она столкнулась с этим и приняла это. Гейлен больше не боится. Она не испугана и не одинока. Новая жизнь – существо, которое хотело выжить, – развивалась внутри ее. Как она станет любить эту бесценную маленькую жизнь! Она уже ее любила. Несмотря ни на что, Гейлен все еще продолжала верить в свою собственную способность любить – глубоко, бескорыстно и навсегда.
– Отрежьте их, – спустя два часа сказала Гейлен парикмахеру.
– Вы уверены? Это самые красивые волосы…
– Уверена.
– Хотите, чтобы мы сделали для вас шиньон?
– Нет. Вы не хотите их купить у меня? – предложила Гейлен, вспомнив «Дары волхвов». Но сейчас был другой век. Может быть, в восьмидесятых годах уже не покупают волосы, настоящие волосы?
Да, они их купили. Гейлен и владелец салона договорились о цене, которая включала стрижку и укладку.
– Мы отрежем вам волосы достаточно коротко, – предупредил он. – С другой стороны, это стильная прическа – одна из модных стрижек, – и с вашими глазами…
Результат оказался поразительным. Удивительные изумрудные глаза Гейлен, не прикрытые больше золотисто-рыжей вуалью ее волос, привлекали внимание. Но не только они – красивый прямой нос, щеки со здоровым румянцем, полные, чувственные губы…
Больше Гейлен не казалась старомодной. Теперь она была современной, и поразительной, и красивой.
«Красивой», – размышляла Гейлен, сидя вечером в своей комнате и подшивая, перекраивая и улучшая одно из платьев «Ты такая красивая, Гейлен». Эти слова Джейсон нежно шептал, когда целовал ее и занимался с ней любовью…
Гейлен уколола палец иголкой, погрузившись в воспоминания о Джейсоне. «Уходи, мечта, – с беспокойством сказали она себе. – Уходи прочь».
Чарлз увидел имя Гейлен в списке записавшихся на прием и испытал смешанное чувство облегчения и тревоги. Она вернулась оттуда, где находилась всю прошлую неделю. Хорошо. Но почему она записалась на прием? Почему она хотела встретиться одновременно и с ним, и с Джейсоном? Связано ли это с отсрочкой съемок фильма «Сафайр»?
Гейлен появилась в кабинете Джейсона ровно в десять часов. Чарлз и Джейсон были уже там. Они встали, и у них перехватило дыхание, когда они посмотрели на нее. Она выглядела совершенно по-другому! Ее волосы, ее глаза, ее лицо, ее платье – что-то смутно знакомое, – все выражало уверенность.
«Сильная, красивая и независимая, – подумал Чарлз, почувствовав облегчение. – Ей это идет».
Но, посмотрев на Гейлен повнимательнее, когда она протянула руку сначала Джейсону, а потом ему, Чарлз заметил, что ее губы дрожат, а глаза выражают неуверенность.
«Она старается изо всех сил, – понял Чарлз. – И она справится. Мы поможем ей».
«Дорогая Гейлен!» – кричало сердце Джейсона. Он хотел ее, скучал по ней так сильно. Он хотел прежнюю Гейлен или новую, для него это не имело никакого значения. Он так и не узнал ее до конца. То, что было между ними, как он считал, – «любовь навсегда», – никогда не существовало. «Любовь» испарилась всего за одну ночь, но все равно Джейсон хотел быть с Гейлен.
Джейсон удивлялся, почему Чарлз выглядел таким изумленным при появлении Гейлен. Казалось, словно Чарлз и Гейлен не виделись друг с другом в течение какого-то времени, словно что-то произошло между ними в течение недель, прошедших с того самого дня, когда Джейсон встретил их в «Люмьере». Между Чарлзом и Гейлен уже все кончено? Гейлен стала просто одной из женщин Чарлза?
– Ты выглядишь замечательно, Гейлен, – улыбнулся Чарлз, приободряя девушку.
– Мне нужна была перемена. – Гейлен смотрела какое-то время на свои руки, собираясь с мыслями и пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. – Мне нужны и некоторые другие перемены, – добавила она, гордо подняв голову.
– Да?
– Десять дней назад я разговаривала с Чарлзом насчет отсрочки написания сценария. – Гейлен помолчала. – Ну, я передумала.
– Хорошо, – сказал Чарлз, но выражение ее глаз беспокоило его.
– Я решила аннулировать контракт, – мужественно продолжила Гейлен. – Я вообще не собираюсь писать сценарий. Я принесла чек на полную сумму авансового платежа.
– Ты хочешь, чтобы сценарий написал кто-то другой?
– Нет. Я сохраняю за собой авторские права на него. Я не хочу, чтобы по «Сафайр» делали фильм.
– Почему нет, Гейлен? – настаивал Чарлз, внезапно разозлившись. Он беспокоился, что Гейлен расплачется, – она была такой ранимой, – но в то же время не мог позволить ей уйти просто так. Ее решение не имело никакого здравого смысла.
– Ты знаешь почему. – Взгляд ее блестящих изумрудных глаз на мгновение встретился с его взглядом.
– Гейлен, у тебя был роман, который закончился не так, как тебе хотелось. Такое случается. – Чарлз приложил усилия к тому, чтобы его голос звучал ласково. – Но ты должна продолжать жить. Ты не можешь сбежать, особенно от нас.
Когда Чарлз произносил последние слова, он увидел в ее красивых глазах что-то, напоминающее ненависть.
У Чарлза перехватило дыхание. «Что я делал все это время, Гейлен? Разве я не заботился о тебе?».
Джейсон смотрел и слушал. «Роман, который закончился не так, как тебе хотелось». Гейлен любила Чарлза, но Чарлз не любил ее. С Чарлзом все кончено, и, тем не менее, Гейлен не вернулась обратно к нему.
Она покидает их обоих, потому что это слишком больно для нее – находиться рядом с Чарлзом…
Что же такого произошло между Гейлен и Чарлзом, что заставило ее хотеть, чтобы он навсегда исчез из ее жизни? Что же такое произошло между Эллиотом и Чарлзом, из-за чего Эллиот хотел, чтобы Чарлз навсегда исчез из его жизни?
– Оставь себе аванс, – прошептал Джейсон.
– Боже мой! – воскликнул Чарлз, бросившись вон из кабинета Джейсона.
– Мне жаль, что произошло что-то такое, что так сильно обидело тебя, – сказал Джейсон, когда Чарлз ушел. Его голос был таким нежным, таким любящим.
Гейлен не могла говорить. Она взглянула на Джейсона и тихо вышла из кабинета.
– Гейлен спросила меня, можно ли разорвать контракт. Я ответила ей «да». – «То же самое я ответила тебе, когда ты спрашивал», – подумала Брук.
– Какого черта ты внесла в контракт эту лазейку для отступления?
– Потому что я всегда делаю то, что мне кажется самым лучшим для моего клиента, – спокойно объясняла по телефону Брук. Он казался таким разозленным и обвинял ее. – Ты никогда не сможешь заставить ее написать этот сценарий.
Брук размышляла, слушает ли ее Чарлз. Она пыталась представить, как его аристократическое лицо исказилось от ледяного тона ее голоса.
– И она не объяснила тебе причины? – наконец прервал молчание Чарлз.
– Нет, – прошептала Брук.
– Это не имеет никакого здравого смысла.
– Знаю. Извини, Чарлз.
– За что? – Легкая шутка, немного больше мягкости в голосе. – За то, что ты такой чертовски хороший адвокат?
– Можно поговорить с Мелани Чандлер? Я ее подруга. – Посреди ночи Гейлен вспомнила о своей подруге и о сказочной главной роли, которую ей так никогда и не предстоит сыграть. Как только закончились тягостные объяснения с Чарлзом и Джейсоном, Гейлен направилась пешком по Парк-авеню в «Модельное агентство Дрейка». Гейлен размышляла, разозлится ли Мелани так же сильно, как Чарлз. У Мелани было право на это.
Секретарь приемной «Модельного агентства Дрейка» решила, что Гейлен сама является манекенщицей, и проводила ее в гримерную для фотомоделей. Дверь гримерной открылась прежде, чем Гейлен успела постучать.
– Фрэн.
Фрэн смотрела на Гейлен вопросительно, не узнавая ее.
– Я Гейлен Спенсер. Мы встречались… – «В кабинете Джейсона и в квартире Брук. А еще я видела тебя – ты спала – в объятиях Джейсона. Разве ты не знаешь меня? Я – та мистическая женщина, которая в конечном счете на самом деле не представляла для твоей любви никакой угрозы».
– Гейлен! Я не узнала тебя.
– Гейлен? – Мелани услышала разговор и подошла к ним. – Ого!
– Новый имидж, – пожала плечами Гейлен.
– Поразительно, – пробормотала Фрэн. – Мне пора идти. Было замечательно снова увидеться с тобой, Гейлен.
Гейлен вежливо кивнула. Это не было так уж замечательно…
– Как дела, Гейлен? – весело спросила Мелани. Она хотела потребовать ответа от несчастных изумрудных глаз: «Расскажи мне, что не так?»
– Превосходно. – Гейлен нахмурилась. – Мелани, я решила не соглашаться, чтобы по рассказу «Сафайр» ставили фильм.
– О? – Почему Гейлен выглядит такой беспокойной? Это из-за нее? – Никаких проблем. Во всяком случае, для меня.
– В самом деле?
– Возможно, для меня даже и к лучшему – не делать перерывов в карьере манекенщицы. – Мелани взмахнула своими длинными, грациозными руками. Она действительно не очень-то хотела провести два месяца в Кении вместе с Чарлзом Синклером. – Ничего страшного.
На лице Гейлен появилось выражение облегчения, но внутренняя грусть не исчезла.
– Что случилось, Гейлен? – участливо спросила Мелани.
– Со мной все будет в порядке.
– Тебе не хочется рассказать об этом? – Гейлен вообще не хотела говорить об этом, поняла Мелани. Именно поэтому в последние два месяца Гейлен вежливо, но твердо отказывалась от предложений Брук и Мелани собраться вместе. Может быть, сейчас…
– Нет. – «Мелани, я не могу».
– Может быть, через неделю или две?
– Я уезжаю из Нью-Йорка.
– Куда ты отправляешься?
– Пока не решила. Я сообщу тебе свой новый адрес. – Гейлен направилась к двери. – Спасибо, что не разозлилась на меня из-за фильма, Мелани.
Гейлен не знала, куда ехать из Нью-Йорка. Было бы легко – легко и безопасно, и ее родители позаботились бы и о ней, и о ее ребенке – вернуться в Кению. Но это означало бы двигаться назад, а ей было необходимо идти вперед. В парикмахерской Гейлен пролистала последний номер журнала «Уникальные дома», где была помещена фотография очаровательного флигеля, построенного из камня и кедра, в Лейк-Форрест, штат Иллинойс.
Гейлен набрала номер государственного агентства, координаты которого были помещены в журнале под фотографией понравившегося ей флигеля. Это была частная собственность – домик, стоявший на двух акрах земли, сад с видом на озеро Мичиган, внутренний дворик, окруженный шестифутовой кирпичной стеной; внутри домика имелись два камина, обитый деревянными панелями кабинет, кухня в деревенском стиле…
В спокойном голосе агента послышались нотки воодушевления, когда та описывала владение. Знаком ли Гейлен Лейк-Форрест? Нет? Ну, это одна из наиболее престижных северных окрестностей Чикаго – вековые наследственные имения, элегантность, частная собственность, очарование. Владельцы запрашивают высокую цену, как заметила агент, но, возможно, Гейлен удастся договориться с ними за полмиллиона.
– Вам это интересно? – спросила агент.
– Звучит замечательно, – пробормотала Гейлен, но у нее голова закружилась от такой цены. Она размышляла, можно ли просто извиниться и повесить трубку. – Превосходно. Как вы думаете, владельцы могут согласиться на то, чтобы сдать этот флигель в аренду?
Повисла тишина.
– Сдать в аренду? – едва слышно повторила агент. Обычно дома в Лейк-Форрест не сдавались в аренду. – Не знаю, – наконец промолвила она скрипучим голосом.
– Как вы думаете, это возможно?
Агент колебалась. Возможно, владельцы согласятся. Они жили там же, на вилле. На самом деле им бы не хотелось делить свою собственность – она всегда принадлежала их семье, но вместе с тем им не нравилось и то, что флигель пустует. Никто никогда в Лейк-Форрест не подавал заявку на сдачу дома в аренду. И все-таки… Агент размышляла о женщине с легким британским акцентом из Нью-Йорка. Владельцы могут согласиться сдать флигель в аренду, если речь идет об определенном человеке.
– Почему бы вам не назвать свое имя и не оставить мне номер телефона, чтобы я могла связаться с вами?
Чарлз позвонил ей в десять часов вечера.
– Почему, Гейлен? – требовательно спросил он, как только она подняла трубку.
– Я должна.
– Действительно? Почему?
– Просто должна. Ты же сам постоянно убеждал меня в необходимости разобраться с прошлым и начать жить своей собственной жизнью.
– Но я не ожидал, что ты сделаешь такую большую глупость – разорвешь связи со всем, что окружало тебя во время этой великой трагедии из-за твоего неудавшегося романа.
– Мне бы хотелось, чтобы ты поверил мне на слово: я знаю, что делаю. Мне бы хотелось, чтобы ты просто понял мои чувства.
– Позволь мне объяснить, как себя чувствую я, Гейлен. Я чувствую себя так, будто меня предали.
– Предали, – едва слышно промолвила Гейлен. Она чувствовала себя именно так – это ее предали. – Если бы фильм удалось снять хорошо…
– Ты думаешь, я говорю о деньгах?
– Нет, – нежно сказала она. «Я знаю, какое предательство ты имеешь в виду. Я знаю, что такое предать любовь и дружбу».
Наступила долгая пауза.
– Я считал, что мы были друзьями, – наконец снова заговорил Чарлз. Его голос казался ласковым. Он хотел понять ее. – Я думал, мы делились всем друг с другом и говорили друг другу правду.
На ее глаза навернулись слезы. Как бы ей хотелось уменьшить обиду, звучавшую в голосе Чарлза. Но что она могла рассказать ему? Даже если она признается, что существует кое-что еще, благодаря чему ее поступок не кажется таким сумасшедшим, Чарлз станет допытываться до тех пор, пока не выяснит окончательно, в чем дело.
– Это из-за того, что мы занимались с тобой любовью? Это на самом деле все изменило?
«Это не потому, что мы занимались любовью, Чарлз. Это было замечательно, но… Если Чарлз узнает, что я беременна, он, возможно, захочет жениться на мне», – внезапно поняла Гейлен. Она позволила себе какое-то мгновение помечтать об этом, и фантазия показалась такой милой. Она и Чарлз стали бы заботиться друг о друге. Они могли бы провести полную нежности и любви жизнь вместе с их ребенком.
Но Гейлен не была уверена, что это его ребенок.
Кроме того, Чарлз был братом Джейсона. Гейлен не смогла бы провести остаток жизни, постоянно видя Джейсона: она сама будет с Чарлзом, а Джейсон – с Фрэн. Гейлен никогда больше не сможет встретиться с Джейсоном. Увидев его, она испытала невыносимо сильную боль, потому что сегодня она его хотела больше, чем ненавидела.
– Нет, это не потому, что мы занимались любовью, – наконец ответила Гейлен, сказав правду лишь отчасти. Она грустно добавила про себя, что станет скучать по Чарлзу, но это не казалось ей абсолютно честным. – Просто это должно закончиться. Вот и все.
Прощай, Чарлз.
Глава 17
Нью-Йорк
Май 1986 года
Мелани стояла на краю сада с розами в Центральном парке. Она протянула руку и коснулась мокрых от дождя лепестков светло-розового цветка. Было полседьмого утра. Весенний рассвет был нежно-желтым, а воздух – чистым и свежим после ночного дождя.
Бессонница подняла Мелани из ее теплой кровати и заставила выйти навстречу холодному, спокойному рассвету. Из-за чего эта бессонница? Мелани не знала. Сейчас, когда она дотрагивалась до бархатных лепестков, теплые слезы неизвестно почему потекли по ее холодным щекам. Почему она плачет?
Звук приближающихся шагов отвлек ее от этих мыслей. Опасный грабитель? Кто-то остановился рядом, позади нее.
«Пожалуйста, уходи. – Мелани дрожала от страха. – Пожалуйста».
– Мелани?
Мелани обернулась и посмотрела сквозь пелену слез на знакомые карие глаза. Но не такие уж и знакомые – потому что сейчас они выражали не издевку, а заботу.
– С тобой все в порядке? – Он никогда не видел ее такой. На ней был светло-серый костюм из мягкой материи. Она была без макияжа, в глазах стояли слезы. Но она была такой красивой. И такой грустной.
– Да. У меня все хорошо. Спасибо, Чарлз. Просто я смотрю на розы. – Мелани поспешно вытерла слезы со своих щек. Но появились новые – они никак не останавливались.
– Возьми. – Чарлз достал из кармана носовой платок с монограммой и протянул его Мелани.
– Спасибо. – Мелани машинально взяла протянутый им платок и держала в руке, рассеянно уставившись на него.
– Ты говорила о том, что смотришь на капли дождя на розах, – пробормотал Чарлз, взял из ее руки свой носовой платок и нежно вытер им ее мокрые от слез щеки. Она смотрела на него испуганными небесно-голубыми глазами. – Итак, что-то случилось? – Темно-карие глаза требовали ответа.
– Не знаю. Эти розы просто напомнили мне о… – Мелани замолчала, внезапно смутившись. Это ее сердце разговаривало с Чарлзом Синклером.
– О доме? Ты скучаешь по дому? – ласково спросил Чарлз.
Он знал, что значит скучать по дому. Он всю свою жизнь скучал по дому. У него самого никогда не было дома.
– Может быть. Только там у нас вообще нет роз, – рассеянно улыбнулась она. Розы напомнили ей не о доме. Они напомнили ей о ее мечтах. В той жизни, которая у нее впереди, будут сплошные сады роз. – Иногда я чувствую себя как гонимый непогодой листок. Каждый раз, когда я пытаюсь остановиться хоть на мгновение, налетает порыв ветра и снова кружит меня.
– Это цена успеха и известности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Отрежьте их, – спустя два часа сказала Гейлен парикмахеру.
– Вы уверены? Это самые красивые волосы…
– Уверена.
– Хотите, чтобы мы сделали для вас шиньон?
– Нет. Вы не хотите их купить у меня? – предложила Гейлен, вспомнив «Дары волхвов». Но сейчас был другой век. Может быть, в восьмидесятых годах уже не покупают волосы, настоящие волосы?
Да, они их купили. Гейлен и владелец салона договорились о цене, которая включала стрижку и укладку.
– Мы отрежем вам волосы достаточно коротко, – предупредил он. – С другой стороны, это стильная прическа – одна из модных стрижек, – и с вашими глазами…
Результат оказался поразительным. Удивительные изумрудные глаза Гейлен, не прикрытые больше золотисто-рыжей вуалью ее волос, привлекали внимание. Но не только они – красивый прямой нос, щеки со здоровым румянцем, полные, чувственные губы…
Больше Гейлен не казалась старомодной. Теперь она была современной, и поразительной, и красивой.
«Красивой», – размышляла Гейлен, сидя вечером в своей комнате и подшивая, перекраивая и улучшая одно из платьев «Ты такая красивая, Гейлен». Эти слова Джейсон нежно шептал, когда целовал ее и занимался с ней любовью…
Гейлен уколола палец иголкой, погрузившись в воспоминания о Джейсоне. «Уходи, мечта, – с беспокойством сказали она себе. – Уходи прочь».
Чарлз увидел имя Гейлен в списке записавшихся на прием и испытал смешанное чувство облегчения и тревоги. Она вернулась оттуда, где находилась всю прошлую неделю. Хорошо. Но почему она записалась на прием? Почему она хотела встретиться одновременно и с ним, и с Джейсоном? Связано ли это с отсрочкой съемок фильма «Сафайр»?
Гейлен появилась в кабинете Джейсона ровно в десять часов. Чарлз и Джейсон были уже там. Они встали, и у них перехватило дыхание, когда они посмотрели на нее. Она выглядела совершенно по-другому! Ее волосы, ее глаза, ее лицо, ее платье – что-то смутно знакомое, – все выражало уверенность.
«Сильная, красивая и независимая, – подумал Чарлз, почувствовав облегчение. – Ей это идет».
Но, посмотрев на Гейлен повнимательнее, когда она протянула руку сначала Джейсону, а потом ему, Чарлз заметил, что ее губы дрожат, а глаза выражают неуверенность.
«Она старается изо всех сил, – понял Чарлз. – И она справится. Мы поможем ей».
«Дорогая Гейлен!» – кричало сердце Джейсона. Он хотел ее, скучал по ней так сильно. Он хотел прежнюю Гейлен или новую, для него это не имело никакого значения. Он так и не узнал ее до конца. То, что было между ними, как он считал, – «любовь навсегда», – никогда не существовало. «Любовь» испарилась всего за одну ночь, но все равно Джейсон хотел быть с Гейлен.
Джейсон удивлялся, почему Чарлз выглядел таким изумленным при появлении Гейлен. Казалось, словно Чарлз и Гейлен не виделись друг с другом в течение какого-то времени, словно что-то произошло между ними в течение недель, прошедших с того самого дня, когда Джейсон встретил их в «Люмьере». Между Чарлзом и Гейлен уже все кончено? Гейлен стала просто одной из женщин Чарлза?
– Ты выглядишь замечательно, Гейлен, – улыбнулся Чарлз, приободряя девушку.
– Мне нужна была перемена. – Гейлен смотрела какое-то время на свои руки, собираясь с мыслями и пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. – Мне нужны и некоторые другие перемены, – добавила она, гордо подняв голову.
– Да?
– Десять дней назад я разговаривала с Чарлзом насчет отсрочки написания сценария. – Гейлен помолчала. – Ну, я передумала.
– Хорошо, – сказал Чарлз, но выражение ее глаз беспокоило его.
– Я решила аннулировать контракт, – мужественно продолжила Гейлен. – Я вообще не собираюсь писать сценарий. Я принесла чек на полную сумму авансового платежа.
– Ты хочешь, чтобы сценарий написал кто-то другой?
– Нет. Я сохраняю за собой авторские права на него. Я не хочу, чтобы по «Сафайр» делали фильм.
– Почему нет, Гейлен? – настаивал Чарлз, внезапно разозлившись. Он беспокоился, что Гейлен расплачется, – она была такой ранимой, – но в то же время не мог позволить ей уйти просто так. Ее решение не имело никакого здравого смысла.
– Ты знаешь почему. – Взгляд ее блестящих изумрудных глаз на мгновение встретился с его взглядом.
– Гейлен, у тебя был роман, который закончился не так, как тебе хотелось. Такое случается. – Чарлз приложил усилия к тому, чтобы его голос звучал ласково. – Но ты должна продолжать жить. Ты не можешь сбежать, особенно от нас.
Когда Чарлз произносил последние слова, он увидел в ее красивых глазах что-то, напоминающее ненависть.
У Чарлза перехватило дыхание. «Что я делал все это время, Гейлен? Разве я не заботился о тебе?».
Джейсон смотрел и слушал. «Роман, который закончился не так, как тебе хотелось». Гейлен любила Чарлза, но Чарлз не любил ее. С Чарлзом все кончено, и, тем не менее, Гейлен не вернулась обратно к нему.
Она покидает их обоих, потому что это слишком больно для нее – находиться рядом с Чарлзом…
Что же такого произошло между Гейлен и Чарлзом, что заставило ее хотеть, чтобы он навсегда исчез из ее жизни? Что же такое произошло между Эллиотом и Чарлзом, из-за чего Эллиот хотел, чтобы Чарлз навсегда исчез из его жизни?
– Оставь себе аванс, – прошептал Джейсон.
– Боже мой! – воскликнул Чарлз, бросившись вон из кабинета Джейсона.
– Мне жаль, что произошло что-то такое, что так сильно обидело тебя, – сказал Джейсон, когда Чарлз ушел. Его голос был таким нежным, таким любящим.
Гейлен не могла говорить. Она взглянула на Джейсона и тихо вышла из кабинета.
– Гейлен спросила меня, можно ли разорвать контракт. Я ответила ей «да». – «То же самое я ответила тебе, когда ты спрашивал», – подумала Брук.
– Какого черта ты внесла в контракт эту лазейку для отступления?
– Потому что я всегда делаю то, что мне кажется самым лучшим для моего клиента, – спокойно объясняла по телефону Брук. Он казался таким разозленным и обвинял ее. – Ты никогда не сможешь заставить ее написать этот сценарий.
Брук размышляла, слушает ли ее Чарлз. Она пыталась представить, как его аристократическое лицо исказилось от ледяного тона ее голоса.
– И она не объяснила тебе причины? – наконец прервал молчание Чарлз.
– Нет, – прошептала Брук.
– Это не имеет никакого здравого смысла.
– Знаю. Извини, Чарлз.
– За что? – Легкая шутка, немного больше мягкости в голосе. – За то, что ты такой чертовски хороший адвокат?
– Можно поговорить с Мелани Чандлер? Я ее подруга. – Посреди ночи Гейлен вспомнила о своей подруге и о сказочной главной роли, которую ей так никогда и не предстоит сыграть. Как только закончились тягостные объяснения с Чарлзом и Джейсоном, Гейлен направилась пешком по Парк-авеню в «Модельное агентство Дрейка». Гейлен размышляла, разозлится ли Мелани так же сильно, как Чарлз. У Мелани было право на это.
Секретарь приемной «Модельного агентства Дрейка» решила, что Гейлен сама является манекенщицей, и проводила ее в гримерную для фотомоделей. Дверь гримерной открылась прежде, чем Гейлен успела постучать.
– Фрэн.
Фрэн смотрела на Гейлен вопросительно, не узнавая ее.
– Я Гейлен Спенсер. Мы встречались… – «В кабинете Джейсона и в квартире Брук. А еще я видела тебя – ты спала – в объятиях Джейсона. Разве ты не знаешь меня? Я – та мистическая женщина, которая в конечном счете на самом деле не представляла для твоей любви никакой угрозы».
– Гейлен! Я не узнала тебя.
– Гейлен? – Мелани услышала разговор и подошла к ним. – Ого!
– Новый имидж, – пожала плечами Гейлен.
– Поразительно, – пробормотала Фрэн. – Мне пора идти. Было замечательно снова увидеться с тобой, Гейлен.
Гейлен вежливо кивнула. Это не было так уж замечательно…
– Как дела, Гейлен? – весело спросила Мелани. Она хотела потребовать ответа от несчастных изумрудных глаз: «Расскажи мне, что не так?»
– Превосходно. – Гейлен нахмурилась. – Мелани, я решила не соглашаться, чтобы по рассказу «Сафайр» ставили фильм.
– О? – Почему Гейлен выглядит такой беспокойной? Это из-за нее? – Никаких проблем. Во всяком случае, для меня.
– В самом деле?
– Возможно, для меня даже и к лучшему – не делать перерывов в карьере манекенщицы. – Мелани взмахнула своими длинными, грациозными руками. Она действительно не очень-то хотела провести два месяца в Кении вместе с Чарлзом Синклером. – Ничего страшного.
На лице Гейлен появилось выражение облегчения, но внутренняя грусть не исчезла.
– Что случилось, Гейлен? – участливо спросила Мелани.
– Со мной все будет в порядке.
– Тебе не хочется рассказать об этом? – Гейлен вообще не хотела говорить об этом, поняла Мелани. Именно поэтому в последние два месяца Гейлен вежливо, но твердо отказывалась от предложений Брук и Мелани собраться вместе. Может быть, сейчас…
– Нет. – «Мелани, я не могу».
– Может быть, через неделю или две?
– Я уезжаю из Нью-Йорка.
– Куда ты отправляешься?
– Пока не решила. Я сообщу тебе свой новый адрес. – Гейлен направилась к двери. – Спасибо, что не разозлилась на меня из-за фильма, Мелани.
Гейлен не знала, куда ехать из Нью-Йорка. Было бы легко – легко и безопасно, и ее родители позаботились бы и о ней, и о ее ребенке – вернуться в Кению. Но это означало бы двигаться назад, а ей было необходимо идти вперед. В парикмахерской Гейлен пролистала последний номер журнала «Уникальные дома», где была помещена фотография очаровательного флигеля, построенного из камня и кедра, в Лейк-Форрест, штат Иллинойс.
Гейлен набрала номер государственного агентства, координаты которого были помещены в журнале под фотографией понравившегося ей флигеля. Это была частная собственность – домик, стоявший на двух акрах земли, сад с видом на озеро Мичиган, внутренний дворик, окруженный шестифутовой кирпичной стеной; внутри домика имелись два камина, обитый деревянными панелями кабинет, кухня в деревенском стиле…
В спокойном голосе агента послышались нотки воодушевления, когда та описывала владение. Знаком ли Гейлен Лейк-Форрест? Нет? Ну, это одна из наиболее престижных северных окрестностей Чикаго – вековые наследственные имения, элегантность, частная собственность, очарование. Владельцы запрашивают высокую цену, как заметила агент, но, возможно, Гейлен удастся договориться с ними за полмиллиона.
– Вам это интересно? – спросила агент.
– Звучит замечательно, – пробормотала Гейлен, но у нее голова закружилась от такой цены. Она размышляла, можно ли просто извиниться и повесить трубку. – Превосходно. Как вы думаете, владельцы могут согласиться на то, чтобы сдать этот флигель в аренду?
Повисла тишина.
– Сдать в аренду? – едва слышно повторила агент. Обычно дома в Лейк-Форрест не сдавались в аренду. – Не знаю, – наконец промолвила она скрипучим голосом.
– Как вы думаете, это возможно?
Агент колебалась. Возможно, владельцы согласятся. Они жили там же, на вилле. На самом деле им бы не хотелось делить свою собственность – она всегда принадлежала их семье, но вместе с тем им не нравилось и то, что флигель пустует. Никто никогда в Лейк-Форрест не подавал заявку на сдачу дома в аренду. И все-таки… Агент размышляла о женщине с легким британским акцентом из Нью-Йорка. Владельцы могут согласиться сдать флигель в аренду, если речь идет об определенном человеке.
– Почему бы вам не назвать свое имя и не оставить мне номер телефона, чтобы я могла связаться с вами?
Чарлз позвонил ей в десять часов вечера.
– Почему, Гейлен? – требовательно спросил он, как только она подняла трубку.
– Я должна.
– Действительно? Почему?
– Просто должна. Ты же сам постоянно убеждал меня в необходимости разобраться с прошлым и начать жить своей собственной жизнью.
– Но я не ожидал, что ты сделаешь такую большую глупость – разорвешь связи со всем, что окружало тебя во время этой великой трагедии из-за твоего неудавшегося романа.
– Мне бы хотелось, чтобы ты поверил мне на слово: я знаю, что делаю. Мне бы хотелось, чтобы ты просто понял мои чувства.
– Позволь мне объяснить, как себя чувствую я, Гейлен. Я чувствую себя так, будто меня предали.
– Предали, – едва слышно промолвила Гейлен. Она чувствовала себя именно так – это ее предали. – Если бы фильм удалось снять хорошо…
– Ты думаешь, я говорю о деньгах?
– Нет, – нежно сказала она. «Я знаю, какое предательство ты имеешь в виду. Я знаю, что такое предать любовь и дружбу».
Наступила долгая пауза.
– Я считал, что мы были друзьями, – наконец снова заговорил Чарлз. Его голос казался ласковым. Он хотел понять ее. – Я думал, мы делились всем друг с другом и говорили друг другу правду.
На ее глаза навернулись слезы. Как бы ей хотелось уменьшить обиду, звучавшую в голосе Чарлза. Но что она могла рассказать ему? Даже если она признается, что существует кое-что еще, благодаря чему ее поступок не кажется таким сумасшедшим, Чарлз станет допытываться до тех пор, пока не выяснит окончательно, в чем дело.
– Это из-за того, что мы занимались с тобой любовью? Это на самом деле все изменило?
«Это не потому, что мы занимались любовью, Чарлз. Это было замечательно, но… Если Чарлз узнает, что я беременна, он, возможно, захочет жениться на мне», – внезапно поняла Гейлен. Она позволила себе какое-то мгновение помечтать об этом, и фантазия показалась такой милой. Она и Чарлз стали бы заботиться друг о друге. Они могли бы провести полную нежности и любви жизнь вместе с их ребенком.
Но Гейлен не была уверена, что это его ребенок.
Кроме того, Чарлз был братом Джейсона. Гейлен не смогла бы провести остаток жизни, постоянно видя Джейсона: она сама будет с Чарлзом, а Джейсон – с Фрэн. Гейлен никогда больше не сможет встретиться с Джейсоном. Увидев его, она испытала невыносимо сильную боль, потому что сегодня она его хотела больше, чем ненавидела.
– Нет, это не потому, что мы занимались любовью, – наконец ответила Гейлен, сказав правду лишь отчасти. Она грустно добавила про себя, что станет скучать по Чарлзу, но это не казалось ей абсолютно честным. – Просто это должно закончиться. Вот и все.
Прощай, Чарлз.
Глава 17
Нью-Йорк
Май 1986 года
Мелани стояла на краю сада с розами в Центральном парке. Она протянула руку и коснулась мокрых от дождя лепестков светло-розового цветка. Было полседьмого утра. Весенний рассвет был нежно-желтым, а воздух – чистым и свежим после ночного дождя.
Бессонница подняла Мелани из ее теплой кровати и заставила выйти навстречу холодному, спокойному рассвету. Из-за чего эта бессонница? Мелани не знала. Сейчас, когда она дотрагивалась до бархатных лепестков, теплые слезы неизвестно почему потекли по ее холодным щекам. Почему она плачет?
Звук приближающихся шагов отвлек ее от этих мыслей. Опасный грабитель? Кто-то остановился рядом, позади нее.
«Пожалуйста, уходи. – Мелани дрожала от страха. – Пожалуйста».
– Мелани?
Мелани обернулась и посмотрела сквозь пелену слез на знакомые карие глаза. Но не такие уж и знакомые – потому что сейчас они выражали не издевку, а заботу.
– С тобой все в порядке? – Он никогда не видел ее такой. На ней был светло-серый костюм из мягкой материи. Она была без макияжа, в глазах стояли слезы. Но она была такой красивой. И такой грустной.
– Да. У меня все хорошо. Спасибо, Чарлз. Просто я смотрю на розы. – Мелани поспешно вытерла слезы со своих щек. Но появились новые – они никак не останавливались.
– Возьми. – Чарлз достал из кармана носовой платок с монограммой и протянул его Мелани.
– Спасибо. – Мелани машинально взяла протянутый им платок и держала в руке, рассеянно уставившись на него.
– Ты говорила о том, что смотришь на капли дождя на розах, – пробормотал Чарлз, взял из ее руки свой носовой платок и нежно вытер им ее мокрые от слез щеки. Она смотрела на него испуганными небесно-голубыми глазами. – Итак, что-то случилось? – Темно-карие глаза требовали ответа.
– Не знаю. Эти розы просто напомнили мне о… – Мелани замолчала, внезапно смутившись. Это ее сердце разговаривало с Чарлзом Синклером.
– О доме? Ты скучаешь по дому? – ласково спросил Чарлз.
Он знал, что значит скучать по дому. Он всю свою жизнь скучал по дому. У него самого никогда не было дома.
– Может быть. Только там у нас вообще нет роз, – рассеянно улыбнулась она. Розы напомнили ей не о доме. Они напомнили ей о ее мечтах. В той жизни, которая у нее впереди, будут сплошные сады роз. – Иногда я чувствую себя как гонимый непогодой листок. Каждый раз, когда я пытаюсь остановиться хоть на мгновение, налетает порыв ветра и снова кружит меня.
– Это цена успеха и известности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45