в порядке.
Дешевые попытки меня достать ни к чему не приведут, Ата. Я постучал ногой по полу в тщетной попытке сбросить нарастающее напряжение. Мне казалось, что все мои мышцы начинают сжиматься, словно пружины.
– Иди, всади в себя иглу. Я уверена, что ты этого хочешь. На что это похоже?
Это – ответ на все вопросы, Ата. Перевоплощение. Оттуда приходят Насекомые. Но вслух я, естественно, ничего не сказал.
– Зачем ты так поступаешь со мной? – печально спросил я.
Ата многозначительно взглянула на Кармину и перешла на авианский:
– Затем, чтобы ты не захотел вдруг поделиться с кем-нибудь своей странной идеей, будто это я виновна в смерти Тумана. Но помимо того, что ты наркоман, у меня есть еще один сильный аргумент.
– Да?
– Я имею в виду Женю.
– Что ты знаешь о ней?
– Мне известно, что ты с ней сделал. Ты ее изнасиловал.
Я сложил руки и крылья и, вновь усевшись на стул, попытался прижать свои трясущиеся ступни к полу. Черт, черт, черт. Как я глуп! Как я мог быть настолько одержим? Я не понимал, почему девчонка с гор должна была всплыть именно сейчас. Ведь она никак со всем этим не связана. Чувствуя себя совершенно опустошенным, я сказал:
– Я не как мой отец. Нет. Я люблю ее.
В глазах Аты мелькнуло любопытство.
– Это не изнасилование, а обычный риданнскяй секс, хоть он, не спорю, может привести жителя равнин в замешательство и негодование. Начинается все с недолгой погони. И тогда виноваты были мы оба. Уклад жизни и этические нормы наших двух культур очень отличаются, – добавил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Оглядев стены, я выбрал для своих целей самое высокое окно, которое представляло собой просто круглый проем без ставней и стекол. Я держался из последних сил, но все равно, чтобы сбросить скорость, мне пришлось дважды облететь башню, однако и после этого я едва успел сложить крылья перед самым оконным проемом. В последний момент я подтянул под себя ноги и проскочил внутрь, умудрившись ничего не задеть. Удачно приземлившись на пол, я выпрямился и замер.
В круглой комнате находилось множество людей. Они стояли вдоль стен – примерно пятьдесят пар глаз. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк. Что? Ага, в крепких руках четверых мужчин оказались взведенные арбалеты, естественно, направленные на меня. Я развел руки в стороны, показывая, что не собираюсь вытаскивать меч.
– Во имя империи.
Ата могла сбросить мой труп с пирса возле Сентябрьской башни и потом с честными глазами утверждать, что меня поглотила морская пучина. Арбалетные стрелы остры, и я вряд ли почувствую удар – они просто пробьют меня насквозь. Как проклятый, глупый риданнец, я осмелился проникнуть в святая святых владений Аты, ведь она была здесь полноправным сувереном, обладающим гораздо большей властью, чем я даже мог предположить.
Ата Дей стояла у дальней стены возле простого стола. На ней было почти прозрачное платье, которое прекрасно подходило к ее длинным светлым волосам, – эдакая красивая сучка, а вовсе не воин, претендующий на титул Тумана. Она широко улыбнулась – и это сделало ее еще более зловещей.
Чуть позади нее расположилась официально одетая женщина одного с Атой возраста и телосложения, с пепельными волосами, собранными на затылке в хвостик, и вздернутым носом. Поверх элегантного красного костюма она набросила солдатскую куртку, на поясе у нее висели арбалет и лассо, и по тому, как уверенно она держалась, я сразу понял, что своим оружием она владеть умеет.
– Добро пожаловать, – почти промурлыкала Ата. Я не поверил ее дружелюбию. Мне крайне не понравилось, как ее люди смотрели на меня – в их взглядах смешались страх и абсолютная преданность своей предводительнице. Щелкни она пальцами, и в Круге образуется вакантное место Вестника. – Прошу простить меня за подобный прием, – продолжила она, – но я еще не знаю, что привело тебя на Травяной остров.
– Я прибыл с письмом рт нашего высочайшего императора, – ответил я. – И, как подобает беспристрастному Вестнику, я к твоим услугам.
– Дай мне свой меч.
Я снял свой пояс вместе с мечом и стилетом и положил оружие на пол, потом вынул из сапога кинжал и бросил его сверху. Теперь я был беззащитен, уповать осталось только на собственное красноречие. Один из стражников подобрал все три мои клинка и положил их на стол перед Атой.
– Думаю, нам не стоит угрожать Вестнику императора – проговорила Ата по-моренциански, после чего стражники вынули стрелы из арбалетов и немного расслабились. – Отправляйтесь вниз, но будьте готовы примчаться сюда по первому же зову. Мне нужно многое обсудить с Кометой, поэтому проследите, чтобы нас не прерывали.
Стражники двинулись к выходу, скрипя половицами и время от времени кидая на меня любопытные взгляды через плечо. Я, в общем, догадывался, насколько странно, по их мнению, выглядел: изысканный щеголь, изможденный от усталости и голода, к тому же еще и небритый, с влажными, спутавшимися во время полета волосами и кошачьими глазами. Помимо этого, родившиеся и выросшие в Хасилите, они не стали бы посреди зимы носить только шелковую сорочку. Они опоздали на двести лет, чтобы по достоинству оценить оловянную брошку – символ Колеса, – которую принимали за штандарт Кометы. Даже напоминавшая ворону леди, стоявшая за спиной Аты, выглядела напуганно-почтительной, как будто думала, что от человека, способного летать, можно ожидать всего чего угодно. Я поклонился ей.
– Пожалуй, мне следует вас познакомить, – решила Ата. – Это – Кармина Дей, моя дочь. Она командует эскадрой Хасилит Морена. Перед штормом Кармина привела свои корабли к острову, заодно доставив солдат, которых выделил ей Сан, и несколько сотен человек, нанятых нами в городе. Губернатор Хасилита не беспокоится о бродягах, пропадающих с улиц. И хотя мои воины не так тщательно отобраны, как в авианских фюрдах, они твердо усвоили, какой стороной арбалет надо поворачивать от себя.
– Я вижу, ты нашла надежное пристанище, – заметил я.
– На первое время. Кармина, ты слышала о Янте Шире – он плохиш, безумец и иголка в заднице.
~ Рада знакомству, – кивнула женщина.
Ее арбалет покоился на бедре. Я понимал, что нет такой силы, которая заставила бы ее пойти против Аты, однако сомневался, была ли эта преданность добровольной.
Вспомнив об обязанностях хозяйки, Ата придвинула стул, стоявший у стены, поближе ко мне. После этого села сама, а ее флегматичная дочурка, словно страж, заняла позицию у окна. Я немного развернул стул, чтобы видеть Кармину, ибо быть пристреленным сзади, без предупреждения, мне бы совсем не хотелось. Ата зажгла две масляные лампы, стоявшие на столе, и от их желтого света в комнате стало уютней.
– Мы слышали, как ты прилетел, – сообщила Ата. – Когда ты в воздухе, можно подумать, что по небу мчится запряженная повозка.
– А я думал, мне удалось освоить технику бесшумного полета, – проворчал я.
– Плохое начало, попробуй-ка еще раз, – сверкнула глазами Ата.
– Теперь ты смертна, Ата Дей.
– Начни снова и расскажи мне что-нибудь новенькое!
– Сан решил, что ты достойна стать следующим Мореходом. Ты снова присоединишься к Кругу, когда выполнишь его приказ.
Я передал ей послание. Она сковырнула печать, и ее глаза быстро забегали по строчкам.
– Нет, здесь какая-то ошибка… Янт, император хочет убить меня! Я должна сначала стать эсзаем!
– Ты даже не сможешь добраться до Замка! На твоем пути окажутся тысячи Насекомых!
Ошеломленная, Ата еще раз изучила послание.
– Это, можно сказать, лицензия на самоубийство. Сражаться с Насекомыми как заскай? Без поддержки Круга в случае ранения? Заботиться о небольших ссадинах и ушибах, когда на карту поставлено так много?
Эта женщина – изменница и убийца – отчаянно боялась за свою жизнь. У меня возникла догадка: Сан наверняка хотел, чтобы она попробовала противостоять Насекомым, будучи простой смертной, чьими жизнями она распоряжалась так небрежно.
– Янт, тебя не было бы в первых рядах, если бы ты не был эсзаем! Ты убежал бы прочь!
– Насекомые оставляют раны и на телах бессмертных. – Я пожал плечами, пытаясь скрыть свое негодование. – Вспомни, как последний Косарь был порван на куски у Стейк-Кросса? И Круг не смог защитить его! Если хочешь бессмертия, ты должна принять условие Сана.
Ата опустилась на свой стул.
– И сражаться, чтобы получить его благорасположение. Да, я должна… Я буду. Рисковать жизнью, чтобы обрести бессмертие… Вечность стоит того. Еще есть новости?
Я описал ей изувеченный рифами флагманский корабль ее мужа, тело Волнореза, привязанное к штурвалу, и покрывавший все доступные поверхности тонкий блестящий лед.
Ата не выглядела ни удивленной, ни опечаленной.
– Я знала, что «Медовый канюк» налетел на скалы, – воскликнула она. – И недавно послала людей из Дива, чтобы они поискали уцелевших! Нет сомнений, что они и его притащат сюда… Ты ведь знаешь, что на самом деле Волнорез был из Дива, а не из Перегрина.
В комнате, невзирая на две лампы, было довольно темно, а море снаружи казалось и вовсе черным. Зная Ату как человека черствого, я нисколько не удивился тому, что она отреагировала на известие о смерти мужа в подобной манере, хотя это и заставило меня возненавидеть ее еще сильнее. В момент, когда любая другая женщина, которую знал, не выдержала бы и расплакалась, Ата осталась совершенно спокойной, сохраняя железную выдержку. Ее ледяные глаза требовали, чтобы я продолжал, сильные руки покоились на пышной груди. Узнав о Сиан, она не выказала радости и точно так же скрыла эмоции, услышав о Молнии. В глубине ее неподвижных глаз я видел отсветы какого-то сильного чувства, но не мог сказать, к чему или кому оно относилось.
– Я почувствовала, как Круг напрягся, чтобы спасти Волнореза, – проговорила она. – Потом я ощутила, как он разорвался и Туман умер. Я находилась здесь, в башне. Я испытала то же самое, что и в момент, когда погиб Косарь Эске, только на сей раз мне было легко и хорошо. Правда, теперь время для меня обрело ход. Я – заскай, но ненадолго – либо меня убьют, либо вы будете звать меня Туманом. Мне не по душе груз времени, Вестник. Возможно, когда-нибудь и тебе тоже придется через это пройти.
– Я хочу знать, что на самом деле произошло с Туманом.
Я внутренне сжался, ожидая резкого удара арбалетной стрелы, но этого не произошло, хотя Кармина Дей теперь держала оружие в руках.
Ата снова не позволила эмоциям вырваться наружу и выдать ее. Улыбка и глубокий вздох были лучшим тому подтверждением.
– Янт, ты говорил, что беспристрастен.
– Это так, но я знаю правду и никому не открою ее, если мы победим Насекомых.
– Ты слишком глубоко забрался, как сказал морской конек жокею. – Она улыбнулась. – Да в чем, во имя империи, ты сможешь меня обвинить?
Я вскочил со стула и заходил туда-сюда по комнате. Возможно, движение немного встряхнет мои залежавшиеся мысли. К тому же я перестал пялиться на арбалет Кармины, и, с надеждой думал я, ей стало труднее целиться.
Более того, уровень наркотика в крови заметно уменьшился, и мне начало его не хватать. Ломка еще не началась, однако, судя по моему состоянию, это было затишье перед бурей, которая уже приветствовала меня приступом паранойи: что-то не так, что-то неправильно, что-то ужасное произойдет очень скоро. Обязательно – если я не уколюсь. В тумане накатывавшей на меня слабости я уже не мог нормально думать. Я пытался сосредоточиться и усилием воли привести в порядок хотя бы свой слух. Ата, конечно же, все видела и, безусловно, сообразила: если спор вдруг станет слишком жарким, то все, что ей нужно будет сделать, – это немного потянуть время, и я превращусь в разрушенного изнутри страдальца, готового согласиться с чем угодно, лишь бы убраться прочь отсюда.
– Туман ни за что бы не отправился в Лоуспасс, – преодолев проклятую слабость, сказал я. – Вот из-за этого все это и началось. Насилию Тумана нет оправдания, и я не хочу умалять его вину, но ведь, с другой стороны, мы все пребывали в заблуждении, что ты абсолютно безгрешна. Никто не спросил, почему он поднял на тебя руку. Теперь я думаю, это случилось из-за того, что ты рассказала ему правду о своей связи с Молнией и о происхождении Сиан. Такой человек, как Туман, наверняка не знал, что ему делать в подобной ситуации, и, по-видимому, решил, будто с помощью насилия он сумеет избавится от самой проблемы. Ты же попросила о помощи Молнию. Он согласился, поскольку ты, однажды соблазнив Сейкера, поймала его в ловушку и держала в ней целых восемь лет. Молния сейчас полон раскаяния и какого-то болезненного восхищения – это не любовь – и теряет последние крохи самообладания, в то время когда он нужен империи. Я прав?
Она пожала плечами. Свет лампы окрашивал волосы и платье Аты в нежный золотистый цвет и придавал ее лицу несвойственную мягкость. Когда вдова Морехода качала головой, каждый ее волосок освещался отдельно, и она казалась уже не молодой леди, а зрелой матроной. Затем Ата махнула Кармине.
– Дорогая, опусти арбалет, Янту от этого не по себе.
Кармина повиновалась, и я, расслабившись и шмыгнув носом, продолжил, поняв по ее реакции, что был прав:
– Ты отправила Сиан в Микуотер, зная, что Туман попытается похитить ее, поскольку, заполучив девочку, он смог бы, как он думал, шантажировать тебя. Поступив так, он еще глубже вовлек Молнию в конфликт. Проклятье, он настолько предсказуем…
– Как и ты.
– Ата, даже убив меня, ты все равно не сможешь похоронить эту историю до тех пор, пока жив Молния. Ты, скорее всего, и не планировала, что Туман попадет в этот ужасный шторм, но такое развитие событий только сыграло тебе на руку. Чтобы сбежать из Перегрина, ему нужно было пройти пролив. А Травяной остров как раз и выдается в него своим опасным, скалистым мысом… Решиться на столь рискованное предприятие мог только очень мужественный человек. Туман не заслужил того, что с ним произошло.
– Корабль Волнореза сбился с курса – всего и делов. На этом берегу терпит крушение много судов. Островитяне всегда собирали здесь обломки древесины и всевозможные ценности.
– О да. Однако Туман построил маяк, и я не сомневаюсь, что он спас множество жизней. Но вчера огонь не зажигали, и ты – единственная, кто несет за это ответственность. Я знаю это, ибо облетел вокруг маяка и он был холодным.
– Настали морозные дни, – покачала она головой.
– Зимой огонь горит значительно дольше, а летом просто теплее. Ата, маяк полностью не остывает никогда.
– Как интересно, – безразлично произнесла она.
В свете лампы плавные изгибы ее тела, облаченного в прозрачное платье, казались еще более соблазнительными. Я с трудом оторвал взгляд от ее груди. До чего же все в нашем мире перемешано! Ну разве могут быть у убийц такие шикарные груди?
– Итак, Туман погиб по твоей вине. Ты погасила маяк, и его корабль налетел на риф. Кроме того, мне глубоко омерзительно то, как ты обошлась с Сиан. Ты произвела девочку на свет с единственной целью – заставить Молнию пойти против Тумана. Я полагаю, что ты позволила Молнии наблюдать, как она растет, чтобы подпитывать его любовь к ней. Но свое предназначение она уже выполнила и больше тебе не нужна. Что же ты будешь с ней делать? – Я взглянул Ате прямо в глаза. – Неужели у каждого твоего ребенка есть определенное, одной тебе ведомое предназначение?
– Янт…
– Больше не пытайся втянуть меня в свои интриги! Единственное, чего я хочу, – летать по поручениям и сражаться с Насекомыми!
– Твое сегодняшнее поведение несколько отличается от твоей обычной равнодушной отчужденности. – Ата улыбнулась. – Но если ты повторишь свое выступление в Замке, то твое слово будет против моего, – и как ты думаешь, поверит ли Сан наркоману?
Я отвел глаза.
– Ты выбрала неудачный термин. А что касается Сана, то он верит моим донесениям вот уже два столетия.
– Когда ты излагаешь факты. А те россказни, которые я только что услышала, недоказуемы. Весь Круг знает, что Янт – наркоман. Подумай, как это будет выглядеть на первой полосе «Роут Стандард». Да тебе каждый день начнут бросать десятки вызовов! Я удивляюсь тому, что ты до сих пор умудряешься сохранять свой порок в тайне от смертных. Кроме Кармины – теперь она все знает.
Я взглянул на эту ведьму, которая стояла, прислонившись к окну, с ехидной улыбкой на лице. Будучи командиром эскадры, она должна была знать об обширном рынке наркотиков в доках Морена, и хотя я больше не занимаюсь подобными делами, но вдруг ощутил чувство вины. Я попытался переубедить себя, но Ата знала, что ударила по больному. Впрочем, сейчас больным было все мое тело.
– Тебе хочется твоего наркотика, так ведь? – с деланной наивностью спросила она.
– Нет. Я в порядке.
Дешевые попытки меня достать ни к чему не приведут, Ата. Я постучал ногой по полу в тщетной попытке сбросить нарастающее напряжение. Мне казалось, что все мои мышцы начинают сжиматься, словно пружины.
– Иди, всади в себя иглу. Я уверена, что ты этого хочешь. На что это похоже?
Это – ответ на все вопросы, Ата. Перевоплощение. Оттуда приходят Насекомые. Но вслух я, естественно, ничего не сказал.
– Зачем ты так поступаешь со мной? – печально спросил я.
Ата многозначительно взглянула на Кармину и перешла на авианский:
– Затем, чтобы ты не захотел вдруг поделиться с кем-нибудь своей странной идеей, будто это я виновна в смерти Тумана. Но помимо того, что ты наркоман, у меня есть еще один сильный аргумент.
– Да?
– Я имею в виду Женю.
– Что ты знаешь о ней?
– Мне известно, что ты с ней сделал. Ты ее изнасиловал.
Я сложил руки и крылья и, вновь усевшись на стул, попытался прижать свои трясущиеся ступни к полу. Черт, черт, черт. Как я глуп! Как я мог быть настолько одержим? Я не понимал, почему девчонка с гор должна была всплыть именно сейчас. Ведь она никак со всем этим не связана. Чувствуя себя совершенно опустошенным, я сказал:
– Я не как мой отец. Нет. Я люблю ее.
В глазах Аты мелькнуло любопытство.
– Это не изнасилование, а обычный риданнскяй секс, хоть он, не спорю, может привести жителя равнин в замешательство и негодование. Начинается все с недолгой погони. И тогда виноваты были мы оба. Уклад жизни и этические нормы наших двух культур очень отличаются, – добавил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43