Кажется, легко и непринужденно идет она По жизни, но на лице застыло выражение одиночества и печали. И все же чувствуется, что еще мгновение, и она с вызовом расхохочется в ответ на выраженное ей сочувствие, фыркнет и надменно поведет приподнятой пренебрежительно бровью.Фэлон покосился на фотографию в газете и вздрогнул. Сходство было поразительное. Казалось, именно Тесс Ренфри изобразил на своем полотне старый мастер. Ее энергия, ее чуткость и сила были отражены в каждом мазке созидающей образ кисти. И именно ее глаза глядели в лицо Ротмеру из глубины прошедших столетий. Глава 13 Дом был великолепен. Каждая деталь отражала роскошь и грациозность замыслов его хозяина. Двухэтажный, с высокой остроконечной крышей, он широко и величественно расположился посреди аккуратной зеленой лужайки, приветливо распахнув массивные двери, к которым подводило невысокое изящное крыльцо с витыми тонкими перилами. С левой стороны к нему примыкали конюшни и гараж с широкими железными воротами. Но особого внимания заслуживала высокая каменная стена, словно огромный хвост гигантского китайского дракона ощетинившаяся острыми железными чешуйками, оградившая имение от любопытных взглядов нежелательных визитеров.Рэмзи с любопытством оглядывался по сторонам. То, что он, видел, восхищало и немного смущало его. Стена напомнила ему ограду тюрьмы, но на душе было легко и спокойно. Тихий ветерок доносил откуда-то издалека сладкий цветочный аромат и невнятный шум отдыхающего моря.Когда они поднялись на крыльцо, навстречу им выбежала какая-то женщина, лица которой О'Киф разглядеть не успел. Она, радостно вскрикнув и даже не взглянув на гостя, бросилась е объятия Пенелопы. И пока они тормошили и оглядывали друг друга, Рэмзи с интересом осматривал двор, пока вдруг не вспомнил о том, что Пенни говорила ему о каком-то друге, которого она разыскивала до встречи с ним.Это воспоминание заставило его нахмуриться. И, глядя на улыбающихся друг другу женщин, он подумал о радости совместных переживаний и о том, что теперь Пенелопе, вероятно, будет полегче.В этот момент, словно только теперь вспомнив о его присутствии, она обернула к нему свое раскрасневшееся лицо и, кивнув, жестом пригласила следовать за собой. Идя за ней, он гадал о том, кем же приходится ей эта встреченная ими женщина. Матерью? Экономкой?— Маргарет, — обратилась к ней Пенни, — Трэвис еще здесь?— Нет, — откликнулась та, указывая на широкую винтовую лестницу. — Полчаса назад я видела, как он поднялся наверх, занес несколько сумок в зеленую комнату и ушел.«Экономка», — решил Рэмзи.— А Энтони звонил? — продолжала расспрашивать Пенелопа, останавливаясь у щита сигнализации и щелкнув тумблером.Маргарет отрицательно покачала головой, с любопытством разглядывая О'Кифа. Тот стоял не шевелясь, напряженно вглядываясь в ряды разноцветных лампочек и пронумерованных переключателей, которыми занималась Пенни. Как только она дотрагивалась до одного из тумблеров, на панели появлялась маленькая светящаяся цифра и тут же исчезала, когда она убирала свою руку. Эти забавные световые фокусы так увлекли Рэмзи, что он не заметил, как Пенелопа обернулась к нему и насмешливо покачала головой.— Это всего лишь система сигнализации, — сказала она. — Сработает, если посторонний попытается проникнуть внутрь.— И отправит его на небо?— Нет. Всего лишь громко зазвенит и оповестит полицию о том, что кто-то проник в запретную зону.Она спокойно растолковывала ему суть дела, уже не удивляясь его поразительному невежеству. Это даже отчасти нравилось ей. Необходимость просвещать своего гостя отвлекала ее от собственных неприятностей. Опека и утешение, оказывается, весьма благотворно действуют на самого утешителя. К тому же Рэмзи очень добросовестно исполнял данное Энтони обещание быть ей помощником и защитником. И хотя, как думала Пенелопа, она в защитниках не нуждалась, его внимание и искренняя благожелательность тронули ее сердце. Тем более что, как она понимала, ее несколько вызывающее поведение не располагало к проявлению подобной заботливости.Рэмзи поблагодарил ее за объяснения, и она закрыла крышку распределительного щита. А затем они оба посмотрели в сторону стоящей в фойе Маргарет. Сзади раздалось громкое сопение возящегося с чемоданом Хэнка. Не утруждая себя излишними приветствиями и выражениями чувств, он, коротко кивнув, проследовал со своей кладью вверх по лестнице.— Маргарет, познакомься; это мистер Рэмзи О'Киф, — произнесла Пенни, бросая на столик свою сумочку. — Он поживет у нас немного. Покажи ему, пожалуйста, зеленую комнату. Я думаю, он захочет помыться и отдохнуть.— Конечно, — кивнула миссис О'Халерен, не выразив и тени удивления на спокойном лице, хотя явно была поражена таким поворотом событий. Она вновь осмотрела Рэмзи с головы до ног, гадая, чем же он привлек внимание Пенелопы, но не сочла себя вправе высказать хоть какое-нибудь замечание. — Ты познакомилась с ним на съемках? — лишь спросила она, недоуменно приподняв одну бровь.— Нет, ч-улыбнулась Пенни. — Тебя, вероятно, ввела в заблуждение его одежда, но это, как ни странно, его собственный костюм.— Как? — удивилась Маргарет. — Ты хочешь сказать, что ножи и пистолеты тоже часть его повседневного наряда?— Не слишком-то вежливо обсуждать человека в его присутствии.Пенелопа посмотрела на Рэмзи, и тот весело подмигнул ей. Он стоял прислонившись к стене и скрестив руки на груди, и с насмешливой улыбкой поглядывал на миссис О'Халерен, пока та осматривала детали его костюма. Когда она подняла взгляд к его лицу, он шагнул ей навстречу и, взяв под руку, торжественно произнес:— Это великая честь для меня, миледи, лицезреть истинную розу Ирландии, которая своим присутствием поддержит нашу грешную, опаленную роком душу в насыщенные лишениями годы скитаний и битв.С этими словами он низко склонил свою голову и благоговейно поцеловал руку Маргарет.— Он что, репетирует? — удивилась та, недоуменно посмотрев на Пенни, с улыбкой покачавшую головой. А затем, поджав губы и отобрав свою руку у Рэмзи, подражая ему, произнесла:— Боюсь, милорд, что это лишь хитрая ловушка для бедной женщины. И негоже мне попадаться в оные силки.Лицо О'Кифа выразило искреннее огорчение.— О, поверьте мне, миледи, — продолжил он в том же тоне. — Вы слишком жестоко наказуете меня. А ведь никак нельзя устоять перед вашей добротой. И я проделал превеликий путь, чтобы лишь узреть малую толику вашего ослепительного сияния.Он, тихо хихикнув про себя, торжественно повел ее к винтовой лестнице, стараясь выступать мерным церемонным шагом.— Правда? — с сомнением в голосе спросила Маргарет, недоверчиво нахмурившись.— Истинная правда, миледи.— И там, откуда вы прибыли, у всех такие опаленные роком души или только вы удостоились этой чести?Рэмзи засмеялся. И густой раскатистый смех, словно светлый воздух веселья, наполнил собой весь расхохотавшийся в ответ дом.— Именно так, любезная Мэгги. Я надеюсь, что вы одобрите решение мисс Гамильтон поселить меня в этом доме. — Склонившись к самому ее уху, он продолжал шепотом:— Я ведь не так глуп и понимаю, что именно вашим благосклонным вниманием движется хозяйство в этом величественном замке. — Ухо Маргарет порозовело. — И готов всеми силами способствовать вашему благодетельному процветанию. В зеленую комнату сюда? — Он повел рукой в сторону лестницы. Миссис О'Халерен кивнула. Она была уже не в силах противиться обаянию необычного гостя. — Итак, милая Мэгги, я жду не дождусь, когда же ты расскажешь мне о своем благородном семействе.Очарованная Маргарет, растроганно улыбаясь, посмотрела на Пенелопу. «Да, — подумала та, едва не расхохотавшись, — обходиться с дамами он явно умеет», Его успехи были тем более поразительны, что на миссис О'Халерен все в этом доме смотрели как на весьма сухую и чопорную особу, главную распорядительницу университетского женского клуба, и никто уже давным-давно не ждал от нее особой благосклонности к незнакомым мужчинам. Но Рэмзи, похоже, способен был соблазнить и монашку.Ничего удивительного, что всю дорогу после того, как их оставил Энтони, он и Пенни так весело болтали, непринужденно перескакивая с одной темы на другую и избегая интимных вопросов. Речь в основном велась об истории этого старого, викторианской эпохи, дома. И все же, когда они остановились у ворот усадьбы, Рэмзи поразили размеры увиденного им особняка. Хотя, честно говоря, дом значительно уступал в грандиозности расположенным неподалеку строениям.Двигаясь по дорожке к дому, О'Киф не переставал восхищаться его величественном видом. А Пенни, глядя на широкие крепкие плечи, стройные мускулистые ноги шагавшего впереди человека, Думала о том, что теперь всерьез и окончательно влипла во всю эту странную и небезопасную историю. Она сама удивлялась тому, с какой легкостью позволила чужому мужчине проникнуть в святая святых своей жизни, поселиться в своем доме, вторгнуться в мир своих чувств.«Жить вообще небезопасно», — заметил неожиданно ворвавшийся в ее размышления внутренний голос.— Я слишком часто совершаю опасные поступки, — пробормотала она, но тут же одернула себя, заметив, что Рэмзи, оглянувшийся на ее голос, хитро улыбаясь, смотрит ей в лицо.Теперь, проводив О'Кифа до дверей зеленой комнаты, она подождала, пока Маргарет откроет замок.— Входите, мистер О'Киф, — сказала та, жестом приглашая его войти. — Все для вас уже готово, но, если понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, я бее сделаю, как вы захотите.Он улыбнулся в ответ и вновь галантно поцеловал ей руку.— Милая Мэгги, — ласково произнес он, — я прошу тебя звать меня просто Рэмзи. До сих пор именно так называли меня окружающие.— Ну ты и нахал, — толкнула его локтем в бок Пенелопа. — Невообразимо наглый тип.Глядя на его обходительность, она удивлялась все больше и больше. Насколько она знала, Маргарет еще никому не позволяла называть себя Мэгги, разве что в детстве собственной матери. И вот теперь это впервые свершилось. Причем она казалась совершенно довольной таким поворотом дела.— Хорошо, — согласилась она. — Ты не голоден?— О! — воскликнул он, чувствуя глухое бормотание в желудке. — Я буду безмерно счастлив убедиться, что ты столь же великолепная стряпуха, как и экономка.— И это истинная правда, — заметила выглянувшая из-за его плеча Пенни.Щеки Маргарет зарделись от похвалы. «Этот очаровательный гигант, — подумала она, — вероятно, больше всего на свете любит мясо с картошкой».— Я не заставлю вас разочароваться, — сказала она вслух и направилась к двери, но тут же, словно о чем-то вспомнив, остановилась и добавила:— Да, Трэвис оставил счет за привезенные вещи. Возьмите.Она протянула Пенелопе мелко исписанную бумажку. Но Рэмзи оказался быстрее. Выхватив у миссис О'Халерен счет, он опустил его к себе в карман.— Я не желаю, чтобы за меня расплачивался Уэйнрайт, — угрюмо проворчал он, хмуро взглянув на Пенни, так что та не решилась возразить ему и вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной. О'Киф, видимо, понял ее состояние, потому что голос его вдруг приобрел совершенно другой оттенок и он, ласково посмотрев на нее, неожиданно проворковал:— Ты ведь понимаешь меня, Пенелопа?Радостно улыбнувшись ему в ответ, она покорно склонила голову.— Не пойму, кто у кого в гостях? — произнесла, добродушно усмехнувшись, Маргарет и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.Пенни вдруг показалось, что комната стала слишком маленькой, слишком тесной для двоих, словно ее сдвинувшиеся стены еще более сблизили Рэмзи и Пенелопу. А О'Киф, чувствуя какое-то изменение в настроении своей собеседницы, ждал, когда же наконец растает ледяная стена отчуждения, разделяющая их, но ожидание ни к чему не привело. И тогда он решил прервать затянувшееся молчание.— Я думаю, мне надобно принести свои извинения за мое не весьма любезное поведение на улице.Он и правда испытывал искреннее раскаяние. Ведь она так много сделала для него. А он обошелся с ней чересчур грубо.— Я тоже прошу у тебя прощения, — тихо пробормотала Пенни в ответ.Улыбка на лице Рэмзи сменилась выражением проникновенной нежности. И Пенни почувствовала, как дрогнуло и забилось быстрее ее сердце. Колени подогнулись, и, безвольно прислонившись к стене, она ощутила на своих плечах ласковое прикосновение его обнимающих рук и жаркие губы, тронувшие ее холодный лоб.Она закрыла глаза и тихо склонила голову ему на грудь. Даже этот короткий легкий поцелуй заставил затрепетать ее душу. Но еще большее волнение охватило ее сердце, когда его горячие губы коснулись щеки, а затем самого краешка рта. Теперь теплая истома страсти наполнила уже все ее тело. И она вновь решительно напомнила себе, как опасны для нее подобные отношения.— Теперь ты будешь относиться ко мне любезнее? — спросил он, словно угадывая ее сомнения.«Одной любезности мало», — хотела ответить она, но промолчала, лишь не спеша освободившись из его рук. Рэмзи печально вздохнул и недоуменно пожал плечами. Все тот же сковывающий желания холод отделял их друг от друга. И эта искусно поставленная ею на его пути преграда тяготила душу, мешала быть до конца искренним с ней.Когда Пенни направилась к двери, О'Киф тяжело опустился на кровать и принялся снимать сапоги. Она оглянулась напоследок, да так и застыла возле двери. Он же, не замечая ее присутствия, стянул один сапог и, усталым жестом поставив его рядом, осмотрел повязку на ноге. Затем грустно улыбнулся и опустил голову на грудь.Сострадание переполнило сердце Пенелопы. Он казался таким печальным и измученным, что хотелось приласкать его, расспросить о горестях и бедах. А ведь это был тот самый Рэмзи О'Киф, что всего несколько часов назад героически сражался с докторами, а потом спас забравшегося на дерево ребенка. И пусть его манеры нелепы и несколько старомодны, но это именно они подтолкнули его к таким великодушным действиям и позволили сразу же завоевать доверие Энтони и Хэнка и, что уж совсем невероятно, очаровать неприступную миссис О'Халерен. К тому же (Боже мой!) всего лишь два дня назад он смотрел в лицо смерти.Да, Пенни давно уже поняла, что на этом свете невозможно встретить такого человека, которому можно довериться во всем и всегда. Она поняла это еще тогда, когда маленькой девочкой бегала по шумным и многолюдным улицам. Но теперь, встретив этого странного, нелепого человека, она вдруг почувствовала, что весь опыт ее предыдущей жизни не стоит ломаного гроша при общении с ним, что он стал для нее самой большой загадкой, с какой приходилось ей сталкиваться когда бы то ни было.— Рэмзи! — позвала она его, и он смущенно приподнял голову, только тут заметив, что Пенни еще не ушла. — Нет, не вставай! — остановила его Пенелопа, предупредив его движение, — Я просто хотела…Она беспомощно огляделась, вспоминая, что же она, собственно, хотела. Поговорить с ним о чем-то? Расспросить? Или может быть, просто смотреть не отрываясь в эти спокойные темные глаза, забывая обо всем на свете, отметая навсегда все страхи, горести, проблемы, пренебрегая и гордостью, и твердостью, и независимостью? Или попросить об еще одном горячем бесконечном поцелуе? Поцелуе, горящем на губах даже во время разлуки.В растерянности она вновь обвела глазами комнату. Господи! Что с ней? Когда это началось? Что теперь делать? Тряхнув головой, она наконец взглянула на Рэмзи:— Я рада, что ты у меня в гостях. Чувствуй себя как дома. — И, кивнув, она вышла из комнаты.О'Киф улыбнулся. «Надо же, — подумал он, — похоже, ты стала ко мне благосклоннее». Поднявшись с кровати, он прошел в туалет. Решив самостоятельно исследовать этот новый для него мир, он теперь приводил свой план в исполнение. А потому прежде всего покрутил в разные стороны блестящие разноцветные ручки, красовавшиеся над широкой белой раковиной, и радостно засмеялся, когда из длинного железного крана брызнула теплая вода. Поиграв немного у раковины, Рэмзи обратил внимание на высокий полый сосуд, намертво прикрученный к полу и прикрытый тонкой полукруглой крышкой. «Ночной горшок», — догадался Рэмзи. Откинув крышку, он нажал на литой медный рычаг, торчавший в боку сосуда, и удовлетворенно замычал в ответ на ворчание устремившейся в ночной горшок воды. Весьма удобно, не надо даже выносить.Широкое трехстворчатое окно, украшенное тонким узором изящно прорисованных переплетенных листьев, открывало светлую панораму спокойно дышащего моря. Легкие, с блестящими челками волны неторопливо набегали на высокий песок пляжа и, мягко вздохнув, медленно откатывались обратно. Удивительное спокойствие было разлито в почти недвижном воздухе. И Рэмзи невольно залюбовался открывшимся перед ним светлым простором.Повернувшись спиной кокну и решив продолжить начатые им исследования, он не спеша проследовал в маленькую, отделанную зеленым кафелем комнату, отделенную от туалета узкой стеклянной дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46