Речь шла об агентах, которые снабжали наших клиентов не только ценными советами, но и всякой наркотической дрянью. Зато эти парни приносили банку хорошую прибыль. Ну так вот… руководство «Блумфилд Вайса» приняло решение исключить кого-нибудь из слушателей курсов, употребляющих наркотики, чтобы продемонстрировать свою нетерпимость к наркоманам и отвести от себя подозрения.
Крис мрачно ухмыльнулся.
— Как ты понимаешь, Калхауну эта идея понравилась. По его приказу сразу после последнего экзамена американским слушателям устроили диспансеризацию, результаты которой тебе известны…
— Таким образом, они взяли у всех тесты, но только один тест оказался положительным.
— Совершенно верно. У Алекса. Правда, у Алекса был покровитель — один известный менеджер по закладу недвижимости. По этой причине можно не сомневаться, что имела место некая сделка. Но когда Алекс погиб, все об этом мгновенно забыли. Тем более, что «Блумфилд Вайс» представил смерть Алекса, как результат наркотиков.
— Полицейские что-нибудь об этом знают? — спросил Крис.
— Не уверена, — пожала плечами Эбби. — С недельку они позанимались этим делом, а потом положили его под сукно. Впрочем, к чему ты меня об этом спрашиваешь? Тебя ведь тоже допрашивали по факту смерти Алекса. Если же ты хочешь знать, пытался ли «Блумфилд Вайс» замять это дело, я не скажу, потому что не знаю.
— Ну а ты как сама думаешь?
Эбби оглянулась:
— Что, по-твоему, мы все здесь делаем? Приносим прибыль «Блумфилд Вайсу» — одному из трёх крупнейших инвестиционных банков на Уолл-стрит. Как думаешь, нам нужны лишние скандалы?
— Сомнительно…
Эбби отвела Криса в сторону и спросила:
— Что же тогда случилось на этой яхте на самом деле?
Крис вздохнул:
— Алекс напился. Яхта шла под всеми парусами, море волновалось. Было скользко — вот он и свалился. Йен, Эрик и Дункан сразу же спрыгнули за борт, чтобы найти его и спасти. Но у них ничего не получилось. Нам, по правде говоря, посчастливилось, что больше никто не погиб. А вот Алекс утонул. — Когда Крис произносил эти слова, его голос звучал тускло, как неживой. Он не играл и не притворялся. Всё, что он говорил, было правдой, по крайней мере, частью правды.
— Извини, что я затронула эту тему, — сказала Эбби. — К сожалению, мы порой забываем, что подобные трагедии могут иметь отношение к нашим близким или знакомым нам людям.
— Это ты хорошо сказала, — произнёс Крис. — В самую точку.
— Потом, конечно, поползли слухи. В прессе поговаривали, что это был не просто несчастный случай.
— Не сомневаюсь.
— Помнишь, в начале курсов вы проходили психологическое тестирование?
— Смутно.
— Ну вспомни. Проверяли склонность стажёров к агрессии, отношение к партнёрам и к тому, что называется «умением выживать в каменных джунглях».
— Это как раз в духе Калхауна, — сказал Крис.
— Именно, — подтвердила Эбби. — Мне вообще иногда кажется, что эта затея с тестированием принадлежала Калхауну. Большинство слушателей показали себя нормальными хищниками. Но у двоих диагностировали пограничное состояние психики.
— Боже мой, и «Блумфилд Вайс» принял их на работу?
— С распростёртыми объятиями. Один из штатных психологов поднял из-за этого шум, но ему быстро заткнули глотку.
— А ты этих психопатов лично знала?
— Как выяснилось, одного знала. Это был парень по имени Стиви Матцли: через несколько месяцев после увольнения из банка он был осуждён за изнасилование. Если мне не изменяет память, на ваших курсах он не учился, но его взяли в штат примерно в то же время. Говорят, психолог в своей характеристике так прямо о нём и написал: «Социально опасен».
— И его тем не менее взяли?
— Именно! Самое главное, он оказался блестящим агентом по продажам. Можно сказать, «Блумфилд Вайсу» сильно повезло, что этот тип кого-то там изнасиловал уже после того, как уволился.
— Вот ужас-то! Стало быть, ходили слухи, что один из тех, кто находился на яхте, тоже был психопатом?
— Естественно. Когда дело Стиви Матцли выплыло наружу, какие только слухи тогда не ходили! Но слухи так и остались слухами. Как ты знаешь, «Блумфилд Вайс» держит информацию о своих служащих и даже стажёрах в большом секрете. К тому же ты мне только что сказал, что имел место обыкновенный несчастный случай.
Крис сделал вид, что не расслышал её последней реплики.
— Ты знаешь психолога, который проводил эти тесты с нашим потоком? — спросил он.
— Извини, не знаю. Но если тебе интересно, спроси об этом Калхауна. По поводу этих тестов он знает все.
— А где сейчас Калхаун? В отделе кадров?
— Насколько я знаю, год назад его уволили.
— Какая жалость, — усмехнулся Крис. — Как они могли так мерзко поступить с таким очаровательным парнем?
— Особенно после всего того, что он для них сделал, — сказала с улыбкой Эбби.
— Не знаешь, случаем, где бы я мог с ним пересечься?
— По-моему, он всё ещё сидит без работы, — ответила Эбби. — Сразу предупреждаю, что номера его домашнего телефона у меня нет.
— Нет так нет. Если понадобится, я его узнаю. Спасибо тебе за помощь, Эбби.
— Не стоит благодарности, — произнесла Эбби, увидев новую вспышку на табло и поднимая телефонную трубку.
10
Крис сел в лифт и поднялся ещё на два этажа. Когда двери раздвинулись, он оказался в отделанной мрамором приёмной, где всем заправляла молодая ухоженная женщина. Она предложила Крису занять глубокое мягкое кресло, угостила его чаем и сказала, что мистер Эстли примет его в самом непродолжительном времени.
Ждать пришлось довольно долго, но Крис не торопился. Он наблюдал за людьми, которые входили и выходили из офиса, всякий раз демонстрируя свои идентификационные карточки зелёному волчьему глазку, горевшему в панели рядом с дверью.
Крис вспоминал полицейское расследование, учреждённое в связи с гибелью Алекса. Все, кто был на борту яхты, договорились отвечать на вопросы одинаково. Они рассказали полицейским все, как было на самом деле, даже о ссоре между Алексом и Дунканом рассказали, опустили лишь тот факт, что между ними произошла драка. О том, что Алекс якобы сорвался в воду, говорили только Ленка и Дункан. Остальные находились на мостике и, как считалось, самого момента падения за борт не видели. Потом, через две недели после предварительного допроса, их снова вызвали в полицию. На этот раз их допрашивали двое весьма въедливых детективов, которые, казалось, видели в этой истории нечто большее, нежели банальный несчастный случай. Что-то в рассказе находившихся на борту яхты людей вызывало у них подозрение, но что именно, они, похоже, и сами не знали. Один из них спросил у Криса, была ли на борту драка, на что Крис ответил, что если и была, то он, Крис, ничего подобного не видел. Нервы у стажёров были на пределе, но они тем не менее решили придерживаться принятой ими вначале версии. Дункан, правда, расклеился и едва не раскололся, но Эрику и Крису удалось уговорить его хранить молчание.
После второго допроса Йену, Дункану и Крису было предложено задержаться в Нью-Йорке ещё на неделю — на тот случай, если всплывут новые обстоятельства дела. Эта неделя позволила британцам принять участие в похоронах Алекса. Дункан и Ленка находились в чрезвычайно подавленном состоянии духа и винили себя в его смерти. Йен все больше помалкивал и с мрачным видом бродил по комнате. Ленка в течение этой недели пару раз основательно напилась и старалась избегать встреч и разговоров с Дунканом.
Хотя ближайшим другом покойного был Эрик, он не впал в депрессию, а вместе с Крисом пытался поднять дух маленькой компании и успокоить её. Прошла ещё одна неделя, полиция закрыла дело, и британцы, с облегчением переведя дух, отбыли наконец на родину.
— Привет, Крис. Извини, что заставляю тебя ждать, — сказал Эрик, выходя из офиса. — Я надеялся освободиться пораньше. Боюсь, тебе придётся подождать меня ещё минут двадцать.
— А я не могу подождать тебя в твоём кабинете?
— Извини, — сказал Эрик, — но в эти двери может заходить только ограниченное число людей. Абсолютная безопасность — вот лозунг «М & А» в наши дни.
— Понятно, — протянул Крис. — Но у меня дело-то, в общем, минутное. Хочу разыскать Калхауна. Ты не знаешь, случаем, кто мне может в этом помочь?
— Ты о Джордже Калхауне? — уточнил Эрик. — Не волнуйся. Я сведу тебя с человеком, который знает этого типа. — Эрик кивнул ему и скрылся за тонированными дверьми своего кабинета.
Крис увидел в углу приёмной телефон и спросил у красотки, которая угощала его чаем, можно ли ему воспользоваться аппаратом. Когда разрешение было получено, Крис набрал номер фонда «Карпаты». На телефоне сидел Олли.
— Плохие новости, — сразу, даже не поздоровавшись, сказал он.
Сердце у Криса ёкнуло.
— Ну, что там у нас ещё?
— Проявились люди из «Мелвилл кэпитал менеджмент». Они отзывают свои средства.
Крис закрыл глаза. «Мелвилл кэпитал» была небольшой фирмой, расположенной в Принстоне. Она объединяла средства полудюжины частных колледжей, разбросанных по Америке. Всего-навсего они внесли в фонд «Карпаты» три миллиона евро — не так много, если разобраться. Но если эти три миллиона приплюсовать к средствам, которые отзывал из «Карпат» Руди, картина получалась ещё более удручающая, нежели предполагал Крис. Но худшее было впереди — тот факт, что Руди и «Мелвилл» отзывали из фонда средства, мог всполошить других инвесторов и вызвать у них аналогичную реакцию.
— Эти парни из «Мелвилла»… Они назвали причину, почему отзывают средства?
— Нет. Сказали просто, что хотят вернуть свои деньги в течение оговорённых законом тридцати дней.
Хотя с инвесторами в основном общалась Ленка, Крису тоже приходилось пару раз с ними встречаться. Но вот из «Мелвилла» он не знал никого. Правда, он недавно звонил туда, чтобы поставить их в известность о смерти Ленки.
— Как, чёрт возьми, звали парня, которому я звонил, когда умерла Ленка? — с раздражением спросил он у Олли. — Зицка? Зисска? Что-то вроде этого…
— Доктор Мартин Жижка, — сказал Олли.
— Дай мне его телефон.
Олли продиктовал ему номера «Мелвилла».
— Спасибо, Олли…
— Ну и что ты теперь будешь делать? — поинтересовался Олли.
— Попрошу их не торопиться с отзывом средств.
— В таком случае желаю удачи, — бодро сказал Олли, а потом, уже совсем другим голосом, с опаской спросил: — А как у тебя дела с «Амалгамейтед ветеранз»?
— Лучше не спрашивай…
Крис повесил трубку и набрал номер «Мелвилла».
— Жижка, — послышался на противоположном конце провода голос — такой тихий, что Крис едва разобрал фамилию.
— Доктор Жижка? — уточнил на всякий случай Крис.
— Да, — проблеял представитель «Мелвилла».
— С вами говорит Крис Шипеорский из фонда «Карпаты».
— Слушаю вас, — сказал Жижка, слегка повышая голос. Судя по тембру и интонациям голоса, означенный доктор Жижка не испытывал большого желания беседовать с Крисом.
— Насколько я понимаю, вы собираетесь отозвать свои средства из нашего фонда?
— Совершенно справедливо.
— "Мелвилл капитал" — очень важный для нас инвестор, и нам было бы жаль вас потерять. Я хотел бы встретиться с вами лично, чтобы обсудить эту проблему.
Как Крис и ожидал, Жижка не выказал особого желания с ним беседовать.
— Не думаю, что вам удастся увидеться с нами. Вы в настоящий момент в Лондоне?
— В настоящий момент я в Нью-Йорке.
— Увы, завтра я очень занят. Совсем нет времени.
— Знаете, доктор Жижка, мне нужно не более получаса. Как я уже говорил, мне требуется выяснить, почему вы отзываете свои средства, и узнать, о чём вы в последний раз говорили с Ленкой.
Жижка вздохнул:
— Хорошо. В четыре часа вас устроит? Мы встретимся с вами в четыре, поскольку в четыре тридцать у меня намечена встреча с другими людьми.
— Прекрасно, доктор Жижка. Мы встретимся в четыре.
Крис положил трубку на рычаг, когда в дверях показался Эрик.
— Что-то случилось? — спросил он, заметив взволнованное выражение лица Криса.
— Лучше не спрашивай! Всякий раз, когда я звоню в свой офис, чтобы узнать новости, они становятся всё хуже и хуже.
Эрик сочувственно улыбнулся:
— Наплюй! Давай-ка выберемся отсюда и поговорим, пока меня не успели перехватить.
Они вышли из здания банка, и пока Крис думал, что лучше: направиться к метро или к ближайшему бару, к ним подкатил чёрный сверкающий лимузин, водитель которого почтительно распахнул перед ними дверцы.
— Его зовут Терри, — сказал Эрик. — Завтра он отвезёт тебя к Джорджу Калхауну. Ты ведь не откажешься переночевать у меня дома, не так ли?
— С удовольствием, если ты приглашаешь.
— Конечно, мы же старые друзья. Только не пытайся меня уверить, что перспектива шляться по Сити тебя прельщает куда больше.
— Ты где сейчас обитаешь? — спросил Крис, когда лимузин отъехал от здания банка «Блумфилд Вайса».
— Я живу на Лонг-Айленде. В местечке под названием Милл-Нек. Как раз рядом с Устричной бухтой.
Был час пик, и им понадобилось немало времени, чтобы преодолеть поток машин, заливших улицы города. Пока они ехали, Эрик большей частью говорил по телефону. Он занимался делами, и это не было показухой. Дорогой Эрик успел заключить несколько крупных сделок. Крис изо всех сил делал вид, что не прислушивается к его разговорам, но громкие названия вроде Рим, Мюнхен и Даллас говорили сами за себя.
Повесив трубку, Эрик сказал:
— Только не пытайся угадать, что я покупаю или продаю, ладно?
— Ладно, — сказал Крис.
Эрик вздохнул:
— Ты даже не представляешь себе, что значит сорваться с места раньше времени — хотя бы на час. — В ту же секунду телефон закуковал снова.
Через некоторое время они выехали из города и помчались по узкому пригородному шоссе, по сторонам которого мелькали огороженные проволокой и каменными стенами частные лесные угодья, металлические ворота богатых усадеб и ярко освещённые стрельчатые окна больших загородных домов. Наконец лимузин подкатил к большому, в виде неправильного прямоугольника белому дому, залитому ярким светом. Терри нажал кнопку на приборной доске, и металлические ворота перед домом стали разъезжаться. Когда тяжёлая машина подъехала по гравиевой дорожке к подъезду, Эрик сказал:
— Вот мы и дома.
— Слушай, а не тот ли это дом, на который ты указывал мне с борта яхты? Ну, тот самый, который ты мечтал купить и который, по твоим словам, был спроектирован знаменитым архитектором? — спросил Крис.
— Да, этот дом спроектировал Мейер. И это тот самый дом, о котором я тогда говорил. У тебя хорошая память, Крис.
— Хорошая или нет, не знаю, но ту ночь мне не забыть никогда.
— Да, та ещё была ночка. Но давай всё-таки войдём в дом.
Когда они вышли из машины, которую Терри загнал в гараж, и подошли к парадному, Криса поразила царившая вокруг роскошь; он бы ничуть не удивился, если бы их ждал у дверей затянутый в ливрею лакей. Лакея, однако, не было, и Эрик, чтобы войти в дом, воспользовался связкой самых обыкновенных ключей, достав их из кармана пиджака.
— Эй! — громко позвал Эрик, когда они вошли в фойе и оказались перед большой, круто поднимавшейся вверх лестницей.
Им навстречу спустилась стройная женщина в джинсах и голландских полосатых носках. Она подошла к Эрику и запечатлела на его щеке звонкий поцелуй.
— Познакомься, Крис, это Кэсси.
— Привет, Крис, — сказала Кэсси с доброжелательной улыбкой и протянула ему руку.
Потом послышался возглас: «Папочка!» — и вниз по лестнице скатился карапуз со светлыми вьющимися волосами — вылитая копия матери. Первым делом он уцепился за брючину Эрика.
— Этого парня зовут Уилсон, — сказал Эрик.
— Здрасте, — пробормотал малыш, продолжая держаться за штанину Эрика.
— Привет, — ответил Крис, нагибаясь, чтобы получше разглядеть малыша.
Эрик вскинул мальчика на руки.
— Не возражаешь, если я отведу его в спальню и прочту ему на ночь сказку?
— Ради Бога, — сказал Крис и прошёл вслед за Кэсси в просторную кухню. По пути они наткнулись на надевавшую пальто латиноамериканку.
— Доброй ночи, миссис Кэсси, — сказала она.
— Доброй ночи, Хуанита, — ответила Кэсси. — Спасибо за помощь.
Кэсси усадила Криса за большой мраморный стол в середине кухни, налила ему белого вина и насыпала в корзиночку печений.
— Уилсон, бедняжка, не может заснуть, пока отец не прочтёт ему на ночь сказку, — сказала Кэсси. — Это недолго.
— Вы где-нибудь работаете, Кэсси? — спросил Крис.
— От случая к случаю, — сказала Кэсси. — После того, как родился Уилсон, я уже не могла отдавать все своё время Сити. По счастью, у меня есть своя маленькая компания. К тому же мои родители не оставляют меня своими заботами, и мы поочерёдно навещаем друг друга. Так что в отсутствие Эрика одинокой я себя не чувствую.
— У вас прекрасный дом, мадам, — заметил Крис.
— Да, дом неплох, а главное, он нравится нам, — сказала Кэсси. — Кстати, и семья Эрика родом из этих мест.
— Про Эрика я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Крис мрачно ухмыльнулся.
— Как ты понимаешь, Калхауну эта идея понравилась. По его приказу сразу после последнего экзамена американским слушателям устроили диспансеризацию, результаты которой тебе известны…
— Таким образом, они взяли у всех тесты, но только один тест оказался положительным.
— Совершенно верно. У Алекса. Правда, у Алекса был покровитель — один известный менеджер по закладу недвижимости. По этой причине можно не сомневаться, что имела место некая сделка. Но когда Алекс погиб, все об этом мгновенно забыли. Тем более, что «Блумфилд Вайс» представил смерть Алекса, как результат наркотиков.
— Полицейские что-нибудь об этом знают? — спросил Крис.
— Не уверена, — пожала плечами Эбби. — С недельку они позанимались этим делом, а потом положили его под сукно. Впрочем, к чему ты меня об этом спрашиваешь? Тебя ведь тоже допрашивали по факту смерти Алекса. Если же ты хочешь знать, пытался ли «Блумфилд Вайс» замять это дело, я не скажу, потому что не знаю.
— Ну а ты как сама думаешь?
Эбби оглянулась:
— Что, по-твоему, мы все здесь делаем? Приносим прибыль «Блумфилд Вайсу» — одному из трёх крупнейших инвестиционных банков на Уолл-стрит. Как думаешь, нам нужны лишние скандалы?
— Сомнительно…
Эбби отвела Криса в сторону и спросила:
— Что же тогда случилось на этой яхте на самом деле?
Крис вздохнул:
— Алекс напился. Яхта шла под всеми парусами, море волновалось. Было скользко — вот он и свалился. Йен, Эрик и Дункан сразу же спрыгнули за борт, чтобы найти его и спасти. Но у них ничего не получилось. Нам, по правде говоря, посчастливилось, что больше никто не погиб. А вот Алекс утонул. — Когда Крис произносил эти слова, его голос звучал тускло, как неживой. Он не играл и не притворялся. Всё, что он говорил, было правдой, по крайней мере, частью правды.
— Извини, что я затронула эту тему, — сказала Эбби. — К сожалению, мы порой забываем, что подобные трагедии могут иметь отношение к нашим близким или знакомым нам людям.
— Это ты хорошо сказала, — произнёс Крис. — В самую точку.
— Потом, конечно, поползли слухи. В прессе поговаривали, что это был не просто несчастный случай.
— Не сомневаюсь.
— Помнишь, в начале курсов вы проходили психологическое тестирование?
— Смутно.
— Ну вспомни. Проверяли склонность стажёров к агрессии, отношение к партнёрам и к тому, что называется «умением выживать в каменных джунглях».
— Это как раз в духе Калхауна, — сказал Крис.
— Именно, — подтвердила Эбби. — Мне вообще иногда кажется, что эта затея с тестированием принадлежала Калхауну. Большинство слушателей показали себя нормальными хищниками. Но у двоих диагностировали пограничное состояние психики.
— Боже мой, и «Блумфилд Вайс» принял их на работу?
— С распростёртыми объятиями. Один из штатных психологов поднял из-за этого шум, но ему быстро заткнули глотку.
— А ты этих психопатов лично знала?
— Как выяснилось, одного знала. Это был парень по имени Стиви Матцли: через несколько месяцев после увольнения из банка он был осуждён за изнасилование. Если мне не изменяет память, на ваших курсах он не учился, но его взяли в штат примерно в то же время. Говорят, психолог в своей характеристике так прямо о нём и написал: «Социально опасен».
— И его тем не менее взяли?
— Именно! Самое главное, он оказался блестящим агентом по продажам. Можно сказать, «Блумфилд Вайсу» сильно повезло, что этот тип кого-то там изнасиловал уже после того, как уволился.
— Вот ужас-то! Стало быть, ходили слухи, что один из тех, кто находился на яхте, тоже был психопатом?
— Естественно. Когда дело Стиви Матцли выплыло наружу, какие только слухи тогда не ходили! Но слухи так и остались слухами. Как ты знаешь, «Блумфилд Вайс» держит информацию о своих служащих и даже стажёрах в большом секрете. К тому же ты мне только что сказал, что имел место обыкновенный несчастный случай.
Крис сделал вид, что не расслышал её последней реплики.
— Ты знаешь психолога, который проводил эти тесты с нашим потоком? — спросил он.
— Извини, не знаю. Но если тебе интересно, спроси об этом Калхауна. По поводу этих тестов он знает все.
— А где сейчас Калхаун? В отделе кадров?
— Насколько я знаю, год назад его уволили.
— Какая жалость, — усмехнулся Крис. — Как они могли так мерзко поступить с таким очаровательным парнем?
— Особенно после всего того, что он для них сделал, — сказала с улыбкой Эбби.
— Не знаешь, случаем, где бы я мог с ним пересечься?
— По-моему, он всё ещё сидит без работы, — ответила Эбби. — Сразу предупреждаю, что номера его домашнего телефона у меня нет.
— Нет так нет. Если понадобится, я его узнаю. Спасибо тебе за помощь, Эбби.
— Не стоит благодарности, — произнесла Эбби, увидев новую вспышку на табло и поднимая телефонную трубку.
10
Крис сел в лифт и поднялся ещё на два этажа. Когда двери раздвинулись, он оказался в отделанной мрамором приёмной, где всем заправляла молодая ухоженная женщина. Она предложила Крису занять глубокое мягкое кресло, угостила его чаем и сказала, что мистер Эстли примет его в самом непродолжительном времени.
Ждать пришлось довольно долго, но Крис не торопился. Он наблюдал за людьми, которые входили и выходили из офиса, всякий раз демонстрируя свои идентификационные карточки зелёному волчьему глазку, горевшему в панели рядом с дверью.
Крис вспоминал полицейское расследование, учреждённое в связи с гибелью Алекса. Все, кто был на борту яхты, договорились отвечать на вопросы одинаково. Они рассказали полицейским все, как было на самом деле, даже о ссоре между Алексом и Дунканом рассказали, опустили лишь тот факт, что между ними произошла драка. О том, что Алекс якобы сорвался в воду, говорили только Ленка и Дункан. Остальные находились на мостике и, как считалось, самого момента падения за борт не видели. Потом, через две недели после предварительного допроса, их снова вызвали в полицию. На этот раз их допрашивали двое весьма въедливых детективов, которые, казалось, видели в этой истории нечто большее, нежели банальный несчастный случай. Что-то в рассказе находившихся на борту яхты людей вызывало у них подозрение, но что именно, они, похоже, и сами не знали. Один из них спросил у Криса, была ли на борту драка, на что Крис ответил, что если и была, то он, Крис, ничего подобного не видел. Нервы у стажёров были на пределе, но они тем не менее решили придерживаться принятой ими вначале версии. Дункан, правда, расклеился и едва не раскололся, но Эрику и Крису удалось уговорить его хранить молчание.
После второго допроса Йену, Дункану и Крису было предложено задержаться в Нью-Йорке ещё на неделю — на тот случай, если всплывут новые обстоятельства дела. Эта неделя позволила британцам принять участие в похоронах Алекса. Дункан и Ленка находились в чрезвычайно подавленном состоянии духа и винили себя в его смерти. Йен все больше помалкивал и с мрачным видом бродил по комнате. Ленка в течение этой недели пару раз основательно напилась и старалась избегать встреч и разговоров с Дунканом.
Хотя ближайшим другом покойного был Эрик, он не впал в депрессию, а вместе с Крисом пытался поднять дух маленькой компании и успокоить её. Прошла ещё одна неделя, полиция закрыла дело, и британцы, с облегчением переведя дух, отбыли наконец на родину.
— Привет, Крис. Извини, что заставляю тебя ждать, — сказал Эрик, выходя из офиса. — Я надеялся освободиться пораньше. Боюсь, тебе придётся подождать меня ещё минут двадцать.
— А я не могу подождать тебя в твоём кабинете?
— Извини, — сказал Эрик, — но в эти двери может заходить только ограниченное число людей. Абсолютная безопасность — вот лозунг «М & А» в наши дни.
— Понятно, — протянул Крис. — Но у меня дело-то, в общем, минутное. Хочу разыскать Калхауна. Ты не знаешь, случаем, кто мне может в этом помочь?
— Ты о Джордже Калхауне? — уточнил Эрик. — Не волнуйся. Я сведу тебя с человеком, который знает этого типа. — Эрик кивнул ему и скрылся за тонированными дверьми своего кабинета.
Крис увидел в углу приёмной телефон и спросил у красотки, которая угощала его чаем, можно ли ему воспользоваться аппаратом. Когда разрешение было получено, Крис набрал номер фонда «Карпаты». На телефоне сидел Олли.
— Плохие новости, — сразу, даже не поздоровавшись, сказал он.
Сердце у Криса ёкнуло.
— Ну, что там у нас ещё?
— Проявились люди из «Мелвилл кэпитал менеджмент». Они отзывают свои средства.
Крис закрыл глаза. «Мелвилл кэпитал» была небольшой фирмой, расположенной в Принстоне. Она объединяла средства полудюжины частных колледжей, разбросанных по Америке. Всего-навсего они внесли в фонд «Карпаты» три миллиона евро — не так много, если разобраться. Но если эти три миллиона приплюсовать к средствам, которые отзывал из «Карпат» Руди, картина получалась ещё более удручающая, нежели предполагал Крис. Но худшее было впереди — тот факт, что Руди и «Мелвилл» отзывали из фонда средства, мог всполошить других инвесторов и вызвать у них аналогичную реакцию.
— Эти парни из «Мелвилла»… Они назвали причину, почему отзывают средства?
— Нет. Сказали просто, что хотят вернуть свои деньги в течение оговорённых законом тридцати дней.
Хотя с инвесторами в основном общалась Ленка, Крису тоже приходилось пару раз с ними встречаться. Но вот из «Мелвилла» он не знал никого. Правда, он недавно звонил туда, чтобы поставить их в известность о смерти Ленки.
— Как, чёрт возьми, звали парня, которому я звонил, когда умерла Ленка? — с раздражением спросил он у Олли. — Зицка? Зисска? Что-то вроде этого…
— Доктор Мартин Жижка, — сказал Олли.
— Дай мне его телефон.
Олли продиктовал ему номера «Мелвилла».
— Спасибо, Олли…
— Ну и что ты теперь будешь делать? — поинтересовался Олли.
— Попрошу их не торопиться с отзывом средств.
— В таком случае желаю удачи, — бодро сказал Олли, а потом, уже совсем другим голосом, с опаской спросил: — А как у тебя дела с «Амалгамейтед ветеранз»?
— Лучше не спрашивай…
Крис повесил трубку и набрал номер «Мелвилла».
— Жижка, — послышался на противоположном конце провода голос — такой тихий, что Крис едва разобрал фамилию.
— Доктор Жижка? — уточнил на всякий случай Крис.
— Да, — проблеял представитель «Мелвилла».
— С вами говорит Крис Шипеорский из фонда «Карпаты».
— Слушаю вас, — сказал Жижка, слегка повышая голос. Судя по тембру и интонациям голоса, означенный доктор Жижка не испытывал большого желания беседовать с Крисом.
— Насколько я понимаю, вы собираетесь отозвать свои средства из нашего фонда?
— Совершенно справедливо.
— "Мелвилл капитал" — очень важный для нас инвестор, и нам было бы жаль вас потерять. Я хотел бы встретиться с вами лично, чтобы обсудить эту проблему.
Как Крис и ожидал, Жижка не выказал особого желания с ним беседовать.
— Не думаю, что вам удастся увидеться с нами. Вы в настоящий момент в Лондоне?
— В настоящий момент я в Нью-Йорке.
— Увы, завтра я очень занят. Совсем нет времени.
— Знаете, доктор Жижка, мне нужно не более получаса. Как я уже говорил, мне требуется выяснить, почему вы отзываете свои средства, и узнать, о чём вы в последний раз говорили с Ленкой.
Жижка вздохнул:
— Хорошо. В четыре часа вас устроит? Мы встретимся с вами в четыре, поскольку в четыре тридцать у меня намечена встреча с другими людьми.
— Прекрасно, доктор Жижка. Мы встретимся в четыре.
Крис положил трубку на рычаг, когда в дверях показался Эрик.
— Что-то случилось? — спросил он, заметив взволнованное выражение лица Криса.
— Лучше не спрашивай! Всякий раз, когда я звоню в свой офис, чтобы узнать новости, они становятся всё хуже и хуже.
Эрик сочувственно улыбнулся:
— Наплюй! Давай-ка выберемся отсюда и поговорим, пока меня не успели перехватить.
Они вышли из здания банка, и пока Крис думал, что лучше: направиться к метро или к ближайшему бару, к ним подкатил чёрный сверкающий лимузин, водитель которого почтительно распахнул перед ними дверцы.
— Его зовут Терри, — сказал Эрик. — Завтра он отвезёт тебя к Джорджу Калхауну. Ты ведь не откажешься переночевать у меня дома, не так ли?
— С удовольствием, если ты приглашаешь.
— Конечно, мы же старые друзья. Только не пытайся меня уверить, что перспектива шляться по Сити тебя прельщает куда больше.
— Ты где сейчас обитаешь? — спросил Крис, когда лимузин отъехал от здания банка «Блумфилд Вайса».
— Я живу на Лонг-Айленде. В местечке под названием Милл-Нек. Как раз рядом с Устричной бухтой.
Был час пик, и им понадобилось немало времени, чтобы преодолеть поток машин, заливших улицы города. Пока они ехали, Эрик большей частью говорил по телефону. Он занимался делами, и это не было показухой. Дорогой Эрик успел заключить несколько крупных сделок. Крис изо всех сил делал вид, что не прислушивается к его разговорам, но громкие названия вроде Рим, Мюнхен и Даллас говорили сами за себя.
Повесив трубку, Эрик сказал:
— Только не пытайся угадать, что я покупаю или продаю, ладно?
— Ладно, — сказал Крис.
Эрик вздохнул:
— Ты даже не представляешь себе, что значит сорваться с места раньше времени — хотя бы на час. — В ту же секунду телефон закуковал снова.
Через некоторое время они выехали из города и помчались по узкому пригородному шоссе, по сторонам которого мелькали огороженные проволокой и каменными стенами частные лесные угодья, металлические ворота богатых усадеб и ярко освещённые стрельчатые окна больших загородных домов. Наконец лимузин подкатил к большому, в виде неправильного прямоугольника белому дому, залитому ярким светом. Терри нажал кнопку на приборной доске, и металлические ворота перед домом стали разъезжаться. Когда тяжёлая машина подъехала по гравиевой дорожке к подъезду, Эрик сказал:
— Вот мы и дома.
— Слушай, а не тот ли это дом, на который ты указывал мне с борта яхты? Ну, тот самый, который ты мечтал купить и который, по твоим словам, был спроектирован знаменитым архитектором? — спросил Крис.
— Да, этот дом спроектировал Мейер. И это тот самый дом, о котором я тогда говорил. У тебя хорошая память, Крис.
— Хорошая или нет, не знаю, но ту ночь мне не забыть никогда.
— Да, та ещё была ночка. Но давай всё-таки войдём в дом.
Когда они вышли из машины, которую Терри загнал в гараж, и подошли к парадному, Криса поразила царившая вокруг роскошь; он бы ничуть не удивился, если бы их ждал у дверей затянутый в ливрею лакей. Лакея, однако, не было, и Эрик, чтобы войти в дом, воспользовался связкой самых обыкновенных ключей, достав их из кармана пиджака.
— Эй! — громко позвал Эрик, когда они вошли в фойе и оказались перед большой, круто поднимавшейся вверх лестницей.
Им навстречу спустилась стройная женщина в джинсах и голландских полосатых носках. Она подошла к Эрику и запечатлела на его щеке звонкий поцелуй.
— Познакомься, Крис, это Кэсси.
— Привет, Крис, — сказала Кэсси с доброжелательной улыбкой и протянула ему руку.
Потом послышался возглас: «Папочка!» — и вниз по лестнице скатился карапуз со светлыми вьющимися волосами — вылитая копия матери. Первым делом он уцепился за брючину Эрика.
— Этого парня зовут Уилсон, — сказал Эрик.
— Здрасте, — пробормотал малыш, продолжая держаться за штанину Эрика.
— Привет, — ответил Крис, нагибаясь, чтобы получше разглядеть малыша.
Эрик вскинул мальчика на руки.
— Не возражаешь, если я отведу его в спальню и прочту ему на ночь сказку?
— Ради Бога, — сказал Крис и прошёл вслед за Кэсси в просторную кухню. По пути они наткнулись на надевавшую пальто латиноамериканку.
— Доброй ночи, миссис Кэсси, — сказала она.
— Доброй ночи, Хуанита, — ответила Кэсси. — Спасибо за помощь.
Кэсси усадила Криса за большой мраморный стол в середине кухни, налила ему белого вина и насыпала в корзиночку печений.
— Уилсон, бедняжка, не может заснуть, пока отец не прочтёт ему на ночь сказку, — сказала Кэсси. — Это недолго.
— Вы где-нибудь работаете, Кэсси? — спросил Крис.
— От случая к случаю, — сказала Кэсси. — После того, как родился Уилсон, я уже не могла отдавать все своё время Сити. По счастью, у меня есть своя маленькая компания. К тому же мои родители не оставляют меня своими заботами, и мы поочерёдно навещаем друг друга. Так что в отсутствие Эрика одинокой я себя не чувствую.
— У вас прекрасный дом, мадам, — заметил Крис.
— Да, дом неплох, а главное, он нравится нам, — сказала Кэсси. — Кстати, и семья Эрика родом из этих мест.
— Про Эрика я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39