Рейчел оглядела комнату. Джером стоял возле окна полуодетый и смотрел вдаль. Очевидно, почувствовав, что она проснулась, он обернулся.
Она улыбалась ему, но его лицо оставалось мрачным, а рот был упрямо сжат в узкую полоску.
– Ну, что ж, надеюсь, вы собой очень довольны.
Все в ней застыло от ужасного предчувствия. Что случилось? Ее нежный, внимательный возлюбленный вновь преобразился в надменного герцога Уэстли.
Все испарилось, как будто никогда и не существовало. Ее непрочное счастье разбилось, как хрупкая ваза, оставив ей лишь осколки воспоминаний, которые отныне вечно будут терзать и ранить ее.
– Вам лучше одеться, – холодно сказал он. – Сюда могут прийти в любую минуту.
Герцог подобрал с пола свою рубашку и надел ее. Застегивая пуговицы, он поглядывал на Рейчел, лежащую в постели под одеялом, натянутым до подбородка.
– Одевайтесь, черт бы вас побрал! Или вы хотите, чтобы вас застали в костюме Евы в первый день творения?
Как всегда неправильно истолковав ее поведение, он с презрением бросил:
– Поверьте, вам ни в чем не придется убеждать ваших родственников. Все необходимые доказательства они найдут на простынях.
Рейчел не вникала в то, что он говорил. Она просто не могла стоять обнаженной под этим ледяным взглядом. Она сказала чуть слышно:
– Пожалуйста, отвернитесь. Его глаза вспыхнули от гнева.
– Какая запоздалая скромность, моя дорогая! После этой ночи на вашем теле не осталось ни одного сантиметра, который бы я не изучил весьма подробно.
Ах, нет, ночью все было по-другому. Тогда он был любящим, нежным и ласковым. Теперь перед ней стоял высокомерный незнакомец, и ей казалось невозможным предстать перед этим ненавидящим взглядом.
– Пожалуйста, прошу вас, – повторила она, не поднимая глаз.
Он пробормотал какое-то ругательство и вышел вон из комнаты, бросив напоследок:
– У вас в распоряжении пять минут. Она вскочила с постели и побыстрее натянула на себя измятую одежду. Что он там такое говорил о доказательствах ее запятнанной репутации? Она взглянула на простыню. Там было несколько кровавых пятен.
Когда он вернулся в комнату, она кивнула на испачканные простыни.
– Это именно то, что вы назвали доказательствами?
– Да. Но вам нет нужды беспокоиться, я не стану отрицать того, что произошло.
Он прищурился и добавил с горечью:
– Разумеется, ожидать такой же честности с вашей стороны было бы слишком наивно. Рейчел снова не поняла его.
– То есть?
– Вы, разумеется, будете настаивать на том, что я обещал на вас жениться? Она едва сдержала слезы.
– Но я... Я надеялась, что вы передумали.
– Еще бы! Конечно, надеялись. Если вам угодно так это называть. Но учтите, я готов к тому, что меня ославят соблазнителем невинных девиц, но нашей свадьбе не бывать.
Рейчел показалось, будто он хлестнул ее по лицу. Она поспешно отвела глаза. Отчаянье рвалось наружу. Ей хотелось закричать, зарыдать, бросить что-нибудь тяжелое в это надменное лицо. В этой азартной игре она поставила на карту свое будущее и проиграла.
– Ну и прекрасно! – вдруг, не сдержавшись, закричала она дрогнувшим голосом. – Не бойтесь так за себя, ваше сиятельство, я возьму всю вину на себя. Ведь это правда!
Он пожал плечами.
– Тогда лучше нам прямо сейчас вернуться в Уингейт-Холл и расплатиться по счетам.
Рейчел с отчаянием посмотрела на него и вспомнила последний совет Благородного Джека никогда и никому не говорить, что она похитила герцога.
– Но, послушайте... Я не собираюсь лгать, но я бы не хотела никому говорить о том... ну... что я вас похитила.
Джером с облегчением вздохнул.
– Разумное решение. Эта подробность явно лишняя. Коль скоро вы не собираетесь настаивать на браке, я подтвержу все, что вы пожелаете. Кстати, лучше вовсе не упоминать имени Благородного Джека. Дело может значительно осложниться, если узнают, что вы общались с преступником.
Рейчел не подумала об этом, но Джером был, несомненно, прав.
– Пойдемте! И давайте поторопимся.
– А они... они не подумают, что мы вернулись слишком скоро?
– Что-нибудь придумаете. Вы весьма сообразительная особа.
Она смотрела в решительное, неулыбающееся лицо Джерома и с усилием спросила:
– И эта ночь ничего для вас не значит?
– Почему же? Я узнал, что с вами очень хорошо «кататься по постели». Мне так понравилось, что я просто мечтаю это повторить, – сказал он беззаботно. – Разумеется, я не женюсь на вас, но могу предложить вам стать моей любовницей.
С таким же успехом он мог удушить Рейчел собственными руками. Ему показалось недостаточным просто отвергнуть ее. Он довершил унижение ее, сделав такое мерзкое предложение.
Она ответила тихо и с достоинством:
– Вы только что оскорбили меня, ваша светлость.
– Тогда мы квиты, – огрызнулся он.
София бушевала, как истинное стихийное бедствие. Казалось, на Уингейт-Холл налетел ураган невиданной силы. Правда, ее гнев миновал Джерома и целиком обрушился на Рейчел.
– Как ты посмела? – визжала София. – Ты опозорила род Уингейтов! Ты порочная дрянь! Лорд Феликс, разумеется, отказался от такого сокровища. Он уехал полчаса назад и сказал, что больше не хочет тебя и видеть. Боже, позор на весь свет!
Джером прищурился. Значит, Феликс не собирается расплачиваться с Софией, и сделка распалась.
Так вот почему эта алчная ведьма пришла в такую неописуемую ярость.
Рейчел уклончиво ответила:
– Я же предупреждала вас, тетя София, что никогда не выйду замуж за лорда Феликса. Вмешался ее дядя Альфред:
– Разве герцог не женится на тебе, Рейчел? Джером затаил дыхание. Вот сейчас Рейчел обнаружит свою истинную сущность. Несмотря ни на что, он был уверен, что девушка солжет.
– Нет, он мне этого не обещал, – сказала она твердо, но Джером заметил, что подбородок ее чуть-чуть дрожит, выдавая боль, которую он ей причинил.
Альфред изумился, но все же спросил:
– Он похитил твою девственность?
– Нет.
Джером еле устоял на ногах. Она сошла с ума. Это отчаянная и тщетная попытка спастись от неминуемого падения.
– Ты уверена? – Альфред перевел дыхание, а София уже явно прикидывала в уме, что тут можно будет предпринять. Пожалуй, племянницу еще можно сплавить, конечно, уже не так выгодно.
– Абсолютно уверена. Он ничего не похищал. Я сама отдалась ему.
Рейчел гордо подняла голову и вызывающе посмотрела на Альфреда, но Джером видел два ярких пятна на ее щеках. Лицо Рейчел горело от стыда.
– Именно так. Я уговорила его сделать это. В ее словах было гораздо больше откровенности, чем хотелось бы даже Джерому. Что за отважная женщина? Но безрассудна до предела. Джером не мог не сочувствовать Рейчел, но его безмерная гордыня не позволяла ему признать ее победительницей в этой игре.
– Ты бесстыжая шлюха! – набросилась на нее София, потерявшая последнюю надежду.
Услышав такие слова, а в особенности из уст женщины, чье бесстыдство всем известно, Джером потерял терпение и, посмотрев на нее, сказал:
– В семье Уингейт есть только одна шлюха, и в данный момент я вижу ее перед собой.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Недалекая София решила, что он имеет в виду Рейчел. Она со злостью обратилась к герцогу:
– И что же, по-вашему, мы должны с ней делать после того, как вы ею попользовались?
Джером поднялся:
– Я готов забрать ее с собой, но я никогда не женюсь на ней.
Рейчел вспыхнула, и ее глаза заискрилисьот гнева:
– Я никогда не буду вашей любовницей, герцог Уэстли!
Как бы сильно Джером ни хотел ее, он не позволит ни одной женщине властвовать над ним.
– Дело ваше. Через час я уезжаю. Если вы успеете передумать до моего отъезда, дайте мне знать.
Джером принял ванну, побрился, надел чистый дорожный костюм. Он собирался выехать из Уингейта в коляске и, когда поместье скроется из глаз, пересесть на Резвого. Коляску послать вперед, в «Белый Лебедь», а самому вместе с Ферри верхом вернуться в дом Благородного Джека. Может быть, Морган вернулся. Даже после всего того, что ему пришлось пережить, путешествуя по Йоркширу, Джером не мог уехать, не поговорив с братом. Положение Моргана очень опасно.
Но, подумал он с какой-то тревогой, неужели он в самом деле оставит Рейчел в этом осином гнезде? Она не желает ехать с ним, но здесь она пропадет.
Джером припомнил, что вчера вечером оставил книгу Ашкотта в библиотеке Уингейт-Холла. Он спустился вниз по лестнице, намереваясь ее забрать. В холле он наткнулся на сэра Уальда Флетчера, который бродил вокруг подноса с едой, стоявшего на маленьком столике.
– Что вы здесь делаете? – спросил Джером.
– Я приехал нанести визит миссис Уингейт.
– Сомневаюсь, что сегодня она принимает посетителей.
– Да, мне сказали то же самое, но я уверен, что меня она захочет увидеть.
Дворецкий Кэрлан спустился вниз по лестнице.
– Миссис Уингейт просит принять ее извинения, но она так плохо себя чувствует, что не может принять даже вас.
В этот момент юркая горничная-подросток пробежала через холл и подала сэру Уальду тряпку. Он стер микроскопическое пятнышко со своего блестящего сапога и ткнул ею в сторону девушки, поспешно подхватившей тряпку. Флетчер хмыкнул и, повернувшись на каблуках, вышел.
Джером прошел в библиотеку, как и собирался. Возвращаясь обратно, через холл, он услышал, как Кэрлан сурово распекает горничную:
– Тилли, это поднос с завтраком для леди Рейчел? Тебе же приказали отнести его к ней наверх десять минут назад.
– Я как раз шла туда, когда господин, который был здесь, послал меня за тряпкой. Он так кричал, что я решила, лучше сбегаю, принесу, чтобы он успокоился.
– Хватит болтать, – приказал Кэрлан. – Мало того, что леди Рейчел заперли, ты хочешь ее к тому же уморить голодом?
– Леди Рейчел заперли? – переспросил Джером.
Дворецкий холодно и подчеркнуто вежливо поклонился:
– Миледи Уингейт заперла ее там в наказание за то, что вы с ней сделали.
Кэрлан повернулся спиной к герцогу и зашагал прочь. Так, уже и слуги косятся на него, как на последнего мерзавца. Что ему до какого-то дворецкого из Йоркшира, но все же Джером почувствовал себя крайне неудобно.
Он поднялся вслед за Тилли вверх по лестнице. Итак, в этой пьесе ему отведена роль негодяя. Теперь, после того как Рейчел высказалась со всею определенностью и не нарушила данного ему слова, он чувствовал себя ужасно. Но выхода не видел. Груз вины давил на него вся тяжелее.
Горничная остановилась на верхней площадке, когда София крикнула из чуть приоткрытой двери своей комнаты:
– Тилли, принеси мне чаю.
– Да, мэм! Я только отнесу поднос с завтраком леди.
– Сию минуту, Тилли! – строго приказала София. – Вот еще, «завтрак леди», немедленно делай, что я сказала.
– Слушаюсь, мэм..
Тилли поставила поднос на узенький столик и послушно пошла вниз по лестнице.
Джером прошел к себе и почти тут же услышал тихое постукивание в дверь. Сюда доносился смех горничных, о чем-то болтавших в холле, и вообще было шумновато, но ясно стучали к нему.
Он открыл дверь.
– Прошу прощения, ваша светлость, но ваш слуга просил вас немедленно прийти в конюшню. У него что-то очень срочное.
Джером встревожился. Верно, что-нибудь особенное, если Ферри посылал за ним с такой просьбой совершенно незнакомого молодого парня.
Глава 17
Джером поспешно спустился в холл. Дом будто вымер. Хохотушки-горничные, болтовню которых он слышал из своей комнаты, куда-то ушли.
Поднос с завтраком для Рейчел по-прежнему стоял на столике, там, где его оставила Тилли. Проклятие, хорошо, если Рейчел получит его к обеду. Как бы Джером ни торопился, он не мог оставить девушку без завтрака, в котором она явно нуждалась.
Бормоча сквозь зубы какие-то ругательства, он подхватил поднос, на котором стояли закрытое крышкой блюдо, чашка, серебряный чайник, без сомнения, уже остывший, и молочник. Чертыхаясь, он потащил все это к комнате Рейчел.
В замке торчал ключ. Неуклюже балансируя подносом, он повернул ключ и постучался.
– Кто там?
– Ваш завтрак.
– Уходите, ваша светлость. О, как изменился хрустальный голосок, в одну секунду сделавшись холодным и равнодушным.
– Я не хочу вас видеть, – добавила Рейчел.
– Неужели? – Он, разумеется, вошел. – Жаль, что вы не сказали мне это прошлой ночью. Это было бы лучше для нас обоих.
Рейчел вскочила из-за маленького столика рядом с окном. Ее розовое шелковое платье с глубоким вырезом открыло его быстрому и жадному взгляду ее полные груди прежде, чем она успела накинуть на плечи шаль.
– Вы не смеете сюда входить. Я не одета!
– Ну, по сравнению со вчерашним вечером на вас даже слишком много одежды, – усмехнулся он, поставив поднос.
Узкое платье обрисовывало мягкие изгибы ее прекрасного тела, и страсть вспыхнула в нем с новой силой. Напрасно он думал, что утолил свое желание. Нет, видно, ему суждено вечно, хотеть эту женщину.
Мысль о том, что ему придется уехать из Уингейт-Холла без нее, наполняла его отчаянием. Он протянул было руку, чтобы взять ее нежную кисть, поцеловать ладонь, обнять эти хрупкие плечи. Конечно, она поедет с ним.
– Не прикасайтесь ко мне!
– Рейчел, под моей защитой ты будешь чувствовать себя гораздо спокойнее и счастливее, чем здесь. Я позабочусь о тебе. Ты ни в чем не будешь нуждаться, – он уговаривал ее вкрадчиво и настойчиво. Он сказал бы еще многое, если бы она ему позволила.
– То, что мне действительно нужно, вы мне все равно не дадите!
В ее лице было столько боли и разочарования, что Джером невольно отступил. Никто и никогда не смотрел на него такими глазами. Он почувствовал себя негодяем.
Она устало опустила руки и, бросив на него какой-то отсутствующий взгляд, сказала:
– Сейчас я бы не пошла с вами, даже если бы вы обещали на мне жениться!
Джером ей не поверил. Неисправимый гордец, кажется, вообще потерял способность доверять, во всяком случае женщинам. «Одной секунды ей бы хватило, чтобы броситься мне на шею, сделай я предложение. «Герцогский титул страшно притягателен», – горько подумал он.
– Нет, этого я вам не обещаю. Но вам нельзя здесь оставаться. Ваша тетка... Она опасная женщина. – Он вспомнил, как София пыталась продать Феликсу племянницу. Что еще придумает эта фурия, чтобы извлечь выгоду? – Позволь мне увезти тебя отсюда.
– Увезти? Зачем? Чтобы я стала любовницей человека, который меня презирает?
Она гордо подняла голову и взглянула на него горящими глазами.
– Никогда! Я предпочитаю остаться здесь. Вы исполнили мою просьбу. Я вам благодарна. А теперь, пожалуйста, убирайтесь вон!
Ах, какая женщина! Удивительное сочетание достоинств. Но упряма невообразимо. Он вспомнил, какой мягкой и податливой она была прошлой ночью.
И какой страстной. Он должен сделать все возможное, чтобы помочь ей... только не жениться.
– Послушай, Рейчел. После того, что случилось, у тебя может родиться ребенок.
Джером ничего не делал, чтобы этого избежать. Он безумно хотел ее и не мог думать ни о чем другом.
– Правда? – спросила она удивленно, и на мгновение перед ним предстала прежняя Рейчел. Мысль эта, конечно, не приходила ей в голову. – Но даже если и так, к вам это не имеет больше никакого отношения, – холодно добавила она, вновь спрятавшись за стенами напускного равнодушия.
– Но, помилуйте, ведь это и мой ребенок. Она взглянула на него с некоторым интересом.
– А разве вас это волнует?
– Конечно.
Джером пожалел, что у него так мало времени. Пожалуй, он смог бы убедить ее. Но надо было спешить. Черт бы их всех побрал. Что там могло стрястись?!
– Сейчас у меня есть дело, которое не терпит отлагательств. Пока меня не будет, подумай о том, что я тебе сказал. Я вернусь через несколько минут.
– Не трудитесь. Я не изменю своего решения.
– Рейчел, ради Бога! Позволь мне помочь! Она взяла с подноса молочник и протянула ему.
– Отнесите молоко котятам в лабиринте. Это все, чем вы можете мне помочь.
«Гром и молния! – подумал он, разозлившись. – Котята! Самое время побеспокоиться о своем будущем, а она – котята!»
– Бедные малютки. Меня не выпускают из комнаты, их некому покормить.
Джером вздохнул: «Ну что ж, котята так котята, если ей от этого будет легче». Он взял из ее рук молочник. Пожалуй, этих смешных зверят и вправду жаль, остались без заботливого пригляда. Да ему и по дороге: лабиринт находился недалеко от конюшен.
Джером сразу нашел место, где обитали брошенные котята. Они встретили его жалобным мяуканьем. Пустое блюдечко было вылизано досуха. Самый пушистый начал нетерпеливо лакать, даже не дожидаясь, пока Джером кончит наливать молоко.
Он поставил молочник рядом с миской, думая забрать его на обратном пути. Неудачно пристроенный кувшинчик перевернулся. Оставшееся молоко вылилось на землю прежде, чем Джером успел что-нибудь сделать.
«Черт, – подумал он, – все сегодня валится из рук». Проклиная неудачный день, он поднялся и направился к конюшне. Ферри вышел ему навстречу.
– Морган ждет вас в гроте, – сказал Ферри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Она улыбалась ему, но его лицо оставалось мрачным, а рот был упрямо сжат в узкую полоску.
– Ну, что ж, надеюсь, вы собой очень довольны.
Все в ней застыло от ужасного предчувствия. Что случилось? Ее нежный, внимательный возлюбленный вновь преобразился в надменного герцога Уэстли.
Все испарилось, как будто никогда и не существовало. Ее непрочное счастье разбилось, как хрупкая ваза, оставив ей лишь осколки воспоминаний, которые отныне вечно будут терзать и ранить ее.
– Вам лучше одеться, – холодно сказал он. – Сюда могут прийти в любую минуту.
Герцог подобрал с пола свою рубашку и надел ее. Застегивая пуговицы, он поглядывал на Рейчел, лежащую в постели под одеялом, натянутым до подбородка.
– Одевайтесь, черт бы вас побрал! Или вы хотите, чтобы вас застали в костюме Евы в первый день творения?
Как всегда неправильно истолковав ее поведение, он с презрением бросил:
– Поверьте, вам ни в чем не придется убеждать ваших родственников. Все необходимые доказательства они найдут на простынях.
Рейчел не вникала в то, что он говорил. Она просто не могла стоять обнаженной под этим ледяным взглядом. Она сказала чуть слышно:
– Пожалуйста, отвернитесь. Его глаза вспыхнули от гнева.
– Какая запоздалая скромность, моя дорогая! После этой ночи на вашем теле не осталось ни одного сантиметра, который бы я не изучил весьма подробно.
Ах, нет, ночью все было по-другому. Тогда он был любящим, нежным и ласковым. Теперь перед ней стоял высокомерный незнакомец, и ей казалось невозможным предстать перед этим ненавидящим взглядом.
– Пожалуйста, прошу вас, – повторила она, не поднимая глаз.
Он пробормотал какое-то ругательство и вышел вон из комнаты, бросив напоследок:
– У вас в распоряжении пять минут. Она вскочила с постели и побыстрее натянула на себя измятую одежду. Что он там такое говорил о доказательствах ее запятнанной репутации? Она взглянула на простыню. Там было несколько кровавых пятен.
Когда он вернулся в комнату, она кивнула на испачканные простыни.
– Это именно то, что вы назвали доказательствами?
– Да. Но вам нет нужды беспокоиться, я не стану отрицать того, что произошло.
Он прищурился и добавил с горечью:
– Разумеется, ожидать такой же честности с вашей стороны было бы слишком наивно. Рейчел снова не поняла его.
– То есть?
– Вы, разумеется, будете настаивать на том, что я обещал на вас жениться? Она едва сдержала слезы.
– Но я... Я надеялась, что вы передумали.
– Еще бы! Конечно, надеялись. Если вам угодно так это называть. Но учтите, я готов к тому, что меня ославят соблазнителем невинных девиц, но нашей свадьбе не бывать.
Рейчел показалось, будто он хлестнул ее по лицу. Она поспешно отвела глаза. Отчаянье рвалось наружу. Ей хотелось закричать, зарыдать, бросить что-нибудь тяжелое в это надменное лицо. В этой азартной игре она поставила на карту свое будущее и проиграла.
– Ну и прекрасно! – вдруг, не сдержавшись, закричала она дрогнувшим голосом. – Не бойтесь так за себя, ваше сиятельство, я возьму всю вину на себя. Ведь это правда!
Он пожал плечами.
– Тогда лучше нам прямо сейчас вернуться в Уингейт-Холл и расплатиться по счетам.
Рейчел с отчаянием посмотрела на него и вспомнила последний совет Благородного Джека никогда и никому не говорить, что она похитила герцога.
– Но, послушайте... Я не собираюсь лгать, но я бы не хотела никому говорить о том... ну... что я вас похитила.
Джером с облегчением вздохнул.
– Разумное решение. Эта подробность явно лишняя. Коль скоро вы не собираетесь настаивать на браке, я подтвержу все, что вы пожелаете. Кстати, лучше вовсе не упоминать имени Благородного Джека. Дело может значительно осложниться, если узнают, что вы общались с преступником.
Рейчел не подумала об этом, но Джером был, несомненно, прав.
– Пойдемте! И давайте поторопимся.
– А они... они не подумают, что мы вернулись слишком скоро?
– Что-нибудь придумаете. Вы весьма сообразительная особа.
Она смотрела в решительное, неулыбающееся лицо Джерома и с усилием спросила:
– И эта ночь ничего для вас не значит?
– Почему же? Я узнал, что с вами очень хорошо «кататься по постели». Мне так понравилось, что я просто мечтаю это повторить, – сказал он беззаботно. – Разумеется, я не женюсь на вас, но могу предложить вам стать моей любовницей.
С таким же успехом он мог удушить Рейчел собственными руками. Ему показалось недостаточным просто отвергнуть ее. Он довершил унижение ее, сделав такое мерзкое предложение.
Она ответила тихо и с достоинством:
– Вы только что оскорбили меня, ваша светлость.
– Тогда мы квиты, – огрызнулся он.
София бушевала, как истинное стихийное бедствие. Казалось, на Уингейт-Холл налетел ураган невиданной силы. Правда, ее гнев миновал Джерома и целиком обрушился на Рейчел.
– Как ты посмела? – визжала София. – Ты опозорила род Уингейтов! Ты порочная дрянь! Лорд Феликс, разумеется, отказался от такого сокровища. Он уехал полчаса назад и сказал, что больше не хочет тебя и видеть. Боже, позор на весь свет!
Джером прищурился. Значит, Феликс не собирается расплачиваться с Софией, и сделка распалась.
Так вот почему эта алчная ведьма пришла в такую неописуемую ярость.
Рейчел уклончиво ответила:
– Я же предупреждала вас, тетя София, что никогда не выйду замуж за лорда Феликса. Вмешался ее дядя Альфред:
– Разве герцог не женится на тебе, Рейчел? Джером затаил дыхание. Вот сейчас Рейчел обнаружит свою истинную сущность. Несмотря ни на что, он был уверен, что девушка солжет.
– Нет, он мне этого не обещал, – сказала она твердо, но Джером заметил, что подбородок ее чуть-чуть дрожит, выдавая боль, которую он ей причинил.
Альфред изумился, но все же спросил:
– Он похитил твою девственность?
– Нет.
Джером еле устоял на ногах. Она сошла с ума. Это отчаянная и тщетная попытка спастись от неминуемого падения.
– Ты уверена? – Альфред перевел дыхание, а София уже явно прикидывала в уме, что тут можно будет предпринять. Пожалуй, племянницу еще можно сплавить, конечно, уже не так выгодно.
– Абсолютно уверена. Он ничего не похищал. Я сама отдалась ему.
Рейчел гордо подняла голову и вызывающе посмотрела на Альфреда, но Джером видел два ярких пятна на ее щеках. Лицо Рейчел горело от стыда.
– Именно так. Я уговорила его сделать это. В ее словах было гораздо больше откровенности, чем хотелось бы даже Джерому. Что за отважная женщина? Но безрассудна до предела. Джером не мог не сочувствовать Рейчел, но его безмерная гордыня не позволяла ему признать ее победительницей в этой игре.
– Ты бесстыжая шлюха! – набросилась на нее София, потерявшая последнюю надежду.
Услышав такие слова, а в особенности из уст женщины, чье бесстыдство всем известно, Джером потерял терпение и, посмотрев на нее, сказал:
– В семье Уингейт есть только одна шлюха, и в данный момент я вижу ее перед собой.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Недалекая София решила, что он имеет в виду Рейчел. Она со злостью обратилась к герцогу:
– И что же, по-вашему, мы должны с ней делать после того, как вы ею попользовались?
Джером поднялся:
– Я готов забрать ее с собой, но я никогда не женюсь на ней.
Рейчел вспыхнула, и ее глаза заискрилисьот гнева:
– Я никогда не буду вашей любовницей, герцог Уэстли!
Как бы сильно Джером ни хотел ее, он не позволит ни одной женщине властвовать над ним.
– Дело ваше. Через час я уезжаю. Если вы успеете передумать до моего отъезда, дайте мне знать.
Джером принял ванну, побрился, надел чистый дорожный костюм. Он собирался выехать из Уингейта в коляске и, когда поместье скроется из глаз, пересесть на Резвого. Коляску послать вперед, в «Белый Лебедь», а самому вместе с Ферри верхом вернуться в дом Благородного Джека. Может быть, Морган вернулся. Даже после всего того, что ему пришлось пережить, путешествуя по Йоркширу, Джером не мог уехать, не поговорив с братом. Положение Моргана очень опасно.
Но, подумал он с какой-то тревогой, неужели он в самом деле оставит Рейчел в этом осином гнезде? Она не желает ехать с ним, но здесь она пропадет.
Джером припомнил, что вчера вечером оставил книгу Ашкотта в библиотеке Уингейт-Холла. Он спустился вниз по лестнице, намереваясь ее забрать. В холле он наткнулся на сэра Уальда Флетчера, который бродил вокруг подноса с едой, стоявшего на маленьком столике.
– Что вы здесь делаете? – спросил Джером.
– Я приехал нанести визит миссис Уингейт.
– Сомневаюсь, что сегодня она принимает посетителей.
– Да, мне сказали то же самое, но я уверен, что меня она захочет увидеть.
Дворецкий Кэрлан спустился вниз по лестнице.
– Миссис Уингейт просит принять ее извинения, но она так плохо себя чувствует, что не может принять даже вас.
В этот момент юркая горничная-подросток пробежала через холл и подала сэру Уальду тряпку. Он стер микроскопическое пятнышко со своего блестящего сапога и ткнул ею в сторону девушки, поспешно подхватившей тряпку. Флетчер хмыкнул и, повернувшись на каблуках, вышел.
Джером прошел в библиотеку, как и собирался. Возвращаясь обратно, через холл, он услышал, как Кэрлан сурово распекает горничную:
– Тилли, это поднос с завтраком для леди Рейчел? Тебе же приказали отнести его к ней наверх десять минут назад.
– Я как раз шла туда, когда господин, который был здесь, послал меня за тряпкой. Он так кричал, что я решила, лучше сбегаю, принесу, чтобы он успокоился.
– Хватит болтать, – приказал Кэрлан. – Мало того, что леди Рейчел заперли, ты хочешь ее к тому же уморить голодом?
– Леди Рейчел заперли? – переспросил Джером.
Дворецкий холодно и подчеркнуто вежливо поклонился:
– Миледи Уингейт заперла ее там в наказание за то, что вы с ней сделали.
Кэрлан повернулся спиной к герцогу и зашагал прочь. Так, уже и слуги косятся на него, как на последнего мерзавца. Что ему до какого-то дворецкого из Йоркшира, но все же Джером почувствовал себя крайне неудобно.
Он поднялся вслед за Тилли вверх по лестнице. Итак, в этой пьесе ему отведена роль негодяя. Теперь, после того как Рейчел высказалась со всею определенностью и не нарушила данного ему слова, он чувствовал себя ужасно. Но выхода не видел. Груз вины давил на него вся тяжелее.
Горничная остановилась на верхней площадке, когда София крикнула из чуть приоткрытой двери своей комнаты:
– Тилли, принеси мне чаю.
– Да, мэм! Я только отнесу поднос с завтраком леди.
– Сию минуту, Тилли! – строго приказала София. – Вот еще, «завтрак леди», немедленно делай, что я сказала.
– Слушаюсь, мэм..
Тилли поставила поднос на узенький столик и послушно пошла вниз по лестнице.
Джером прошел к себе и почти тут же услышал тихое постукивание в дверь. Сюда доносился смех горничных, о чем-то болтавших в холле, и вообще было шумновато, но ясно стучали к нему.
Он открыл дверь.
– Прошу прощения, ваша светлость, но ваш слуга просил вас немедленно прийти в конюшню. У него что-то очень срочное.
Джером встревожился. Верно, что-нибудь особенное, если Ферри посылал за ним с такой просьбой совершенно незнакомого молодого парня.
Глава 17
Джером поспешно спустился в холл. Дом будто вымер. Хохотушки-горничные, болтовню которых он слышал из своей комнаты, куда-то ушли.
Поднос с завтраком для Рейчел по-прежнему стоял на столике, там, где его оставила Тилли. Проклятие, хорошо, если Рейчел получит его к обеду. Как бы Джером ни торопился, он не мог оставить девушку без завтрака, в котором она явно нуждалась.
Бормоча сквозь зубы какие-то ругательства, он подхватил поднос, на котором стояли закрытое крышкой блюдо, чашка, серебряный чайник, без сомнения, уже остывший, и молочник. Чертыхаясь, он потащил все это к комнате Рейчел.
В замке торчал ключ. Неуклюже балансируя подносом, он повернул ключ и постучался.
– Кто там?
– Ваш завтрак.
– Уходите, ваша светлость. О, как изменился хрустальный голосок, в одну секунду сделавшись холодным и равнодушным.
– Я не хочу вас видеть, – добавила Рейчел.
– Неужели? – Он, разумеется, вошел. – Жаль, что вы не сказали мне это прошлой ночью. Это было бы лучше для нас обоих.
Рейчел вскочила из-за маленького столика рядом с окном. Ее розовое шелковое платье с глубоким вырезом открыло его быстрому и жадному взгляду ее полные груди прежде, чем она успела накинуть на плечи шаль.
– Вы не смеете сюда входить. Я не одета!
– Ну, по сравнению со вчерашним вечером на вас даже слишком много одежды, – усмехнулся он, поставив поднос.
Узкое платье обрисовывало мягкие изгибы ее прекрасного тела, и страсть вспыхнула в нем с новой силой. Напрасно он думал, что утолил свое желание. Нет, видно, ему суждено вечно, хотеть эту женщину.
Мысль о том, что ему придется уехать из Уингейт-Холла без нее, наполняла его отчаянием. Он протянул было руку, чтобы взять ее нежную кисть, поцеловать ладонь, обнять эти хрупкие плечи. Конечно, она поедет с ним.
– Не прикасайтесь ко мне!
– Рейчел, под моей защитой ты будешь чувствовать себя гораздо спокойнее и счастливее, чем здесь. Я позабочусь о тебе. Ты ни в чем не будешь нуждаться, – он уговаривал ее вкрадчиво и настойчиво. Он сказал бы еще многое, если бы она ему позволила.
– То, что мне действительно нужно, вы мне все равно не дадите!
В ее лице было столько боли и разочарования, что Джером невольно отступил. Никто и никогда не смотрел на него такими глазами. Он почувствовал себя негодяем.
Она устало опустила руки и, бросив на него какой-то отсутствующий взгляд, сказала:
– Сейчас я бы не пошла с вами, даже если бы вы обещали на мне жениться!
Джером ей не поверил. Неисправимый гордец, кажется, вообще потерял способность доверять, во всяком случае женщинам. «Одной секунды ей бы хватило, чтобы броситься мне на шею, сделай я предложение. «Герцогский титул страшно притягателен», – горько подумал он.
– Нет, этого я вам не обещаю. Но вам нельзя здесь оставаться. Ваша тетка... Она опасная женщина. – Он вспомнил, как София пыталась продать Феликсу племянницу. Что еще придумает эта фурия, чтобы извлечь выгоду? – Позволь мне увезти тебя отсюда.
– Увезти? Зачем? Чтобы я стала любовницей человека, который меня презирает?
Она гордо подняла голову и взглянула на него горящими глазами.
– Никогда! Я предпочитаю остаться здесь. Вы исполнили мою просьбу. Я вам благодарна. А теперь, пожалуйста, убирайтесь вон!
Ах, какая женщина! Удивительное сочетание достоинств. Но упряма невообразимо. Он вспомнил, какой мягкой и податливой она была прошлой ночью.
И какой страстной. Он должен сделать все возможное, чтобы помочь ей... только не жениться.
– Послушай, Рейчел. После того, что случилось, у тебя может родиться ребенок.
Джером ничего не делал, чтобы этого избежать. Он безумно хотел ее и не мог думать ни о чем другом.
– Правда? – спросила она удивленно, и на мгновение перед ним предстала прежняя Рейчел. Мысль эта, конечно, не приходила ей в голову. – Но даже если и так, к вам это не имеет больше никакого отношения, – холодно добавила она, вновь спрятавшись за стенами напускного равнодушия.
– Но, помилуйте, ведь это и мой ребенок. Она взглянула на него с некоторым интересом.
– А разве вас это волнует?
– Конечно.
Джером пожалел, что у него так мало времени. Пожалуй, он смог бы убедить ее. Но надо было спешить. Черт бы их всех побрал. Что там могло стрястись?!
– Сейчас у меня есть дело, которое не терпит отлагательств. Пока меня не будет, подумай о том, что я тебе сказал. Я вернусь через несколько минут.
– Не трудитесь. Я не изменю своего решения.
– Рейчел, ради Бога! Позволь мне помочь! Она взяла с подноса молочник и протянула ему.
– Отнесите молоко котятам в лабиринте. Это все, чем вы можете мне помочь.
«Гром и молния! – подумал он, разозлившись. – Котята! Самое время побеспокоиться о своем будущем, а она – котята!»
– Бедные малютки. Меня не выпускают из комнаты, их некому покормить.
Джером вздохнул: «Ну что ж, котята так котята, если ей от этого будет легче». Он взял из ее рук молочник. Пожалуй, этих смешных зверят и вправду жаль, остались без заботливого пригляда. Да ему и по дороге: лабиринт находился недалеко от конюшен.
Джером сразу нашел место, где обитали брошенные котята. Они встретили его жалобным мяуканьем. Пустое блюдечко было вылизано досуха. Самый пушистый начал нетерпеливо лакать, даже не дожидаясь, пока Джером кончит наливать молоко.
Он поставил молочник рядом с миской, думая забрать его на обратном пути. Неудачно пристроенный кувшинчик перевернулся. Оставшееся молоко вылилось на землю прежде, чем Джером успел что-нибудь сделать.
«Черт, – подумал он, – все сегодня валится из рук». Проклиная неудачный день, он поднялся и направился к конюшне. Ферри вышел ему навстречу.
– Морган ждет вас в гроте, – сказал Ферри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36