— Спасибо, Сэм. Увидимся завтра.Перекатив сигару из одного уголка широкого рта в другой, он проворчал:— Послушай, Шелл. Я знаю, что ты в этом не замешан, но в полиции полно разного народа. Так что приди поговорить с ребятами. Ты же угрожал этому парню.— Угу. С утра пораньше.— Скажем, в десять.— Лады. В десять так в десять. Увидимся утром, Сэм.Внизу я взглянул на очередь гостей, сообщавших свои имена, адреса и тому подобное джентльменам в форме из департамента полиции. И все без масок — веселье кончилось.Сейчас, без масок, я узнал многие лица, которые видел до сих пор лишь в кинофильмах. Это походило на справочник «Кто есть кто в Голливуде». Я заметил Питера Стори, комика из «Магны», весьма известного также по радиопередачам, а рядом с ним одну из блестящих звезд «Магны» — мексиканку Констанцу Кармочу, способную опалить любого мужчину с расстояния в двенадцать футов. Я прошел вдоль очереди к двери, узнав еще несколько лиц, пока не увидел стоявших вместе Ирва Сили и Пола Кларка.Я остановился и спросил:— Ну, теперь-то вы счастливы?Кларк повернул голову, его квадратное лицо искривилось. Он свирепо гаркнул:— Ты спятил?— Ага, спятил, — отозвался я. — Привет, Ирв!Он нервно погладил себя по огромному животу.— Бог мой! Разве это не ужасно? Не очень-то большая потеря, но... О Господи!Я понял, что он имел в виду. Я попытался разговорить их, но безуспешно. Очередь выстроилась в два ряда — люди стояли парами. Чуть впереди красивая темноволосая девушка приложила руку ко лбу, встряхнула головой, повернулась к мужчине рядом с ней и проговорила:— Марк, принеси мне, пожалуйста, что-нибудь попить. Мне... мне плохо.Я разглядел ее профиль, когда она повернулась к мужчине слева от нее. Лицо ее мертвенно побледнело, глаза закатились, и она потеряла сознание.Она не шутила.Я дернулся было в ее сторону, когда она рухнула на пол, но на моем пути оказалась другая женщина. К тому же мужчина, стоявший рядом с ней, уже поднял ее и отнес на ближайший диван. К ним подошел полицейский.— Кто это? — спросил я.— Вандра Прайс, — подсказал Ирв. — Новенькая, еще не закалилась. Деревенская девочка, только-только появилась в Голливуде. Такие волнения не для нее.— Похоже на то, — согласился я. Раньше я слышал имя девушки, но ничего не знал о ней. Одна из новых и широко рекламируемых звезд «Магны». Недавно вышел ее фильм — «Тень любви». Я его еще не видел, но теперь собирался посмотреть непременно.У нее было красивое лицо и прелестная фигурка с весьма завлекательными формами. Но меня удивило одно обстоятельство: она сильно ударилась об пол, а ее обольстительные формы едва шевельнулись.Однако в Голливуде и не такое увидишь.Ирву и Кларку я сказал:— Я ухожу. А вы, парни, похоже, не вовремя принялись обзываться.— А, иди ты к черту! — отозвался Кларк.Ирв погладил ладонью свое брюхо:— Одно меня радует, Шелл: я-то не ударил этого типа.Вот умник. Я не нашелся, что ответить.Он напомнил мне, что я не только вмазал Брэйну незадолго до его смерти, но и орал во все горло, что убью его. Замечательно! Просто замечательно, так что копы непременно заинтересуются мной.Криво ухмыльнувшись, я попрощался с ними и мимо полицейского в дверях вышел на улицу, ломая голову над тем, что мне делать. * * * Я остановил свой красавец «кадиллак» — с откидным верхом и обалденного желтого цвета — на противоположной от апартамент-отеля «Спартак» стороне улицы. Нервничая, я выкурил сигарету и небрежно швырнул окурок в сторону ухоженного газона возле клуба «Уилшир-кантри».Поднявшись в свою квартиру на втором этаже, я зажег лампу на письменном столе и подошел к рыбкам. Когда они привыкли к свету, я включил верхний свет. Удивительно привлекательные существа эти тропические рыбки всех цветов радуги. Красные, голубые, полосатые, пятнистые, одни побольше, другие поменьше. В моей гостиной два аквариума, а еще один я держу в офисе.Мне нравятся рыбки. В аквариумах они родятся, вырастают, занимаются любовью по-рыбьи и умирают на моих глазах. Иногда они даже убивают друг друга, как люди. Все же они умнее людей, потому что не устраивают войн и других крупных побоищ.Я отвернулся от расслабляющего рыбьего мирка, и меня тут же поманила моя неотразимая «Амелия» — ослепительная обнаженная, висящая над моим фальшивым камином.Погрузившись в глубокое кожаное кресло — мое любимое место отдыха — и закинув ноги на один из трех пуфов, разбросанных по моей гостиной, я стал размышлять о перерезанном горле Брэйна, о блузке с низким вырезом у «Серебряной маски» и о трех с лишним сотнях человек в маскарадных костюмах, любой из которых мог совершить убийство.Единственное, в чем я был уверен, — это не я его совершил. Я — частный сыщик, и это дело разбередило мое профессиональное любопытство. Однако важнее всего был факт, что я ударил будущего покойника. Хуже того, меня охватило предчувствие, что не будет мне удачи, пока я не раскручу это дело об убийстве и не выйду из него с честью. Вероятно, в глазах многих людей кино и многих полицейских я был самым главным подозреваемым из всех подозреваемых. Я оказался в непривычном, совершенно новом для меня положении — на крючке, и жаждал освободиться от этого ощущения как можно быстрее.Кто же и почему это сделал? Меня интересовали, естественно, мотив, возможность, средства и все остальное. Кинжал был орудием преступления. Тут все просто. Но кто из толпы мужчин и женщин перерезал горло Брэйну? И почему он — или она — сделал это? Брэйн, судя по всему, заслуживал смерти. Возможно, однако... Забудь про это, Скотт. Завтра тебе предстоит трудный день.Я встал, прошел в спальню, снял мундир конного полицейского и повесил в шкаф. Намыливаясь в ванной, я раздумывал о вечеринке и особенно о прелестной девушке в серебряной маске и юбке с обручами.Она меня интересовала, но я никак не мог сообразить, каким образом она оказалась замешанной в этой передряге и почему сбежала. Я так ни до чего и не додумался, когда забрался под свежую простыню и постарался заснуть. Еще некоторое время я лежал и размышлял о девушке, сожалея, что так и не узнал, кто она, куда исчезла и насколько замешана в убийстве. Красивая, с прекрасной фигурой. К тому же она казалась забавной. Так что мне очень хотелось познакомиться поближе с маленькой «Серебряной маской».Но тут я вспомнил жуткое горло Брэйна. Глава 4 Я проснулся, когда один за другим прозвонили два будильника. Утро было свежим и ясным. Я же чувствовал себя паршиво, голова раскалывалась.Со стоном я выпростал ноги из-под простыни и опустил их на черный ковер, ощущая отвратительный вкус во рту. Гадкий, смердящий мир. Утро.Я заполз в кухоньку, поставил кофе и сунул хлеб в тостер. Придется позавтракать, Скотт. Без шуток.Утро как утро. Кошмарное. Утра вообще все кошмарные, но сегодняшнее было хуже обычного. Я не отношусь к тем ненормальным, которые по утрам вскакивают с постели, бегают рысцой по комнате, распахивают окна, высовывают голову наружу и глубоко дышат.Я еле дышал.Поджаренные хлебцы с ревом выскочили из тостера, а кофе забулькал в металлическом кофейнике, как лава. Я налил кофе, намазал тост маслом и... вдруг вспомнил подробности вчерашней вечеринки.Кофе я вылил в раковину, тост бросил в мусорное ведро и сказал себе: ни фига.Еще не было десяти, когда я приехал в управление полиции Лос-Анджелеса и поднялся в отдел по расследованию убийств. Сэма я не застал, а его парни приняли меня вполне вежливо, но, поскольку они мне были незнакомы, у меня возникло неприятное ощущение, что они мне ни капельки не верят. Я признал, что угрожал Брэйну, но не всерьез же. Они не хотели этого понять и спрашивали, уж не в шутку ли я ударил его. Так продолжалось почти два мучительных часа, и я был весь мокрый от пота, когда меня наконец отпустили. Вся эта чертова кутерьма отнюдь не улучшила моего настроения.Я чувствовал себя опустошенным, и весь этот допрос с пристрастием не прибавил мне аппетита. Я ухитрился проглотить гамбургер и запил его содовой в кафе на Спринг-стрит, потом припарковал свой желтый «кадиллак» на Бродвее, между Третьей и Четвертой улицами, сунул монетку в паркометр и поднялся на второй этаж Гамильтон-Билдинг, где расположено мое агентство «Шелдон Скотт. Расследования».Я заглянул в офис — там двигались только рыбки в аквариуме. Зажег лампу над аквариумом, бросил в него немного корма, просмотрел почту, не обнаружил ничего интересного и прошел в конец коридора, где находилась телефонная станция здания.За пультом сидела Хэйзел.— А вот и я, детка!— Прекрасно. Мне что, по этому поводу постоять на голове?Это выглядело бы забавно — она была маленького роста, отлично сложена, и ей едва исполнилось тридцать три.— Постой, пожалуйста, — попросил я.— Иди ты... Тебе что-нибудь надо?— Я немного приболел. Если меня спросят, я буду внизу, у Пита.— Хочешь выпить?— Я не пью в полдень, милая. Просто попрошу Пита приготовить мне лекарство от похмелья. — Я прочистил горло. — Не то чтобы я очень в нем нуждался...— Еще бы, такой большой и сильный парень, как ты... — Она покачала головой.Я пошел к Питу, но меня задержали.Пит, кстати, умеет готовить лучшее в мире средство от похмелья. Он мне так и не открыл секрета, но, судя по вкусу напитка, это уорчестерширский соус, горькое пиво и толченый желчный пузырь. Главное — средство помогало безотказно.Бар Пита находится тут же, на Бродвее, немного западнее Гамильтона, и это весьма удобно. Я уже толкал дверь, когда с Четвертой улицы налево, на Бродвей, завернула машина и остановилась посередине квартала.Из машины выскочила девица с красивыми ногами и побежала, как спринтер, на высоких каблуках к входу в Гамильтон-Билдинг. Но заметив меня, она повернула в мою сторону.Какого черта, подумал я.Она прыгнула на тротуар и побежала ко мне, тяжело дыша. Остановившись передо мной и глядя на меня снизу вверх, она выдохнула что-то вроде:— Помогите мне. Вы должны помочь мне, Шелл!— Успокойтесь, — сказал я. — Какие проблемы? — Я не знал этой чокнутой и не имел понятия, о чем она говорит.Но тут снова раздался визг шин, и из-за угла вывернул в нашу сторону огромный черный лимузин.Девица совсем обезумела:— Пожалуйста, Шелл. Вы должны мне помочь. Я не знаю, к кому еще обратиться. Поторопитесь! Спрячьте меня!Меня не отпускало оцепенение, но я распахнул дверь в бар «У Пита» и подтолкнул ее внутрь. К счастью, там было пусто, если не считать самого Пита. Дверь захлопнулась сама собой, а я спросил:— Помочь вам? Но я даже не знаю вас!— Прошлой ночью, — запыхавшись, произнесла она. — На вечеринке. В маске.Она прикрыла глаза и нос руками, и я наконец сообразил: маленькая «Серебряная маска», сбросившая свою юбку рядом с убитым.— А, — промямлил я через минуту. — Припоминаю. Вы так и не явились на свидание.— Я не могла.— Это вы...Она не дала мне договорить. Я услышал звуки шагов снаружи. Кто-то пересекал улицу.— Я его не убивала, — всхлипнула она. — Нет! Шелл! Помогите мне!Это была та самая девушка. Я разглядел ее губы и уже не сомневался. Остальные части ее тела были не менее привлекательны. Она была в туфлях на высоком каблуке и черном пуловере. Выглядела она обалденно, но лицо ее искажала усталость, словно она не выспалась. И она была близка к истерике.Девушка держала меня за лацканы пиджака побелевшими пальцами и, глядя мне прямо в лицо, повторила:— Я его не убивала. Помогите мне, Шелл.Чьи-то шаги слышались уже возле входной двери, и надо было что-то решать.— Ладно, золотце. Идите за столик в нишу. Быстро!Опять ты попался, Скотт. Идиот. Сосунок, не можешь устоять перед дамой в беде. Но этой даме мне хотелось верить. Я шагнул к стойке бара и взобрался на табурет, как раз когда позади меня распахнулась дверь. Я громко сказал:— Пит, приготовь твою убийственную смесь для моей бедной головы.Пит прошел вдоль стойки, вытирая руки о белый фартук:— Сию минуту, Шелл. Одинарный или двойной?— Одинарный, — заказал я, повернулся, взглянул на вошедшего и тут же передумал: — Пит, я имел в виду двойной.Парня, заполнившего своими чудовищными плечами весь дверной проем, звали Гарви Мэйс. Он был всего лишь шесть футов ростом, но его плечи казались невероятными, а бугры мышц выпирали даже из-под его каштановых усов. Его длинные ноги переходили в плоский живот и во вздутую буграми грудь, покрытую — в этом можно было не сомневаться — густыми волосами, как водорослями. Смотрелся он недурно, если Кинг-Конг в вашем вкусе.Задержавшись в дверях, он бросил беглый взгляд на меня и повернул свою огромную голову в сторону девушки.Она сидела за столиком в нише, уставившись в пространство и стараясь не замечать Мэйса.Он вздохнул и подошел к ней.— Не изображай невинность, куколка, — пророкотал он глубоким басом. — Не доставляй мне неприятностей.Она повернула голову и безуспешно попыталась выглядеть беззаботной.— О, мистер Мэйс! — проговорила она так, словно ожидала увидеть кого-то другого.— Почему ты убежала, куколка? От меня далеко не убежишь.— Я и не убегала. Я даже не знала, что... — Голос ее задрожал, и она умолкла.Она была сильно напугана, и я мог ее понять. Газеты мало что писали о Мэйсе, но его знали как главу всего рэкета на солнечном берегу, среди пальм он был на «ты» с заправилами «Магны» и особенно близок с Вандрой Прайс, роскошной звездой этой студии.Вандра Прайс? Я заморгал, глядя на чудовищно огромную спину Мэйса. Та самая девушка, что прошлой ночью в особняке Фелдспена упала в обморок. Что-то тут не так. Я знал, что Вандра быстро идет в гору и что «Магна» делает ей большую рекламу. Может, в этом замешан Мэйс? Однако я не понимал, чего он хочет в данный момент.Качая головой, он тихо сказал девушке:— Поговорим о фотографии. Но, пожалуй, лучше сделать это не здесь.Девушка облизала губы, отпрянув от него:— Я не знаю, о чем вы говорите. Оставьте меня в покое. Уходите.Он гулко рассмеялся:— Ничего не выйдет, куколка. Пойдем-ка со мной.Он протянул громадную лапищу и схватил ее за руку. Ее лицо исказилось от боли, и она бросила на меня испуганный умоляющий взгляд.На меня, на Шелла Скотта, так любящего выручать дам из беды.Ну что ж, пришло мое время действовать. Гарви Мэйс "связан с воротилами «Магны», это верно. Но верно и то, что с ним связывали убийства, и не одно, людей он убивал как мух.Я не желал умирать как муха.Но я подошел к нему, вежливо похлопал его по огромному чертову плечу и ласково попросил убраться.— Убирайтесь, — произнес я не храбро, а скорее визгливо.Он отпустил руку девушки, но обернулся не сразу. Когда он выпрямился и повернулся ко мне, я заглянул сверху вниз в его изумленные голубые глаза. Именно вниз — я был, по крайней мере, выше его.Он склонил голову набок и спросил:— Что вы сказали?— Убирайтесь, — вырвался у меня еле слышный писк.Он расхохотался:— Парень, это смешно. — Потом спросил не очень-то вежливо: — Кто, черт побери, ты такой?— Шелл Скотт.— Итак, ты Ш... Ах да. Тот самый шпик. Послушай, не серди меня.Он снова повернулся к девушке — я его уже не интересовал.Я сказал на целую октаву ниже:— Я не шучу. Не приставайте к леди. Именно это я имею в виду, Мэйс.Он резко обернулся ко мне, шевеля усами и поигрывая челюстями, похожими по размерам на мои бицепсы.— Может, ты не понял, Скотт? У меня дело к леди. Частное дело. Так что катись отсюда, сынок. Пока я тебя не отшлепал.«Сынок». «Отшлепал». Лучше он ничего не мог придумать. Разозли меня немного, и я становлюсь грубее любого грубияна.Он начал поворачиваться, но я схватил его за предплечье и развернул к себе. Эти было нелегко, но я добился своего, даже не порвав своих сухожилий.— У меня тоже дело, Мэйс, — парировал я. — Леди — моя клиентка. Так что уходите, пока я вас не отшлепал.— Клиентка? — изумился он. — Она наняла ищейку? — Он взглянул сверху вниз на девушку. — Он не шутит?Во время нашей перепалки она не произнесла ни слова. Сейчас она посмотрела на Мэйса и кивнула.Он снова оглядел меня, поджал губы и выдохнул:— Вот это да!— Мэйс, леди — моя клиентка. Она не желает говорить ни с кем, кроме меня. Поэтому убирайтесь.Тут он действительно удивил меня, мягко произнеся:— Конечно, конечно, ищейка. — И он убрался.Это было непонятно — не думаю, чтобы я его напугал. Я не слабак и поддерживаю хорошую форму. Я бывал в переделках и похуже и нокаутировал немало парней. Но из тех, с кем я сталкивался в Лос-Анджелесе и Голливуде, только трое, возможно, могли бы без труда уложить меня. И Гарви Мэйс был первым в троице. Этого я не мог не признать. Он был силен и ловок. Но я велел ему убраться, и он убрался.Однако я знал твердо: в любом случае я предпочел бы связаться с двумя здоровенными, но тупыми парнями, чем с одним здоровенным и ловким вроде Мэйса.Знаете что? Я не ошибся. Глава 5 Я не успел еще обменяться ни единым словом с девушкой, а дверь едва закрылась за Мэйсом, как вдруг она вновь распахнулась и вошли двое громил.Один из типов — тяжелый и неуклюжий — замер на пороге с тупым выражением лица. Другой проворно приблизился к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17