Как! В одиночку человек решился напасть на головорезов Марко, жестоких хищников, которым никто до сих пор не осмеливался дать отпор! На их глазах он уничтожил двоих. И этот человек – один из них, такой же простой славянин!
Жоаннес, словно угадав мысли односельчан, почувствовал, что сердца людей окрепли и готовы раскрыться навстречу опасности.
– Что же вы стоите? – крикнул он. – Защищайтесь! Защищайте ваших жен, дочерей, ваши дома! Вперед, друзья!
– А ведь он прав, этот парень прав, – ответил чей-то голос. – Он хорошо сказал, а еще лучше сделал.
От группы испуганных крестьян робко отделился человек.
– Смелее, Михаил! – ободрил его Жоаннес. – Не бойся, иди сюда! Кто-то же должен защитить наших женщин!
С этими словами молодой человек быстро выстрелил в третьего бандита. Сраженный в грудь, албанец упал.
– Вот видите, это совсем не страшно! – кричал Жоаннес. – Их осталось только девять из двенадцати! Вооружайтесь, братья! Вперед! Смерть проклятым албанцам!
Юноша отбросил пустой карабин, Михаил поймал его, а Жоаннесу передал оружие обезглавленного противника.
Из дома в разных местах высунулись пять или шесть стволов, готовых к стрельбе. Жоаннес был не только смел, но и рассудителен. Увидев это и поняв, что их сейчас начнут обстреливать из укрытия, он скомандовал:
– Михаил, будь внимателен и делай как я!
– Хорошо!
Этот коренастый и крепкий парень для начала держал себя превосходно. Жоаннес прыжком бросился на землю, спрятался за крупом лошади и, сжавшись в комок, чтобы его нельзя было увидеть, стал ждать. Михаил, укрывшись по примеру товарища, порылся в патронташах и передал ему патроны.
Тут осмелели и остальные крестьяне. Отвага, проявленная их земляками, передалась и им. До них наконец дошло, что эта покорность животных, которых ведут на бойню, неотвратимо погубит их.
– Раз нам все равно суждено умереть, раз ничто уже не может нас спасти, лучше умереть в бою, – сказал один из них, как бы подытоживая общее мнение.
А другой с холодной яростью добавил:
– И чего мы так долго терпели?!
И все закричали:
– Да здравствует Жоаннес! Вперед! Смерть бандитам!
Это был настоящий клич мести за все унижения и лишения, перенесенные в годы жесточайшей тирании. Призыв к немедленному отмщению и надежда на скорое освобождение.
Крестьяне похватали вилы и косы: кому не досталось, вооружились лопатами и палками. В какой-то момент Жоаннесу пришлось даже удерживать товарищей, чтобы они не бросились очертя голову прямо под пули бандитов. К тому же в доме находились женщины и молодые девушки. Надо было проявить осторожность…
Когда первый приступ гнева прошел, Марко вновь обрел самообладание. Он оценил ситуацию и нашел ее весьма серьезной.
Прежде всего, они лишились лошадей, а в их положении это настоящая катастрофа: главное преимущество людей с гор всегда состояло в мобильности. Кроме того, он только что потерял трех человек из своего отряда. И наконец, произошло нечто гораздо более страшное: впервые с незапамятных времен крестьяне, эти покорные вассалы, эти презренные рабы, с которыми можно было делать все что угодно, посмели протестовать.
Вот что было самым непостижимым и наносило серьезный ущерб престижу неукротимых албанцев, над которыми даже турки не имели полной власти. Марко был застигнут врасплох, кто бы мог ожидать такое?!
Несмотря на внешнее спокойствие, все в нем клокотало от гнева и требовало возмездия.
На худой конец он сможет выпутаться из этой истории. Достаточно всем броситься разом на осаждающих и пробить брешь в их рядах. Но это будет выглядеть как бегство, а значит – конец его господству. Навсегда исчезнет вековой страх, дававший людям с гор полную власть над крестьянами. Нет, он должен уйти победителем, с гордо развевающимся знаменем, преподав этим мужланам жестокий урок, о котором с трепетом будут вспоминать не только они, но и их дети и внуки.
Поэтому сейчас необходимо выждать, занять оборону и отразить, если потребуется, их натиск. А там будет видно… В конце концов, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
У Марко созрел план.
– Нам придется выдержать нелегкую осаду, – обратился он к своим людям. Успокойтесь, мы отомстим за смерть товарищей. Это будет страшная месть, но мы останемся царствовать в этих горах и хозяйничать на равнине!..
Ослепленные гневом, крестьяне внезапно стали столь же смелыми и безрассудными, сколь раньше были трусливыми и малодушными. Яростно крича и потрясая примитивными орудиями, они устремились по направлению к дому.
– Смерть албанцам! Смерть ворам и убийцам! Отомстим за все!
– Огонь! – скомандовал Марко.
Раздался сразу десяток выстрелов. Дым заполнил комнату. Женщины в ужасе запричитали и заплакали. Свинцовый ураган, пронесшийся над двором, скосил несколько человек. Как ни странно, это не только не умерило пыла наступавших, но еще больше возбудило их.
– Кровь за кровь! – воззвал Михаил, до того спокойный и невозмутимый.
Теперь они готовы были все, как один, умереть за святое дело. Лишь хладнокровие Жоаннеса и доверие, какое он внушал, остановило его земляков. Он увлек их под навес, куда пули уже не долетали, и начал что-то быстро вполголоса говорить.
У юноши тоже был свой план. Крестьяне встретили его предложение радостными криками.
– Правильно, Жоаннес. Будешь нами руководить. Командуй, мы станем выполнять все твои распоряжения!
– Время не ждет. Нам надо спешить, друзья. Смелее! Пророем подземный ход через колодец. Труд предстоит тяжелый. Я начну первый.
– Нет, только не ты! – прервал его Михаил. – Ты наш командир. Ты должен следить за всем, давать указания. Мы сами все сделаем.
– Но это очень трудная задача!
– Ничего! Зато через какие-нибудь двенадцать – пятнадцать часов мы освободим наших женщин, воздадим должное бандитам и освободим от них свою землю!
– Хорошо сказано, Михаил! А теперь за работу!..
Все это время Марко тоже готовился осуществить свой замысел. Странным и со всех точек зрения оригинальным был этот план.
Сняв феску из ярко-красного фетра, он положил ее на стол. Потом, взяв кинжал, которым было пригвождено к одной из досок ухо несчастного Грегорио, острым, как бритва, лезвием отрезал от фески полоску в два пальца шириной. Получилось что-то вроде ошейника, достаточно плотного и эластичного. Вернув несколько уменьшившуюся феску на свою рыжую шевелюру, он позвал:
– Хадж!
Наевшийся досыта леопард, несмотря на шум и суету, мирно дремал с полузакрытыми глазами. Услышав свое имя, он потянулся, подошел к хозяину и положил огромную голову ему на колени. Ласково почесав зверя за ухом, Марко осторожно надел на шею хищника необычный ошейник, потом громко прокричал ему одно только слово:
– Матисево! Ты слышишь, Хадж. Ма-ти-се-во!
Словно понимая значение этих слогов, отчетливо произнесенных хозяином, леопард зарычал, забил хвостом по полу и затоптался на месте. Марко указал ему пальцем на окно и повторил в последний раз: «Матисево!» Потом пронзительно свистнул и прищелкнул языком. Зверь присел на задние лапы, собрался и прыжком перемахнул через окно во двор. Вторым прыжком он преодолел нагромождение конских трупов…
Раздался выстрел, потом недовольное рычание. Это стрелял по хищнику Жоаннес. Леопард прыгнул в третий раз и исчез.
Губы Марко тронула самодовольная ухмылка. Обведя всех колючим взглядом серых глаз, он медленно произнес:
– Слава Аллаху, он промахнулся! Через двенадцать или пятнадцать часов наши люди будут здесь, и тогда наступит мой черед. Эта деревенщина дорого заплатит за все!
ГЛАВА 3
Подкоп. – В колодце. – Под домом. – Конский топот. – Обвал. – Слишком поздно! – Леопард. – Битва. – Жоаннес и Марко. – Хадж! Ко мне! – Трус! – Жестокость. – Повешенные. – Ужасная смерть старика. – Человеческие останки. – Страшная угроза.
План Жоаннеса был прост – прокопать подземный ход до большой комнаты в доме, где находились Марко со своими людьми и захваченные ими женщины.
Дело это не казалось слишком трудным. Но следовало торопиться.
Подгоняемые тревогой за судьбу близких и страстным желанием отомстить бандитам, крестьяне с рвением принялись за работу.
– Начнем рыть из колодца, – решил Жоаннес.
Колодец находился в углу под навесом и углублялся метров на восемь. Это было достаточно широкое круглое сооружение, около трех метров в поперечнике, выложенное изнутри грубой каменной кладкой. Воду из него доставали при помощи веревки, перекинутой через железный блок, к концу которой привязано большое деревянное ведро.
Подкоп требовалось вести скрытно, чтобы не привлечь внимания бандитов, и, кроме того, нельзя было выпускать их из дома.
– Это я беру на себя, – сказал Жоаннес, – и горе тому, кто первым высунет нос. Ты умеешь обращаться с карабином? – обратился он к Михаилу.
– Вполне прилично, вот увидишь.
– Тогда мы с тобой составим боевое охранение и будем держать под прицелом дом, а ты, Паница, возглавишь земляные работы.
Красивый статный парень лет двадцати, с живыми умными глазами вышел вперед.
– Ну что ж, раз я главный, значит, мне и начинать. Взяв кирку, юноша решительным шагом направился к колодцу. Пока он залезал в ведро, другие придерживали веревки.
– Осторожно! Отпускайте понемногу… Все, хватит! Опустившись в глубину метра на три, Паница начал ловко орудовать киркой. Разлетающиеся камни с шумом плюхались вниз.
Понемногу он стал углубляться в стену колодца и вскоре вырыл в ней достаточно большую нишу. Теперь можно было вылезти из ведра. Работать стало удобнее, и постепенно проход начал увеличиваться.
Покинув на минуту свой пост, Жоаннес подошел к колодцу, чтобы узнать, как идут дела.
– Ну, какая почва? Камни? Туф? Земля?
– Песок! – донесся из глубины веселый голос Паницы. – Режется, как хлеб.
– Отлично! Как бы не обвалилось только!
– Надо сделать перекрытия. Тащите любое дерево: двери, доски, обшивку для бочек, дно от телег. Одним словом, все, что есть.
– Хорошо. Скажи, когда устанешь. Мы тебя сменим.
Работа продвигалась успешно. Люди молча, с ожесточенным упорством, делали свое дело. Проход был уже настолько широк, что одновременно могли работать сразу несколько человек. Одни копали, другие оттаскивали землю в корзинах до шахты колодца, третьи, как умели, укрепляли своды.
Время шло. На душе у всех было тревожно. Никто не знал, что делается в доме. Леопард больше не появлялся.
Пленницы сидели молча. Обезоруженная Никея уже не пыталась сопротивляться. Сидя возле отца, она старалась хоть чем-нибудь помочь ему, утешала вполголоса, уговаривала потерпеть.
Враждующие стороны наблюдали друг за другом. Никто не знал, что замышляет противник, но все чувствовали: напряжение достигло высшей точки и вот-вот что-то должно произойти.
Наконец подземный ход вырыт! Несмотря на голод, жажду и страшную усталость, крестьяне не дали себе ни минуты отдыха. Подкоп был подведен как раз под большую комнату, где недавно праздновали свадьбу. Вся работа велась с предосторожностями, и бандиты, как ни странно, ничего не заподозрили.
Пол в центре комнаты подрыли по кругу, а деревянный настил подперли шестью опорами в виде арки, скрепив их между собой веревками. Концы их привязали к толстому канату, с помощью которого поднимались ведра с водой.
Колодец теперь почти полностью заполнен землей, вырытой из подземного хода, так что по маленькой лестнице не составляло труда выбраться наружу.
– Готово, – сообщил Паница Жоаннесу.
– Прекрасно! Теперь нельзя терять ни минуты. Беритесь за канат и ждите моего сигнала.
Спустившись в колодец, юноша вместе со всеми схватился за свободный конец каната.
– Готовы? – спросил он тихо.
Его товарищи замерли в напряженном ожидании. Наконец-то сейчас прозвучит долгожданный приказ! После четырнадцати часов изнурительного труда их цель достигнута! Момент освобождения близок. Через несколько секунд все решится.
Но что это за шум? Конский топот! Он все явственней, ближе. Галоп скачущих лошадей.
– Проклятие! – воскликнул Жоаннес. – Они уже здесь!
– Спокойно! – прокричал Паница.
– Взяли! – приказал Жоаннес. – Тяните сильнее! – Он волновался.
Двадцать пять человек разом дернули за канат. Пол в комнате, где находились бандиты, с грохотом рухнул!..
Марко тоже услышал конский топот. Потом возгласы и выстрелы. Он бросился к двери.
«Они здесь! Мои храбрые и верные албанцы! Они пришли!»
Да, на помощь к Марко тройным галопом скакал вооруженный отряд не менее чем из сорока всадников. Суровые лица, изготовленное к бою оружие, развевающиеся по ветру плащи… Зрелище впечатляющее!
Вел отряд Хадж. Он несся впереди всадников громадными прыжками. На его боку виднелась кровоточащая рана. Сразу за леопардом скакал человек лет сорока, высокий, худой, с густыми черными усами, они резко выделялись на лице.
– Матисево! Мой лейтенант! Друзья! – вскричал Марко, не скрывая своих чувств.
– Мы здесь! И кажется, не опоздали, – ответил с улыбкой усач, резко осадив коня у входа в дом. – Хадж отыскал нас и привел сюда. Поистине великолепный зверь! Спешиться! К оружию! – громко приказал он, став вновь серьезным.
В этот самый момент сильный глухой удар сотряс до основания старое жилище Грегорио. Пол в большой комнате провалился! Поднялся огромный столб пыли, ничего нельзя было толком рассмотреть. Затем где-то под землей послышались воинственные крики, они становились все громче.
«Вперед! Отомстим! Смерть бандитам!»
Женщины в комнате испуганно прижались к стене. Вдруг из проема в полу, как привидения, возникли перемазанные землей люди. Они потрясали косами, вилами, кирками и лопатами. От яростных криков лица их были перекошены.
Первыми появились Жоаннес, Михаил и Паница, за ними, карабкаясь по обломкам, лезли остальные.
Все произошло так неожиданно, что на какой-то момент албанцы просто остолбенели. В полной растерянности они не могли понять, что происходит.
Несомненно, план Жоаннеса был очень удачным. Не приведи леопард благодаря своему дьявольскому инстинкту второй отряд, успей крестьяне закончить свой подкоп всего на четверть часа раньше, победа, скорей всего, оказалась бы на их стороне!
Но Марко, всегда готовый ко всяким неожиданностям и никогда не пасовавший перед опасностью, и в этой ситуации не утратил обычного хладнокровия.
– Двадцать человек к лошадям! Остальные ко мне! – скомандовал он.
Бандит окинул острым взглядом подземный ход и группу замешкавшихся крестьян.
– Неплохо сработано! Этот Жоаннес – достойный противник. Жаль, что его придется прикончить!
Вновь прибывшие бандиты уже ворвались в дом. Держа карабины наготове, они взяли крестьян в кольцо.
– Огонь! – не задумываясь крикнул Марко.
Раздались выстрелы, душераздирающие крики. Комната наполнилась дымом. Все смешалось. Люди падали. Те, кто был ранен, делали отчаянные попытки подняться, вновь хватались за оружие, но оно выпадало из их ослабевших рук. Мирные селяне, кого страх столько лет пригибал к земле, лишал человеческого достоинства, вдруг превратились в героев.
– Сдавайтесь! – командовал Марко.
Жоаннес остался цел и невредим. Это было почти невероятно при таком расстреле в упор. Вскинув карабин, он выстрелил в ту сторону, откуда доносился голос. Пуля пробила грудь, но не Марко, а его спасителю, лейтенанту. Тот упал навзничь и, умирая, прохрипел:
– Прощай, Марко. Рад, что сумел помочь.
– Я отомщу за тебя, Матисево!
Времени перезарядить ружья у бандитов уже не было. Началась отчаянная рукопашная схватка. Со всего маху Михаил вонзил кирку в грудь одного из разбойников. Паница, орудуя лопатой, разнес другому голову. Леопард, бросившись в самую гущу крестьян, стал рвать их острыми когтями.
Шла борьба не на жизнь, а на смерть. Хотя жители восставшей деревни сражались в меньшинстве, они готовы были скорее погибнуть с оружием в руках, чем отступить.
Марко выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в Жоаннеса. Тот, держа карабин за ствол, размахнулся и ударом приклада выбил пистолет из его рук. Мужчины бросились друг на друга.
Албанец обладал недюжинной силой. Ему ничего не стоило, ухватившись за рога, свалить на землю разъяренного быка. Не раз видели, как, укрощая дикую лошадь, он так сильно сдавливал ей ребра коленями, что бедное животное ржало от нестерпимой боли и в конце концов покорно опускалось на передние ноги.
Марко был на целую голову выше Жоаннеса. Владея особыми приемами, он, как клещами, сжимал юношу, стремясь переломить ему позвоночник. Однако тот упорно сопротивлялся, не уступая ни в силе, ни в ловкости своему опасному и опытному противнику. В какой-то момент Жоаннесу удалось удачно захватить Марко обеими руками. Оторвав его от пола, он крепко сжал ему грудь. Разбойник стал задыхаться, лицо его посинело.
– Клянусь Пророком, я вырву твои глаза, христианская собака!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Жоаннес, словно угадав мысли односельчан, почувствовал, что сердца людей окрепли и готовы раскрыться навстречу опасности.
– Что же вы стоите? – крикнул он. – Защищайтесь! Защищайте ваших жен, дочерей, ваши дома! Вперед, друзья!
– А ведь он прав, этот парень прав, – ответил чей-то голос. – Он хорошо сказал, а еще лучше сделал.
От группы испуганных крестьян робко отделился человек.
– Смелее, Михаил! – ободрил его Жоаннес. – Не бойся, иди сюда! Кто-то же должен защитить наших женщин!
С этими словами молодой человек быстро выстрелил в третьего бандита. Сраженный в грудь, албанец упал.
– Вот видите, это совсем не страшно! – кричал Жоаннес. – Их осталось только девять из двенадцати! Вооружайтесь, братья! Вперед! Смерть проклятым албанцам!
Юноша отбросил пустой карабин, Михаил поймал его, а Жоаннесу передал оружие обезглавленного противника.
Из дома в разных местах высунулись пять или шесть стволов, готовых к стрельбе. Жоаннес был не только смел, но и рассудителен. Увидев это и поняв, что их сейчас начнут обстреливать из укрытия, он скомандовал:
– Михаил, будь внимателен и делай как я!
– Хорошо!
Этот коренастый и крепкий парень для начала держал себя превосходно. Жоаннес прыжком бросился на землю, спрятался за крупом лошади и, сжавшись в комок, чтобы его нельзя было увидеть, стал ждать. Михаил, укрывшись по примеру товарища, порылся в патронташах и передал ему патроны.
Тут осмелели и остальные крестьяне. Отвага, проявленная их земляками, передалась и им. До них наконец дошло, что эта покорность животных, которых ведут на бойню, неотвратимо погубит их.
– Раз нам все равно суждено умереть, раз ничто уже не может нас спасти, лучше умереть в бою, – сказал один из них, как бы подытоживая общее мнение.
А другой с холодной яростью добавил:
– И чего мы так долго терпели?!
И все закричали:
– Да здравствует Жоаннес! Вперед! Смерть бандитам!
Это был настоящий клич мести за все унижения и лишения, перенесенные в годы жесточайшей тирании. Призыв к немедленному отмщению и надежда на скорое освобождение.
Крестьяне похватали вилы и косы: кому не досталось, вооружились лопатами и палками. В какой-то момент Жоаннесу пришлось даже удерживать товарищей, чтобы они не бросились очертя голову прямо под пули бандитов. К тому же в доме находились женщины и молодые девушки. Надо было проявить осторожность…
Когда первый приступ гнева прошел, Марко вновь обрел самообладание. Он оценил ситуацию и нашел ее весьма серьезной.
Прежде всего, они лишились лошадей, а в их положении это настоящая катастрофа: главное преимущество людей с гор всегда состояло в мобильности. Кроме того, он только что потерял трех человек из своего отряда. И наконец, произошло нечто гораздо более страшное: впервые с незапамятных времен крестьяне, эти покорные вассалы, эти презренные рабы, с которыми можно было делать все что угодно, посмели протестовать.
Вот что было самым непостижимым и наносило серьезный ущерб престижу неукротимых албанцев, над которыми даже турки не имели полной власти. Марко был застигнут врасплох, кто бы мог ожидать такое?!
Несмотря на внешнее спокойствие, все в нем клокотало от гнева и требовало возмездия.
На худой конец он сможет выпутаться из этой истории. Достаточно всем броситься разом на осаждающих и пробить брешь в их рядах. Но это будет выглядеть как бегство, а значит – конец его господству. Навсегда исчезнет вековой страх, дававший людям с гор полную власть над крестьянами. Нет, он должен уйти победителем, с гордо развевающимся знаменем, преподав этим мужланам жестокий урок, о котором с трепетом будут вспоминать не только они, но и их дети и внуки.
Поэтому сейчас необходимо выждать, занять оборону и отразить, если потребуется, их натиск. А там будет видно… В конце концов, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
У Марко созрел план.
– Нам придется выдержать нелегкую осаду, – обратился он к своим людям. Успокойтесь, мы отомстим за смерть товарищей. Это будет страшная месть, но мы останемся царствовать в этих горах и хозяйничать на равнине!..
Ослепленные гневом, крестьяне внезапно стали столь же смелыми и безрассудными, сколь раньше были трусливыми и малодушными. Яростно крича и потрясая примитивными орудиями, они устремились по направлению к дому.
– Смерть албанцам! Смерть ворам и убийцам! Отомстим за все!
– Огонь! – скомандовал Марко.
Раздался сразу десяток выстрелов. Дым заполнил комнату. Женщины в ужасе запричитали и заплакали. Свинцовый ураган, пронесшийся над двором, скосил несколько человек. Как ни странно, это не только не умерило пыла наступавших, но еще больше возбудило их.
– Кровь за кровь! – воззвал Михаил, до того спокойный и невозмутимый.
Теперь они готовы были все, как один, умереть за святое дело. Лишь хладнокровие Жоаннеса и доверие, какое он внушал, остановило его земляков. Он увлек их под навес, куда пули уже не долетали, и начал что-то быстро вполголоса говорить.
У юноши тоже был свой план. Крестьяне встретили его предложение радостными криками.
– Правильно, Жоаннес. Будешь нами руководить. Командуй, мы станем выполнять все твои распоряжения!
– Время не ждет. Нам надо спешить, друзья. Смелее! Пророем подземный ход через колодец. Труд предстоит тяжелый. Я начну первый.
– Нет, только не ты! – прервал его Михаил. – Ты наш командир. Ты должен следить за всем, давать указания. Мы сами все сделаем.
– Но это очень трудная задача!
– Ничего! Зато через какие-нибудь двенадцать – пятнадцать часов мы освободим наших женщин, воздадим должное бандитам и освободим от них свою землю!
– Хорошо сказано, Михаил! А теперь за работу!..
Все это время Марко тоже готовился осуществить свой замысел. Странным и со всех точек зрения оригинальным был этот план.
Сняв феску из ярко-красного фетра, он положил ее на стол. Потом, взяв кинжал, которым было пригвождено к одной из досок ухо несчастного Грегорио, острым, как бритва, лезвием отрезал от фески полоску в два пальца шириной. Получилось что-то вроде ошейника, достаточно плотного и эластичного. Вернув несколько уменьшившуюся феску на свою рыжую шевелюру, он позвал:
– Хадж!
Наевшийся досыта леопард, несмотря на шум и суету, мирно дремал с полузакрытыми глазами. Услышав свое имя, он потянулся, подошел к хозяину и положил огромную голову ему на колени. Ласково почесав зверя за ухом, Марко осторожно надел на шею хищника необычный ошейник, потом громко прокричал ему одно только слово:
– Матисево! Ты слышишь, Хадж. Ма-ти-се-во!
Словно понимая значение этих слогов, отчетливо произнесенных хозяином, леопард зарычал, забил хвостом по полу и затоптался на месте. Марко указал ему пальцем на окно и повторил в последний раз: «Матисево!» Потом пронзительно свистнул и прищелкнул языком. Зверь присел на задние лапы, собрался и прыжком перемахнул через окно во двор. Вторым прыжком он преодолел нагромождение конских трупов…
Раздался выстрел, потом недовольное рычание. Это стрелял по хищнику Жоаннес. Леопард прыгнул в третий раз и исчез.
Губы Марко тронула самодовольная ухмылка. Обведя всех колючим взглядом серых глаз, он медленно произнес:
– Слава Аллаху, он промахнулся! Через двенадцать или пятнадцать часов наши люди будут здесь, и тогда наступит мой черед. Эта деревенщина дорого заплатит за все!
ГЛАВА 3
Подкоп. – В колодце. – Под домом. – Конский топот. – Обвал. – Слишком поздно! – Леопард. – Битва. – Жоаннес и Марко. – Хадж! Ко мне! – Трус! – Жестокость. – Повешенные. – Ужасная смерть старика. – Человеческие останки. – Страшная угроза.
План Жоаннеса был прост – прокопать подземный ход до большой комнаты в доме, где находились Марко со своими людьми и захваченные ими женщины.
Дело это не казалось слишком трудным. Но следовало торопиться.
Подгоняемые тревогой за судьбу близких и страстным желанием отомстить бандитам, крестьяне с рвением принялись за работу.
– Начнем рыть из колодца, – решил Жоаннес.
Колодец находился в углу под навесом и углублялся метров на восемь. Это было достаточно широкое круглое сооружение, около трех метров в поперечнике, выложенное изнутри грубой каменной кладкой. Воду из него доставали при помощи веревки, перекинутой через железный блок, к концу которой привязано большое деревянное ведро.
Подкоп требовалось вести скрытно, чтобы не привлечь внимания бандитов, и, кроме того, нельзя было выпускать их из дома.
– Это я беру на себя, – сказал Жоаннес, – и горе тому, кто первым высунет нос. Ты умеешь обращаться с карабином? – обратился он к Михаилу.
– Вполне прилично, вот увидишь.
– Тогда мы с тобой составим боевое охранение и будем держать под прицелом дом, а ты, Паница, возглавишь земляные работы.
Красивый статный парень лет двадцати, с живыми умными глазами вышел вперед.
– Ну что ж, раз я главный, значит, мне и начинать. Взяв кирку, юноша решительным шагом направился к колодцу. Пока он залезал в ведро, другие придерживали веревки.
– Осторожно! Отпускайте понемногу… Все, хватит! Опустившись в глубину метра на три, Паница начал ловко орудовать киркой. Разлетающиеся камни с шумом плюхались вниз.
Понемногу он стал углубляться в стену колодца и вскоре вырыл в ней достаточно большую нишу. Теперь можно было вылезти из ведра. Работать стало удобнее, и постепенно проход начал увеличиваться.
Покинув на минуту свой пост, Жоаннес подошел к колодцу, чтобы узнать, как идут дела.
– Ну, какая почва? Камни? Туф? Земля?
– Песок! – донесся из глубины веселый голос Паницы. – Режется, как хлеб.
– Отлично! Как бы не обвалилось только!
– Надо сделать перекрытия. Тащите любое дерево: двери, доски, обшивку для бочек, дно от телег. Одним словом, все, что есть.
– Хорошо. Скажи, когда устанешь. Мы тебя сменим.
Работа продвигалась успешно. Люди молча, с ожесточенным упорством, делали свое дело. Проход был уже настолько широк, что одновременно могли работать сразу несколько человек. Одни копали, другие оттаскивали землю в корзинах до шахты колодца, третьи, как умели, укрепляли своды.
Время шло. На душе у всех было тревожно. Никто не знал, что делается в доме. Леопард больше не появлялся.
Пленницы сидели молча. Обезоруженная Никея уже не пыталась сопротивляться. Сидя возле отца, она старалась хоть чем-нибудь помочь ему, утешала вполголоса, уговаривала потерпеть.
Враждующие стороны наблюдали друг за другом. Никто не знал, что замышляет противник, но все чувствовали: напряжение достигло высшей точки и вот-вот что-то должно произойти.
Наконец подземный ход вырыт! Несмотря на голод, жажду и страшную усталость, крестьяне не дали себе ни минуты отдыха. Подкоп был подведен как раз под большую комнату, где недавно праздновали свадьбу. Вся работа велась с предосторожностями, и бандиты, как ни странно, ничего не заподозрили.
Пол в центре комнаты подрыли по кругу, а деревянный настил подперли шестью опорами в виде арки, скрепив их между собой веревками. Концы их привязали к толстому канату, с помощью которого поднимались ведра с водой.
Колодец теперь почти полностью заполнен землей, вырытой из подземного хода, так что по маленькой лестнице не составляло труда выбраться наружу.
– Готово, – сообщил Паница Жоаннесу.
– Прекрасно! Теперь нельзя терять ни минуты. Беритесь за канат и ждите моего сигнала.
Спустившись в колодец, юноша вместе со всеми схватился за свободный конец каната.
– Готовы? – спросил он тихо.
Его товарищи замерли в напряженном ожидании. Наконец-то сейчас прозвучит долгожданный приказ! После четырнадцати часов изнурительного труда их цель достигнута! Момент освобождения близок. Через несколько секунд все решится.
Но что это за шум? Конский топот! Он все явственней, ближе. Галоп скачущих лошадей.
– Проклятие! – воскликнул Жоаннес. – Они уже здесь!
– Спокойно! – прокричал Паница.
– Взяли! – приказал Жоаннес. – Тяните сильнее! – Он волновался.
Двадцать пять человек разом дернули за канат. Пол в комнате, где находились бандиты, с грохотом рухнул!..
Марко тоже услышал конский топот. Потом возгласы и выстрелы. Он бросился к двери.
«Они здесь! Мои храбрые и верные албанцы! Они пришли!»
Да, на помощь к Марко тройным галопом скакал вооруженный отряд не менее чем из сорока всадников. Суровые лица, изготовленное к бою оружие, развевающиеся по ветру плащи… Зрелище впечатляющее!
Вел отряд Хадж. Он несся впереди всадников громадными прыжками. На его боку виднелась кровоточащая рана. Сразу за леопардом скакал человек лет сорока, высокий, худой, с густыми черными усами, они резко выделялись на лице.
– Матисево! Мой лейтенант! Друзья! – вскричал Марко, не скрывая своих чувств.
– Мы здесь! И кажется, не опоздали, – ответил с улыбкой усач, резко осадив коня у входа в дом. – Хадж отыскал нас и привел сюда. Поистине великолепный зверь! Спешиться! К оружию! – громко приказал он, став вновь серьезным.
В этот самый момент сильный глухой удар сотряс до основания старое жилище Грегорио. Пол в большой комнате провалился! Поднялся огромный столб пыли, ничего нельзя было толком рассмотреть. Затем где-то под землей послышались воинственные крики, они становились все громче.
«Вперед! Отомстим! Смерть бандитам!»
Женщины в комнате испуганно прижались к стене. Вдруг из проема в полу, как привидения, возникли перемазанные землей люди. Они потрясали косами, вилами, кирками и лопатами. От яростных криков лица их были перекошены.
Первыми появились Жоаннес, Михаил и Паница, за ними, карабкаясь по обломкам, лезли остальные.
Все произошло так неожиданно, что на какой-то момент албанцы просто остолбенели. В полной растерянности они не могли понять, что происходит.
Несомненно, план Жоаннеса был очень удачным. Не приведи леопард благодаря своему дьявольскому инстинкту второй отряд, успей крестьяне закончить свой подкоп всего на четверть часа раньше, победа, скорей всего, оказалась бы на их стороне!
Но Марко, всегда готовый ко всяким неожиданностям и никогда не пасовавший перед опасностью, и в этой ситуации не утратил обычного хладнокровия.
– Двадцать человек к лошадям! Остальные ко мне! – скомандовал он.
Бандит окинул острым взглядом подземный ход и группу замешкавшихся крестьян.
– Неплохо сработано! Этот Жоаннес – достойный противник. Жаль, что его придется прикончить!
Вновь прибывшие бандиты уже ворвались в дом. Держа карабины наготове, они взяли крестьян в кольцо.
– Огонь! – не задумываясь крикнул Марко.
Раздались выстрелы, душераздирающие крики. Комната наполнилась дымом. Все смешалось. Люди падали. Те, кто был ранен, делали отчаянные попытки подняться, вновь хватались за оружие, но оно выпадало из их ослабевших рук. Мирные селяне, кого страх столько лет пригибал к земле, лишал человеческого достоинства, вдруг превратились в героев.
– Сдавайтесь! – командовал Марко.
Жоаннес остался цел и невредим. Это было почти невероятно при таком расстреле в упор. Вскинув карабин, он выстрелил в ту сторону, откуда доносился голос. Пуля пробила грудь, но не Марко, а его спасителю, лейтенанту. Тот упал навзничь и, умирая, прохрипел:
– Прощай, Марко. Рад, что сумел помочь.
– Я отомщу за тебя, Матисево!
Времени перезарядить ружья у бандитов уже не было. Началась отчаянная рукопашная схватка. Со всего маху Михаил вонзил кирку в грудь одного из разбойников. Паница, орудуя лопатой, разнес другому голову. Леопард, бросившись в самую гущу крестьян, стал рвать их острыми когтями.
Шла борьба не на жизнь, а на смерть. Хотя жители восставшей деревни сражались в меньшинстве, они готовы были скорее погибнуть с оружием в руках, чем отступить.
Марко выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в Жоаннеса. Тот, держа карабин за ствол, размахнулся и ударом приклада выбил пистолет из его рук. Мужчины бросились друг на друга.
Албанец обладал недюжинной силой. Ему ничего не стоило, ухватившись за рога, свалить на землю разъяренного быка. Не раз видели, как, укрощая дикую лошадь, он так сильно сдавливал ей ребра коленями, что бедное животное ржало от нестерпимой боли и в конце концов покорно опускалось на передние ноги.
Марко был на целую голову выше Жоаннеса. Владея особыми приемами, он, как клещами, сжимал юношу, стремясь переломить ему позвоночник. Однако тот упорно сопротивлялся, не уступая ни в силе, ни в ловкости своему опасному и опытному противнику. В какой-то момент Жоаннесу удалось удачно захватить Марко обеими руками. Оторвав его от пола, он крепко сжал ему грудь. Разбойник стал задыхаться, лицо его посинело.
– Клянусь Пророком, я вырву твои глаза, христианская собака!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26