Пальцы Никс прекратили работу, и она поставила на прикроватный столик изящную бумажную фигурку. Дракон, изготовившийся к атаке.
– Я же не вспоминаю твои промахи. Не зову тебя Мисти Услада Вампира, как все остальные. Как нимфы, например.
Мист прижала ладони к груди.
– Вот беда-то, нимфы меня презирают! Что мы должны рассказать, чтобы ты смогла увидеть?
Никс сердито перебросила тяжелую косу за спину и обратилась к Николаю:
– Почему ты хочешь их отыскать?
Не глядя, она вырвала из «Основ мистицизма» сразу четыре страницы и начала мастерить новые фигурки.
– Мне необходимо выяснить, живы ли они. Может, смогу им помочь, вернуть домой.
– Почему они ушли из дому?
Она смотрела на него пристально, казалось, видела насквозь. Пальцы мелькали так быстро, что их движения были неразличимы. Бумага словно складывалась по собственной воле.
Николай расправил плечи. Ему не нравилось, что он совершенно открыт для этой ведьмы.
– Себастьян был вне себя от злости, что я обратил его насильно. Оба негодовали по поводу того, что я попытался обратить четырех младших сестер и старого отца, хотя они уже находились при смерти.
Мист тоже наблюдала за ним, кусая губы. Она понимала, как тяжело Николаю рассказывать о трагедии своей семьи.
– Я не сомневаюсь, что они ушли только затем, чтобы, набравшись сил, вернуться и убить меня.
Потому что оба уже попытались сделать это перед своим уходом.
После пробуждения Себастьян испытывал невыносимый голод – это Николай знал по себе. Когда перед Себастьяном поставили кубок с кровью, он не смог выпить его сразу. Но стоило ему осознать, что он сделал, и брат чуть не впился Николаю в горло.
Долгие месяцы Николай не покидал поместье «Черная гора» – ожидал братьев. Ему было безразлично, повторит ли кто-то из них свою попытку разделаться с ним или нет. Но наступал новый день, а они не возвращались, и он начал задаваться вопросом – не научились ли они заботиться о себе сами, еженощно собирая кровавую дань, не трогая, однако, людей. Не убивая.
Ни на миг не сводя глаз с его лица, Никс закончила фигурку акулы и поставила ее рядом с драконом. Николай поймал себя на том, что с интересом рассматривает бумажные творения.
Ты знал, что они обезумеют от ярости? – спросила Никс.
Поколебавшись, он признался:
– Знал, но все равно обратил их…
Заметив его волнение, Мист пришла ему на помощь и принялась выкладывать то, что слышала от мужа о его братьях. Получив передышку, Николай в который раз принялся в душе искать оправдания собственному поступку. В ту ночь, увидев умирающего Себастьяна, Николай вдруг понял, как много недодала жизнь младшему брату. Себастьян мечтал лишь о семье, о доме, где он мог бы проводить мирные дни. Он еще и не жил совсем. С этим Николай смириться не мог.
Подростком Себастьян разом вымахал до шести с половиной футов, не набрав вес и не нарастив мускулов. Это пришло позже, года через два. Он долго был худым и неуклюжим. Но как ни странно, главные беды начались именно тогда, когда вес пришел в соответствие с ростом.
Теперь он просто не знал, куда себя девать. Невероятная физическая сила нарастала с каждым днем. Он наставил фонарей под глаз не одной девушке, просто неудачно шевельнув локтем, а однажды и вовсе сломал незадачливой подружке нос. Отдавил немало ног. Деревенские барышни шутили, что ни одна из них не пройдет мимо него «без крайней нужды и деревянных башмаков».
Худшее случилось, когда он и Мердок бегали по деревне, претворяя в жизнь одну из обычных проделок Мердока. Себастьян на бегу столкнулся с женщиной и ее юной дочерью. Обе без чувств повалились на землю. Жуткое происшествие, тем более что, едва придя в себя, женщины завопили, что их убивают.
Себастьян с ранних лет отличался застенчивостью, а тут такое! Он стал бояться женщин, всех без разбору, не обладая ни ровным очарованием Мердока, ни безразличием Конрада.
В тринадцать лет Мердок уже улыбался, словно дьявол– искуситель, что позволило ему без труда забираться под юбки деревенских женщин. Себастьян же в этом возрасте был молчаливым парнем, сжимающим в потной ладони смятый букет, который ни разу не попал к той, кому предназначался.
Возненавидев себя за неуклюжесть, Себастьян обратился к наукам. Невероятно, но после многих лет, проведенных в изучении боевых искусств – а тренироваться он начал, как только подрос достаточно, чтобы держать деревянный меч, – ум Себастьяна оказался самым могучим его оружием. Он писал научные трактаты, в результате чего снискал славу ученейшего мужа своего времени.
– Ты что-то увидела, – сказала Мист, отрывая Николая от воспоминаний.
– Могу сказать тебе, где Мердок.
– Я виделся с ним не далее как вчера, – проворчал Николай.
Мердок обитал на горе Обблак, в отвоеванном у Орды замке. Там основали новый ковен стойких, поэтому Николай часто туда наведывался.
– Ну разумеется, – язвительно процедила Никс, – Мердок так и сидит там, где ты его оставил.
– И что бы это значило? – Поймав ее невозмутимый взгляд, он пояснил: – Насчет Мердока – что ты хотела сказать?
– А я вообще что-то говорила? – насмешливо спросила Никс.
Николай начинал терять терпение.
– Черт возьми, Никс! Я знаю, что ты могла бы рассказать, где они.
Она широко раскрыла глаза:
– Так ты тоже ясновидящий?
Решительно, иногда он просто ненавидел своих родственниц!
– Никс, мне нужно, чтобы ты помогла их найти, – сказал Николай. Слова давались ему с трудом. Боевой генерал армии стойких привык отдавать приказы, которые тут же беспрекословно исполнялись. Теперь… просить было сущим мучением.
Тем временем Никс полностью сосредоточилась на следующей бумажной фигурке. Под ее пальцами возникали причудливые изгибы языков пламени. Она осторожно поставила ее рядом с двумя первыми. Книга лишилась еще нескольких страниц, пальцы замелькали еще быстрее. К собственному удивлению, Николай обнаружил, что не в силах отвести взгляд от бумажных созданий, которые Никс, казалось, мастерит против своей воли.
Через минуту появился бумажный волк, задравший морду в безмолвном вое. На столике стояли четыре фигурки, словно на сцене кукольного театра. Мист удостоила их быстрого взгляда. Николай смотрел на них как зачарованный.
– Никс, постарайся же! – крикнула Мист, и Николай вздрогнул, стряхивая наваждение.
– Я не вижу Конрада! – рявкнула она в ответ, и где-то поблизости сверкнула молния.
– А Себастьян? – настаивала Мист.
– Да что я знаю? – Никс нахмурилась. – Что я знаю? Ого! Я знаю, что знаю!
Николай принялся нетерпеливо мерить комнату шагами, сделав ей жест продолжать.
Она пожала плечами.
– Прямо сейчас твой брат Себастьян ревет, как бык, и гонится за кем-то за стенами своего замка, потому что хочет, чтобы этот кто-то вернулся, так хочет, что готов отдать за это жизнь! – Никс улыбнулась, как будто в восторге от того, что видит, затем вдруг всплеснула руками. – Ага! У него загорелась кожа!
Глава 5
«Почему она убежала от меня?»
Этот мучительный вопрос он повторял в уме снова и снова. Себастьян бежал под проливным дождем, прямо по лужам, по главной улочке опустевшей деревни.
Дождь хлынул на закате, когда он отправился на ее поиски. Даже сейчас, много часов спустя, напор дождя не ослаб. Его струи разъедали известку, скреплявшую камни мостовой, били Себастьяна по обожженному лицу, обгоревшими рукам, но он вряд ли это замечал.
Что произошло, черт возьми? Только что он умирал от накопившейся за много веков усталости и тоски, а потом все сгинуло, стоило ей появиться! А теперь тоска вернулась, обрушившись на него с удвоенной силой.
– Не уходи! – кричал он ей. За мгновение до того, как ему пришлось отступить под укрытие стен, она обернулась к нему, губы полураскрыты, глаза как безумные. Она увидела, как он страдает, как дымится его кожа.
Подобный взгляд Себастьян видел и раньше. Так же застывали солдаты, когда пушечное ядро падало прямо к их ногам – словно не в силах осознать произошедшее.
«Почему она убежала? Что я сделал не так?»
Он искал всю ночь, прочесывая пустые улицы. Он телепортировался до аэропорта, проследил ее путь, отлично понимая, что она давно покинула долину.
Исчезли и обитатели деревушки. Лишь собака выла где– то на заднем дворе. Сделавшись обращенным, Себастьян избегал людей, однако сейчас он мечтал расспросить их. Отчаянно хотел этого! Если у них есть сведения о его загадочной невесте, он вытрясет из них все, что они знают, даже если ради этого придется превратиться в того, кого они гак боятся.
Но жители деревни исчезли. Даже дом мясника, тайно продававших ему кровь и время от времени достававшего одежду и книги, сейчас был пуст и темен. Значит, она предупредила, что он будет искать ее, чтобы отомстить.
Снова и снова Себастьян перебирал в уме все, что знал о Кэдрин. Иногда он думал, что она слишком красива, слишком совершенна – видение, существующее лишь в его фантазиях. Он так долго жил один…
Должно быть, давно сошел с ума.
Но когда ему почти удавалось убедить себя, что она всего лишь мечта, он смотрел на огромный синяк на груди, на дыры в рубахе, оставленные ее коггями там, где они впивались в его спину и руки. Боже, она была такой неистовой, его невеста! И даже сейчас при мысли о ней его плоть твердела.
Такого вожделения он никогда не испытывал. Ни одной женщине не удавалось так задеть его за живое. Разумеется, он так сильно желал ее из-за длительного воздержания. Иначе и быть не могло! И ведь он даже не овладел ею.
Черт, он не видел ее обнаженного тела, не касался кожи!
Себастьян затряс головой, снова заливаясь краской стыда – как он вел себя с ней! Конечно, у него не было опыта, но он знал достаточно, чтобы понимать – то, что они делали, было… неправильно.
За всю жизнь у него едва набралось с полдесятка соитий, и всего с двумя женщинами. Да и можно ли так назвать то, что было у него со второй! Себастьян никогда не старался очаровывать дам. И дело даже не в сдержанном и нелюдимом характере. Было ли у него время, возможность и, главное, выбор?
Поместье «Черная гора», дом его семьи, располагался в удалении от городов и ярмарок. Все хорошенькие фермерские дочки на сотни миль в округе уже были безнадежно влюблены – и, весьма вероятно, наслаждались вниманием – беспутного братца Мердока, что исключало всякий интерес к ним со стороны Себастьяна. Ему никогда бы не сравниться с опытностью Мердока. Его приводила в ужас мысль, что женщина в его объятиях сравнивает его с братом, и сравнение не в его пользу.
Если бы не Мердок, пришлось бы соревноваться с двумя старшими братьями.
А потом началась война.
Разве он мог подготовиться к встрече с Кэдрин? Она пылала страстью ничуть не меньше его самого. Он даже не мог представить себе ее обнаженное тело, извивающееся под ним, потому что это вызывало такой спазм в паху, что Себастьян не мог двигаться. Он выругался.
Она распаляла его, вынуждая наступать, а потом сдалась, наслаждаясь силой его объятий, словно дикое животное. Тут Себастьян понял, что не знает не только ее полного имени, но и где она живет. Он не знал даже, что она за существо. Он знал о ней не больше, чем о современной человеческой культуре.
Когда много лет назад он пробудился из мертвых, Николай и Мердок пытались объяснить ему, что сами знали о Законе, а знали они немного, ведь их самих обратили совсем недавно. Себастьян не слушал. Какой прок выслушивать наставления, если он собирался немедленно выйти на солнечный свет?
Все эти годы он избегал поместья «Черная гора», поселившись в единственной стране в мире, где никому не придет в голову его искать. Что, если сейчас он вернется? Он боялся даже предполагать, что сделает, если встретится с Николаем.
Уголком глаза Себастьян уловил движение. Он резко обернулся, но увидел лишь собственное отражение в витрине магазина. Застыв на месте, он обхватил ладонью подбородок.
Боже правый, да как же ей было не бежать?
Под струями проливного дождя он выглядел чудовищно. Кожа на одной половине лица сожжена до волдырей, да и само лицо – кости, обтянутые кожей. Он никогда не мог заставить себя пить крови достаточно, чтобы поддерживать нормальный вес тела. Волосы неровно острижены, одежда совсем изношенная – сплошные дыры.
В ее глазах Себастьян был нищим. Обитатель руин, без друзей и родственников. Как ей догадаться, что он может составить ей достойную пару? В его время женщину нужно было убеждать, что мужчина, которому она вручает свою судьбу, сможет о ней позаботиться. Разумеется, спустя триста лет столь основополагающие принципы не могли измениться.
Но самое главное – он вампир, а она их решительно ненавидит.
Он никогда не сможет сопровождать ее днем. Боже, как же он истосковался по солнцу – сейчас больше, чем когда– либо, потому что ему не дано выйти на солнце вместе с ней.
«Вампир! – Он пригладил ладонью мокрые волосы. – Каких детей я смог бы ей дать? Неужели они пили бы кровь?»
Он и сам от себя убежал бы.
Как можно ожидать, что она не отшатнется с отвращением, если он сам себе противен? Он питается кровью, обречен вечно прятаться в сумерках.
«Тебе никогда не стать моим мужем», – поклялась Кэдрин.
« Я убью себя», – поклялся он Николаю в ночь их последней встречи.
Как мог Себастьян убедить ее жить с ним, когда вот уже триста лет он не может убедить себя самого, что вообще достоин жизни?
Но ведь Себастьяну удалось заставить ее поцеловать его, да еще принять неуклюжие ласки. Наверняка со временем он сможет побороть ее отвращение.
Возможно, другие вампиры – сущее зло, ведь он не видел других вампиров, кроме братьев. Но он сможет доказать ей, что он не такой. Сможет защищать Кэдрин, дать ей все, что она пожелает.
Можно вернуться в поместье «Черная гора» – сейчас к этому нет препятствий. Там все его богатство, зарытое в укромном месте. До того как они с Конрадом покинули театр военных действий, Себастьяну удалось накопить приличное состояние.
Он привез с полдесятка сундуков, набитых золотыми монетами, на которых были отчеканены изображения древнего бога в полете. В других сундуках находились драгоценности.
Он заставит себя выпить крови, купить новую одежду. Он приобретет для них новый дом – ему не хотелось возвращаться в полуразрушенную крепость.
Он предстанет перед ней достойным мужчиной, солидной партией для замужества. Однако прежде придется разобраться, что за мир вокруг него. Себастьян видел машины, но никогда не сидел за рулем ни одной из них. Видел афиши кинотеатров, но не посмотрел ни одного фильма. Над головой пролетали самолеты, и он знал, как устроены их двигатели – из книг, но ни разу не путешествовал самолетом.
И ему придется жить среди людей, ходить рядом по улицам, а он всегда подозревал, что они сумеют распознать в нем чужака – стоит лишь взглянуть повнимательнее. Отвратительного, мерзкого чужака, притворяющегося одним из них.
В нем может проснуться желание пить их кровь. Такого прежде не случалось ни разу, пока золотистая кожа Кэдрин не оказалась в опасной близости от его губ. Сможет ли он сдерживать свои порывы? Может быть, это чистый эгоизм – искать ее? Но нет, он проявил выдержку. Он будет стойким. Так называется орден его брата.
Он жаждал вернуть невесту. Он вернет ее, пусть даже это будет стоить ему жизни.
Себастьян печально покачал головой. Отвернувшись от витрины, он смотрел на дождь. Не иначе как он ждал ее всю жизнь, даже тогда, когда еще не подозревал о ее существовании.
Лондон, Англия
Все под контролем.
Благословенное спокойствие снова снизошло на Кэдрин, хотя стороннему наблюдателю она могла бы показаться несколько… дезориентированной.
С тех пор как на болотистых берегах речки – как ее там? – возник город Лондон, вампиры полюбили выходить на охоту в здешних туманах. Когда бы Кэдрин ни приходилось здесь бывать, она тоже не упускала случая поохотиться.
После бегства из России она решила приехать именно сюда, где обитало множество созданий мира Закона. В Лондоне у нее была квартирка, о которой не знал никто из валькирий. Кроме того, этот город как нельзя лучше подходил для подготовки к состязанию за талисман. Вот отчего она была сейчас здесь, а вовсе не потому, что не могла смотреть в глаза валькириям своего ковена.
В свой первый вечер в Лондоне Кэдрин направилась на Кингс-Кросс с одной целью: убивать пиявок. Полы короткого плаща скрывали меч и кнут. Она шла по извилистой, мощенной булыжником улочке, которую отлично помнила – не больше века минуло с тех пор, как на этих самых камнях два брата-вампира чуть не лишили ее головы!
Так что у Кэдрин были причины ненавидеть вампиров не только из-за гибели сестер.
Пробираясь по аллее, она мало-помалу вживалась в роль – словно заблудилась в тусклом, туманном городе, и даже принялась чуть-чуть прихрамывать. Это был сигнал хищникам – обед готов, приятного аппетита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31