Он оставил у портье записку с просьбой встретиться с ним. Не смогли бы вы подождать меня здесь, пока я с ним повидаюсь? — сказал Соэда.
Кумико согласилась и сказала:
— Хорошо. Я тем временем осмотрю здешние магазины.
В цокольном этаже отеля располагалось несколько магазинов, где можно было приобрести разнообразные сувениры. И Кумико уже предвкушала удовольствие, как она будет осматривать витрины с выставленными там товарами.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — сказал Соэда, проводив Кумико до выхода. Он пристально глядел вслед девушке, которая легкими шагами стала спускаться по лестнице.
Соэда поднялся на лифте на четвертый этаж и направился к четыреста шестнадцатому номеру. Подойдя к двери, он почувствовал, как часто забилось у него сердце. Он сделал глубокий вдох и постучал.
Изнутри негромко сказали «войдите», и Соэда отворил дверь.
Прямо перед ним стоял Таки.
— Извините за беспокойство, — сказал Соэда и с удивлением обнаружил, что Таки улыбается. Этого он не ожидал.
— Заходите, — приветливо произнес Таки. — Я ждал вас.
Он провел Соэду к окну и усадил в кресло.
— А где Кумико? — спросил Таки, будто бы осведомлен обо всем заранее. Предположение Соэды подтвердилось: Мурао предупредил Таки.
— Она приехала вместе со мной.
— Где же она теперь?
— Ожидает меня внизу.
Таки кивнул, потом, как бы спохватившись, сказал:
— Господина Бернарда сейчас нет.
Соэда молча несколько секунд глядел прямо в глаза Таки.
— Знаю, — наконец ответил он, — об этом мне сообщил портье. Куда он пошел?
— На прогулку.
— Куда?
Таки собирался уже ответить, но в это время раздался тихий стук в дверь и служанка внесла чай. По-видимому, она заранее была предупреждена о том, что ожидается гость. Мужчины молча наблюдали, как она разливала в чашки прозрачный желтый напиток. Маленькие чаинки, покачиваясь, медленно опускались на дно чашек.
Когда служанка закрыла за собой дверь, Таки поднял глаза на Соэду. В его взгляде сквозило дружелюбие.
— Соэда, — обратился к нему Таки, — тебе уже, должно быть, понятно, кто такой господин Бернард?
— Да.
— Ну что ж, теперь и мне незачем скрывать: Бернард — это он!
Когда Таки произнес «это он», его губы заметно дрогнули.
— Ведь ты немало сил приложил к тому, чтобы узнать правду, — продолжал Таки. — А я в свою очередь всячески старался тебе помешать. Но иначе я поступить не мог. Я и теперь стал бы у тебя на пути, если бы ты был просто газетчиком. Но недавно я узнал, что ты — будущий муж Кумико… И я открою тебе все, но не как репортеру, а как будущему члену семьи Ногами. Надеюсь, ты не сказал Такако о сегодняшней встрече?
— Нет, не сказал.
— А как ты объяснил все Кумико?
— Я просто пригласил ее на прогулку в Иокогаму, но о Бернарде у нас речи не было.
— Хорошо, — одобрил Таки и поднялся с кресла. — Он сейчас в Каннондзаки.
— В Каннондзаки?
— Да, это за Урага. Он поехал туда полчаса назад, и Кумико вполне успеет с ним встретиться, если выедет туда не откладывая.
— Зачем он туда поехал?
— Без определенной цели. Просто прогуляться. Наверно, последний день в Японии ему захотелось провести на природе, полюбоваться японским пейзажем.
— Я не ослышался, вы сказали «последний день»?
— Завтра он покидает Японию на самолете компании «Эр Франс».
— Господин Таки… — дрожащим голосом начал Соэда.
— Нет, Соэда, обо всем поговорим позже. А сейчас поскорее отправляйте Кумико в Каннондзаки. Времени в обрез. Не исключено, что сейчас он ожидает прихода дочери.
Соэда поднялся с кресла.
— С ним вместе его жена, — добавил Таки, пристально глядя на Соэду.
Когда Соэда спустился вниз, Кумико любовалась выставленным в витрине матовым жемчугом.
Услышав шаги, Кумико оторвалась от витрины и взглянула на Соэду. В ее взгляде было столько радости и доверия, что Соэда смутился. По-видимому, ей уже давно наскучило в одиночку бродить по магазину.
— Надеюсь, вы уже освободились? — улыбаясь, спросила она Соэду.
Соэда в смущении опустил глаза.
— К сожалению, нет. Я случайно повстречался в отеле с давнишним знакомым, и нам надо обязательно еще побеседовать.
— Ну что ж, тогда я подожду.
— Не стоит, разговор может затянуться не на один час.
— Так долго?
— Извините, но мне очень хотелось бы, чтобы вы дождались окончания нашей беседы. Правда, здесь ждать скучно, поэтому советую вам съездить в Каннондзаки. Это очень красивое место. Машина доставит вас туда за тридцать-сорок минут. Пока вы там погуляете, я закончу здесь разговор.
На лице Кумико отразилось беспокойство.
— Конечно, лучше бы отправиться вместе, — добавил Соэда, — но боюсь, разговор затянется. Сделаем так: сначала вы сами поедете туда, а я приеду за вами позже.
— Но как же я одна… — смущенно сказала Кумико.
— Не беспокойтесь, сегодня прекрасная погода, там будет много гуляющих, так что вы не почувствуете себя одинокой.
— Лучше я все же останусь и подожду вас здесь. А вы не стесняйтесь — беседуйте, сколько понадобится.
Кумико явно не хотелось ехать одной в незнакомое место.
— Но это невозможно. Разговор может затянуться, и я буду все время нервничать, думая, что заставляю вас ждать.
— Хорошо, — согласилась наконец Кумико. — Вы меня убедили. Как туда ехать?
— На такси. Любой таксист прекрасно знает дорогу в Каннондзаки.
— Какие там достопримечательности?
— Прежде всего маяк. Он расположен на восточной оконечности полуострова Миура, как раз напротив Абурацубо. Оттуда открывается чудесный вид на море… Откровенно говоря, я пригласил вам поехать в Иокогаму, чтобы вместе полюбоваться видом с маяка.
— Благодарю вас, но, пожалуйста, приезжайте поскорее.
— Обязательно, и еще раз извините, что все так получилось. Кстати, там мы сможем пообедать, а ужинать приедем в отель. Не возражаете?
— Хорошо.
Соэда не знал, следует ли сказать Кумико, что в этом отеле остановилась та самая супружеская пара из Франции, с которой она уже встречалась в Киото. Но как тогда объяснить ей, откуда ему стало это известно? И он решил промолчать. Оставалось только одно: уповать, чтобы супруги Бернард не покинули Каннондзаки до приезда Кумико.
Швейцар поднял руку и остановил проезжавшее мимо такси.
— До Каннондзаки, — сказал Соэда шоферу. — Знаете, как туда проехать?
— Не в первый раз, — ответил шофер.
— Туда ведет одна дорога?
— Да, одно-единственное шоссе.
— Госпожа не заблудится в Коннондзаки?
— Где же там заблудиться — море да небольшой пляж перед ним. Все приезжие крутятся на одном пятачке.
— Поезжайте, — сказал Соэда, успокоившись. — Постараюсь заехать за вами как можно скорее.
— Буду ждать, — слегка помахав рукой, ответила Кумико.
Машина тронулась. Соэда видел, как Кумико, обернувшись, глядела в его сторону.
Соэда поспешно вернулся в отель.
— Я смотрел из окна, пока машина с Кумико не скрылась за поворотом, — сказал Таки, впуская Соэду в номер.
— Успеет ли? — с беспокойством сказал Соэда.
— Успеет, — ответил Таки и стал медленно набивать табаком трубку. Его седые волосы блестели в лучах осеннего солнца, проникавших через окно. — Он ожидает встречи с ней и сразу заметит ее, когда она там появится.
Таки, слегка наклонившись, щелкнул зажигалкой. Его спокойствие передалось Соэде.
— Я ничего не сказал Кумико.
— Ну и хорошо, — ответил Таки. — Отец сам решит, что ей нужно сказать.
— Его жена, должно быть, сейчас вместе с ним? — спросил Соэда.
— Пусть тебя это не беспокоит, — ответил Таки. — Она хоть и француженка, но по характеру настоящая японка. Ну что же, в общих чертах тебе все уже объяснил Мурао, — продолжал Таки, раскуривая трубку. Голос его звучал спокойно и удовлетворенно, как после исполненного долга.
— Да, но он сказал не все.
— Ну и прекрасно. Остальное дополнит твое воображение.
— Но ведь я могу ошибиться.
— Вряд ли, — коротко возразил Таки.
— Конечно, я о многом стал догадываться, пока изучал все, что касалось смерти Ногами, — сказал Соэда. — Но не могу понять одного: зачем на безлюдной окраине Сэтагая был убит подполковник Ито? Мне хотелось бы знать, кто и по каким мотивам убил его. Поймите меня правильно: я не занимаюсь розыском преступника с позиций полицейского управления и меня абсолютно не касается, пойман ли убийца, или ему удалось бежать. Я хотел бы знать лишь имя поднявшего руку на Ито… На мой взгляд, есть по меньшей мере три человека, в интересах которых нужно было убрать подполковника. Это Мурао, Ногами, принявший фамилию Бернард, и вы. Однако никого из этих людей я не могу представить себе в роли убийцы. Значит, есть кто-то еще. Кто он? Господин Таки, вы должны это знать!
— Соэда, — Таки вынул изо рта трубку, — убийцы уже нет в живых.
Смысл этих слов не сразу дошел до Соэды.
— Что вы сказали?
— Человек, который убил подполковника Ито, в свою очередь уже убит другими, — отчетливо произнес Таки. — Его труп обнаружен сегодня на рассвете. В газетах пока еще ничего нет, по-видимому, будет в вечерних выпусках, но мне уже сообщили.
— Кто же это?
— Гэнъитиро Кадота. Имя тебе известное, раз ты изучал список сотрудников тогдашнего представительства Японии в нейтральной стране.
— Стажер?! — воскликнул Соэда.
— Да, стажер Кадота.
Соэда отупело глядел перед собой. Значит, тот самый Кадота, о котором пустили слух, будто он умер, а на самом деле, как выяснилось, исчез в неизвестном направлении.
— Он, правда, сменил фамилию на Гэндзабуро Цуцуи, став владельцем гостиницы «Цуцуия» близ станции Синагава.
Соэда совсем растерялся. Перед его глазами всплыло лицо человека с густыми бровями и резко выдающимися скулами, человека, с которым он не так давно беседовал.
— Не вдаваясь в ненужные подробности, — продолжал Таки, — скажу лишь, что Кадота был предан Ногами, это он содействовал его мнимой смерти… В те времена союзные державы имели в Швейцарии свой разведывательный центр. Ногами установил с этим центром контакт, чтобы способствовать прекращению войны прежде, чем Япония будет окончательно разгромлена. Правда, найдутся люди, которые станут утверждать, будто Ногами был завербован этим центром. Но я утверждаю и могу засвидетельствовать, что это не так.
— Понимаю. Значит, вы, выполняя волю Ногами, были тем человеком, который выступил посредником между ним и разведывательным центром, — сказал Соэда, зная, что Таки блестяще владел английским языком и проявил недюжинные способности на посту специального корреспондента во время длительного пребывания за рубежом.
— Мне нет нужды тебе возражать. Будучи в Швейцарии, я не раз играл в гольф с одним высокопоставленным лицом из американской разведки.
— С Алленом Даллесом?
Соэда машинально назвал имя руководителя Центрального разведывательного управления США, который подчинялся непосредственно американскому президенту. Ведь именно этот знаменитый мастер тайных дел и главный руководитель различных разведывательных операций находился во время войны в Швейцарии.
— Может быть. Имя сейчас не играет роли, будь даже им сам Уинстон Черчилль. Важно другое — Ногами готов был для спасения Японии от приближающейся катастрофы заплатить всем: и отказом от японского гражданства, и отказом от жены и дочери, и даже потерей родины. Правда, кое-кто может назвать его действия укусом «ядовитой змеи, притаившейся на груди у льва». Итак, союзные государства согласились вступить с Ногами в контакт, так как у них не было четкого представления о том, как долго Япония сможет еще сопротивляться, а они со своей стороны также хотели бы закончить войну с наименьшими для себя потерями. Действия Ногами невозможно понять, если исходить из прежнего представления о «японском духе», поэтому остается только ждать, когда они будут оценены будущими поколениями.
Таки устало откинулся на спинку кресла.
— Подполковник Ито, наткнувшись на подпись в книге посетителей, всячески пытался выяснить, действительно ли Ногами жив, — продолжал Таки, время от времени потирая пальцами лоб. — Он знал, что его бывший коллега по службе в представительстве — стажер Кадота — стал владельцем гостиницы «Цуцуия» близ станции Синагава. Поэтому Ито по приезде в Токио остановился у него и начал, по-видимому, настойчиво приставать к нему с расспросами о всех обстоятельствах, связанных со смертью Ногами: ведь он не знал, что Кадота сопровождал Ногами в швейцарскую больницу. Это не предположение. Кадота все это обстоятельно написал в письме, которое я вчера от него получил. Судя по всему, Кадота отправил его незадолго до того, как был убит… Подполковник Ито в свою бытность в представительстве был фанатичным поборником так называемого «японского духа». Мало того, он и после поражения до последнего дня уповал на возрождение японской армии. Нет, это не шутка. В Японии и теперь есть еще немало таких людей…
Когда Ито пришел ко мне и к Мурао, мы его дипломатично выпроводили и он от нас ничего не добился. Тогда с удвоенным упорством он стал домогаться истины у Кадоты. Судя по отправленному Кадотой письму, Ито предъявил ему вырванные из книг посетителей нарских храмов страницы с фамилией, которая была написана почерком Ногами. Оба они знали о специфических особенностях этого почерка, который практически невозможно было скопировать.
Целый вечер Ито и Кадота провели в горячем споре. В конце концов Ито припер Кадоту к стенке, и тогда впервые у Кадоты возникло намерение убить Ито. Страшно было подумать, писал он в письме, объясняя свой поступок, что может случиться, если Ито выяснит местонахождение Ногами.
— Значит, на окраину Сэтагая его привел Кадота?
— Да, под тем предлогом, что он покажет Ито дом, где скрывается Ногами. Кадота отправился с ним в этот район поздно вечером. Они несколько раз пересаживались с одного такси на другое. Кадота делал это намеренно, чтобы впоследствии было трудно напасть на их след. Из последнего такси они вышли довольно далеко от места убийства и долго еще шли пешком. К счастью, Ито плохо разбирался в токийских улицах и, будучи в сильном возбуждении, не испытывал ни малейшего сомнения в том, куда они следуют. Ничего не подозревая, он шел рядом с Кадотой до последнего шага.
— Понятно, — тихо произнес Соэда, чувствуя, как его охватывает непонятная слабость. — А кто же убил Кадоту?
— Люди, входящие в некую организацию. Более определенно сказать не могу. Фанатик Ито был тесно связан с этими людьми. Кадота уничтожил Ито из страха перед тем, что может случиться, если эти молодчики узнают правду. На этих людей никакая логика, никакие доводы и объяснения не действуют.
— К вам они тоже приходили?
— Да, — ответил Таки. — После того как подполковник Ито был убит, они стали усиленно вынюхивать, кто мог быть причастен к убийству. Я решил на время исчезнуть из Токио — особенно после того, как от несчастного случая умер художник Сасадзима, к которому ходила позировать Кумико.
— Он в самом деле умер от несчастного случая?
— Ну, скажем, от того, что принял слишком большую дозу снотворного. Но я в ту пору думал иначе, подозревая, что художника убили молодчики из той же организации. На то были веские причины: ведь пока художник рисовал Кумико, ее отец находился у него.
— У Сасадзимы?
— Я выразился, пожалуй, не совсем точно: под видом садовника он имел возможность видеть Кумико из сада, пока Сасадзима ее рисовал. Идея принадлежала Мурао, а я ее осуществил, поскольку хорошо был знаком с художником. Я уговорил Сасадзиму сделать несколько эскизов и на время сеансов отпустить прислугу домой. Таким образом, Ногами мог без помех видеть свою дочь. А эскизы Сасадзима передал Ногами, и тот хотел их увезти с собой. Однако неожиданная смерть художника спутала все планы.
Смерть Сасадзимы застала Ногами врасплох. Предполагая, что полиция начнет расследование, и не желая оказаться в роли допрашиваемого свидетеля, Ногами ушел от художника и захватил с собой эскизы.
— Кто написал письмо Кумико с приглашением приехать в Киото?
— Нынешняя супруга Ногами. Она прекрасно понимала настроение мужа, его отцовские чувства и решила устроить их встречу. Правда, Ногами удалось мельком повидать семью в театре, но там он ее видел издали, украдкой, и это не принесло ему удовлетворения. У художника он подолгу глядел на дочь, но это лишь усилило его желание поговорить с ней.
— Понимаю, — кивнул головой Соэда.
— Жена Ногами — француженка. Она прекрасный человек, хорошо воспитана и очень отзывчива. Она попросила переводчика перевести ее письмо на японский язык, отдала перепечатать его на машинке и отправила Кумико, подписавшись фамилией Ямамото. После этого оставалось только ждать приезда Кумико… Но Кумико приехала в Киото не одна. Неподалеку от нее все время маячил какой-то подозрительный субъект, который, очевидно, к ней был приставлен, и свидание отца с дочерью не состоялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Кумико согласилась и сказала:
— Хорошо. Я тем временем осмотрю здешние магазины.
В цокольном этаже отеля располагалось несколько магазинов, где можно было приобрести разнообразные сувениры. И Кумико уже предвкушала удовольствие, как она будет осматривать витрины с выставленными там товарами.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — сказал Соэда, проводив Кумико до выхода. Он пристально глядел вслед девушке, которая легкими шагами стала спускаться по лестнице.
Соэда поднялся на лифте на четвертый этаж и направился к четыреста шестнадцатому номеру. Подойдя к двери, он почувствовал, как часто забилось у него сердце. Он сделал глубокий вдох и постучал.
Изнутри негромко сказали «войдите», и Соэда отворил дверь.
Прямо перед ним стоял Таки.
— Извините за беспокойство, — сказал Соэда и с удивлением обнаружил, что Таки улыбается. Этого он не ожидал.
— Заходите, — приветливо произнес Таки. — Я ждал вас.
Он провел Соэду к окну и усадил в кресло.
— А где Кумико? — спросил Таки, будто бы осведомлен обо всем заранее. Предположение Соэды подтвердилось: Мурао предупредил Таки.
— Она приехала вместе со мной.
— Где же она теперь?
— Ожидает меня внизу.
Таки кивнул, потом, как бы спохватившись, сказал:
— Господина Бернарда сейчас нет.
Соэда молча несколько секунд глядел прямо в глаза Таки.
— Знаю, — наконец ответил он, — об этом мне сообщил портье. Куда он пошел?
— На прогулку.
— Куда?
Таки собирался уже ответить, но в это время раздался тихий стук в дверь и служанка внесла чай. По-видимому, она заранее была предупреждена о том, что ожидается гость. Мужчины молча наблюдали, как она разливала в чашки прозрачный желтый напиток. Маленькие чаинки, покачиваясь, медленно опускались на дно чашек.
Когда служанка закрыла за собой дверь, Таки поднял глаза на Соэду. В его взгляде сквозило дружелюбие.
— Соэда, — обратился к нему Таки, — тебе уже, должно быть, понятно, кто такой господин Бернард?
— Да.
— Ну что ж, теперь и мне незачем скрывать: Бернард — это он!
Когда Таки произнес «это он», его губы заметно дрогнули.
— Ведь ты немало сил приложил к тому, чтобы узнать правду, — продолжал Таки. — А я в свою очередь всячески старался тебе помешать. Но иначе я поступить не мог. Я и теперь стал бы у тебя на пути, если бы ты был просто газетчиком. Но недавно я узнал, что ты — будущий муж Кумико… И я открою тебе все, но не как репортеру, а как будущему члену семьи Ногами. Надеюсь, ты не сказал Такако о сегодняшней встрече?
— Нет, не сказал.
— А как ты объяснил все Кумико?
— Я просто пригласил ее на прогулку в Иокогаму, но о Бернарде у нас речи не было.
— Хорошо, — одобрил Таки и поднялся с кресла. — Он сейчас в Каннондзаки.
— В Каннондзаки?
— Да, это за Урага. Он поехал туда полчаса назад, и Кумико вполне успеет с ним встретиться, если выедет туда не откладывая.
— Зачем он туда поехал?
— Без определенной цели. Просто прогуляться. Наверно, последний день в Японии ему захотелось провести на природе, полюбоваться японским пейзажем.
— Я не ослышался, вы сказали «последний день»?
— Завтра он покидает Японию на самолете компании «Эр Франс».
— Господин Таки… — дрожащим голосом начал Соэда.
— Нет, Соэда, обо всем поговорим позже. А сейчас поскорее отправляйте Кумико в Каннондзаки. Времени в обрез. Не исключено, что сейчас он ожидает прихода дочери.
Соэда поднялся с кресла.
— С ним вместе его жена, — добавил Таки, пристально глядя на Соэду.
Когда Соэда спустился вниз, Кумико любовалась выставленным в витрине матовым жемчугом.
Услышав шаги, Кумико оторвалась от витрины и взглянула на Соэду. В ее взгляде было столько радости и доверия, что Соэда смутился. По-видимому, ей уже давно наскучило в одиночку бродить по магазину.
— Надеюсь, вы уже освободились? — улыбаясь, спросила она Соэду.
Соэда в смущении опустил глаза.
— К сожалению, нет. Я случайно повстречался в отеле с давнишним знакомым, и нам надо обязательно еще побеседовать.
— Ну что ж, тогда я подожду.
— Не стоит, разговор может затянуться не на один час.
— Так долго?
— Извините, но мне очень хотелось бы, чтобы вы дождались окончания нашей беседы. Правда, здесь ждать скучно, поэтому советую вам съездить в Каннондзаки. Это очень красивое место. Машина доставит вас туда за тридцать-сорок минут. Пока вы там погуляете, я закончу здесь разговор.
На лице Кумико отразилось беспокойство.
— Конечно, лучше бы отправиться вместе, — добавил Соэда, — но боюсь, разговор затянется. Сделаем так: сначала вы сами поедете туда, а я приеду за вами позже.
— Но как же я одна… — смущенно сказала Кумико.
— Не беспокойтесь, сегодня прекрасная погода, там будет много гуляющих, так что вы не почувствуете себя одинокой.
— Лучше я все же останусь и подожду вас здесь. А вы не стесняйтесь — беседуйте, сколько понадобится.
Кумико явно не хотелось ехать одной в незнакомое место.
— Но это невозможно. Разговор может затянуться, и я буду все время нервничать, думая, что заставляю вас ждать.
— Хорошо, — согласилась наконец Кумико. — Вы меня убедили. Как туда ехать?
— На такси. Любой таксист прекрасно знает дорогу в Каннондзаки.
— Какие там достопримечательности?
— Прежде всего маяк. Он расположен на восточной оконечности полуострова Миура, как раз напротив Абурацубо. Оттуда открывается чудесный вид на море… Откровенно говоря, я пригласил вам поехать в Иокогаму, чтобы вместе полюбоваться видом с маяка.
— Благодарю вас, но, пожалуйста, приезжайте поскорее.
— Обязательно, и еще раз извините, что все так получилось. Кстати, там мы сможем пообедать, а ужинать приедем в отель. Не возражаете?
— Хорошо.
Соэда не знал, следует ли сказать Кумико, что в этом отеле остановилась та самая супружеская пара из Франции, с которой она уже встречалась в Киото. Но как тогда объяснить ей, откуда ему стало это известно? И он решил промолчать. Оставалось только одно: уповать, чтобы супруги Бернард не покинули Каннондзаки до приезда Кумико.
Швейцар поднял руку и остановил проезжавшее мимо такси.
— До Каннондзаки, — сказал Соэда шоферу. — Знаете, как туда проехать?
— Не в первый раз, — ответил шофер.
— Туда ведет одна дорога?
— Да, одно-единственное шоссе.
— Госпожа не заблудится в Коннондзаки?
— Где же там заблудиться — море да небольшой пляж перед ним. Все приезжие крутятся на одном пятачке.
— Поезжайте, — сказал Соэда, успокоившись. — Постараюсь заехать за вами как можно скорее.
— Буду ждать, — слегка помахав рукой, ответила Кумико.
Машина тронулась. Соэда видел, как Кумико, обернувшись, глядела в его сторону.
Соэда поспешно вернулся в отель.
— Я смотрел из окна, пока машина с Кумико не скрылась за поворотом, — сказал Таки, впуская Соэду в номер.
— Успеет ли? — с беспокойством сказал Соэда.
— Успеет, — ответил Таки и стал медленно набивать табаком трубку. Его седые волосы блестели в лучах осеннего солнца, проникавших через окно. — Он ожидает встречи с ней и сразу заметит ее, когда она там появится.
Таки, слегка наклонившись, щелкнул зажигалкой. Его спокойствие передалось Соэде.
— Я ничего не сказал Кумико.
— Ну и хорошо, — ответил Таки. — Отец сам решит, что ей нужно сказать.
— Его жена, должно быть, сейчас вместе с ним? — спросил Соэда.
— Пусть тебя это не беспокоит, — ответил Таки. — Она хоть и француженка, но по характеру настоящая японка. Ну что же, в общих чертах тебе все уже объяснил Мурао, — продолжал Таки, раскуривая трубку. Голос его звучал спокойно и удовлетворенно, как после исполненного долга.
— Да, но он сказал не все.
— Ну и прекрасно. Остальное дополнит твое воображение.
— Но ведь я могу ошибиться.
— Вряд ли, — коротко возразил Таки.
— Конечно, я о многом стал догадываться, пока изучал все, что касалось смерти Ногами, — сказал Соэда. — Но не могу понять одного: зачем на безлюдной окраине Сэтагая был убит подполковник Ито? Мне хотелось бы знать, кто и по каким мотивам убил его. Поймите меня правильно: я не занимаюсь розыском преступника с позиций полицейского управления и меня абсолютно не касается, пойман ли убийца, или ему удалось бежать. Я хотел бы знать лишь имя поднявшего руку на Ито… На мой взгляд, есть по меньшей мере три человека, в интересах которых нужно было убрать подполковника. Это Мурао, Ногами, принявший фамилию Бернард, и вы. Однако никого из этих людей я не могу представить себе в роли убийцы. Значит, есть кто-то еще. Кто он? Господин Таки, вы должны это знать!
— Соэда, — Таки вынул изо рта трубку, — убийцы уже нет в живых.
Смысл этих слов не сразу дошел до Соэды.
— Что вы сказали?
— Человек, который убил подполковника Ито, в свою очередь уже убит другими, — отчетливо произнес Таки. — Его труп обнаружен сегодня на рассвете. В газетах пока еще ничего нет, по-видимому, будет в вечерних выпусках, но мне уже сообщили.
— Кто же это?
— Гэнъитиро Кадота. Имя тебе известное, раз ты изучал список сотрудников тогдашнего представительства Японии в нейтральной стране.
— Стажер?! — воскликнул Соэда.
— Да, стажер Кадота.
Соэда отупело глядел перед собой. Значит, тот самый Кадота, о котором пустили слух, будто он умер, а на самом деле, как выяснилось, исчез в неизвестном направлении.
— Он, правда, сменил фамилию на Гэндзабуро Цуцуи, став владельцем гостиницы «Цуцуия» близ станции Синагава.
Соэда совсем растерялся. Перед его глазами всплыло лицо человека с густыми бровями и резко выдающимися скулами, человека, с которым он не так давно беседовал.
— Не вдаваясь в ненужные подробности, — продолжал Таки, — скажу лишь, что Кадота был предан Ногами, это он содействовал его мнимой смерти… В те времена союзные державы имели в Швейцарии свой разведывательный центр. Ногами установил с этим центром контакт, чтобы способствовать прекращению войны прежде, чем Япония будет окончательно разгромлена. Правда, найдутся люди, которые станут утверждать, будто Ногами был завербован этим центром. Но я утверждаю и могу засвидетельствовать, что это не так.
— Понимаю. Значит, вы, выполняя волю Ногами, были тем человеком, который выступил посредником между ним и разведывательным центром, — сказал Соэда, зная, что Таки блестяще владел английским языком и проявил недюжинные способности на посту специального корреспондента во время длительного пребывания за рубежом.
— Мне нет нужды тебе возражать. Будучи в Швейцарии, я не раз играл в гольф с одним высокопоставленным лицом из американской разведки.
— С Алленом Даллесом?
Соэда машинально назвал имя руководителя Центрального разведывательного управления США, который подчинялся непосредственно американскому президенту. Ведь именно этот знаменитый мастер тайных дел и главный руководитель различных разведывательных операций находился во время войны в Швейцарии.
— Может быть. Имя сейчас не играет роли, будь даже им сам Уинстон Черчилль. Важно другое — Ногами готов был для спасения Японии от приближающейся катастрофы заплатить всем: и отказом от японского гражданства, и отказом от жены и дочери, и даже потерей родины. Правда, кое-кто может назвать его действия укусом «ядовитой змеи, притаившейся на груди у льва». Итак, союзные государства согласились вступить с Ногами в контакт, так как у них не было четкого представления о том, как долго Япония сможет еще сопротивляться, а они со своей стороны также хотели бы закончить войну с наименьшими для себя потерями. Действия Ногами невозможно понять, если исходить из прежнего представления о «японском духе», поэтому остается только ждать, когда они будут оценены будущими поколениями.
Таки устало откинулся на спинку кресла.
— Подполковник Ито, наткнувшись на подпись в книге посетителей, всячески пытался выяснить, действительно ли Ногами жив, — продолжал Таки, время от времени потирая пальцами лоб. — Он знал, что его бывший коллега по службе в представительстве — стажер Кадота — стал владельцем гостиницы «Цуцуия» близ станции Синагава. Поэтому Ито по приезде в Токио остановился у него и начал, по-видимому, настойчиво приставать к нему с расспросами о всех обстоятельствах, связанных со смертью Ногами: ведь он не знал, что Кадота сопровождал Ногами в швейцарскую больницу. Это не предположение. Кадота все это обстоятельно написал в письме, которое я вчера от него получил. Судя по всему, Кадота отправил его незадолго до того, как был убит… Подполковник Ито в свою бытность в представительстве был фанатичным поборником так называемого «японского духа». Мало того, он и после поражения до последнего дня уповал на возрождение японской армии. Нет, это не шутка. В Японии и теперь есть еще немало таких людей…
Когда Ито пришел ко мне и к Мурао, мы его дипломатично выпроводили и он от нас ничего не добился. Тогда с удвоенным упорством он стал домогаться истины у Кадоты. Судя по отправленному Кадотой письму, Ито предъявил ему вырванные из книг посетителей нарских храмов страницы с фамилией, которая была написана почерком Ногами. Оба они знали о специфических особенностях этого почерка, который практически невозможно было скопировать.
Целый вечер Ито и Кадота провели в горячем споре. В конце концов Ито припер Кадоту к стенке, и тогда впервые у Кадоты возникло намерение убить Ито. Страшно было подумать, писал он в письме, объясняя свой поступок, что может случиться, если Ито выяснит местонахождение Ногами.
— Значит, на окраину Сэтагая его привел Кадота?
— Да, под тем предлогом, что он покажет Ито дом, где скрывается Ногами. Кадота отправился с ним в этот район поздно вечером. Они несколько раз пересаживались с одного такси на другое. Кадота делал это намеренно, чтобы впоследствии было трудно напасть на их след. Из последнего такси они вышли довольно далеко от места убийства и долго еще шли пешком. К счастью, Ито плохо разбирался в токийских улицах и, будучи в сильном возбуждении, не испытывал ни малейшего сомнения в том, куда они следуют. Ничего не подозревая, он шел рядом с Кадотой до последнего шага.
— Понятно, — тихо произнес Соэда, чувствуя, как его охватывает непонятная слабость. — А кто же убил Кадоту?
— Люди, входящие в некую организацию. Более определенно сказать не могу. Фанатик Ито был тесно связан с этими людьми. Кадота уничтожил Ито из страха перед тем, что может случиться, если эти молодчики узнают правду. На этих людей никакая логика, никакие доводы и объяснения не действуют.
— К вам они тоже приходили?
— Да, — ответил Таки. — После того как подполковник Ито был убит, они стали усиленно вынюхивать, кто мог быть причастен к убийству. Я решил на время исчезнуть из Токио — особенно после того, как от несчастного случая умер художник Сасадзима, к которому ходила позировать Кумико.
— Он в самом деле умер от несчастного случая?
— Ну, скажем, от того, что принял слишком большую дозу снотворного. Но я в ту пору думал иначе, подозревая, что художника убили молодчики из той же организации. На то были веские причины: ведь пока художник рисовал Кумико, ее отец находился у него.
— У Сасадзимы?
— Я выразился, пожалуй, не совсем точно: под видом садовника он имел возможность видеть Кумико из сада, пока Сасадзима ее рисовал. Идея принадлежала Мурао, а я ее осуществил, поскольку хорошо был знаком с художником. Я уговорил Сасадзиму сделать несколько эскизов и на время сеансов отпустить прислугу домой. Таким образом, Ногами мог без помех видеть свою дочь. А эскизы Сасадзима передал Ногами, и тот хотел их увезти с собой. Однако неожиданная смерть художника спутала все планы.
Смерть Сасадзимы застала Ногами врасплох. Предполагая, что полиция начнет расследование, и не желая оказаться в роли допрашиваемого свидетеля, Ногами ушел от художника и захватил с собой эскизы.
— Кто написал письмо Кумико с приглашением приехать в Киото?
— Нынешняя супруга Ногами. Она прекрасно понимала настроение мужа, его отцовские чувства и решила устроить их встречу. Правда, Ногами удалось мельком повидать семью в театре, но там он ее видел издали, украдкой, и это не принесло ему удовлетворения. У художника он подолгу глядел на дочь, но это лишь усилило его желание поговорить с ней.
— Понимаю, — кивнул головой Соэда.
— Жена Ногами — француженка. Она прекрасный человек, хорошо воспитана и очень отзывчива. Она попросила переводчика перевести ее письмо на японский язык, отдала перепечатать его на машинке и отправила Кумико, подписавшись фамилией Ямамото. После этого оставалось только ждать приезда Кумико… Но Кумико приехала в Киото не одна. Неподалеку от нее все время маячил какой-то подозрительный субъект, который, очевидно, к ней был приставлен, и свидание отца с дочерью не состоялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29