Но с тех пор на службе застежки плаща и перевязи постоянно держу полурасстегнутыми, чтобы в схожем случае успеть избавиться хотя бы от груза стали и бестолкового вороха ткани, норовящего спеленать руки и ноги.
– И ты тоже, Кири-giiry giiry – дословно, «малыш» или «малышка». Обычно употребляется родителями по отношению к детям, но часто используется и любовниками.
? Тоже отдашь за меня жизнь?
Подскакиваю вплотную к чернокосой и с наслаждением втягиваю ноздрями терпкий аромат смуглой кожи. Кириан отшатывается назад, возмущенно вскидывая подбородок.
– Не бойся, – слышу из-за спины голос Олдена. – Он сейчас не способен даже в шаге от себя что-то унюхать.
– И ты туда же! – Горестно всплескиваю руками. – Предатель! А ведь я тебе верил, как… как… как себе самому!
– Значит, я ничего не потерял, – меланхолично замечает рыжик. – Потому что себе ты не веришь ни капельки.
– Все против бедного больного человека! У, злыдни! – Показываю кулак.
Баллиг тихо усмехается в усы. Кажется, мне удалось прогнать печаль из его светлых глаз. Ну и славно: хоть что-то хорошего сделал за сегодняшний день. Помимо того, что продлил на неопределенное время жизнь одной из старейших обитательниц Приюта. Но в случае с Привидением мои действия – не подвиг и не каприз. Просто обязанность. Жаль, что никто этого не понимает. И тут мне плевать на этих троих, плевать на Олли, даже мнение Вига могу отставить в сторону, но Наис… Почему она не хочет понять? Почему?..
– Вам нужна наша помощь, светлый dan? – Баллиг касается моего плеча.
– А? Помощь? Нет, можете отдыхать. На сегодня я закончил с шалостями.
– Не перетрудитесь завтра, – по-дружески советует великан, и троица, шагнув за пределы освещенного факелами участка сада, растворяется в темноте.
Можно подумать, они ушли. Ххага с два! Тенями будут следовать за мной от Приюта до самого дома, по всем улочкам и питейным заведениям, которые я вознамерюсь посетить. Или не вознамерюсь? Пожалуй, отправлюсь прямиком в постельку. Устал что-то. Да и мало толку от выпивки, когда во рту заняла оборону дымная горечь, забивающая все мыслимые и немыслимые ощущения.
Ну не мог я позволить Олли сделать его любимую «вытяжку», пока в доме оставался хоть кто-то живой. Не мог. Потому что никому не пожелаю такой страшной смерти, как высушивание. Действенное заклинание, ничего не могу сказать против: извлекает из всего, что находится в определенном периметре, воду. Из ВСЕГО. А если воды, как таковой, нет, но есть необходимые для ее появления компоненты, то занимается еще и созданием этой благословенной жидкости. При большом желании и напряжении сил и я могу сотворить «вытяжку» и кое-что еще, но предпочитаю отнимать жизни старым проверенным способом – прибегая к услугам звонкой стали.
Да-да, если нужно, могу мечом помахать, и довольно успешно. Правда, учили меня вовсе не придворным танцам, результатом которых может стать разве что тоненькая царапина на подбородке. Учили меня другому: как остаться в живых с минимальными усилиями. А чтобы жить самому, что потребно? Смерть противника и, желательно, скоропостижная. Для чего приходится постараться… Нет, охрана у меня есть, и неплохая. Более того, на удивление незаметная и надежная. Настолько незаметная, что я привык к ней, как привыкают к воздуху, которым дышат. Привык. Но беспечным не стал, потому что когда дело дойдет до прямого столкновения, мне никакие телохранители не помогут. Разве что, спину прикроют. А с фронта – это я сам буду стараться. Лично.
Все надо делать самому. В идеальном случае. Но сейчас отдам дела на откуп Олдену: все равно, дознаватели прибудут на место несостоявшегося пожара только поутру, потому что никто посреди ночи не пожелает выползать из постельки, чтобы дышать дымом в Приюте Немощных Духом. Ничего, завтра Олли разберется. Если будет, с чем. Скорее всего, дурки поджог и устроили. Сколько раз просил их бережно с огнем обращаться… Не помогает. Но в этот раз следует прочитать им нотацию, и суровую. Да еще ведь придется пострадавшее имущество описывать… Ххаг! Уж с этим Олли не справится: ему Старый флигель всегда был неинтересен, и сколько там обуглилось стульев и столов, рыжик и смотреть не будет. Ладушки. Сам посчитаю и опишу. Когда время выдастся.
А-а-а-а-а…
Ну вот, уже зеваю. Пора отправляться домой.
Шестой день месяца Первых Гроз
Ка-Йи в созвездии Ма-Кейин, два румба от Солнца.
Правило лунного дня: «Разговаривая с человеком, помни, что ты разговариваешь и с самим собой, а потому, если судьба держит тебя в строгости, не кляни ее: это она от отчаяния».
«Лоция звездных рек» сообщает:
Одна из трудных стоянок звезд, требующая умения отвечать за поступки, желания понимать своих собеседников, способности смириться с заслуженной карой, таланта делать правильные выводы из лежащих грабель. День, наилучшим образом подходящий для благоговейного внимания, уделенного небесам и их знамениям. Позвольте себе мечтать, слушать и отдыхать от дел… Поделившись трудами с тем, кто находится рядом».
Антреа, Остров, штаб-квартира Городской стражи,
утренняя вахта
Скучающий взгляд ре-амитера проводил долговязую фигуру до выхода из кабинета, подождал, пока тяжелая дверь, натужно поскрипывая петлями, закроется за секретарем, и вернулся к просмотру моих каракулей. Спустя полминуты я услышал горестный вздох и поднял глаза от листков бумаги, на которых старательно выводил строки протокола.
Виг еще раз вчитался, помолчал и снова вздохнул.
– Что-то не так?
– Ты о чем думал, когда писал?
– Вообще-то, ни о чем, – честно признался я.
А о чем можно думать, встав ни свет, ни заря и проплюхав через полгорода в сыром утреннем тумане, зевая так, что в отдельные моменты кажется: еще чуть-чуть, и челюсть вывихнется из сустава?..
Что такое остров? Суша, окруженная со всех сторон водой. А наш местный Остров – крепость на клочке земли посреди Лавуолы. Точнее, крепостью это мрачное сооружение было раньше, во времена дикие и суматошные, а сейчас приобрело вид вполне светский. Виг даже заказал (в соответствии с желанием верховного амитера, разумеется, хотя злые языки утверждают, что это Ее Величеству не пришлись по нраву унылые, поросшие мхом стены) новую облицовку, из бледно-розового гранита. Смотрится живенько. И служит поводом для насмешек, конечно же. Но только у тех, кто на Остров ни разу не попадал. Ни в качестве подследственного, ни в качестве свидетеля. Что же до меня, то я ухитрился испробовать все возможные роли. А сегодня явился для заполнения официальных бумаг. Как можно раньше явился, кстати. А меня за это еще и ругают… Точнее, не за это, а за то, что я «плохо думаю»…
– Оно и видно, – мрачно подытожил Вигер Ра-Кен.
– Да в чем дело-то?
Начинаю нервничать, и мои опасения полностью оправдываются, когда в ответ звучит:
– Почему ты каждый раз пишешь установленные фразы по-разному? Неужели нельзя выучить? Вроде, у тебя в юности не было проблем с памятью.
Делаю вид, будто не понимаю, о чем речь:
– Что значит, «по-разному»?
– Ну вот, например… – Виг пробегает взглядом сначала по одному листку, потом по второму. – Здесь: «подросток женского пола», а там: «отрок женского пола».
– И?
– Почему бы не использовать одно и то же слово?
– Хорошо, буду внимательнее, – соглашаюсь, только бы поскорее расправиться с делами. Но старого друга так просто не проведешь: серые глаза наполняются укором.
– Будешь, конечно. Когда заново напишешь вторую копию.
– Что?! Виг, ты издеваешься?
– Ничуть, – ре-амитер, с лицом приговоренного к пожизненной каторге, разваливается в кресле за своим рабочим столом, с другой стороны которого я пачкаю чернилами бумагу.
– Но это мне еще полчаса работы…
– Знаю. И поверь: я от этого не в восторге, потому что все это время буду сидеть рядом.
– Вовсе незачем тебе тут сидеть, – начинаю обход противника с фланга. – Лучше иди домой, к Лелии: она, наверное, заждалась! Ей так одиноко одной…
– Рэй, не пытайся казаться лучше, чем ты есть на самом деле, – строго осаживают меня. Но поединок еще не закончен:
– А я хороший, ты считаешь? Такой хороший, что лучше просто некуда быть?
– Рэй… – тонкие губы Вига скорбно поджимаются. – Не придирайся к словам.
Обиженно хмурюсь:
– Ты же придираешься! А мне нельзя?
– Можно. Но только когда переделаешь вторую копию протокола и напишешь – надеюсь, без помарок! – третью.
– Целых три копии?
Ужасаюсь. Наигранно, конечно, поскольку правила мне очень хорошо известны. И установил их еще мой прадед, Леннар Ра-Гро, за что сограждане были ему благодарны, а прямые потомки поносили, на чем свет стоит.
Впрочем, не могу не признать: идея была и остается здравой. Протокол выявления хэса состоит из ответов на набор никогда не меняющихся вопросов. Конечно, проще всего было бы отвечать один раз, а требуемое количество копий создавать магическим способом, но… Прадедуля (по свидетельствам современников и близких родственников, страдавший рассеянностью более, нежели другими допустимыми пороками, вместе взятыми) очень часто упускал важные детали, что приводило к печальным последствиям. И в один прекрасный день Леннар придумал следующий фокус: а буду-ка я заполнять бланки не один раз, а несколько, и каждый раз – как в первый. Глядишь, вспомнится что-нибудь, не попавшее в начальный протокол… Говорят, ему такая практика помогала. Что ж, это радует: хоть кому-то была польза. Касаемо же потомков в целом и меня в частности, от чудачеств старика мы только страдали. Убиением несметного количества времени на пережевывание одной и той же каши в несколько заходов. Вот и сейчас, только-только справился со вторым экземпляром отчета о своей прогулке на рыбный рынок, а Виг уже нашел ошибку. Так я до вечера на Острове просижу. И мой друг – со мной. А у него дома дочка больная…
– Слу-у-у-у-ушай… – заговорщицки щурюсь. – Скажи мне сразу, в каких местах я допустил ляпы, и третий протокол точно будет похож на первый! Да и второй – тоже.
Ре-амитер потер щеку и злорадно усмехнулся:
– Нет уж. Не дождешься.
– Я из благих побуждений, ты не думай!
– Знаю, что из благих. Но правила есть правила, и они действуют для всех, а для тебя – в первую очередь.
Расплываюсь в улыбке:
– Потому что я – надежда и опора?
– Потому что ты – оболтус, – поправляет Виг.
Возмущенно засопев, снова принимаюсь за работу. Но ненадолго:
– Скажи хоть, много промахов?
Серые глаза смеются.
– Ну, скажи! Что тебе стоит? И правила ты этим не нарушишь.
– Немного.
– А точнее?
– Очень немного, – Виг отводит взгляд, но напрасно: я уже понял, что стал жертвой шутки.
– Ну, сколько?
– Собственно, всего одна ошибка. Та, о которой я и сказал.
– Ага!
Торжествующе подбрасываю перо к потолку. Хоть и легонькое, оно все же падает обратно, пятная россыпью чернильных капель сукно столешницы.
Виг морщится:
– Опять нагадил! Я с тобой скоро совсем разорюсь.
– Не переживайте, dan ре-амитер! – успокаивающе звучит из дверного проема. – По первому же требованию вам будет доставлена новая мебель. За счет присутствующего здесь молодого человека, разумеется!
Зажмуриваюсь в надежде, что мне померещилось. Снова открываю глаза. Нет, призраков сегодня не наблюдается. Для призраков сегодня погода не подходящая. Зато персона, которую я меньше всего желал бы видеть в столь ранний час, пренебрегла заботой о собственном здоровье и предприняла путешествие из торговых кварталов прямиком на Остров – в святая святых Городской стражи Антреи.
Лысеющий, с заметным животиком, завидно ясноглазый и улыбчивый, Каллас Ра-Дьен старше меня и Вига всего на четыре года, но выглядит нашим отцом или, по меньшей мере, дядюшкой. Очень добрым и всепрощающим дядюшкой, что совершенно не соответствует действительности. Потому что духовно слабый человек не смог бы держать в своих руках все товарно-денежные потоки Антреи, да и близлежащих провинций, если не больше. А вот в отношении здоровья телесного Калласу завидовать не в чем: ни стрелок, ни мечник. То ли болел в детстве, то ли предки где-то что-то не доделали, но глава заведения под названием: «Ведение дел без убытков. Советы и наставления» предпочитает проводить свои дни с наиболее возможным удобством. И то, что он самолично явился в этот кабинет, говорит о многом. Но не в мою пользу.
Вигер поспешил встать, коротко, но уважительно, поклонившись. Каллас махнул рукой:
– Да бросьте, dan ре-амитер! Какие между нами могут быть церемонии? Вон, некоторые даже задницу от стула не оторвут, чтобы поздороваться со старым больным человеком…
– Старым… Кто бы говорил!
Бурчу, но, тем не менее, поднимаюсь на ноги. Хотя бы потому, что в числе всего прочего Ра-Дьен выступает основным жертвователем средств на содержание Приюта Немощных Духом, и моим работодателем, как это ни печально.
– Что за неотложные дела привели вас к нам, dan Каллас?
Вежливость в голосе Вига так плотно переплетается с любопытством, что впору посмеяться над ребенком, до сих пор живущим в душе сурового офицера Городской стражи. Но лично я смеяться не буду. Ни сейчас, ни потом. Во-первых, потому, что и сам не могу считать себя взрослым. А во-вторых: больше похоже, что мне предстоит плакать, и горько.
– Всего одно дело, любезный dan, всего одно! И оно уже больше часа тратит ваше драгоценное время из-за своей прискорбной невнимательности!
Взгляд Ра-Дьена остается таким же проникновенно-добрым, но обманываться не стоит: dan Советник взбешен, и основательно.
– А, вы об этом! – понимающе кивает Виг. – Собственно, ничего серьезного не произошло и…
– Позвольте мне самому судить о том, что серьезно, а что – пустяк.
Голос Калласа сладок, как медовый сироп, но ре-амитер осекается, будто ему сделала строгий выговор сама Ее Величество.
– Разумеется, dan, – еще один короткий кивок.
– Я могу перекинуться несколькими словами с этим… молодым человеком? – вопрос задан не потому, что спрашивающему необходимо разрешение, а для того, чтобы дать понять: пошел вон из кабинета. Конечно, не так грубо, но ведь суть от этого не меняется, верно?
Вигер никогда не слыл тугодумом и, чеканя шаг, направился к дверям, а с порога обернулся и сочувственно подмигнул мне, подозревая, по какому руслу потечет дальнейшая беседа в самом защищенном от подслушивания и подглядывания помещении Главного поста Городской Стражи.
Ра-Дьен выждал четверть минуты – как раз, пока все звуки в коридоре стихнут – и обессилено оперся ладонями о стол. Три долгих, размеренных вдоха, призванных восстановить дыхание и вернуть спокойствие разуму, и в мою сторону летит властное и жесткое:
– Подвинь стул!
Выполняю повеление. Dan Советник садится, осторожно, словно боясь расплескать содержимое своего тела, и слегка оттягивает пальцами тесный воротник.
– Ненавижу эти парадные одеяния!
Я стою, скрестив руки на груди и слушаю, как следующие пару минут Каллас жалуется на все, что приходит ему в голову: на фасоны одежды, на погоду, на королевского повара, не доварившего креветки, на рост цен на строевой лес и прочие подобные неурядицы, занимающие делового человека с раннего утра и до позднего вечера. Да и ночью – тоже. Посвятив обстановку кабинета во все возможные причины своего плохого настроения, Ра-Дьен возвращается к первой и самой главной. Ко мне, то есть.
Взгляд, золотистый, как весеннее солнышко, цепляется за мое лицо:
– Ваше поведение, dan Рэйден, переходит все границы.
– Что именно вас не устраивает, dan Каллас?
– Что вы творили прошлым вечером?
– То, что считал нужным.
– Вы умеете считать? – светлые брови чуть приподнимаются. – Не знал, не знал… А если отбросить шутки в сторону, Рэйден, я не просто недоволен. Я разъярен.
– Вижу.
– Ты подверг свою жизнь ненужной опасности. Рисковал, не думая о последствиях.
– Но ничего же не случилось!
– В этот раз, да. А в следующий? Баллиг не сможет вытаскивать тебя из всех ям, в которые ты пытаешься упасть.
– Я не пытаюсь!
Бессмысленно оправдываться, когда сознаешь вину. Но можно попробовать огрызнуться. Так, на всякий случай. Чтобы не потерять навык.
Каллас качает головой:
– Да, уже не пытаешься, а просто падаешь! Ты давно вырос, Рэйден, а до сих пор ведешь себя, как беспечный мальчишка… Так нельзя. Ты облечен слишком большим могуществом.
– Могуществом ли? – негодующе раздуваю ноздри. – Докучливым даром, от которого больше неудобств, чем всего прочего!
– Если он неудобен лично для тебя, это вовсе не значит, что все остальные не могут извлечь из него выгоду, – сухо замечает Ра-Дьен.
– О да! По части выгод ты у нас большой знаток! Куда уж мне, недалекому!
– Я всегда поражался тому, как странно в тебе уживаются самомнение и неверие в собственные силы. Ты уж остановись на чем-то одном, будь любезен!
– Зачем?
– Чтобы мне было легче.
– Легче – что?
– Раз и навсегда определить, как с тобой обращаться:
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Третья сторона зеркала - 5. Свобода уйти, свобода остаться'
1 2 3 4 5 6 7
– И ты тоже, Кири-giiry giiry – дословно, «малыш» или «малышка». Обычно употребляется родителями по отношению к детям, но часто используется и любовниками.
? Тоже отдашь за меня жизнь?
Подскакиваю вплотную к чернокосой и с наслаждением втягиваю ноздрями терпкий аромат смуглой кожи. Кириан отшатывается назад, возмущенно вскидывая подбородок.
– Не бойся, – слышу из-за спины голос Олдена. – Он сейчас не способен даже в шаге от себя что-то унюхать.
– И ты туда же! – Горестно всплескиваю руками. – Предатель! А ведь я тебе верил, как… как… как себе самому!
– Значит, я ничего не потерял, – меланхолично замечает рыжик. – Потому что себе ты не веришь ни капельки.
– Все против бедного больного человека! У, злыдни! – Показываю кулак.
Баллиг тихо усмехается в усы. Кажется, мне удалось прогнать печаль из его светлых глаз. Ну и славно: хоть что-то хорошего сделал за сегодняшний день. Помимо того, что продлил на неопределенное время жизнь одной из старейших обитательниц Приюта. Но в случае с Привидением мои действия – не подвиг и не каприз. Просто обязанность. Жаль, что никто этого не понимает. И тут мне плевать на этих троих, плевать на Олли, даже мнение Вига могу отставить в сторону, но Наис… Почему она не хочет понять? Почему?..
– Вам нужна наша помощь, светлый dan? – Баллиг касается моего плеча.
– А? Помощь? Нет, можете отдыхать. На сегодня я закончил с шалостями.
– Не перетрудитесь завтра, – по-дружески советует великан, и троица, шагнув за пределы освещенного факелами участка сада, растворяется в темноте.
Можно подумать, они ушли. Ххага с два! Тенями будут следовать за мной от Приюта до самого дома, по всем улочкам и питейным заведениям, которые я вознамерюсь посетить. Или не вознамерюсь? Пожалуй, отправлюсь прямиком в постельку. Устал что-то. Да и мало толку от выпивки, когда во рту заняла оборону дымная горечь, забивающая все мыслимые и немыслимые ощущения.
Ну не мог я позволить Олли сделать его любимую «вытяжку», пока в доме оставался хоть кто-то живой. Не мог. Потому что никому не пожелаю такой страшной смерти, как высушивание. Действенное заклинание, ничего не могу сказать против: извлекает из всего, что находится в определенном периметре, воду. Из ВСЕГО. А если воды, как таковой, нет, но есть необходимые для ее появления компоненты, то занимается еще и созданием этой благословенной жидкости. При большом желании и напряжении сил и я могу сотворить «вытяжку» и кое-что еще, но предпочитаю отнимать жизни старым проверенным способом – прибегая к услугам звонкой стали.
Да-да, если нужно, могу мечом помахать, и довольно успешно. Правда, учили меня вовсе не придворным танцам, результатом которых может стать разве что тоненькая царапина на подбородке. Учили меня другому: как остаться в живых с минимальными усилиями. А чтобы жить самому, что потребно? Смерть противника и, желательно, скоропостижная. Для чего приходится постараться… Нет, охрана у меня есть, и неплохая. Более того, на удивление незаметная и надежная. Настолько незаметная, что я привык к ней, как привыкают к воздуху, которым дышат. Привык. Но беспечным не стал, потому что когда дело дойдет до прямого столкновения, мне никакие телохранители не помогут. Разве что, спину прикроют. А с фронта – это я сам буду стараться. Лично.
Все надо делать самому. В идеальном случае. Но сейчас отдам дела на откуп Олдену: все равно, дознаватели прибудут на место несостоявшегося пожара только поутру, потому что никто посреди ночи не пожелает выползать из постельки, чтобы дышать дымом в Приюте Немощных Духом. Ничего, завтра Олли разберется. Если будет, с чем. Скорее всего, дурки поджог и устроили. Сколько раз просил их бережно с огнем обращаться… Не помогает. Но в этот раз следует прочитать им нотацию, и суровую. Да еще ведь придется пострадавшее имущество описывать… Ххаг! Уж с этим Олли не справится: ему Старый флигель всегда был неинтересен, и сколько там обуглилось стульев и столов, рыжик и смотреть не будет. Ладушки. Сам посчитаю и опишу. Когда время выдастся.
А-а-а-а-а…
Ну вот, уже зеваю. Пора отправляться домой.
Шестой день месяца Первых Гроз
Ка-Йи в созвездии Ма-Кейин, два румба от Солнца.
Правило лунного дня: «Разговаривая с человеком, помни, что ты разговариваешь и с самим собой, а потому, если судьба держит тебя в строгости, не кляни ее: это она от отчаяния».
«Лоция звездных рек» сообщает:
Одна из трудных стоянок звезд, требующая умения отвечать за поступки, желания понимать своих собеседников, способности смириться с заслуженной карой, таланта делать правильные выводы из лежащих грабель. День, наилучшим образом подходящий для благоговейного внимания, уделенного небесам и их знамениям. Позвольте себе мечтать, слушать и отдыхать от дел… Поделившись трудами с тем, кто находится рядом».
Антреа, Остров, штаб-квартира Городской стражи,
утренняя вахта
Скучающий взгляд ре-амитера проводил долговязую фигуру до выхода из кабинета, подождал, пока тяжелая дверь, натужно поскрипывая петлями, закроется за секретарем, и вернулся к просмотру моих каракулей. Спустя полминуты я услышал горестный вздох и поднял глаза от листков бумаги, на которых старательно выводил строки протокола.
Виг еще раз вчитался, помолчал и снова вздохнул.
– Что-то не так?
– Ты о чем думал, когда писал?
– Вообще-то, ни о чем, – честно признался я.
А о чем можно думать, встав ни свет, ни заря и проплюхав через полгорода в сыром утреннем тумане, зевая так, что в отдельные моменты кажется: еще чуть-чуть, и челюсть вывихнется из сустава?..
Что такое остров? Суша, окруженная со всех сторон водой. А наш местный Остров – крепость на клочке земли посреди Лавуолы. Точнее, крепостью это мрачное сооружение было раньше, во времена дикие и суматошные, а сейчас приобрело вид вполне светский. Виг даже заказал (в соответствии с желанием верховного амитера, разумеется, хотя злые языки утверждают, что это Ее Величеству не пришлись по нраву унылые, поросшие мхом стены) новую облицовку, из бледно-розового гранита. Смотрится живенько. И служит поводом для насмешек, конечно же. Но только у тех, кто на Остров ни разу не попадал. Ни в качестве подследственного, ни в качестве свидетеля. Что же до меня, то я ухитрился испробовать все возможные роли. А сегодня явился для заполнения официальных бумаг. Как можно раньше явился, кстати. А меня за это еще и ругают… Точнее, не за это, а за то, что я «плохо думаю»…
– Оно и видно, – мрачно подытожил Вигер Ра-Кен.
– Да в чем дело-то?
Начинаю нервничать, и мои опасения полностью оправдываются, когда в ответ звучит:
– Почему ты каждый раз пишешь установленные фразы по-разному? Неужели нельзя выучить? Вроде, у тебя в юности не было проблем с памятью.
Делаю вид, будто не понимаю, о чем речь:
– Что значит, «по-разному»?
– Ну вот, например… – Виг пробегает взглядом сначала по одному листку, потом по второму. – Здесь: «подросток женского пола», а там: «отрок женского пола».
– И?
– Почему бы не использовать одно и то же слово?
– Хорошо, буду внимательнее, – соглашаюсь, только бы поскорее расправиться с делами. Но старого друга так просто не проведешь: серые глаза наполняются укором.
– Будешь, конечно. Когда заново напишешь вторую копию.
– Что?! Виг, ты издеваешься?
– Ничуть, – ре-амитер, с лицом приговоренного к пожизненной каторге, разваливается в кресле за своим рабочим столом, с другой стороны которого я пачкаю чернилами бумагу.
– Но это мне еще полчаса работы…
– Знаю. И поверь: я от этого не в восторге, потому что все это время буду сидеть рядом.
– Вовсе незачем тебе тут сидеть, – начинаю обход противника с фланга. – Лучше иди домой, к Лелии: она, наверное, заждалась! Ей так одиноко одной…
– Рэй, не пытайся казаться лучше, чем ты есть на самом деле, – строго осаживают меня. Но поединок еще не закончен:
– А я хороший, ты считаешь? Такой хороший, что лучше просто некуда быть?
– Рэй… – тонкие губы Вига скорбно поджимаются. – Не придирайся к словам.
Обиженно хмурюсь:
– Ты же придираешься! А мне нельзя?
– Можно. Но только когда переделаешь вторую копию протокола и напишешь – надеюсь, без помарок! – третью.
– Целых три копии?
Ужасаюсь. Наигранно, конечно, поскольку правила мне очень хорошо известны. И установил их еще мой прадед, Леннар Ра-Гро, за что сограждане были ему благодарны, а прямые потомки поносили, на чем свет стоит.
Впрочем, не могу не признать: идея была и остается здравой. Протокол выявления хэса состоит из ответов на набор никогда не меняющихся вопросов. Конечно, проще всего было бы отвечать один раз, а требуемое количество копий создавать магическим способом, но… Прадедуля (по свидетельствам современников и близких родственников, страдавший рассеянностью более, нежели другими допустимыми пороками, вместе взятыми) очень часто упускал важные детали, что приводило к печальным последствиям. И в один прекрасный день Леннар придумал следующий фокус: а буду-ка я заполнять бланки не один раз, а несколько, и каждый раз – как в первый. Глядишь, вспомнится что-нибудь, не попавшее в начальный протокол… Говорят, ему такая практика помогала. Что ж, это радует: хоть кому-то была польза. Касаемо же потомков в целом и меня в частности, от чудачеств старика мы только страдали. Убиением несметного количества времени на пережевывание одной и той же каши в несколько заходов. Вот и сейчас, только-только справился со вторым экземпляром отчета о своей прогулке на рыбный рынок, а Виг уже нашел ошибку. Так я до вечера на Острове просижу. И мой друг – со мной. А у него дома дочка больная…
– Слу-у-у-у-ушай… – заговорщицки щурюсь. – Скажи мне сразу, в каких местах я допустил ляпы, и третий протокол точно будет похож на первый! Да и второй – тоже.
Ре-амитер потер щеку и злорадно усмехнулся:
– Нет уж. Не дождешься.
– Я из благих побуждений, ты не думай!
– Знаю, что из благих. Но правила есть правила, и они действуют для всех, а для тебя – в первую очередь.
Расплываюсь в улыбке:
– Потому что я – надежда и опора?
– Потому что ты – оболтус, – поправляет Виг.
Возмущенно засопев, снова принимаюсь за работу. Но ненадолго:
– Скажи хоть, много промахов?
Серые глаза смеются.
– Ну, скажи! Что тебе стоит? И правила ты этим не нарушишь.
– Немного.
– А точнее?
– Очень немного, – Виг отводит взгляд, но напрасно: я уже понял, что стал жертвой шутки.
– Ну, сколько?
– Собственно, всего одна ошибка. Та, о которой я и сказал.
– Ага!
Торжествующе подбрасываю перо к потолку. Хоть и легонькое, оно все же падает обратно, пятная россыпью чернильных капель сукно столешницы.
Виг морщится:
– Опять нагадил! Я с тобой скоро совсем разорюсь.
– Не переживайте, dan ре-амитер! – успокаивающе звучит из дверного проема. – По первому же требованию вам будет доставлена новая мебель. За счет присутствующего здесь молодого человека, разумеется!
Зажмуриваюсь в надежде, что мне померещилось. Снова открываю глаза. Нет, призраков сегодня не наблюдается. Для призраков сегодня погода не подходящая. Зато персона, которую я меньше всего желал бы видеть в столь ранний час, пренебрегла заботой о собственном здоровье и предприняла путешествие из торговых кварталов прямиком на Остров – в святая святых Городской стражи Антреи.
Лысеющий, с заметным животиком, завидно ясноглазый и улыбчивый, Каллас Ра-Дьен старше меня и Вига всего на четыре года, но выглядит нашим отцом или, по меньшей мере, дядюшкой. Очень добрым и всепрощающим дядюшкой, что совершенно не соответствует действительности. Потому что духовно слабый человек не смог бы держать в своих руках все товарно-денежные потоки Антреи, да и близлежащих провинций, если не больше. А вот в отношении здоровья телесного Калласу завидовать не в чем: ни стрелок, ни мечник. То ли болел в детстве, то ли предки где-то что-то не доделали, но глава заведения под названием: «Ведение дел без убытков. Советы и наставления» предпочитает проводить свои дни с наиболее возможным удобством. И то, что он самолично явился в этот кабинет, говорит о многом. Но не в мою пользу.
Вигер поспешил встать, коротко, но уважительно, поклонившись. Каллас махнул рукой:
– Да бросьте, dan ре-амитер! Какие между нами могут быть церемонии? Вон, некоторые даже задницу от стула не оторвут, чтобы поздороваться со старым больным человеком…
– Старым… Кто бы говорил!
Бурчу, но, тем не менее, поднимаюсь на ноги. Хотя бы потому, что в числе всего прочего Ра-Дьен выступает основным жертвователем средств на содержание Приюта Немощных Духом, и моим работодателем, как это ни печально.
– Что за неотложные дела привели вас к нам, dan Каллас?
Вежливость в голосе Вига так плотно переплетается с любопытством, что впору посмеяться над ребенком, до сих пор живущим в душе сурового офицера Городской стражи. Но лично я смеяться не буду. Ни сейчас, ни потом. Во-первых, потому, что и сам не могу считать себя взрослым. А во-вторых: больше похоже, что мне предстоит плакать, и горько.
– Всего одно дело, любезный dan, всего одно! И оно уже больше часа тратит ваше драгоценное время из-за своей прискорбной невнимательности!
Взгляд Ра-Дьена остается таким же проникновенно-добрым, но обманываться не стоит: dan Советник взбешен, и основательно.
– А, вы об этом! – понимающе кивает Виг. – Собственно, ничего серьезного не произошло и…
– Позвольте мне самому судить о том, что серьезно, а что – пустяк.
Голос Калласа сладок, как медовый сироп, но ре-амитер осекается, будто ему сделала строгий выговор сама Ее Величество.
– Разумеется, dan, – еще один короткий кивок.
– Я могу перекинуться несколькими словами с этим… молодым человеком? – вопрос задан не потому, что спрашивающему необходимо разрешение, а для того, чтобы дать понять: пошел вон из кабинета. Конечно, не так грубо, но ведь суть от этого не меняется, верно?
Вигер никогда не слыл тугодумом и, чеканя шаг, направился к дверям, а с порога обернулся и сочувственно подмигнул мне, подозревая, по какому руслу потечет дальнейшая беседа в самом защищенном от подслушивания и подглядывания помещении Главного поста Городской Стражи.
Ра-Дьен выждал четверть минуты – как раз, пока все звуки в коридоре стихнут – и обессилено оперся ладонями о стол. Три долгих, размеренных вдоха, призванных восстановить дыхание и вернуть спокойствие разуму, и в мою сторону летит властное и жесткое:
– Подвинь стул!
Выполняю повеление. Dan Советник садится, осторожно, словно боясь расплескать содержимое своего тела, и слегка оттягивает пальцами тесный воротник.
– Ненавижу эти парадные одеяния!
Я стою, скрестив руки на груди и слушаю, как следующие пару минут Каллас жалуется на все, что приходит ему в голову: на фасоны одежды, на погоду, на королевского повара, не доварившего креветки, на рост цен на строевой лес и прочие подобные неурядицы, занимающие делового человека с раннего утра и до позднего вечера. Да и ночью – тоже. Посвятив обстановку кабинета во все возможные причины своего плохого настроения, Ра-Дьен возвращается к первой и самой главной. Ко мне, то есть.
Взгляд, золотистый, как весеннее солнышко, цепляется за мое лицо:
– Ваше поведение, dan Рэйден, переходит все границы.
– Что именно вас не устраивает, dan Каллас?
– Что вы творили прошлым вечером?
– То, что считал нужным.
– Вы умеете считать? – светлые брови чуть приподнимаются. – Не знал, не знал… А если отбросить шутки в сторону, Рэйден, я не просто недоволен. Я разъярен.
– Вижу.
– Ты подверг свою жизнь ненужной опасности. Рисковал, не думая о последствиях.
– Но ничего же не случилось!
– В этот раз, да. А в следующий? Баллиг не сможет вытаскивать тебя из всех ям, в которые ты пытаешься упасть.
– Я не пытаюсь!
Бессмысленно оправдываться, когда сознаешь вину. Но можно попробовать огрызнуться. Так, на всякий случай. Чтобы не потерять навык.
Каллас качает головой:
– Да, уже не пытаешься, а просто падаешь! Ты давно вырос, Рэйден, а до сих пор ведешь себя, как беспечный мальчишка… Так нельзя. Ты облечен слишком большим могуществом.
– Могуществом ли? – негодующе раздуваю ноздри. – Докучливым даром, от которого больше неудобств, чем всего прочего!
– Если он неудобен лично для тебя, это вовсе не значит, что все остальные не могут извлечь из него выгоду, – сухо замечает Ра-Дьен.
– О да! По части выгод ты у нас большой знаток! Куда уж мне, недалекому!
– Я всегда поражался тому, как странно в тебе уживаются самомнение и неверие в собственные силы. Ты уж остановись на чем-то одном, будь любезен!
– Зачем?
– Чтобы мне было легче.
– Легче – что?
– Раз и навсегда определить, как с тобой обращаться:
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Третья сторона зеркала - 5. Свобода уйти, свобода остаться'
1 2 3 4 5 6 7