Зато увольнение Криса было обставлено с помпой. О нём писала вся британская пресса. Журналисты хотели взять у него интервью, телефон у него дома не замолкал, а стоило ему выйти на улицу, как какие-то типы принимались его фотографировать. Крис, однако, придерживался условий подписанного им соглашения и в разговоры ни с кем не вступал. Тем не менее, сам того не желая, он стал знаменитостью. Он был знаменит как человек, ухитрившийся принести своему банку убытки на полмиллиарда долларов, о чём косвенно свидетельствовало его увольнение.
Через некоторое время после увольнения Криса рынок выправился, продажи снова пошли в гору, и некоторые люди сделали на торговле ценными бумагами состояния. Крис тоже решил чем-нибудь заняться. Навестил всех своих деловых знакомых, предлагая им свои услуги в качестве агента. Безрезультатно. Он был никому не интересен и никому не нужен. Короче говоря, работу он так и не получил. Возможно, ещё и потому, что не слишком старался. Как уже было сказано, в системе инвестиционного банковского дела работать он больше не хотел.
Но прошло несколько месяцев, появилась Ленка и вывела его из состояния депрессии. Вместе они основали фонд «Карпаты», и до последнего времени дела у них шли хорошо. Но вот Ленку убили, и давно забытый конфликт с «Блумфилд Вайсом» снова всплыл на поверхность.
Крис решил, что не позволит призракам прошлого уничтожить его, выбить у него из-под ног почву. Он обязан воспротивиться этому и выстоять — если не ради себя, то хотя бы ради Ленки, ради её памяти, ради их общего дела.
Крис расправил плечи и широким шагом двинулся по Харли-стрит в направлении офиса. Он сделает всё, что в его силах, чтобы отговорить Руди от его намерения отозвать средства из фонда. Ну а если у него это не получится, он придумает что-нибудь ещё, вывернется как-нибудь. Найдёт другое решение, чтобы сохранить фонд «Карпаты».
Вернувшись в офис, он включил компьютер, вывел данные о последних сделках и стал размышлять о возможностях фонда «Карпаты» — о том, в частности, как ему выжить в неблагоприятных условиях. В случае, если один из инвесторов отзовёт свои средства, у него есть два пути. Во-первых, на место прежнего инвестора можно привлечь нового, а во-вторых, если такой инвестор не найдётся, можно продать часть ценных бумаг из собственности фонда и выплатить требуемую сумму. Найти нового инвестора без Ленки с её общительным характером и обширными деловыми связями будет нелегко. Вряд ли незнакомый человек решится доверить Крису сумму в десять миллионов, зная, что один из директоров фирмы убит при невыясненных обстоятельствах.
Стало быть, ему необходимо продать кое-какие ценные бумаги. Но вот какие? Бумаг у Криса хватало. На их приобретение ушли не только взятые у инвесторов средства, но и деньги, полученные по различным займам. У Криса имелись государственные кредитные обязательства Чехии, Польши, Эстонии, Венгрии, Словении и других стран. Госбумагами в фонде «Карпаты» занимался в основном Крис. Ленка считала его специалистом в этой области и позволяла ему покупать и продавать их, действуя по собственному усмотрению.
Отставка очередного российского премьер-министра и связанный с этим скандал основательно изменили расклад в этой сфере фондового рынка. Крис тем не менее был убеждён, что купленные им бумаги стоят вложенных в них средств. Помимо госбумаг, у него имелись бумаги всевозможных предприятий Восточной Европы, которые они с Ленкой условно называли мусором. Крупнейший пакет, имевшийся в распоряжении Криса, принадлежал фирме «Эврика телеком». Эти бумаги за несколько дней до своей смерти купила Ленка. И они, если верить нынешним сводкам, постоянно падали в цене, что вызывало у Криса особенное беспокойство.
Он решил, что прежде всего следует избавиться именно от этого пакета. Хотя бы от части его. Если Руди согласится подождать с отзывом своих средств, вырученные от продажи бумаг «Эврики телеком» деньги можно будет пустить на приобретение ценных бумаг других фирм и предприятий — более, на взгляд Криса, перспективных и надёжных, чем «Эврики».
Крис позвонил Йену.
— Как обстоят дела с бумагами «Эврики телеком»? — сразу спросил он, не желая ходить вокруг да около и тратить время на бессмысленные светские разговоры.
— Мы оцениваем их примерно в девяносто пять, — сказал Йен.
— Девяносто пять! Но Ленка на прошлой неделе заплатила тебе по сто за штуку!
— Было дело, — сказал со смущением в голосе Йен. — Но после отставки российского премьер-министра ситуация на рынке мгновенно изменилась. В понедельник мы получили с мест последние сведения по продажам, и они выглядят… хм… весьма удручающе.
— И это через неделю после того, как фирма выбросила свои ценные бумаги на рынок! — воскликнул Крис. — Невольно возникает вопрос, не было ли это задумано с самого начала?
— Нас это шокировало не меньше твоего, — сказал Йен. — Вот почему мы стараемся побыстрее сбыть их с рук, а это, разумеется, сказывается на цене.
Всё, что сказал Йен, Крис истолковал так: «Блумфилд Вайс» готов купить принадлежащие ему бумаги, но по девяносто пять. Это означало потерю в пять процентов. Другими словами, за ту часть бумаг, которые на прошлой неделе обошлись Ленке в десять миллионов евро, Крис получил бы теперь только девять с половиной миллионов. Неприятно, конечно, но Крис решил, что убыток в полмиллиона — не такая уж страшная потеря.
Другое дело, что рынок ценных бумаг Восточной Европы считался неликвидным. Как только Крис заявит о своём желании избавиться от значительного количества бумаг польской компании «Эврика телеком», «Блумфилд Вайс» начнёт сбивать цены и на другие бумаги. Крису, однако, выбирать не приходилось.
— Я хочу вернуть ту часть пакета, за которую Ленка на прошлой неделе заплатила тебе десять миллионов евро, — твёрдо сказал он. — Другими словами, десять миллионов условных единиц. Как это осуществить?
Йен с минуту помолчал.
— Наш агент подумает, что можно сделать, — сказал он наконец ровным голосом. — Но, поскольку речь идёт о таких больших суммах, уверен, что больше девяноста трёх он тебе не даст. Кроме того, не думаю, что он готов купить десять миллионов единиц одним пакетом. Лучше продавай их по частям.
«Нет, так дело не пойдёт, — подумал Крис. — Он хочет сбить цену ещё сильнее и затянуть сделку».
— Послушай, Йен, — сказал Крис. — Ленка на прошлой неделе купила у тебя пакет ценных бумаг на двадцать пять миллионов евро. Я хочу вернуть тебе их часть — ровно десять миллионов единиц, причём незамедлительно.
Йен снова помолчал, потом сказал:
— Видишь ли, Крис, мы ведём речь не о госбумагах, а о кредитных обязательствах предприятий. Насколько я знаю, с этой сферой рынка ты знаком слабо, а тут, между прочим, царят свои законы. Это рынок неликвидный, и все об этом знают. Давай для начала ограничимся продажей части бумаг, а там посмотрим.
— Только не надо разговаривать со мной, как со школьником, — бросил Крис. — Лучше спроси у своего агента, где и как он примет у меня бумаги «Эврики телеком». Все десять миллионов единиц сразу. Я настаиваю на немедленном осуществлении сделки.
— Но, Крис…
— Спроси у него, очень тебя прошу.
— Ладно, я поговорю с ним.
Дожидаться ответа Йена Крису пришлось несколько минут. Иен, конечно, прав — Крис был не слишком хорошо знаком с особенностями операций на рынке ценных бумаг, выпускавшихся фирмами и предприятиями, но это вовсе не означало, что его можно водить за нос, как мальчика. Если за выпущенными «Эврикой телеком» бумагами стоит «Блумфилд Вайс», то он просто обязан принять назад те самые фантики, которые напечатали с его подачи, хотя бы их часть.
— Крис? — послышался в трубке взволнованный голос Йена.
— Слушаю тебя, — сказал Крис.
— Он сказал, что, если ты хочешь продать бумаги в прежнем объёме и незамедлительно, тебе заплатят по семьдесят за штуку.
— Семьдесят! — вскричал Крис. — Но ты же только что говорил, что возьмёшь их по девяносто пять, в крайнем случае по девяносто три.
— Говорю же тебе, Крис, дела на рынке обстоят из рук вон плохо. Если мы купим у тебя десять миллионов штук по девяносто пять, то сами окажемся в большом убытке.
Крис мысленно прикинул, что его собственный убыток при таком раскладе составит три миллиона евро. А если принять во внимание, что у него на руках остаётся ещё пятнадцать миллионов условных единиц бумаг «Эврики телеком», то при попытке избавиться от них убыток увеличится ещё на пять миллионов. Восемь миллионов потерь при продаже бумаг, которые неделю назад стоили двадцать пять миллионов евро! Невероятно!
Йен неожиданно перешёл на шёпот.
— Послушай, — едва слышно произнёс он. — Не продавай их. Эти бумаги стоит придержать.
— Но с какой стати? — спросил Крис.
— Ни о чём не спрашивай, просто поверь мне.
Поверить Йену? Да ни за что на свете.
— Пошли мне факс с подробным изложением условий сделки. Хочу на досуге основательно все обдумать. Я перезвоню тебе завтра, — сказал Крис и повесил трубку.
Оставшуюся часть рабочего дня он копался в Ленкиных компьютерных файлах, пытаясь свести воедино всю информацию по «Эврике телеком», чтобы её проанализировать. Довольно быстро он осознал, что планы у этой компании были, без преувеличения, грандиозные. Шутка сказать — эти люди намеревались охватить общей мобильной телефонной сетью Венгрию, Польшу, Чехию, Словакию и, при наличии благоприятных условий, Румынию и государства Балтии! Но Крис понял также и то, что у этой компании нет оборотных средств и ей, чтобы претворить проект в жизнь, требуются огромные инвестиции. Вот почему компания в большом количестве выбросила на рынок свои ценные бумаги. Крис, однако, пришёл к выводу, что даже при самом благоприятном раскладе средств, полученных от продажи бумаг, компании хватит максимум на восемнадцать месяцев — учитывая огромные масштабы запланированных ею работ. Из какого источника «Эврика телеком» собиралась черпать средства в дальнейшем, было одному только Богу известно.
Крис навёл справки о количестве продаж. Йен не соврал: результаты и впрямь выглядели удручающе. Имея такое ничтожное число инвесторов и покупателей, компании нечего было и думать о воплощении своих грандиозных замыслов. Ей даже не стоило этого дела начинать. Неудивительно, если стоявший за «Эврикой телеком» «Блумфилд Вайс» весьма обеспокоен таким положением.
Крис выключил компьютер, устало потёр виски и посмотрел на Ленкин стол у окна. Какого чёрта, спрашивается, Ленка все это затеяла? Уж кем-кем, но дурой она никогда не была. Тогда зачем она спустила на эти бумажонки двадцать пять миллионов евро — чуть ли не половину имевшихся в распоряжении «Карпат» активов?
Крис покачал головой. Ох, Ленка, Ленка. Так нелепо погибнув, она не только оставила его без всякой поддержки, но и заставила расхлёбывать кашу, которую сама же и заварила в его отсутствие. Крис размахнулся и что было силы ударил кулаком по поверхности её стола, заставив несчастного Олли подпрыгнуть от испуга и неожиданности.
Крис спрятал лицо в ладони. Почему всё-таки Ленку убили? Ему вдруг ужасно захотелось её увидеть и поговорить с ней. Сию же минуту.
— Ты как, в норме? — поинтересовался Олли.
Крис поднял на парня глаза и улыбнулся:
— Сказать по правде, нет. Но всё равно спасибо тебе за беспокойство. — Посмотрев на заваленный бумагами стол, Крис сказал: — Олли!
— Ну?
— Ленка не говорила тебе, случаем, зачем она скупила бумаги «Эврики телеком»?
— Нет. Хотя я её спрашивал. Сказала только, что чует большие барыши.
— Ты не слышал, как она обсуждала эту сделку с Йеном?
— Так, слышал кое-что. Самую малость. Они несколько раз созванивались, прежде чем Ленка совершила покупку. Он и после этого названивал ей по несколько раз за день. Ленка даже сказала, чтобы я его с ней не соединял. Так что разговаривать с Йеном приходилось мне.
— А она не говорила, чем Йен так её достал? — задумчиво произнёс Крис.
— Нет. В тот день она была необычно молчалива.
Крис неторопливо обдумал слова Олли. Когда Ленка поджимала губы и молчала, это могло означать, что она злится. На кого-то или что-то. На то, к примеру, что дела складываются не совсем так, как ей хочется.
— Должен сказать тебе ещё одну вещь, которая имеет отношение к Ленке, — пробормотал Олли.
— Да ну? И какую же именно?
— На прошлой неделе, когда ты был в отпуске, к ней заходил один тип и долго с ней разговаривал.
— Понятно, — сказал Крис без особого, впрочем, интереса. К Ленке часто заходили самые разные люди. Что тут особенного?
— Но это не был ни банковский клерк, ни брокер. Костюма и галстука он не носил и вид имел самый неофициальный. Это был высоченный тощий парень в джинсах и длинном, до пола, пальто. Говорил с американским акцентом.
— Молодой?
— Ну нет, — сказал Олли. — Старый. Ему было лет тридцать пять, не меньше. — Тут он заметил насмешливый блеск в глазах Криса и добавил: — Не старый, конечно, но и не молодой. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
— Понимаю, понимаю… — торопливо произнёс Крис. — Так о чём же они говорили?
— Не имею представления. Ленка завела его в ванную и захлопнула за собой дверь. Они просидели там около часа. Когда этот тип уходил, лицо у него было злое. Да и Ленка выглядела огорчённой.
— Интересно. А Тина этого парня видела?
— Нет. По-моему, в тот момент она куда-то вышла. Я был в офисе один — за исключением Ленки, конечно.
Жаль, подумал Крис. Тина наверняка описала бы эту встречу во всех деталях.
— А после этого Ленка что-нибудь говорила?
— Нет. Я видел, что она чем-то расстроена, и пытался с ней заговорить, но она меня прогнала. Тогда я пошёл в свой закуток и занялся ксерокопированием документов.
Ксерокопии, которые выходили из-под рук Олли, выглядели чудовищно. Зато закуток, где стояла офисная техника, позволял ему укрываться от Ленкиного гнева.
— Ты можешь описать этого гостя поточнее? — сказал Крис. — Помнишь, к примеру, какие у него были глаза, лицо, цвет волос, форма носа?
Олли, наморщив лоб, погрузился в размышления.
— Сейчас я уже плохо помню. Глаза, по-моему, у него были карие. А может, и голубые. Вот волосы были тёмные — это точно. Длинные такие… А ещё у него на лице щетина была. Похоже, он давно не брился.
— Это все, конечно, ценные наблюдения, — произнёс Крис. — Плохо только, что они не дают о нём никакого представления. — Крис забарабанил пальцами по поверхности стола. — Ты помнишь хотя бы, в какой день недели он заявился?
— В понедельник, по-моему. А может, во вторник.
— Давай взглянем. — Крис включил Ленкин компьютер и вывел на монитор её ежедневник. Там среди многих имён и фамилий значилось только одно имя, которое привлекло внимание Криса. Во вторник, 13 февраля, в два часа дня у Ленки была назначена встреча с неким Маркусом. В ежедневнике прямо так и было проставлено — «Маркус» — ни фамилии, ни каких-либо других уточнений.
— Представляешь, кто бы это мог быть? — без особой надежды спросил Крис у Олли.
Олли пожал плечами:
— Есть некий Маркус Нил в банке «Братья Хэррисон», но человек, который приходил к Ленке, не имеет к нему никакого отношения.
— Тогда кто это был? — сказал Крис.
Вопрос повис в воздухе.
3
Было восемь вечера, и Олли с Тиной уже ушли домой. Неожиданно в офисе послышался громкий сигнал зуммера. Сидевший в «аквариуме» на первом этаже охранник уходил в шесть часов вечера. После шести посетителям приходилось звонить с улицы.
— Кто это? — спросил Крис, подходя к микрофону.
Имени он не разобрал, того, что ему говорили, тоже. Понял только, что голос принадлежит женщине. Нажав на кнопку открывания двери, он предложил неизвестной посетительнице подняться на пятый этаж.
Открыв дверь, он увидел перед собой молодую женщину с милым веснушчатым лицом, вздёрнутым носиком, длинными тёмными волосами и голубыми глазами. На ней были короткое пальто и джинсы, в руках она держала две большие сумки. Крису показалось, что он где-то видел её, но так и не смог вспомнить, где и когда.
— Крис? — сказала женщина.
Этот голос он тоже слышал — когда-то очень давно, в незапамятные, казалось, времена.
— Ты меня не узнал, Крис? Это я, Меган. Меган Брук, подруга Эрика.
— Ну конечно, узнал. Извини, что не сразу.
Меган внешне изменилась мало. Теперь, правда, она выглядела лет на двадцать пять, а не на восемнадцать, как раньше. Она всегда выглядела моложе своих лет, и, по расчётам Криса, ей сейчас было не меньше тридцати двух. Крис терялся в догадках, каким ветром её занесло к нему в офис.
Меган между тем вошла в приёмную и поставила на пол свои сумки.
— У вас очень мило, — сказала она, обводя рукой приёмную и офис, а потом, посмотрев на Криса в упор, спросила: — Ну, где она?
Крис пробормотал в ответ нечто невразумительное.
— Только не говори мне, что её здесь нет. Мы с ней договорились о встрече в семь тридцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Через некоторое время после увольнения Криса рынок выправился, продажи снова пошли в гору, и некоторые люди сделали на торговле ценными бумагами состояния. Крис тоже решил чем-нибудь заняться. Навестил всех своих деловых знакомых, предлагая им свои услуги в качестве агента. Безрезультатно. Он был никому не интересен и никому не нужен. Короче говоря, работу он так и не получил. Возможно, ещё и потому, что не слишком старался. Как уже было сказано, в системе инвестиционного банковского дела работать он больше не хотел.
Но прошло несколько месяцев, появилась Ленка и вывела его из состояния депрессии. Вместе они основали фонд «Карпаты», и до последнего времени дела у них шли хорошо. Но вот Ленку убили, и давно забытый конфликт с «Блумфилд Вайсом» снова всплыл на поверхность.
Крис решил, что не позволит призракам прошлого уничтожить его, выбить у него из-под ног почву. Он обязан воспротивиться этому и выстоять — если не ради себя, то хотя бы ради Ленки, ради её памяти, ради их общего дела.
Крис расправил плечи и широким шагом двинулся по Харли-стрит в направлении офиса. Он сделает всё, что в его силах, чтобы отговорить Руди от его намерения отозвать средства из фонда. Ну а если у него это не получится, он придумает что-нибудь ещё, вывернется как-нибудь. Найдёт другое решение, чтобы сохранить фонд «Карпаты».
Вернувшись в офис, он включил компьютер, вывел данные о последних сделках и стал размышлять о возможностях фонда «Карпаты» — о том, в частности, как ему выжить в неблагоприятных условиях. В случае, если один из инвесторов отзовёт свои средства, у него есть два пути. Во-первых, на место прежнего инвестора можно привлечь нового, а во-вторых, если такой инвестор не найдётся, можно продать часть ценных бумаг из собственности фонда и выплатить требуемую сумму. Найти нового инвестора без Ленки с её общительным характером и обширными деловыми связями будет нелегко. Вряд ли незнакомый человек решится доверить Крису сумму в десять миллионов, зная, что один из директоров фирмы убит при невыясненных обстоятельствах.
Стало быть, ему необходимо продать кое-какие ценные бумаги. Но вот какие? Бумаг у Криса хватало. На их приобретение ушли не только взятые у инвесторов средства, но и деньги, полученные по различным займам. У Криса имелись государственные кредитные обязательства Чехии, Польши, Эстонии, Венгрии, Словении и других стран. Госбумагами в фонде «Карпаты» занимался в основном Крис. Ленка считала его специалистом в этой области и позволяла ему покупать и продавать их, действуя по собственному усмотрению.
Отставка очередного российского премьер-министра и связанный с этим скандал основательно изменили расклад в этой сфере фондового рынка. Крис тем не менее был убеждён, что купленные им бумаги стоят вложенных в них средств. Помимо госбумаг, у него имелись бумаги всевозможных предприятий Восточной Европы, которые они с Ленкой условно называли мусором. Крупнейший пакет, имевшийся в распоряжении Криса, принадлежал фирме «Эврика телеком». Эти бумаги за несколько дней до своей смерти купила Ленка. И они, если верить нынешним сводкам, постоянно падали в цене, что вызывало у Криса особенное беспокойство.
Он решил, что прежде всего следует избавиться именно от этого пакета. Хотя бы от части его. Если Руди согласится подождать с отзывом своих средств, вырученные от продажи бумаг «Эврики телеком» деньги можно будет пустить на приобретение ценных бумаг других фирм и предприятий — более, на взгляд Криса, перспективных и надёжных, чем «Эврики».
Крис позвонил Йену.
— Как обстоят дела с бумагами «Эврики телеком»? — сразу спросил он, не желая ходить вокруг да около и тратить время на бессмысленные светские разговоры.
— Мы оцениваем их примерно в девяносто пять, — сказал Йен.
— Девяносто пять! Но Ленка на прошлой неделе заплатила тебе по сто за штуку!
— Было дело, — сказал со смущением в голосе Йен. — Но после отставки российского премьер-министра ситуация на рынке мгновенно изменилась. В понедельник мы получили с мест последние сведения по продажам, и они выглядят… хм… весьма удручающе.
— И это через неделю после того, как фирма выбросила свои ценные бумаги на рынок! — воскликнул Крис. — Невольно возникает вопрос, не было ли это задумано с самого начала?
— Нас это шокировало не меньше твоего, — сказал Йен. — Вот почему мы стараемся побыстрее сбыть их с рук, а это, разумеется, сказывается на цене.
Всё, что сказал Йен, Крис истолковал так: «Блумфилд Вайс» готов купить принадлежащие ему бумаги, но по девяносто пять. Это означало потерю в пять процентов. Другими словами, за ту часть бумаг, которые на прошлой неделе обошлись Ленке в десять миллионов евро, Крис получил бы теперь только девять с половиной миллионов. Неприятно, конечно, но Крис решил, что убыток в полмиллиона — не такая уж страшная потеря.
Другое дело, что рынок ценных бумаг Восточной Европы считался неликвидным. Как только Крис заявит о своём желании избавиться от значительного количества бумаг польской компании «Эврика телеком», «Блумфилд Вайс» начнёт сбивать цены и на другие бумаги. Крису, однако, выбирать не приходилось.
— Я хочу вернуть ту часть пакета, за которую Ленка на прошлой неделе заплатила тебе десять миллионов евро, — твёрдо сказал он. — Другими словами, десять миллионов условных единиц. Как это осуществить?
Йен с минуту помолчал.
— Наш агент подумает, что можно сделать, — сказал он наконец ровным голосом. — Но, поскольку речь идёт о таких больших суммах, уверен, что больше девяноста трёх он тебе не даст. Кроме того, не думаю, что он готов купить десять миллионов единиц одним пакетом. Лучше продавай их по частям.
«Нет, так дело не пойдёт, — подумал Крис. — Он хочет сбить цену ещё сильнее и затянуть сделку».
— Послушай, Йен, — сказал Крис. — Ленка на прошлой неделе купила у тебя пакет ценных бумаг на двадцать пять миллионов евро. Я хочу вернуть тебе их часть — ровно десять миллионов единиц, причём незамедлительно.
Йен снова помолчал, потом сказал:
— Видишь ли, Крис, мы ведём речь не о госбумагах, а о кредитных обязательствах предприятий. Насколько я знаю, с этой сферой рынка ты знаком слабо, а тут, между прочим, царят свои законы. Это рынок неликвидный, и все об этом знают. Давай для начала ограничимся продажей части бумаг, а там посмотрим.
— Только не надо разговаривать со мной, как со школьником, — бросил Крис. — Лучше спроси у своего агента, где и как он примет у меня бумаги «Эврики телеком». Все десять миллионов единиц сразу. Я настаиваю на немедленном осуществлении сделки.
— Но, Крис…
— Спроси у него, очень тебя прошу.
— Ладно, я поговорю с ним.
Дожидаться ответа Йена Крису пришлось несколько минут. Иен, конечно, прав — Крис был не слишком хорошо знаком с особенностями операций на рынке ценных бумаг, выпускавшихся фирмами и предприятиями, но это вовсе не означало, что его можно водить за нос, как мальчика. Если за выпущенными «Эврикой телеком» бумагами стоит «Блумфилд Вайс», то он просто обязан принять назад те самые фантики, которые напечатали с его подачи, хотя бы их часть.
— Крис? — послышался в трубке взволнованный голос Йена.
— Слушаю тебя, — сказал Крис.
— Он сказал, что, если ты хочешь продать бумаги в прежнем объёме и незамедлительно, тебе заплатят по семьдесят за штуку.
— Семьдесят! — вскричал Крис. — Но ты же только что говорил, что возьмёшь их по девяносто пять, в крайнем случае по девяносто три.
— Говорю же тебе, Крис, дела на рынке обстоят из рук вон плохо. Если мы купим у тебя десять миллионов штук по девяносто пять, то сами окажемся в большом убытке.
Крис мысленно прикинул, что его собственный убыток при таком раскладе составит три миллиона евро. А если принять во внимание, что у него на руках остаётся ещё пятнадцать миллионов условных единиц бумаг «Эврики телеком», то при попытке избавиться от них убыток увеличится ещё на пять миллионов. Восемь миллионов потерь при продаже бумаг, которые неделю назад стоили двадцать пять миллионов евро! Невероятно!
Йен неожиданно перешёл на шёпот.
— Послушай, — едва слышно произнёс он. — Не продавай их. Эти бумаги стоит придержать.
— Но с какой стати? — спросил Крис.
— Ни о чём не спрашивай, просто поверь мне.
Поверить Йену? Да ни за что на свете.
— Пошли мне факс с подробным изложением условий сделки. Хочу на досуге основательно все обдумать. Я перезвоню тебе завтра, — сказал Крис и повесил трубку.
Оставшуюся часть рабочего дня он копался в Ленкиных компьютерных файлах, пытаясь свести воедино всю информацию по «Эврике телеком», чтобы её проанализировать. Довольно быстро он осознал, что планы у этой компании были, без преувеличения, грандиозные. Шутка сказать — эти люди намеревались охватить общей мобильной телефонной сетью Венгрию, Польшу, Чехию, Словакию и, при наличии благоприятных условий, Румынию и государства Балтии! Но Крис понял также и то, что у этой компании нет оборотных средств и ей, чтобы претворить проект в жизнь, требуются огромные инвестиции. Вот почему компания в большом количестве выбросила на рынок свои ценные бумаги. Крис, однако, пришёл к выводу, что даже при самом благоприятном раскладе средств, полученных от продажи бумаг, компании хватит максимум на восемнадцать месяцев — учитывая огромные масштабы запланированных ею работ. Из какого источника «Эврика телеком» собиралась черпать средства в дальнейшем, было одному только Богу известно.
Крис навёл справки о количестве продаж. Йен не соврал: результаты и впрямь выглядели удручающе. Имея такое ничтожное число инвесторов и покупателей, компании нечего было и думать о воплощении своих грандиозных замыслов. Ей даже не стоило этого дела начинать. Неудивительно, если стоявший за «Эврикой телеком» «Блумфилд Вайс» весьма обеспокоен таким положением.
Крис выключил компьютер, устало потёр виски и посмотрел на Ленкин стол у окна. Какого чёрта, спрашивается, Ленка все это затеяла? Уж кем-кем, но дурой она никогда не была. Тогда зачем она спустила на эти бумажонки двадцать пять миллионов евро — чуть ли не половину имевшихся в распоряжении «Карпат» активов?
Крис покачал головой. Ох, Ленка, Ленка. Так нелепо погибнув, она не только оставила его без всякой поддержки, но и заставила расхлёбывать кашу, которую сама же и заварила в его отсутствие. Крис размахнулся и что было силы ударил кулаком по поверхности её стола, заставив несчастного Олли подпрыгнуть от испуга и неожиданности.
Крис спрятал лицо в ладони. Почему всё-таки Ленку убили? Ему вдруг ужасно захотелось её увидеть и поговорить с ней. Сию же минуту.
— Ты как, в норме? — поинтересовался Олли.
Крис поднял на парня глаза и улыбнулся:
— Сказать по правде, нет. Но всё равно спасибо тебе за беспокойство. — Посмотрев на заваленный бумагами стол, Крис сказал: — Олли!
— Ну?
— Ленка не говорила тебе, случаем, зачем она скупила бумаги «Эврики телеком»?
— Нет. Хотя я её спрашивал. Сказала только, что чует большие барыши.
— Ты не слышал, как она обсуждала эту сделку с Йеном?
— Так, слышал кое-что. Самую малость. Они несколько раз созванивались, прежде чем Ленка совершила покупку. Он и после этого названивал ей по несколько раз за день. Ленка даже сказала, чтобы я его с ней не соединял. Так что разговаривать с Йеном приходилось мне.
— А она не говорила, чем Йен так её достал? — задумчиво произнёс Крис.
— Нет. В тот день она была необычно молчалива.
Крис неторопливо обдумал слова Олли. Когда Ленка поджимала губы и молчала, это могло означать, что она злится. На кого-то или что-то. На то, к примеру, что дела складываются не совсем так, как ей хочется.
— Должен сказать тебе ещё одну вещь, которая имеет отношение к Ленке, — пробормотал Олли.
— Да ну? И какую же именно?
— На прошлой неделе, когда ты был в отпуске, к ней заходил один тип и долго с ней разговаривал.
— Понятно, — сказал Крис без особого, впрочем, интереса. К Ленке часто заходили самые разные люди. Что тут особенного?
— Но это не был ни банковский клерк, ни брокер. Костюма и галстука он не носил и вид имел самый неофициальный. Это был высоченный тощий парень в джинсах и длинном, до пола, пальто. Говорил с американским акцентом.
— Молодой?
— Ну нет, — сказал Олли. — Старый. Ему было лет тридцать пять, не меньше. — Тут он заметил насмешливый блеск в глазах Криса и добавил: — Не старый, конечно, но и не молодой. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
— Понимаю, понимаю… — торопливо произнёс Крис. — Так о чём же они говорили?
— Не имею представления. Ленка завела его в ванную и захлопнула за собой дверь. Они просидели там около часа. Когда этот тип уходил, лицо у него было злое. Да и Ленка выглядела огорчённой.
— Интересно. А Тина этого парня видела?
— Нет. По-моему, в тот момент она куда-то вышла. Я был в офисе один — за исключением Ленки, конечно.
Жаль, подумал Крис. Тина наверняка описала бы эту встречу во всех деталях.
— А после этого Ленка что-нибудь говорила?
— Нет. Я видел, что она чем-то расстроена, и пытался с ней заговорить, но она меня прогнала. Тогда я пошёл в свой закуток и занялся ксерокопированием документов.
Ксерокопии, которые выходили из-под рук Олли, выглядели чудовищно. Зато закуток, где стояла офисная техника, позволял ему укрываться от Ленкиного гнева.
— Ты можешь описать этого гостя поточнее? — сказал Крис. — Помнишь, к примеру, какие у него были глаза, лицо, цвет волос, форма носа?
Олли, наморщив лоб, погрузился в размышления.
— Сейчас я уже плохо помню. Глаза, по-моему, у него были карие. А может, и голубые. Вот волосы были тёмные — это точно. Длинные такие… А ещё у него на лице щетина была. Похоже, он давно не брился.
— Это все, конечно, ценные наблюдения, — произнёс Крис. — Плохо только, что они не дают о нём никакого представления. — Крис забарабанил пальцами по поверхности стола. — Ты помнишь хотя бы, в какой день недели он заявился?
— В понедельник, по-моему. А может, во вторник.
— Давай взглянем. — Крис включил Ленкин компьютер и вывел на монитор её ежедневник. Там среди многих имён и фамилий значилось только одно имя, которое привлекло внимание Криса. Во вторник, 13 февраля, в два часа дня у Ленки была назначена встреча с неким Маркусом. В ежедневнике прямо так и было проставлено — «Маркус» — ни фамилии, ни каких-либо других уточнений.
— Представляешь, кто бы это мог быть? — без особой надежды спросил Крис у Олли.
Олли пожал плечами:
— Есть некий Маркус Нил в банке «Братья Хэррисон», но человек, который приходил к Ленке, не имеет к нему никакого отношения.
— Тогда кто это был? — сказал Крис.
Вопрос повис в воздухе.
3
Было восемь вечера, и Олли с Тиной уже ушли домой. Неожиданно в офисе послышался громкий сигнал зуммера. Сидевший в «аквариуме» на первом этаже охранник уходил в шесть часов вечера. После шести посетителям приходилось звонить с улицы.
— Кто это? — спросил Крис, подходя к микрофону.
Имени он не разобрал, того, что ему говорили, тоже. Понял только, что голос принадлежит женщине. Нажав на кнопку открывания двери, он предложил неизвестной посетительнице подняться на пятый этаж.
Открыв дверь, он увидел перед собой молодую женщину с милым веснушчатым лицом, вздёрнутым носиком, длинными тёмными волосами и голубыми глазами. На ней были короткое пальто и джинсы, в руках она держала две большие сумки. Крису показалось, что он где-то видел её, но так и не смог вспомнить, где и когда.
— Крис? — сказала женщина.
Этот голос он тоже слышал — когда-то очень давно, в незапамятные, казалось, времена.
— Ты меня не узнал, Крис? Это я, Меган. Меган Брук, подруга Эрика.
— Ну конечно, узнал. Извини, что не сразу.
Меган внешне изменилась мало. Теперь, правда, она выглядела лет на двадцать пять, а не на восемнадцать, как раньше. Она всегда выглядела моложе своих лет, и, по расчётам Криса, ей сейчас было не меньше тридцати двух. Крис терялся в догадках, каким ветром её занесло к нему в офис.
Меган между тем вошла в приёмную и поставила на пол свои сумки.
— У вас очень мило, — сказала она, обводя рукой приёмную и офис, а потом, посмотрев на Криса в упор, спросила: — Ну, где она?
Крис пробормотал в ответ нечто невразумительное.
— Только не говори мне, что её здесь нет. Мы с ней договорились о встрече в семь тридцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39