На Сина обрушилась боль. Почему Калли с ним так добра, хотя должна ненавидеть его еще больше, чем другие? Он ее враг, ее отец ненавидел все английское, и тем не менее она проявляет к Сину заботу и участие.Тяжело вздохнув, он снова положил под себя меч — так его научили спать еще много лет назад. Холодная сталь прижалась к теплой груди, рукоятка и металлическая кольчуга врезались в тело, напоминая ему о том, кто он такой, Он воин, в его жизни нет места удобствам, и в его замкнутом сердце нет места для жены.Син знал только одиночество и намерен был оставаться одиноким.
Почти всю ночь Калли не спала, стараясь придумать, как найти подход к мужу, и не сомневаясь, что должен быть какой-то способ проникнуть сквозь его толстую шкуру и заставить его принять ее как свою жену.Морна придумала бы. Как только Калли доберется до дома, она отведет Морну в уголок и выспросит все, что нужно. Да, с помощью Морны Син станет просто шелковым.Калли не собиралась состариться, не имея детей. Признавался Син в этом или нет, но он любил детей. Ни один человек не обращался бы с Джейми так, как Син, если бы у него не было отцовских чувств. И из всего, что видела Калли, она сделала вывод, что из Сина получится замечательный отец.— Хорошего сна, муженек, — прошептала Калли, твердо решив утром начать войну за сердце мужа, в которой надеялась одержать победу. Глава 8 Что ж, ее война за сердце Сина началась с того, что все следующее утро Калли посвятила попыткам заставить его разговаривать.Калли пребывала в полной растерянности, не зная, что делать.К тому времени, когда она проснулась, лошади уже были оседланы, и Сии с Саймоном дожидались ее и Джейми, чтобы продолжить путешествие. Калли с улыбкой поздоровалась с Сином, но самое любезное, что он мог сделать, — это ответить ей невнятным бормотанием. Честно говоря, это невнятное бормотание было единственным ответом, который он давал на все вопросы, задаваемые ею на протяжении всего утра.К середине дня, когда они остановились на отдых, Калли полностью созрела для того, чтобы задушить его или, на худой конец, натравить на него стаю диких псов.Обиженная сверх всякой меры, Калли разложила еду и подошла к мужу, занимавшемуся с лошадьми.— Я подумываю, не сжечь ли мне себя на костре сегодня вечером. Вы не станете возражать?Син опять что-то буркнул, а потом резко вскинул голову.— Что?— Ха! — улыбнулась Калли. — Я так и знала. Я знала, что сумею разговорить вас. Подумать только, целое слово! Кто знает, если так будет продолжаться, то к концу недели я, возможно, услышу от вас целую фразу.Син постарался рассердиться на ее дерзкую выходку, но обаяние этой девушки было заразительно, и к тому же сейчас, стоя перед ним с волосами, заплетенными сзади в косу, и с розовыми щеками, она была сверхъестественно очаровательной. Что было в этой женщине такого, отчего каждый раз, когда она приближалась к нему, Сину хотелось целовать эти мягкие пухлые губы и вдыхать их сладостный аромат? Само ее присутствие рядом бросало Сина в огонь и вызывало во всем его теле дрожь желания.— Я полагал, что вам хочется как можно быстрее добраться домой, — отозвался Син, удивляясь, что говорит таким тихим голосом.— Да, но мы могли бы разговаривать во время езды. Быть может, вы заметили, что Саймон не испытывает никаких трудностей, спрашивая, как я себя чувствую или мечтаю ли я увидеть свою семью?— К сожалению, я не столь разговорчив, как Саймон. — Добавляя в мешок корм для лошади, Син посмотрел в ту сторону, где стояли Саймон и Джейми, и задумался над тем, так ли болтливы женщины, как Саймон.— Я заметила. Это как раз совсем не то, что вам следует прятать.Син взял щетку и принялся чистить свою лошадь. Он не мог понять, особенно учитывая то, как он обращался с Калли в это утро, почему она предпочла быть здесь с ним, вместо того чтобы остаться с братом и Саймоном.— Почему вы так добры ко мне? От его слов Калли замерла.— Вы произнесли это так, словно быть добрым чрезвычайно необычно.— Так и есть. Если вы не заметили этого в Лондоне, то знайте, что большинство людей не желают даже встречаться со мной взглядом.— Думаю, их пугает ваш сердитый взгляд, — задумавшись на минуту, ответила Калли.— Но я не сердитый.— Позвольте в этом не согласиться с вами. У вас ужасно свирепый вид.— Тогда почему вы не боитесь меня?— Понятия не имею. Мой отец всегда говорил, что я храбрее десятерых мужчин. — Она рассмеялась, и с дыханием Сина произошло что-то очень странное, а в паху мгновенно заболело. — Я хочу, чтобы вы заметили, что как раз сейчас, в этот самый момент, мы, — Калли сделана рукой жест, объединяющий себя и Сина, — ведем с вами разговор. — Ну как, ведь на самом деле это не так уж трудно, правда? Думаете, мы сможем продолжить это в оставшееся время дня?— Сегодня утром я не хотел быть грубым с вами. — Син улыбнулся. — Просто я не люблю разговаривать во время езды.— Что ж, ладно. Тогда я прощу вас, но только при том условии, что вы возьмете себе за правило в будущем не относиться ко мне с пренебрежением.— Я постараюсь.С тяжелым сердцем Син смотрел вслед Калли. Она изумительная красавица, и он недостоин ее красоты. Ее красота обладает душевной глубиной и богатством, о существовании которых Син никогда не подозревал. В этот момент он мечтал об этой девушке, мечтал быть человеком, похожим на Саймона.Если бы он был благородным и уважаемым человеком…Син стиснул зубы. Ничего уже не изменить, он такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь.Грустно вздохнув, он снова принялся чистить лошадь.К тому времени, когда на следующий день они приближались к Рейвенсвуду, Калли просто мечтала о настоящем, полноценном ночном отдыхе. Гостиница, в которой они останавливались накануне, была убогой и холодной, а ее хозяин угрюмым и раздражительным. Калли провела ужасную ночь. Джейми толкал ее локтями и ногами, а она пыталась угадать, где спит ее муж.Но сегодня у Джейми будет собственная постель, и ее мужу не удастся убежать. Да, Калли не отпустит его от себя, даже если для этого ей придется привязать его к себе.Чем ближе подъезжали они к Рейвенсвуду, тем более беспокойным становился Саймон, и когда впереди показался огромный замок, он пришпорил лошадь и помчался с холма вниз к подъемному мосту.— Мне кажется, он очень возбужден, — заметила Калли Сину.— Да, он и его брат всегда были близки. Ну, как вы и Джейми.Калли взглянула на спавшего брата, который уютно устроился на руках у Сина. Час назад Джейми почувствовал такую усталость, что Син испугался, как бы мальчик не упал с лошади, и, остановившись, взял Джейми к себе на руки, чтобы тот мог на ходу спокойно поспать.Во сне у Джейми было ангельское личико, и Калли не могла не заметить нежного отношения к нему Сина. Для человека, который не желая иметь детей, ее муж проявлял удивительно нежную заботливость, которой лишены многие.Когда они въехали в ухоженный внутренний двор, Саймон уже стоял рядом с очень красивым и высоким темноволосым мужчиной и белокурой леди, которая, по-видимому, со дня на день ожидала появления ребенка. Мужчина держал на руках малыша и приветливо смотрел на гостей.Несомненно, это был Дрейвен Рейвенсвуд.— Син, — поздоровался он с некоторой долей сдержанности. — Давно мы не виделись.Син остановил лошадь и с каким-то непонятным болезненным выражением окинул взглядом уютный двор, наполненный слугами, которые занимались своими делами. В его глазах появилось страдание.— Да, Дрейвен, так и есть, — тихо отозвался Син. — Ты выглядишь благополучным и счастливым. Поздравляю.— И я тебя поздравляю, — улыбнулся Дрейвен. Саймон шагнул вперед взять Джейми, чтобы Син мог спешиться, а Син, в свою очередь, помог Калли спуститься с седла, и конюшие забрали лошадей.— Моя жена Каледония, — представил ее Син, подойдя с Калли к Дрейвену.У Дрейвена от удивления округлились глаза, но он быстро справился с собой.— Моя жена Эмили, — обернулся он к беременной леди, и его лицо мгновенно смягчилось.— Джентльмены, — усмехнулся Саймон, — нельзя ли быть менее официальными? Эти дамы никогда не узнают о неприятностях, в которых когда-то оказывались вы оба.— Мы? — засмеялся Дрейвен. — Как мне помнится, это ты попадал во всяческие переплеты, а мы уводили тебя от Сина подальше.— Ложь! — воскликнул Саймон. — Я был невинным младенцем, введенным в заблуждение вами, слугами Люцифера.— Невинным? — уточнил Син у Дрейвена. — Помнишь тот случай, когда он выстрелил стрелой в медведя?— Помню ли я? — фыркнул Дрейвен. — Я до сих пор не могу прийти в себя от страха. А что скажешь про волчицу?— Посмотрите, — хмыкнув, пропищал Син детским фальцетом, — я нашел щенка.— Щенка с рассерженной мамашей.При этих словах стоявший рядом Джейми с восторгом посмотрел на Саймона.— О, чудесно, — язвительно огрызнулся Саймон. — И зачем только мне нужно было снова свести вас обоих вместе?— Бедный Саймон, вам всегда достается. — Эмили пожала Саймону руку и обняла его.— Вы даже не представляете как, Эм. — Саймон взглянул на Калли, а она безмятежно улыбнулась в ответ, по выражению его лица догадавшись, что он вспоминает ее проделку с привязыванием его к кровати.— Пойдемте в дом, — Эмили взяла Калли за руку, — найдем кровать для вашего брата, а для вас и вашего мужа горячую еду и все остальное.В Рейвенсвуде царила теплая, дружественная атмосфера, благодаря которой Калли сразу же почувствовала себя как дома. Хотя она совершенно не знала Эмили Рейвенсвуд, Калли увидела в ней родственную душу.Как только все вошли внутрь, малыш на руках у Дрейвена стал брыкаться и требовать, чтобы отец спустил его на пол.— Стой рядом, Хен.Малыш, побежав к камину, набрал полные руки игрушек и вернулся к Калли, чтобы показать ей каждую из них. Он быстро что-то объяснял ей воркующим голосом, но Калли разобрала всего пару слов из его речи.— Он говорит вам, что дедушка купил ему лошадь на ярмарке в Рэнсоке, куда возил его поиграть с обезьяной.— О, — засмеялась Калли, — теперь все гораздо понятнее. Сколько ему?— Полтора года.— А когда ожидается следующий?— Думаю, в течение месяца.Калли с некоторой завистью посмотрела на вздувшийся живот Эмили. Она тогда отключилась и ничего не помнила, но, возможно, после брачной ночи уже тоже беременна. Замечательно, если бы внутри ее уже рос ребенок, а позже было бы приятно чувствовать, как шевелится малыш, и знать, что он ее любимый…Калли не могла дождаться этого дня.Хен потянул Калли за рукав, просясь к ней на колени, и, когда она без колебаний усадила его, принялся снова показывать ей свои игрушки. Син смотрел, как естественно Калли обращается с малышом, и у него сжималось сердце.Отвернувшись, Син обвел взглядом большой зал — было так странно вернуться назад после стольких лет. Он не мог припомнить, сколько раз лежал связанным перед этим самым камином, пока Гарольд злобно избивал его по любому мыслимому и немыслимому поводу. В те дни зал был холодным и мрачным, теперь он был ярко расписан и приветлив, и Син с трудом узнавал его, ведь передвинули даже возвышение с хозяйским столом. И все же Син знал это место, чувствовал, как в нем оживают мучительные воспоминания из прошлого — болезненные, горькие воспоминания, которые он старался похоронить на протяжении всей своей жизни.Дрейвен положил руку ему на плечо, и Син инстинктивно хотел сбросить ее, но заставил себя стерпеть. В Дрейвене было много такого, что напоминало Сину о Гарольде: те же темные волосы, тот же рост, те же черты лица. Различными были только глаза. У Гарольда они были карие и жестокие, а Дрейвена — голубые и добрые глаза его матери.— Видения прошлого не так просто изгнать, верно?— Поражаюсь, как ты можешь здесь жить, — кивнул Син.— Честно говоря, я только наезжал сюда, пока моя жена не набросилась на меня.— Набросилась на тебя?— Ты и представить себе не можешь, какая тигрица скрывается в этом ангельском теле, — рассмеялся Дрей-вен.Син взглянул на Калли, казавшуюся спокойной и безмятежной, как сама мадонна. Да, внешность может быть весьма обманчивой.Дрейвен предложил Сину кубок вина, но до сих пор избегал встречаться с ним взглядом, и Син знал почему: он никогда не забывал тот день, когда они виделись в последний раз.В Утремере стояла испепеляющая жара. Сину было почти четырнадцать, и он уже больше четырех лет был пажом Гарольда. Старый граф, желая заключить мир с Господом, решил убить пару сарацин и ради этого собрал своих рыцарей, взял сына и пажа и двинулся в Иерусалим. Поход был тяжелым, два рыцаря умерли в дороге, еще трое погибли в сражении, а последний из рыцарей Гарольда умер от болезни за день до того, как разбойник украл у Гарольда все деньги. Оставшись без гроша, Гарольд был вынужден обратиться к работорговцу, и тому понравился Дрейвен. Хотя сын Гарольда был на два года младше Сина, он был более упитанным и на нем было меньше шрамов. «Вы не получите моего сына, — рявкнул Гарольд, — можете забрать только вот этого». Он толкнул ошарашенного Сина в руки работорговца, и тот самым грубым и оскорбительным образом осмотрел мальчика. Мужчины долго торговались о цене, и в конце концов Син был продан дешевле, чем стоило хорошее помещение для ночлега. Когда работорговец подошел к Сину с наручниками, мальчик сопротивлялся изо всех сил, но их явно было недостаточно. Когда его уводили и старик расплачивался с Гарольдом, Син увидел, как на мальчишеском лице Дрейвена мелькнуло облегчение, что отец его не продал.— Ты же знаешь, я не виню тебя, — Син кашлянул, чтобы прогнать воспоминания.— Я должен был что-нибудь сделать. — Чувство вины исказило лицо Дрейвена.— Что сделать?— Броситься на него. Возмутиться. Я не знаю. — Он глубоко вздохнул. — Хотя бы что-то сделать.— Дрейвен, тебе было всего двенадцать лет. Ты был голодным и израненным. Если бы ты сдвинулся с места, он или избил бы тебя, или тоже продал бы. Если говорить честно, то все правильно.Они оба понимали, что Син лжет. Как ни жесток был Гарольд, он был просто святым по сравнению с сарацином, купившим Сина.Некоторое время мужчины, наблюдая за женщинами, болтали о всяких пустяках и, постепенно расслабившись, перешли к воспоминаниям о том, как были мальчишками-заговорщиками, которые устраивали проказы и наносили друг другу раны. Потом они вместе с Саймоном присоединились к дамам и пересказали им некоторые из своих захватывающих историй.— Говорят, тебя никто не может одолеть, если ты вооружен, — насмешливо заметил Дрейвен Сину, который стоял, прислонясь к полке камина.— Я слышал то же самое о тебе.— Боже праведный, не начинайте все сначала, — простонал Саймон.— Что именно, Саймон? — спросила Эмили.— Приготовьтесь, леди, — качнул головой Саймон. — Вы близки к тому, чтобы увидеть самое невероятное на земле.— И что же это? — нахмурилась Капли.— Два непобедимых воина.Калли смеялась, пока Син снова не заговорил.— Я мог бы победить тебя.— Нет, — фыркнул Дрейвен. — Только в своих самых фантастических мечтах. А вот я, наоборот, мог бы заставить тебя плакать как девчонка.— Ха! Никогда.— Думаешь, нет?— Уверен.— Тогда переодевайся и жди меня во дворе.— Дрейвен! — воскликнула Эмили. — Они успели пробыть здесь лишь несколько минут, а ты уже собираешься устроить драку с лордом Сином?— Эм, я не собираюсь с ним драться, я собираюсь сбить с него спесь.— Попробуй, — иронически усмехнулся Син, отходя от камина.— Син, — обратилась к нему Калли, — разве вы не утомлены?— Даже, полумертвый, я могу одолеть его с одной рукой, привязанной за спиной.— Так сделай это, — язвительно ухмыльнулся Дрейвен.— Сделаю.Саймон еще громче застонал.— Они же не всерьез, правда? — спросила у него Калли.— У меня такое чувство, что всерьез, — ответила вместо него Эмили.Ее скверное предчувствие оправдалось, когда десять минут спустя мужчины сошли вниз, одетые для битвы.— Быть может, вы сначала хотя бы поели? — окликнул их Саймон.Дружно покачав головами, они направились к двери, и их голоса эхом раскатывались по комнате, когда мужчины с шумом пересекали ее.— Давай, Син, отведай вкус своего первого поражения.— Это тебе, малыш Дрейвен, придется узнать этот вкус. Никогда не наступит день, в который ты сможешь взять верх надо мной.Остановившись у двери, Дрейвен оглянулся назад, в сторону камина.— Пойдем, Саймон, и ты увидишь, как твой названый брат берет обратно свои слова.Мужчины надели шлемы, постучали мечом по мечу и вышли из дома.— Саймон, это опасно? — спросила Калли. Снаружи сквозь дверь к ним донесся крик.— Думаю, это опасно, — ответила Эмили и, вскочив, бросилась к двери.Саймон подхватил Хена, и они все последовали за Эмили во двор, чтобы посмотреть, что делают мужчины.— Элис? — обратилась Эмили к симпатичной темноволосой служанке примерно одного возраста с ней, которая стояла, прижав руку к сердцу, как будто чего-то страшно испугалась. — С вами все в порядке?— Да, миледи, но ваш муж очень опасен с этим мечом.— Вы даже не представляете насколько, — пробормотал Саймон, направляясь к мужчинам, и сияющей улыбкой улыбнулся служанке, которая очаровательно покраснела и поспешила уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Почти всю ночь Калли не спала, стараясь придумать, как найти подход к мужу, и не сомневаясь, что должен быть какой-то способ проникнуть сквозь его толстую шкуру и заставить его принять ее как свою жену.Морна придумала бы. Как только Калли доберется до дома, она отведет Морну в уголок и выспросит все, что нужно. Да, с помощью Морны Син станет просто шелковым.Калли не собиралась состариться, не имея детей. Признавался Син в этом или нет, но он любил детей. Ни один человек не обращался бы с Джейми так, как Син, если бы у него не было отцовских чувств. И из всего, что видела Калли, она сделала вывод, что из Сина получится замечательный отец.— Хорошего сна, муженек, — прошептала Калли, твердо решив утром начать войну за сердце мужа, в которой надеялась одержать победу. Глава 8 Что ж, ее война за сердце Сина началась с того, что все следующее утро Калли посвятила попыткам заставить его разговаривать.Калли пребывала в полной растерянности, не зная, что делать.К тому времени, когда она проснулась, лошади уже были оседланы, и Сии с Саймоном дожидались ее и Джейми, чтобы продолжить путешествие. Калли с улыбкой поздоровалась с Сином, но самое любезное, что он мог сделать, — это ответить ей невнятным бормотанием. Честно говоря, это невнятное бормотание было единственным ответом, который он давал на все вопросы, задаваемые ею на протяжении всего утра.К середине дня, когда они остановились на отдых, Калли полностью созрела для того, чтобы задушить его или, на худой конец, натравить на него стаю диких псов.Обиженная сверх всякой меры, Калли разложила еду и подошла к мужу, занимавшемуся с лошадьми.— Я подумываю, не сжечь ли мне себя на костре сегодня вечером. Вы не станете возражать?Син опять что-то буркнул, а потом резко вскинул голову.— Что?— Ха! — улыбнулась Калли. — Я так и знала. Я знала, что сумею разговорить вас. Подумать только, целое слово! Кто знает, если так будет продолжаться, то к концу недели я, возможно, услышу от вас целую фразу.Син постарался рассердиться на ее дерзкую выходку, но обаяние этой девушки было заразительно, и к тому же сейчас, стоя перед ним с волосами, заплетенными сзади в косу, и с розовыми щеками, она была сверхъестественно очаровательной. Что было в этой женщине такого, отчего каждый раз, когда она приближалась к нему, Сину хотелось целовать эти мягкие пухлые губы и вдыхать их сладостный аромат? Само ее присутствие рядом бросало Сина в огонь и вызывало во всем его теле дрожь желания.— Я полагал, что вам хочется как можно быстрее добраться домой, — отозвался Син, удивляясь, что говорит таким тихим голосом.— Да, но мы могли бы разговаривать во время езды. Быть может, вы заметили, что Саймон не испытывает никаких трудностей, спрашивая, как я себя чувствую или мечтаю ли я увидеть свою семью?— К сожалению, я не столь разговорчив, как Саймон. — Добавляя в мешок корм для лошади, Син посмотрел в ту сторону, где стояли Саймон и Джейми, и задумался над тем, так ли болтливы женщины, как Саймон.— Я заметила. Это как раз совсем не то, что вам следует прятать.Син взял щетку и принялся чистить свою лошадь. Он не мог понять, особенно учитывая то, как он обращался с Калли в это утро, почему она предпочла быть здесь с ним, вместо того чтобы остаться с братом и Саймоном.— Почему вы так добры ко мне? От его слов Калли замерла.— Вы произнесли это так, словно быть добрым чрезвычайно необычно.— Так и есть. Если вы не заметили этого в Лондоне, то знайте, что большинство людей не желают даже встречаться со мной взглядом.— Думаю, их пугает ваш сердитый взгляд, — задумавшись на минуту, ответила Калли.— Но я не сердитый.— Позвольте в этом не согласиться с вами. У вас ужасно свирепый вид.— Тогда почему вы не боитесь меня?— Понятия не имею. Мой отец всегда говорил, что я храбрее десятерых мужчин. — Она рассмеялась, и с дыханием Сина произошло что-то очень странное, а в паху мгновенно заболело. — Я хочу, чтобы вы заметили, что как раз сейчас, в этот самый момент, мы, — Калли сделана рукой жест, объединяющий себя и Сина, — ведем с вами разговор. — Ну как, ведь на самом деле это не так уж трудно, правда? Думаете, мы сможем продолжить это в оставшееся время дня?— Сегодня утром я не хотел быть грубым с вами. — Син улыбнулся. — Просто я не люблю разговаривать во время езды.— Что ж, ладно. Тогда я прощу вас, но только при том условии, что вы возьмете себе за правило в будущем не относиться ко мне с пренебрежением.— Я постараюсь.С тяжелым сердцем Син смотрел вслед Калли. Она изумительная красавица, и он недостоин ее красоты. Ее красота обладает душевной глубиной и богатством, о существовании которых Син никогда не подозревал. В этот момент он мечтал об этой девушке, мечтал быть человеком, похожим на Саймона.Если бы он был благородным и уважаемым человеком…Син стиснул зубы. Ничего уже не изменить, он такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь.Грустно вздохнув, он снова принялся чистить лошадь.К тому времени, когда на следующий день они приближались к Рейвенсвуду, Калли просто мечтала о настоящем, полноценном ночном отдыхе. Гостиница, в которой они останавливались накануне, была убогой и холодной, а ее хозяин угрюмым и раздражительным. Калли провела ужасную ночь. Джейми толкал ее локтями и ногами, а она пыталась угадать, где спит ее муж.Но сегодня у Джейми будет собственная постель, и ее мужу не удастся убежать. Да, Калли не отпустит его от себя, даже если для этого ей придется привязать его к себе.Чем ближе подъезжали они к Рейвенсвуду, тем более беспокойным становился Саймон, и когда впереди показался огромный замок, он пришпорил лошадь и помчался с холма вниз к подъемному мосту.— Мне кажется, он очень возбужден, — заметила Калли Сину.— Да, он и его брат всегда были близки. Ну, как вы и Джейми.Калли взглянула на спавшего брата, который уютно устроился на руках у Сина. Час назад Джейми почувствовал такую усталость, что Син испугался, как бы мальчик не упал с лошади, и, остановившись, взял Джейми к себе на руки, чтобы тот мог на ходу спокойно поспать.Во сне у Джейми было ангельское личико, и Калли не могла не заметить нежного отношения к нему Сина. Для человека, который не желая иметь детей, ее муж проявлял удивительно нежную заботливость, которой лишены многие.Когда они въехали в ухоженный внутренний двор, Саймон уже стоял рядом с очень красивым и высоким темноволосым мужчиной и белокурой леди, которая, по-видимому, со дня на день ожидала появления ребенка. Мужчина держал на руках малыша и приветливо смотрел на гостей.Несомненно, это был Дрейвен Рейвенсвуд.— Син, — поздоровался он с некоторой долей сдержанности. — Давно мы не виделись.Син остановил лошадь и с каким-то непонятным болезненным выражением окинул взглядом уютный двор, наполненный слугами, которые занимались своими делами. В его глазах появилось страдание.— Да, Дрейвен, так и есть, — тихо отозвался Син. — Ты выглядишь благополучным и счастливым. Поздравляю.— И я тебя поздравляю, — улыбнулся Дрейвен. Саймон шагнул вперед взять Джейми, чтобы Син мог спешиться, а Син, в свою очередь, помог Калли спуститься с седла, и конюшие забрали лошадей.— Моя жена Каледония, — представил ее Син, подойдя с Калли к Дрейвену.У Дрейвена от удивления округлились глаза, но он быстро справился с собой.— Моя жена Эмили, — обернулся он к беременной леди, и его лицо мгновенно смягчилось.— Джентльмены, — усмехнулся Саймон, — нельзя ли быть менее официальными? Эти дамы никогда не узнают о неприятностях, в которых когда-то оказывались вы оба.— Мы? — засмеялся Дрейвен. — Как мне помнится, это ты попадал во всяческие переплеты, а мы уводили тебя от Сина подальше.— Ложь! — воскликнул Саймон. — Я был невинным младенцем, введенным в заблуждение вами, слугами Люцифера.— Невинным? — уточнил Син у Дрейвена. — Помнишь тот случай, когда он выстрелил стрелой в медведя?— Помню ли я? — фыркнул Дрейвен. — Я до сих пор не могу прийти в себя от страха. А что скажешь про волчицу?— Посмотрите, — хмыкнув, пропищал Син детским фальцетом, — я нашел щенка.— Щенка с рассерженной мамашей.При этих словах стоявший рядом Джейми с восторгом посмотрел на Саймона.— О, чудесно, — язвительно огрызнулся Саймон. — И зачем только мне нужно было снова свести вас обоих вместе?— Бедный Саймон, вам всегда достается. — Эмили пожала Саймону руку и обняла его.— Вы даже не представляете как, Эм. — Саймон взглянул на Калли, а она безмятежно улыбнулась в ответ, по выражению его лица догадавшись, что он вспоминает ее проделку с привязыванием его к кровати.— Пойдемте в дом, — Эмили взяла Калли за руку, — найдем кровать для вашего брата, а для вас и вашего мужа горячую еду и все остальное.В Рейвенсвуде царила теплая, дружественная атмосфера, благодаря которой Калли сразу же почувствовала себя как дома. Хотя она совершенно не знала Эмили Рейвенсвуд, Калли увидела в ней родственную душу.Как только все вошли внутрь, малыш на руках у Дрейвена стал брыкаться и требовать, чтобы отец спустил его на пол.— Стой рядом, Хен.Малыш, побежав к камину, набрал полные руки игрушек и вернулся к Калли, чтобы показать ей каждую из них. Он быстро что-то объяснял ей воркующим голосом, но Калли разобрала всего пару слов из его речи.— Он говорит вам, что дедушка купил ему лошадь на ярмарке в Рэнсоке, куда возил его поиграть с обезьяной.— О, — засмеялась Калли, — теперь все гораздо понятнее. Сколько ему?— Полтора года.— А когда ожидается следующий?— Думаю, в течение месяца.Калли с некоторой завистью посмотрела на вздувшийся живот Эмили. Она тогда отключилась и ничего не помнила, но, возможно, после брачной ночи уже тоже беременна. Замечательно, если бы внутри ее уже рос ребенок, а позже было бы приятно чувствовать, как шевелится малыш, и знать, что он ее любимый…Калли не могла дождаться этого дня.Хен потянул Калли за рукав, просясь к ней на колени, и, когда она без колебаний усадила его, принялся снова показывать ей свои игрушки. Син смотрел, как естественно Калли обращается с малышом, и у него сжималось сердце.Отвернувшись, Син обвел взглядом большой зал — было так странно вернуться назад после стольких лет. Он не мог припомнить, сколько раз лежал связанным перед этим самым камином, пока Гарольд злобно избивал его по любому мыслимому и немыслимому поводу. В те дни зал был холодным и мрачным, теперь он был ярко расписан и приветлив, и Син с трудом узнавал его, ведь передвинули даже возвышение с хозяйским столом. И все же Син знал это место, чувствовал, как в нем оживают мучительные воспоминания из прошлого — болезненные, горькие воспоминания, которые он старался похоронить на протяжении всей своей жизни.Дрейвен положил руку ему на плечо, и Син инстинктивно хотел сбросить ее, но заставил себя стерпеть. В Дрейвене было много такого, что напоминало Сину о Гарольде: те же темные волосы, тот же рост, те же черты лица. Различными были только глаза. У Гарольда они были карие и жестокие, а Дрейвена — голубые и добрые глаза его матери.— Видения прошлого не так просто изгнать, верно?— Поражаюсь, как ты можешь здесь жить, — кивнул Син.— Честно говоря, я только наезжал сюда, пока моя жена не набросилась на меня.— Набросилась на тебя?— Ты и представить себе не можешь, какая тигрица скрывается в этом ангельском теле, — рассмеялся Дрей-вен.Син взглянул на Калли, казавшуюся спокойной и безмятежной, как сама мадонна. Да, внешность может быть весьма обманчивой.Дрейвен предложил Сину кубок вина, но до сих пор избегал встречаться с ним взглядом, и Син знал почему: он никогда не забывал тот день, когда они виделись в последний раз.В Утремере стояла испепеляющая жара. Сину было почти четырнадцать, и он уже больше четырех лет был пажом Гарольда. Старый граф, желая заключить мир с Господом, решил убить пару сарацин и ради этого собрал своих рыцарей, взял сына и пажа и двинулся в Иерусалим. Поход был тяжелым, два рыцаря умерли в дороге, еще трое погибли в сражении, а последний из рыцарей Гарольда умер от болезни за день до того, как разбойник украл у Гарольда все деньги. Оставшись без гроша, Гарольд был вынужден обратиться к работорговцу, и тому понравился Дрейвен. Хотя сын Гарольда был на два года младше Сина, он был более упитанным и на нем было меньше шрамов. «Вы не получите моего сына, — рявкнул Гарольд, — можете забрать только вот этого». Он толкнул ошарашенного Сина в руки работорговца, и тот самым грубым и оскорбительным образом осмотрел мальчика. Мужчины долго торговались о цене, и в конце концов Син был продан дешевле, чем стоило хорошее помещение для ночлега. Когда работорговец подошел к Сину с наручниками, мальчик сопротивлялся изо всех сил, но их явно было недостаточно. Когда его уводили и старик расплачивался с Гарольдом, Син увидел, как на мальчишеском лице Дрейвена мелькнуло облегчение, что отец его не продал.— Ты же знаешь, я не виню тебя, — Син кашлянул, чтобы прогнать воспоминания.— Я должен был что-нибудь сделать. — Чувство вины исказило лицо Дрейвена.— Что сделать?— Броситься на него. Возмутиться. Я не знаю. — Он глубоко вздохнул. — Хотя бы что-то сделать.— Дрейвен, тебе было всего двенадцать лет. Ты был голодным и израненным. Если бы ты сдвинулся с места, он или избил бы тебя, или тоже продал бы. Если говорить честно, то все правильно.Они оба понимали, что Син лжет. Как ни жесток был Гарольд, он был просто святым по сравнению с сарацином, купившим Сина.Некоторое время мужчины, наблюдая за женщинами, болтали о всяких пустяках и, постепенно расслабившись, перешли к воспоминаниям о том, как были мальчишками-заговорщиками, которые устраивали проказы и наносили друг другу раны. Потом они вместе с Саймоном присоединились к дамам и пересказали им некоторые из своих захватывающих историй.— Говорят, тебя никто не может одолеть, если ты вооружен, — насмешливо заметил Дрейвен Сину, который стоял, прислонясь к полке камина.— Я слышал то же самое о тебе.— Боже праведный, не начинайте все сначала, — простонал Саймон.— Что именно, Саймон? — спросила Эмили.— Приготовьтесь, леди, — качнул головой Саймон. — Вы близки к тому, чтобы увидеть самое невероятное на земле.— И что же это? — нахмурилась Капли.— Два непобедимых воина.Калли смеялась, пока Син снова не заговорил.— Я мог бы победить тебя.— Нет, — фыркнул Дрейвен. — Только в своих самых фантастических мечтах. А вот я, наоборот, мог бы заставить тебя плакать как девчонка.— Ха! Никогда.— Думаешь, нет?— Уверен.— Тогда переодевайся и жди меня во дворе.— Дрейвен! — воскликнула Эмили. — Они успели пробыть здесь лишь несколько минут, а ты уже собираешься устроить драку с лордом Сином?— Эм, я не собираюсь с ним драться, я собираюсь сбить с него спесь.— Попробуй, — иронически усмехнулся Син, отходя от камина.— Син, — обратилась к нему Калли, — разве вы не утомлены?— Даже, полумертвый, я могу одолеть его с одной рукой, привязанной за спиной.— Так сделай это, — язвительно ухмыльнулся Дрейвен.— Сделаю.Саймон еще громче застонал.— Они же не всерьез, правда? — спросила у него Калли.— У меня такое чувство, что всерьез, — ответила вместо него Эмили.Ее скверное предчувствие оправдалось, когда десять минут спустя мужчины сошли вниз, одетые для битвы.— Быть может, вы сначала хотя бы поели? — окликнул их Саймон.Дружно покачав головами, они направились к двери, и их голоса эхом раскатывались по комнате, когда мужчины с шумом пересекали ее.— Давай, Син, отведай вкус своего первого поражения.— Это тебе, малыш Дрейвен, придется узнать этот вкус. Никогда не наступит день, в который ты сможешь взять верх надо мной.Остановившись у двери, Дрейвен оглянулся назад, в сторону камина.— Пойдем, Саймон, и ты увидишь, как твой названый брат берет обратно свои слова.Мужчины надели шлемы, постучали мечом по мечу и вышли из дома.— Саймон, это опасно? — спросила Калли. Снаружи сквозь дверь к ним донесся крик.— Думаю, это опасно, — ответила Эмили и, вскочив, бросилась к двери.Саймон подхватил Хена, и они все последовали за Эмили во двор, чтобы посмотреть, что делают мужчины.— Элис? — обратилась Эмили к симпатичной темноволосой служанке примерно одного возраста с ней, которая стояла, прижав руку к сердцу, как будто чего-то страшно испугалась. — С вами все в порядке?— Да, миледи, но ваш муж очень опасен с этим мечом.— Вы даже не представляете насколько, — пробормотал Саймон, направляясь к мужчинам, и сияющей улыбкой улыбнулся служанке, которая очаровательно покраснела и поспешила уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30