– Это оказалось полезно для нас обоих, – честно признался Эверетт. Встреча позволила ему вновь взглянуть на прошлые события и окончательно расставить акценты.
– Она сказала, вы нормально пообщались. – Это были ее собственные слова, не его. Они сделали свое дело: Эверетт почувствовал, как это важно Чеду. Важно сыну, а значит, важно и ему.
Эверетт пообещал как-нибудь еще приехать и звонить. Оставил номер своего сотового телефона, объяснив, что ему по долгу службы часто приходится ездить в командировки.
Помахав ему рукой, они уехали. Поездка удалась. Тем же вечером Эверетт позвонил Мэгги. Ему было немного грустно уезжать из Бьютта. Свою миссию он выполнил, сына разыскал. Его сын прекрасный человек, у него милая жена и прелестные дети. Даже бывшая жена вовсе не чудовище, а просто женщина, которая ему не подходит. Поездка в Монтану преподнесла Эверетту массу приятных сюрпризов. И все благодаря Мэгги. Она его добрый ангел.
Самолет оторвался от земли и полетел над Монтаной. Прежде чем взять курс на запад, самолет сделал вираж как раз над ранчо, где работал Чед. Эверетт с тихой улыбкой смотрел вниз, думая о том, что у него есть сын и внуки и что он никогда больше их не потеряет. Теперь, когда он посмотрел в лицо своим демонам, он мог в любое время приехать к Чеду. И он предвкушал это с радостью, мечтая, что, быть может, когда-нибудь возьмет с собой Мэгги. Ему очень хотелось увидеть четвертого ребенка, который появится весной. Он так боялся этой поездки, но она оказалась именно тем, чего ему давно, а быть может, всю жизнь, не хватало. Мэгги и Чед – это самое дорогое обретение в его жизни.
Глава 20
В канун Нового года Эверетт прилетел в Нью-Йорк писать репортаж о концерте Мелани. «Мэдисон-Сквер-Гарден» был забит до отказа, а сама Мелани прекрасна, как никогда. Ее нога зажила, душевное спокойствие восстановлено. Она светилась от счастья. Эверетт несколько минут постоял с Томом за кулисами, потом сфотографировал их с Мелани. По своему обыкновению, присутствовала и Дженет – она, как всегда, раздавала распоряжения, но теперь казалась более сдержанной. Все, кажется, чувствовали себя в своей стихии.
В тот же день, после концерта, Эверетт позвонил Мэгги. В Сан-Франциско была уже ночь. Она сидела дома перед телевизором. Мэгги вспоминала Эверетта, и голос ее звучал взволнованно.
– У вас все в порядке? – забеспокоился Эверетт. Он боялся, что, еще раз подумав, она решит навсегда порвать с ним. Она сохраняла верность своему обету и поэтому рассматривала Эверетта как ниспосланное ей искушение, угрожающее вере.
– У меня в голове много всяких мыслей, – призналась она. Ей предстояло принять решение, а для этого разобраться в собственной жизни, представить свое будущее и будущее Эверетта. – Я дни и ночи молю Господа просветить меня.
– Не изнуряйте себя молитвами, Мэгги. Быть может, какое-то время нужно просто плыть по течению, а ответы придут сами собой.
– Возможно, – вздохнула она. – С Новым годом, Эверетт. Надеюсь, он станет для вас удачным.
– Я вас люблю, Мэгги, – сказал Эверетт, вдруг с особой остротой ощутив свое одиночество. Он тосковал по ней и мучился неизвестностью: что-то будет дальше? Ничего, все когда-нибудь да решится, напомнил он себе и то же самое сказал Мэгги.
– Я тоже вас люблю, Эверетт. Спасибо, что позвонили. Передайте от меня привет Мелани, если ее еще увидите. Я по ней скучаю.
– Непременно. Спокойной ночи, Мэгги. С Новым годом… Надеюсь, год принесет нам удачу.
– Все в руках Божьих. – Решить свою судьбу она предоставила Богу. Она могла только молиться и ждать, не придет ли к ней в молитве ответ.
Когда Эверетт выключил свет в своем гостиничном номере, его мысли и сердце были всецело заняты Мэгги. Он дал слово не торопить ее, несмотря на все свои страхи. Перед сном прочитал про себя молитву о спокойствии. Оставалось лишь ждать и надеяться, что все сложится хорошо для обоих. Эверетт засыпал с мыслью о ней и гадал, что же его ждет в будущем.
Следующие два с половиной месяца они с Мэгги не виделись, хотя часто общались по телефону. Мэгги сказала, что ей нужно время на раздумье и жизненное пространство. Однако в середине марта Эверетт приехал-таки в Сан-Франциско: в «Скупе» ему дали задание написать о суде по делу Сета. Мэгги знала, что он приедет, но будет очень занят. За день до суда они вместе ужинали. Мэгги выглядела великолепно. Это была их первая встреча за последние три месяца. Эверетт рассказал, что вчера Дебби, жена Чеда, родила девочку, которую назвали Джейд, и Мэгги искренне порадовалась.
Ужин прошел тихо и спокойно. А потом Эверетт проводил Мэгги до дома. Поговорив о Саре с Сетом, они расстались у подъезда. Мэгги переживала за Сару. И ей, и Сету предстояли нелегкие дни. Мэгги с Эвереттом надеялись, что Сет все же в последний момент откажется от судебного разбирательства, заключив сделку о признании вины, но тот, как видно, этого не сделал. Значит, суд состоится. В благоприятный исход дела не верилось. По словам Мэгги, она постоянно молилась о том, чтобы все для Сета устроилось наилучшим образом.
Ни Эверетт, ни Мэгги ни словом не обмолвились об их собственной ситуации, о решении, которое должна принять Мэгги. Она сама скажет, когда придет время, успокаивал себя Эверетт. Пока она, очевидно, еще не определилась. Поэтому разговор шел главным образом о предстоящем суде.
В ту ночь Сара из своей квартиры на Клэй-стрит, прежде чем лечь спать, позвонила Сету.
– Я просто хотела сказать, что люблю тебя и желаю, чтобы все для тебя кончилось благополучно. Я не сумасшедшая, я просто боюсь – за нас обоих.
– Я тоже, – признался Сет. На время судебного процесса врач прописал ему транквилизаторы и бета-блокаторы. О предстоящем суде Сет думал с ужасом, но избежать его было невозможно, и звонок Сары его немного ободрил. – Спасибо, Сара.
– До завтра. Увидимся утром. Спокойной ночи.
– Я люблю тебя, Сара, – грустно сказал он.
– Знаю, – также грустно ответила она и повесила трубку. Божья благодать всепрощения, о которой ей твердила Мэгги, пока на нее не снизошла. Но Сета она жалела и сострадала ему. Это единственное, что Сара могла. На большее она пока не была способна.
Утром Эверетт приготовил фотокамеру и положил ее в сумку. Вынимать ее в зале суда не разрешалось, но он собирался поснимать за его дверями, на улице – щелкнул Сару в темно-сером костюме, когда та с мужем входила в зал суда. Она была бледна, но Сет выглядел гораздо хуже, что неудивительно. Сара не заметила Эверетта. Немного позже появилась Мэгги. Она приехала поддержать Сару, если только ее присутствие могло послужить поддержкой. Мэгги вошла в зал и незаметно устроилась в заднем ряду.
Эверетту потом удалось перекинуться с ней парой слов. Но он был очень занят, а сама Мэгги собиралась на встречу с социальным работником по поводу какого-то бездомного, которого хотела устроить в приют. Жизнь у них с Эвереттом била ключом. Вечером после судебного заседания они ужинали вместе. Коллегию присяжных еще не сформировали, поэтому разбирательство, по общему мнению Эверетта и Мэгги, обещало затянуться надолго. Присяжных предупредили, что процесс может занять целый месяц: предстояло подробное изучение финансовых документов. Эверетт видел Сета в зале. Тот все заседание просидел с мрачным видом и с Сарой почти не разговаривал. Но она постоянно находилась рядом.
Мучительно долго, целых две недели, отбирали присяжных. Наконец двенадцать присяжных заседателей плюс двое запасных были избраны: восемь женщин и шестеро мужчин. Суд начался. Обвинитель и адвокат произнесли вступительные речи. Речь обвинителя о безнравственном и противозаконном поведении Сета заставила Сару болезненно поморщиться. Сет под взглядами присяжных слушал речь с каменным лицом – транквилизаторы сделали свое дело. Сара транквилизаторов не принимала. Она думала о том, что ни один из оглашенных обвинением аргументов невозможно опровергнуть. Методично, день за днем обвинитель предъявлял все новые и новые факты, показания, экспертные мнения, свидетельствующие против Сета.
Три недели разбирательства вконец вымотали и Сета, и Сару, которая по вечерам еле доползала до дома. На время процесса она попросила в больнице отпуск, и Карен Джонсон без лишних слов отпустила ее. Карен, как и Мэгги, очень сочувствовала ей. Мэгги каждый вечер звонила Саре справиться, как дела. И та, несмотря на тяжелые испытания, держалась стойко.
В течение этих мучительных недель Эверетт с Мэгги часто ужинали. В апреле Эверетт наконец снова завел разговор об их отношениях. Но Мэгги вновь отказалась это обсуждать – она еще не знала ответа. Тогда разговор перешел на процесс. Говорить на эту тему было тяжело. С каждым днем обвинение все больше и больше топило Сета. Согласиться на процесс в данных обстоятельствах, по мнению Эверетта, было настоящим самоубийством. Адвокаты делали все, что могли, но доводы федерального обвинителя были настолько весомыми, что сдержать лавину доказательств не было никакой возможности. Медленно тянулись недели. Каждый раз, являясь в зал суда, чтобы поддержать Сару, Мэгги замечала, что та просто тает на глазах. Но ничего не поделаешь, ей оставалось только, стиснув зубы, пройти через это страшное испытание, которым стал для них с Сетом суд. Репутация Сета была окончательно уничтожена. И все, кому оба были небезразличны, наблюдали за процессом с болью в сердце, прежде всего переживая из-за Сары. То, что Сету следовало пойти на сделку о признании вины, чтобы смягчить приговор, всем уже стало ясно. С выдвинутыми против него обвинениями, свидетельскими показаниями и уликами на смягчение приговора рассчитывать не приходилось. Ни в чем не виноватая Сара была обманута так же, как и инвесторы, но цену платила непомерно высокую. У Мэгги просто сердце разрывалось.
На первую неделю процесса приехали родители Сары. Но у отца было больное сердце, и мать Сары не хотела подвергать его стрессу. Поэтому они не стали дожидаться окончания суда и уехали домой.
Защита Сета буквально выворачивалась наизнанку. Генри Джейкобс в очередной раз показал себя настоящим профессионалом. Но Сет предоставил защите слишком мало информации, поэтому аргументация адвокатов не имела под собой твердой почвы, это не могло не отразиться на их работе и составляло главную трудность.
На следующий день адвокат должен был закончить свою речь. Эверетт с Мэгги ужинали в кафе напротив ее дома, где последнее время часто встречались в конце дня. Эверетт ежедневно готовил сообщения из зала суда в «Скуп». Мэгги занималась обычными делами, но при этом довольно много времени проводила в суде. Она старалась быть в курсе дела, одновременно желая улучить хоть момент и пообщаться с Эвереттом во время перерывов или иногда, дружески обняв Сару, поддержать ее дух среди всего этого кошмара.
– Что с ней будет, когда его посадят? – проговорил Эверетт. Он тоже очень жалел Сару. Она выглядела разбитой и слабой, но держалась вежливо и спокойно и каждый раз неизменно являлась с мужем на заседание, не пропустив ни дня. Она старалась выглядеть уверенной и уравновешенной, что на самом деле, и Мэгги это прекрасно знала, давалось ей с большим трудом. Иногда поздно вечером Мэгги разговаривала с ней по телефону. Как правило, Сара, измученная горем и постоянным напряжением, просто всхлипывала в трубку. – Легко ему не отделаться. – После всего услышанного за последние недели в адрес Сета у Эверетта насчет этого не осталось сомнений. И едва ли мнение присяжных сильно отличалось от его точки зрения.
– Не знаю. Но делать нечего, придется как-то выживать. Родители всегда готовы ее поддержать, но они далеко. Да и помогают чем могут, но многого от них ожидать не приходится. Так что рассчитывать надо в основном на себя. По-моему, близких друзей у них с Сетом и до этого было немного, а теперь и они отвернулись. Сара слишком горда и унижена своим положением, чтобы просить о помощи. Она сильный человек, но если муж попадет за решетку, она останется одна. Не знаю, выживет ли тогда их брак. Это ей решать.
– Она, надо отдать ей должное, еще долго держится. Я бы на ее месте бросил мерзавца в тот же день, как только ему предъявили обвинение. Он этого заслуживает. Ведь он, алчное ничтожество, ей всю жизнь испоганил. Никто не имеет права так поступать с другими. Если вас интересует мое мнение, дерьмо он, а не человек.
– Она его любит, – просто сказала Мэгги, – и старается быть благородной по отношению к нему.
– Она и так более чем благородна. Он ей жизнь сломал, ради своих собственных амбиций пожертвовал и ею, и детьми. А она, святая душа, еще сидит рядом с ним и ни на шаг не отходит. Слишком много чести. Как вы думаете, Мэгги, она после приговора так и останется с ним? – Никогда еще ему не доводилось видеть подобную преданность, а сам он на такое не был способен. Поэтому Сара вызывала у него, так же как скорее всего и у остальных, безмерное восхищение. Эверетт ей сочувствовал всей душой.
– Не знаю, – честно призналась Мэгги. – Наверное, Сара и сама еще не знает. Она хочет поступить как лучше. Ей тридцать шесть. Он, возможно, сядет в тюрьму, но она-то заслуживает лучшей жизни. После развода она еще сможет начать все сначала. Если же они не разведутся, ей придется долгие годы ездить к нему на свидания и ждать, а жизнь-то пройдет мимо. Не хочу давать ей советов и не должна этого делать. Но у меня насчет всего этого противоречивые чувства. Я именно так ей и сказала. Как бы то ни было, она должна его простить, хотя это вовсе не означает, что из-за его ошибки она обязана принести в жертву свою жизнь.
– Если прощать, тут прощать надо многое, – мрачно заметил Эверетт, и Мэгги согласно кивнула:
– Да, многое. Не уверена, что я смогла бы простить. Возможно, и нет, – честно призналась она. – Хочется верить, что я смогла бы подняться над всем этим. Но Сара сама должна решить, чего хочет. А она, по-моему, пока сама не знает. Выбор невелик. Она может остаться с ним, не простив, а может простить и расстаться с ним. Милосердие порой проявляется самым неожиданным образом. Надеюсь, она найдет верный для себя выход.
– А я вот знаю, что бы сделал на ее месте, – угрюмо проговорил Эверетт. – Убил бы подлеца. Правда, это Саре не помогло бы. Словом, ей не позавидуешь: целыми днями сидеть там и слушать, какой он сукин сын. И она все это время выходит из зала суда с ним плечом к плечу и перед тем, как поехать домой, к детям, целует его на прощание.
Эверетт решил снова затронуть деликатный вопрос. После Рождества Мэгги согласилась подумать об их будущем, и с тех пор минуло почти четыре месяца, а она, как и Сара, до сих пор не определилась и говорить с ним на эту тему избегала. Он знал, что Мэгги любит его, но нарушить обет пока не была готова. Решение было мучительным. И она, как и Сара, искала ответа, пытаясь достичь того самого состояния благодати, которое помогло бы ей найти верное решение. Любое решение Сары оказалось бы трудным, как, впрочем, и любое решение Мэгги. Либо уйти в мир ради Эверетта и разделить свою жизнь с ним, либо до конца дней оставаться верной обету. В любом случае она что-то теряет, а что-то приобретает. В любом случае приходилось чем-то жертвовать. Эверетт пообещал не торопить ее. Порой ему нестерпимо хотелось сжать ее в объятиях и утащить с собой. Но она на это не согласится. Ее решение разделить с ним свою жизнь должно быть окончательным, хорошо обдуманным и бесповоротным, а самое главное – искренним и не омраченным сомнениями.
– Вы что-нибудь надумали? – осторожно задал он вопрос. Мэгги опустила глаза. А когда посмотрела на него, Эверетт увидел в них муку. Он внезапно испугался услышать отказ.
– Я пока ничего не знаю, Эверетт, – вздохнула она. – Кроме того, что люблю вас. Но где мой путь, куда мне следовать, не знаю. Не хочу ошибиться – мой выбор должен быть верным для нас обоих. – Все время после их первого поцелуя она не переставала думать об этом.
– Мое мнение вы знаете. Как бы вы ни поступили, Бог все равно будет вас любить. Я тоже. Но мне бы очень хотелось остаток жизни провести с вами, Мэгги. – «И даже иметь детей», – про себя добавил он. Хотя об этом он никогда не говорил. Пока ей достаточно и одного судьбоносного решения. Остальное можно обсудить и потом, если до этого дойдет. Пусть она определится в главном. – Быть может, вам стоит посоветоваться с братом. Он ведь через это прошел. Что он тогда чувствовал?
– Его призвание никогда не было таким безусловным, как мое. Он отказался от сана не задумываясь, как только встретил будущую жену. Вряд ли он так сильно терзался. Говорил, что раз Господь послал ему любовь, значит, так тому и быть. Мне бы его уверенность!.. А вдруг это страшное искушение, ниспосланное мне Богом, с тем чтобы меня испытать? Или, напротив, это моя судьба…
Эверетт видел, как мучителен для нее этот выбор, и невольно усомнился, сможет ли она вообще когда-нибудь его сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34