«Я могу его слышать…»
А почему я не могу?
«Откуда эта обида? Сам посуди: тебе мало разговоров со мной? Хочешь, чтобы голоса в твоей голове звучали, не переставая?..»
Э-э-э-э… Не хочу.
«То-то… Ничего, если возникнет надобность пообщаться, я переведу…»
А он… тоже меня не слышит напрямую?
«Когда как…»
Кстати! Это «он», «она» или «оно»?
«А ты не догадываешься?… Кто еще, кроме мужчины, будет искать решение проблемы одиночества в слиянии тел?…» – Довольное и неописуемо злорадное хихиканье.

* * *

«Поскольку Кружево метаморфа является двойным (и это верно даже для найо, только в данном случае количество скользящих Узлов превышает все разумные пределы), необходимо позволять Силе время от времени свободно течь по обоим контурам, для чего, собственно, Обращения должны проводиться с регулярностью, зависящей от вида, возраста, физического и духовного развития особи. В самом общем случае цикл Обращения составляет один месяц, и наиболее легко и естественно переход из одного облика в другой происходит в часы полнолуния, когда Нити бывают особенно податливыми. Если же отступать от предписанного природой порядка, второй контур Кружева (неважно, является ли он принадлежностью человеческого либо же звериного тела) не получает подпитки током Силы, что истончает составляющие его Нити, и в какой-то момент становится достаточно самого легкого прикосновения, чтобы их порвать…
Случается, по каким-то причинам метаморф оказывается неспособен к переходу из одного облика в другой. Тогда следует вмешаться в его Кружево и отсечь не использующуюся часть, пока не стало слишком поздно, потому что разрушение изнутри – гораздо опаснее, чем насильственное воздействие извне. Однако следует сознавать и другую опасность: лишенное предписанной от рождения части самого себя, живое существо с большим трудом сохраняет в себе жизнь. Речь идет в первую очередь о душевном здравии, которое не только неразрывно связано со здравием тела, но и зачастую определяет его, поэтому отсечение безопаснее всего проводить в младенчестве, когда сознание еще не успело обрести какие-либо четкие черты…
Наиболее яркий пример невозможности полноценного существования – смешение двух разных родов. Как правило, полукровки рождаются уже мертвыми, о чем позаботилась сама природа, но законы любят обходить все, кому не лень. И самое интересное, некоторым, действительно, удается сие сделать. Так, при связи человеческой особи и оборотня, находящегося в человеческом облике, велика вероятность получения жизнеспособного потомства, обладающего в полной мере качествами обеих сторон…» Дословная цитата из труда «Вверх по Ступеням Обращения» (Большая Библиотека Дома Дремлющих, Раздел практических пособий)


Я отодвинул книгу и забрался в кресло поглубже. С ногами. Люблю так поступать, хотя Магрит и ругает меня за то, что порчу обувью обивку.
К себе в комнату не пошел: и потому, что спать не хотелось, и потому, что тихая ночь располагала к неторопливым и обстоятельным раздумьям. А где думается лучше всего? Правильно, в библиотеке! Вот туда мое разбитое тело и притопало, разбудив мьюра-хранителя и заставив того выдать нетерпеливому читателю требуемую книгу. Впрочем, у меня была еще одна причина употребить ночные часы на труд разума: утром надлежало дать ответ шадд’а-рафу. На предмет того, намерен ли я попытаться осуществить надежду несчастного отца.
И что удалось почерпнуть из источника знаний? С одной стороны, немало, с другой, подробности дела уж слишком неприглядные.
Мой мудрый наставник, оказывается, не прочь дать волю шаловливым частям своего тела. Не мне его судить за подобные грешки, но, право, можно было быть и осмотрительнее! Если бы шадд и линна занимались… тем, чем они занимались (спариванием назвать – язык не поворачивается, любовью… А была ли там любовь?), в зверином облике, проблем бы не возникло. Ни малейших. Самое большее, что могло получиться, потеря плода, без ущерба для дальнейшего существования. Так нет же, они ухитрились пылать страстью друг к другу в облике человеческом, в итоге породив на свет ущербное дитя, не способное обернуться , потому что его Второе Кружево являет собой непотребное смешение несочетающихся фрагментов. Но даже тогда был шанс исправить ошибку: отсечь ненужные Нити. Почему ОН этого не сделал? Почему ОНА допустила бездействие?
«Неужели, не ясно?…» – тихо спрашивает Мантия.
Не ясно.
«Тяжело отрезать пути к отступлению, когда есть хоть один шанс из тысячи тысяч…»
Шанс? Кто сможет исправить Кружево без изменения сути? А, молчишь… Девочка обречена. Сколько еще она сможет протянуть? Год? Больше?
«Все зависит от обстановки, в которой находится дитя: душевное спокойствие продлит жизнь…»
Спокойствие, которого она вольно или невольно будет лишена дома. Чувствую, придется стать радушным хозяином.
«Только не вздыхай так тяжко: девочка милая, добрая и доверяет тебе…»
Это-то и плохо! С чего она решила мне доверять?
«Ты не оттолкнул ее, хоть и заметил неправильность…»
Как я мог ее оттолкнуть, если и сам… А, не будем об этом больше, ладно?
«Как пожелаешь…» – согласный кивок.
Скажи лучше другое. Я прикинул возраст… обоих детей. Получается любопытная картинка.
«Например?..»
Если дочери шадд’а-рафа примерно двадцать три года, а сыну – около тридцати пяти, то одна была еще младенцем, а второй находился в очень юном возрасте, когда…
«Продолжай!..» – Нетерпеливо понукает Мантия, но я не могу двигаться по логической цепочке дальше. Потому, что уже побывал у ее окончания, и там мое сердце кольнуло чувство вины.
Старик оставил без отеческой ласки своих малолетних детей, чтобы заниматься чужим, никому не нужным отпрыском. Не всякому под силу такая жертва. А он смог. Наверняка, ни на миг не переставал думать о малышах и тревожиться за них, но не давал мне почувствовать неладное. Щедрый дар, принося который, шадд’а-раф не мог рассчитывать на будущие выгоды. Хотя бы потому, что Путь, предписанный мне к прохождению, мог оборваться раньше срока. И чем я отплатил за бескорыстие и благородство тому, кто всеми силами старался позволить ребенку побыть ребенком? Ох…
Стыдно? Еще как. Самое нелепое: даже прощения попросить не могу. Не за что. Выше по течению времени я не знал того, что знаю сейчас, но поступал так, как считал правильным. Разумеется, иногда «правильность» подменялась детской обидой или яростью, а мой разум не умел отличать одно от другого. И сейчас-то не слишком научился… Знаю, что ответить старику. И отвечу. Но удовлетворит ли его мой ответ?..
Шурх, шурх. Мягкие войлочные тапочки шуршат по натертому паркету. Плюх! Ладошки упираются в стол, чтобы остановить скольжение. Ребенок, он и есть ребенок.
Смотрю в счастливые глаза, переливающиеся золотистыми искорками.
– Хорошо спала, маленькая?
Довольная улыбка служит мне ответом.
– Позавтракала?
Взгляд становится слегка растерянным, потом озаряется внезапной догадкой, и с возгласом: «Я сейчас!» Ирм уносится прочь из библиотеки, чтобы несколько минут спустя вернуться, обеими руками удерживая не столько тяжелый, сколько неудобный груз, и с забавной сосредоточенной миной на личике стараясь сохранить равновесие.
На полированную столешницу опустился поднос со снедью.
– Вот!
Блинчики? Омлет? Горячие булочки? Я столько не съем. То есть, съем, но рискую при этом маяться животом до обеда.
– Вообще-то, в этой комнате не принимают пищу, – виновато почесываю шею, а мьюр, выглядывающий из-за книжного шкафа, прямо-таки испепеляет меня взглядом.
– Лайн’А сказала: можно! – Девушка отчаянно закивала головой.
– Ну, если Лайн’А сказала, – как она забавно произносит имя волчицы: «Лаайна’Аа»… – Впрочем, ругать за крошки будут меня, а не ее.
– А если dou постарается быть аккуратным? – Голос, раздавшийся за моей спиной, счастлив и тревожен одновременно: такое состояние души свойственно женщинам, носящим в своем чреве будущую жизнь, а Лэни входит в их число. Месяца два уже, если не больше.
– Насорю обязательно, ты же меня знаешь.
– Знаю. Иди, погуляй, малышка: я скоро приду.
Ирм – понятливый ребенок, и не заставляет два раза намекать на то, что взрослые хотят посекретничать. Уходит. Нет, убегает, весело шурша тапочками. А Лэни начинает расставлять передо мной принесенный завтрак.
Есть что-то странно уютное в женских руках, занятых домашними делами. Что-то спокойное и уверенное, простое и сложное, загадочное и в то же время, не требующее объяснения. Мне нравится смотреть на смуглые пальцы, бережно касающиеся хрупкого фарфора, на блестящие черные волосы, заплетенные в косу, на слегка потяжелевшую и ставшую еще прекраснее фигуру. Если бы я мог хоть раз согреться в тепле лилового взгляда… Нет, не получится. По крайней мере, не сейчас, когда в ласке волчицы нуждаются те, что еще не могут громогласно заявить о своих желаниях.
– Вы не хотели меня видеть, dou?
– Почему ты так решила?
– Вы смотрите… с сожалением. Я помешала Вашим занятиям?
– Нет. Да и какие занятия? Так, книжку листал.
– Полночи? Должно быть, увлекательное чтение, – Лэни ловко балансирует между ехидством и почтением.
– Кстати, об увлекательности. От кого ждешь приплод?
Понимаю, что вопрос звучит не слишком вежливо, и пытаюсь смягчить впечатление выражением искреннего интереса на лице, но зря стараюсь: моя собеседница не обижается.
– Почему Вы спрашиваете?
– Приступ рассеянности приутих, и я, наконец-то, понял, почему ты проводишь дни в человеческом облике.
– О, так вот, о чем вы читали… – понимающе улыбается волчица. – Да, он был человеком.
– Был? Ты что, его съела?
– Конечно же, нет, хотя… Он такой аппетитный… И большой.
Большой? Аппетитный? Ой-ой-ой. Не хочется думать, но…
– Я его знаю?
Молчание, сопровождающееся потупленным взглядом.
– Лэни, ответь.
– Разве это так важно?
– Лэни.
Не хочу повышать голос, даже в этой игре.
– Право, я бы не хотела…
– Лэни, я жду.
Пауза, завершившаяся невинным:
– Твой знакомый великан.
Меня хватает только на то, чтобы спросить:
– И когда ты успела?
– Долго ли, умеючи?
Волчица смотрит на меня сквозь полуопущенные ресницы, довольная произведенным эффектом.
Все-таки, осуществила неизбывную страсть к улучшению породы. Что ж, могу только похвалить. А для заметания следов наверняка воспользовалась своими излюбленными «духами», которые в соответствующей концентрации быстро и надежно гасят у партнера память о нескольких последних часах жизни. Вспомнить можно, но только в том случае, если случайные любовники встретятся и окажутся в объятиях друг друга вновь. А повторной близости Смотрительница Внешнего Круга Стражи не практикует. Во избежание сложностей и возникновения взаимных претензий.
Растерянно тру лоб, собираясь с мыслями. И когда беглянки возвращаются домой, требую:
– Чур, если в помете будет рыженький, возьму себе!
Лэни растерянно распахивает глаза:
– Зачем, dou?
– Как это, зачем? Мне ведь полагается личный слуга, разве нет? А с такой родословной…
– А почему именно рыженького хотите взять?
– Значит, по второму пункту возражений нет?
Лиловый взгляд обиженно темнеет:
– Вы ожидали отказа? Именно от меня?
Ну вот. Доигрался. Подумать только, как легко мне удается задеть чувства волчицы! Странное умение я приобрел. Или же…
Едва удерживаюсь от желания залепить самому себе подзатыльник. Неужели с каждым днем существования я только тупею? Если собеседник горячо реагирует на каждую мою фразу, неважно, шутливую или серьезную, это означает одно: он открыт. Полностью. И разумом, и сердцем. А в такой ситуации любое неосторожное слово может нанести смертельный удар. Вот и Лэни… Признавая за мной наследственное право призвать на службу оборотня, несказанно огорчилась, когда из нелепой шутки сделала горький вывод: я плохо о ней думаю. На самом деле все совсем не так, но… Только бы не упустить момент!
– Послушай меня внимательно, Смотрительница. И смотри прямо в глаза! Я знаю: ты не откажешь. И никто другой не откажет, если речь идет о правах, принадлежащих мне с рождения. Но еще лучше я знаю, что моя прихоть может обернуться болью. И для меня, и для… моей игрушки. Тем более, если брать ее против воли. Поэтому можешь не волноваться: я не собираюсь заводить слуг. Обойдусь своими силами, как обходился до сих пор. А это… Была всего лишь шутка. Я ясно объяснил?
Волчица, все время монолога старательно выполняющая мой приказ по удержанию взгляда, немного успокоилась: по крайней мере, черты лица вернулись к прежней мягкости. Но я слишком рано радовался, потому что вдохом спустя услышал закономерный вопрос:
– А если вам предложат службу по доброй воле? Вы ее примете?
Неприятный поворот беседы. Не люблю темы про «доброе» и «недоброе». Ненавижу.
– Я подумаю.
В ответ на уступку следует настойчивое повторение:
– Но примете?
Щедро поливаю сливочным соусом тонкий, почти прозрачный блинчик и скатываю в трубочку.
– Видишь ли, милая… Отношения «хозяин-слуга» слишком сложны, чтобы устанавливать их, не подумав хотя бы чуть-чуть. Допускаю, кто-то может сойти с ума настолько, что напросится мне в услужение. И если это произойдет, что ж… Мы будем вместе решать, куда двигаться: назад или вперед.
– Но ведь можно шагнуть и в сторону, – тихо замечает Лэни.
– Можно. Но опять-таки, по обоюдному согласию. Все понятно?
– Вполне.
– Ты больше не обижаешься?
– Разве я обижалась?
– А кто только что дул губы?
Кусаю блинчик. Вкусно, фрэлл подери!
– Я вовсе не…
– Хорошо, забудем. Как ты себя чувствуешь?
Она нежно улыбается.
– Замечательно.
– И славно! Присмотришь за Ирм?
– Конечно, dou, Вы могли и не приказывать.
– Вообще-то, я прошу.
Как ни стараюсь говорить небрежно, но волчица улавливает в моих словах лишнюю сухость и сконфуженно опускает взгляд. Правда, ненадолго:
– Вы собираетесь уйти?
– Почему ты так решила?
– Просите присмотреть… Если бы оставались, лишние надзиратели были бы не нужны.
Ну да, конечно. Проговорился. Теперь придется рассказывать все, как на духу, иначе Лэни начнет собственное «расследование», от которого я схлопочу одни только упреки и неприятности.
– Я хочу встретиться с матерью девочки. Ты не спросишь, зачем?
– Думаю, я знаю.
– Вот как? – Удивленно сдвигаю брови. – Изложи свою версию.
– Вам нужно получить право на byer-rat byer-rat – дословно, «второй родитель». Обычай, по которому можно получить право участвовать в судьбе того, с кем не связан родственными узами. Используется довольно редко, и в силу этого наделяется чрезмерно большим значением, тогда как на деле присвоение звания «второго родителя» означает лишь то, что заботы о здоровье и благополучии ребенка возлагаются на кого-то, кроме отца и матери, которые, в свою очередь, эти самые заботы частично с себя снимают. Но не надо путать byer-rat с усыновлением, поскольку права передаются на ограниченное время для совершения какого-либо действия. В древности «вторым родителем» назначался, например, лекарь, которому поручалось лечение ребенка. В таком случае, во-первых, родители не несут ответственности перед богами за возможную гибель своего отпрыска, а во-вторых, сам лекарь, исполняя роль «отца», с одной стороны, имеет полное право поступать, как подсказывает ему разум, а с другой – обязательно прислушивается к голосу сердца, дабы не навредить.

. Я угадала?
– Честно говоря, милая, я не ставил перед собой именно такой цели. То есть, ставил, но не собирался достигать, сметая все преграды на пути. Получится, так получится. Не получится, жалеть не буду.
– Вы, возможно, и не будете, но… Она, несомненно, пожалеет, если откажет вам.
Непонимающе ловлю торжественно-серьезный взгляд:
– Пожалеет? Совершенно необязательно.
– Есть вещи, в которых один не должен отказывать другому. Как женщина не должна отказывать мужчине на брачном ложе. А Вам… Отказывать Вам не только опасно, но и глупо.
– Почему это?
– Вы никогда не просите просто так, из каприза или желания причинить зло. Вы входите в Гобелен, чтобы укрепить истончившиеся Нити самим собой, как же можно заступать вам дорогу? Ведь тогда обрывки ударят по отказавшемуся от помощи. Если мать Ирм не утратила разум, Вы добьетесь того, чего желаете.

* * *

Добьюсь, чего желаю? Ай-вэй, если бы еще знать, чего именно!
Возможно, линна на время препоручит мне свое дитя. А дальше? Дальше-то что? Как можно собрать два рваных Кружева в одно, если изменения , проводимые извне, не только не приветствуются, но и строжайше запрещены? Задача неразрешима по определению. Я могу лишь обеспечить девочке пребывание в Доме, где о ней будут заботиться и оберегать от волнений. Либо… Оторвать ущербные Кружева. Совсем. И ребенок останется ребенком. Навсегда. Нет, тоже не решение.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Третья сторона зеркала - 4. Право учить. Повторение пройденного'


1 2 3 4 5 6 7 8