Джерри, например, нашел уже два предмета – так он называет антикварные вещи, – а именно: два орнамента, на которых неплохо заработал.
Во-вторых, эта передача просто мне нравится. Ребята в ней обычно собирают разное старье в надежде услышать от Хью Скалли, что оно стоит полмиллиона, и, узнавая, что не получат за него и тех денег, которые заплатили за проезд в автобусе, вешают носы. Однажды Скалли сказал, что за принесенный ими старый паршивый чайник может заплатить двести фунтов, а эти двое все равно расстроились – они мечтали, что, продав этот хлам, смогут махнуть на острова и отдохнуть по полной программе.
Большая часть людей смотрят «Антиквариат» не потому, что интересуются антиквариатом, а потому что им нравится следить за развитием событий в жизни этих парней – главных действующих лиц. А вся их чертова жизнь проходит в поисках разных ценностей и выслушивании лекций экспертов.
– Это самый чудесный набор кружек для бритья из всех, что я когда-либо видел, мистер Роберте. Если желаете, я вам кое-что о них расскажу.
– Нет, просто назовите их цену, и я пойду.
Еще я всегда смотрю «Сквозь замочную скважину». Вернее, мы смотрим эту передачу вместе с Олли и постоянно соревнуемся в том, кто первым правильно назовет общую стоимость ценных вещей в доме того или иного придурка. Это нужно сделать сразу после того, как Лойд провел нас по всем комнатам. Наши правила такие: в расчет принимаются только видаки (мы условились, что цена одного видеомагнитофона, если он не слишком навороченный, сотня фунтов), микроволновки (пять сотен), стереосистемы (в зависимости от фирмы) и подобные вещи.
Выигрываю чаще всего я. Лучший дом из всех, что в «Сквозь замочную скважину» показали, у Де О'Коннора, худший – у Винни Джонса. Этот парень, скажу я вам, не имеет ничего стоящего. Единственное, что меня не устраивает в передаче, так это то, что они не показывают, какие сигнализационные системы установлены во всех этих домах, и, конечно, то, что не называют адресов.
Из телевикторин лучшая, на мой взгляд, «Семейное богатство». Говоря «лучшая», я имею в виду, что в ней принимают участие тупейшие из соревнующихся. А ведь семьи, которые показывают по телеку, – это те, которые прошли все отборочные туры. Только вообразите себе, что представляют собой болваны, не получившие право участвовать в съемках. Тем не менее именно поэтому я и люблю эту передачу, даже ставлю видак на запись, если собираюсь куда-нибудь уйти. Все дело, наверное, в том, что «Семейное богатство» – одно из немногих исключений в нашей телеиндустрии, напичканной до отказа топ-моделями, суперзвездами и прочим блеском. Поэтому, когда смотришь эту викторину, чувствуешь себя вполне комфортно. А что касается Ле Денни, ему как выдающемуся телекомику я с удовольствием вручил бы премию.
«Криминальную хронику» я вообще никогда не пропускаю, хотя артисты, которые в ней снимаются, конечно, дерьмовые, на злодеев ничуть не похожи. Я ведь сам – один из них и знаю кучу ребят, связанных с криминалом, мы разговариваем абсолютно не так, как эти их идиоты.
Но в остальном «Криминальная хроника» мне нравится, из нее узнаешь много полезного, массу интересных идей для работы. Претворить в жизнь нам не довелось еще ни одну из них, потому что речь в этой передаче веется в основном о вооруженных ограблениях и подобных вещах, но, если предположить, что и мы когда-нибудь займемся более серьезными делами, у нас уже будет парочка отличных планов. Я все собираюсь написать и в «Криминальную хронику», и в «На борьбе с криминалом» письма с просьбой выслать мне бесплатные брошюры, которые они предлагают, чтобы поподробнее изучить все рассматриваемые ими вопросы.
Олли без ума от комедий. Ему нравятся «Черная гадюка», «Фолти Тауэрз», «Только дураки и лошади» и все в этом духе. Я тоже зачастую не прочь посмотреть комедию, но в последнее время по телеку показывают только разную ерунду, ничего стоящего. Отметить можно разве что те фильмы, которые сняты по подобию картин семидесятых годов, например, «Папина армия» или «Каша». Все остальные современные комедии – дерьмо собачье. Создается такое впечатление, что на Би-би-си работают только такие специалисты, которые способны лишь на переписывание старых сценариев, придумать новые им не под силу.
А как еще объяснить существующее положение вещей?
Почему, интересно, эти люди относятся к своей работе настолько безответственно?
Не исключена, конечно, и вероятность, что Би-би-си по тем или иным причинам отрезана от окружающего мира, что письма, присылаемые в «Ваше мнение», практически никто не читает. В противном случае все киношники давно поняли бы, что современные фильмы невозможно смотреть. Возьмем, к примеру, эти чертовы «Остатки летнего вина». Настоящая пропаганда эвтаназии! Хорошо еще, что я не вношу за телевидение никакой ежемесячной платы. А за что им платить, если по телеку бывает абсолютно нечего смотреть?
Ах да! Вспомнил про еще одно исключение – «Одной ногой в могиле». Тоже потрясающая передача, и задействованные в ней актеры играют просто отлично. По всей вероятности, идею они выкупили у американцев. Негр Бил Косби играет в «Одной ногой в могиле» Виктора Мелдрю, у него есть непослушная дочь-тинейджер. Класс! Особенно мне понравился тот эпизод, когда однажды Виктору позвонили обчистившие его дом грабители и спросили, как на его видаке программируется таймер.
– Дело, понимаете ли, в том, – сказал ему один из парней, – что поздно вечером нас обычно не бывает дома, а большинство из наших любимых передач идет именно в это время.
Вот ведь класс, черт возьми!
Хотел бы и я быть настолько же смелым, чтобы однажды решиться на подобное.
18
Блестящие планы: номер четыре
Джерри, наверное, лучший из всех известных мне воров-взломщиков. Если я отношусь к проникновению в чужие дома как к способу зарабатывать на жизнь, то он прилагает все усилия, чтобы сделать настоящую грабительскую карьеру. Изучает новые технические приемы, новые методы взлома, рыночные цены и так далее, и тому подобное, одним словом, все время стремится стать более и более искусным грабителем.
И на разговоры с другими представителями нашей профессии он всегда находит достаточно времени – от них тоже каждый раз узнает что-нибудь новое и таким образом совершенствуется. Кстати, красть всегда что-то определенное – именно так действую, например, я – ему не по душе. Чем дальше, тем более серьезные задачи он перед собой ставит: грабит магазины, склады, офисы.
Джерри относится к тому типу парней, которые в качестве подготовительной операции к более или менее крупному делу не погнушаются воспользоваться и игрушками: кубиками, машинками, дюймовыми фигурками человечков в темных масках и подобными вещами, чтобы заранее проиграть предстоящие события.
Если бы грабительству обучали в специальных заведениях, Джерри без проблем получил бы красный диплом. Что касается меня, я, наверное, вместо сдачи выпускных экзаменов проник бы в учительскую и украл все экзаменационные бумаги, за что наверняка получил бы довольно высокую оценку.
Некоторое время назад одним из самых заветных желаний Джерри было научиться отключать сигнализации. Я, конечно, тоже не отказался бы от подобного умения, походил бы тогда на героев, которых показывают по телеку. Запасся себе кучей дорогих дрелей, ноутбуком, специальными крюками и приступай к работе. Представляю: я весь в черном, обдуриваю хитрые системы, перепрограммирую код доступа, спокойно пробираюсь во дворец королевы, хватаю ее видеомагнитофон и даю деру.
Только зачем мне столько мороки?
А вот для Джерри все эти сложности не представлялись пугающими. И хотя сам я не желаю осложнять себе чем бы то ни было жизнь, не могу не восхищаться людьми, у которых достаточно сил, предприимчивости и находчивости для выполнения той задачи, которую они перед собой поставили.
Итак, Джерри задался целью узнать о сигнализационных системах все, что только можно. Он снял особняк на Дейн-лейн и запросил прайс-листы и каталоги у дюжины компаний, занимавшихся установкой сигнализаций. Изучив присланные ему материалы, он позвонил во все фирмы и договорился, что представители каждой из них приедут к нему в разное время установить свой товар – оконную сигнализацию, магнитные сенсоры, огни во дворе, загорающиеся, когда в него кто-нибудь входит – не знаю, как они называются, – в общем, все, что предлагалось.
Покуда специалисты делали свое дело, Джерри заваливал их разными вопросами.
– Каков радиус действия этой штуковины? Где располагается кнопка выключения? Что, если в дом заберется вооруженный молотком грабитель?
И все в таком духе.
На следующий день Джерри снимал установленную систему и встречал представителей другой фирмы, а спустя шесть дней, ознакомившись с пятью системами, собрал вещи и вернулся домой. Когда хозяин особняка и те компании, которые устанавливали в нем сигнализацию, забеспокоились и стали звонить, чтобы узнать, почему он не оплачивает счета, Джерри уже и след простыл. Исчезли и борода, и краска с его волос, которые этот профессионал использовал для маскировки.
Изменение внешности, разработка планов, вымышленные имена – вот, черт возьми, как надо работать!
Провернув эту операцию, Джерри посчитал, что достиг лишь малой толики того, чего хотел (весьма умное решение), и устроился на работу в одну из подобных фирм в качестве ученика установщика сигнализаций. Не знаю, как это ему удалось, возможно, он наврал, что обладает какими-то навыками, но его приняли, снабдили всем необходимым – лестницей и прочими причиндалами квалифицированного установщика – и даже определили какой-то мизерный недельный оклад. Джерри размер оклада не смутил, ведь в эту контору он устроился не для того, чтобы заработать денег, а чтобы получить необходимые знания.
Ученик из него вышел отменный: этот хитрюга как губка впитывал в себя каждую мелочь профессии установщика и уже спустя пару месяцев мог потягаться с настоящими доками в этой области. Когда он засобирался увольняться, его даже стали упрашивать остаться, но у Джерри, естественно, нашлись супервеские причины для ухода.
Теперь, если у меня возникает какой-то вопрос по поводу сигнализаций, я знаю, к кому обращаться.
Джерри не раз пытался поделиться со мной тем, что смог изучить, но для меня его слова – все равно что нумизматика: сколько бы он ни разжевывал мне ту или иную деталь, я ничего не запоминаю. У меня в голове никак не укладывается, какой провод я должен перерезать – зеленый, красный или же весь чертов пучок. Джерри постоянно повторяет: если в чем-то сомневаешься, лучше обесточь целую улицу. Но я ненавижу игры с электричеством, так как убежден, что подобные игры – короткая дорога к быстрой смерти.
Теперь Джерри поговаривает об устройстве на работу учеником к специалисту по замкам. Блестящая идея, верно? Такие приходят на ум лишь ребятам в кино. Заготовки ключей, дорогостоящие инструменты, бутылочки с кислотой. Потрясающе!
И я бы не отказался от знаний изготовителей замков, честное слово.
19
Ганов никогда нет дома
Каждый вор всю свою жизнь мечтает сходить однажды на то или иное дело. И не важно, взломщик ли это, или вооруженный грабитель, или кто-то еще, у всех у нас есть определенный план, к разработке которого мы постоянно возвращаемся мыслями по субботним вечерам, когда приходим в кабак.
Я в своих фантазиях постоянно забирался в тот здоровый дом на Бичбрук-авеню. Он принадлежал мистеру и миссис Ган.
Фамилия этих людей стала мне известна, потому что как-то раз ранним субботним утром я стащил у них газету. Этот огромный старый дом был удален от дороги на приличное расстояние, и в нем хранилась куча всего, что я с удовольствием украл бы.
Понимаете, Ганы занимались каким-то своим бизнесом, не знаю, каким конкретно – кому-то что-то рассылали по факсу, что ли, – и их хатка была нашпигована компьютерами, принтерами, мобильными телефонами, факсовыми аппаратами и прочей ерундой. А еще, разумеется, множеством суперсовременных видеомагнитофонов, телевизоров и всем, чем угодно. По всей вероятности, дела Ганов шли неплохо, так как помимо всего прочего их дом был обставлен еще и обтянутой кожей мебелью, которую даже я подумывал украсть, и оба они разъезжали на одинаковых «рэнджроверах».
Что еще меня привлекало, так это отсутствие у Ганов детей, то есть почти каждый вечер они спокойно куда-нибудь уезжали. Масса приглашений на ужин, вечная занятость и желание сменить обстановку, расслабиться, ну, вы знаете, как оно бывает. Мне кажется, все люди, работающие, не выходя из дома, строят свое расписание примерно таким образом. Для них остаться в своих хоромах на вечер – все равно что человеку, целую неделю копающему дренажную канаву, засесть в этой канаве на целый уик-энд.
Мимо дома Ганов я обычно проезжал на машине, возвращаясь из кабака. Иногда я останавливался напротив, вылезал из фургона и просто на протяжении некоторого времени смотрел на особняк, стараясь запомнить расположение каждого окна, каждого кирпичика, каждой водосточной трубы. И сматывался, как только в каком-нибудь из соседних домов загорался свет.
Об ограблении этого дома я мечтал целых восемь или девять лет, а потом, в октябре прошлого года, неожиданно увидел на его ограде табличку «ПРОДАЕТСЯ».
– Я сделаю это, – говорю я Олли. – Я это сделаю, черт возьми!
– Еще пинту? – спрашивает Олли.
Кстати говоря, происходит все это в субботу вечером.
– Да, я говорил то же самое несколько лет подряд, но сегодня это не просто пустые слова, сегодня я всерьез собираюсь пойти на это дело. С трепом покончено!
– Закажу-ка я себе орехов. А ты будешь?
– Нет. Во вторник вечером. Я сделаю это во вторник вечером.
Я обмозговываю свой план, а Олли идет за пивом. Я осознаю, что раскусить столь крепкий орешек весьма затруднительно, но твердо знаю, ради чего должен приложить столько усилий.
Усилий. Усилий...
А в усилиях ли дело? Если бы все обстояло так просто, давным-давно обчистил бы это гнездышко и уже присматривался бы к другому. Наверное, не об усилиях следует задуматься, а о риске. Стоит ли рисковать?
Олли ставит передо мной кружки с пивом и тут же, садясь на место и задевая стол, проливает по чуть-чуть из каждой.
– Собственно, все, что от нас требуется, так это проникнуть в дом таким образом, чтобы не сработала сигнализация. – Я прекрасно знаю, что ни мне, ни Олли сия задача не по силам. – Можно привлечь к этому делу Джерри.
Олли пьет пиво, ест орехи и не произносит ни слова.
Все, что я ему говорю, он слышал сотню раз на протяжении всех последних девяти или десяти лет и своим молчанием насмехается надо мной подобно людям, выслушивающим россказни Терри. Или, быть может, он сегодня просто не обедал.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спрашиваю я.
– М-м-м? А... да, проникнуть в дом, – говорит Олли, прежде чем отправить в рот очередную пригоршню орехов.
Я понимаю, что он действительно насмехается надо мной.
– На сей раз я говорю вполне серьезно. Давай обчистим этот дом во вторник.
– Сыграем в дартс?
– Да иди ты со своим дартсом! Я спрашиваю, что ты думаешь насчет того, чтобы пойти на дело во вторник?
– Не знаю, – отвечает Олли. – Если ты и в самом деле говоришь серьезно...
– Еще как серьезно, черт побери!
– Тогда я думаю, что ты полнейший идиот. – Олли делает большой глоток пива. – Только представь себе, что нас ловят за этой работой.
– Никто нас не поймает, если сделаем все по уму.
До меня внезапно доходит, что Олли насмехался надо мной все девять или даже десять лет. И я произношу длинную речь о том, что игра стоит свеч, что мы заработаем на ней кучу бабок, что чаще всего сожалеешь в жизни не о сделанном, а о несделанном, о неиспользованных возможностях и так далее. Олли, хоть и остается при своем мнении, под напором моего пыла соглашается пойти вместе со мной на дело.
Только бы нас не сцапали за это ограбление, думаю я. Тогда старина Олли никогда не простит меня.
* * *
Джерри смотрит на дом сквозь окно с заднего пассажирского сиденья.
– Олли, сделай одолжение, сходи во двор, надо вырубить этот чертов фонарь.
Олли вылезает через заднюю дверцу фургона, направляется к дому и проходит через ворота во двор. В этот момент загорается фонарь, Джерри высовывает в окно дуло пневматического ружья, прицеливается и стреляет. Потом еще, и еще, и еще раз до тех пор, пока на подъездную аллею дома не падают осколки.
Олли возвращается.
– Поехали, – говорит Джерри. – Устроим перекур. Вернемся где-нибудь через полчасика.
Я завожу мотор, и мы едем в «Красный лев», располагающийся за углом.
Первый этап операции завершен.
Выпив по полторы пинты пива, мы возвращаемся к дому Ганов. Тишина.
– Только будьте поосторожнее, – говорит Джерри, выходя из фургона и направляясь через дорогу к подъездной аллее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Во-вторых, эта передача просто мне нравится. Ребята в ней обычно собирают разное старье в надежде услышать от Хью Скалли, что оно стоит полмиллиона, и, узнавая, что не получат за него и тех денег, которые заплатили за проезд в автобусе, вешают носы. Однажды Скалли сказал, что за принесенный ими старый паршивый чайник может заплатить двести фунтов, а эти двое все равно расстроились – они мечтали, что, продав этот хлам, смогут махнуть на острова и отдохнуть по полной программе.
Большая часть людей смотрят «Антиквариат» не потому, что интересуются антиквариатом, а потому что им нравится следить за развитием событий в жизни этих парней – главных действующих лиц. А вся их чертова жизнь проходит в поисках разных ценностей и выслушивании лекций экспертов.
– Это самый чудесный набор кружек для бритья из всех, что я когда-либо видел, мистер Роберте. Если желаете, я вам кое-что о них расскажу.
– Нет, просто назовите их цену, и я пойду.
Еще я всегда смотрю «Сквозь замочную скважину». Вернее, мы смотрим эту передачу вместе с Олли и постоянно соревнуемся в том, кто первым правильно назовет общую стоимость ценных вещей в доме того или иного придурка. Это нужно сделать сразу после того, как Лойд провел нас по всем комнатам. Наши правила такие: в расчет принимаются только видаки (мы условились, что цена одного видеомагнитофона, если он не слишком навороченный, сотня фунтов), микроволновки (пять сотен), стереосистемы (в зависимости от фирмы) и подобные вещи.
Выигрываю чаще всего я. Лучший дом из всех, что в «Сквозь замочную скважину» показали, у Де О'Коннора, худший – у Винни Джонса. Этот парень, скажу я вам, не имеет ничего стоящего. Единственное, что меня не устраивает в передаче, так это то, что они не показывают, какие сигнализационные системы установлены во всех этих домах, и, конечно, то, что не называют адресов.
Из телевикторин лучшая, на мой взгляд, «Семейное богатство». Говоря «лучшая», я имею в виду, что в ней принимают участие тупейшие из соревнующихся. А ведь семьи, которые показывают по телеку, – это те, которые прошли все отборочные туры. Только вообразите себе, что представляют собой болваны, не получившие право участвовать в съемках. Тем не менее именно поэтому я и люблю эту передачу, даже ставлю видак на запись, если собираюсь куда-нибудь уйти. Все дело, наверное, в том, что «Семейное богатство» – одно из немногих исключений в нашей телеиндустрии, напичканной до отказа топ-моделями, суперзвездами и прочим блеском. Поэтому, когда смотришь эту викторину, чувствуешь себя вполне комфортно. А что касается Ле Денни, ему как выдающемуся телекомику я с удовольствием вручил бы премию.
«Криминальную хронику» я вообще никогда не пропускаю, хотя артисты, которые в ней снимаются, конечно, дерьмовые, на злодеев ничуть не похожи. Я ведь сам – один из них и знаю кучу ребят, связанных с криминалом, мы разговариваем абсолютно не так, как эти их идиоты.
Но в остальном «Криминальная хроника» мне нравится, из нее узнаешь много полезного, массу интересных идей для работы. Претворить в жизнь нам не довелось еще ни одну из них, потому что речь в этой передаче веется в основном о вооруженных ограблениях и подобных вещах, но, если предположить, что и мы когда-нибудь займемся более серьезными делами, у нас уже будет парочка отличных планов. Я все собираюсь написать и в «Криминальную хронику», и в «На борьбе с криминалом» письма с просьбой выслать мне бесплатные брошюры, которые они предлагают, чтобы поподробнее изучить все рассматриваемые ими вопросы.
Олли без ума от комедий. Ему нравятся «Черная гадюка», «Фолти Тауэрз», «Только дураки и лошади» и все в этом духе. Я тоже зачастую не прочь посмотреть комедию, но в последнее время по телеку показывают только разную ерунду, ничего стоящего. Отметить можно разве что те фильмы, которые сняты по подобию картин семидесятых годов, например, «Папина армия» или «Каша». Все остальные современные комедии – дерьмо собачье. Создается такое впечатление, что на Би-би-си работают только такие специалисты, которые способны лишь на переписывание старых сценариев, придумать новые им не под силу.
А как еще объяснить существующее положение вещей?
Почему, интересно, эти люди относятся к своей работе настолько безответственно?
Не исключена, конечно, и вероятность, что Би-би-си по тем или иным причинам отрезана от окружающего мира, что письма, присылаемые в «Ваше мнение», практически никто не читает. В противном случае все киношники давно поняли бы, что современные фильмы невозможно смотреть. Возьмем, к примеру, эти чертовы «Остатки летнего вина». Настоящая пропаганда эвтаназии! Хорошо еще, что я не вношу за телевидение никакой ежемесячной платы. А за что им платить, если по телеку бывает абсолютно нечего смотреть?
Ах да! Вспомнил про еще одно исключение – «Одной ногой в могиле». Тоже потрясающая передача, и задействованные в ней актеры играют просто отлично. По всей вероятности, идею они выкупили у американцев. Негр Бил Косби играет в «Одной ногой в могиле» Виктора Мелдрю, у него есть непослушная дочь-тинейджер. Класс! Особенно мне понравился тот эпизод, когда однажды Виктору позвонили обчистившие его дом грабители и спросили, как на его видаке программируется таймер.
– Дело, понимаете ли, в том, – сказал ему один из парней, – что поздно вечером нас обычно не бывает дома, а большинство из наших любимых передач идет именно в это время.
Вот ведь класс, черт возьми!
Хотел бы и я быть настолько же смелым, чтобы однажды решиться на подобное.
18
Блестящие планы: номер четыре
Джерри, наверное, лучший из всех известных мне воров-взломщиков. Если я отношусь к проникновению в чужие дома как к способу зарабатывать на жизнь, то он прилагает все усилия, чтобы сделать настоящую грабительскую карьеру. Изучает новые технические приемы, новые методы взлома, рыночные цены и так далее, и тому подобное, одним словом, все время стремится стать более и более искусным грабителем.
И на разговоры с другими представителями нашей профессии он всегда находит достаточно времени – от них тоже каждый раз узнает что-нибудь новое и таким образом совершенствуется. Кстати, красть всегда что-то определенное – именно так действую, например, я – ему не по душе. Чем дальше, тем более серьезные задачи он перед собой ставит: грабит магазины, склады, офисы.
Джерри относится к тому типу парней, которые в качестве подготовительной операции к более или менее крупному делу не погнушаются воспользоваться и игрушками: кубиками, машинками, дюймовыми фигурками человечков в темных масках и подобными вещами, чтобы заранее проиграть предстоящие события.
Если бы грабительству обучали в специальных заведениях, Джерри без проблем получил бы красный диплом. Что касается меня, я, наверное, вместо сдачи выпускных экзаменов проник бы в учительскую и украл все экзаменационные бумаги, за что наверняка получил бы довольно высокую оценку.
Некоторое время назад одним из самых заветных желаний Джерри было научиться отключать сигнализации. Я, конечно, тоже не отказался бы от подобного умения, походил бы тогда на героев, которых показывают по телеку. Запасся себе кучей дорогих дрелей, ноутбуком, специальными крюками и приступай к работе. Представляю: я весь в черном, обдуриваю хитрые системы, перепрограммирую код доступа, спокойно пробираюсь во дворец королевы, хватаю ее видеомагнитофон и даю деру.
Только зачем мне столько мороки?
А вот для Джерри все эти сложности не представлялись пугающими. И хотя сам я не желаю осложнять себе чем бы то ни было жизнь, не могу не восхищаться людьми, у которых достаточно сил, предприимчивости и находчивости для выполнения той задачи, которую они перед собой поставили.
Итак, Джерри задался целью узнать о сигнализационных системах все, что только можно. Он снял особняк на Дейн-лейн и запросил прайс-листы и каталоги у дюжины компаний, занимавшихся установкой сигнализаций. Изучив присланные ему материалы, он позвонил во все фирмы и договорился, что представители каждой из них приедут к нему в разное время установить свой товар – оконную сигнализацию, магнитные сенсоры, огни во дворе, загорающиеся, когда в него кто-нибудь входит – не знаю, как они называются, – в общем, все, что предлагалось.
Покуда специалисты делали свое дело, Джерри заваливал их разными вопросами.
– Каков радиус действия этой штуковины? Где располагается кнопка выключения? Что, если в дом заберется вооруженный молотком грабитель?
И все в таком духе.
На следующий день Джерри снимал установленную систему и встречал представителей другой фирмы, а спустя шесть дней, ознакомившись с пятью системами, собрал вещи и вернулся домой. Когда хозяин особняка и те компании, которые устанавливали в нем сигнализацию, забеспокоились и стали звонить, чтобы узнать, почему он не оплачивает счета, Джерри уже и след простыл. Исчезли и борода, и краска с его волос, которые этот профессионал использовал для маскировки.
Изменение внешности, разработка планов, вымышленные имена – вот, черт возьми, как надо работать!
Провернув эту операцию, Джерри посчитал, что достиг лишь малой толики того, чего хотел (весьма умное решение), и устроился на работу в одну из подобных фирм в качестве ученика установщика сигнализаций. Не знаю, как это ему удалось, возможно, он наврал, что обладает какими-то навыками, но его приняли, снабдили всем необходимым – лестницей и прочими причиндалами квалифицированного установщика – и даже определили какой-то мизерный недельный оклад. Джерри размер оклада не смутил, ведь в эту контору он устроился не для того, чтобы заработать денег, а чтобы получить необходимые знания.
Ученик из него вышел отменный: этот хитрюга как губка впитывал в себя каждую мелочь профессии установщика и уже спустя пару месяцев мог потягаться с настоящими доками в этой области. Когда он засобирался увольняться, его даже стали упрашивать остаться, но у Джерри, естественно, нашлись супервеские причины для ухода.
Теперь, если у меня возникает какой-то вопрос по поводу сигнализаций, я знаю, к кому обращаться.
Джерри не раз пытался поделиться со мной тем, что смог изучить, но для меня его слова – все равно что нумизматика: сколько бы он ни разжевывал мне ту или иную деталь, я ничего не запоминаю. У меня в голове никак не укладывается, какой провод я должен перерезать – зеленый, красный или же весь чертов пучок. Джерри постоянно повторяет: если в чем-то сомневаешься, лучше обесточь целую улицу. Но я ненавижу игры с электричеством, так как убежден, что подобные игры – короткая дорога к быстрой смерти.
Теперь Джерри поговаривает об устройстве на работу учеником к специалисту по замкам. Блестящая идея, верно? Такие приходят на ум лишь ребятам в кино. Заготовки ключей, дорогостоящие инструменты, бутылочки с кислотой. Потрясающе!
И я бы не отказался от знаний изготовителей замков, честное слово.
19
Ганов никогда нет дома
Каждый вор всю свою жизнь мечтает сходить однажды на то или иное дело. И не важно, взломщик ли это, или вооруженный грабитель, или кто-то еще, у всех у нас есть определенный план, к разработке которого мы постоянно возвращаемся мыслями по субботним вечерам, когда приходим в кабак.
Я в своих фантазиях постоянно забирался в тот здоровый дом на Бичбрук-авеню. Он принадлежал мистеру и миссис Ган.
Фамилия этих людей стала мне известна, потому что как-то раз ранним субботним утром я стащил у них газету. Этот огромный старый дом был удален от дороги на приличное расстояние, и в нем хранилась куча всего, что я с удовольствием украл бы.
Понимаете, Ганы занимались каким-то своим бизнесом, не знаю, каким конкретно – кому-то что-то рассылали по факсу, что ли, – и их хатка была нашпигована компьютерами, принтерами, мобильными телефонами, факсовыми аппаратами и прочей ерундой. А еще, разумеется, множеством суперсовременных видеомагнитофонов, телевизоров и всем, чем угодно. По всей вероятности, дела Ганов шли неплохо, так как помимо всего прочего их дом был обставлен еще и обтянутой кожей мебелью, которую даже я подумывал украсть, и оба они разъезжали на одинаковых «рэнджроверах».
Что еще меня привлекало, так это отсутствие у Ганов детей, то есть почти каждый вечер они спокойно куда-нибудь уезжали. Масса приглашений на ужин, вечная занятость и желание сменить обстановку, расслабиться, ну, вы знаете, как оно бывает. Мне кажется, все люди, работающие, не выходя из дома, строят свое расписание примерно таким образом. Для них остаться в своих хоромах на вечер – все равно что человеку, целую неделю копающему дренажную канаву, засесть в этой канаве на целый уик-энд.
Мимо дома Ганов я обычно проезжал на машине, возвращаясь из кабака. Иногда я останавливался напротив, вылезал из фургона и просто на протяжении некоторого времени смотрел на особняк, стараясь запомнить расположение каждого окна, каждого кирпичика, каждой водосточной трубы. И сматывался, как только в каком-нибудь из соседних домов загорался свет.
Об ограблении этого дома я мечтал целых восемь или девять лет, а потом, в октябре прошлого года, неожиданно увидел на его ограде табличку «ПРОДАЕТСЯ».
– Я сделаю это, – говорю я Олли. – Я это сделаю, черт возьми!
– Еще пинту? – спрашивает Олли.
Кстати говоря, происходит все это в субботу вечером.
– Да, я говорил то же самое несколько лет подряд, но сегодня это не просто пустые слова, сегодня я всерьез собираюсь пойти на это дело. С трепом покончено!
– Закажу-ка я себе орехов. А ты будешь?
– Нет. Во вторник вечером. Я сделаю это во вторник вечером.
Я обмозговываю свой план, а Олли идет за пивом. Я осознаю, что раскусить столь крепкий орешек весьма затруднительно, но твердо знаю, ради чего должен приложить столько усилий.
Усилий. Усилий...
А в усилиях ли дело? Если бы все обстояло так просто, давным-давно обчистил бы это гнездышко и уже присматривался бы к другому. Наверное, не об усилиях следует задуматься, а о риске. Стоит ли рисковать?
Олли ставит передо мной кружки с пивом и тут же, садясь на место и задевая стол, проливает по чуть-чуть из каждой.
– Собственно, все, что от нас требуется, так это проникнуть в дом таким образом, чтобы не сработала сигнализация. – Я прекрасно знаю, что ни мне, ни Олли сия задача не по силам. – Можно привлечь к этому делу Джерри.
Олли пьет пиво, ест орехи и не произносит ни слова.
Все, что я ему говорю, он слышал сотню раз на протяжении всех последних девяти или десяти лет и своим молчанием насмехается надо мной подобно людям, выслушивающим россказни Терри. Или, быть может, он сегодня просто не обедал.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спрашиваю я.
– М-м-м? А... да, проникнуть в дом, – говорит Олли, прежде чем отправить в рот очередную пригоршню орехов.
Я понимаю, что он действительно насмехается надо мной.
– На сей раз я говорю вполне серьезно. Давай обчистим этот дом во вторник.
– Сыграем в дартс?
– Да иди ты со своим дартсом! Я спрашиваю, что ты думаешь насчет того, чтобы пойти на дело во вторник?
– Не знаю, – отвечает Олли. – Если ты и в самом деле говоришь серьезно...
– Еще как серьезно, черт побери!
– Тогда я думаю, что ты полнейший идиот. – Олли делает большой глоток пива. – Только представь себе, что нас ловят за этой работой.
– Никто нас не поймает, если сделаем все по уму.
До меня внезапно доходит, что Олли насмехался надо мной все девять или даже десять лет. И я произношу длинную речь о том, что игра стоит свеч, что мы заработаем на ней кучу бабок, что чаще всего сожалеешь в жизни не о сделанном, а о несделанном, о неиспользованных возможностях и так далее. Олли, хоть и остается при своем мнении, под напором моего пыла соглашается пойти вместе со мной на дело.
Только бы нас не сцапали за это ограбление, думаю я. Тогда старина Олли никогда не простит меня.
* * *
Джерри смотрит на дом сквозь окно с заднего пассажирского сиденья.
– Олли, сделай одолжение, сходи во двор, надо вырубить этот чертов фонарь.
Олли вылезает через заднюю дверцу фургона, направляется к дому и проходит через ворота во двор. В этот момент загорается фонарь, Джерри высовывает в окно дуло пневматического ружья, прицеливается и стреляет. Потом еще, и еще, и еще раз до тех пор, пока на подъездную аллею дома не падают осколки.
Олли возвращается.
– Поехали, – говорит Джерри. – Устроим перекур. Вернемся где-нибудь через полчасика.
Я завожу мотор, и мы едем в «Красный лев», располагающийся за углом.
Первый этап операции завершен.
Выпив по полторы пинты пива, мы возвращаемся к дому Ганов. Тишина.
– Только будьте поосторожнее, – говорит Джерри, выходя из фургона и направляясь через дорогу к подъездной аллее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24