..
– Хорошо, – сказал он и замолчал. Но потом опять проговорил: – Хорошо. Я с удовольствием помогу вам. Однако не обязан ли я доводить до сведения мистера Гуна все, что нам удастся обнаружить?
– Но, мистер Пиппин, – изумился Фатти, – разве вы не слышали, как он кричал, что не нуждается в вашей помощи? Не слышали, что вам запрещено являться к нему с вашими дурацкими идеями, поскольку другими они и быть не могут? Вы нарушите приказ начальства, мистер Пиппин, если скажете мистеру Гуну хоть слово.
Соображения Фатти показались Пиппину убедительными. Это и вправду было бы нарушением приказа, явись он к мистеру Гуну с каким-нибудь сообщением по делу о пропаже денег. С другой стороны, работа над этим делом есть его прямой служебный долг. Он все-таки первым увидел пустой сейф!
– Я буду помогать вашей пятерке, – твердо пообещал Пиппин, и Фатти в ответ улыбнулся доверчиво и радостно. – Инспектор Дженкс позволил вам участвовать в других делах, позволит и в этом. Кроме того, так или иначе, но мне, не скрою, хотелось бы отплатить Гуну за те оскорбления, которые я от него выслушал.
– Вот это правильно! – Фатти целиком был согласен с Пиппином. – Желание ваше естественно и справедливо. Но поговорим о деле. Я выкладываю карты на стол. Вы можете сделать то же самое. Я расскажу все, что знаю. Вы, если захотите, расскажете все, что знаете вы.
– Что же тебе известно? – спросил Пиппин с любопытством.
– Вчера вечером мы с друзьями, – начал Фатти, – провели на задах театра полтора часа – с половины шестого до семи. Слонялись, вынюхивая что-нибудь интересное, читали афиши, смотрели, что делается вокруг...
– Вы там были? – Пиппин выпрямился на стуле и весь обратился в слух. – Заметили что-нибудь необычное?
– Там есть веранда, на которую выходит несколько окон. Я заглянул в одно и увидел Кота из пантомимы – по крайней мере, думаю, что это был именно он. Гигантская пушистая кошка. Кот подошел к окну и посмотрел прямо мне в глаза. Я страшно испугался. Я ведь видел его в свете уличного фонаря; контуры расплывались, он казался призрачным, невероятным. Когда через некоторое время мы с Ларри и Пипом еще раз поглядели в окно, он сидел у камина, делая вид, что умывается, как настоящий кот. Даже помахал нам лапой.
Пиппин слушал с очень серьезным видом.
– Это в высшей степени интересно, – заметил он, когда Фатти умолк. – Понимаешь, установлено, что во время совершения преступления в театре не было никого, кроме Кота из пантомимы. Гун хочет арестовать его. Гун убежден, что именно Кот опоил директора и украл деньги из сейфа. Можно ли в это поверить – Кот из пантомимы?!
РАССКАЗ ПИППИНА. ВСТРЕЧА
Голова Фатти заработала на полных оборотах.
– Продолжайте, мистер Пиппин, – попросил он. – Расскажите абсолютно все. В котором часу вы там оказались, что видели, как узнали о преступлении. Силы небесные, до чего же вам повезло, что вы попали туда в самый нужный момент!
– Видишь ли, на деле я выслеживал двух мошенников, которых обнаружил под кустом еще накануне вечером, но, увы, не поймал, – признался Пиппин, и щеки Фатти окрасил румянец стыда. Пиппин этого, к счастью, не заметил. – По моим выкладкам они должны были встретиться с сообщниками на тылах театра. Там я и притаился.
Пришел я на место их предполагаемой встречи ровно в половине девятого и тоже заглянул в окошко комнаты, выходящей на веранду. Кот все еще был там. Он крепко спал возле камина. Чудной, не снимает шкуру после спектакля, правда?
– Конечно. Он, должно быть, вообще странный парень.
– Он и вправду странный, – кивнул Пиппин. – Я видел его сегодня утром. Уже без костюма. Сам не очень большой, зато голова огромная. Говорят, ему примерно двадцать четыре года, но взрослым он так и не стал. Ведет себя и поступает, как ребенок. В театре его зовут Бойзи.
– Его, должно быть, уронили в младенчестве, – предположил Фатти, вспоминая слышанные некогда истории. – После этого дети уже нормально не развиваются. Продолжайте, пожалуйста, мистер Пиппин. Все, что вы рассказываете, ужасно важно.
– Итак, значит, я увидел Кота, спящего на коврике перед камином, – вернулся Пиппин к своим приключениям. – Потом пробило девять, и я решил, что пора прятаться. Через большую дыру в крыше веранды я вылез наверх и устроился на подоконнике, приготовившись ждать своих злоумышленников. И вдруг услышал стоны...
Пиппин замолчал на миг, восстанавливая в памяти подробности.
– Что же дальше? – не выдержал Фатти. – Черт побери! Ну, разве вы не счастливчик?!
– Да... Значит, я осветил фонарем комнату и увидел директора, лежащего головой на письменном столе. Разбив окно, я влез внутрь. Директор уже начал приходить в себя. Его усыпили каким-то наркотиком. Наркотик, видимо, был положен в чашку с чаем. В сейфе, ясное дело – хоть шаром покати. Сейчас на дверце ищут отпечатки пальцев – эксперта на место происшествия я вызвал немедленно – и, конечно, исследуют содержимое чашки. Там, по моим предположениям, должны обнаружить какое-нибудь очень сильное снотворное... – А директор помнит, кто принес ему чай? – с живейшим интересом спросил Фатти.
– Да. Кот из пантомимы, – ответил Пиппин. – Выглядит подозрительно, правда? Но поговоришь с Бойзи, с Котом, и уже нельзя избавиться от мысли, что он ни малейшего отношения ко всей истории не имеет. Бойзи слишком простодушен и глуп; ему ума не хватит положить снотворное в чашку с чаем. И конечно, он вообще понятия не имел, где находится сейф, или где добыть ключ, или как узнать комбинацию букв, с помощью которых открывается дверца сейфа, после того как ключ вставлен в замок. Я по крайней мере так считаю. И все-таки не поручусь...
– Очень любопытно, – проговорил Фатти. – Но, может кто-нибудь все-таки был в здании театра в тот момент, кроме Бойзи?
– Никто, – сказал Пиппин. – Ни одной живой души там больше не было. Весь исполнительский состав – ну, ты понимаешь, актеры и актрисы – покинули театр сразу после бесплатного спектакля, который давали для приютских ребятишек. Мы можем без большого труда проверить их алиби – другими словами, точно выяснить, где был каждый с тех пор, как ушел из здания, и до восьми вечера. Преступление совершено между половиной шестого и восемью часами. То есть в промежутке между окончанием представления и той минутой, когда директор выпил свой чай и упал головой на стол, почти потеряв сознание.
– Понятно. Стало быть, вам придется установить местопребывание всех, кто мог бы вернуться назад и ограбить сейф, – соображал Фатти. – Так. Но что могло помешать сделать то же самое постороннему человеку? Я хочу спросить, почему вором непременно был кто-то из актеров?
– Потому что вор знал, какой момент– самый подходящий. Знал, где находится сейф. Знал, что за день до того директор положил в сейф выручку, а не отвез ее сразу же в банк, как поступал обычно. Что ключ хранится в директорском бумажнике, а не висит на кольце с остальными ключами. Знал, наконец, что директор любит выпить вечером чаю, и бросил в чашку наркотик...
– Да, вы, конечно, правы. Посторонний человек этих обстоятельств при всем желании знать не мог. – Фатти задумчиво смотрел перед собой. – Деньги украл кто-то из членов труппы. А вам не кажется странным, что чай директору принес именно Бойзи? На ваш-то взгляд, он мог все-таки участвовать в преступлении?
– Не знаю! Он сказал, что ничего не помнит, кроме того, что вчера вечером ходил совершенно сонный и в конце концов улегся спать перед камином. – Пиппин в некоторой растерянности почесал затылок. – Видишь ли, ведь так оно и было, когда я увидел его через окно веранды. Он даже утверждает, что и чай директору не относил. Но это, ясное дело, ерунда – директор сам сказал, что чай принес именно Бойзи; не мог же он ошибиться. Я думаю, Бойзи сильно напуган; он хочет снять с себя подозрения. Бедняга не понимает, что его ни с кем нельзя спутать – он же Кот из пантомимы! Большой пушистый Кот!
– Да, похоже на то. Бойзи или сам состряпал это дело с деньгами, или кому-то помогал, – заключил Фатти. – Что ж, мистер Пиппин, огромное спасибо. Я сообщу вам, если мы нащупаем хоть какой-нибудь след, и помните – ни слова Гуну. Он вас за это не поблагодарит.
– Я при нем даже рта не раскрою, – пообещал Пиппин. – Господи Иисусе! Он возвращается. А я даже не прикоснулся к отчету, который он требует переписать. Вам лучше уйти через черный ход, мастер Фредерик!
Внушительная фигура Гуна возникла и застряла в воротах. Страж порядка о чем-то беседовал с викарием. Даже издали было видно, как напыщенно и самодовольно он держится.
С Бастером под мышкой Фатти на цыпочках проследовал через холл и взял курс на кухню. Он выйдет в сад, в конце сада перелезет через забор и побежит прямо к Пипу. Ребята и представить не могут, сколько всего он им порасскажет!
Он уже шел по саду, когда из дома донесся громоподобный голос Гуна:
– Вы знаете, Пиппин, что мне сейчас сообщил викарий? Он сообщил, что вчера вы нагрубили его брату и вцепились в его шляпу или сделали что-то еще в этом роде! Нет, я действительно считаю...
Что действительно считает Гун, Фатти уже не слышал. Несчастный Пиппин! Сейчас Гун вытряхнет из него душу за необъяснимый интерес к рыжим. Фатти чувствовал себя очень, очень виноватым!
– Знать бы, что Пиппин такой хороший и честный, мы бы не стали устраивать ему розыгрыши, – грустно говорил он себе по дороге к Пипу, где, нетрудно было догадаться, его ждали и очень тревожились. – Может, я все-таки еще сумею оправдаться перед ним, разгадав эту необычную тайну... Она ведь и в самом деле не похожа на другие. «Тайна Кота из пантомимы». А что? Звучит недурно!
Ларри, Дейзи, Пип и Бетси с нетерпением ждали Фатти уже целую вечность. Он ушел полтора часа назад! Что может делать человек столько времени?
– Явился наконец, – сообщила Бетси от окна, где она устроила наблюдательный пункт. – Шагает по дорожке вместе с Бастером. Вид невероятно значительный – прямо лопается от важности. У него, должно быть, куча новостей.
Бетси была права. Фатти начал рассказывать все по порядку, с самого начала, и когда добрался до того места, где Гун со всего размаху ударил бедного Бастера кочергой, Бетси в ужасе закричала и бросилась на пол прямо рядом с терьером, весьма изумленным ее поведением.
– Бастер! Ты ранен? О, Бастер, как можно было тебя бить? Ненавижу Гуна! Ненавижу! Ненавижу! Я знаю, людей нельзя ненавидеть, это плохо, но еще хуже прощать таких жестоких негодяев, как Гун! Бастер, тебя избили? Ты весь в синяках?
Рассказ пришлось прервать. Минут десять юные сыщики тщательнейшим образом обследовали Бастера. Фатти вообще-то был уверен, что Бастер не пострадал, благодаря своей густой шерсти, но, увидев, как беспокоятся и суетятся остальные, вдруг и сам затревожился: а что, если старине Бастеру и впрямь что-то повредили. Словом, все пятеро терпеливо, с осторожностью раздвигая густую черную шерсть на спине, осматривали и ощупывали его розовое тельце. Бастер трепетал от восторга. Он лежал на животе и блаженно помахивал хвостом, наблюдая всю эту чудесную суматоху. Он был так взволнован, что даже высунул свой красный язычок и почти задыхался от счастья.
Ничего заслуживающего внимания не нашли, если не считать крошечной отметинки в одном месте.
– Вот сюда его и ударили! – воскликнула Бетси с горьким торжеством. – До чего же мне хочется самой стукнуть Гуна кочергой по голове – и как можно сильнее!
– Какая ты на словах кровожадная... – иронически улыбнулась Дейзи. – А сама небось убежишь за тридевять земель, прикрикни на тебя Гун как следует.
– Я бы ни капли не удивился, если бы Бетси действительно выхватила кочергу у Гуна, опасаясь, что он поранит Бастера, – вступился за девочку Фатти. – Сама она, может, испугалась бы, но забыла всякий страх и вела себя храбро, если бы Гун пытался причинить зло кому-то другому. Уж я-то знаю Бетси!
Речь Фатти доставила юной сыщице невыразимое удовольствие. Бетси покраснела, как маков цвет, и зарылась лицом в шею Бастеру. Фатти дружески похлопал ее по спине.
– Знаете, отобрав у Гуна кочергу, я почувствовал такую радость, как будто хорошенько шарахнул его по башке, – засмеялся он, оглядывая друзей. – Силы небесные! Видели бы вы его рожу, когда он вдруг понял, что у меня есть кочерга, а у него нет.
– Но рассказывай же, наконец, дальше! – У Пипа лопнуло терпение. – Эта история становится все более захватывающей, а мы отвлекаемся. Черт! Как бы мне хотелось быть там вместе с тобой!
Фатти возобновил свой рассказ. Был момент, когда ребята буквально визжали и стонали от смеха; это он описывал сцену, в которой Гун потребовал незамедлительно передать ему все «ключи» и «улики», а Пиппин торжественно, почти благоговейно вручал их ему.
– Слушай, он же пойдет встречать «подчеркнутый» воскресный поезд! – веселился Пип. – Сходим, посмотрим, как это будет выглядеть?
– В самом деле! – воодушевилась Бетси. – Давайте пойдем. Гун жутко разозлится, увидев нас на станции. Он решит, что мы тоже знаем «ключ».
– И это будет чистая правда, – с хитрым видом заметил Ларри. – Поскольку мы сами его придумали.
– Идея, – Фатти тоже развеселился, – Толковая идея. Да и у меня есть ничего себе мысль – насчет того, чтобы, переодевшись, явиться к поезду, возбудим у Гуна подозрения и заставить его идти за мной по пятам.
– Почему бы и нам тогда не пойти за тобой по пятам? – обрадовалась Бетси. – Обязательно пойдем. Значит, завтра! Что, Фатти, разве не забавная будет картинка? Первый класс.
– Доскажи нам все-таки свою историю, – с досадой сказала Дейзи. – Так же нельзя, ребята. Давайте сначала послушаем Фатти, а уж потом начнем строить планы. Иначе Фатти до обеда не кончит.
В конце концов, Фатти завершил повествование. Слушатели выразили бурное одобрение Пиппину, который заступился за Фатти и Бастера. Пиппин единодушно был признан добрым и замечательным. Потом все заволновались, узнав о судьбе Кота из пантомимы, и обе девочки от души пожалели, что накануне им не хватило смелости заглянуть в окошко, когда Кот расхаживал во комнате и махал лапой.
– Как вы считаете, это он совершил преступление? – спросила Бетси. – Если чай принес он, значит, и ограбление – его рук дело. Может быть, он гораздо умнее, чем мы думаем.
– Все может быть, – сказал Фатти. – Я с ним поговорю. А вообще-то мы могли бы побеседовать все вместе. И это будет выглядеть очень естественно: мы дети, которые им интересуются. Взрослых Кот, возможно, побаивается. А в нашем обществе почувствует себя нормально.
– Точно, – кивнул головой Ларри. – Надо же, как все сошлось! Мы оставили свои «ключи» в том самом месте, где готовилась кража, и ухитрились направить туда же полицейского, чтобы он обнаружил следы преступления. Нет, что ни говорите, история эта странная, ни на что не похожая.
– Ладно, – Фатти поднял руку, – Каждому из пятерых предстоит основательно поломать голову. Каникулы скоро кончатся. На раскрытие тайны нам отпущено чуть больше двух недель. Гуну, конечно, добраться до истины помешают наши фальшивки. А у нас есть Пиппин, который обещал прийти на подмогу. Он может разузнать вещи, которые нам самим выяснить не по силам.
– Когда начнем работать? – деловито осведомился Ларри.
– Прежде всего нам, как всегда, нужен план, – ответил Фатти. – Должным образом составленный план. Список подозреваемых. Список улик. И так далее.
– Ой, давайте начнем прямо сейчас! – воскликнула Бетси. – Сию минуту! Фатти, у тебя есть с собой блокнот или записная книжка?
– Разумеется. – Фатти достал из кармана пухлый блокнот и великолепную самопишущую ручку. Потом аккуратно разлиновал страницу. – Итак, параграф первый. Подозреваемые.
Из холла послышался звонок. Бетси огорченно вздохнула.
– Уже обед. Досадно, Фатти, ты потом прядешь?
– Куда ж я денусь? – ответил Фатти. – Собираемся здесь же в половине третьего. И пусть каждый хорошенько пораскинет мозгами насчет дальнейших действий. Это выдающаяся тайна. Лучшей у нас еще не было!
ПИППИН ПОМОГАЕТ
За столом Фатти напряженно обдумывал ситуацию. Заметив, что он необычно молчалив, мать снова вспомнила про его больные зубы. Она пристально поглядела на сына. Щеки у ребенка, кажется, опали; они уже не казались раздувшимися – по крайней мере раздувшимися больше обычного.
– Фредерик, как твой зуб? – внезапно спросила мать. Фатти недоуменно поглядел на нее. Его зуб? Что она имеет в виду?
– Зуб? – переспросил он. – Какой зуб, мама?
– Не прикидывайся дурачком, Фредерик. – Мать начала раздражаться. – Ты прекрасно помнишь, что утром у тебя было опухшее лицо. Я собиралась позвонить зубному врачу, но забыла. Сейчас я спросила про зуб потому, что он мог заболеть: у тебя ведь было такое опухшее лицо за завтраком. Я все-таки позвоню зубному врачу, хотя щеки у тебя уже нормальные.
– Мама, – с тоской сказал Фатти, – это была не зубная боль, это были защечные подушечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Хорошо, – сказал он и замолчал. Но потом опять проговорил: – Хорошо. Я с удовольствием помогу вам. Однако не обязан ли я доводить до сведения мистера Гуна все, что нам удастся обнаружить?
– Но, мистер Пиппин, – изумился Фатти, – разве вы не слышали, как он кричал, что не нуждается в вашей помощи? Не слышали, что вам запрещено являться к нему с вашими дурацкими идеями, поскольку другими они и быть не могут? Вы нарушите приказ начальства, мистер Пиппин, если скажете мистеру Гуну хоть слово.
Соображения Фатти показались Пиппину убедительными. Это и вправду было бы нарушением приказа, явись он к мистеру Гуну с каким-нибудь сообщением по делу о пропаже денег. С другой стороны, работа над этим делом есть его прямой служебный долг. Он все-таки первым увидел пустой сейф!
– Я буду помогать вашей пятерке, – твердо пообещал Пиппин, и Фатти в ответ улыбнулся доверчиво и радостно. – Инспектор Дженкс позволил вам участвовать в других делах, позволит и в этом. Кроме того, так или иначе, но мне, не скрою, хотелось бы отплатить Гуну за те оскорбления, которые я от него выслушал.
– Вот это правильно! – Фатти целиком был согласен с Пиппином. – Желание ваше естественно и справедливо. Но поговорим о деле. Я выкладываю карты на стол. Вы можете сделать то же самое. Я расскажу все, что знаю. Вы, если захотите, расскажете все, что знаете вы.
– Что же тебе известно? – спросил Пиппин с любопытством.
– Вчера вечером мы с друзьями, – начал Фатти, – провели на задах театра полтора часа – с половины шестого до семи. Слонялись, вынюхивая что-нибудь интересное, читали афиши, смотрели, что делается вокруг...
– Вы там были? – Пиппин выпрямился на стуле и весь обратился в слух. – Заметили что-нибудь необычное?
– Там есть веранда, на которую выходит несколько окон. Я заглянул в одно и увидел Кота из пантомимы – по крайней мере, думаю, что это был именно он. Гигантская пушистая кошка. Кот подошел к окну и посмотрел прямо мне в глаза. Я страшно испугался. Я ведь видел его в свете уличного фонаря; контуры расплывались, он казался призрачным, невероятным. Когда через некоторое время мы с Ларри и Пипом еще раз поглядели в окно, он сидел у камина, делая вид, что умывается, как настоящий кот. Даже помахал нам лапой.
Пиппин слушал с очень серьезным видом.
– Это в высшей степени интересно, – заметил он, когда Фатти умолк. – Понимаешь, установлено, что во время совершения преступления в театре не было никого, кроме Кота из пантомимы. Гун хочет арестовать его. Гун убежден, что именно Кот опоил директора и украл деньги из сейфа. Можно ли в это поверить – Кот из пантомимы?!
РАССКАЗ ПИППИНА. ВСТРЕЧА
Голова Фатти заработала на полных оборотах.
– Продолжайте, мистер Пиппин, – попросил он. – Расскажите абсолютно все. В котором часу вы там оказались, что видели, как узнали о преступлении. Силы небесные, до чего же вам повезло, что вы попали туда в самый нужный момент!
– Видишь ли, на деле я выслеживал двух мошенников, которых обнаружил под кустом еще накануне вечером, но, увы, не поймал, – признался Пиппин, и щеки Фатти окрасил румянец стыда. Пиппин этого, к счастью, не заметил. – По моим выкладкам они должны были встретиться с сообщниками на тылах театра. Там я и притаился.
Пришел я на место их предполагаемой встречи ровно в половине девятого и тоже заглянул в окошко комнаты, выходящей на веранду. Кот все еще был там. Он крепко спал возле камина. Чудной, не снимает шкуру после спектакля, правда?
– Конечно. Он, должно быть, вообще странный парень.
– Он и вправду странный, – кивнул Пиппин. – Я видел его сегодня утром. Уже без костюма. Сам не очень большой, зато голова огромная. Говорят, ему примерно двадцать четыре года, но взрослым он так и не стал. Ведет себя и поступает, как ребенок. В театре его зовут Бойзи.
– Его, должно быть, уронили в младенчестве, – предположил Фатти, вспоминая слышанные некогда истории. – После этого дети уже нормально не развиваются. Продолжайте, пожалуйста, мистер Пиппин. Все, что вы рассказываете, ужасно важно.
– Итак, значит, я увидел Кота, спящего на коврике перед камином, – вернулся Пиппин к своим приключениям. – Потом пробило девять, и я решил, что пора прятаться. Через большую дыру в крыше веранды я вылез наверх и устроился на подоконнике, приготовившись ждать своих злоумышленников. И вдруг услышал стоны...
Пиппин замолчал на миг, восстанавливая в памяти подробности.
– Что же дальше? – не выдержал Фатти. – Черт побери! Ну, разве вы не счастливчик?!
– Да... Значит, я осветил фонарем комнату и увидел директора, лежащего головой на письменном столе. Разбив окно, я влез внутрь. Директор уже начал приходить в себя. Его усыпили каким-то наркотиком. Наркотик, видимо, был положен в чашку с чаем. В сейфе, ясное дело – хоть шаром покати. Сейчас на дверце ищут отпечатки пальцев – эксперта на место происшествия я вызвал немедленно – и, конечно, исследуют содержимое чашки. Там, по моим предположениям, должны обнаружить какое-нибудь очень сильное снотворное... – А директор помнит, кто принес ему чай? – с живейшим интересом спросил Фатти.
– Да. Кот из пантомимы, – ответил Пиппин. – Выглядит подозрительно, правда? Но поговоришь с Бойзи, с Котом, и уже нельзя избавиться от мысли, что он ни малейшего отношения ко всей истории не имеет. Бойзи слишком простодушен и глуп; ему ума не хватит положить снотворное в чашку с чаем. И конечно, он вообще понятия не имел, где находится сейф, или где добыть ключ, или как узнать комбинацию букв, с помощью которых открывается дверца сейфа, после того как ключ вставлен в замок. Я по крайней мере так считаю. И все-таки не поручусь...
– Очень любопытно, – проговорил Фатти. – Но, может кто-нибудь все-таки был в здании театра в тот момент, кроме Бойзи?
– Никто, – сказал Пиппин. – Ни одной живой души там больше не было. Весь исполнительский состав – ну, ты понимаешь, актеры и актрисы – покинули театр сразу после бесплатного спектакля, который давали для приютских ребятишек. Мы можем без большого труда проверить их алиби – другими словами, точно выяснить, где был каждый с тех пор, как ушел из здания, и до восьми вечера. Преступление совершено между половиной шестого и восемью часами. То есть в промежутке между окончанием представления и той минутой, когда директор выпил свой чай и упал головой на стол, почти потеряв сознание.
– Понятно. Стало быть, вам придется установить местопребывание всех, кто мог бы вернуться назад и ограбить сейф, – соображал Фатти. – Так. Но что могло помешать сделать то же самое постороннему человеку? Я хочу спросить, почему вором непременно был кто-то из актеров?
– Потому что вор знал, какой момент– самый подходящий. Знал, где находится сейф. Знал, что за день до того директор положил в сейф выручку, а не отвез ее сразу же в банк, как поступал обычно. Что ключ хранится в директорском бумажнике, а не висит на кольце с остальными ключами. Знал, наконец, что директор любит выпить вечером чаю, и бросил в чашку наркотик...
– Да, вы, конечно, правы. Посторонний человек этих обстоятельств при всем желании знать не мог. – Фатти задумчиво смотрел перед собой. – Деньги украл кто-то из членов труппы. А вам не кажется странным, что чай директору принес именно Бойзи? На ваш-то взгляд, он мог все-таки участвовать в преступлении?
– Не знаю! Он сказал, что ничего не помнит, кроме того, что вчера вечером ходил совершенно сонный и в конце концов улегся спать перед камином. – Пиппин в некоторой растерянности почесал затылок. – Видишь ли, ведь так оно и было, когда я увидел его через окно веранды. Он даже утверждает, что и чай директору не относил. Но это, ясное дело, ерунда – директор сам сказал, что чай принес именно Бойзи; не мог же он ошибиться. Я думаю, Бойзи сильно напуган; он хочет снять с себя подозрения. Бедняга не понимает, что его ни с кем нельзя спутать – он же Кот из пантомимы! Большой пушистый Кот!
– Да, похоже на то. Бойзи или сам состряпал это дело с деньгами, или кому-то помогал, – заключил Фатти. – Что ж, мистер Пиппин, огромное спасибо. Я сообщу вам, если мы нащупаем хоть какой-нибудь след, и помните – ни слова Гуну. Он вас за это не поблагодарит.
– Я при нем даже рта не раскрою, – пообещал Пиппин. – Господи Иисусе! Он возвращается. А я даже не прикоснулся к отчету, который он требует переписать. Вам лучше уйти через черный ход, мастер Фредерик!
Внушительная фигура Гуна возникла и застряла в воротах. Страж порядка о чем-то беседовал с викарием. Даже издали было видно, как напыщенно и самодовольно он держится.
С Бастером под мышкой Фатти на цыпочках проследовал через холл и взял курс на кухню. Он выйдет в сад, в конце сада перелезет через забор и побежит прямо к Пипу. Ребята и представить не могут, сколько всего он им порасскажет!
Он уже шел по саду, когда из дома донесся громоподобный голос Гуна:
– Вы знаете, Пиппин, что мне сейчас сообщил викарий? Он сообщил, что вчера вы нагрубили его брату и вцепились в его шляпу или сделали что-то еще в этом роде! Нет, я действительно считаю...
Что действительно считает Гун, Фатти уже не слышал. Несчастный Пиппин! Сейчас Гун вытряхнет из него душу за необъяснимый интерес к рыжим. Фатти чувствовал себя очень, очень виноватым!
– Знать бы, что Пиппин такой хороший и честный, мы бы не стали устраивать ему розыгрыши, – грустно говорил он себе по дороге к Пипу, где, нетрудно было догадаться, его ждали и очень тревожились. – Может, я все-таки еще сумею оправдаться перед ним, разгадав эту необычную тайну... Она ведь и в самом деле не похожа на другие. «Тайна Кота из пантомимы». А что? Звучит недурно!
Ларри, Дейзи, Пип и Бетси с нетерпением ждали Фатти уже целую вечность. Он ушел полтора часа назад! Что может делать человек столько времени?
– Явился наконец, – сообщила Бетси от окна, где она устроила наблюдательный пункт. – Шагает по дорожке вместе с Бастером. Вид невероятно значительный – прямо лопается от важности. У него, должно быть, куча новостей.
Бетси была права. Фатти начал рассказывать все по порядку, с самого начала, и когда добрался до того места, где Гун со всего размаху ударил бедного Бастера кочергой, Бетси в ужасе закричала и бросилась на пол прямо рядом с терьером, весьма изумленным ее поведением.
– Бастер! Ты ранен? О, Бастер, как можно было тебя бить? Ненавижу Гуна! Ненавижу! Ненавижу! Я знаю, людей нельзя ненавидеть, это плохо, но еще хуже прощать таких жестоких негодяев, как Гун! Бастер, тебя избили? Ты весь в синяках?
Рассказ пришлось прервать. Минут десять юные сыщики тщательнейшим образом обследовали Бастера. Фатти вообще-то был уверен, что Бастер не пострадал, благодаря своей густой шерсти, но, увидев, как беспокоятся и суетятся остальные, вдруг и сам затревожился: а что, если старине Бастеру и впрямь что-то повредили. Словом, все пятеро терпеливо, с осторожностью раздвигая густую черную шерсть на спине, осматривали и ощупывали его розовое тельце. Бастер трепетал от восторга. Он лежал на животе и блаженно помахивал хвостом, наблюдая всю эту чудесную суматоху. Он был так взволнован, что даже высунул свой красный язычок и почти задыхался от счастья.
Ничего заслуживающего внимания не нашли, если не считать крошечной отметинки в одном месте.
– Вот сюда его и ударили! – воскликнула Бетси с горьким торжеством. – До чего же мне хочется самой стукнуть Гуна кочергой по голове – и как можно сильнее!
– Какая ты на словах кровожадная... – иронически улыбнулась Дейзи. – А сама небось убежишь за тридевять земель, прикрикни на тебя Гун как следует.
– Я бы ни капли не удивился, если бы Бетси действительно выхватила кочергу у Гуна, опасаясь, что он поранит Бастера, – вступился за девочку Фатти. – Сама она, может, испугалась бы, но забыла всякий страх и вела себя храбро, если бы Гун пытался причинить зло кому-то другому. Уж я-то знаю Бетси!
Речь Фатти доставила юной сыщице невыразимое удовольствие. Бетси покраснела, как маков цвет, и зарылась лицом в шею Бастеру. Фатти дружески похлопал ее по спине.
– Знаете, отобрав у Гуна кочергу, я почувствовал такую радость, как будто хорошенько шарахнул его по башке, – засмеялся он, оглядывая друзей. – Силы небесные! Видели бы вы его рожу, когда он вдруг понял, что у меня есть кочерга, а у него нет.
– Но рассказывай же, наконец, дальше! – У Пипа лопнуло терпение. – Эта история становится все более захватывающей, а мы отвлекаемся. Черт! Как бы мне хотелось быть там вместе с тобой!
Фатти возобновил свой рассказ. Был момент, когда ребята буквально визжали и стонали от смеха; это он описывал сцену, в которой Гун потребовал незамедлительно передать ему все «ключи» и «улики», а Пиппин торжественно, почти благоговейно вручал их ему.
– Слушай, он же пойдет встречать «подчеркнутый» воскресный поезд! – веселился Пип. – Сходим, посмотрим, как это будет выглядеть?
– В самом деле! – воодушевилась Бетси. – Давайте пойдем. Гун жутко разозлится, увидев нас на станции. Он решит, что мы тоже знаем «ключ».
– И это будет чистая правда, – с хитрым видом заметил Ларри. – Поскольку мы сами его придумали.
– Идея, – Фатти тоже развеселился, – Толковая идея. Да и у меня есть ничего себе мысль – насчет того, чтобы, переодевшись, явиться к поезду, возбудим у Гуна подозрения и заставить его идти за мной по пятам.
– Почему бы и нам тогда не пойти за тобой по пятам? – обрадовалась Бетси. – Обязательно пойдем. Значит, завтра! Что, Фатти, разве не забавная будет картинка? Первый класс.
– Доскажи нам все-таки свою историю, – с досадой сказала Дейзи. – Так же нельзя, ребята. Давайте сначала послушаем Фатти, а уж потом начнем строить планы. Иначе Фатти до обеда не кончит.
В конце концов, Фатти завершил повествование. Слушатели выразили бурное одобрение Пиппину, который заступился за Фатти и Бастера. Пиппин единодушно был признан добрым и замечательным. Потом все заволновались, узнав о судьбе Кота из пантомимы, и обе девочки от души пожалели, что накануне им не хватило смелости заглянуть в окошко, когда Кот расхаживал во комнате и махал лапой.
– Как вы считаете, это он совершил преступление? – спросила Бетси. – Если чай принес он, значит, и ограбление – его рук дело. Может быть, он гораздо умнее, чем мы думаем.
– Все может быть, – сказал Фатти. – Я с ним поговорю. А вообще-то мы могли бы побеседовать все вместе. И это будет выглядеть очень естественно: мы дети, которые им интересуются. Взрослых Кот, возможно, побаивается. А в нашем обществе почувствует себя нормально.
– Точно, – кивнул головой Ларри. – Надо же, как все сошлось! Мы оставили свои «ключи» в том самом месте, где готовилась кража, и ухитрились направить туда же полицейского, чтобы он обнаружил следы преступления. Нет, что ни говорите, история эта странная, ни на что не похожая.
– Ладно, – Фатти поднял руку, – Каждому из пятерых предстоит основательно поломать голову. Каникулы скоро кончатся. На раскрытие тайны нам отпущено чуть больше двух недель. Гуну, конечно, добраться до истины помешают наши фальшивки. А у нас есть Пиппин, который обещал прийти на подмогу. Он может разузнать вещи, которые нам самим выяснить не по силам.
– Когда начнем работать? – деловито осведомился Ларри.
– Прежде всего нам, как всегда, нужен план, – ответил Фатти. – Должным образом составленный план. Список подозреваемых. Список улик. И так далее.
– Ой, давайте начнем прямо сейчас! – воскликнула Бетси. – Сию минуту! Фатти, у тебя есть с собой блокнот или записная книжка?
– Разумеется. – Фатти достал из кармана пухлый блокнот и великолепную самопишущую ручку. Потом аккуратно разлиновал страницу. – Итак, параграф первый. Подозреваемые.
Из холла послышался звонок. Бетси огорченно вздохнула.
– Уже обед. Досадно, Фатти, ты потом прядешь?
– Куда ж я денусь? – ответил Фатти. – Собираемся здесь же в половине третьего. И пусть каждый хорошенько пораскинет мозгами насчет дальнейших действий. Это выдающаяся тайна. Лучшей у нас еще не было!
ПИППИН ПОМОГАЕТ
За столом Фатти напряженно обдумывал ситуацию. Заметив, что он необычно молчалив, мать снова вспомнила про его больные зубы. Она пристально поглядела на сына. Щеки у ребенка, кажется, опали; они уже не казались раздувшимися – по крайней мере раздувшимися больше обычного.
– Фредерик, как твой зуб? – внезапно спросила мать. Фатти недоуменно поглядел на нее. Его зуб? Что она имеет в виду?
– Зуб? – переспросил он. – Какой зуб, мама?
– Не прикидывайся дурачком, Фредерик. – Мать начала раздражаться. – Ты прекрасно помнишь, что утром у тебя было опухшее лицо. Я собиралась позвонить зубному врачу, но забыла. Сейчас я спросила про зуб потому, что он мог заболеть: у тебя ведь было такое опухшее лицо за завтраком. Я все-таки позвоню зубному врачу, хотя щеки у тебя уже нормальные.
– Мама, – с тоской сказал Фатти, – это была не зубная боль, это были защечные подушечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16