– Такой мужчина мог бы осчастливить женщину. Он красив.
– Да, это так.
– Сильный, красивый и обаятельный. Я тоже так считаю.
Норе не понравилось, что Катарина открыто восхищается Эваном. Что она хочет этим сказать?
– Не такой уж он обаятельный, – сказала Нора, помогая Катарине мешать похлебку. – Сказать по правде, он угрюм и молчалив, а когда не в духе, бывает очень груб. – Нора умолкла, увидев лицо Катарины, смотревшей на Эвана: она словно оценивала его. – О чем вы думаете? – не удержавшись, спросила она.
– Думаю, что если он вас не интересует, то я, пожалуй, займусь им. Мне нравится его простота и грубость. Другого такого я не найду.
У Норы сжалось сердце при мысли, что она может увидеть Катарину в объятиях Эвана.
– Это вас беспокоит? – спросила Катарина, увидев, как переменилось лицо Норы.
Она промолчала, попытавшись что-нибудь соврать. Катарина улыбнулась:
– Скажите мне, Нора, вам нравятся песни Ровены де Витри?
Нора обрадовалась, что ее спросили о песнях бардов.
– Да, особенно я люблю «Леди Любовь». Это моя самая любимая песня.
– Тогда вы должны знать и «Романс молчания».
– Нет, его я не знаю. Это, должно быть, что-то новое?
– В некоторой степени. – Катарина высыпала в котел с мясом нарезанные овощи и, взяв у Норы половник, помешала похлебку, а потом отложила половник в сторону. – Это история одной женщины, полюбившей мужчину, которого она могла видеть только один раз в году на ярмарке. Она видела, как он рос, а потом полюбил другую женщину и женился на ней. Вскоре он стал появляться ежегодно на ярмарке с нею и детьми. Шли годы, он старел и стал совсем дряхлым. Она приехала к нему, когда он уже умирал, и рассказала, как она его любила. Она сказала ему, что из-за него она не вышла замуж и не знала счастья. Разве что во снах, когда он был с ней.
Нора чувствовала, как у нее сжалось горло от сострадания, и весьма высоко оценила трагическую песню Ровены.
– Как печально, – вздохнула она.
– Да, – сказала Катарина, вытирая руки о подол юбки. – Но самое печальное было в том, что он перед смертью признался ей, что всегда любил ее, что ездил на ярмарку каждый год только для того, чтобы увидеть ее хотя бы издалека. А она так ни разу и не ответила на его взгляд. Он решил, что она равнодушна к нему. И так он и она понапрасну потратили свою жизнь только потому, что не заговорили друг с другом.
– Как все трагично!
– А вы не догадываетесь, к чему я это рассказываю?
– Нет…
Катарина кивнула в сторону Эвана.
– Разве вы не ревнуете, когда я говорю, что хочу соблазнить его?
Нора оцепенела.
– Нет, – сказала она, однако сама знала, что лжет.
Катарина рассмеялась:
– Признайтесь, вы любите его.
– Нет, не люблю, – поджав губы, сказала Нора и, взяв половник, стала мешать варево. Она не могла признаться в этом даже себе. – Мне не нравятся такие мужчины.
Катарина с удивлением посмотрела на нее:
– Миледи, вы слишком самоуверенны. Чего вы требуете от мужчин?
– Благородства, изысканности. Он должен быть…
– Скучным?
Нора бросила на Кэт раздраженный взгляд:
– Почему сразу скучным?
– Неужели вы никогда не бывали в обществе таких мужчин? Они не говорят, а мяукают. Они уделяют слишком много внимания своему внешнему виду. Они больше похожи на женщин, а не на мужчин. – Катарина снова кивнула в сторону Эвана: – Этот мужчина не боится запачкать руки к концу дня. Вы думаете, ваш идеальный джентльмен пошел бы искать вас в лесу? Другой на месте лорда Эвана потребовал бы голову Виктора, после того что мы с ним сделали, он же решил ехать с нами как друг, на равных правах.
– Он немного странный, я уже говорила…
Катарина помотала головой.
– Иногда, миледи, надо смотреть сердцем, а не только глазами.
Нора невольно посмотрела на Эвана. Все остальные шутили и смеялись, а его лицо было сурово. Как бы ей хотелось развеселить его, заставить рассмеяться!
– Он всегда грустный, – печально сказала она. Катарина сочувственно заметила:
– Знаете, у моей матери есть поговорка: «Веселому человеку весело со всеми, но когда засмеется грустный, это как луч солнца в небе».
Нора призадумалась над этими словами. Это, пожалуй, правда. Нельзя, чтобы человек жил отягощенный своей виной, как Эван, когда ни в чем не виноват. Киран сделал свой выбор – кончил жизнь самоубийством. Эван всего лишь совершил ошибку, поверив злому языку женщины.
У Норы не было романтических планов относительно Эвана, даже несмотря на его поцелуи. Она не выбрала бы его себе в мужья. Но она готова была помочь ему, если это понадобится.
Ей оставалось провести рядом с ним еще несколько дней. Может, за это время он поймет, что жизнь лучше, когда ты не отгораживаешься от нее?
ГЛАВА 6
– Что это вы задумали? – спросил Эван, когда к нему неожиданно подошла Нора. Выражение ее лица было необычным, и Эвану стало не по себе.
Нора подала ему лютню:
– Вы обещали научить меня играть на лютне. Мне нужен второй урок.
Эван взял лютню, и Нора села рядом с ним. Села очень близко.
Он старался не смотреть на нее, не замечать сияющих глаз, выбившихся из-под шарфа золотистых локонов. Нора была очень красива, а красота на самом деле всегда волновала его. Еще ни одна женщина не заставляла его чувствовать себя таким легкомысленным и счастливым. Даже Изобел – она волновала лишь его тело. Но он тогда вообще не понимал разницы между любовью и плотской страстью.
Нора вызывала в нем совсем другие чувства. Он любил ее, любил слушать ее бесконечную болтовню, все эти милые глупости… Нора успокаивала его.
Взяв руку Норы, Эван положил ее пальцы на струны лютки.
– Вы, видимо, хорошо умеете учить, – заметил Бавел, сидевший у костра.
– Да, он умеет, – ответила за Эвана Нора.
Не привыкший к похвалам Эван, смутившись, проговорил:
– Учитель хорош, когда хорош ученик.
Нора улыбнулась, глядя на Эвана.
Отходя от нее, он кивнул ей, давая понять, что доволен ее успехами, и еще сказал:
– Держитесь на этих аккордах, а потом я покажу, что делать дальше.
Пока Нора играла, Бавел успел сбегать за своей лютней.
– Не останавливайтесь, Нора, – попросил он и, сев на свое место, стал подбирать мелодию к ее аккордам.
Подошла Катарина и захлопала в ладоши.
Эван сел подальше. Казалось, он слушал и наблюдал.
Глаза Норы сияли, ее щеки порозовели, она с улыбкой смотрела на подыгрывающего ей Бавела. У нее никогда не было такого счастливого вечера. Она играет. По-настоящему играет!
Эван, сидевший напротив, вдохновлял ее, а Катарина начала свой танец, чем привлекла к себе внимание Пагана.
Вскоре и Лисандр, следивший за экзотическими движениями Катарины, достал свой барабан. Цыганка Кэт, танцуя, не отрывала глаз от Эвана, который, казалось, был очарован ее танцем.
«Он смотрит на Кэт, словно голодный волк, – подумала Нора. – Как он смеет так смотреть на нее?!»
Нора впервые почувствовала ревность. Чтобы отвлечь его от Катарины, она протянула ему лютню:
– Теперь поиграйте вы.
– Нет, – отказался Эван.
– Давайте же! – воскликнул Виктор. – А еще лучше, если вы споете.
– Нет, – не сдавался Эван. – Я никогда не играл и не пел для публики.
– Я очень хочу послушать, как вы поете, – сказала Катарина тихим, приглушенным, полным чувства голосом.
Норе это не понравилось.
– Ну хорошо, – внезапно согласился Эван и взял лютню.
Здесь Нора по-настоящему рассердилась. Он не захотел играть, когда она его попросила, но тут же согласился играть для Катарины. Чтобы она танцевала, как Саломея? Эта женщина может соблазнить Эвана и отнять его… у нее! Тут же мелькнула мысль: неужели она ревнует? Выходит, она любит Эвана? Но ведь он не принадлежит ей. И какая бы женщина ему подошла?
Эван иногда казался Норе похожим на ее отца. Она немало насмотрелась на страдания матери, изящной и утонченной женщины, муж у которой был грубым и требовательным. Он заставлял ее присутствовать на его жестоких фехтовальных поединках и громких пирушках. А чего стоила манера отца бесцеремонно прерывать домашние дела матери и, подхватив ее на руки, уносить в спальню? Он никогда не слушал, что говорила ему жена. Никогда.
Мать была тихой, а отец – резким и грубым. Мать любила поэзию и музыку, он же увлекался, как многие шотландцы, метанием шеста или охотой на оленей. Неудачней брака Нора еще не видела. Только добрые сердца соединяли их.
Брак выгоден мужчинам. Женщина в браке теряет себя. Она становится леди своего лорда. Всегда послушна, всегда принижена. Нора подумала, что она не хочет становиться похожей на свою мать.
Она хотела бы иметь свою собственную жизнь. Быть независимой, как тетушка Элеонора.
Она не подчинилась ни одному мужчине, и ее жизнь была полна интересных событий. Она без чьей-либо поддержки сделала Генри королем Англии.
Тетушка была идеалом для Норы, которая была рада, что носила такое же имя, как у нее. Она хотела быть такой же, как она, – властной и решительной.
Катарина, танцевавшая вокруг костра, протянула руку Норе, приглашая ее присоединиться.
– Пойдем танцевать!
Нора после некоторого колебания согласилась.
– Научишь меня? – попросила она. Катарина, протянув руку, подняла Нору. Мужчины заиграли, и Нора принялась повторять за Катариной движения ее танца.
– В вас чувствуется французская кровь, малышка Нора, – промолвил Виктор с улыбкой.
Нора улыбнулась в ответ, а затем посмотрела на Эвана. Он тоже теперь смотрел на нее, а не на Катарину. Нора вспыхнула от волнения. Такой взгляд дорогого стоил. Она сразу почувствовала себя женщиной. Впервые в ее жизни она почувствовала, что такое страсть и желание.
Не зная почему, она перестала танцевать, но Катарина, взяв Нору за руку, снова втянула ее в танец вокруг костра.
Наконец музыканты перестали играть и танцы прекратились. После ужина Катарина и Нора убрали посуду, а мужчины, спрятав инструменты, разложили соломенные тюфяки вокруг костра. Смеркалось.
Катарина, ставя на место котел, заметила растерянный взгляд Норы и подошла к ней.
– У вас такой вид, будто вы сердитесь на меня. Не странно ли это для леди, равнодушной к Эвану Макаллистеру?
Нора вспыхнула.
– Вы ошибаетесь, – возразила она.
Катарина рассмеялась:
– Вам не удастся спрятать правду от меня, Нора. Я знаю, что в вашем сердце. Я читаю все в ваших глазах.
Нора поморщилась и заметила:
– Вам нравится быть свахой?
– Только тогда, когда я убеждена, что люди любят друг друга.
– Поверьте, у меня нет ничего общего с Эваном Макаллистером, – насмешливо сказала Нора.
– Так я и поверила, – кивнула Кэт.
Нора поспешила вернуться ко всем. Бавел, Виктор, Паган и Лисандр ушли спать. Остался только Эван. Он один сидел у костра с большой кружкой эля в руке. Он не был пьян, но что-то его печалило.
Нора заметила лютню у его ног.
– С вами все в порядке, милорд? – спросила она.
Эван не сразу поднял глаза.
– Вы собираетесь спать? – спросила Нора.
– Не знаю, – тихо ответил он. – Возможно.
Нора села рядом.
– Вы любите смотреть на вечернее небо? – Она решила отвлечь его.
Эван нахмурился:
– Нет.
Нора взглянула на небо, усеянное звездами.
– Мама говорила, что у каждой звезды на небе есть своя история. Вот эта звезда – древнеспартанский солдат, чья жена погибла, а это – королева неба. – Нора указала на женский профиль, нарисованный звездами. – Она говорила, что даже в смерти нет утешения. Если ты действительно кого-то любил, скорбь потери никогда не покинет тебя.
Эван как-то странно посмотрел на нее:
– Зачем вы мне все это говорите?
Она посмотрела ему в глаза:
– Вы любили брата очень сильно, и он не мог не знать об этом.
– Да, он умер, потому что я предал его.
– Нет, – возразила Нора. – Он умер потому, что не мог смириться с тем, что вы страдаете.
Когда Эван отвернулся, Нора заметила, как дернулся мускул на его щеке.
– Это не успокоит меня.
Она положила ладонь на его руку. Бедный Эван. Сможет ли он избавиться от чувства вины?
– Королева посмотрела на беднягу солдата и спросила, кого бы он хотел, чтобы она убила за смерть его жены. «Пускай убьют меня, потому что я захотел иметь сына, который стоил мне смерти жены. Если бы я был всем доволен, то не потерял бы жену». Королева печально покачала головой и сказала: «Мы все умрем. Ничто не может этого изменить. Но то, как мы живем, определяет все».
– Жизнь ничего не меняет к лучшему, – ответил Эван шепотом.
– Возможно. Но вы уверены, что ваш брат хотел бы, чтобы вы страдали?
– Если бы мы оба были живы, он убил бы меня, я в этом уверен.
Нора печально улыбнулась:
– Возможно, он бы вас избил, но не убил. Если бы у Кирана хватило мужества остаться в живых, он бы нашел свою настоящую любовь и вы с ним даже посмеялись бы над его историей с Изобел.
В глазах Эвана мелькнул гнев.
– Вы не вправе судить о моем брате. Вы не знали его…
– Ну и что? – Нора коснулась лица Эвана и заставила его смотреть ей прямо в глаза. – Я знаю, что чувствуешь, когда кто-то не любит тебя. Это больно. Тогда хочется умереть.
– Вы были влюблены?
Нора немного отстранилась, вспоминая.
– Да, в Мишеля де Трови.
Даже теперь сердце ее сжалось от боли, когда она произнесла это имя. Красавец, обаятельный, умный и образованный. Когда он смешил ее, она смеялась до боли в груди.
– Я думала, что он тоже меня любит. Но вдруг узнала, что он спит с горничной моей матери. Я готова была вырвать ей все волосы.
Эван внимательно посмотрел на Нору:
– Он знал о вашем чувстве к нему?
– Конечно. Как вы заметили, я очень говорлива и призналась ему в моих чувствах. Он сказал мне, что у него две дамы.
– Что ж, во всяком случае, он был честен с вами.
– Мне от этого легче не стало.
Эван похлопал ее по руке:
– Вы и сейчас его любите?
– Да, в какой-то степени. Мне кажется, какая-то часть меня всегда будет его любить. Но я уверена, что мы никогда не были бы счастливы. Я была молода, и он просто очаровал меня.
– А Райан?
Нора содрогнулась:
– Терпеть его не могу. Впрочем, как и он меня.
– Мне очень жаль. Но с чего вы взяли, что этот человек не любит вас?
Нора горько улыбнулась:
– Райан никогда не интересовался мной, хотя мы росли вместе. Будучи нашим соседом, он часто бывал у нас. Все, что он делал тогда, – это бросал мне жаб за ворот и дергал за косы. Он животное. Настоящее животное. Во мне его интересует только одно: я богатая наследница отца и у меня солидное приданое. Если бы мое лицо было изуродовано оспой, он был бы рад получить меня и такую.
– Сомневаюсь.
– Сомневайтесь, если это вам нравится, но это правда, и я ее знаю. – Нора склонилась к нему так близко, что они почти касались носами. – Вы сильный человек, Эван. Вы вернулись домой, тогда как у вашего брата не хватило смелости сделать то же самое после бегства Изобел. Вы не побоялись наказания.
Эван, глубоко вздохнув, отвернулся.
– Мне приятно, леди, слышать это, но ничего уже нельзя изменить. То, что я сделал, стало причиной его смерти.
Нора похлопала его по плечу:
– Подумайте, Эван. Если бы вы не сбежали с Изобел, разве вы были бы уверены, что она останется с Кираном и выйдет за него замуж? Ничего подобного. Она все равно сбежала бы к любовнику, а он умер бы от ее измены.
– Все равно я предал его.
– Его предала Изобел, а он предал всех вас своей смертью. И это его ошибка, а не ваша. Он умер потому, что его обманула Изобел, а она, чтобы попасть в Англию, могла обратиться к любому, не только к вам.
Он сам не раз думал об этом, мучимый виной.
– Эван?
– Оставьте меня одного, Нора, – сердито сказал он. – Прошу вас.
– Эван! – Ее бледное лицо было совсем близко.
– Не прикасайтесь ко мне, – промолвил он, задыхаясь.
– Почему?
– Если вы это сделаете, я поцелую вас, а если я поцелую вас сейчас, то я не уверен, что удовлетворюсь только вкусом ваших губ.
Нора почувствовала, как по спине побежали мурашки от его слов. По его глазам она поняла, что он искренен. Ей стало не по себе: одна ее часть желала его прикосновений, другая – боялась этого. Нора впервые была наедине с мужчиной и впервые чувствовала нечто большее, чем любопытство. А между тем любопытство было.
Что, если она приручит этого человека, дикого, нелюдимого?
«Попробую и узнаю», – решила она.
– Возвращайтесь к остальным, – сказал Эван. – Я скоро приду.
Нора смотрела, как он уходит. Затем она вернулась туда, где ее ждала Катарина.
– Все в порядке? – спросила она Нору.
– Если честно, то я не совсем уверена. – Нора посмотрела туда, где остался Эван. – Не могу понять, что привлекает меня в этом человеке. Это озадачивает меня.
– Все очень просто. Он здоров и красив, он мужчина.
– Я видела немало красивых мужчин в своей жизни, но никто из них… – Нора запнулась, побоявшись объяснить дальше.
– Что?
– Ничего, – поспешила сказать Нора и, извинившись, пошла спать.
Земля была сырая, соломенный тюфяк неудобен, но Нора постаралась не замечать этого. Катарина тоже улеглась. Нора смотрела на звезды и ждала, когда вернется Эван, но его не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17